Расплата стрелка

Автор: Макс Брэнд.1921.
***
РАСЧЕТ СТРЕЛКА
1
Пятьдесят пустых грузовых вагонов танцевали, катались и гремели на неровной дороге русло Иерихонского перевала наполнилось грохотом; большой двигатель работал и ворчит на уклон, но пять машин заглушают шум локомотив был потерян. И все же есть способ перекричать шум грузового поезда, точно так же, как есть способ свистнуть в зубы сильному ветру. Этот разговор в товарном вагоне звучит чуть выше обычного тон - можно сказать, это обертон разговора - и он
отчетливо гнусавый. В brakie может соединиться над ракеткой, и поэтому,
конечно, можно Левша Джо. Они сидели в центре поезда, на
передний конец одного из автомобилей. Не имело значения, как сильно поезд кренился и шатался по этому ужасному полотну дороги, эти двое покачивались на своих местах так же легко и безопасно, как птицы на раскачивающихся насестах. В brakie было Левша тронул Джо за два доллара; он обеспечил пятьдесят центов; и так силу клятвы левши убедил его, что это все деньги бродяга был, оба теперь сидели локоть к локтю и убил расстояние с их разговоры.
"Ты здесь, как в старые добрые времена", - сказал браки. "Раньше ты играл эту реплику, когда прыгал с побережья на побережье".
"Ты играл эту реплику".
- Конечно, - сказал Левша Джо, и он хмуро посмотрел на горы по обеим сторонам
перевала. Поезд набирал скорость, и пики наклонились
на восток в замешательстве, оборванные шествие. "И проклятый тяжело ездить на нем
было много раз"."Странно видеть тебя", - продолжил brakie. "Слышал, как ты поднимался в мире". Он поймал лицо в другой быстрый боковой взгляд, но левша Джо
была в достаточной мере скрывает мрак."Слышал, ты был главным, а за тобой стояла целая толпа", - продолжил тормоз."Да?"-"Конечно. Слышал, что ты катался на подушках и все такое".-"Да?"-"Но я думаю, что все это было чушью; в любом случае, ты снова здесь".-"Ага, - согласился Левша.Браки почесал в затылке, поскольку молчание бродяги убедило его, что в слухах, в конце концов, была большая доля правды.
Он перешел на другой курс и поскользнулся на Левше.

"Я никогда особо не придавал значения тому, что они говорили", - заявил он. "Я знаю тебя, Левша;ты можешь многое, но когда дело доходит до руководства целой бандой, как они говорили, что ты такой, и все такое ... Ну, я знал, что это ложь. Раньше говорил им это ". -"Вы говорили глупо, потом" грянул вдруг Левша. "Все это было
прямые". В тормозе мог услышать щелчок зубами своего товарища в срок на это заявление он ответил так, словно сожалел о своей вспышке.
"Ну, пусть меня повесят", - невинно пробормотал браки.
Как правило, левши не было легко попутал, но в эту ночь он, видимо, был
в настроении для разговоров.
"Торговый Лу, клипер, и щелоком. Их и многое другое. Они все были
со мной; они все были под моим началом; я был Главным!"
Как звенел его голос, когда он это говорил! Побежденный генерал говорит так
о своих прошлых победах. Таким голосом старик вспоминал свою молодость.
На браки это произвело впечатление; он повторил три имени.- Эвен Пенка? - спросил он. - Эвен Пенка был с вами? - Спросил он. - Эвен Пенка был с вами?
"Даже Мыльная пена!"
Браки немного пошевелился, покачиваясь из стороны в сторону, пока находил
более удобное положение; вместо того, чтобы смотреть прямо перед собой, он
постоянно поглядывал сбоку на своего спутника, и можно было видеть, что
он намеревался запомнить то, что было сказано этой ночью.
"Даже Югов," повторила brakie. "Боже мой, а разве он не мужчина вы?"
"Он был мужчиной", - ответил Левша Джо с непередаваемым акцентом. -А?"
"Он больше не мужчина"."Его прикончили?""Нет. Попался.
Браки обдумал эту новость, покатал ее туда-сюда и попробовал ее вкус на вкус своего любителя посплетничать."Ты починил его после того, как он ушел от тебя?" "Нет".
"Понятно. Ты поймал его, когда он все еще был с тобой. Потом Кеннебек Лу
и Машинка для стрижки рассердились на то, как ты обращаешься с пеной. И вот ты снова здесь. в разъездах, когда вся твоя банда разорилась. Не повезло тебе, Левша."
Но Левти заскулил от ярости, услышав этот небрежный диагноз своего падения.
"Вы все ошибаетесь", - сказал он. "Вы все ошибаетесь. Вы ничего не знаете".
В brakie ждал, ухмыляясь надежно в ночь, и готовят его
ум за рассказ. Но история состояла из одного слова, - с горечью бросил
в струе воздуха. -"Donnegan!"- Он? - воскликнул брэки, вздрогнув на месте.
- Доннеган! - воскликнул Левти, и его голос превратил это слово в ругательство.
Брэки кивнул. -"Те, кто связывается с Доннеганом, долго не живут. Ты должен знать
это ". При этих словах горе, ненависть и ярость в Левти Джо смешались и вызвали
взрыв. -"Черт бы побрал Доннегана. Кто такой Доннеган? Я спрашиваю тебя, кто такой Доннеган?" -"Парень, который создает проблемы", - ответил браки, которому, очевидно, было трудно подобрать определение. -О, но разве он не создает проблем?
Черт бы его побрал!" - спросил я. "О, разве он не создает проблем?"
- Тебе следовало держаться от него подальше, Левша.
"Я что, выследил его, я вас спрашиваю? Я что, псих? Нет, не псих. Я что, продолжаю?
Наступаю на хвост гремучей змее? Я больше не смотрю "Доннеган".Он застонал, вспомнив. -"У меня все шло хорошо. Лучше и быть не могло. У меня были мальчики
вместе. У нас все шло так хорошо, что я сидел верхом на подушках и ездил
планируя работу. Хорошая, чистая работа. К ней не привязывали консервные банки. Но однажды Мне пришлось встретиться с Саудсом в джунглях Меритона. Ты знаешь?
"Я слышал ... много", - сказал браки.
"О, это не так уж плохо - "Меритон". Я видел намного хуже. Нашел пену
там, а Саудс играл в Блэкджек со старым джинком. Он подрезал его поближе.
тот был рядом. Чтобы "Пенки" шли хорошо, он мог прочитать их с трех сторон и похоронить, они появлялись так же быстро, как и под нижней карточкой. Для этого нужны руки- своего рода работа. И именно такую работу Suds выполнял для старика.
 Довольно скоро игра была закончена, и старик был разорен. Он взял свой рюкзак и ушел, ничего не сказав и выглядя больным. Я начал разговаривать с Пеной.
"И пока он говорил, подходит бо и окидывает нас оценивающим взглядом. Он
узнал меня. "Это твой друг, Левша?" он говорит. -"Конечно", - отвечаю я.
"Тогда он на голландском. Он подстриг того старого папашу, а папа - один из
Приятелей Доннегана. Подожди, Доннеган услышит, как твой друг заставил карты заговорить пока он сдирал шкуру со старикашки!
"Он подмигивает мне и продолжает. Меня затошнило. Я повернулся к Пенке, и
этот дурак и глазом не моргнул. Никогда даже не слышал о Доннегане. Знаешь
как это бывает? Половину пути никогда не слышал о нем; часть дорог не знаю
ничего больше. Он как прыжки торнадо; просмотров каждые десять миль и не
согнуть травинку между ними.
"Мне потребовалось около пяти минут, чтобы рассказать Пенке о Доннегане. Затем Пенка отпустила что-то проворчал и направился по тропе к старому папаше. Разминулся с ним. Папа выбрался из джунглей и поймал гремучую змею. Пена возвращается наполовину зеленая, наполовину желтая. -"Я сделал это; я проболтался", - говорит он. -"Это еще и наполовину не все", - говорю я.
"Ну, после этого мы сорвались с места и сорвались с места так быстро, как только могли. Мы собрали остальных парней; У меня была запланирована отличная работа. Все было поставлено на карту. Затем, первая весточка пришла, что Donnegan был после
Югов.
"Новостей просто упала на нас с неба. Югов, ты знаешь, какой он.
Сильный блеф. И глазом не моргнул. Посмеялся над этим Доннеганом. Связался с
его старым приятелем по имени Левин, и он очень горячий задира. От
нож на ноготь, у них не было ничего, что Левин не мог использовать в
бороться. Югов послал его, чтобы пересечь след Donnegan это.

"Он пересек ее, достаточно хорошо. Пару дней спустя Suds получил телеграмму
в которой говорилось, что Левин наткнулся на дикую кошку и был сильно обглодан
не отправит ли Suds ему сумму, чтобы заплатить доктору?

"Ну, после этого Саудс немного занервничал. Больше не интересовался
своей работой. Следил за погодой, ожидая наступления
Доннеган. И довольно скоро он встал и убрался из лагеря.

"На следующий день, конечно же, приходит Доннеган и просит пену. Мы держались спокойно все, кроме Кеннебека Лу. Кеннебек и сам неплохой боец. Двести
сто фунтов мускулов мула с мозгами дьявола, чтобы указывать, что делать
- да, вы можете поставить десять к одному, что Кеннебек отличный боец. Что
день у него был хороший края от бутылку виски он старался для друга.

"Ему не нужно было далеко ходить, чтобы найти проблемы в Donnegan. Подмигивание и усмешка это было все, что им было нужно для пароля, а затем они набросились друг на друга удары в горло. Кеннебек сделал первый пас и попал в разреженный воздух; и прежде чем он встал на пятки, Доннеган ударил его четыре раза. Затем Кеннебек
отскочил назад и снова взялся за нож. Тут Левша Джо сделал паузу и вздохнул.
Он продолжил после долгой паузы: "Пять минут спустя мы все были заняты:
связывали то, что осталось от Кеннебека; Доннеган был дальше по дороге и насвистывал, как птичка. И это был конец моей банды. После того, как Кеннебек Лу и
Саудс ушли, какой у меня был шанс удержать мальчиков вместе?"

2

Браки выслушал этот рассказ с живейшим интересом, кивая из время от времени.
"Что меня поражает, Левша, - сказал он в конце рассказа, - так это почему ты
сам не полез в драку с ножом и не подал руку Доннегану".
На это Левша замолчал. Это было скорее молчание того, кто не может
сказать, стоит ли говорить, чем это было молчание того, кому нужно время на размышление.-"Я скажу тебе почему, Бо. Это потому, что, когда я иду по такому следу, у него только один конец - я собираюсь сбить другую птицу, или она сбьет меня". Сбить меня В тормозе откашлялся -"Послушайте, - сказал он, - мне кажется странным, что ты на этот поезд"-"Неужели?" - тихо спросил Левти. "Почему?"
"Потому что Доннеган через две машины позади, спит".
"Что за дьявольщину ты говоришь!"  Браки разразился смехом.
"Не обманывай себя", - предупредил он. "Не делай этого. Это неразумно. "Со мной".
"Что ты имеешь в виду?" "Давай, Левша. Признайся. Тебе лучше исчезнуть с этого поезда."Почему, ты, дурак...""Это не работает, Джо. Почему, в ту минуту, когда я увидел тебя, я понял, почему ты здесь.Я знал, что ты хотел задушить Доннегана.
- Я задушу его? Почему я должен его задушить?

- Потому что ты преследовал его две тысячи миль. Потому что у тебя нет
хватило наглости встретиться с ним лицом к лицу, и тебе пришлось прокрасться внутрь и напасть на него. Пока он спит. Это ты, Левша Джо!"
Он увидел, как Левша направился к нему; но, если отбросить все истории, это очень смелый человек бродяга, который любит серьезный спор с тормозом. И
даже Левша Джо удержался от насильственных действий. В темноте его
верхняя губа дернулась, но он старательно выровнял голос.
"Ты ничего не знаешь, приятель", - заявил он."Разве нет?""Ничего", - повторил Левти.
Он сунул руку в карман своей одежды и достал что-то, что зашуршало в воздухе.
порыв ветра. Он повозился и, наконец, вложил клочок бумаги в
руку браки."Боже мой", - протянул тот. "Думаете, вы можете исправить меня
бак для такой работы? Ты не можешь подкупить меня, чтобы стоять на месте, пока вы
убрать Donnegan. Не может быть сделано, Левша!"
- Вы сказали, один доллар?Левша Джо умело зажег спичку, несмотря на ревущий ветер, и при этом неистовом свете браки прочитал номинал банкноты с
судорожным вздохом. Он поднял лицо и успел заметить насмешку на лице
Левти, прежде чем порыв ветра унес огонек спички.
Они преодолели самую высокую точку Иерихонского перевала, и теперь длинный поезд
с невероятной скоростью покатился вниз. Ветер превратился в
ураган. Но для браки все это было не более чем спокойной ночью. Его
мысли бушевали в нем, и если он оглядывался назад достаточно далеко, он
вспоминал доллар, который дал ему Доннеган; и как он обещал Доннегану предупредить, прежде чем что-то пойдет не так. Он подумал об этом, но на ладони его правой руки зашуршала банкнота, номинал которой он прочитал, и эта цифра врезалась ему в память
 въелась в мозг.В конце концов, кем был для него Доннеган? Кем был Доннеган, как не никчемным бродягой? Не получив никакого ответа на этот последний односложный вопрос, пассажир наклонился вперед и начал прокладывать себе путь вверх по вагону.
Бродяга со смехом смотрел ему вслед. Это был беззвучный смех. В самой тихой комнате
это прозвучало бы не громче, чем непрерывный, легкий шипящий звук. Затем он, в свою очередь, двинулся со своего места и двинулся вдоль поезда в направлении, противоположном тому, в котором исчез
тормоз.

Он ехал мастерски, перепрыгивая из машины в машину с обезьяноподобной неуклюжестью... и
гарантия. Две машины позади. Не так-то просто было добраться до раздвижной боковой двери
той пустой машины. Учитывая тот факт, что была ночь, что
поезд яростно подпрыгивал на старом полотне дороги, перед Левти стояла не
совсем простая задача. Но он справился с этим с той же самой
обезьяноподобной ловкостью. Он мог лазить не только руками, но и ногами.
Он доверял выступу так же, как и ступеньке лестницы.

Под его осторожными манипуляциями сверху дверь ослабла, и
стало возможным вернуть ее на место. Но даже это бродяга проделал с
значительная осторожность. Он воспользовался качкой поезда, и
каждый раз, когда вагон дергался, он заставлял дверь немного поворачиваться, так что всем на свете могло показаться, что движение поезда вызвано только
мы им управляли.

Ибо предположить, что Donnegan очнувшегося от его крепкого сна и наблюдается
движение двери, он бы подозрительно, если бы открылась дверь в
один продолжение движения; но если бы она работала в эти степени, что он будет
hypersuspicious если он мечтал об опасности. Итак, бродяга потратил на эту работу целых пять минут.

Когда это было сделано, он подождал некоторое время, возможно, еще пять минут, чтобы посмотреть, отодвинется ли дверь. И когда его не потревожили, но
оставили открытым, он понял, что Доннеган все еще спит.

Пришло время действовать, и Левша Джо приготовился к спуску в
дом врага. Пусть не думал, что он подошел к этому
момент с упавшим сердцем, и с низкопоклонство, змеиный чувство, как мужчины
может быть, ждал, когда он подошел, чтобы убить спящего
скрещивать рапиры. Ибо это было совсем не эмоцией Левти. Скорее, он был подавлен
огромным счастьем. Он может петь от радости при мысли
что он собирался избавиться от этого вредителя.

Правда, банда была разбита. Но оно может снова подняться. Доннеган
набросился на это, как на мор. Но если убрать Доннегана с дороги, разве
Пена не вернется к нему мгновенно? И не Кеннебек сам Лу
вернуться в восхищение человеком, который сделал то, что, Кеннебек не может
делать? С этих двоих, как ядро, как сильно он может не строить!

Справедливость должна восторжествовать над Левшой Джо. Он подошел к этому убийству как
государственный деятель подходит к устранению врага с пути общественного
процветание. В его поведении больше не было злобы. Скорее, это была
блаженная широта сердца, которая приходит к политику, когда он
раскапывает скандал, который погубит расу его соперника.

Поэтому Левша Джо с умиротворяющей детской улыбкой растянулся
во всю длину на крыше машины и сделал свой выбор оружия.
В целом, его обычным предпочтением, днем или ночью, был револьвер.
Дайте ему револьвер, и Левша почувствует себя как дома в любой компании. Но у него были причины
отказаться от своего альянса в этом случае. Во-первых, это
товарный вагон, который шатается туда-сюда, из стороны в сторону, - это
не очень хорошая съемочная площадка - даже для такого снимка, как Левша Джо.
Кроме того, кромешная тьма в машине была бы дополнительным препятствием для good aim.
цель. И в третьих и самое решающее место, если он упустит его
первый выстрел он не был бы чрезвычайно склонен место его вторая пуля. Для
Donnegan имел репутацию с его же собственного револьвера. Действительно, это было сказано
что он редко носил оружие, потому что, когда он это сделал, он всегда был
слишком сильно искушение использовать его. Так что шансы были велики, что
У Доннегана сейчас не было бы пистолета. Но если бы он был у него - если бы он,
Левша, промахнулся с первого выстрела - тогда история была бы короткой и горькой
действительно.

С другой стороны, у ножа было слишком много преимуществ, чтобы их можно было перечислить
. Он давал смертельную уверенность, которая приходит только с
знанием стального лезвия в руке. И когда нож достигает
своей цели, это завершает битву одним ударом.

Конечно, эти сомнения и соображения "за" и "против" пронеслись в голове
бродяги примерно за то же время, которое требуется для
собака просыпалась, цапала муху и снова засыпала. В конце концов, он достал
свой нож. Это был нож в ножнах, который он носил в шелковой петле
на горле, и он всегда лежал ближе всего к сердцу. Лезвие
нож был из лучших испанских стали, в те времена, когда испанский
Кузнецов знал, как извлечь из стали, чтобы светлая полоса; на ручке
нож был из Милана. В целом, это было тонкое и красивое оружие.
и в нем была долговечная гибкость, скажем, самой ненависти.

Левша Джо, как пират из сказки, взял это оружие в зубы;
позволил своему приземистому, тяжелому телу опуститься и повисеть на расстоянии вытянутой руки
на мгновение, а затем он немного качнулся и мягко приземлился на
пол машины.

Кто не слышал, как снег падал с ветки на другой снег внизу?
Именно так Левша Джо упал на пол машины. Он остался
как он упал; присел, настороженно, с одной стороны, разложить по
доски, чтобы сбалансировать его и дать ему рычаги, и в случае, если он
следует пожелать весны в любом направлении.

Затем он начал ощупывать темноту во всех направлениях; с каждым
взгляд его голову дротик немного. Движение было похоже на
курица клевать мнимые зерна кукурузы. Но в конце концов он убедился
для себя, что его добыча находится в переднем конце вагона; что он лежит
ничком; что он, Левша, выполнил девять десятых своей цели,
незамеченным проникнуть на место своего врага.
3
Но даже несмотря на то, что этот важный шаг был выполнен успешно, Левша Джо
был не из тех, кто забывает об осторожности в разгар предприятия.
Рев поезда заглушил бы звуки, в десять раз более громкие, чем эти
о его змеином приближении, но он скользил вперед с такой осторожностью, как будто
ступал по старым ступенькам в тихом доме. Он мог видеть смутную
тень - Доннеган; но в основном он действовал, руководствуясь тем особым чувством
направления, которым обладают некоторые люди при тусклом освещении. Слепых, из
естественно, что смысл в высокой степени чувствительности, но даже
те, кто не слепые могут научиться доверять своеобразным и перевернутый
чувство направления.

С этой помощью Левша Джо уверенно и медленно преодолел первый
и самый опасный этап своего путешествия. То есть он ушел от
площадь открытых дверей, где слабый звездный свет смутно может служить
чтобы силуэт его тела. После этого, было легче работать.

Конечно, когда он опустился на пол машины, нож был
переносится с зубами в левую руку; а все за его ходом
вперед нож был уравновешивается изящно, как будто его и не было
еще совсем уверен вес оружия. Точно так же, как призовой боец
держит в игре свои смертоносные, занесенные руки, двигая ими, как будто боится
потерять свой интимный контакт с ними.

Это преследование заняло доли секунды. Теперь Левша Джо поднялся
медленно. Он наклонился очень далеко вперед и защитился от крена
вытянув правую руку поближе к полу; левой
он держал нож и начал напрягать мышцы для удара.
прыжок. Он уже предпринял последнее предварительное движение - он
немного повернулся в правую сторону и, облегчив левую ногу,
перенес весь свой вес на правую - фактически, его тело было
буквально зависший в момент прыжка, по-кошачьи, когда
тень, которая была Доннеганом, ожила.

Тень содрогнулась, как тени склонны кружиться в зеленом бассейне, когда
камень упал в нее, и немного борту двух футов в длину, а некоторые
широкий восемь дюймов рухнула на голени левой Джо.

Это было, пожалуй, наименее эффектное оружие, которое можно было выбрать при таких обстоятельствах
но, конечно, никакая другая защита не смогла бы
так сильно сорвать прыжок Левти. Вместо запуска в
компактную массу чьей точки контакта стало достижение нож, Левша
тупо пополз вперед на коленях, и пришлось выбросить свой нож
силы, чтобы сохранить равновесие.

Удивительно отметить, насколько важен баланс для мужчин. Животные
бой, как правило, точно также на их спинах, как на ногах.
Они могут лежать на боку и укусить, они могут качать свои когти даже
пока они падают сквозь воздух. Но человеку нужны самообладание и баланс
прежде чем он сможет действовать. Что такое скорость в бойце? Это не столько
работа мышц, сколько способность мозга мгновенно адаптироваться
к каждому новому движению и приводить тело в состояние равновесия. В
скорость на призовом ринге не означает способность нанести один молниеносный
удар, а скорее то, что, завершив один заход, боец находится в
положение, чтобы ударить снова, и снова, так что независимо от того, где
импульс его последний выпад был размещен ему, что он готов и изготовились к стрельбе
все за спиной его кулак снова и ездить на ней аккуратно за
уязвимое место. Действия по отдельности могут быть медленными; но серия
усилий кажется быстрой. Вот почему превосходный боксер, кажется, гипнотизирует своего
противника движениями, которые зрителю кажутся совершенно легкими,
медленными и уверенными.

Но если Левше не хватало ловкости, он был животным, чувство
баланс. Раскидистые, беспомощный, он увидел потрясшую тень,
Donnegan принимать форму как прямое тело съемки, что рассекала
воздух над ним. Левша Джо уперся левым локтем в пол машины
и развернулся на плечах, подтянув колени высоко к животу
. С девятью шансами из десяти, если бы Доннеган упал плашмя на
этого бдительного врага, он получил бы коленями в подушку
собственного живота и был бы мгновенно парализован. Но в прыгающей, грохочущей машине
даже Доннеган был способен ошибаться. Его ошибка в этом случае
спасла ему жизнь, потому что, прыгнув слишком далеко, он упал не в
доехать до горла левши, но с его груди на колени
старые бродяги.

В результате, Donnegan был оперативно ногами кубарем и упал
по всей длине автомобиля. Левти вскочил на ноги и бросился вслед за
кувыркающейся фигурой в мгновение ока, буквально говоря, и он был
от того, чтобы вонзить нож в плоть врага, его удержало только покачивание
автомобиля, который сбил его с ног в момент нанесения удара. Donnegan, следующего
мгновение, был за пределами досягаемости. Он попал в конец вагона и
отскочил, как мячик из резины по касательной. Он скользнул в тень,
и Левти, прижавшись плечом к стене, нащупал свой револьвер.
и понял, что проиграл. Он потерпел неудачу в своей первой внезапной атаке,
и теперь, когда неожиданность не помогла ему, он ушел. Он взвесил свой
револьвер, решив, что использовать его было бы безумием, потому что, если он промахнется,
Доннеган мгновенно сориентируется по вспышке и прострелит в нем все
дырки.

Что-то скользнуло в открытую дверь - что-то слабо мерцающее;
и Левша Джо понял, что это была рыжая голова Доннегана. Доннеган,
ступающий мягко, как тень среди теней. Доннеган идет по кровавому следу. IT
уменьшил сердцебиение Левши Джо до мощного, медленного пульса. В этом
мгновение он потерял надежду и, предаваясь умрет, решил
бороться до последнего вздоха, как стал одним из его репутации, и национальной
знаменитости на "дороге".

И все же Левша Джо не был обычным человеком и не был обычным бойцом. Нет, пусть тень
Расти Дика, которого Левти встретил и победил в расцвете сил, - пусть эта
тень восстанет и скажет о доблести Левти Джо. На самом деле, именно
потому что он сам был таким хорошим бойцом, он осознал свою
беспомощность в руках Доннегана.

Слабый проблеск цвет миновали дверь. Он был распущен в
глубокие тени сразу, и беззвучно; Левша знал, что Donnegan был
все ближе и ближе.

В одном он чувствовал себя все более и более уверенным, в том, что у Доннегана не было с собой
его револьвера. В противном случае он бы воспользовался им раньше. Ибо что
было тьмой для этого дьявола, Доннегана. Он шел, как кот, и большинство
вероятно, он видел как кошка в темноте. Инстинктивно старший из них
бродяга приготовился, выставив правую руку на изготовку перед грудью
а нож занес в левой, как человек, готовящийся к
встретить нападение пантеры. Он даже взял к прощупыванию тьмы в
странно надеяться, чтобы поймать проблеск в глазах Donnegan, как он переехал в
нападение. Если бы там была хоть капля света, тогда Доннеган
сам должен был бы пасть. Этого хватило бы с одного удара.

Но дьявол научил своего любимца Доннегана драться. Он не сделал
выпада из тени, чтобы встретить острие этого ножа.
Вместо этого он, извиваясь, пополз по полу и теперь прыгнул внутрь.
подбежал к Левти, схватив его под мышки.

Казалось, дюжина рук схватила Левти. Он сражался как демон и
он вырвался, но множество рук преследовало его. Это были
маленькие руки. Там, где они сомкнулись, они разорвали одежду и впились в его тело
саму плоть. Один раз чья-то рука схватила его за горло, и когда Левти дернулся
ему показалось, что в его плоть вонзились
пять наконечников раскаленного железа. Все это время нож был вытачки; раз
он разорвал ткань, а не найдет ли он в створ. И половина
секундой позже Donnegan получил свою власть. Вспышка нож, как левша
поднял он должен руководствоваться другими. Он выстрелил в его правую руку за
левое плечо друга и заключены в тюрьму запястье. Она не только
сделать ножом руку беспомощным, но, принимая его собственный вес
Donnegan может поставить своего врага в самых изысканных пытках.

На мгновение они закружились, затем полетели вниз, и Левти оказался сверху.
Только на мгновение. Тот импульс, который отправил его на пол был использован
по Donnegan их перевернуть, и еще довольно поверх его левая рука была
мгновенно в горле Левша.

Дважды Левти прилагал неимоверные усилия, но затем с ним было покончено. Что касается его тела,
конечности Доннегана были скручены, стягиваясь с невероятной силой;
точно так же, как раскаленные железные полосы без сопротивления встают на место. Удушающий захват
обрывает жизнь в самом ее истоке. Однажды он попытался впиться зубами в руку
Доннегана. После того, как жути нагнали на него, он стремился крик для
помогите. Все, что он преуспел в повышении ужасно, всхлипывала
шепот. Затем, глядя смерти в лицо, Левти погрузился в великую
тьму.




4


Когда он проснулся, он вскочил на ходу в полное владение свое
факультеты. Он был размещен возле открытой двери, и порыв ночь
воздух уже сделала свое дело в его оживлять. Но левша, тянет обратно к жизни,
чувствовал только смутное удивительно, что его жизни не были приняты. Возможно, он
было зарезервировано Виктор для индийской смерти мучения. Он осторожно ощупал себя
и обнаружил, что не только руки его свободны, но и револьвер
у него не отобрали. На груди ощущалась знакомая тяжесть - тот самый
нож был возвращен в ножны.

Вернул ли Доннеган эти вещи, чтобы показать, как глубоко он презирает своего
врага?

"Он ушел!" - простонал бродяга, быстро садясь.

"Он здесь", - сказал голос, который легко прорезался сквозь рев поезда.
"Ждет тебя, Левша".

Бродяга снова пошатнулся. Но с другой стороны, кто когда-либо был способен
постичь обычаи Доннегана?

"Доннеган!" - воскликнул он с внезапным безрассудством.

"Да?"

"Ты дурак!"

"Да?"

"За то, что не довел дело до конца".

Доннеган начал смеяться. В грохоте поезда это было невозможно
по-настоящему расслышать звук, но Левти уловил его пульсацию. Он потрогал пальцем
свое ушибленное горло; глотать было мучительным усилием. И
неописуемое чувство охватило его, как он понял, что он сидел вооруженный до
зубы во дворик, человека, которого он хотел убить, и все же он был как
фактически оказавшийся беспомощным, как будто на его запястьях и ногах были надеты железные кандалы
. Ночной свет проникал через дверной проем, и он
смог разглядеть стройные очертания Доннегана, и снова он уловил
слабый блеск рыжих волос; и среди темных очертаний странный
сила исходила от него и подтачивала его силы в корне.

И все же он злобно продолжал: "Рано или поздно, Доннеган, я доберусь до тебя!"

Рыжая голова Доннегана дернулась, и Левша Джо понял, что молодой человек
снова смеется.

"Почему ты преследуешь меня?" - спросил он наконец.

Это был еще один удар по лицу Левши. Некоторое время он сидел, моргая.
с совиной тупостью.

"Почему?" эхом отозвался он. И он выразил свое изумление от всего сердца.

"Почему я преследую тебя?" - повторил он. "Да будь ты проклят, разве ты не Доннеган?"
"Да." - Спросил он снова.

"Да".

"Разве вся дорога не знает, что я преследую тебя, а ты меня?"

"Вся дорога сумасшедшая. Я не преследую тебя".

Левша поперхнулся.

"Может быть, мне это приснилось. Может быть, ты не разгонял банду? Может быть, ты
не подчистил за собой Судса и Кеннебека?

"Судс? Кеннебек? Я вроде как помню, что встречался с ними ".

"Ты вроде как... дьявол!" Левша Джо пролепетал эти слова. "И после того, как ты
подчистил мою компанию, разве не естественно и разумно с твоей стороны продолжать
и пытаться подчистить меня?"

"Похоже на то".

"Но я решил опередить тебя. Я напал на твой след, Доннеган, и
прежде чем я уйду, ты узнаешь обо мне намного больше ".

"Ты предупреждаешь меня заранее?"

"Ты честно сыграл со мной в эту игру; я буду играть честно с тобой.
В следующий раз промахов не будет, Доннеган. Я не знаю, почему ты должен был из
придираться ко мне. Просто в тебе сидит природный дьявол.

"Я не придирался к тебе", - сказал Доннеган.

"Что?"

- Я даю тебе свое слово.

Покалывание пробежало по крови Левши Джо. Где-то он слышал, в
ходили слухи, что слово Доннегана было на вес золота. Он вспомнил, что
сейчас ходят слухи, и что-то достойное в манере, с которой Доннеган
сделал свое заявление, имело большой вес. Как правило, бродяги
давали множество клятв; и вот в одну из ночей пути оказалось, что
одного его слова достаточно. И Левти Джо слушал с великим изумлением.

"Все, что я спрашиваю, - сказал он, - это почему вы преследовали мою банду, если вы не охотились за
мной?"

"Я не преследовал их. Я наткнулся на мыльную пену случайно. У нас были проблемы. Потом
Левайн. Затем Кеннебек Лу попытался отыграться на мне".

В голосе Доннегана послышались нотки причудливого протеста.

"Почему-то, куда бы я ни пошел, всегда происходит драка", - сказал он. "Просто драки
как бы вырастают вокруг меня".

Левша Джо зарычал.

"Ты же ничего не имел в виду, когда просто "случайно" столкнулся с тремя моими парнями
один за другим?"

"Ничего особенного".

Левти раскачивался взад-вперед в экстазе нетерпения.

"Почему бы тебе не остаться на месте?" он пожаловался. "Почему бы тебе не застолбить свой
собственные земли и остаться в нем? Переходите на территории каждого парня.
Нет конфиденциальности больше ни с чем отправиться в путь. Что у тебя? А
ровинг комиссии?"

Donnegan подождала мгновение, прежде чем он ответил. И когда он заговорил, его
голос изменился. Действительно, он обладал замечательной способностью заглушать свой голос
в грохоте товарного поезда, над ним или под ним, и придавать ему
такое качество, какое ему нравилось.

"Я слежу за собой след, да не вашими", - признал он наконец. "Я
следующий след. Я потратил на это два года и ничего
из этого не выйдет".

"За кем ты охотишься?"

"За мужчиной с рыжими волосами".

"Это мне о многом говорит".

Доннеган отказался объяснять.

"Что ты имеешь против него - цвет его волос?"

И Левти довольно зарычал от собственной несвежей шутки.

"Это никуда не годится", - ответил Доннеган. "Я никогда не выйду на след".

Вмешался Левша: "Ты хочешь сказать, что проработал целых два года и
все это на следе, который ты даже не нашел?"

Тишина ответила ему утвердительно.

"Никто не смог склонить тебя к нему?", продолжал Левша, интенсивно
интересно.

"Никто. Видите ли, его трудно описать. Рыжие волосы, вот и все.
в нем была зацепка. Но если кто-нибудь когда-нибудь видел его раздетым
они запомнили бы его по большому родимому пятну на левом плече.

"А?" - проворчал Левша Джо.

Он добавил: "Как его звали?"

"Не знаю. Он сменил прозвище, когда отправился в путь.

- Кем он был для тебя?

- Человеком, которого я собираюсь найти.

- Куда бы ни привел тебя след?

"Неважно где".

При этих словах Левшу охватил необъяснимый смех. Он буквально
напряг свои легкие от этого гомерического взрыва. Когда он наконец вытер слезы
с глаз, тень на противоположной стороне дверного проема
исчезла. Он увидел своего спутника, склонившегося над ним, и на этот раз
он заметил тусклый отблеск звездного света в волосах и глазах.

"Что ты знаешь?" - спросил Доннеган.

"Как ты относишься к этой птице с родимым пятном и рыжими волосами?"
Осторожно осведомился Левти.

"Что ты знаешь?" - настаивал Доннеган.

Внезапно страсть потрясла его; он вцепился в плечо мужчины покрупнее
и кончиками пальцев потянулся к кости.

- Что ты знаешь? - спросил я. он повторил в третий раз, и теперь нет
намек на смех в жесткий голос левши.

"Ты дурак, если вы следуете по той тропе иди к дьяволу. Он был
Расти Дик, и он мертв!"

Его торжествующий смех раздался снова, но Доннеган прервал его.

"Расти Дик был тем, кого ты ... убил!"

"Конечно. Что из этого? Мы сражались честно."

- Тогда Расти был не тем человеком, который мне нужен. Мужчина, которого я хочу, съел бы двоих
таких, как ты, Левша.

- А что насчет родинки? Это точно было у него на плече, Доннеган".

"Боже мой!" прошептал Доннеган.

"В чем дело?"

"Расти Дик", - выдохнул Доннеган. "Да, должно быть, это был он".

"Уверен, что это был он. Что вы имели против него?"

"Это был вопрос крови - между нами", - запинаясь, пробормотал Доннеган.

Его голос как-то странно повысился, так что Левти невольно съежился.

- Ты убил Расти?

- Спроси любого из мальчиков. Но, между нами говоря, это была выпивка, которая
доконала Расти Дика. Я только что закончил работу и удивил всех ".

Поезд миновал горы и очутился в стране россыпей холмов,
но здесь он преодолел крутой подъем и замедлил ход.
рельсы гудели, и в товарном вагоне царило напряженное ожидание.

- Эй, - вдруг крикнул Левша. - Дурак, ты вылетишь за дверь через
примерно через минуту!

Он даже протянул руку, чтобы поддержать падающую фигуру, но Доннеган упал.
прямо в ночь. Левша вытянул шею из-за двери,
изучая дорожное полотно, но в этот момент Локомотив возглавил
чуть поднимется и весь поезд дернулся и поехал вперед.

"В конце концов", - пробормотал Левша Джо "звучит как Donnegan. Ненавидел парня
так плохо, что он не какой-либо пользы для жизни, когда он услышал, как другой парень
мертв. Но я надеюсь, что больше никогда не попадусь ему на пути.




5


Но Доннеган отскочил от дорожного полотна и врезался почти в
колени в песчаном сугробе. В противном случае он вполне мог бы сломать себе ноги
при таком безрассудном шансе. Как это было, осенью раскрутил его над
и снова, и к тому времени он уже взял себя в руки зажженную вагон
поезд качался мимо него. Доннеган наблюдал, как она уменьшалась на
расстоянии, а затем, когда она превратилась всего лишь в красную, неопределенную звездочку далеко внизу на
трассе, он повернулся к огромной стране вокруг него.

Горы были справа от него, недалеко, но скрывались за
тенями, так что расстояние казалось огромным. Как и все огромное, наполовину видимое
предметы, казалось, двигались к нему. В остальном он был в голой,
холмистой местности. Линия неба повсюду была чистой; почти не было видно
признаков деревьев. Он знал, что, немного поразмыслив, что это должно быть
страна крупного рогатого скота, для brakie, указывал, как сильно их разговор просто
до наступления сумерек. Наступила ранняя ночь, и начал подниматься ветер, дующий
вниз по долине с резким движением и быстро понижающейся температурой,
так что Доннеган понял, что ему нужно найти убежище. Он мог, при необходимости,
вынести любые лишения, но его вкусы были направлены на роскошный комфорт.
Соответственно, он рассматривал пейзаж с мрачным неодобрением. Он был
почти склонен сожалеть о своем прыжке с грохочущего товарняка.
Две вещи руководили им, когда он сделал этот шаг. Во-первых, когда он
обнаружил, что длинный путь, по которому он шел, был определенно бесплодным, он
был полон огромного желания порвать со своим прошлым и
начать все сначала. Во-вторых, когда он узнал, что Расти Дик был
убит Джо, он отчаянно захотел взять последнего под контроль
. Если когда-либо человек рисковал своей жизнью, чтобы избежать греха, это был
Доннеган прыгает с поезда, чтобы избежать убийства.

Он наклонился, чтобы разглядеть землю, потому что ночью это лучший способ.
и часто огни на горизонте видны именно таким образом. Но теперь Доннеган
не увидел ничего, что могло бы послужить ориентиром. Поэтому он затянул пояс так, чтобы он
плотно прилегал к его тощей талии, плотно нахлобучил фуражку и направился
прямо по ветру.

Ничто не могло бы показать его характер более отчетливо.

Когда сомневаешься, иди навстречу ветру.

Бодрым, раскачивающимся шагом он двинулся вперед, и на этот раз, по крайней мере,
его тактика рано оправдалась. Преодолев первый большой подъем.
поднявшись с земли, он увидел в ложбине под собой очертания большого здания.
 И когда он приблизился к нему, ветер разогнал высоко поднимающийся туман.
со звезд он увидел беспорядочное скопление домов на окраине. Сараи, амбары,
загоны для скота - это было ядром большого ранчо. Это принцип, согласно которому, если вы
хотите узнать человека, посмотрите на его библиотеку, а если вы хотите узнать
владельца ранчо, посмотрите на его сарай. Доннеган сделал небольшой крюк влево и
направился к самому большому из амбаров.

Он вошел в нее через большую раздвижную дверь, которая была открыта; он посмотрел вверх,
и увидел звезды, сияющие сквозь щель в крыше. И тогда он встал
некоторое время я молчал, прислушиваясь к голосам ветра в руинах.
Как ни странно, Доннегану это было приятно. Его собственные проблемы и печаль
за последний час или около того обрушились на него таким обильным потоком, что было
успокаивающе видеть свидетельства горя других. Но, возможно, это
означало, что все заведение опустело.

Он ушел в сарай и пошел к дому. Нет, пока он был близко под
ее стены он пришел, чтобы оценить ее размеры. Это было одно из тех огромных,
беспорядочных, двухэтажных строений, которые скотоводческие короли прошлого
поколение увлекалось строительством. Стоя рядом с ним, он не слышал ни одного из
интимных звуков бури, доносившихся сквозь трещины и обломки
стен; в какое бы плачевное состояние ни пришли сараи, дом был цел.
все еще прочный; только по краям здания продолжала бушевать буря
.

Но света не было ни вверху, ни внизу. Он подошел к фасаду
дома. По-прежнему никаких признаков жизни. Он остановился у двери и громко постучал
и хотя, когда он дернул ручку, то обнаружил, что
дверь заперта на задвижку, все же никто не отозвался. Он постучал снова, и
приложив ухо поближе, он услышал, как эхо разносится по внутренним помещениям
здания.

После этого ветер поднялся с неожиданной силой и оглушил его
грохотом; над ним распахнулась ставня, а затем с грохотом захлопнулась, так что
что открытие двери стало для Доннегана шоком от неожиданности. Тусклый
свет от источника, который он не мог направить, заливал интерьер
холла; сама дверь была приоткрыта на несколько дюймов и
Доннеган почувствовал, как на него уставились два проницательных старых глаза. Кроме
этого, он ничего не мог различить.

"Кто вы?" - спросил женский голос. "И чего вы хотите?"

"Я чужой, и я хочу чего-нибудь поесть и где-нибудь переночевать. Этот
Дом выглядит так, как будто в нем могут быть свободные комнаты".

"Откуда ты родом?"

"Вон там", - сказал Доннеган с достаточно уклончивым жестом.

"Как вас зовут?"

"Доннеган".

"Я вас не знаю. Проваливайте, мистер Доннеган!

Он просунул ногу в закрывающуюся щель в двери.

- Скажите, куда мне идти? он настаивал.

При этих словах ее голос повысился до скрипучего гнева.

"Я подниму на тебя палату представителей!"

"Подними их. Позови хозяина палаты. Я могу поговорить с ним получше.
больше, чем я могу для тебя; но я не уйду вот так. Если ты сможешь накормить меня.,
Я заплачу тебе за то, что съем.

Пронзительное кудахтанье - он не мог разобрать слов. И поскольку терпение
не было первым достоинством Доннегана, он взялся за ручку
двери и намеренно широко распахнул ее. Стоя сейчас в холле и
медленно закрывая за собой дверь, он увидел женщину со старыми проницательными глазами.
она отступала к лестнице. Она, очевидно, была в большом страхе,
но было что-то бесконечно злобное в том, как она двигала губами.
Она съежилась и полуобернулась. Она смотрела на меня.
далеко, но было предположение, что в одно мгновение она может развернуться и
налететь ему в лицо. Дверь щелкнула, и ураганный ветер стих.
У Доннегана возникло странное ощущение, что он в ловушке.

"Позвоните сейчас мужчина в доме", - повторил он. "Посмотрим, смогу ли я прийти к
условиями вместе с ним".

"Он хотел с тобой расправиться, если он приехал", - ответила она. Она разразилась
визгливым смехом, и Доннеган подумал, что никогда не видел такого уродливого лица.
"Если бы он пришел, - сказала она, - ты бы пожалел о том дне".

"Что ж, тогда я поговорю с тобой. Я не прошу милостыни. Я хочу заплатить за
то, что получу".

"Это не отель. Вы идете дальше по дороге. Через восемь миль вы увидите
приезжай в город".

"Восемь миль!"

"Для мужчины это пустяки."

"Совсем нет, если бы мне было на чем ехать".

"У тебя нет лошади?"

"Нет".

"Тогда как ты сюда попала?"

"Я шел пешком".

Если это усилило ее подозрения, то усилило и страх. Она поставила
одну ногу на нижнюю ступеньку лестницы.

- Проваливайте, мистер Доннегалли, или как там вас там зовут.
Вы здесь ничего не получите. Что привело вас...

Дверь закрылась, и на верхнем этаже послышались легкие шаги. И
Доннеган, уже привыкший к странной атмосфере этого дома, выдал
отступите на шаг назад, чтобы за его спиной была честная стена. Он отметил, что этот
шаг был быстрым и небольшим, и он готовил себя к встрече с проблеском
мужественности - к которому, если уж на то пошло, он был наиболее склонен
страх - Доннеган украдкой поглядывал на старую женщину у подножия
лестницы и пристально вглядывался в тени на вершине подъема.

Из темноты выскользнула нога; даже не мальчишеская, а совсем
детская. Шок от этого заставил Доннегана на мгновение ослабить осторожность,
и в это мгновение она оказалась в пределах досягаемости света. Это было
жалкий свет в лучшем случае за это взялся светильник с дымчатым дымохода
что старая ведьма несла, а за подъем и опускание руки
пламя прыгнул и умер в горле дымохода и установить зале
купается с тенями. Уменьшаясь до желтой точки, лампа позволяла
залу обрести некое неопределенное достоинство высоты и ширины
и спокойные пропорции; но когда пламя поднялось, Доннеган смог разглядеть
сломанные балясины балюстрады, ковер, потертый до неузнаваемости.
изношенные до хруста обои, которые сгнили или высохли, и
висела лохмотьями тут и там, а на потолке виднелось неровное пятно
, с которого осыпалась штукатурка и обнажились обрешетки. Но при
появлении девушки старуха повернулась, и в этот момент
пламя в лампе взметнулось вверх, и Доннеган смог отчетливо разглядеть вновь прибывшую
.

Когда-то прежде его сердце билось так, как билось сейчас. Это был конец пьянки
долгой вечеринки, и Доннеган, очнувшись от пьяного сна, пошатываясь, подошел
к окну. Наклонившись, чтобы вдохнуть свежесть ночного воздуха
он поднял голову и увидел бледное лицо девушки.
луна поднималась по небу; и внезапное чувство черноты и отвращения
к городу охватило Доннегана, и его собственный темный цвет
жизнь; и когда он отвернулся от окна, он был трезв. И вот так получилось
теперь он смотрел на девушку снизу вверх. У груди она прижимала плащ
одной рукой она держалась за перила, а другой касалась перил
лестницы. Он увидел, что одна нога занесена для следующего шага, как будто вид
него заставил ее отступить в страхе. Несчастной душе Доннегана она
казалась всем, что было прекрасного, юного и чистого; и ее волосы, старое золото в
тень и бледное золото там, где на него падал свет лампы, были для Доннегана подобны
чудесному сиянию на ее лице.

Действительно, эта небольшая пауза была великим и ужасным моментом. За то, что принял во внимание
тот Доннеган, который всю свою жизнь смотрел на все глазами, готовыми
либо насмехаться, либо ненавидеть, и который редко пользовался своей рукой, кроме как для того, чтобы делать
кулак этого; Доннеган, у которого, насколько известно, никогда не было компаньона
; который просил мир о действии, а не о доброте; этот
Доннеган теперь стоял прямо, прислонившись спиной к стене, и изливал
историю своей своенравной жизни простой девушке.




6


Даже старая женщина, чей взгляд был обострен привычкой постоянно высматривать
слабости и пороки мужчин, не могла догадаться, что происходило
за худым, довольно уродливым лицом Доннегана; девушка,
возможно, вы видели больше. Она уловила блеск в его активной
глаза даже на таком расстоянии. Ведьма начала объяснять, с порочным
жесты, которые выделяют свет факелов вверх и вниз.

"Он не взялся ниоткуда, Лу", - сказала она. "Он никуда не уходит; он
хочет остаться здесь на ночь".

Нога, которая была подвешена для следующего шага, теперь была
отозваны. Donnegan, вспомнил, наконец, сбросили свою кепку, и на
как только свет вспыхнул и горел на его волосы. Это был замечательный красный;
они сияли и имели ужасный кровавый оттенок, так что его лицо казалось под ними бледным
. Было три вещи, которые составляли особую властность
лица Доннегана. Три вещи были волосы, непростой,
яркие глаза и довольно тонкие, сжатые губы. Когда Доннеган спал,
казалось, что он вот-вот очнется от крепкого сна; когда он сел, он
казалось, вот-вот вскочит на ноги; а когда он встал, он произнес это
впечатление уравновешенности, готовой ко всему. Неудивительно, что
девушка, увидев это лицо и это настороженное, агрессивное тело, съежилась
немного на лестнице. В этот момент Доннеган понял, что эти две женщины
были действительно одни в доме, насколько это касалось дерущихся мужчин.

И этот факт встревожил его больше, чем сделал бы наведенный пистолет. Он
подошел к подножию лестницы, даже мимо пожилой женщины, и, подняв
голову, заговорил с девушкой.

"Меня зовут Доннеган. Я пришел с железной дороги - пешком. Я не хочу
пройти еще восемь миль пешком, если в этом нет реальной необходимости. Я...
Почему он сделал паузу? - Я заплачу за все, что получу здесь.

Его голос звучал не слишком уверенно; за зубами у него стучало.
желание выкрикнуть ей правду. "Я Доннеган. Доннеган-бродяга.
Доннеган бездельник. Доннеган боец. Доннеган убийца.
Доннеган без гроша в кармане, никчемный. Но, ради всего святого, позволь мне остаться
до утра и позволь мне посмотреть на тебя - издалека!

Но, в конце концов, возможно, ему не нужно было говорить все это. Его
одежда была в лохмотьях, на лице виднелась рыжая небритость,
что сделало бледность про глаза более выражены. Если девушка была
наполовину слепой, она, должно быть, чувствовал, что здесь был человек из пожара. Он увидел, как
она поплотнее запахнула шаль на плечах, и от этого признака
у него защемило сердце.

"Мистер Доннеган", - сказала девушка. "Я сожалею. Мы не можем принять вас в
дом. Восемь километров..."

Она ожидала, чтобы превратить грешника от врат рая-всего
фразу? Он протянул руку, и она вздрогнула, как будто он погрозил ей кулаком.
- Ты боишься? - воскликнул Доннеган.

- Я не контролирую дом."Я не контролирую дом!" - воскликнул Доннеган.

- Я не контролирую дом.

Он замолчал, не в том, что ее ответ поставил в тупик его, но и просто приятно
услышав, как она говорила, приходилось за это. Это был один из тех низких, легких
голосов, которые обычно имеют очень небольшой диапазон или громкость и которые
ломаются и нелепо дрожат при любом эмоциональном напряжении; и часто они
станьте пронзительными в более высоком регистре; но внутри разговорных рамок, если
можно использовать такой термин, нет такой восхитительной, такой чисто
музыкальной нити. Предположим, что слово "бархатный" применимо к звуку. Этот голос прозвучал
успокаивающе и восхитительно для уха Доннегана, из которого донесся
рев и дребезжание пустого товарняка еще не совсем отошли. Он
улыбнулся ей.

"Но, - запротестовал он, - это к западу от Скалистых гор, и я не вижу другого выхода".
другого выхода.

Девушка все это время пристально изучала его, немного печально, как ему показалось
. Теперь она покачала головой, но в ее голосе было больше теплоты.

"Прости. Я не могу просить вас остаться, не посоветовавшись сначала с моим отцом.

- Продолжайте. Спросите его.

Она слегка приподняла руку; эта мысль, казалось, привела ее на грань дрожи.
как будто он просил о святотатстве.

"Почему нет?" он настаивал.

Она не ответила, но, вместо этого, ее глаза искали старик, а если
чтобы завоевать ее вмешательство, она мгновенно залилась речи.

"Что нет смысла больше говорить", - заявил древний мегера.
"Ты хочешь скандалить за нее с полковником? Быть выключен, молодые
человек. Я не в первый раз говорю тебе, что ты ничего не добьешься в этом доме
!

У Доннегана не было другого ответа, и он, как обычно, сделал
неожиданную вещь. Он разразился смехом такого чистого и звонкого
тона - таким заразительным смехом, - что пожилая женщина заморгала посреди
от ее гнева, как будто она увидела нового мужчину, и он увидел, как губы
девушки приоткрылись в изумлении.

"Мой отец инвалид", - сказала девушка. - И он живет по строгим правилам.
Я не мог вломиться к нему в такое время.

- Если это все, - Доннеган действительно начал подниматься по ступенькам, - я войду внутрь.
и сам поговорю с твоим отцом.

Она отступила на шаг, когда он начал приближаться, но когда до нее дошел смысл
того, что он сказал, она застыла в одном месте от
изумления.

"Полковник Мэйкон, мой отец..." - начала она. Затем: "Ты действительно хочешь увидеть
его?"

Приглушенный голос заставил Доннегана улыбнуться - таким голосом разговаривает один мальчик
, когда спрашивает другого, действительно ли он осмелится войти на пастбище
красного быка. Он снова усмехнулся, и на этот раз она улыбнулась, и ее глаза расширились
отчасти от страха перед его намерениями, отчасти от его близости.
Казалось, они внезапно стали ближе друг к другу. Как если бы они были на одном
бок против общего врага, и этот враг был ее отец. Пожилая женщина
резко захихикала у подножия лестницы, а затем
бросилась вдогонку и позвала Доннегана вернуться. Наконец Доннеган остановился.
девушка подняла руку и жестом заставила ее замолчать.

Доннеган был теперь всего в шаге от нее; и он увидел, что она оправдала все ожидания.
обещание этого первого взгляда. И все же она казалась нереальной. В красоте девушки есть
что-то неземное; в конце концов, это всего лишь
веселый момент между бесформенностью детства и суровостью
среднего возраста. Доннеган заметил, что эта девушка была бледной, и все же у нее был румянец. У нее
был блеск, скажем, белой розы, и такой же цветок. Лу, старуха.
женщина назвала ее, а Мэйкон было именем ее отца. Лу Мэйкон - тот
имя подходило ей, подумал Доннеган. Если уж на то пошло, если бы ее звали
Салли Смит, Доннеган, вероятно, счел бы его красивым. В
ум острее, человека и чем больше он знает о мужчинах и женщинах и
способы мире, тем больше вероятность быть в состоянии алкогольного опьянения на прикосновения
грациозность и продуманность; и все эти вековые секунд аромат
девичество было поражает до мозга Donnegan это.

Она отбросила свою робость и тем же жестом приняла
Доннегана как нечто большее, чем просто опасного бродягу. Она взяла лампу
из рук старухи и отправил ее заниматься своими делами,
игнорируя бормотания и предупреждения, которые плелись позади
отходя форме. Теперь она смотрела на Доннегана, заслоняя глаза от света
сложенной ладонью и с помощью того же устройства фокусируя его на лице
Доннегана. Он молча указал на небольшие маневра и дал ей кредит; но
ради удовольствия видеть белые пальцы и то, как они
конические розовой прозрачности на советы, он забыл о бедняках он
должны сделать со своей грязной, рваной майке, с небритой мордой, его Гонта
щеки.

Действительно, он смотрел так на нее, что, несмотря на ее пользу с
свет она должна была избегать его взгляда.

"Мне жаль, - сказал Лу Мэйкон, - и стыдно, потому что мы не можем принять тебя.
Я знаю, это единственный дом на пастбище, где тебе не будут рады. Но
мой отец ведет очень замкнутый образ жизни; у него свои привычки. Привычки инвалида
, мистер Доннеган.

- И вас беспокоит, что вы говорите с ним обо мне?

"Я почти боюсь позволить тебе войти самому".

"Позволь мне рискнуть".

Она снова посмотрела на него на мгновение, а затем повернулась с кивком, и он
следом за ней вверх по лестнице в верхний зал. В момент, когда они ступили
в ней он услышал ее развевающиеся одежды и небольшой шторм вылили на них. Это
было преступлением - позволить такому зданию прийти в такое разрушительное
состояние. И в сознании Доннегана возникла мрачная картина инвалида:
худощавый, с желтоватыми глазами, седовласый, лежащий в своей постели и слушающий
шторм и молчаливо собирающая горечь из боли жизни. Лу
Мэйкон снова остановился в коридоре, рядом с дверью справа.

"Я собираюсь отправить тебя поговорить с моим отцом", - серьезно сказала она.
"Сначала я должен сказать вам, что он другой".

Donnegan ответил, глядя прямо на нее, и на этот раз она не
вздрагивать от взгляда. Действительно, она, казалось, прощупывала его, искала
со странной надеждой. Что она могла ожидать найти в нем? Что это
было для нее полезным? Ни разу за всю свою жизнь Доннеган не испытывал такого чувства
бессилия. Ее отец? Бах! Инвалид он или нет
инвалид, он разберется с этим парнем, и если у старика был резкий характер
, Доннеган при желании мог довести свою речь до конца. Но тот
девушка! В слабой руке, державшей лампу, была сила, которую не могли вместить все
мускулы Доннегана; и в своей слабости он с тоской посмотрел
на нее.

"Я надеюсь, что ваша беседа будет приятной. Я надеюсь на это". Она положила руку на
ручку от двери и поспешно отозвал его; потом, призвав великого
разрешения, она открыла дверь и показала Donnegan в.

"Отец, - сказала она, - это мистер Доннеган. Он хочет поговорить с тобой".

Дверь за Доннеганом закрылась, и, услышав звук, который издает
дверь тяжелого сейфа, он посмотрел вниз и увидел, что
на самом деле она была толщиной в несколько дюймов! Его снова охватило чувство, что он в ловушке
.




7


Он оказался в большой комнате, которая, прежде чем он мог изучить один
особенностью его было завешено от его взгляда. Прямо в
его лицо удар током жестокий белый свет, который заставил его моргнуть.
Там был естественный откат, но в Donnegan откаты были, как правило,
защищена несколькими слоями воли и редко показывали в любой
физическое действие. В настоящем случае его первое разочарование быстро
переполняет злость на оскорбление трюк. Это не было
уловка беспомощного инвалида; Доннеган ничего не видел перед собой
но он повиновался очень глубокому инстинкту и двинулся прямо
в поток света.

Он был рад, что свет выключили. Относительная темнота
Приятной волной омыла его глаза, и теперь он был в состоянии
различать несколько предметов в комнате. Как он и предполагал вначале, она была
довольно большой. Потолок был высоким; пропорции удобными и просторными.;
но что поразило Доннегана, так это настоящая элегантность обстановки.
Нельзя было ни с чем спутать глубокую шелковистую текстуру ковра, на котором он лежал.
шагнул; отблеск света едва достигал стены и там слабо проступал
полосками вдоль желтоватых драпировок. За столом, на котором
стояла большая лампа для чтения - бензиновая, без сомнения, судя по интенсивности
ее света - сидел полковник Мэйкон, положив на
колени большой том. Доннеган заметил два ярких момента - тонкие серебристые волосы, покрывавшие
голову инвалида, и пару белых рук, лениво опустившихся на
поверхность большой книги, ибо если серебристые волосы указывали на возраст, то
гладко обработанные руки наводили на мысль о вечной молодости. Они были сильны,
тщательно ухоженными, расслабленными руками. Они предложили Donnegan человеку
самодостаточным.

"Г-н Donnegan, мне жаль, что я не могу подняться, чтобы принять вас. Итак, что же
приятная случайность привела меня к этому звонку?

Доннеган снова был ошеломлен, и на этот раз сильнее, чем от
вспышки света, ударившей ему в глаза. Потому что в голосе он распознал
качества девушки - ту же мягкость, ту же бархатистую насыщенность,
хотя высота голоса была басовой. В голосе этого человека было то же самое
предположение, что тон дрогнет, если его повысить или
вниз. При такой большой разнице едва ли можно было представить себе ситуацию
, которая заставила бы голос этого человека выйти за рамки монотонности. Он
лился со смертельной, всеобъемлющей мягкостью. Это цепляло за кого-то; это
завораживало и сбивало с толку слушателя.

Но у Доннегана не было привычки сбиваться с толку из-за голосов. Также
он не был любителем формальностей. Он огляделся в поисках места, чтобы присесть,
и сразу обнаружил, что в то время как инвалид сидел в огромном
мягком кресле, окаймленном полками и снабженном колесиками для подъема и
опускание спинки и перемещение стула по комнате на своих
резиновые шины, это был единственный стул в комнате, который мог бы сделать любой
претензий к комфорту. На самом деле, кроме этого единственного
огромного кресла, предназначенного для развлечения инвалида, в комнате не было ничего
, на чем могли бы сидеть его посетители, кроме двух или трех жалких
табуретов без спинок.

Но Доннеган недолго пребывал в замешательстве. Он сунул свою шапку под мышку,
поклонился глубоко в честь комплименты полковника, и принес один
от табуретки до места, где он был ничуть не ближе к довольно зловещим
Круг света от лампы, чем сам инвалид. Своими глазами
привыкнув к новому освещению, Доннеган теперь мог лучше рассмотреть своего хозяина
. Он увидел довольно красивое лицо с необычайно голубыми глазами, молодое,
и деятельное; но черты Мэйкона, так же как и его тело, были размыты
и затемнены большой полнотой. Он был поистине удивительный человек и один
можно понять гордость, с которой инвалид кресло было сделано.
Его большие наручные ямочками, как на запястье здорового ребенка, и его лицо
был так расширен с лишней плоти, что нижняя часть его довольно
карликовые верхней. На первый взгляд он казался человеком с низким лбом
и яркие, беспечные глаза, и тело, обездвиженное плотью и
болезнью. Человек, дух которого презирал боль и бросал ей вызов. И все же второй
взгляд показал, что лоб, в конце концов, был благородных пропорций
один, и при всей массивности этой фигуры, при всем инвалидном кресле,
Donnegan не были бы удивлены, увидев большую пружину слегка
из кресла ему навстречу.

Что касается его самого, то, откинувшись на спинку стула и засунув фуражку под мышку
и сложив руки на колене, он встретил слабую, холодную
улыбку полковника своей собственной широкой улыбкой.

"Я могу выразить это в двух словах", - сказал Доннеган. "Я устал; смертельно устал";
мне нужна была подачка, и я постучал в вашу дверь. Появляется загадка в облике
уродливой женщины и открывает мне дверь. Пытается отгородиться от
меня; Я решил войти. Она настаивает на том, чтобы держать меня снаружи; и вдруг
я понимаю, что мне нужно войти в дом. Меня привлекли; ваша
дочь пытается увести меня, видит, что эта работа ей не по силам
и перекладывает меня на вас. И это, полковник Мэйкон, и есть
приятная случайность, благодаря которой вы удостоились этого визита.

В устах
другого человека это была бы речь одновременно глупая и дерзкая; но Доннеган знал, как придать словам оттенок насмешки
как над собой, так и над другими. Было два способа, которыми эта
речь могла быть воспринята - подмигиванием или улыбкой. Но было
невозможно услышать это и похолодеть. Что касается
полковника, он улыбнулся.

Однако, как почувствовал Доннеган, это была хитрая улыбка. Оно легко распространилось по
этому огромному лицу и снова погасло, предоставив все во власть
холодных, ярких глаз.

"Любопытный случай", - прокомментировал полковник.

"Случай голода", - сказал Доннеган.

"Мой дорогой мистер Доннеган, называйте это так, если хотите!"

"И ящик одеял, необходимых на одну ночь".

"Неужели? Вы отважились отправиться в такую страну, как эта, без какого-либо
снаряжения?

- Если не считать моего кошелька, мое снаряжение невидимого типа.

- Ума, - предположил полковник.

- Спасибо.

"Вовсе нет. Ты сам намекал на это".

"Однако намек труднее понять, чем сделать".

Полковник поднял свою безупречную правую руку - и, как ни странно, его огромная
тучность ни в малейшей степени не распространялась на его руку, но
остановился на запястьях - и погладил свой огромный подбородок. Его кожа была
как у Лу Мэйкона, за исключением того, что вместо налета белых цветов у него была
пергаментная, мертвенная бледность. Он опустил руку так же медленно
аккуратно и сложил ее другой рукой, все время изучая Доннегана
своим тяжелым взглядом.

"К сожалению, к величайшему сожалению, я не могу
удовлетворить вас, мистер Доннеган".

Ответ был не легкомысленным, но быстрым. "Вовсе нет. Я простой
человек в мире для размещения".

Большой человек грустно улыбнулся.

- На мою судьбу обрушились злые дни, сэр. Все уже не так, как было.
В этом доме три пригодные для жилья комнаты: эта;
квартира моей дочери; кухня, где спит старая Хагги. В остальном вы попали в
крысиную ловушку.

Он покачал головой, медленным, решительным движением.

"Запасного одеяла, - сказал Доннеган, - будет достаточно".

Последовал еще один вздох и еще одно покачивание головой.

"Даже уголок коврика, в который можно завернуться, подойдет идеально".

"Видите ли, я не в состоянии развлечь вас".

"Мне вполне хватит голых досок, полковник Мэйкон. И если у меня есть
кусок хлеба, тарелку с холодной фасоли ... что-то ... я могу отдыхать
себя".

"Мне жаль видеть тебя такой послушный, Мистер Donnegan, потому что это делает мой
отказ кажутся более жестокими. Но я не могу допустить, чтобы вы спали на голом полу
. Не в такую ночь. Пневмония подхватывает человека, как кошку в темноте.
В такую погоду. Действительно, невозможно держать вас здесь, сэр.

"Хм-м", - сказал Доннеган. Он начал чувствовать, что зашел в тупик, и это было
самое необычное чувство для него.

- Кроме того, для такого молодого человека, как ты, с твоей ловкостью, что такое восемь
Майлз? Иду по дороге, и вы придете к месту, где вы будете
сделал дома и кормили, как король".

"Восемь миль, это не так много! Но в такую ночь, как эта?

В глазах полковника мелькнул слабый огонек; не так ли?
он оттачивал свой ум для словесного состязания и наслаждался этим?

"Ветер будет дуть вам в спину и поддерживать ваши шаги. Это сократит расстояние от
восьми миль до четырех".

Доннеган совершенно определенно чувствовал, что собеседник читает его мысли. Что это было?
что он увидел, переворачивая страницы?

"Есть одна вещь, которую вы не учитываете в своей бухгалтерии".

"А?"

"Я испытываю непреодолимое отвращение к ходьбе".

"А?" - повторил Мэйкон.

"Или к физическим упражнениям в любой форме".

"Тогда вам не повезло, что вы оказались в этой стране без лошади".

"Жаль, пожалуй, но дело в том, что я здесь. Очень жаль
неприятностей, правда, полковник".

"Я редко проблемных", - сказал полковник холодно. "И поскольку у меня нет
средств к существованию, законы гостеприимства ложатся на мои
плечи".

"И все же у меня есть странная мысль", - ответил Доннеган.

"Ну? Мне кажется, вы уже высказали определенное мнение ".

"Дело в том, что вы уже приняли решение оставить меня здесь ".




8


Полковник застыл в своем кресле, и под его насыпью даже не
тяжелый пиломатериалы потряслась немного. Еще раз Donnegan получили
впечатление прикован активности готовы подняться на любую чрезвычайную ситуацию.
челюсть полковника сжалась, и последние остатки улыбки исчезли из его глаз. И все же
на ее месте появился не гнев. Вместо этого, это был скорее
голодный поиск. Он пристально вгляделся в лицо и душу Доннегана
Подобно прожектору, освещающему воды ночью.

"Вы умеете читать мысли, мистер Доннеган".

"Читает мысли не больше, чем китаец".

"О, они великие чтецы мыслей, мой друг".

Доннеган ухмыльнулся, и полковник нахмурился.

"Великий и загадочный народ, сэр. Я всегда храню свидетельства о них
при себе. Смотрите!"

Он захлестнул вал чтения загораются, и он упал на Красной вазе
против желтой завесы. Даже неопытный Donnegan глаз читать
цена в мерцающей вазы.

"Странный цвет", - сказал он.

"Пыльный бордовый". Ах, у них есть только названия для своих цветов. Подумать только!
Цветение персика - жидкий рассвет-спелая вишня-маслянисто-зеленый цвет -зелень порошкообразного чая
синева неба после дождя - какие названия для цвета! Какая еще земля
обладает таким языком, который проникает прямо в сердце!

Полковник взмахнул своими безупречными руками, а затем опустил их обратно на книгу.
с нежностью благословения.

"И их термины по текстуре: кожура груши, кожура лайма, семена проса!
Не насмехайтесь над Китаем, мистер Доннеган. Она - добрая фея, а мы -
бедные дети.

Он изменил направление света; Доннеган зачарованно наблюдал за ним.

- Но что убедило вас в том, что я хочу оставить вас здесь?

- Чтобы развлечь вас, полковник Мэйкон.

Полковник обнажил сверкающие белые зубы и рассмеялся своим мягким,
вкрадчивым голосом.

"Позабавишь меня? Пятнадцать лет я сидел в этой комнате и развлекал себя сам.
принимая все, что хотел, и отгораживаясь от остального мира. Я сделал
толстые стены и проложил их, чтобы не пропускать звуки. Вы заметили
что здесь нет никаких признаков шторма, который разыгрывается сегодня вечером.
Забавляете меня? В самом деле!"

И Доннеган подумал о Лу Мэйкон в ее старом тусклом платье, кутающейся в
бедный плащ, накинутый на плечи, чтобы защититься от холода, в то время как ее отец
нежился здесь в роскоши. Он с радостью погрузил бы свои худые пальцы в
это жирное горло. С самого начала он испытывал отвращение к этому человеку.

- Очень хорошо, я пойду. Это была приятная беседа, полковник.

- Очень приятная. И вам спасибо. Но прежде чем вы уйдете, попробуйте это виски. Это
поможет вам, когда вы входите ветер".

Он открыл шкафчик сбоку кресла и достал черный
бутылку и пару стаканов и поставил их на широкий подлокотник кресла.
Доннеган неторопливо вернулся.

- Вот видишь, - пробормотал он, - ты меня не отпустишь.

При этих словах полковник внезапно поднял голову и пристально посмотрел в глаза своему гостю
его мускулы и нервы были настолько совершенны, что он
не прерывать тонкой струйкой из янтаря, которая сочилась в
очки. Снова посмотрев вниз, он закончил разливать напитки. Они
пообещали друг с другом движения, и пили. Он был очень старый, очень маслянистый.
И Доннеган улыбнулся, ставя пустой стакан.

- Садитесь, - сказал полковник новым голосом.

Доннеган подчинился.

- Судьба, - продолжал полковник, - управляет нашими жизнями. Мы честно отдаемся делу.
но решающее прикосновение - рука Судьбы.

Он дополнил этот абсурдный трюизм таким торжественным взмахом руки, что
Доннеган похолодел; как будто толстяк действительно был знаком с ним
с Тремя Сестрами.

"Судьба привела тебя ко мне; поэтому я намерен оставить тебя".

"Здесь?"

"У меня на службе. Я собираюсь возложить великую миссию и большое доверие в
ваши руки.

"В руки человека, о котором вы ничего не знаете?"

"Я знаю вас так, как будто вырастил".

Доннеган улыбнулся и покачал головой, его рыжие волосы вспыхнули и
замерцали.

"Пока нет работы, связанной с миссией, это может быть
для меня приемлемо".

"Но есть работа".

"Тогда контракт разрывается до того, как он будет заключен".

"Вы поступаете опрометчиво. Но я бы предпочел начать с несогласия, а затем работать
вверх".

Доннеган ждал.

"Чтобы уравновесить работу..."

"Извините меня. Для меня ничто не уравновешивает работу".

"В противовес работе, - продолжил полковник, поднимая белую руку
и этим жестом подавляя протест Доннегана, - существует великая награда".
награда.

"Полковник Мэйкон, я никогда раньше не работал за деньги и не буду работать за них сейчас".
"Вы беспокоите меня своими вмешательствами.

Кто упомянул о деньгах? Вы не получите ни пенни!" "Вы беспокоите меня своими вмешательствами".
"Кто упомянул о деньгах?".

- Нет?

- Награда вырастает из работы.

- А работа?

- Это борьба.

При этих словах Доннеган прищурился и тщательно осмотрел толстяка.
Это звучало как разговор шарлатан, и еще там была четкость
на эти предложения, которые заставляли подозревать что-то внизу. За что
важно, в отдельных районах его имя и карьеру, были известны. Он
никогда не мечтал о том, что репутация могла прийти в тыс.
это часть горной пустыне.

"Ты должен был сказать мне в первую очередь", - сказал он с некоторым гневом,
"что ты знал меня".

"Г-н Donnegan, Честное слово, я никогда не слышал ваше имя раньше моя дочь
произнесено это".

Donnegan трезво ждал.

"Я презираю шарлатанство так же сильно, как и любой другой человек. Вы увидите шаги,
по которым я судил вас. Когда вы вошли в комнату, я осветил вас ярким светом
. Вы не побледнели; вы немедленно вошли прямо в луч света
, хотя не могли видеть ни на фут перед собой.

- И это доказывало?

"Боевой инстинкт и хладнокровие; не тот вид грубости
мстительность, которая борется за ярость, за хладнокровную любовь к
конфликту. Это понятно?"

Доннеган пожал плечами.

"И прежде всего, мне нужен боец. Потом я посмотрел в твои глаза и на твой
руки. Первые были прямыми и все же они были настороже. А твои руки
были совершенно твердыми.

"Квалификация бойца, да?"

"Ты хочешь дополнительных доказательств?"

"Ну?"

"А как насчет смертельной схватки, через которую вы прошли этой же ночью?"

Доннеган начал. Это было слабое движение, это вздрагивание, и он
скрыл это, продолжая поднимать руку к своему пальто; он
достал табак и папиросную бумагу и начал сворачивать сигарету.
Подняв глаза, он увидел, что глаза полковника Мэйкона улыбаются, хотя
лицо его было серьезным.

Между двумя мужчинами промелькнуло понимание, но они не произнесли ни слова.


"Уверяю вас, сегодня ночью не было никакой смерти", - наконец сказал Доннеган.

"Тас! Конечно, нет! Но слезы на плече вашего пальто ... ах,
это слишком гладкими краями для слез, слишком долго для укуса
ножницы. Я прав? Туш! Ни слова!"

Полковник сиял почти нежной гордостью, и Доннеган, зная
, что толстяк смотрит на него как на убийцу, только что оправившегося от
смерти, рассматривал сияющее лицо и о многом думал в тишине.

"Так что было легко увидеть это в хладнокровии, мужестве, боевом инстинкте,
мастерства, вы были, вероятно, то, что я хочу. Еще что-то большее, чем все эти
квалификация необходима для задач, которая лежит перед вами".

"Вам до кучи плохих черт, а?"

"Чтобы соблазнить тебя, Доннеган. Для одного человека нарисуй радужное начало, и как только это произойдет,
он справится с трудными частями. Что касается тебя, покажи тебе твердую оболочку
и ты поверишь, что в ней находится отборная плоть. Я говорил,
что я ждал увидеть в тебе другие качества; качества рассудительности.
И вдруг сверкнул на меня с одного взгляда; я чувствовал, что это столкновение
против моей воли. Я почувствовал ваш взгляд, пройти мимо моей охраны, как рапира
смещать вокруг моего клинка. Я, полковник Макон, был впервые
outfaced, уклоняясь. Я это признаю, я радуюсь встрече такой
человек. И в следующее мгновение ты сказал мне, что я должен держать тебя здесь из-за
моего собственного желания! Восхитительно!"

Восхищение полковника, действительно, почти ошеломило Доннегана, но
он увидел, что, несмотря на добродушную улыбку, лицо полковника излучало теплоту,
полковник пристально наблюдал за ним каждое мгновение. Доннеган сделал то же самое, что и
он сделал на лестнице; он расхохотался.

Когда он закончил, полковник наклонился вперед в своем кресле, положив руку
переплетя пальцы, разглядывая своего гостя из-под нахмуренных бровей. Когда
он сидел, наклонившись вперед, от него исходило ужасное впечатление той сдержанной
энергии, которую Доннеган ощущал раньше.

"Доннеган, - сказал полковник, - я больше не буду говорить тебе глупостей. Ты
ужасный человек!"

И Donnegan знал, что впервые в жизни у полковника, он был
встрече с другим мужчиной на равных.




9


В некотором смысле, это была ужасная дань уважения, поскольку один важный факт все больше убеждал его:
что полковник почти идеально олицетворял власть абсолюта.
зло. Доннеган не был брезгливым человеком, но жирное, улыбающееся лицо
Мэйкона вызывало у него невыразимое отвращение. Дюжину раз он был готов
выйти из комнаты, но шелковая нить удерживала его - мысль о Лу.

"Я буду краток и предельно откровенен", - сказал полковник и тут же
Доннеган встал на тройную защиту и приготовился к нападению или защите.

"Между нами говоря, - продолжал толстяк, - лживые слова - это глупость.
Пустая трата энергии". Он слегка покраснел. - Ты, я полагаю, первый
мужчина, который когда-либо смеялся надо мной. Щелчок его зубов, когда он огрызнулся.
они в этом предложении, казалось, обещали, что он также должен быть последним.

"Итак, я срываю завесу, которая делала меня смешным, я признаю тебя.
Доннеган, мы встретились как раз вовремя ".

- Верно, - сказал Donnegan, "у вас есть для меня задание, которое обещает большое
боевых действий; а взамен я получаю ночлегах."

"Неправильно, неправильно! Я предлагаю вам гораздо больше. Я предлагаю тебе карьеру действия, в
которой ты сможешь забыть великое горе, обрушившееся на тебя: и в
битвах, которые ждут тебя впереди, ты найдешь забвение для печального
прошлого, которое осталось позади тебя ".

Тут Доннеган вскочил на ноги, прижав руку к груди;
он стоял, дрожа в агонии. Боль действовала на него так же, как и гнев, и,
его стройное тело раздулось, мышцы напряглись, он стоял как пантера.
терпел пытку, потому что знал, что пытаться сбежать - глупо.

"Ты дьявол в человеческом обличье!" - Сказал наконец Доннеган и откинулся на спинку стула.
табурет. На мгновение он растерялся, его голова упала на грудь,
и даже когда он поднял глаза, его лицо было ужасно бледным, а глаза
тусклыми. Выражение его лица, однако, быстро прояснилось, и, кроме
пот, выступивший у него на лбу, был бы невозможен
через десять секунд обнаружить, что удар полковника пришелся по нему, было невозможно
.

Все это полковник наблюдал и отметил с мрачным удовлетворением.
Он ни разу не заговорил, пока не убедился, что все в порядке.

"Мне очень жаль", - сказал он наконец голосом, почти таким же нежным, как у
голос Лу Мэйкона. "Я сожалею, но вы вынудили меня сказать больше, чем я
хотел сказать".

Доннеган отмахнулся от извинений.

Его голос стал низким и торопливым. "Давайте перейдем к делу. Я
стремится узнать от вас, полковник".

- Очень хорошо. Поскольку кажется, что в этом вопросе есть место нашим обоим интересам
, я продолжу свой рассказ и сделаю его, как я вам и обещал
ранее, абсолютно откровенным и кратким. Я не буду вдаваться в мелкие детали
. Я дам вам общий набросок главных моментов; ибо все люди
ума склонны быть сбитыми с толку внешним видом чего-либо, тогда как суть
этого им совершенно ясна ".

Он углубился в свой рассказ.

"Вы слышали об Углу? Нет? Что ж, в этом нет ничего странного; но несколько
недель назад в песках, где расположены долины Янг-Мадди, было найдено золото.
и Кристобель Риверс присоединяется. Угол представляет собой длинный, широкий песчаный треугольник,
и песок заполнен золотыми отложениями, принесенными из
истоков обеих рек и осажденными здесь, где встречается одно течение
другой и уменьшает результирующий поток до вялости. Пески
богаты, очень богаты!"

Пока он говорил, он слегка покраснел, и теперь, возможно, чтобы скрыть
свои эмоции, он осторожно выбрал сигарету из хьюмидора рядом с собой
и не спеша закурил, прежде чем произнести еще хоть слово.

- Давным-давно я исследовал эту долину; несколько недель назад ее привезли сюда.
снова привлекаю мое внимание. Я решил предъявить несколько претензий и проработать их.
Но я не мог поехать сам. Мне пришлось послать надежного человека. Кого мне следует
выбрать? Был только один возможный вариант. Джек Лэндис моего прихода. Десятка
много лет назад его родители погибли, и они отправили его в меня, за мое состояние
затем было комфортно. Я растил его со всей нежностью, какую только мог.
я бы проявил к своему собственному сыну; Я расточал ему любовь и ...

Тут Доннеган слегка кашлянул; толстяк сделал паузу и заметил, что
это лицемерие не затуманило ясные глаза его гостя,
он продолжал: "словом, я сделал его одной из моей семьи. И при необходимости
мужчина пришел я повернулся к нему. Он молод, силен, активен, способен
позаботиться о себе".

Услышав это, Доннеган навострил уши.

"Соответственно, он пошел на угол, застолбил заявки и подал их
согласно моим указаниям. Я был прав. Там было золото. Много золота. Оно было выложено
крупицами ".

Он сделал неописуемый жест, и сквозь его сильные пальцы
Доннегану представилось, как льется желтое золото.

"Но редко бывает открытие, на которое претендует один человек.
Этот случай не стал исключением. Злодей по имени Уильям Лестер, известный как
негодяй по всей стране скотоводства, заявил
что он сделал открытие первым. Он даже зашел так далеко, что заявил
что я получил информацию от него, и он попытался обойти
претензии, выдвинутые Джеком Лэндисом, после чего Джек, очень корректно, сбил Лестера
с ног. К сожалению, не мертвый, но слегка раненый.

Тем временем началась авария на Углу. Через неделю там была деревня
; через две недели был город; через месяц на углу был
станьте предметом обсуждения на полигонах. Джек Лэндис нашел в заявках мятный леденец.
Он прислал мне обратно простой сувенир ".

Толстяк достал из жилетного кармана маленький желтый кусочек и
ловким движением швырнул его в Доннегана. Это было сделано так внезапно,
так неожиданно, что странник был почти захвачен врасплох. Но
его рука метнулась вверх и поймала металл прежде, чем тот ударил его по лицу. Он
обнаружил у себя на ладони самородок весом около пяти унций,
и щелчком вернул его полковнику.

"Он прислал мне сувенир, но это все. С тех пор я
ждал. Ничего не пришло. Я послал за вестью и узнал, что Джек
Лэндис предал его доверие, влюбился в какую-то нежеланную женщину
женщина из шахтерского лагеря отказала мне в праве на золото, которое я ему отправил
. Неприятные новости? ДА. Неблагодарный мальчишка? ДА. Но мой разум
закален перед невзгодами.

"И все же этот удар поразил меня в самое сердце. Потому что Лэндис помолвлен.
он женится на моей дочери Лу. Сначала я не мог поверить в его
недовольство. Но правда есть на длине ко мне домой несут. В
негодяй бросил обе Лу и меня!"

Donnegan медленно повторил: "твоя дочь любит этого парня?"

Полковник позволил его взгляд к узкой, и он может сделать это больше
безопасно, потому что в глазах этого момента Donnegan были блуждающие в
расстояние. В эту незащищенную секунду Доннеган был беззащитен, и
полковник прочел нечто, что заставило его просиять.

"Она, конечно, любит его, - сказал он, - и он разбивает ей сердце
своим эгоизмом".

"Он разбивает ей сердце?" - эхом повторил Доннеган.

Полковник поднял руку и погладил его огромный подбородок. Решительно он
считал, что все идет очень хорошо.

"Это позиция", - заявил он. "Джеку Лэндису угрожал
негодяй Лестер и застрелил его. Но Лестер был не один. Он
принадлежит к дикой банде, возглавляемой таинственным парнем, о котором никто ничего не знает
говорят, что он смертельно опасный боец, а также умелый организатор и
управитель людьми. Рыжеволосый, необузданный, гладкий. Клубок противоречий.
Они называют его лорд Ник, потому что у него гордость дворянина и
хитрость дьявола. Он собрал несколько избранный духами и круто
боевики--коробейника, Джо Рикс, Гарри мастеров--все знаменитые имена в
страна крупного рогатого скота.

"Они поклоняются лорду Нику отчасти потому, что он гений преступности, а
отчасти потому, что он понимает, как направлять их, чтобы они могли безнаказанно грабить и
даже убивать. Его особенностью является умение держаться в рамках
закона. Если он совершает ограбление, то всегда первым
создает великолепное алиби и перекладывает вину на кого-то другого;
если речь идет об убийстве, то агрессором всегда является другой человек
. Он с полдюжины раз предстал перед присяжными, но дьявол
знает закон и отстаивает свое дело языком, который выворачивает все наизнанку.
сердца из глупых присяжных. Понимаете? Не обычный человек. А это
лидер группы, одним из самых униженных членов которой является Лестер.
Не успел он быть застреленным, как появился сам лорд Ник. С ним были его
последователи. Он встретился с Джеком Лэндисом, пригрозил ему смертью и
заставил Джека поклясться, что он передаст половину прибыли от рудников
банде, из которой, я полагаю, Лестер получает причитающуюся ему долю. В то же время
Лорд Ник пытался убедить Джека, что я, его приемный
отец, можно сказать, действительно был неправ, и что я украл
претензии от этого убогого Лестер!"

Он помахал это отвратительное обвинение в туман и смеялся с эдакой
мягкость.

"Результат таков: Джек Лэндис рисует огромные доходы от рудников.
Половину из этого он поворачивается, чтобы Господь Ник, и Лорд ник в ответ дает ему
абсолютная свобода и поддержка в лагерь, где он есть, и наверное будет
продолжить доминирующим фактором. Что касается другой половины, Лэндис тратит ее на
эту женщину, в которую он влюбился. И ни пенни не поступает
ко мне!"

Полковник Мэйкон откинулся на спинку стула , и его взгляд остановился на
большое расстояние. Он улыбнулся, и кровь застыла в жилах
Доннегана.

"Конечно, эта авантюристка, эта Нелли Лебрен, играет рука об руку с
Лорд Ник и его труппа; несомненно, она делится своей добычей, так что
девять десятых доходов с рудников действительно поступают обратно через
в руках лорда Ника и Джека Лэндисов он превратился в глупую подставную фигуру. Он
расхаживает по улицам Корнера как крупный владелец шахты, и с
властью лорда Ника за его спиной ни один из обитателей игорных домов
и танцевальных залов не осмеливается перечить ему. Так что Джек пришел в себя
считает себя великим человеком. Это ясно?

Доннеган еще не полностью отвел взгляд от расстояния.

"Это возможное решение", - продолжал полковник. "Джек Лэндис должен
освободиться от влияния этой Нелли Лебрен. Его нужно
вернуть нам и показать его безумие как в отношении авантюристки
, так и в отношении лорда Ника; пока Нелли держит его, только пока
Лорд Ник будет держать руку в кармане Джека. Вы видите, как красиво
их планы и их работа совпадают? Итак, как мне его нарисовать
от Нелли? Есть только один способ: отправить мою дочь в лагерь - отправить
Отойди в угол и позволь одному проблеску ее красоты превратить убогость
привлекательность этой женщины в тень! Лу - моя последняя надежда!

При этих словах Доннеган проснулся. Видеть его усмешку было неприятно.

"Отправьте ее в новый лагерь шахтеров. Полковник Мэйкон, в вас есть азартность
вы готовы здорово рисковать!"

"Итак! Так!" - бормотал полковник, немного опешил. "Но я должен
никогда не отправлять ее за исключением адекватный протектор".

"Адекватный протектор даже против этих знаменитых стрелков, которые управляют
лагерь, как вы уже признали?

"Адекватный защитник - вы тот самый мужчина!"

Доннеган вздрогнул.

"Я? Я отвезу вашу дочь в лагерь и сыграю с ней против Нелли Лебрен
чтобы вернуть Джека Лэндиса? Это план?

"Так и есть".

"Ага", - пробормотал Доннеган. И он встал и начал ходить по комнате,
побледневший; полковник наблюдал за ним в безмолвной агонии тревоги.

- Она действительно любит этого Лэндиса? - спросил Доннеган, сглотнув.

"Любовь, которая выросла из их долгой близости с тех пор, как они были детьми".
"Ба!

Телячья любовь! Отпусти парня, и она забудет его. Сердца - это...". - сказал он. - "Любовь, которая выросла из их долгой близости с тех пор, как они были детьми". "Ба!
в наши дни разочарования в любовных делах не сломили ее.

Полковник поерзал на стуле.

- Но, Лу, ты не знаешь ее сердца! - предположил он. "Если бы вы посмотрели
внимательно на нее ты бы увидел, что она бледная. Она не
подозревать правду, но я думаю, что она чахнет, потому что Джек не
написано уже несколько недель".

Он увидел Donnegan вздрагивания под кнутом.

"Это правда", - пробормотал странник. "Она не такая, как другие, небеса
знает!" Он обернулся. "А что, если мне не удастся вернуть Джека Лэндиса с помощью
вида Лу?"

Полковник расслабился; великий кризис миновал, и Доннеган сможет
отправляйся в путешествие.

"В таком случае, мой дорогой мальчик, есть средство, настолько простое, что ты
удивляешь меня, не замечая его. Если нет способа отучить Лэндиса от женщины
, тогда оставь его одного и выстрели ему в сердце.
таким образом, вы удаляете из жизни Лу мужчину, недостойного ее, и вы
также передаете рудники наследнику Джека Лэндиса, а именно мне. И
в последнем случае, мистер Доннеган, будьте уверены - о, будьте уверены, что мне не следует
забывать, кто передал рудники в мои руки!"




10


Пятьдесят миль по любой дороге - тяжелый марш. Пятьдесят миль в гору
и вниз, и в основном по районам, где была только неровная коровья тропа
вместо дороги проделал колоссальную дневную работу; и, конечно, это был
почти невероятный подвиг для того, кто заявлял, что ненавидит работу с
всепоглощающая страсть и который прошлой ночью рассматривал восьмимильную прогулку
как непосильное бремя. И все же таково было расстояние, которое
Доннеган преодолел, и теперь он гнал вьючного мула на обочине
холма, откуда был хорошо виден Угол с треугольником Молодых
Реки Мадди и Кристобель, омывающие маленький городок. Даже изможденный,
длинноногий мул устал до предела, и жесткая оленья шкура, которая
тащилась сзади, шла с опущенной головой. Когда Луиза Мэйкон повернулась к
нему, он дошел до того, что сначала повернул голову, а
затем неохотно последовал за движением своим телом. Девушка тоже устала,
несмотря на то, что она преодолела в седле каждый дюйм дистанции
. Под глазами у нее был фиолетовый оттенок усталости.
Плечи поникли. Только Доннеган, ненавистник труда
, был свеж.

Они отправились в путь в первых сумерках наступающего дня; сейчас был
желтое время косого послеполуденного солнечного света; между этими двумя точками
было много упорной ходьбы. Девушка искоса посмотрела на
эту изможденную фигуру Доннегана, когда они начали; но не прошло и трех часов, как,
увидев, что его походка не утратила упругости, а раскачивающийся ритм -
шагнув вперед, она начала задаваться вопросом. В этот день, ни за что не мог
удивил ее. С того момента, как он вошел в дом в ночь перед Он
оставалось загадкой. До самой смерти она не забудет тот огонь,
с которым он смотрел на нее снизу вверх, стоя у подножия лестницы. Но когда
он вышел из комнаты ее отца - не запуганный и побитый, как покидало ее большинство мужчин
он смотрел на нее затуманенным взглядом, и с того момента
в его глазах всегда была пелена безразличия, когда он
смотрел на нее.

В начале марша того дня все, что она знала, это то, что ее отец
доверил ее этому незнакомцу, Доннегану, который отвел ее на Угол, где
он должен был найти Джека Лэндиса, вернуть Джека к прежней верности и
выяснить, на что он тратил свое время и деньги. Это былокак вполне
натуральный разбирательства, Джек был дикий сорт, и он, вероятно, был
проиграл все золото, что копался в своих шахтах. Это было совершенно
естественно во всем, за исключением того, что ее следовало так всецело доверить
незнакомцу. Это было замечательно, но, с другой стороны, ее отец был
замечательным человеком, и это был не первый случай, когда его действия были
непостижимыми, будь то в отношении нее или дел других людей. Она
слышала, как к ним в дом заходили мужчины, проклиная полковника Мэйкона смертью в лицо
; она видела, как они улизнули после беседы, произнесенной тихим голосом
и никогда больше не появится. В ее глазах ее отец был непобедимым,
всемогущим. Когда она думала о превосходных степенях, она думала о нем. Ее
представлением о тайне была улыбка полковника, а ее представление
о нежности было ограничено мягким голосом того же мужчины.
Поэтому ей было вполне достаточно того, что полковник сказал:
"Иди и доверь все Доннегану. У него есть власть приказывать тебе.
и ты должна подчиняться - пока Джек не вернется к тебе".

Это было странно, потому что, насколько она знала, Джек никогда не покидал ее. Но она
рано отбрасывают всякую волю, чтобы вопрос ее отец. Любопытство было
вещь, которая толстяк ненавидел превыше всего.

Поэтому для нее не было ничего странного в том, что на протяжении всего путешествия
ее гид не сказал ей и полудюжины слов. Раз или два, когда
она пыталась завязать разговор, он отвечал сокрушительно
односложно, и на этом все закончилось. Для всех остальных он всегда был
отбрасывая вниз по тропе впереди нее в постоянный, неизменный, стремительный
шаг. Вверх и вниз он никогда не менялся. И так они вышли на
перевалила через холм и увидела центр шторма на Углу. Они были
в холмах за городом; через две мили они окажутся там. И
теперь Доннеган вернулся к ней от мула. Он снял шляпу и
стряхнул пыль; провел рукой по лицу. Он все еще был
небрит. Красная щетина делали его отвратительным, и пыль, и
пот покрывал его лицо, как маска. Были оправе только глаза
с белой кожей.

- Тебе лучше слезть с лошади, вот здесь, - сказал Доннеган.

Он придержал ей стремя, и она без слов подчинилась.

- Садись.

Она села на валун с плоской вершиной, который он обозначил, и,
подняв глаза, заметила первые признаки эмоций на его лице. Он был
нахмурен, и его лицо немного осунулось.

"Вы устали", - заявил он.

"Немного".

"Вы устали", - сказал странник, подразумевая, что нелюбовь к любой
отрицание. Поэтому она ничего не ответила. - Я собираюсь спуститься в город, чтобы
все осмотреть. Я не хочу выставлять тебя напоказ по улицам, пока не узнаю,
где можно найти Лэндиса и как он тебя примет. Корнер
- дикий город, ты понимаешь?"

- Да, - сказала она безучастно, и нервно отметил, что в ответе не
угодить ему. На самом деле он хмуро посмотрел на нее.

"Вы тут все будет в порядке. Я оставлю тебе вьючного мула; если
что-нибудь случится - но ничего не случится, я вернусь через
примерно через час. Там есть лужа с водой. Там ты сможешь выпить чего-нибудь холодного
и помыться, если захочешь, пока меня не будет. Но не ложись спать!

- Почему бы и нет?

- В таком месте, как это, наверняка охотится много бродяг.
это. Плохие персонажи. Ты понимаешь?

Она не могла понять, почему он должен делать из этого тайну; но тогда,
он был почти таким же странным, как ее отец. Его аккуратный английский и его
рваная одежда были типичны для него внутри и снаружи.

"У тебя там в кобуре пистолет. Ты можешь им воспользоваться?"

"Да".

"Попробуй".

Это был тридцать второй, женское легкое оружие. Она достала его и
взвесила в руке.

"Голубой камень ниже по склону. Дай-ка я посмотрю, как ты его раскалываешь.

Ее рука поднялась, и, не задерживаясь, чтобы посмотреть вдоль ствола, она
выстрелила; из камня вылетел огонь, и на нем появился маленький белый шрам.
Доннеган вздохнул с облегчением.

"Если бы вы сжимали приклад, а не нажимали на спусковой крючок", - прокомментировал он,
"вы бы сделали яблочко того времени. Теперь, я не имею в виду, что в
любой вероятности вам придется защищать себя. Я просто хочу, чтобы вы знали
, что за углом нас ждет масса неприятностей.

"Да", - сказала девушка.

"Вы не боитесь?"

"О, нет".

Доннеган чуть плотнее натянул шляпу на голову. Он был
на грани того, чтобы приписать ее мягкость пустому, глупому уму; он
начал понимать, что под поверхностью скрывается металл. Он чувствовал, что
некоторые качества отца получили слабое отражение, и на
отстраненность в ребенке. В некотором смысле, она заставляла его думать о непробужденном существе
. Когда она проснется, если когда-нибудь придет время, может случиться так, что
ее взгляд станет попеременно огненным и ледяным, а в голосе
зазвенят нотки.

"С этим делом нужно покончить быстро", - продолжил он. "Одной
встречи с Джеком Лэндисом будет достаточно".

Она удивилась, почему он сжал челюсти, когда сказал это, но он задавался вопросом
насколько глубоко подопечная полковника попала в лапы Нелли
Лебрен. Если та первая встреча не привела Лэндиса в чувство, то что
следили? Одно из двух. Либо девушка должна остаться в Углу
и снова попробовать свои силы со своим женихом, либо последовать последнему жестокому
предложению полковника; он должен убить Лэндиса. Это было
хладнокровное предложение, но Доннеган был хладнокровным человеком. Когда он
посмотрел на девушку, сидящую на валуне, он определенно понял,
в первую и последнюю очередь, что любит ее и что никогда больше не полюбит
ни одну другую женщину. Все инстинкты влекли его к необходимости
уничтожить Лэндис. Это было его камнем преткновения. Но что, если она действительно
любила Лэндиса?

Ему придется подождать, чтобы выяснить это. И пока он стоял там
солнце освещало рыжую щетину на его лице, он принял решение
более глубокое, потому что оно было сформировано в тишине: если она действительно любила
Ландис, он будет служить ей по рукам и ногам, пока она не исполнит свою волю.

Но все, что он сказал, было просто: "Я вернусь до наступления темноты".

"Мне здесь будет удобно", - ответила девушка и улыбнулась ему на прощание
.

И пока Доннеган спускался по склону, погруженному в темноту, он думал об
этой улыбке.

С каждым шагом Угол простирался перед ним все отчетливее. IT
это был типичный город времен золотой лихорадки. Конечно, большинство жилищ представляли собой
палатки - многие из них были собачьими; но было и удивительное количество
деревянных лачуг, некоторые из них значительных размеров. Начинавшиеся на самом
краю города и раскинувшиеся по песчаным отмелям, были шахты и
черная россыпь рабочих. И сам город был грубо перемешан
вокруг одной улицы. Налево, от главной дороги до поворота.
перешел широкий неглубокий брод Молодой Мутной реки и двинулся по этой дороге.
он увидел полдюжины приближающихся повозок, повозок всех размеров; но никто не двигался
из-за угла. Люди, которые пришли и остались там, казалось.

Он за низких холмов, и голос Город золотой розы, чтобы
его. Это был ропот, похожий на ропот армии, готовящейся к битве. Время от времени раздавались взрывы, с какой целью, он не мог себе представить, в этой горной школе.
........
..... Но, как правило, звуки были приглушены расстоянием.
Он уловил бормотание множества голосов, в которых смех и крики
были доведены до уровня шепота на близком расстоянии; и сквозь все это
слышался настойчивый металлический лязг. Без сомнения, от
кузнечные мастерские, где изготавливались кирки и другие инструменты.
затачивались и производились всевозможные ремонтные работы. Но преобладающим
тоном голоса The Corner был этот настойчивый звон металла. Это
натолкнуло Доннегана на мысль, что этот город полон железных людей и
все нежные стороны их натуры забыты. Странное место для того, чтобы привести сюда
такую женщину, как Лу Мэйкон, конечно!

Он достиг нужного уровня и вошел в город.




11


Охота на новости, он ходил естественно к новости эмпорий, который взял
место ежедневной газеты-а именно, он пошел по кабакам. Но по пути
он прошел через либеральный срез населения Корнера. Прежде всего,
палатки и более грубые лачуги. Он увидел небольшой лист железа печи
с оловянной посудой свалили, немытые, на вершинах их, когда
шахтеры бросились обратно к своей работе; сломанные ручки кирки и лопаты;
поношенные рубашки и комбинезоны лежали там, где их бросили; здесь была
плоская полоса брезента, поддерживаемая четырьмя четырехфутовыми шестами, без
укрытия по бокам, и вещи одного неосторожного шахтера, сваленные в кучу
под этим жалким убежищем другой человек стремился к какому-то
подобие дома, и он выложил пятифутовую дорожку, ведущую к
закрытому входу в его палатку, камнями обычного размера. Но нигде не было
никаких признаков жизни, и не будет до тех пор, пока полумрак не вернет
неохотных рабочих обратно в палатки.

Из этого района он быстро вышел на главную улицу, и здесь
атмосфера была другой. Первое, что он увидел, был мужчина
одетый как ковбой от пояса до шпор - шпоры на рудокопе, - но выше
до пояса он был в сюртуке и шелковой шляпе. Поверх пальто
он застегнул пояс, а рубашка под пальто была обычной
фланелевый, расстегнутый у горла. Он шел, или, скорее, шатался, под руку с
не менее странной спутницей, которая была одета в белую шелковую рубашку,
белые фланелевые брюки, белые танцевальные туфли-лодочки и огромное сомбреро! Но поскольку
если это было недостаточной защитой для его головы, он носил зонтик
из самого яркого зеленого шелка и крутил им над головой. Эти двое
держали неверный курс и вслепую пронеслись мимо Доннегана.

Было достаточно ясно, что лавочник последовал за золотом.

Он заметил ковбоя, который сидел в седле и сворачивал сигарету.
Очевидно, он пришел, чтобы осмотреть вещи, а не участвовать в добыче.
и он внес единственную разумную критическую ноту в этот карнавал шума
и красок. Доннеган начал обходить магазины. Там был ювелирный магазин;
"джентльменская мебель"; контора по продаже недвижимости - что могла делать недвижимость
в пустыне Юного Мадди? Здесь находился ломбард, витрины которого
были уже забиты. У кузнеца было отличное заведение, и
грохот наковален никогда не затихал; корма, зерно и дюжина
закусочных прилавков. Все это появилось на углу в течение шести
недель.

Спиртного, похоже, тоже было в избытке. На всей длине улицы
он едва ли видел трезвого человека, за исключением ковбоя. Полдюжины в одной группе
ставили серебряные доллары по марке. Но сейчас он находился в районе салунов,
и доминирующим среди всего остального был большой некрашеный фасад здания
перед которым висела огромная вывеска:

ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР РАДОСТИ ЛЕБРЕНА

Donnegan повернул под знак.

Это была одна большая комната. Бар полностью растягивается вокруг двух сторон
это. На полу была грязь, но упакованные в зависимости от твердости древесины. Низкая крыша
поддерживалась несколькими деревянными столбами, а по всему полу
игровые столы были накрыты. В этом огромном баре сейчас не было и десяти человек
выпивающих; за переполненными столами не было и полудюжины
игроков; и все же за стойкой стояла дюжина игроков, готовых встретить
вечерний наплыв с рудников. И за столами ожидало такое же количество игроков.
профессиональные игроки заведения.

От двери Доннеган наблюдал за происходящим одним быстрым взглядом,
а затем продолжил преображаться. Один рывок за козырек его кепки
она надвинулась ему на глаза и закрыла лицо тенью;
одно пожатие плечами натянуло рваный плащ высоко на плечи, и
плечам самим собой он позволил опуститься вперед. С его руки на его
карманы, он медленно скользил по комнате в сторону планки, за все
мир фото Гаврош, который был отброшен от столба к
пост до самоуважения умер в нем. Остановившись на полпути, он
прислонился к одной из колонн и жадно посмотрел в сторону бара.

Его немедленно окликнули из-за стойки: "Эй, ты. Бродяг здесь нет
. Заплати и оставайся у Лебрена!

Команда немедленно выразила протест. Крупный парень вышел из
бар, сомбреро сдвинуто на затылок, рукава рубашки
закатаны до локтя, обнажая огромные волосатые предплечья. Одна из его длинных рук
взмахнула и подвела Доннегана к бару.

"Я не пророк", - заявил великан", но я могу отличить человека, который
сухой. Что будешь пить, приятель?" И, обращаясь к бармену, добавил: "Оставь его в покое".
приятель, если только ты не готов к тому, что здесь будет очень шумно".

"Пока его напитки оплачиваются", - пробормотал бармен, "а вот и он
остается. Но эти плавающие ни делал, я устал!"

Он ткнул бутылкой через стойку в Доннегана и с шумом крутанул стакан
на него, и "утопленник" испуганно посмотрел на сердитого бармена
искоса взглянул, а затем осторожно налил себе выпить. Когда стакан наполовину наполнился
, он заколебался и снова посмотрел на бармена, ожидая
разрешения продолжать.

- Налейте ей! - скомандовал гигант. "Заправимся, лад и напитки
сытно".

"Я никогда не", - заметил бармен мрачно, "видел нищего, который не
свинья".

У протектора этой Donnegan перевела его ремень так, чтобы кобура пришла
немного вперед по бедру.

"Сынок, - сказал он, - как давно вы в этих краях?"

"Достаточно долго", - заявил другой и нахмурил свои черные брови. "Достаточно долго
чтобы меня от этого тошнило".

"Может быть, может быть", - возразил ковбой-рудокоп, - "пока ты привязываешься к
этому. У нас здесь странные обычаи. Когда джентльмен выпивает с нами, он наш
друг. Вот этот парнишка-мой партнер, только сейчас. Если бы я был им, я бы
ударился головой прежде, теперь за то, что ты сказал..."

"Я не хочу неприятностей", - плаксиво сказал Доннеган.

При этих словах бармен усмехнулся, а шахтер оскалил зубы в знак своего
отвращения.

"Каждый джентльмен поступает по-своему", - кисло сказал он. "Но пока ты пьешь
с Хэлом Стерном ты пьешь, задрав подбородок, приятель. И не забывай об этом.
А те, кто попытается задавить тебя, должны задавить меня ".

Сказав это, он положил свою большую левую руку на стойку и немного наклонился
к бармену, но его правая рука оставалась свободно опущенной вдоль тела
. Как заметил Доннеган, он был рядом с кобурой. И бармен,
встретив на мгновение скучающий взгляд здоровяка, угрюмо отвернулся.
ушел. Великан посмотрел на Доннегана и заметил: "Знаешь хорошее определение
слова "скунс"?

"Неа", - сказал Доннеган, просияв теперь, когда суровый взгляд
бармен отвернулся.

"Вот что может сделать. Скунс-это животное, которое кусает, когда ваш
спиной и бежит, когда ты смотришь ему в глаза. Вот как!"

Он осушил свой бокал, и Доннеган ловко последовал его примеру.

"И что же вы делаете в этих краях?" - спросил здоровяк,
пряча презрение за мягкой добродушностью.

"Я? О, ничего".

"Ищу работу, да?"

Доннеган пожал плечами.

"Работа не по моей части", - признался он.

"Хм-м-м", - сказал Хэл Стерн. "Ну, ты не скрываешь этого".

"Но как раз сейчас, - продолжил Доннеган, - я подумал, может быть, я возьму немного
что-то вроде работы на некоторое время. Он с сожалением посмотрел на свои ладони.
они были нежными, как руки женщины. "Слышал, как один парень сказал, что
На Джека Лэндиса было приятно работать - он не торопил своих людей. Они
сказали, что я могу найти его здесь.

Здоровяк хмыкнул.

- Слишком рано для него. Он мало ходит по дому, пока не сядет солнце.
 Солнце, наверное, слишком сильно действует на его кожу. Так ты собираешься работать
на него?

- Я рассчитывал на это.

"Ну, галстук, приятель. Если вы работаете за него вы не будете иметь его
вы."

"Нет?"

"Нет, у вас будет", - он немного неловко огляделся вокруг, - "Лорд Ник".

"Кто он?"

"Кто он?" Крупный мужчина вздрогнул от изумления. "Святой мученик catamounts в!
Кто он?" Он засмеялся неприятным образом. "Ну, сын, ты
узнайте, право, хватит!"

"Судя по тому, как ты говоришь, он не слишком хорош".

Хэл Стерн забеспокоился. "Судя по тому, как я говорю? Я сказал что-нибудь против него?
Ни слова! Он... он... ну, между нами никогда не было проблем
и никогда не будет. Он покраснел и пристально посмотрел на
Доннегана. "Может быть, он послал тебя поговорить со мной?" холодно спросил он.

Но глаза Donnegan приняла детски простора.

"Почему я никогда не видел его", - заявил он. Зал кормовой допускается мышцы
его лицо, чтобы отдохнуть. "Ладно, - сказал он, - им не причинили вреда. Но, господи,
Ник - это имя, с которым не слишком вольно обращаются в здешних краях.
Запомни это!"

"Но как, - размышлял Доннеган, - я могу работать на лорда Ника, когда я
подписываюсь на работу под руководством Джека Лэндиса?"

"Я скажу вам, как. Ник и Лебрен работают вместе. Делят прибыль. И
Нелли Лебрен работает на Лэндиса ради его праха. Итак, все идет по кругу
от Лэндиса к Нелли, от Лебрена к Нику. Это ясно?"

"Я не совсем понимаю это", - пробормотал Доннеган.

"Я и не думал, что вы поймете", - заявил другой и фыркнул от отвращения.
"Но это все, что я собираюсь сказать. А вот и мальчики - и совершенно сухие!

День клонился к вечеру, и в Угол хлынул первый поток
рабочих с шахт. По крайней мере, одна вещь
была ясна Доннегану: все знали, насколько сильно Лэндис увлекся
Нелли Лебрен и что Лэндис не создал себе
необычайно хорошего имени.




12


К тому времени, когда наступила абсолютная тьма, Доннеган, в новой роли
компаньонка леди сидела у затухающего камина, рядом с ним была Луиза Мэйкон.
Из разговора со Стерном он легко понял, что Лэндис был публичной фигурой
то ли по богатству его заявлений, то ли по его отношениям с
Лорд Ник и Лебрен, или из-за всего этого; но как общественную фигуру
было бы невозможно увидеть его одного в его собственной палатке, и
если только Луиза не сможет встретиться с ним наедине, хотя бы наполовину имея над ним власть - предположим
то, что у нее еще что-то сохранилось, было бы потеряно. Гораздо лучше, чтобы Лэндис
пришел к ней, чем чтобы она пришла к нему, поэтому Доннегану пришлось
арендовал две палатки на день по возмутительной цене у
предприимчивой компании по продаже недвижимости The Corner, и в этот новый дом он
привел девушку.

Она приняла предложение с удивительной невозмутимостью. Казалось, что
обучение, полученное ее отцом, вытеснило из ее головы любые сомнения по поводу
мотивов других. Она даже повеселела, когда принялась за
укладку рюкзака, который Доннеган положил в ее палатку. Потом она приготовила
их ужин на костре, который он построил для нее. Никогда раньше не было подобных
быстрый дом-расселение. И к тому времени, это было совершенно темно, они были
помыл посуду и сел перед палаткой Лу, глядя На ночь,
освещает из-за угла и, услышав голос своего великого Белого пути
открытие.

Она даже не спросила, почему он не привел ее прямо к Джеку Лэндису.
Она заглянула в палатку Доннегана, где было одно одеяло и
его брезентовый набор, и предложила разделить с ним свой рюкзак. И вот теперь они
сидели бок о бок перед палаткой, и она по-прежнему не задавала вопросов о том,
что должно было произойти.

Ее молчание было для Доннегана каплей воды на твердый
камень. Он рушился под этим, и в нем росла дикая ненависть к полковнику
в нем. Без сомнения, дух зла предвидел все это; и он знал
что каждое мгновение, проведенное с девушкой, приближало Доннегана к
достижению великой цели полковника - смерти Джека
Лэндис. За полковника, а рядом Джек родственников, возьмет на себя все его
горно интересы и освободить их одним махом от молчаливого партнерства
которое, очевидно, существовало с Лордом Ник и Лестер. Одной пули хватило бы
всего этого: и после смерти Джека, кто еще стоял рядом с девушкой? Было
необходимо только, чтобы она не знала, кто отправил пулю в цель.

Пока Доннеган сидел там, у него возникла ужасная фантазия, что между ним
и девушкой лежит мертвое тело.

Он был рад, когда пришло время и он смог сказать ей, что идет.
спуститься на угол, найти Джека Лэндиса и привести его к ней. Она встала, чтобы
посмотреть ему вслед, и он услышал, как она сказала: "Приходи скорее!"

Доннеган был потрясен осознанием того, что, несмотря на всю свою внешнюю невозмутимость, она
прекрасно осознавала опасность своего положения в лагере диких шахтеров
. Она также должна была знать, что ее репутация будет скомпрометирована; и все же
она ни разу не поморщилась, и Доннеган был полон удивления, когда он
спустился с холма к лагерю, раскинувшемуся под ним;
их палатки стояли немного в стороне от основной части города.
Позади нее нежными глазами, он сейчас чувствовал, а под мягкостью ее
голос был тот же Железный нерв, который был ее отцом. Ее ненависть
может быть бессмертным страсть, и ее любовь; и великий вопрос
надо отвечать сейчас, она по-настоящему люблю Джека Лэндис?

Угловой ночью было похоже на сцену в цирке. Там был тот же
наплыв людей, то же нерегулярный приток света, тот же проблеск
фонари сквозь холст, та же атмосфера непостоянства. Однажды, в одну из
тех тишин, которые наступают в любой толпе, он услышал вой койота
резкий и далекий, как будто пустыня послала этот голос кому-то другому.
посмеяться над Углом и всем, что в нем было.

Ему достаточно было спросить один раз, чтобы узнать, где находится Лэндис: танцевальный зал Миллигана
. Прежде чем разместить Миллиган костер горел с самого начала
заката до наступления дня; и до момента, когда пожар был
ГАС с ведрами воды, это было знаком для всех, что веселье
в настоящее время в танцевальном зале. Если бы дом Лебрена был солнцем
мир развлечений в углу, "У Миллигана" был луной. Все, у кого
были деньги, которые можно было проиграть, пошли в "Лебрен". Все, кто хотел повеселиться
пошли в "У Миллигана". Миллиган был поршень. Он был воспитан в
оркестр, который потребовал пятнадцать долларов в день, и он платил им, что и
больше. Он не только смог это сделать, но и открыл бар у входа.
Всем входящим предлагался бесплатный напиток. Вход в ресторан
Также не был платным. Первый напиток в the door
был приправлен специями для утоления жажды, поэтому Миллиган заработал деньги так же быстро и намного
легче, чем если бы он выкапывал его из земли.

К дверям этого увеселительного заведения подошел Доннеган. Он превратился
в оборванного бродягу, снова надвинув кепку и
ссутулив плечи. И сжимая мимо бара с голодным
бочком взгляд, как тот, кто не смеет предстать бесплатно
ликер, он поступил по Миллиган.

То есть он уже занес ногу через порог, когда его грубо схватили
за плечо и оттащили в сторону. Он обнаружил, что смотрит вверх, в лицо рослому парню, который служил Миллигану помощником.
Он обнаружил, что смотрит прямо в лицо.
вышибала. У Миллигана был нюх на цвет. Энди Льюис был довольно хорошо известен
как умелый боец, который не только носил два пистолета, но и мог
использовать их оба одновременно, что намного сложнее, чем принято считать
понимается. Но гораздо больше, чем из-за его боевых качеств, Миллиган нанял своего
вышибалу ради своего лица. Это было выражение лица, созданное для того, чтобы
отпугивать смутьянов. Мул лягнул Льюиса в подбородок, и
большой белый рубец деформировал его нижнюю губу. Шрамы от оспы добавляли ему
декоративности, и у него были те чрезвычайно кустистые брови, которые для некоторых
обычно считается, что разум означает свирепость. Итак, Доннеган был
в лучшем случае не выше среднего роста, и в его теперешней сжавшейся позе
он обнаружил, что смотрит прямо в грозное лицо
вышибалы.

"А ты что здесь делаешь?" - спросил добродушный Энди. "Разве ты не знаешь, что
это заведение для белых?"

"Я не цветной", - пробормотал Доннеган.

"Вы приняли меня немалый yaller", - заявил Льюис. Он тотчас
усмехнулся, и свою глубокую признательность своим остроумием смягчил свою
выражение. "Чего ты хочешь?"

Доннеган задрожал под своими лохмотьями.

"Я хочу видеть Джека Лэндиса", - сказал он.

Это произвело чудесный эффект на привратника. Доннеган обнаружил, что
само имя Лэндиса было талисманом власти в Углу.

"Вы хотите его видеть?" - спросил он в изумлении. "Вы?"

Он посмотрел Donnegan снова, а затем широко улыбнулся, как будто в
ожидание. "Ну, давай. Там он сидит ... нет, он танцует."

Музыка была в самом разгаре; это было в основном латунь; но и тогда и сейчас, в
мягче моменты, можно услышать скрип скрипки неуверенно. По крайней мере,
это сопровождалось четким, регулярным ритмом, и танцоры закружились
усердно по полу. Очень веселая толпа; цвет видимо
оценили в углу. И Доннеган, скромно стоявший вне поля зрения
за колонной, пока танец не закончился, отметил двадцать фаз жизни на
двадцати лицах. И Доннеган увидел струйки спиртного и услышал громкие
голоса счастливых парней, совершивших свои "забастовки"; но во всей этой
блестящей команде ему не составило труда выделить Джека Лэндиса и Нелли
Лебрен.

Они танцевали вместе, и там, где они проходили, остальные немного расступались
чтобы дать им место на танцполе, как будто мужчины боялись
что они могут перейти дорогу грозному Лэндису, и как будто женщины боялись
их слишком близко сравнивали с Нелли Лебрен. Она была,
действительно, блестящей фигурой. У нее были глаза креольского оттенка, а
нежная оливковая кожа пастельных тонов. Рука на плече
Лэндис была сказочной красоты. И в ее глазах было то особенное
качество кажущуюся видеть все, и останавливаться на каждой грани
особенно. Так что, как она резко обернулась в сторону Donnegan, он морщился,
ощущение, что она нашла его среди теней.

У нее был великолепный партнер, который выводил ее из себя. И Доннеган с горечью заметил
почему Лу Макон могла его любить. Высота без неуклюжести, наливных и
легкие шаги сразу, великолепная голова, хорошо балансирует, светлые волосы и греческого
профиль-таков был Джек Лэндис. Он носил жилет из олененка; его сапоги
были черными в ногу и закончил с мягчайшей красной кожи для
ноги. И на нем были желтые брюки из оленьей кожи, зашнурованные по мексиканской моде
с серебром по бокам; узкий пояс, длинный красный шелковый платок
на шее, развевающийся на ковбойский манер. Так много сверкающего
великолепия, даже на этом веселом собрании, было бы по-детски
бросающийся в глаза на другом мужчине. Но в большом Джеке Лэндисе явно было много
от незатронутого ребенка. Он великолепно проводил время в этот вечер.
в этот вечер его взгляд блуждал по комнате, вызывая восхищение.
манера, которая была скорее забавной, чем оскорбительной. Он был так переполнен
гордостью за то, что держал под руку самую красивую девушку в Углу, и так сильно
осознавал, что сам, вероятно, самый красивый мужчина, которого он
избежал самомнения, можно сказать, благодаря самому его избытку.

Итак, малоизвестный Доннеган устремил свой взор на этого великолепного человека.
Он увидел танцующих паузу и разбежится, как музыка закончилась, видел, как они дрейфуют
за столиками по краям комнаты, увидел снуют официанты
спеша пьет в антракте, увидев Нелли Лебрен потягивать лимонад, видел
Джек Лэндис выпил чего-нибудь покрепче. И тогда Доннеган обогнул
зал и подошел к столику Джека Лэндиса в тот самый момент,
когда тот бросал золотую монету официанту и делал новый
заказ.

Блудные сыновья на расстоянии мысли склонны быть и глупыми, и
отвратительными, но вблизи они обычно ослепляют взгляд. Даже холодный
брэйн оф Доннеган был немного обескуражен, когда приблизился.

Он зашел за кресло высокого хозяина Угла, и пока
Нелли Лебрен остановила бокал на полпути к губам и уставилась на незнакомца.
Доннеган в лохмотьях шептал на ухо Джеку Лэндису.:
"Я должен поговорить с тобой наедине".

Лэндис медленно повернул голову, и его глаза немного потемнели, когда он встретился взглядом с
красноватым, небритым лицом незнакомца. Затем, небрежно пожав плечами
с отвращением, он вытащил несколько монет и высыпал их в ладонь Доннегана
; тот убрал их в карман.

- Лу Мэйкон, - представился Доннеган.

Джек Лэндис поднялся со своего стула, и только когда он оказался так близко
к Доннегану, последний осознал поистине геркулесовы пропорции
молодого человека. Он извинился перед Нелли Лебрен, не без
изящества в манерах, а затем загнал Доннегана в угол взмахом
своей огромной руки.

"Итак, чего ты хочешь? Кто вы? Кто вложил это имя в ваши уста?

"Она в углу", - сказал Доннеган и с лихорадочным напряжением уставился на лицо Джека
Лэндиса. Мгновение спустя была продела огромная вес
из его сердца. Если Лу Мэйкон Лэндис это был, вне всякого сомнения,
что Лэндис разбивает ему сердце не из-за этой девушки. Ибо при ее имени
он густо покраснел, а затем, когда этот прилив краски исчез, он остался
с белыми пятнами в центре каждой щеки.




13


Сначала его взгляд погрузился в вакансии; затем он щелкнул через плечо
у Нелли Лебрен и он закусил губу. Ясно, это был не самый желанный
новость, что Джек Лэндис никогда не слышал.

"Где она?" нервно спросил он Доннегана, и тот снова посмотрел на оборванца.
"Я отведу тебя к ней".

"Я отведу тебя к ней".

Здоровяк покачивался взад-вперед с ноги на ногу, балансируя на
колебание. - Подождите минутку.

Он подошел к Нелли Лебрен и склонился над ней; Доннеган увидел, как вспыхнули ее глаза
- о, сердце юга, какие глаза тени и огня! Джек Лэндис
затрепетал под этим взглядом; да, он был по уши влюблен в девушку. И
Доннеган наблюдал, как ее лицо омрачается подозрением, застывает от холодного гнева,
теплеет и снова смягчается под объяснениями Джека Лэндиса.

Donnegan, глядя с расстояния, мог прочитать все это
близость, которая завораживает мужчину, когда он разговаривает с женщиной. Когда Одиссей
разговаривал с Цирцеей, он, без сомнения, стоял в дальнем конце комнаты!

Когда Лэндис пришел снова, он был весь в поту после испытания огнем
, через которое он только что прошел.

- Пошли, - приказал он и широким шагом направился к выходу.

Было очевидно, что ему не терпелось покончить с этим делом как можно скорее.
Что касается Доннегана, он увидел человека, которого Лэндис вызвал на его место.
сел за стол с Нелли Лебрен. Она смеялась вместе с новоприбывшим,
как будто ее вообще ничего не беспокоило, но через его плечо
ее взгляд прощупал расстояние и последовал за Джеком Лэндисом. Она хотела
снова увидеть посыльного, человека, который отозвал ее спутницу; но
в этом Фокс бросал вызов фоксу. Доннеган принял это к сведению и был осторожен.
разместил между собой и девушкой каждую колонну и каждую группу
людей. Насколько он был обеспокоен, ее первого взгляда должно было хватить, чтобы прочитать и
судить и запомнить его.

Выйдя на улицу, Лэндис быстро задал ему несколько вопросов; он
хотел знать, как случилось, что девушка совершила это путешествие. Прежде всего,
о чем думал и что делал полковник и приехал ли сам полковник
. Но Доннеган отвечал односложно, и Лэндис, по-видимому
смирившись с тем, что посыльный был дураком, замолчал
его вопросы. Они почти бежали всю дорогу из лагеря и
вверх по склону холма к двум отдельно стоящим палаткам, где Доннеган и девушка
спали той ночью. В обеих палатках горел фонарь.

"Она все приготовила для меня", - подумал Доннеган, и сердце его раскрылось.
"Она вела хозяйство для меня!"

Он указал своему спутнику на палатку Лу, и здоровяк, произнеся
единственное тихое предупреждение, откинул полог палатки и шагнул
внутрь.

Там был только разделение части второй между восходящей и
падение полотно, а в том, что Свифт интервал, Donnegan увидел девушку
собираясь встретить Лэндис. Ее спокойствие наконец было нарушено. Ее щеки
раскраснелись; в глазах горело что? Ожидание? Любовь?

Он остановился Donnegan как удар в лицо и превратила его сердце в
свинца; а потом, без зазрения совести, он скользил вокруг палатки и упал вниз
рядом с ним, чтобы подслушать. В конце концов, было же какое-то оправдание. Если бы она любила
этого человека, он, Доннеган, позволил бы ему жить; если бы она его не любила, он,
Доннеган, убил бы его, как никчемную крысу под каблуком. То есть, если бы он
мог. Неудивительно, что странник слушал сердцем и душой!

Он пропустил первое приветствие. Это была всего лишь путаница восклицаний, но
теперь он услышал: "Но, Лу, что за дикая идея. Через горы - с
кем?"

"Человек, который привел тебя сюда".

"Кто он?"

"Я не знаю".

"Ты не знаешь? По-моему, он похож на маленькую хитрую крысу".

"Он достаточно большой, Джек".

Такой скромной похвалы было достаточно, чтобы сердце Доннегана учащенно забилось.

"Кроме того, отец сказал мне идти с ним, доверять ему".

"А!" - Голос Лэндиса внезапно похолодел и понизился. "Этот
полковник знает его? Он один из людей полковника?"

Очевидно, полковник был для него все равно что розга для ребенка.

"Почему ты не пришел прямо ко мне?"

"Мы думали, что лучше бы не надо".

"ГМ-м. Ваш гид ... Ну, что полковник идея отправить вам
здесь? Небеса небесные, неужели он не знает, что шахтерский лагерь - неподходящее место для
юной девушки? И у тебя нет ни малейшего признака компаньонки, Лу! Что, черт возьми,
я могу сделать? Что было у него на уме?

"Ты давно не писал".

"Боже милостивый! Писал! Письма! Неужели он думает, что у меня есть время на письма?"
Ложь прозвучала достаточно гладко. - Работаешь день и ночь?

Доннеган пригладил бакенбарды и ухмыльнулся в ночь. Лэндис мог бы
игра оказалась лучше, чем он ожидал.

"Он волновался", - сказала девушка, и ее голос был ровным, как всегда. "Он
забеспокоился и послал меня выяснить, не случилось ли чего".

Затем: "Ерунда! О чем тут беспокоиться? Лу, я наполовину склонен к
мысли, что полковник мне не доверяет!"

Она не ответила. Читала ли она что-то под шумной уверенностью
Лэндиса?

"Мне ясно одно - и вам, я надеюсь, тоже. Первое, что нужно сделать, это
как можно скорее отправить вас обратно".

По-прежнему никакого ответа.

- Лу, ты мне не доверяешь?

Наконец ей удалось заговорить, но это далось с некоторым трудом: "Там
это еще одна причина послать меня".

"Скажи мне".

"Разве ты не можешь догадаться, Джек?"

"Я не умею читать мысли".

"Подонок", - процедил Доннеган сквозь зубы.

"Это старая разума".

"Деньги?"

"Да".

Какая-то тень пронеслась по всей стороне шатра; он был Лэндис махая рукой
небрежно.

"Если это все, я могу исправить вас и вышлем вам обратно с достаточно носить с собой
полковник вместе. Вот смотри ... почему, у меня есть пятьсот с меня. Возьмите его,
Лу. Есть еще несколько, но полковник не должны думать, что есть
как можно больше денег в шахтах, как говорят в народе. Понятия не имею сколько стоит жить
здесь, наверху. Боже, нет! И цены на рабочую силу! А потом они увиливают от работы
от рассвета до темноты. Я должен следить за ними каждую минуту, говорю тебе!"

Он шумно вздохнул.

"Но конец всему в том, дорогая" - как это маленькое слово ранило сердце
Доннеган, который присел на корточки снаружи - "что ты должна вернуться завтра утром.
Я бы отправил тебя сегодня вечером, если бы мог. По правде говоря, я не доверяю этой
рыжеволосой крысе, которая...

Девушка прервана в то время как Donnegan все еще имел контроль над его
взрывного характера.

"Вы забыли, Джек. Отец отправил меня сюда, но он не сказал, чтобы я пришел
обратно".

На это Джек Лэндис разразился оглушительным хохотом.

- Ты же не хочешь сказать, Лу, что на самом деле собираешься остаться?

- Что еще я могу иметь в виду?

- Конечно, это создает неловкость, если полковник прямо не сказал вам,
что делать. Полагаю, он оставил это на мое усмотрение, и я решаю
определенно, что вы должны немедленно вернуться.

- Я не могу этого сделать.

- Лу, разве ты не слышишь, как я говорю, что беру ответственность на себя? Если
твой отец обвиняет тебя, пусть он скажет мне...

Он осекся посреди предложения, и последовала еще одна из этих
неловких коротких пауз. Доннеган знал, что их взгляды были
несчастные друг на друга; мужчина, лишившийся дара речи из-за своей вины; девушка
отчаянно гадающая о том, что скрывается за словами ее жениха.

- Мне жаль, что ты не хочешь, чтобы я был здесь.

- Дело не в этом, но...

Он, видимо, как ожидается, будут прерваны, но она хладнокровно ждал его
чтобы закончить фразу, и, конечно, он не мог. В конце концов, для
беспомощной девушки у нее был дьявольски эффективный способ заткнуть Лэндису рот.
Доннеган тихо засмеялся от восхищения.

Вдруг она прорвалась на сцену; ее голос не поднялся или
ожесточить, но он был наполнен завершенности, как будто она тяготится
интервью.

"Я устал; это была тяжелая поездка, Джек. Сейчас ты отправляешься домой и ищешь меня.
зайди снова завтра в любое время".

- Я... Лу... я чувствую себя ужасно неловко из-за того, что держу тебя здесь, в этой адской палатке
, когда лагерь полон, и...:

- Ты не можешь лечь поперек входа в мою палатку и охранять меня, Джек.
Кроме того, ты мне для этого не нужен. Мужчина, который со мной, защитит
меня.

"Не похоже, что он способен защитить кошку!"

"Мой отец говорил, что в любых обстоятельствах он смог бы позаботиться
меня".

Этот ответ, казалось, сокрушить Лэндис.

- Полковник настолько ему доверяет? - пробормотал он. - Тогда я
предположим, ты в достаточной безопасности. Но как насчет комфорта, Лу?

- Я всю свою жизнь обходился без комфорта. Беги, Джек. И возьми это
деньги с собой. Я не могу этого получить".

"Но разве полковник не прислал..."

"Вы можете передать это через него. Мне это ... неприятно принимать
это."

- Ну, Лу, ты же не хочешь сказать...

- Спокойной ночи, Джек. Я ничего не имею в виду, кроме того, что я устал.

Тень снова скользнула по стене палатки. Доннеган с
учащенным пульсом увидел профиль девушки и приближающегося мужчины, когда он
попытался заключить ее в объятия и поцеловать на ночь. А затем один
тонкая полоска тени остановила Лэндиса.

- Не сегодня.

- Лу, ты не сердишься на меня?

- Нет. Но ты знаешь, что у меня странные привычки. Просто запишите это как одно из них.
Я не могу объяснить.

Послышалось приглушенное восклицание, Лэндис вышел из палатки и зашагал
вниз по холму; он мгновенно затерялся в ночи. Но Доннеган, повернувшись
к входной двери, тихо позвал. Ему было предложено войти, и когда
он поднял полог, то увидел, что она сидит, небрежно сцепив руки и
опираясь на колени. Губы ее были слегка приоткрыты и бесцветны;
ее глаза затуманились; и хотя она немного взяла себя в руки,
странник видел, что она лишь наполовину осознает его присутствие.

Лицо, которое он увидел, стало важной вехой в его жизни. Потому что раньше он любил ее
ревниво, неистово; но, увидев ее сейчас, ошеломленную, обиженную и
безропотную, Доннеган почувствовал нежность. Это пронзило его сердце
странной болью и заставило его руки задрожать.

Все, что он сказал, было: "Тебе что-нибудь нужно?"

"Ничего", - ответила она, и он попятился прочь.

Но за этот небольшой промежуток времени он свернул с пути своей веселой,
эгоистичная жизнь. Если Джек Лэндис причинил ей такую боль - если она любила его так искренне
- тогда она должна была убить Джека Лэндиса.

В Доннегане была странная смесь эмоций; но больше всего он чувствовал себя
почти как бедняк, из рук которого вырывается его дочь и
тоскливо, безнадежно смотрит в яркую витрину на все эти игрушки.
Что боль есть больше, чем боль, которая приходит, чтобы бедный человек в
такое время? Он кутается в пальто, потому что на душе у него холодно, как в
рождественский день; и если бы это могло осчастливить его ребенка, он бы вылил
кровь своего сердца на снег.

Таково было горе Доннегана, когда он медленно пятился в ночь.
Хотя Джек Лэндис был так же высок, как луна, он вырвал бы его
из его дома и отдал девушке.




14


Фонарь в палатке погас; она спала; и когда он понял это,
Доннеган спустился в угол. Он пытался продумать
план действий и, не найдя ничего лучшего, чем тупо сунуть пистолет
под нос Лэндису и заставить его топтаться на месте, Доннеган зашел в заведение Лебрена
. Как будто он надеялся, что тамошняя суета натолкнет его на новые идеи.

Лебрен шел полным ходом. Он не был наполнен пронзительной радости
Миллигана это. Вместо этого, все голоса были приглушенными, чтобы точку здесь. В
шаг никогда не ставился. Если бы мужчина засмеялся, он мог бы показать зубы, но он
тщательно следил за тем, чтобы не нарушать атмосферу комнаты.
Был смертельно затаенное молчание, которое не потерпит
более роптания со стороны окружающих. Мужчины с мрачными лицами склонились над картами
человек, который выигрывал, с его холодным, жадным взглядом; хронический
проигравший вечера со своей железной улыбкой; профессионал, всегда жизнерадостный,
с тусклым взглядом, который появляется от слишком частого и слишком пристального вглядывания
в ужасный лик случая. Очень проницательный наблюдатель, возможно, заметил бы
сходство между этими людьми и Доннеганом.

Доннеган быстро сновал туда-сюда. Спокойный взгляд и плавная игра
очевидного профессионала в льняном костюме на мгновение задержали его за одним из
столов, наблюдая за происходящим; затем он перешел к играм, и после смены
золото, которое Джек Лэндис раздал как милостыню, так и серебряные доллары, он проиграл их
с точностью до колеса.

Он шел дальше, от стола к столу, от группы к группе. В книге Лебрена его
на одежду никто не обратил внимания. Не имело значения, играл он или не играл.
играл, выигрывал или проигрывал; они были слишком заняты, чтобы заметить. Но он пришел
вернемся, наконец, к человеку, который носил белье пальто а кто будет так
легко. Что-то появилось в его метод борьбы заинтересовать Donnegan
сильно.

Это был джекпот; фишек было много, и человек в полотняном пиджаке
снова сдавал. Как ловко он перемешал карты!

Действительно, все в нем было элегантно, от поворота черного галстука до
покроя сюртука. Какой-то пьяница проходил мимо, толкнул плечом и потревожил его
когда он встал, чтобы снова поставить стул на место, стало видно, что игрок
ростом и телосложением примерно с Доннегана.

Доннеган изучал его с интересом художника. Передо мной был мужчина,
возвращаясь к Нелли Лебрен и ее любви к блеску, который
вероятно, завоевал бы ее предпочтение Джеку Лэндису по той простой причине, что
он был другим. То есть в его галстуке было больше того, что привлекало
изумленное внимание в Углу, чем во всех серебряных кружевах
Ландиса. И он был мужчиной для мужчины, в этом нет сомнений. На нетрезвом он
мелькнул один огненный взгляд, и его худая рука беспокойно дернулась
к груди пальто. Доннеган, который ничего не упускал из виду, увидел и
понял.

Заинтересован? Он был очарован этим человеком, потому что распознал
родство, которое существовало между ними. Они могли бы быть почти кровными
братьями, если бы не различия в лице. Он знал, например,
только то, что каждый взгляд человека в белье означало пальто, и как он был
весом его антагонистов. Что касается остальных, они были классными игроками
сами по себе, но здесь они встретили своего мастера. В этом была разница
между любителем и профессионалом. Они играли наудачу.
в покер, но человек в полотняном пиджаке сделал больше - он сложил карты!

В первый момент Donnegan не был уверен; он не был до этого там была
незначительные сбои в интернет - --бесконечно малые колебания, которые только
наметанный глаз как Donnegan может заметить, что он был
точно. Победитель был обманут. Но, несмотря на все это, раздача была интересной.
Он проделал мастерский трюк, не только выдав себе выигрышную комбинацию,
но и раздав каждому из остальных по прекрасному набору карт.

И ставки на этот исторический банк были сумасшедшими! Начнем с того, что
самая маленькая рука была тройкой в своем роде; а после розыгрыша самой слабой был стрит
. И они делали бешеные ставки. Незнакомец задел их своими
постоянными победами. Теперь они жаждали крови. Фишки были израсходованы.
На столе лежала куча чистого золота - небольшое состояние!

Мужчина в льняном пиджаке, в середине стороны, призвал напитки.
Они выпили. Они пошли на букмекерской. И тогда наконец-то вышло
звоните.

Доннеган мог бы хлопнуть в ладоши, чтобы поаплодировать этому ловкому негодяю. IT
не было необходимости ломать других, кто сидел внутри. Все они были
преуспевающими владельцами шахт, и, вероятно, они были тщательно отобраны
в соответствии с размером кошелька, при подготовке к жертвоприношению. Но
ставки были брошены в руки, а затем в холщовую сумку победителя
. Если этого было недостаточно, чтобы разорить майнеров, то, по крайней мере, этого было достаточно
чтобы вычистить из них наличные деньги и прекратить игру на этом основании.
Они выросли, они пошли в бар, чтобы выпить; но в то время как победитель Сид
кстати, двое из проигравших за сдачу мелочью и упал в шутку
разговор, хмурясь. Donnegan прекрасно понимал, в чем беда.
Они заметили, что незначительные сбои в этой сделке; они были
их мысленные заметки на игру вместе.

Но победитель, очевидно, не подозревая о подозрениях, выстроил своих жертв в ряд
у бара. Первый бокал был поспешно опустошен; второй был на подходе
он стоял на стойке. И тут он извинился; он
прервался в самой середине рассказа и, сказав им, что он вернется
с минуты на минуту, смешался с толпой вновь прибывших.

В тот момент, когда он исчез, Доннеган увидел, как остальные четверо опустили головы
приблизившись друг к другу, я увидел, как внезапно потемнели лица; но что касается
добродушного победителя, то не успел он перейти на другую сторону толпы
и скрыться из виду, как повернулся прямо к двери. Его нерадивый
прогуливаться было обменять на прогулку; и Donnegan, без
сам бросалось в глаза, было трудно следовать, что ПАСЕ.

У двери он увидел, что игрок со своим холщовым мешком под мышкой
повернул направо, к веренице оседланных лошадей, которые
стоял в тени; и не успел он дойти до сумрака сбоку от
здания, затем он перешел на мягкий, быстрый бег. Он помчался вдоль
ряда лошадей, пока не добрался до одной, на которой уже сидели верхом. Это
Доннеган заметил, что он следовал несколько более неторопливо и ближе к лошадям
, чтобы избежать наблюдения. Он разглядел, что человек, уже сидевший на
лошади, был крупным негром и что он отвел свою лошадь и лошадь
соседа в сторону от остальных лошадей, так что они были
обе направлены вниз по улице за Углом. Доннеган увидел, как негр
подбросил в воздух поводья своей ведущей лошади. Взамен он поймал
мешок, который бегун бросил его, а затем игрок прыгнул
в его седло.

Это был простой, но эффективный план. Предположим, что он был пойман в разгар
мошенничества; его игра заключалась бы в том, чтобы вырваться наружу
здание, по возможности гася свет, полагаясь на
замешательство поможет ему - и там он найдет свою лошадь, приготовленную для него.
в то время, когда секунда может быть бесценной. По этому поводу нет
сомнения ловкого мошенника почувствовали подозрение на других.

Во всяком случае, он, не теряя времени. Он ждал, ни найти его, ни стремян
крепко держи поводья, но тем же атлетическим прыжком, который перенес его в седло,
лошадь пришла в движение, и, стоя, животное вздрогнуло
перешло в стремительный галоп. Однако на него сразу же легло дополнительное бремя
.

Ибо Доннеган со второй встречи с человеком в полотняном пиджаке
обдумывал дерзкий план, и во время игры в покер план этот
постепенно созрел. В тот момент, когда он убедился, что игрок направляется к
лошади, он увеличил скорость. Обычно его бы заметили.
Но сейчас, без сомнения, игрок не опасался погони, кроме одной
сопровождаемый шумом и криками. Он не слышал, как Доннеган, крадущийся за тенью,
помчался по мягкой земле позади него; но когда он забрался в
седло, Доннеган был совсем рядом, стремясь на бегу помочь
ему. Это было сравнительно просто, поэтому, чтобы весной высоко в воздух,
и он ударил честно и прямо за седлом человека в
белье пальто. Когда он приземлился, револьвер был у него в руке, а дуло
уперлось в спину игрока.

Другой сделал отчаянную попытку повернуться, затем почувствовал
давление револьвера и замер. Лошади, проверяя свои
они неслись галопом в унисон, мягко, как собачьи рыси, по улице.

- Отзови своего человека! - предупредил Доннеган, потому что большой негр натянул поводья;
пистолет уже сверкал в его руке.

Жест игрока отправил пистолет в темноту, но тот все еще продолжал отступать.
"Скажи ему, чтобы ехал впереди".

"Скажи ему, чтобы ехал впереди".

- Держись впереди, Джордж.

- И не слишком далеко.

- Очень хорошо. А теперь?

- Поговорим позже. Езжай прямо, Джордж, к группе деревьев за домом.
в конце улицы. И скачи прямо. Не уклоняйся!

"Это была хорошая комбинация, которую вы разыграли", - продолжил Доннеган, отметив, что
многих людей, которые теперь проходили мимо них не обращали ни малейшего
внимание двое мужчин верхом на одной лошади и болтали друг с другом, как они
поехал. "Это была хорошая рука, но плохо дело. Твой палец скользнул по карточке
, да?

"Ты видел, да?" - пробормотал другой.

"И двое других видели это. Но они не были уверены до последнего".

"Я знаю. Болваны! Но я испортил им игру. Ты один
из нас, приятель?"

Но Доннеган улыбнулся про себя. По крайней мере, на этот раз привлекательность игрока
для игрока должна рухнуть.

"Продолжай в том же духе", - сказал он. "Мы поговорим позже".




15


Перед Donnegan дал сигнал к остановке в свободное пространство, где
звездный свет был не расплывчатые, они дошли до центра деревьями.

"Теперь, Джордж, - сказал он, - брось свое ружье на землю".

Раздалась вспышка и слабый стук.

"Теперь другое ружье".

"Их больше нет, сэр".

- Твой второй пистолет, - повторил Доннеган.

Небольшая пауза. - Делай, что он тебе говорит, Джордж, - сказал игрок.
Наконец, выпало второе оружие.

"Теперь держись на лошади и держись немного в стороне", - продолжал Доннеган.
"и помни, что если ты попытаешься прыгнуть на меня, я могу промахнуться
ты в этом свете, но я бы обязательно ударил свою лошадь. Так что не берите
шансы, Джордж. Теперь, сэр, просто подняв руки над головой, а затем
спешиться".

Он уже прошел через игрока и забрал его оружие;
теперь ему повиновались. Мужчина в льняном пиджаке взметнул вверх руки, швырнул его
правую ногу за седло, и соскользнула на землю.

Donnegan присоединился к своему плену. - Прежде всего предупреждаю вас, - мягко сказал он, - что
Я неплохо владею револьвером и что пытаться обмануть меня будет крайне опасно
. Опустите руки, если хотите, но, пожалуйста, будьте
осторожны, что вы делаете своими руками. Есть такие вещи, как нож
бросая, я знаю, но это занимает быстрый запястье, чтобы перевернуть нож быстрее, чем
пуля. Мы понимаем друг друга?"

"Совершенно верно", - согласился другой. "Кстати, меня зовут Годвин. И
предположим, мы станем откровенны. Вы временно в затруднительном положении. Для вас было
невозможно в данный момент взять взаймы, и вы вынуждены были
это принудительное... прикосновение. Теперь, если половина...

- Тише, - сказал Доннеган. "Вы слишком щедры. Но нынешний вопрос
не о деньгах. Я уже давно обошел его стороной. Деньги - это
теперь мой. Держись! Это Джорджу, который покачнулся в седле; но Годвин
был спокоен как камень. "Меня беспокоит не вопрос денег
, а вопрос мужчин. Я бы легко справился с одним из вас. Но я
боюсь отпускать вас обоих на свободу. Вы бы вернулись по моему следу.;
есть такие вещи, как ночные вылазки, а? Итак, мистер Годвин, я
думаю, мой лучший выход - прострелить вам голову. Когда ваше тело
найдут, будет принято как должное, что слуга убил хозяина
ради денег, которые он выиграл нечестной игрой в карты. Я думаю
это просто. Поднимите руки вверх, Джордж, или, черт возьми, я сообщу
звездный свет светит через вас!"

Огромные руки Джорджа были подняты над головой; Годвин, в
а пока, не говорил.

"Я почти уверен, что вы имеете в виду", - сказал он после короткой паузы.

"Хорошо", - сказал Доннеган. "Я не хочу убивать тебя неподготовленным".

Из глубины горла Годвина вырвался сдавленный звук; затем он снова смог
говорить, но теперь его голос был превращен в ужасную неразборчивость
от страха.

"Приятель, - сказал он, - ты глубоко ошибаешься. Вот Джордж - он дьявол. Если ты
оставь его в живых, он убьет тебя - это так же верно, как то, что ты стоишь здесь. Ты его не
знаешь. Он Джордж Грин. У него запись до тех пор, как мою руку и как
плохо, как именем дьявола. Он ... он человек, чтобы избавиться от. Меня? Почему, чувак,
мы с тобой могли бы объединить усилия. Но Джордж ... не...

Доннеган начал смеяться, и игрок, запинаясь, остановился.

"Я узнал тебя, когда впервые увидел", - сказал Доннеган.
"У тебя руки мастера, но глаза посажены слишком близко
вместе. Глаза труса, морда пса, Годвин. Но ты, Джордж...
ты слышал, что он сказал?

Никакого ответа от Джорджа, только рычание.

"То, что он сказал, звучит логично, а, Джордж?"

Мертвая тишина.

"Но, - сказал Доннеган, - в плане есть недостатки. Годвин, выйти из
твоя одежда".

Другой упал на колени.

"Ради бога", - призывал он.

- Заткнись, - велел Donnegan. "Я не собираюсь в тебя стрелять. Я никогда не
предполагается, дурак. Но я хотел бы видеть, если вы были стоит разделять
монета. Ты не. Теперь раздевайся.

Ему повиновались с неуклюжей поспешностью, и пока продолжалась эта операция, он
успел выпрыгнуть из своих собственных лохмотьев и по-прежнему держал их на расстоянии вытянутой руки.
уверенно под дулом своего пистолета. Он бросил этот сверток Годвину, который
принял его со слабым ругательством; и Доннеган спокойно и быстро шагнул
в одежду своей жертвы.

- Идеально сидит, - сказал он наконец, - и чтобы показать, что я доволен,
вот твой кошелек обратно. В нем, должно быть, около двух сотен, судя по
весу.

Годвин пробормотал какое-то неразборчивое ругательство.

- Тсс. А теперь убирайся! Если ты еще раз покажешься в Углу, кто-нибудь из этих рудокопов заметит тебя и вымазает дегтем и перьями.
"Ты дурак.

Если они увидят тебя в моей одежде?" - Спросил я. "Я не знаю, что с тобой". "Я не знаю, что с тобой". "Ты дурак." "Если они увидят тебя в моей одежде?"

- Вероятно, они никогда не увидят этого после сегодняшней ночи. У тебя есть другая одежда
в твоих рюкзаках, Годвин. Их много. Ты из тех, кто знает, как одеваться.
Я одолжу твой наряд. Убирайся!"

Другой ничего не ответил; вес, казалось, обрушились на него вместе
с его новым нарядом, и он ушел в темноту. Джордж сделал движение
последовать за ним; раздался приглушенный крик Годвина, который бросился бежать сломя голову;
а затем резкая команда Доннегана остановила здоровяка.

"Иди сюда", - сказал Доннеган.

Джордж Вашингтон Грин медленно подъехал ближе.

"Если я отпущу тебя, что ты будешь делать?"

Блеснули зубы.

- Я бы нашел его.

- И разломал надвое, а? Вместо этого я собираюсь отвезти тебя домой, где
вместо этого у тебя будет шанс разорвать меня надвое. Есть что-то такое
в очертаниях твоих плеч и головы, Грин, что мне нравится; и если
ты не убьешь меня в первый же час или около того, я думаю, мы с тобой очень хорошо поладим.
вместе. Ты слышишь?

Молчание Джорджа Вашингтона Грина было потрясающим.

"Теперь поезжай впереди меня. Я покажу тебе, как ехать".

Сначала он пошел прямо обратно через город и поднялся на холм к этим двум
палатки. Он заставил Джорджа зайти в палатку впереди себя и взять сверток с постельными принадлежностями
; а затем, когда Джордж и постельные принадлежности шли впереди, и
Доннеган вел двух лошадей позади, и они направились по склону холма к
лачуге, которую он видел пустой в тот вечер. Это, конечно, не могло быть сделано.
его можно было снова арендовать до утра, а тем временем Доннеган был бы во владении.
что, как он знал, было большой частью закона в Корнере.

Небольшой навес напротив главной хижины служил конюшней; ручей
вниз по склону холма был водопоем. И Доннеган стоял рядом, пока
большой негр молча ухаживал за лошадьми - снимал вьюки и
готовил их к ночлегу. Все так же молча он достал маленький
фонарь и зажег его. Впервые было видно его лицо - кожа
черная, как смоль, и отполированная на скулах, но в остальном лицо
почти красивое, за исключением того, что слегка раздувающиеся ноздри придавали ему
воплощение нечеловеческой свирепости. А свирепость подчеркивалась парой
рук длиной с гориллу; широкими плечами, покрытыми перекатывающимися мышцами,
и шеей быка. В целом, Доннеган, знаток
бойцы, никогда не видевшие такого обещания силы.

Повинуясь его жесту, Джордж повел их в дом. Он был более
просторным, чем большинство лачуг на Углу. Вместо единственной
комнаты здесь было два отделения - одно для кухни, а другое для
гостиной. Освобождая хижину, последние жильцы оставили часть
мебели. Например, в
углу стояло зеркало, а под зеркалом - дешевый столик, в открытом ящике которого
виднелась кипа бумаг. Доннеган уронил тяжелый пакет Годвина.
выигрыш высыпался на пол, и пока Джордж вешал фонарь на гвоздь в
стене, Доннеган подошел к столу и, казалось, просматривал бумаги
.

Он был небрежно напевая, пока он это делал, но все время он смотрел
с интенсивностью кошачьи отражение Джорджа в зеркало над ним.
Он видел довольно смутно, за дешевые стеклянные показал все его образы в
волны ... что Джордж резко повернулся повесив фонарь, запнулся,
а затем взбитые руку в карман пиджака и снова.

Доннеган легко отскочил в сторону, и нож, просвистев мимо его
голову, уткнулся в стену, а его колебания создать порочный
гудение. Что касается Доннегана, прыжок, отбросивший его в сторону, развернул
его тоже; он оказался лицом к лицу с крупным мужчиной, который теперь скорчился в самом центре
действие, сопровождающее бросок ножа выпадом его мощного тела.
В руке Доннегана не было оружия, и все же Джордж колебался,
балансируя, а затем медленно выпрямился.

Он был озадачен. Взрыв ругательств, вспышка пистолета, и он был бы
в этой драке как дома, но тишина, улыбка Доннегана
и этот твердый взгляд был для него чересчур. Он облизал губы, и
все же он не мог говорить. И Доннеган знал, что парализовало Джорджа именно
то, как он получил предупреждение. Очевидно, простое
объяснение зеркала не пришло парню в голову; и весь
инцидент приобрел сверхъестественную окраску. Фраза для объяснения и
Доннеган снова стал обычным человеком; но пока эта маленькая связь
оставалась загадкой, мозг и тело Джорджа были онемевшими. Это было
прежде всего необходимо продолжать "необъяснимое". Доннеган, повернувшись, нарисовал
рывком выдернул нож из стены. Острое лезвие на половину длины
вошло в дерево - немая дань силе и скорости руки
Джорджа - и теперь Доннеган взял маленькое блестящее оружие за
ткнул пальцем и вернул его другому.

"Если ты бросишь в корпус, а не в голову, - сказал Доннеган, - у тебя
больше шансов отправить очко в цель".

Он снова повернулся спиной к разинувшему рот гиганту и, поставив сломанный ящик
перед открытой дверью, сел, чтобы созерцать ночь. Ни звука
позади него. Возможно , к этому здоровяку вернулось самообладание
и подкрадывался для второй попытки; но Доннеган бы
поставил свою душу на то, что Джордж Вашингтон Грин получил свой первый и последний
урок и что он скорее будет играть с голой молнией, чем когда-либо снова
перечить своему новому хозяину.

Наконец: "Когда будете разбирать койки, - сказал Доннеган, - поставьте мою".
как можно дальше от кухни. Вам лучше сделать это первым".

- Да, сэр, - раздался глубокий бас у него за спиной.

И сердце Доннегана дрогнуло, потому что это "сэр" означало многое.

Вскоре Джордж пересек комнату с какой-то ношей; послышалось "свист".
звук разворачиваемых одеял - и затем небольшая пауза.
Ему показалось, что он слышит тяжелое дыхание. Почему? И, быстро покопавшись
в своей памяти, он вспомнил, что другой его пистолет, короткоствольный
тридцать восьмого калибра, лежал в центре свертка из одеяла.

И он знал, что Джордж держит оружие в своей большой руке. Одно нажатие
на спусковой крючок положит конец Доннегану; одна пуля отдаст Джорджу
холщовый мешок и его маленькое сокровище.

"Когда будешь чистить мой пистолет, - сказал Доннеган, - разбери действие по частям и
пройдись по каждой детали".

Он действительно почувствовал, как Джордж вздрогнул.

Затем: "Да, сэр", - приглушенным шепотом.

Если побег от ножа испугал Джорджа, то этот второй случай
убедил его, что у его нового хозяина есть глаза на затылке
.

И Доннеган, не обращая больше на него внимания, пристально посмотрел через
склон холма на белую палатку Лу Мэйкона, в пятидесяти ярдах от них.




16


Его план, так быстро выросший в полную силу и возникший практически из ничего
возник из его первой решимости осуществить
Джек Лэндис вернулся к Лу Мэйкону, ибо он мог истолковать эти пустые, туманные
глаза, с которыми она сидела после ухода Лэндиса, были только одними
. И все же управлять даже рукой большого Джека Лэндиса было бы достаточно сложно
а управлять его сердцем - это совсем другая история. Вспомнив Нелли Лебрен,
он ясно увидел, что единственный способ вернуть его к жизни
Лу - это сначала убрать Нелли как возможность в его глазах. Но как
убрать Нелли, если отец дал ей понять сыграть с Лэндисом
за его деньги? Как убрать ее, если только не было возможности увлечь Нелли
другим мужчиной? Она действительно могла быть взята штурмом, и
если бы она однажды пренебрегла Лэндисом ради другого, его мальчишеская гордость
вероятно, сделала бы остальное, и его следующим шагом было бы возвращение к Лу
Мэйкону.

Все это казалось логичным, но где найти мужчину, способного покорить сердце
Нелли и ослепить ее яркие, умные глаза? Собственные лохмотья заставили его
пожать плечами; и именно мысль об одежде заставила
его так пристально присмотреться к мужчине в льняном костюме в магазине
Лебрена. Donnegan с деньгами, с хорошо подогнанной одежде, и с несколькими
пресловутая за его выходки ... да, Donnegan с такой старт
это могло бы на мгновение тронуть сердце Нелли Лебрен. Но у него должны быть
деньги, одежда, а затем он должен намеренно поразить
В углу, сам общественный деятель, рассказал, указал на, как известно,
боялись, уважали и даже любили, по крайней мере, несколько. Он должен выполнить
все эти вещи начала в буквальном ноль.

Именно невозможная природа этого соблазняла Доннегана. Но
парадоксальная картина оборванного бродяги из "Миллигана", на самом деле сидящего
за одним столом с Нелли Лебрен и получающего ее улыбки, осталась с
он. Он намеревался восстать, буквально как Феникс, из пепла. И на
следующее утро, в предрассветный час, он сидел, попивая кофе,
который Джордж Вашингтон Грин приготовил для него, и обдумывал
детали проблемы. Одежда, которая была главным препятствием, была
теперь учтена, поскольку, как он и подозревал, рюкзаки Годвина
содержали роскошный гардероб значительного объема. В тот момент,
например, Donnegan был завернут в халат мягкий шелк и
его ноги были заключены в тапочки.

Но одежда была хотя бы часть его забот. Спугнуть углу,
и тем самым сделать себя привлекательным в глазах Нелли Лебрен,
затмив Джека Лэндиса - вот в чем дело! Но напугать
Корнер, где добыча золота происходила каждые двадцать четыре часа, только что
сейчас - где грабежи были обычной сплетней, а убийства теперь
в среднем совершались почти по три в день - напугать Корнер было все равно что попытаться
поразите театральный мир сенсационной пьесой. Действительно, эту
параллель можно было бы провести, поскольку Доннеган был безымянным актером
а горная пустыня была сценой, на которой он намеревался стать
хедлайнером. Тогда неудивительно, что худощавом лице его была сжата в
мысли. Еще никто не догадался, что это его разговор. В
момент, когда он был прерван, его разговор-то побежал как следует.

"Джордж, Годвин научил тебя варить кофе?"

"Да, сэр", от Джорджа. Со вчерашнего вечера он казался совершенно
подавленным. Ни разу он не отважился на комментарий. И когда-нибудь Donnegan был
сознавая большие, яркие глаза, наблюдая за ним в благоговейном страхе, не
лишенным даже следов суеверия. Однажды, в середине ночи, он
проснулся и увидел огромные тени Георгия форма склонившись над мешком
деньги. Убийства исподтишка, в темноте было в голове великана, нет
сомневаюсь. Но когда после этого он подошел и склонился над койкой Доннегана,
учитель закрыл глаза и продолжал дышать ровно, и, наконец,
Джордж вернулся на свое место - мягко, как гигантский кот. Даже во сне
мастер обнаружил, что ему есть чего бояться, и Доннеган знал это.
теперь он мог доверять этому парню во всем. Утром, с первыми лучами солнца
, он сходил в магазины и собрал
провизию. И последовал приятный завтрак.

"Годвин, - продолжил Доннеган, - был талантлив во многих отношениях".

Здоровяк молча оскалил зубы, ибо с тех пор, как Годвин предложил
пожертвовать слугой, чтобы спасти себя, Джордж, по-видимому,
изменил свое мнение об игроке.

"Талантливый человек, Джордж, но он ничего не знал о кофе. Она должна
не кипятить. Стоит только начать крема через кору. Дайте этому случиться
; снимите кастрюлю с огня; поставьте ее обратно и дайте всплыть на поверхность
снова взбейте сливки. Проделайте это три раза, а затем влейте жидкость из гущи.
и вы получите нужную крепость и правильный нагрев. Вы
понимаете?

- Да, сэр.

- А что касается жарки бекона...

В этот момент возникла помеха в виде четырех мужчин у открытой двери
; и в одном из них Доннеган узнал торговца недвижимостью,
которые предусмотрительно разбили палатки и лачуги в каждом благоприятном месте на
Загнал в угол и теперь пожинал богатый урожай. Его звали Глостер. Было
очевидно, что он не увидел в мужчине в шелковом халате того самого
небритого негодяя, который накануне арендовал две палатки.

"Как дела", - сказал он, стоя на пороге вместе с тремя другими.
на заднем плане.

Доннеган посмотрел на него и сказал:свяжись с ним.

"Меня зовут Глостер. Я владелец этой хижины, и я пришел узнать, почему
ты в ней".

- Джордж, - сказал Доннеган, - поговори с ним. Тел! ему, что я знаю, что домов в Углу мало
; что я случайно нашел это место пустым; что я
намеренно намерен остаться в нем ".

Джордж Вашингтон Грин мгновенно оценил ситуацию; он проглотил
широкую ухмылку и направился к двери. И хотя лицо мистера Глостера
побагровело от ярости из-за такого обращения, он сдержал свой голос. В
Углу мужественность обычно измерялась фунтом стерлингов, а Джордж был
гигантом.

"Я слышал, что сказал твой босс, приятель", - сказал Глостер. "Но я снял
этот домик и следующий для этих трех джентльменов и их вечеринки, и
они хотят дом. Ничего не остается, кроме как освободиться. Какой скорости я хочу?
Тридцать минут... "Тридцать минут ничего не изменят", - заявил Джордж своим глубоким, мягким

голосом. - "Тридцать минут ничего не изменят". - Сказал Джордж своим глубоким, мягким
голосом.

Агент по недвижимости поперхнулся. Затем: "Ты скажи своему боссу, что перепрыгнуть через
коттедж - все равно что перепрыгнуть через претензию. Для таких джентльменов, как
он, это закон в углу".

Джордж сделал беспомощный жест, но Глостер повернулся к троим.

"Две лачуги или вообще ни одной", - сказал представитель. "Одна недостаточно велика
чтобы принести нам какую-либо пользу. Но если эта птица не улетит ..."

Он был довольно грубо появляется рода, и он был поддержан два
рода. Спору нет опасных действий был бы не Джордж показаны
он способен подниматься на высоту. Он отошел от двери; он
подошел к Глостеру и сказал доверительным шепотом, который легко донесся до
остальных троих: "Они не склонны к быстрой игре,
мистер. Следите за собой. Может быть, ты не знаешь, кто здесь главный?

"И более того, мне все равно", - вызывающе сказал Глостер, но его голос
инстинктивно понизился. Он посмотрел мимо Джорджа и увидел мужчину
в халате, который все еще сидел тихо и потягивал кофе.

"Это Доннеган", - прошептал Джордж.

"Дон... кто он?"

"Вы не знаете Donnegan?"

Смешанное чувство презрения и изумления Джордж перебрался бы вещь
из камня. Это, конечно, возмутился Глостер. И он повернулся к трем.

"Джентльмены, - сказал он, - они две вещи мы можем сделать. Попробуйте закона-и закон это
хромой леди в этих краях-или вышвырнуть его. Скажи, какой?"

Все трое перевели взгляд с Глостера на хижину; с хижины на Доннегана,
рассеянно потягивающего кофе; с Доннегана на Джорджа, который встал,
демонстрируя широкую улыбку предвкушения восторга. Контраст был слишком велик
для них.

В горной пустыне есть один великий и глубоко укоренившийся ужас, и
это для человека, который может быть не таким, каким кажется. Гиганту с
грубым голосом и неистовыми манерами обычно полагается бурный переход
к западу от Скалистых гор; но молчаливый человек с мягкими манерами
заслуживает уважения. Традиции живут среди отчаянных игроков с внешностью
женское спокойствие и дьявольские действия. И Доннеган, потягивающий свой утренний кофе.
кофе вписывался в картину, нарисованную слухами. Эти трое посмотрели
друг на друга, заявив, что они пришли не сражаться за дом, а
арендовать его, что агент по недвижимости может отправиться к дьяволу за всех
них, и что они были связаны в другом месте. Итак, они разошлись и покинули Глостер
с облегчением и в то же время мрачно.

"Теперь," сказал Donnegan Джорджу: "скажи ему, что мы возьмем как
лачуги, и он может добавить пятидесяти процентов его старой цене."

Сделка была заключена на месте; деньги были выплачены Джорджем.
Глостер спустился с холма, чтобы сообщить на Углу, что в городе произошла какая-то загадка
а Джордж отнес холщовый мешок обратно Доннегану вместе с крышкой
все еще развязанный - как будто для того, чтобы было видно, что он ничего не прикарманил
из золота.

"Я не хочу их пересчитывать", - сказал Доннеган. "Оставь сумку себе, Джордж. Держи
деньги в кармане. Относись к нам обоим хорошо. И когда они закончатся я
вам больше".

Если способ, которым Donnegan проводило аренда каюты
Джордж был очарован, он был полностью очарован этим последним штрихом бесплатный
расходов. Служить человеку, который был его хозяином, - это одно; служить одному
тот, кто так всецело доверял ему, был совсем другим. Жить под одной
крышей с человеком, который был загадкой, было достаточно восхитительно; но быть
допущенным на самом деле разделить тайну было сверхсчастьем. Он пел
, когда начал мыть посуду, а Доннеган пошел через
холм к палатке Лу Мейкона.

Она разводила костер перед палаткой; утренняя свежесть
смыла с ее лица все следы беспокойства прошлой ночи;
и в косом свете ее волосы были великолепны, отливали золотом,
полупрозрачные. Она не улыбнулась ему; но она могла создать эффект
об улыбке, в то время как ее лицо оставалось серьезным; это было ее внутреннее спокойное удовлетворение,
о котором знали люди.

"Ты скучал по мне?"

"Да".

"Ты волновался?"

"Нет".

Он почувствовал, что незаметно отстраняется. Поэтому он повел ее на холм к
ее новому дому - лачуге рядом с его собственным; и Джордж приготовил ей завтрак.
Когда ее обслужили, Доннеган отвел крупного мужчину в сторону.

"Она твоя любовница", - сказал Доннеган. "Все, что ты делаешь для нее, стоит того,
что ты делаешь для меня. Наблюдайте за ней, как если бы она была у вас в глазах.
И если хоть волосок на ее голове когда-нибудь пострадает - вы увидите, как горит этот огонь.
вон там ... слой углей?

- Сэр?

- Я поймаю вас, разведу такой костер и буду бросать вас в него ... на
дюйм!

И бледное лицо Доннегана на мгновение стало лицом демона.
Джордж Вашингтон Грин увидел и никогда не забыл.

После этого, чтобы подумать, Доннеган сел на одну из
лошадей, которых он забрал у Годвина, и поехал через холмы. Они оба были
длинноногими каштанами с удивительными признаками крови и всеми признаками
спринтеров; но в профессии Годвина, вероятно, часто требовались быстрые побеги
. Удовольствие, которое он получал от действий животного, удерживало его
от того, чтобы вникнуть в его проблему.

Как отразить угловой? Что последует за первым выстрелом, который он сделал
выстрелил за счет Глостера и трех шахтеров?

Позже в тот же день он прервался, чтобы написать письмо полковнику Мэйкону,
сообщив ему, что Джек Лэндис крепко связан Нелли Лебрен
и что в настоящее время ничего нельзя сделать, кроме как ждать, если только у
полковника не будет предложений.

Мысль о полковнике, однако, воодушевила Доннегана. И еще до
середины дня он придумал, что нужно сделать.




17


Бар в "Миллигане" был далеко не таким претенциозным заведением, как бар
в магазине Лебрена, но он был гораздо более высокого класса. Миллигану даже удалось
принести несколько бутылок вина, и он раздавал дешевый кларет по
два доллара за бокал, когда шахтеры хотели отпраздновать редкое событие.
Были жалобы, но не на вкус, а на недостаток крепости. Итак,
Миллиган добавил в свой ликер чистого спирта, и после этого
кларет зазвучал в углу, как сладкая песня. Среди прочего, он продавал
мятный джулеп; и именно воспоминание о большой вывеске, провозглашающей этот факт,
подсказало Доннегану его идею.

Он велел Джорджу Вашингтону Грину надеть его городскую одежду - костюм для верховой езды.
Годвин заставил его облачиться в него для официальных случаев.
Великолепный в черных ботинках, желтых бриджах для верховой езды и синей шелковой рубашке,
крупный мужчина подошел к Доннегану за инструкциями.

"Иди к Миллигану", - сказал мастер. "Они не разрешают цветным
людям входить в дверь, но вы подходите к двери и направляетесь к бару.
Они не позволят вам уйти далеко. Когда они остановят тебя, скажи им, что ты приехал
из Доннегана и что тебе нужно купить мне немного мяты для джулепа.
Настаивай. Вышибала начнет вышвыривать тебя ".

Джордж оскалил зубы.

- Не сопротивляйся. Не поднимай руку. Когда поймешь, что не можешь.
садись обратно. Теперь поезжай.

Итак, Джордж сел на лошадь и поехал. Он подъехал прямо к "Миллигану" и
спешился; и половина немногочисленного дневного населения Корнера вышла на улицу
посмотреть, как проезжает блестящий наездник.

Льюис со шрамом на лице встретил здоровяка в дверях. И размер мало что значил для
Энди, за исключением того, что он был более легкой мишенью.

"Что ж, будь проклята моя душа", - сказал Льюис, преграждая путь. "Негр в "
Миллигане"? Убирайся!"

Большой Джордж не двинулся с места.

"Меня послали, мистер", - мягко сказал он. "Меня послали за достаточным количеством мяты, чтобы
приготовить джулеп".

"Вы были отправлены в неправильное место", - заявил Энди, забросив в его
ремень-патронташ. "Разве ты не видел эту вывеску?"

И он указал на один из которых исключены цветные покровителей.

"Знаки ничего не значат для моего босса", - сказал Джордж.

"Кто он?"

"Доннеган".

"А кто такой Доннеган?"

Это озадачило Джорджа. Он почесал затылок в недоумении ищет
объяснение. "Donnegan это ... Donnegan", - пояснил он.

"Я слышал, Глостер говорить о нем", - предложил кто-то в быстро растущем
Группа. "Это тот джентльмен, который арендовал два заведения на холме".

"Скажи ему, чтобы он пришел сам", - сказал Энди Льюис. "У нас нет фаворитов"
в "Миллигане"."

- Мистер, - сказал большой Джордж, - я не хочу навлекать беду на это место.
хи-хи, но ... не заставляйте меня возвращаться и приводить Доннегана.

Даже Энди Льюис был ошеломлен этой уверенностью.

"Правила есть правила", - наконец решил он. "И ты уходишь".

Большой Джордж вышел из дверного проема и вскочил на лошадь.

"Я призываю всех вас, джентльмены, - обратился он к собравшимся, - сказать
что я сделал все возможное, чтобы все прошло мирно. Это не я послал
для Donnegan, это он!"

Он ускакал, оставив шрам лицом Льюис кусая свои длинные усы в
тревожность. Он не то чтобы боялся, но ждал в напряжении, которое
бывает перед битвой. Более того, собиралась аудитория. Слух
разнесся так, как может разноситься только слух о проказе. Новые люди собрались.
На несколько дней игроки вывалились Лебрен через улицу, чтобы посмотреть
весело. Кладовщиков были в их двери. Сам Лебрен, иссохший
, с темными и желтыми глазами, пришел посмотреть. И тут и там сквозь
толпу виднелись цветные пятна, где женщины города
появился. И в частности, Нелли Лебрен с Джеком Лэндис рядом с ней. О
все это не было большой толпы, но что ему не хватало размера, это сделало
в пристальный интерес.

Ибо, хотя у The Corner была своя доля неприятностей из-за кулака и пистолета,
большинство из них были полностью импровизированными делами. Предстояла драка
Сцена для которой была подготовлена, актеры расположились на виду у
удобно разместившейся публики, и все напряженное ожидание поднятия занавеса.
Ожидание навалилось на Энди Льюиса. Без сомнения, он намеревался убить
своего человека аккуратно и быстро, но возможность промаха до
от такой толпы у него по спине пробежал холодок. Если бы он потерпел неудачу,
теперь его имя навсегда стало бы поводом для смеха в Углу.

По улице пронесся гул; он перешел в смешок, а затем стих.
наступила внезапная тишина, потому что приближался Доннеган.

Он приехал на гарцующем гнедом коне, который беспокойно шел боком на петляющем
пути, как будто хотел покрасоваться перед наездником и
толпой одновременно. Был жаркий день, и льняной костюм Доннегана для верховой езды
сиял безупречной белизной. Он шел прямо по улице, как
не подозревая о публике, которая ждала его, как будто он ехал верхом в парке
где толпы были обычным делом. Позади него шел Джордж Грин, всего на расстоянии
осторожной дистанции. До этих двоих дошел слух, с обеих сторон послышался шепот.


"Это Доннеган. Вон он идет!"

"Кто такой Доннеган?"

"Человек Глостера. Тот, кто обманул Глостера и троих других.

"Он вытащил свой стреляющий инструмент и подрезал одному из них усы
куском свинца".

"Ты это серьезно?"

"Что этот джентльмен делает в углу?"

"Пришел купить, я полагаю. Он похож на деньги".

"Выглядит как сбитый с толку чувак".

- Через минуту мы увидим его руку.

Donnegan теперь был напротив танцевального зала, и Энди Льюис рукой
задевая прикладом своего автомата, но хотя Donnegan смотрел прямо
по его словам, он держал поводья в одной руке тяжелый хлыст в
другие. И, не потянувшись к своему пистолету, он направился прямо к
двери танцевального зала, перед которой стоял Энди. Джордж натянул поводья
позади себя и повернулся к толпе с широкой, высокомерной улыбкой.

Как будто кто-то должен был сказать: "Я обещал вам молнию; теперь смотрите, как она ударит!"

Если раньше толпа была выжидательна, то теперь она превратилась в натянутую проволоку
напряженность.

"Вы тот парень, который повернул моего человека вспять?" - спросил Доннеган.

Его тихий голос холодом отозвался в душе Энди. Он попытался согреться
вспыльчивостью.

"Ни один бедный дурачок не может назвать меня парнем!" - крикнул он.

Толпа моргнула; но когда она открыла глаза, перестрелки не было
. Рука Энди отдыхали с прикладом своего автомата и
выражение удивления и презрения росла на его лице.

"Я пришел не проклинать тебя", - сказал всадник, все еще держа в руках
хлыст и поводья. "Я пришел задать тебе вопрос и получить ответ.
Ты тот парень, который вернул моего мужчину?

"Я думаю, ты не из тех, кого я ожидал увидеть", - протянул Энди.
Его страх прошел, и он подмигнул толпе. Но другие не были
но готов смеяться. Что-то про спокойное лицо Donnegan было
произвел на них впечатление. "Конечно, я его выгнала. Ему туда нельзя.
"

"Меньше всего мне хотелось врываться на собрание в вашем городе"
- ответил могильный всадник, - "но моего человека послали с поручением, и
следовательно, он имел право рассчитывать на вежливость. Джордж, слезай с лошади
и отправляйся в заведение Миллигана. Я хочу эту мяту!"

На мгновение Энди был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Затем его голос прозвучал резко.
и он закачался из стороны в сторону, собираясь с силами и призывая на помощь свой гнев.

"Не подходи, мальчик! Держать подальше, или ты канюк мяса. Я предупреждаю--"

Впервые его взгляд покинул всадник, чтобы найти Джорджа, и что
мгновение оказался смертельным. Рука Donnegan высовывает, как язык змеи
дартс--загруженных арапник проскользнули в его руке, и держа его за
плетки он принес прикладом он падает на голову Энди.

Даже тогда инстинкт борьбы остался в ошеломленном человеке, в то время как он
упав, он вытаскивал револьвер; он лежал смятой кучей у
ног лошади Доннегана, а револьвер был уткнут дулом вперед в
песок.

Голос Доннегана не повысился.

- Пойди и принеси мяту, Джордж, - приказал он. - И поторопись. Этот негодяй
заставил меня ждать, пока я не почувствую жажду.

Большой Джордж колебался только одно мгновение ... было прокатиться толпой на
второй раз с его уверенная ухмылка, и он шагнул через дверь
танцевальный зал. Как в Donnegan, его единственное движение, чтобы качать его
лошадь и переложить кнут и вожжи в тисках левой
рука. Другая его рука была небрежно опущена на бедро. Теперь, как
эти вещи были очень простые маневры, но краем отметил, что его
изменение лице Donnegan позволило привлечь толпу под глазом,
и что теперь его правая рука была готова к более серьезной работы если
нужно быть. Более того, он изучал лица своим взглядом. И каждый вооруженный
человек в этой группе чувствовал, что взгляд всадника направлен
именно на него.

Послышался короткий шепот; затем снова воцарилась тяжелая тишина, ибо
было видно, что Энди был лишь слегка оглушен - вырублен, как
боксер, должно быть. Теперь его крепкие мозги прояснились. Его тело напряглось
снова приняв человеческий облик; он пошарил, нащупал приклад своего пистолета
первым движением. Он поправил шляпу и, сделав это, потер
рубец, который остался у него на голове от удара. Боль закончат расчистку
туман из головы; в одно мгновение он оказался на ногах, сошедшие с ума от
позор. Он увидел полукруг белого лица, и весь эпизод
прошил обратно на него. Он был повержен, как собака.

На мгновение он заглянул в пустые лица толпы; кто-то отметил
что сбоку у Доннегана не было пристегнутого пистолета. Раздался предупреждающий голос.
"Остановись, Льюис.

У чувака нет пистолета. Это убийство!" - крикнул кто-то. "Остановись, Льюис."

Именно сейчас Льюис увидел Доннегана, сидящего в седле прямо позади себя
и со стоном ярости развернулся. Это был поворот его тела - в
порыве - скорее, чем поворот на ногах. И он успел развернуться наполовину
, прежде чем всадник сдвинулся с места. Затем он откуда-то из-под
своей одежды извлек пистолет. Блеснула сталь, раздался взрыв, и
Льюис со шрамом на лице с криком боли упал на колени, держась за свое
правое предплечье левой рукой.

Толпа еще секунду колебалась, как будто боялась
вмешаться; но Доннеган уже поднял оружие. Волна
Любопытствующих зрителей хлынула через улицу и собралась вокруг
раненого мужчины. Они обнаружили, что он был ранен в мясистую часть
большого пальца, и пуля, пройдя вниз по руке, прорезала борозду до
кости до самого локтя. Это была ужасная рана.

Большой Джордж Вашингтон Грин подбежал к двери танцевального зала
с веточкой чего-то зеленого в руке; одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что
всем было хорошо; и еще более широкой, уверенной улыбкой на его
лицо. Он подошел к учителю и предложил монетный двор; и Donnegan, воспитание
его к лицу, глубоко вдохнула аромат.

- Хорошо, - сказал он. "А теперь, джулеп, Джордж! Идем домой!"

Через дорогу черноглазая девушка сжала руку своего спутника
в истерическое возбуждение.

"Ты видел?" спросила она своего высокого спутника.

"Я видела, как убийца застрелил человека; его следовало бы повесить за это!"

"Но монетный двор! Вы видели, как он улыбался при этом? О, какой же он дьявол;
и что за человек!"

Джек Лэндис бросил на нее сверху вниз подозрительный взгляд, но ее пляшущие глаза
совершенно забыли о нем. Они следили за продвижением
Доннегана по улице. Он ехал медленно, и Джордж соблюдал эту формальную дистанцию.
чуть отставая.




18


Перед Миллиган толпа начала гудеть, как ропот вокруг шершней
гнездо, в котором была нажата, когда они выливаются и не может найти
возмутитель. Они довольно беспомощно топтались вокруг раненого, и
Нелли Лебрен была той, кто пробралась сквозь толпу и подошла к нему.
Энди Льюису. Энди ей не нравился. Было известно, что она называла его
трусливым ястребом-мужчиной; но теперь она издевалась над толпой пронзительным
голосом и заставляла их приносить воду и тряпки. Затем она промыла и
перевязала рану на руке Энди Льюиса и попросила кого-нибудь из них увести его
прочь.

К этому времени окраины толпы рассеялись; но те, кто
действительно видел все части маленькой драмы, остались, чтобы поговорить.
Тема была реальной. Неужели Доннеган целился в руку Энди и
рисковал собственной жизнью, полагаясь на свою способность вывести из строя противника, не убивая
он? Или он выстрелил в тело Льюиса и попал в кисть и предплечье только по
случайной случайности?

Если во втором случае, он был лишь шанс с большим количеством
нервные и много удачи. Если первое было правдой, то это были
нервы из закаленной стали, глаз острый, как у стервятника, и рука,
чудесная, быстрая и уверенная. Нанести резкий удар по этой размахивающей руке
выстрел, когда промах означал попадание пули в его собственное тело со смертельно близкого расстояния
- действительно, нужно быть легковерным человеком, чтобы поверить, что Доннеган
хладнокровно спланировал вывести из строя своего человека, не убивая его.

"Убийца намерение", воскликнул Миллиган. Он охотился долго и
прежде чем он нашел человека с таким лицом, как у Льюиса, способных
поддержание порядка на первый взгляд; теперь он хотел отомстить. "Убийство по
умыслу!" он крикнул толпе, стоя рядом с тем местом, где на песке все еще были видны
отпечатки коленей Энди. "И с ним нужно обращаться как с убийцей.
С ним нужно обращаться. Он намеревался убить Энди, у него были удачи и расстались только
руку. Теперь, ребята, я говорю это не столько то, что он сделал в пути
он сделал это. Он заставил нас посмеяться. Он пришел сюда в своем пижаме
одежду и попытался перешагнуть через нас. Но это не сработало. Не в углу.
Если бы Энди был мертв, я бы посоветовал линчевать чувака. Но это не так, и все, что я говорю
: Прогони его из города ".

Здесь был короткий всплеск аплодисментов, но когда она закончилась, он был
замечено, что там был низкий, приглушенный смех. Толпа расступилась между
Миллиган и глумливо. Было видно, что тот, кто смеялся, был старый Лебрен,
потирая оливковой кожей рук вместе и показывая зубы в его
веселье. Между Лебрен и Миллиганом не было прежней любви, даже если Нелли
часто бывала в танцевальном зале и в центре его веселья.

"Нужен вор, чтобы поймать вора", - загадочно сказал Лебрен, когда
увидел, что к нему прислушивается толпа, "и нужен человек, чтобы поймать
человека".

"Какого дьявола ты хочешь этим сказать?" с десяток голосов просили.

"Я имею в виду, что если у мужчины достаточно, чтобы запустить этот человек Donnegan, в
Угол а лучше города, чем я думаю".

Это вызвало рычание, но ответа не последовало. Никто никогда не видел, чтобы Лебрен поднимал руку.
его боялись больше, чем гремучую змею.

"Мы попробуем", - сухо сказал Миллиган. "Я сам не очень-то мужчина".
ходили мрачные слухи о прошлом Миллигана, и толпа посмеивалась над этим
скромность - "но я попробую себя Агинский его с небольшим количеством основы. И
сначала я хочу сказать вам, мальчики, что у них нет никакой опасности от него
направленных на руку Энди. Говорю вам, для него это невозможно, вряд ли возможно.
Он планировал попасть в такую качающуюся мишень. Может быть, кому-то это удалось бы.
Не знаю."

"А как насчет лорда Ника?"

"Конечно, лорд Ник может сделать что угодно. Но Доннеган - не лорд Ник".

"Только не на двадцать фунтов и три дюйма".

Это вызвало смех. И по сравнению с ужасным и знакомым
имя лорда Ника, Доннеган стал представлять меньшую опасность. Кроме того, поскольку
Миллиган сказал, что это, несомненно, удача. И когда он позвал
добровольцев, трое или четверо выступили сразу. Остальные произвели общее
столпотворение, как будто каждый пытался пробиться вперед, и каждому из них
мешала толпа впереди. Но на заднем плане большой Джек Лэндис
серьезно пытался добраться до линии огня. Он был обременен
цепляющимся весом Нелли Лебрен.

"Не уходи, Джек", - умоляла она. "Пожалуйста! Пожалуйста! Будь благоразумен. Ради меня
!"

Она подкрепила этот призыв поднятием глаз и приоткрытием губ
, и Джек Лэндис сделал паузу.

- Ты не пойдешь, дорогой Джек?

Теперь Джек прекрасно понимал, что девушка была искренна лишь наполовину. Это
своеобразную судьбу мужчины, что они всегда знают, когда женщина играет
с ними, однако, от Самсона, они всегда идут на убой с
откройте глаза, надеясь, что каждый момент, что девочка была действительно поражена
наконец-то. Как для Джека Лэндис, его медленным умом не легко попасть под
поверхность искусств Нелли, но он знал, что есть по крайней мере
оттенок реальной проблемой в девушку желание удержать его от других парней
что Миллиган был поднимать.

- Но есть в нем что-то такое, что мне не нравится, Нелли. Что-то вроде
знакомого, что мне не нравится. Для достаточно естественно он не
признать преобразован Donnegan, и имя, которое он никогда не слышал
перед. "Стрелок, вот кто он такой!"

"Ну, Джек, иногда вас называют одно и то же; говорить, что вы охотитесь
на рожон сейчас и потом!"

"Они говорят, что?" - быстро спросил молодой парень, промывка тщеславие.
"О, я стремлюсь позаботиться о себе сама. И я бы хотела приложить руку к этому делу".
"Джек, послушай!

Не уходи; держись от него подальше!" - кричала она. "Я не хочу, чтобы он убил Доннегана". "Джек, послушай!"

"Почему ты так выглядишь? Как будто я уже покойник".

"Говорю тебе, Джек, он бы тебя убил!"

Что-то в ее ужасной уверенности заставило побелеть щеки Лэндиса, но
он также был разгневан. Когда очень молодой человек одновременно пугается и злится,
он склонен быть опасным. "Что ты о нем знаешь?" - спросил он
подозрительно.

"Глупышка! Но я видел его лицо, когда он поднял мятный леденец. Он уже
забыл о человеке, которого только что застрелил. Он думал о
ничего, но запах мяты. А вы заметили, его гигантская слуга?
У него никогда не было на секунду не сомневались в способности Donnegan, чтобы обработать всю
толпа. Я говорю вам, он бросает меня в дрожь призраков, чтобы увидеть большую черную
глаза парня. Он знал, что Доннеган победит. И Доннеган победил! Джек,
ты большой человек, сильный человек и храбрый человек, и мы все это знаем.
Но не будь глупцом. Держись подальше от Доннегана!

Он колебался всего мгновение. Если она смогла вытерпеть ее мольбы
взгляд на мгновение дольше она победила бы его, но в критический миг
ее взгляд стал отстраненным. Она видела спокойное лицо Donnegan как он
поднял мятный леденец. И, как будто поняв, Джек Лэндис посуровел.

- Я рад, что ты не хочешь, чтобы меня подстрелили, Нелли, - холодно сказал он. "Могучий
хорошо, что вы следите за мной. Но ... я собираюсь запустить этот Donnegan из
города!"

"Он не причинит вам вреда; почему..."

"Мне не нравится его внешность. Для такого человека, как я, этого достаточно!"

И он зашагал прочь к Миллигану. Его приветствовали радостными возгласами как раз в тот момент, когда
девочка подошла к своему отцу.

"Джек собирается", - сказала она. "Он вернулся!"

Но старик был по-прежнему потирая руки; казалось,
вечный холод в кончиках пальцев.

"Он-осел. Когда я первый раз увидела его лицо, я знал, что он был
предназначены для пушечного мяса--канюк еда! Отпусти его. Бах!"

Девушка поежилась. "А потом шахты?" спросила она, меняя свою
тактику.

"Ах, да. Шахты! Но предоставь это лорду Нику. Он справится с этим достаточно хорошо
достаточно!"

Итак, Джек Лэндис зашагал вверх по холму первым из шести дюжих
мужчин, которые хотели исправить очевидное непонимание незнакомцем
статуса Корнера. Каждый из них был вооружен до зубов, и у каждого было
достаточно пуль, чтобы потревожить небольшой город. Все это в честь
Доннегана.

Они нашли хижину, окутанную теплым, мягким светом позднего полудня
; и на плоской вершине скалы возле нее сидел большой Джордж
вырезание из палки гротескной имитации свернувшейся змеи. Он сделал
не расти, когда отряд приблизился. Он просто откинулся на спинку скалы,
обхватил колени обеими своими огромными руками и, одним словом,
превратился в круглый комочек веселья. Но после объятий
свой смех он смог превратить в широкую улыбку. Эта улыбка
остановила отряд. Когда толпа готовится к сцене насилия, меньше всего
выставка страх благовония, но издевательство склонен лить воду на его
пламя гнева.

Решительно ярость отряд был охлаждается Грин Дж.
Миллиган, который жил к югу от линии Мейсон-Диксон, подошел ближе, чтобы
произвести должное впечатление на Джорджа.

- Парень, - сказал он, нахмурившись, - иди и скажи своему человеку, что мы пришли за
ним. Скажи ему, чтобы он вышел прямо сюда и приготовился к разговору. Мы не собираемся
причинять ему вреда меньше, чем он может объяснить одну или две вещи. Прыгай!

"Мальчик" не пошевелился. Только переводил взгляд с одного лица на другое и
его ухмылка стала шире. По его груди пробежала рябь веселья и исказила лицо.
но он по-прежнему не смеялся. "Иди и расскажи им все, что нужно".
Доннеган, - сказал он. - Но не проси меня его будить. Он спит.
сегодня и завтра. Как младенец; в основном, он спит каждый день, чтобы получить отдохнувший
на ночь. Теперь, не могу вам-дождаться, пока Donnegan просыпается
сегодня вечером? Нет? Тогда вмешивайтесь, джентльмены; но если вы все настроены на то, чтобы
разбудить его сейчас, Джордж просто перешагнет через холм, потому что он не хочет
находиться рядом со взрывом.

При этих словах он дал волю своему веселью. Его смех сотряс все тело.
горло, к его огромному рту; он перекатывался и ревел по
склону холма; и отряд стоял, каждый на своем месте, и холодно смотрел
друг на друга. Но после того, как над ними посмеялись, они почувствовали, что это
необходимо идти дальше и действовать или умереть. Поэтому они пересекли холм и
были почти у двери, когда произошло еще одно явление. Девушка в
дешевое ситцевое платье синего цвета был замечен бежать из соседней хижине
и весной до двери Donnegan избы. Когда она столкнулась с
толпа снова остановилась.

Легкий ветерок раздувал голубое платье, превращая его в прелестный, длинный, изгибающийся
морщины; белый воротничок из какой-то прозрачной материи вокруг ее шеи был
поднят волнами или завивался у щеки; золотистые волосы в
беспорядке были взъерошены низко надо лбом.

Повернувшись таким образом к толпе, она шокировала их, заставив замереть, своим взглядом
приоткрытые губы, вспыхнувший нежный румянец.

"Вы пришли сюда, - воскликнула она, - ради ... ради Доннегана?"

"Леди", - начал кто-то, а потом посмотрел на Джека Лэндис, который был
считается достаточно силы с дамами. Но Джек Лэндис был обнаружен
исчезает из поля зрения вниз по склону. Один взгляд на это голубое платье заставил меня
это совершенно ошеломило его, потому что теперь он вспомнил рыжеволосого мужчину, который
проводил Лу Мэйкона до Угла - и исключительное доверие полковника к
этому парню. Она многое объяснила, и он убежал прежде, чем он должен быть замечен.

До этого представитель может продолжать свою речь, девушка и взбитыми
внутри двери. И отряд был ошарашен. Миллиган увидел, что
наступление сорвано. "Ребята, - сказал он, - мы пришли сражаться с мужчиной, а не для того, чтобы
штурмовать дом, в котором находится женщина. Давайте вернемся. Мы позаботимся о Доннегане
позже.

"Мы продырявим его дочиста!" - яростно пробормотали остальные, и тут же
отряд двинулся вниз по склону.

Но внутри девушка, к своему удивлению, обнаружила Доннегана.
растянувшегося на своей койке, снова завернутого в шелковый халат, и
с улыбкой на губах. Во сне он выглядел намного моложе, и
возможно, именно это заставило девушку подкрасться на цыпочках и
так нежно коснуться его плеча.

Он мгновенно вскочил на ноги. Увы, тщеславие, тщеславие! Доннеган в
ботинках - это одно, потому что обувь у него была особого вида; но
Доннеган в домашних тапочках был на целых два дюйма ниже. Он был едва
выше девушки; он был, если уж говорить горькую правду, почти
маленький мужчина. И Доннеган был в ярости от того, что она застала его в
таком небрежном наряде - и без этих придающих достоинства туфель. Сначала
он хотел перерезать горло большому Джорджу.

"Что ты наделал, что ты наделал?" - воскликнула девочка, в одном из
эти сердца-пронзительный шепот страха. "Они пришли за тобой - целая
толпа- вооруженных людей - они за дверью! Что ты сделал? Это
было сделано для меня, я знаю!"

Доннеган внезапно перенес свой гнев с большого Джорджа на толпу.

- За моей дверью? - Спросил он. Говоря это, он надел ремень, на
котором сбоку была тяжелая кобура, и застегнул ее вокруг себя
.

- О, нет, нет, нет! - взмолилась она и заключила его в объятия.

Доннеган позволил ей остановить его этой мягкой силой на мгновение,
пока его лицо не побелело, как от боли. Затем он ловко взял
оба ее запястья в одну из своих костлявых рук; и, сделав ее
беспомощной, он проскользнул мимо нее и распахнул дверь.

Это была пустая сцена, на которую они смотрели, а большой Джордж раскачивался
взад-вперед по камню, содрогаясь от беззвучного смеха. Доннеган
строго посмотрел на девушку и сглотнул. Он был ужасно восприимчив
к насмешкам.

"Кажется, это была шутка?" сказал он.

Но она подняла к нему счастливое, заплаканное лицо.

"Ах, слава богу!" - тихо воскликнула она.

Как ни странно, Доннеган при этих словах стиснул зубы и развернулся на каблуках,
а девушка снова выскользнула за дверь и тихо прикрыла ее за собой.
Собственно говоря, даже грозный полковник внушил ей совсем
страх, который внушал Donnegan.




19


"Большой Лэндис потерял самообладание и отступил в последнюю минуту, а затем
вся банда исчезла ".

Таким образом, слухи о романе всегда заканчивались на каждом
повторение в Лебрена и Миллиган в ту ночь. У The Corner было
о чем поговорить за время своего недолгого существования, но ничего такого, что могло бы сравниться
с человеком, который ввязался в перестрелку с таким парнем, как
Льюис со шрамом на лице, и все это ради мятной крошки. И главной темой
разговора было: целился ли Доннеган в тело или в руку
вышибалы?

В целом, для "Миллигана" это был отличный поступок. Заведение было
довольно многолюдно, за несколькими свободными столиками. Потому что все хотели
услышать версию Миллигана об этом деле. У него была короткая и энергичная версия,
дополненная аккуратными ругательствами. Все это было девушка в голубом ситцевом платьице,
по его словам. Отряд не смог штурмовать дом с женщиной в нем или
даже провести надлежащее самосуд в ее присутствии. И никто не смог
улыбнуться, когда Миллиган сказал это. И никто не нервничал настолько, чтобы
усомниться в храбрости Лэндиса. Это выглядело странно, это его внезапное бегство
но, с другой стороны, он был проверенным человеком. Все помнили дело
Лестер. Это был чистый бой, и Джек Лэндис одержал чистую победу.
по своим достоинствам.

Тем не менее некоторые шепчет не удалось прийти к большой человек,
и лицо его было черным.

Наиболее ужасно бессердечной и эгоистичной страсти-это позор в
молодой человек. Чтобы отплатить за косые взгляды, которые он встречал со всех сторон,
Джек Лэндис охотно загнал бы каждую живую душу в угол
в одном доме и поднес к нему спичку. И главным образом потому, что чувствовал
несправедливость подозрения. Он не боялся Доннегана.

У него была теория, что у маленьких людей маленькие души. Не то чтобы он когда-либо
сформулировал теорию на словах, но смутно чувствовал ее и придерживался
. Он больше боялся одного человека из шести человек два, чем дюжины младше пяти десяти.
В глубине души он хранил благоговейный трепет перед одним человеком, которого он
никогда не видел. Это было посвящено лорду Нику, этому знаменитому персонажу.
говорили, что он был таким же высоким и прекрасно сложенным, как сам Джек Лэндис. Но
что касается Доннегана ... Лэндис хотел бы, чтобы Доннеганов было трое вместо
одного.

Сегодня его репликой было угрюмое молчание. Нелли Лебрен была предупреждена
ее отцом, и она предпринимала отчаянные попытки восстановить хоть какие-то позиции
она могла проиграть. Кроме того, потерять Джека Лэндиса означало бы потерять
самого эффектного парня в Углу, не говоря уже о том, у кого
была самая большая и отборная из шахт. Блондин, внешность
Лэндис сделал идеальный фон для ее загадочной красотой. Со всеми этими
ставки на Игры для Нелли превзошла себя. Если бы она была достаточно привлекательной.
обычно, когда Нелли прилагала все усилия, чтобы очаровать, она была
опьяняющей. Какие шансы имел против нее бедный Джек Лэндис? Он не стал
звать ее в тот вечер, а мрачно пошел играть у Лебрена, пока
Нелли вошла к Лебрену и отвела его от столика. Полчаса спустя
она закружила его в танце в "Миллигане", и он протанцевал.
на мгновение мрачность покинула его разум. Еще до того, как вечер подошел к концу
, Лэндис открыто занимался с ней любовью, и Нелли оказалась в
положении человека, который разбудил медведя.

Это был опасный флирт, и он становился неуклюжим. В любом другом месте
, Кроме Угла, это уже давно было бы неловко; и когда
Джек Лэндис после танца положил свою единственную большую руку на обе руки Нелли
и держал ее неподвижным, пока он излил страстное признание,
Нелли поняла, что надо что-то делать. Только то, что она не могла
скажи.

И именно в этот момент волна тишины, начавшаяся у
двери, прокатилась по танцполу Миллигана. Это остановило барменов во время
процесса смешивания напитков; это выбило музыкантов из колеи, и в
середине фразы вальса они прервались и сделали диссонирующую паузу.

Что это было?

Мужчины стояли перед дверью, гадая, а затем быстрым слушок прошел, от
губы в губы, почти с глазу на глаз, так быстро он мчался--Donnegan является
иду! Доннеган и с ним большой Джордж.

"Кто-нибудь, скажите Миллигану!"

Но Миллиган уже услышал; он был за стойкой бара и отдавал
указания; оружие действительно было выпущено из рук. Что произойдет?

"Мне вытащить тебя из этого?" Спросил Лэндис девушку.

"Уйти сейчас?" Она яростно и беззвучно рассмеялась. "Я только начинаю
жить! Мисс Donnegan в действии? Нет, сэр!"

Она бы хорошо, чтобы убрать эту фразу, за ее помыть
лицо Лэндис белый с ревностью.

Несомненно, Доннеган построил нечто большее, чем он думал.

И внезапно он оказался там, посреди дома. Никто не остановился
ему - по крайней мере, никто не мешал его слуге. Большой Джордж был одет в
белый костюм и галстук в зеленую крапинку; он стоял прямо за спиной своего хозяина
рядом с ним тот выглядел маленьким мальчиком. Для Donnegan был в черном,
и он был белый галстук, завернутый так высоко и натянуто, как
старомодный складе. Вообще это была странная, серая цифра, по сравнению
с блестящим Donnegan в тот день. Он выглядел старше, более
устал. Его худое лицо было бледным, а волосы пылали с удвоенным пылом
по этой причине. Никогда еще волосы не были такими рыжими, даже у
"Лорд Ник", - говорили люди в "Миллигане" этой ночью.

Он был совершенно спокоен даже посреди этой гробовой тишины. Он встал.
оглядываясь по сторонам. Он увидел Глостера, агента по продаже недвижимости, и нарочито поклонился ему
.

По какой-то причине у него перехватило дыхание.

Затем он заметил столик, который, очевидно, пришелся ему по вкусу, и пересек комнату
легким, бесшумным шагом, большой Джордж тяжело ступал
за ним. У маленького круглого столика он подождал, пока Джордж выдвинет
для него стул, и только потом сел. Он слегка скрестил руки
на груди и еще раз оглядел сцену, и большие Джордж выпрямился
встал позади Доннегана. Всего один раз его глаза закатились и свирепо сверкнули
в восторге от ощущения, которое они производили, затем
лицо Джорджа снова стало бесстрастным.

Если бы Доннеган не провел это с определенным видом, все в целом
вступление выглядело бы явно театральным, но The Corner, каким бы он ни был,
нашел много поводов для удивления и мало для критики. А на Западе взрослые
мужчины так же проницательно разбираются в жеманстве, как дети в других местах.

"Взвалив на себя кучу стиль, а?" сказал Джек Лэндис, и с лютой
интенсивность он смотрел в лицо Нелли Лебрен.

На этот раз ее никто не охранял.

"Он великолепен!" - воскликнула она. "Здоровяк собирается принести выпить
для него".

Она подняла глаза, удивленная молчанием Лэндиса, и обнаружила, что его
лицо на самом деле пожелтело.

"Я скажу тебе кое-что. Ты помнишь маленькую рыжеволосую бродяжку
которая заходила сюда прошлой ночью и заговорила со мной?

"Очень хорошо. Тебе показалось, что это тебя обеспокоило".

"Может быть. Не знаю. Но это тот человек... Тот, который сидит вон там...
теперь весь разодетый ... человек, о котором говорят в углу... Доннеган!
Бродяга!

У нее перехватило дыхание.

"Это тот самый?" Пауза. "Что ж, я верю в это. Он способен на
все!"

"Я думаю, он нравится тебе еще больше оттого, что ты это знаешь".

"Джек, ты злишься".

"С чего бы мне злиться? Хотя мне неприятно видеть, как ты ведешься на блеф бродяги".
"Тасс!" - прошептал я.

"Тасс! Ты думаешь, меня это одурачит? Но это интересный блеф,
Джек, ты так не думаешь?

"Нелли, он достаточно интересен, чтобы заставить тебя покраснеть; клянусь небом, этот пес
сейчас смотрит прямо на тебя, Нелли!"

Он внезапно прижал ее к стене, и она нанесла ответный удар.
Отчаянно защищаясь.

"Кстати, по какому поводу он хотел тебя видеть?"

Это подстегнуло Лэндиса, по крайней мере, на какое-то время. И девушка
за этим последовало стремление доказать, что ее интерес к Доннегану был чисто
безличным.

"Он очень умен", - она побежала дальше, не решаясь посмотреть на лицо ее
компаньон. "Смотри, Как он не замечает, что он делает сенсацию?
Можно подумать, что он был в большой ресторан в городе. Он берет напиток
лоток от того человека, как будто это было обычное дело будет терпеливо ждать в сторонке
тело-слуга в углу. Джек, я держу пари, что там что-то
крив о нем. Профессиональный игрок, говорят!"

Джек Лэндис оттаял немного под этой беспечной болтовни. Он до сих пор
не совсем доверял ей.

"Вы знаете, что они шепчутся? Что я боялся встретиться с ним!"

Она наклонила голову назад, так, что свет сверкал на ее молодое горло,
и она весело рассмеялась.

"Ну, Джек, это глупо. Вы доказали себе, когда вы впервые приехали в
Угловой. Может быть, кто-то из новичков что-то сказал, но все
старожилы знают, что у тебя была какая-то другая причина уйти от остальных
. Кстати, в чем причина?"

Она бросила на него острый взгляд краешком глаза, но
в тот момент, когда она увидела, что он смущен и растерян из-за вопроса
, она мгновенно погрузилась в новую волну небрежной болтовни и
скрыла его замешательство.

"Посмотри, как девчонки строят ему глазки".

"Я скажу тебе почему", - ответил Джек. "Девушке нравится быть с мужчиной,
о котором говорит весь город". Он многозначительно добавил: "О, я это выяснил"
!

Она отмахнулась от этого комментария.

"Он не обращает ни на кого из них ни малейшего внимания", - пробормотала она.
"Он странный! Он что, просто пришел сюда в поисках неприятностей?"




20


Следует понимать, что до этого у мужчин в "Миллигане" были
пришли к негласному соглашению, что рыжеволосый Доннеган не был одним из них
. Одним словом, он им не нравился, потому что он делал из себя загадку
. И еще потому, что он был другим. И все же росло
ощущение, что выстрел Льюиса в руку не был случайностью
, поскольку все поведение Доннегана представляло собой поступок
человека, который является профессиональным нарушителем спокойствия. Не было никакой причины, по которой он
должен был идти к Миллигану и брать с собой своего слугу, если только он не хотел
драки. И почему человек должен желать драться со всем Корнером, было
то, о чем никто не мог догадаться.

То, что он должен был сделать все это только для того, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание, и
особенно глаза девушки, никому не пришло в голову. Это выглядело
скорее как бравада человека, который жил ради борьбы.
Мужчины, которые ищут неприятностей в горной пустыне, обычно находят все, что могут пожелать.
но пока все по-волчьи сдерживаются,
ожидая, когда другой сделает первый шаг навстречу Доннегану. Действительно,
существовало невысказанное убеждение, что человек, сделавший первый шаг,
вероятно, не доживет до следующего. Тем временем как мужчины, так и
женщины уделяли Доннегану львиную долю своего внимания. Был только один человек
, который был достаточно умен, чтобы скрыть это, и это была пара
глаз, с которыми играл рыжеволосый мужчина - Нелли Лебрен. Она ограничивалась
исключительно Джеком Лэндисом.

Так что, когда Миллиган объявил о начале танцев и пары
весело закружились на танцполе, Доннеган решил взять дело в свои
руки и предложить первый оверт. Это было неуклюже; ему это не нравилось
но он ненавидел эту задержку. И он знал, что каждое мгновение, пока он остается на
там, за стулом большого Джорджа, красовалась еще одна красная тряпка.
на лицевой стороне в углу.

Он увидел, как мужчины, с которыми не было девушки, оживились при объявлении о
танцах с пятнашками. И когда начались танцы, он увидел красивых девушек
Меченый быстро, один за другим. Все, кроме Нелли Лебрен. Она с размаху
надежно по кругу в большие руки Джека Лэндис. Казалось, она
была отделена и защищена от обычных прикосновений его размерами и его
грозным, вызывающим взглядом. Доннеган, как никогда раньше, почувствовал
неприступную позицию этого парня; не только из-за его собственных боевых действий
качествами, а потому, что за ним стояла вся непостижимая мощь
Лорда Ника и его банды.

Нелли приблизилась в объятиях Лэндиса, делая первый круг по
танцплощадке; ее глаза, потускневшие по мере того, как она полностью отдавалась
ритму вальса, ничего не видели. Они были пустыми, как незажженный уголь.
уголь. Она встала напротив Доннегана, спиной к нему; она покачнулась
в объятиях Лэндиса, а затем, поверх плеча своего партнера, она
бросила взгляд на Доннегана. Искра упала на уголь, и
ее глаза загорелись. Доннегану показалось, что загорелись; в следующее мгновение вуаль упала.
снова скользнула по ее лицу.

Ее понесли дальше, оставив Доннегана дрожащим.

Мудрый человек, на которого упал этот взгляд, мог бы увидеть, но не Нелли
Лебрен в дешевом танцевальном зале, но Елена Спартанская и вся Троя мертвы.
Но Доннеган был умен, а не мудр. И он увидел только Нелли Лебрен и
широкие плечи Джека Лэндиса.

Пусть критик помягче разбирается с Доннеганом. Он любил Лу Мэйкона всем сердцем
и все же из-за того, что другая красивая девушка
посмотрела на него, он сидел за своим столом со стиснутой челюстью и дьявольским
в его глазах. И пока они с Лэндис кружились по следующему
кругу комнаты, Доннеган увидел все стороны проблемы.
Если бы он выбрал Лэндиса, это было бы бросанием перчатки в лицо большому человеку
- и в лицо старому Лебрену - и в лицо этой таинственной
и злой силе, самому лорду Нику. И учтите, что помимо этого он
уже оскорбил всех в Корнере.

Почему бы не оставить все как есть? Предположим, он позволил бы Лэндису
еще глубже погрузиться в свое увлечение? Предположим , он привел бы с собой Лу
Мэйкон в это место и позволить ей увидеть Лэндиса, сидящего с Нелли, занимающегося с ней любовью
каждой ноткой в его голосе, каждым огоньком в его глазах?
Разве это не излечило бы Лу? И разве это не открыло бы дверь Доннегану?

И помните, рассматривая то, как Доннеган подвергался искушению, что он не был
добросовестным человеком. На самом деле он был тем, кем казался - странником,
беспечный бродяга, живущий своим умом. Несмотря на все это, он был тронут
божественным огнем - любовью, которая больше, чем "я". И чем сильнее
он ненавидел Лэндиса, тем более глубоко он решил, что должен
быть отвергнутым Нелли и вынужденным вернуться к Лу Мэйкону. Тем временем,
Нелли и Джек приближались снова. Они были близко; они проходили мимо;
и на этот раз в ее взгляде не было искорки для Доннегана.

Тем не менее, он встал из-за стола, сделал несколько шагов до пола и
слегка коснулся плеча Лэндиса. Вызов был принят. Лэндис
резко остановился и повернул голову; на его лице не было просто скучно
изумление. Текущий танцоров Сплит и мыл прошлым либо
стороны неподвижной трио, и на каждом лице была блестящей
любопытство. Что бы Лэндис делать?

Ничего. Он был слишком ошеломлен, чтобы действовать. На него, Джека Лэндиса, действительно напали.
на него пометили, когда он танцевал с женщиной, о которой знал весь Угол.
его девушка! И прежде чем его затуманенные чувства рассеялись, девушка оказалась в
объятиях рыжеволосого мужчины и затерялась в толпе.

Какой шум прокатился по залу! На мгновение Лэндис не мог пошевелиться,
как не мог и думать; затем он бросил угрюмый взгляд на девушку и
отступил к их столику. Детская угрюмость омрачала его лицо, пока
он сидел там; только одно решение пришло к нему ясно: он должен убить
Доннеган!

Тем временем люди обратили внимание на две вещи. Первое заключалось в том, что Доннеган
очень хорошо танцевал с Нелли Лебрен; и его рыжие волосы рядом с шелковистыми
черными волосами девушки составляли разительный контраст. Это был необычный рыжий цвет.
Он пылал, как будто обладая собственными фосфорными свойствами. Но они
танцевали хорошо; и глаза у обоих блестели. Еще кое-что:
мужчины отмечали Доннегана не больше, чем предлагали отметить Лэндиса.
Один или двое выскользнули с окраины зала, но что-то в
лице Доннегана обескуражило их и заставило повернуть в другое место, поскольку
хотя, во-первых, они никогда не начинали с Нелли Лебрен.
Действительно, двухлетнему ребенку было бы очевидно, что Нелли
и рыжеволосый парень были заинтересованы друг в друге.

Как на самом деле они не произносил один слог, пока они не
обошли весь этаж один полный оборот и танец шел в сторону
конец.

Именно он заговорил первым, мрачно: "Я не должен был этого делать; Я
не должен был помечать его!"

При этих словах она немного отстранилась, чтобы встретиться с ним взглядом.

"Почему бы и нет?"

"Вся команда пойдет по моему следу".

"Какая команда?"

"Начиная с лорда Ника!"

Это полностью вырвало ее из плена танца.

- Лорд Ник? Что заставляет вас так думать?

- Я знаю, что он дружит с Лэндис. Это будет означать неприятности.

Он говорил об этом так просто, что она начала смеяться. Это был не такой
голос, как у Лу Мэйкона. Он был высоким и легким, и можно было заподозрить, что
в состоянии стресса он может стать пронзительным.

"И все же это выглядит так, как будто ты искал неприятностей", - сказала она.

"Я ничего не мог с собой поделать", - наивно сказал Доннеган.

Это была очень тонкая лесть, эта откровенность от человека, который озадачил
всех Вокруг. Нелли Лебрен почувствовала , что вот - вот заглянет за дверь .
сцены, и она затрепетала от восторга.

"Расскажи мне", - попросила она. "Почему нет?"

"Хорошо", - сказал Доннеган. "У меня было шуметь, потому что я хотел быть
заметили".

Она посмотрела о ней; все взгляды на них.

"Ты сделал свой выбор", - бормотала она. "Весь город только об этом и говорит"
"Ни о чем другом".

"Мне наплевать на весь остальной город".

"Тогда..."

Она резко остановилась, поняв, к чему он клонит. И сердце
Нелли Лебрен затрепетало впервые за много месяцев. Она
безоговорочно поверила ему. Именно ради нее он затеял все это
суматоха; привлечь ее внимание. Ибо каждая милая девушка, какой бы хладнокровной она ни была.
глупо верит в силу своей красоты. Фактически,
на самом деле Доннеган сказал ей правду. Все это было сделано для того, чтобы завоевать
ее внимание, от борьбы за мятный леденец до пометки на танец.
Как она могла мечтать, что это возникло из чего-то другого, кроме дикой
преданности ей? И в то время как Доннеган хладнокровно просчитывал каждый эффект,
Нелли Лебрен начала видеть в нем мужчину мечты, дух ушедшей эпохи
, рыцарскую душу, безрассудное благородство. В этом маленьком
исповедь он создавал вокруг себя ореол, который никакая другая рука никогда не смогла бы полностью стереть
что касается Нелли Лебрен.

"Вы понимаете?" он говорил спокойно.

Она ответила вопросом, столь же прямым, как и его признание.

"Кто вы, мистер Доннеган?"

"Странник, - мгновенно ответил Доннеган, - и избегающий работы".

На что они рассмеялись вместе. Штамм был сломан, и на его место
было взаимное возбуждение. Она увидела Лэндис в отдалении, наблюдая
их смех с перекошенным лицом от злости, но он только увеличивался
ее беспричинного счастья.

"Мистер Доннеган, позвольте дать вам дружеский совет. Вы мне нравитесь.: Я знаю, что у вас есть мужество.
и я видел, как вы встречались с Льюисом со шрамом на лице. Но на твоем месте я бы
ушел из "Корнера" сегодня вечером и никогда не возвращался. Ты настроил всех мужчин
против себя. Ты наступил на пятки Лэндису, а он большой человек
здесь. И даже если ты докажешь Джеку слишком многое, ты выйдешь против
Лорда Ника, как ты сам говоришь. Ты знаешь Ника?

- Нет.

"Тогда, мистер Donnegan, покиньте угол!"

Музыка, заканчивая, оставив их лицом к лицу, как он опустил свою руку от
о ней. И теперь она впервые могла оценить, что он был
меньше, чем он казался на расстоянии или во время танца. Он
казался действительно хрупкой фигурой, когда стоял лицом ко всему окантованному Углу - и к лорду
Нику.

"Разве ты не видишь, - сказал Доннеган, - что я не могу остановиться сейчас?"

В этом был двойной смысл, от которого она вспыхнула.

Он добавил низким, напряженным голосом: "Я зашел слишком далеко. Кроме того, я
начинаю надеяться!"

Она сделала паузу, затем сделала легкий жест отказа.

"Тогда останься, останься!" прошептала она с глазами на огонь. "И удачи
вы, г-н Donnegan!"




21


Когда они возвращались к столику Нелли, где Джек Лэндис пытался
лицо Доннегана, выглядевшего беспечно-непринужденным, было бледным. Кто-то мог бы подумать
, что его бледность вызвана волнением и страхом; но на самом деле
на самом деле это был в нем верный признак счастья и успеха. У Лэндиса
хватило хороших манер встать при их приближении. Он обнаружил, что его
представляют мужчине поменьше ростом. Он услышал холодный, четкий голос
Доннеган подтвердил, что его представили; а затем рыжеволосый мужчина
вернулся к своему столику; и Джек Лэндис снова остался наедине с Нелли Лебрен
.

Он хмуро посмотрел на нее, и она попыталась изобразить раскаяние, но поскольку у нее это получалось
не держите танцующего света из ее глаз, она нарушена просмотр
твердо на стол. Которые убеждены в том, Ландис, что она была
мышление своего покойного партнера. Он сделал большое усилие, проглотил, и был
уметь говорить достаточно гладко.

"Выглядело так, как будто ты веселишься с этим ... бродягой".

Краска на ее щеках выдавала гнев; Лэндис приняла это за стыд.

"Он прекрасно танцует", - ответила она.

"Да, он довольно ловкий. Взять Гент так, это сложно для девушки
чтобы видеть сквозь него".

"Давайте не будем говорить о нем, Джек."

"Все в порядке. Он собирается танцевать с вами?"

"Я пообещала ему третий танец после этого".

Какое-то время Лэндис не доверял своему голосу. Затем: "Отчасти сожалею об
этом. Потому что я пойду домой до этого".

При этом она подняла глаза впервые. Он был поражен и
немного ужаснулась, увидев, что она по крайней мере не был взволнован, но
очень зол.

"Ты уйдешь домой до того, как у меня появится шанс потанцевать?" спросила она.
"Ты ведешь себя как двухлетний ребенок, Джек. Так и есть!"

Он покраснел. Сожжение было бы слишком легкой смертью для Доннегана.

"Он делает из меня посмешище; оглянитесь вокруг!"

- О тебе вообще никто не думает, Джек. Ты просто стесняешься.

Конечно, это было все равно что лить кислоту на открытую рану. Но она уже перешла все границы.
осторожность.

"Может быть, они не так", - сказал Лэндис, контролируя свой гнев. "Я не деятель
что я одна. Но я оцениваю себя, как гад, как он!"

Возможно, это была улыбка, которую она подарила ему. Во всяком случае, он поймал
блеснув зубами, и ее глаза были такими же холодными, как сталь пунктов. Если бы она это сделала
на самом деле защищала незнакомца, она бы не привела Лэндиса в такую ярость
.

"Ну, и что он говорит о себе?"

"Он откровенно говорит, что он бродяга".

"И вы ему не верите?"

Она промолчала.

"Изображает сочувствие. Сбить с толку такого человека, я говорю!

Она по-прежнему не отвечала, и теперь Лэндис встревожился.

- Он тебе действительно нравится, Нелли?

"Я любила его достаточно сильно, чтобы познакомить его с тобой, Джек."

"Извините, я говорила так просто, если ты ставишь вопрос таким образом", - признал он
сильно. "Я и не знал, что ты так быстро находишь друзей!" Он
не смог удержаться от последнего ядовитого замечания.

Он стоял спиной к Доннегану, и, следовательно, девушка, стоявшая лицом к нему, могла
взгляд через всю комнату на рыжеволосого мужчину. Она позволила себе
один короткий взгляд, и она увидела, что он сидел с его локтя на
стол, подпер подбородок ладонью, глядя в упор на нее. Это был взгляд
того, кто забывает обо всем остальном и погружается в сон. Других людей в
номер отметив, что неизменный взгляд и шепот гудели более
и более громко, но Donnegan забыл весь остальной мир, он
казалось. Это была очень хитрая игра актеров, не слишком преувеличенная,
и сердце Нелли Лебрен снова затрепетало.

Она вспомнила, что, несмотря на свою откровенность, он не разговаривал с ней с
дерзкой самонадеянностью. Он просто отвечал на ее отдельные
вопросы с удивительной, детской откровенностью. Казалось, он отдал ей свое
сердце. И теперь он сидел поодаль, глядя на нее
с белым, напряженным лицом человека, который видит сон.

Нелли Лебрен был отозван тяжелое дыхание Джека Лэндис и она
обнаружил, что она позволила ее глазам отдыхать слишком долго на
рыжий незнакомец. Она забыла; ее глаза расширились; и даже
Джек Лэндис смог заглянуть в ее разум и видеть вещи, которые поразили
его. Впервые он ощутил, что это более чем нерадивый
легкий флирт. А он чопорно сидел за столом, глядя на нее и сквозь нее.
С застывшей улыбкой. Нелли в ужасе попыталась замести следы.

"Ты прав, Джек", - сказала она. "Я... я думаю, было что-то наглое"
в том, как он пометил тебя. И ... пойдем домой вместе!

Слишком поздно. Ум Лэндис не oversharp, но теперь ревности дал ему
точка. Он кивком выразил свое согласие, и они встали, но нет
увеличение его цвет. Она читала ясно, как день в его лицо, что он
намеренное убийство этой ночью и Нелли по-настоящему испугался.

Таким образом, она попробовала иную тактику. Всю дорогу до солидного маленького
дома, который Лебрен построил на небольшом расстоянии от игорного
зала, она поддерживала оживленный разговор. Но когда она
пожелала ему спокойной ночи, его лицо все еще оставалось бесстрастным. Она не обманула
его. Когда он обернулся, она увидела, как он широкими шагами уходит обратно в ночь.
и через полчаса она поняла это так же ясно, как если бы была
вспоминая фотографию, вместо того, чтобы предвидеть, что Джек и Доннеган
встретятся лицом к лицу с оружием в руках на полу танцевального зала Миллигана.

И все же она была не настолько глупа, чтобы побежать за Джеком, взять его за руку и
обратиться с прямым призывом. Это было бы слишком похоже на попрошайничество для Donnegan,
и даже если Джек простил ее за этот интерес к его соперника, она
достаточно здравого смысла, чтобы почувствовать, что сам Donnegan никогда не будет. Что-то,
однако, нужно было сделать, чтобы предотвратить драку, и она выбрала самый прямой путь
.

Она шла так быстро, как только могла бежать, прямо за
обходя дома, она подошла к заднему входу в игорный зал.
Там она вошла и оказалась в маленьком кабинете своего отца.
Черного Лебрена там не было. Она не хотела его. На его месте сидели
разносчик и Джо Рикс; они были членами избранной команды лорда Ника,
и поскольку временный союз Ника с Лебреном ради
грабя Джека Лэндиса, люди Ника были людьми Нелли. Действительно, это была
грозная пара. Они были из тех мужчин, о которых много шепчутся, но
факты не распространяются: и все же факты гораздо хуже, чем слухи.
Говорили, что Джо Рикс, который был толстым маленьким человеком с большим отвращением
к бритве и парой пустых бледно-голубых глаз, на самом деле был
безжалостным дьяволом. Он был; и он был больше, чем это, если будет
сильнее превосходной степени. Если Лорд Ник были грязные работы, не было
человек, который сделал это с удовольствием. Коробейника, с другой стороны, был
прямо противоположное. Он был длинный, худой, худощавым, и необыкновенно тверд в
несмотря на его отсутствие плоти. У него были огромные руки, сплошь покрытые дряблой кожей и
выдающимися сухожилиями; у него было бесплотное лицо, на котором его улыбка была
способный безгранично расширяться. Он был из тех людей, от которых
можно было ожидать проницательности, некоторой хитрости, упрямства, сухого юмора и
многих принципов. Все это, за исключением последнего, относилось к Разносчику.

У Разносчика была одна особенность. Несмотря на его широкой ухмылки
а его мудрые, светлые глаза, никто, даже Лорд Ник банды, удлиненный
дружбы или панибратства по отношению к ним. Когда они говорили о Коробейнике, они
никогда не называли его по имени. Они называли его "он" или указывали на него
жестами. Если он и питал нежность к какому-либо живому существу, так это к
толстяку Джо Риксу.

Но увидев эту зловещую пару, Нелли Лебрен тихонько плакали в
восторг. Она подбежала к ним и положила руку на костлявое плечо Разносчика
, а другую - на пухлое плечо Джо Рикса, чья дряблая плоть
перекатывалась под кончиками ее пальцев.

"Это Джек Лэндис!" - закричала она. "Он пошел к Миллигану драться с
новым человеком. Остановите его!"

"Доннеган?" - переспросил Джо и не встал.

"Его?" - спросил разносчик, и смочила его широкие губы, как один на
грани голода.

"Ты что, собираешься сидеть здесь?" она плакала. "Что скажет лорд Ник, если он
узнает, что ты позволила Джеку ввязаться в драку?"

"Мы не нянчимся с матерями", - заявил Разносчик. "Но мне бы хотелось
посмотреть!"

И он встал. Разгибая сустав за суставом, выпрямляя ноги,
спину, плечи, шею, он взлетал все выше и выше, пока не поднялся на
невероятную высоту. Девушка подавила дрожь отвращения.

"Джо!" - взмолилась она.

"Ты хочешь, чтобы мы очистили Доннегана?" спросил он, вставая, но без
интереса в голосе.

К его удивлению, она вернулась к двери и заблокировал ее
изгой оружия.

"Ни один волос на его голове!" - сказала она яростно. - Поклянитесь, что вы не причините ему вреда
ребята!

"Что за дьявол!" - воскликнул Джо, который был грубым человеком, несмотря на свой
жир. "Вы хотите нас удержать Джека от драк, но вы не хотите, чтобы мы
ранить другого джентльмена. Чего вы хотите? Отпустим их?"

"Да, да; держи Джека подальше от "Миллигана"; но, ради всего святого, не пытайся
поднять руку на Доннегана".

"Почему бы и нет?"

"Ради твоего же блага, он бы убил тебя, Джо!"

При этих словах они оба разинули рты и, как один человек, протянули в безграничном восхищении:
"Боже мой!"

"Но уходите, уходите, уходите!" - закричала девушка.

И она втолкнула их в дверь, в ночь.




22


Для людей из Milligan's было совершенно невероятным, что Джек Лэндис
отказался от участия в конкурсе любого рода. И хотя девушки
смогли понять мотивы, побудившие его увезти Нелли Лебрен, они
не смогли полностью объяснить это своим спутникам-мужчинам. За одно и
все они признались, что Джек был под угрозу его власть над девушкой в
вопрос: если бы он позволил ей остаться рядом с этой рыженькой исчадие ада. Но все до единого
они поклялись, что Джек Лэндис погубил себя с ней,
увезя ее. И это был парадокс, который заставил мужские головы задуматься.
Подача углового. Главное заключалось в том, что Джек Лэндис отступил
перед соперником; и этот факт был достаточно ошеломляющим. Доннеган, однако,
не был смущен. Он послал большого Джорджа попросить Миллигана зайти к нему на
минутку.

Миллиган при этих словах проклял Джорджа, но любопытство заставило его
согласиться. Мгновение спустя он сидел за Donnegan столом, пьет его
других напитков, как оно было вручено ему в руки Большой Джордж. Если
первыми эмоциями владельца танцевального зала были гнев и сильное
любопытство, то его второй эмоцией было то неизменное удивление, которое все
тот, кто приближался к страннику, чувствовал. Ибо он обладал редкой способностью
казаться крупнее в действии, даже когда на самом деле находился рядом с гораздо более крупными мужчинами.
Только когда подходил к Donnegan один шагнул, как бы, через
вуаль, и увидел почти хрупкую реальность. Когда Миллигану были пойманы его
дыхание и поправила себя, он начал следующим образом:

"Ну, Приятель, - сказал он, - ты здорово сыграл. Совсем неплохо. Но никаких
больше блефов в "Миллигане".

"Блеф!" Доннеган мягко повторил.

- О вашем слуге. Я пропустил это мимо ушей на одну ночь, но не на другую.

"Мой дорогой мистер Миллиган! Однако, - он легко меняет тему, - то, о чем я
хочу поговорить с вами, - это небольшая неприятность, которую я предвижу. Я думаю,
сэр, что Джек Лэндис возвращается".

"Что заставляет вас так думать?"

"У меня такое чувство. У меня странные предчувствия, мистер Миллиган, я
уверен, что он придет, и я уверен, что он собирается совершить убийство.

Толстые губы Миллигана сложились в форму вопроса, но он не произнес ни слова: страх
сделал его лицо нелепым.

"Прямо здесь?"

"Да".

"Здесь перестрелка! Ты?

"Он имеет в виду меня. Вот почему я обращаюсь к тебе".

"Не ждите, чтобы поговорить со мной об этом. Вставайте и убирайтесь!"

"Мистер Миллиган, вы ошибаетесь. Я останусь здесь, а вы будете
защищать меня".

"Ну, черт бы тебя побрал! Они не очень-то нервничают из-за тебя, не так ли?"

"Ты управляешь общественным местом. Ты должен защищать своих посетителей от оскорблений".

- И кто же тогда это начал? Кто начал наступать Джеку на пятки? Теперь ты
приходишь ко мне с нытьем! Черт возьми, я надеюсь, что Джек тебя поймает!

"Ты добрая душа", - сказал Доннеган. "За тебя!"

Но что-то в его улыбке, когда он потягивал ликер, заставило Миллигана сесть
выпрямившись на стуле.

Что касается Доннегана, он думал напряженно и быстро. Если бы произошла перестрелка
и он победил, у него, тем не менее, были бы большие шансы быть
повешенным толпой. Он должен распоряжаться, что толпа, чтобы посмотреть на него, как
ответчик и Лэндис в качестве агрессора. Он не предвидел кризиса
пока он не был достаточно к нему. Он думал о том, чтобы Нелли разыгрывала Лэндиса
более постепенно и осторожно, чтобы, пока он медленно
понимал, что она охладевает к нему, у него был шанс
полюбите Лу Мэйкона еще раз. Но даже по ширине комнаты
он видел, как девушка воспламенилась, и с этого момента знал результат.
Лэндис уже подозревал его; Лэндис, чувствуя, что его
ограбили, сделает все возможное, чтобы убить вора. Он мог бы рискнуть с
Лэндисом, если бы дело дошло до драки, точно так же, как он рискнул с Льюисом.
Но насколько другим было бы это дело! Лэндис не был туповатым хулиганом
и пьяницей. Он был энергичным парнем с отличным балансом, и в
перестрелке он был способен победить лучшего из них всех. Обо всем этом
Доннеган был полностью осведомлен. Либо он должен подвергнуть свою жизнь ужасным испытаниям.
опасность, либо он должен стрелять, чтобы убить; и убил ли он, что Лу
Мэйкон?

А он улыбался в лицо Миллигана, пот проникал изнутри
под его подмышки.

"Мистер Миллиган, я умоляю вас оказать мне помощь".

"В чем разница?" Спросил Миллиган изменившимся тоном. - Если он этого не сделает,
сразится с вами здесь, он сразится с вами позже.

- Вы ошибаетесь, мистер Миллиган. Он не из тех, кто таит злобу. Он
прийти сюда и попытаться получить на меня, как бульдог тужится на
поводок. Если он держится подальше он переживет свое плохое настроение".

Миллиган отодвинул стул.

"Ты пытался загнать себя в Угол", - сказал он,
"и теперь ты зовешь на помощь, когда видишь зубы".

Он повысил голос. Теперь он встал и подошел завсегдатаев плавучих пристаней. Donnegan
подождал, пока он был на полпути через танцпол, а затем поднялся в
включите.

- Господа, - сказал он.

Тихий голос вмешивался в каждый разговор; музыканты опустили
инструменты.

"Я только что сказал мистеру Миллигану, что уверен, что Джек Лэндис вернется
сюда, чтобы попытаться убить меня. Я попросил его защиты. Он отказался
это. Я намерен остаться здесь и ждать его, Джек Лэндис. Тем временем
Я прошу любого дееспособного человека, который будет делать это, чтобы попытаться остановить Лэндис, когда он
входит".

Он сел, поднял бокал и пригубил напиток. Двести пар глаз
были устремлены на него с ястребиной напряженностью, и они не могли
заметить, как дрожит его рука.

То, что он потягивал ликер, не было притворством. Потому что он пил,
по невероятной цене, ликеры из магазина редких напитков Миллигана.

Эффект объявления Donnegan была сначала тишина, потом гул,
потом громкие голоса протеста, любопытство ... и, наконец, несущихся в сторону
двери.

Пока действительно очень мало осталось. Остальные ценят возможность увидеть бой
за пределы страха случайных пуль из свинца, которые могут летать свой путь.
К тому же, где таких мужчин, как Donnegan и Большой Джек Лэндис были обеспокоены,
там не был склонен значительно дикая стрельба. Танцы прекратились, из
конечно. Миллиган приказал включить музыку в неистовой попытке
снова пробудить интерес публики; но музыка сама по себе оборвалась на
середине пьесы. Для музыкантов не мог смотреть ноты и
двери одновременно.

Как в Donnegan, он обнаружил, что одно дело ждать, а другое к
ждут. Он тоже хотел повернуться и посмотреть, что дверь, пока она не
должны быть заполнены масса Джек Лэндис. Пока он боролся с желанием.

И в разгар этой пытки напряжении у него возникла идея, и в
в то же мгновение Джек Лэндис вошел в дверной проем. Он стоял там и смотрел
подавляющее против ночи. Одного взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять ему
значение тишины. Сцена была подготовлена, и путь открылся для
Доннегана. Не говоря ни слова, большой Джордж отошел в сторону.

Прямиком на середину танцпола вышел Джек Лэндис, краснолицый,
широкими, тяжелыми шагами. Он повернулся к Доннегану.

"Ты, скунс!" - заорал Лэндис. "Я пришел за тобой!"

И он потянулся за своим пистолетом. Доннеган тоже пошевелился. Но когда револьвер
прыгнув в руку Лэндиса, было видно, что руки Доннегана
поднялись выше линии его талии, за плечи и вскоре
легко сомкнулись у него за головой. Ужасный шанс, потому что появился Лэндис
на волосок от выстрела. Импульс был настолько велик, что, когда он
проверил давление указательного пальца, он, спотыкаясь, сделал целый шаг
вперед. Он пошел дальше.

"Тебе нужен повод для драки?" он закричал, ударив Доннегана по лицу
тыльной стороной левой руки, дергая вверх дуло пистолета в его
право.

Теперь было видно, как темная струйка стекает с разбитых губ Доннегана,
однако он слабо улыбался.

Джек Лэндис пробормотал проклятие и насмешливо спросил: "Ты боишься?"

Остались больные лица в комнате, люди повернули головы, зря
настолько ужасно, как зрелище человека, который пьет воду.

"Тише", - сказал Donnegan. "Я собираюсь убить тебя, Джек. Но я хочу убить
тебя честно. Видишь ли, нет никакого удовольствия в том, чтобы победить такого
юнца, как ты, в ничьей. Я хочу дать тебе шанс на бой.
Кроме того, - он убрал руку из-за головы и небрежно махнул ею.
небрежно указал туда, где в тени притаились мужчины в Углу, - ты
люди видели, как я уже тренировал одного парня, и я хотел бы снять вас в
новом образе. Вас это устраивает?

Две ужасные, знакомые фигуры отделились от мрака возле
двери.

"Послушайте, как этот джентльмен поет", - сказал один, и звали его Коробейник. "Послушай
Джек, спой ему, и мы позаботимся о том, чтобы игра была честной".

"Хорошо", - сказал его друг Джо Рикс. "Пусть попробует, Джек".

На самом деле, если бы Доннеган потянулся за пистолетом, он был бы убит.
застрелен прежде, чем даже Лэндис успел выхватить оружие, для пристального взгляда
Джо Рикс, спрятавшийся за Разносчиком, смотрел на дуло револьвера
, направленное в лоб Доннегана, ожидая первого движения. Но
что-то в хладнокровии Доннегана очаровало их.

"Не стреляй, Джо," коробейника сказал. "Эта птица-главный над
снова. Не подключайте его!"

И вот почему Donnegan жил.




23


Если он привлек внимание сурового Рикса и еще более сурового Разносчика,
он ошеломил людей на Углу. И, затаив дыхание, они ждали
его предложения Джеку Лэндису.

Он снова заговорил, заложив руки за голову, после того как медленно достал
носовой платок и вытер подбородок.

"Я методичный парень, Лэндис", - сказал он. "Я не люблю неопрятных
работа. Я была противна сама себе, поскольку мои маленькие падения
с Льюисом. Я намеревался прострелить ему руку насквозь, но
вместо этого я разорвал ему все предплечье. Неаккуратная работа, Лэндис. Мне
это не нравится. Теперь, для встречи с вами, я хочу сделать чистый, аккуратный, точный
работа. Одно, что я буду гордиться".

Стонал голос было слышно на расстоянии. Это был Разносчик,
который обхватил себя его костлявыми руками и тихо напевал с
невыразимой радостью: "Слушайте, как он поет! Слушайте, как он поет! Звоночек для
вождя!"

"Почему мы должны так спешить?" продолжил Доннеган. "Видишь эти
часы в углу? Tut, tut! Поверни голову и посмотри. Как ты думаешь
Я подброшу тебя, пока ты осматриваешься?

Лэндис бросил взгляд через плечо на большие часы, чей
маятник торжественно ходил взад-вперед.

"Через пять минут, - сказал Доннеган, - будет одиннадцать часов. И когда
пробьет одиннадцать часов, часы пробьют. Теперь, Лэндис, мы с тобой должны
сядьте здесь, как джентльмены, выпейте наш ликер и обдумайте наши последние мысли
. Боже мой, дружище, есть ли что-нибудь более неприятное, чем быть выброшенным из жизни?
поспешно? Но когда бьют часы, мы достаем оружие и
стреляем друг другу в сердце-мозг - куда бы мы ни выбрали.
Но, Лэндис, если один из нас случайно ... или через
нервозность--бить куранты, часы на раскол частью второй,
хорошие люди углу будет заполнить, что один из нас оперативно полный
вести".

Он повернулся к толпе.

"Джентльмены, это хороший план?"

А также Римской толпы, если он хотел посмотреть, Гладиатор умирает, потрепанный
нервы из-за угла отреагировал на раздражитель этот восхитительный
развлечения. Раздался радостный хор одобрения.

- Тогда, когда пробьют часы, - сказал Лэндис и плюхнулся в кресло.
стиснув зубы от ярости.

Доннеган благожелательно улыбнулся ему; затем снова повернулся и поманил к себе
Джорджа. Крупный мужчина подошел ближе и наклонился.

"Джордж", - сказал он. "Я не собираюсь убивать этого парня".

"Нет, сэр; конечно, сэр", - прошептал другой. "Джордж может убить его за
вас, сэр".

Доннеган слабо улыбнулся.

"Я не собираюсь убивать его, Джордж, из-за девушки на холме.
Ты знаешь? И причина в том, что она любит лаббера. Я попытаюсь
сломать ему нервы, Джордж, и, скажем, проткнуть руку. Нет, я не могу
так рисковать. Но если я успею его встряхнуть, я выстрелю
ему в правое плечо, Джордж.

- Но если я промахнусь, и вместо этого он попадет в меня, имей в виду, никогда не поднимай на него руку
. Если ты только прикоснешься к его коже, я восстану из могилы
и буду преследовать тебя. Ты слышишь? Прощай, Джордж.

Но большой Джордж удалился, не сказав ни слова, и причина его
его глаза безмолвно блестели.

"Если я останусь в живых, - сказал Доннеган, - я покажу этому Джорджу, что ценю его".
он.

Вслух он продолжил, обращаясь к Лэндису: "Такой мрачный, мой мальчик? Тише! У нас осталось еще четыре
минуты. Ты собираешься провести последние четыре минуты, ненавидя меня?"

Он обернулся: "Еще ликера, Джордж. Их два".

Здоровяк принес напитки и, поставив один на стол перед
Доннеганом, получил указание отнести другой Лэндису.

"Это действительно вкусное блюдо", - сказал Доннеган. "Я не эксперт в этих вопросах"
но вкус мне нравится. Попробуешь?"

Казалось, что Лэндис не решился доверить себя в речи. Как будто
огромной и смертельной ненависти, были собраны в нем, и он опасался, как бы его
надо бежать в слова в первый раз он раздвинул его зубы.

Он взял стакан с ликером и медленно вылил его на пол.
По толпе пронесся глухой ропот неодобрения. И Лэндис, почувствовав
, что он не с той ноги встал в этом вопросе, презрительно огляделся
по сторонам, а затем снова уставился на Доннегана.

"Как вам будет угодно", - сказал Доннеган, потягивая из бокала. "Но помните
вот что, мой юный друг, дурак есть дурак, пьяный или трезвый".

Лэндис оскалил зубы, но ничего другого не ответил. И Доннеган
озабоченно взглянул на часы. У него оставалось еще три минуты.
Три минуты, которые он должен снизить это рослый парень в
дрожащий, нервный срыв. В противном случае он должен стрелять, чтобы убить, иначе сидеть
там и станем идти на некоторые жертвы ради Лу Макон. И все же он
контролировал мышцы своего лица и все еще был в состоянии улыбаться, когда он
снова повернулся ко Лэндис.

"Три минуты", - сказал он. "Три минуты на то, чтобы сочинять
себя, Лэндис. Подумайте об этом, человек! Всем хорошей жизни позади вас. Неужели
тебе нечего вспомнить? Ничего, что смягчило бы твой разум? Зачем умирать, Лэндис,
с проклятием в сердце и хмурой усмешкой на губах?"

Ландис снова пошевелил губами, но в ответ лишь сверкнули его зубы.
он хранил решительное молчание.

"Ах, - пробормотал Доннеган, - мне жаль это видеть. И перед всеми твоими
поклонниками, Лэндис. Перед всеми твоими друзьями. Посмотри на них, разбросанных там
под светом софитов и в тени. Нет, напутствующее слово для них? Ничего
просьба сказать? Собираетесь ли вы оставить их без слог
goodfellowship?"

"Черт бы вас побрал!" - пробормотал Лэндис.

В толпе снова раздался гул; отчасти удивление, отчасти
гнев. Очевидно, в этот день они были недовольны Джеком Лэндисом.

Доннеган печально покачал головой.

"Я надеялся, - сказал он, - что смогу научить тебя умирать. Но у меня ничего не вышло. И
все же ты должен быть благодарен мне за одну вещь, Джек. Я удержал тебя
от того, чтобы стать хладнокровным убийцей. Я удержал тебя от убийства
беззащитный мужчина, как ты и намеревался поступить, когда подошел ко мне минуту назад
.

Он добродушно и насмешливо улыбнулся, а на лице Лэндиса появилось хмурое выражение.
Лэндис.

"Две минуты", - сказал Доннеган.

Откинувшись на спинку стула, он зевнул. Целую минуту он не шевелился.
"Одну минуту?"

с любопытством пробормотал он. - "Две минуты?" - Спросил он. "Две минуты?" - Спросил Доннеган. "Две минуты?" - Спросил Доннеган. "Две минуты?" "Две минуты?"

И по конечностям Лэндиса прошла конвульсивная дрожь. Это было
первым признаком того, что он не выдержал напряжения. Там
оставалась всего одна минута, чтобы довести его до нервного срыва!

Напряжение сказывалось и в других местах. Доннеган повернулся и увидел в
тень и по краям комнаты множество вытянутых, напряженных лиц и
горящие глаза. Никогда, пока они живы, они не забудут эту сцену.

"И теперь, когда время близко, - сказал Доннеган, - я должен позаботиться о своем оружии"
.

Он сделал жест; как это произошло, никто не смог разглядеть достаточно быстро,
но в его руке появился пистолет. В мгновение ока оружие Лэндиса
подскочил к цели, и его лицо исказила судорога. Но Доннеган спокойно повернул
барабан своего револьвера и направил его на Лэндиса, держа его на
указательном пальце под дужкой.

"Видишь?" он сказал Лэндису. - Чистенький, как стеклышко, и непринужденный, как у девчонки
улыбнись. Я ненавижу жесткие действия, Джек.

И Лэндис медленно опустил дуло своего пистолета.
Впервые его взгляд оторвался от глаз Доннегана и, опускаясь, дюйм за
дюймом, зачарованно уставился на пистолет в руке врага.

"Тридцать секунд", - сказал Доннеган в порядке разговора.

Лэндис вскинул голову, и его глаза снова встретились с глазами
Доннегана, но на этот раз они были широко раскрыты, и в них утонул острый взгляд
Доннегана. Губы Лэндиса приоткрылись. Его язык
дрожащим движением смочил их.

"Держи себя в руках", - вполголоса сказал Доннеган.

"Ах ты, собака!" - ахнул Лэндис.

"Я знал это", - печально сказал Donnegan. "Ты умрешь, с проклятием на
губы".

Он добавил: "десять секунд, Ландис!"

И затем он сделал свой третий шаг к победе, потому что Лэндис резко повернул
голову, увидел, что минутная стрелка почти достигла своей отметки, и с содроганием повернулся
назад, к Доннегану. Из толпы раздался глубокий
дыхание.

И тогда Лэндис был замечен поднимать дуло его пистолета, и
пригнувшись над ней, выравнивая его прямо на Donnegan. Он, по крайней мере, смог бы
послать свою пулю точно в цель, когда прозвучал первый звонок.
через большую комнату.

Но Доннеган? Он сыграл свою последнюю игру, чтобы расшатать нервы Лэндиса. С
минутная стрелка на самого Марка, он повернулся, небрежно, револьвер
до сих пор висит на спусковой скобы, и смеялись в сторону толпы.

И из толпы раздался глубокий, рыдающее дыхание неистовой
неизвестность.

Он рассказал о Лэндис. Краем глаза Доннеган заметил, как мускулы
на лице мужчины обвисли и задрожали; увидел, как он опустил пистолет, в
подражание Доннегану, сбоку от него; и увидел, как дрожит длинная рука.

И тут раздался звонок, с металлическим, резким щелчком, а затем долгий
и раскатистый звон.

Со вздохом Лэндис вскинул пистолет и выстрелил. Раз, другой, еще раз.
оружие грохнуло. И, к вечному изумлению всех, кто это видел, на расстоянии
пяти шагов Лэндис трижды промахнулся в своего противника. Но Доннеган,
откинувшись на спинку стула с улыбкой, поднял свой пистолет почти лениво,
не торопясь, опустил его в цель и послал пулю калибра сорок пять пуль в цель
в правое плечо Джека Лэндиса.

Удар пули, как удар крепкий мужской кулак, выбил
жертва со стула на пол. Он лежал, вцепившись в его плечо.

- Джентльмены, - сказал Доннеган, вставая, - здесь есть врач?




24


Это послужило сигналом к порыву, который прокатился по залу и оставил после себя
поток изумленных людей вокруг упавшего Лэндиса. На окраине
этого прилива Доннеган подошел к двум мужчинам, Джо Риксу и Разносчику. Они
приветствовали его выжидающими взглядами.

"Джентльмены, - сказал Доннеган, - не могли бы вы отойти в сторону?"

Они последовали за ним на расстояние от шумной группы.

"Я должен поблагодарить вас", - сказал Доннеган.

"За что?"

"За то, что вы передумали", - сказал Доннеган и оставил их.

А потом Разносчик пробормотал со странно искривленным лицом: "Кошачий глаз,
Джо. Он видит в темноте! Но я говорил тебе, что его стоит спасти.

"Говоря в целом", - сказал Джо, "которого ты не когда-нибудь неправ, когда
вы раздражаетесь по этому поводу".

"Он что-то новое," коробейника сказал мудро.

"Да, он редкий человек".

"Но если оставить в стороне, предположим, он должен был встретиться с лордом Ником?"

Улыбка Джо Рикса была удивительно злой.

"У тебя отличный ум для великих дел", - заявил он. "Тебе следовало бы оф
заниматься политикой".

Тем временем был найден врач. Рана была промыта.
Это было жестоко, потому что пуля пробила себе путь сквозь плоть и
сухожилия, и в течение многих недель боевая рука Джека Лэндиса была бы
бесполезна. Более того, в рану попало некоторое количество ткани,
и было почти невозможно удовлетворительно промыть отверстие. Что касается
самой пули, она прошла насквозь, на таком коротком расстоянии
не причинив вреда цели.

Дверь была сорвана с петель. Но прежде чем на него положили раненого,
В дверях "Миллигана" появился Лебрен. Он никогда не был особенно жизнерадостным парнем с виду, а сейчас он выглядел как одержимый.
Он был похож на демона. Он
направился прямо к Джо Риксу и похожему на скелет Разносчику. Он поднял
один палец, глядя на них.

"Я слышал", - сказал Лебрен. "Лорд Ник тоже услышит".

Джо Рикс изменился в лице. Он засуетился вместе с Разносчиком и
помог отнести раненого в дом Лебрена, чтобы
Нелли Лебрен должна была стать сиделкой Лэндиса.

Тем временем Доннеган поднимался на холм в сопровождении большого Джорджа.
Он уже был человеком со зловещей репутацией. Работа через толпу рядом
Игорный зал Лебрен, пьяница посреди песни наткнулся
против него. Но вид человека, с которым он столкнулся, отрезвил
его так же быстро, как удар кнута по лицу. Это было невозможно
в таком состоянии он не мог побледнеть. Но он стал ярко-фиолетовым.

"Извините, мистер Доннеган".

Доннеган, пожав плечами, прошел дальше. Толпа расступилась
перед ним, потому что они услышали его имя. Он знал, что среди них были храбрые люди.
среди них. Мужчины, которые будут сражаться до последней капли крови, а не быть
стыдно, но они шарахались от Donnegan без стыда, как они бы
уменьшен с приходом гремучая змея имела ноги были голыми. И он ушел
легко пробираясь сквозь толпу, большой Джордж шел за ним гордо.

Джордж стоял в стороне и наблюдал, как Доннеган неукротимо подавлял
волю Джека Лэндиса, и это зрелище навсегда останется в его памяти
. Действительно, если бы Доннеган приказал солнцу встать на небесах,
большой человек ждал бы послушания. То, что терпение
Доннегана должно было основываться на желании услужить девушке, безусловно,
расстроило Джорджа, но это научило его удивительной вещи - тому, что
Доннеган был способен на привязанность.

Ужасный Доннеган продолжал. Вслед за ним толпа медленно расступалась, ибо
многие останавливались, чтобы посмотреть вслед маленькому человеку. Пока они не добрались до
окраины города и не поднялись на холм к двум лачугам. В
одной, конечно, было темно. Но лачуга, в которой жил Лу Мэйкон, взорвалась
светом. Доннеган остановился, чтобы рассмотреть это чудо. Он прислушался и
услышал голоса - голос мужчины, громко смеющегося. Что-то думать
ошибся, он поспешил вперед и громко позвал.

Что он увидел, когда была допущена сделал его дара речи. Полковник Мэйкон,
удобно устроившийся в своем инвалидном кресле, повернулся лицом к двери, а рядом с ним был Лу
Мэйкон. Лу встал, слегка напуганный неожиданным вмешательством, но
звонкий смех полковника сразу привел все в порядок.

"Входи, Доннеган. Проходите, молодой человек", - сказал полковник.

"Я услышал мужской голос," Donnegan сказал, как бы извиняясь. Больных
цвета стали покидать его лицо, и прокатилось облегчение над ним медленно. "Я
подумал, что что-то может быть не так. Я не думаю о тебе".И, глядя
вниз, как все люди в моменты отдыха от напряжения, он не
видеть глаза Лу Макон растет мягко светящиеся, как они жили после него.

- Входи, Джордж, - продолжал полковник, - и располагайся поудобнее.
на кухне. Закрой дверь. Садись, Доннеган. Когда пришло твое письмо
, я понял, что я здесь нужен. Лу, ты заглядывал в каюту нашего
друга? Нет? Ничто так не дарит мужчине, как женское прикосновение.
ощущение домашнего уюта, Лу. Отправляйся в каюту Доннегана и наведи там порядок.
порядок. Да, я знаю, что Джордж заботится об этом, но Джордж - это одно.
а твоя забота будет совсем другим. Кроме того, я должна побыть с ним наедине.
на минутку. Мужские разговоры сбивают девушку с толку, Лу. Тебе не стоит их слушать
.

Она удалилась с той слабой, мечтательной улыбкой, с которой так часто выслушивала
наставления своего отца; как будто она слушала их только
половиной своего разума. Когда она ушла, хотя дверь на кухню
была широко открыта, и в ней находился большой Джордж, полковник понизил свой бас
настолько удачно, что это было так же безопасно, как оставаться наедине с Доннеганом.

"А теперь перейдем к фактам", - начал он.

"Но, - сказал Доннеган, - "как... это кресло... как, черт возьми, вы попали сюда"
"?"

Полковник покачал головой.

"Мой дорогой мальчик, ты огорчаешь и разочаровываешь меня. То, каким образом вещь
что сделано, не важно. Загадки обычно объясняются просто. Что касается
моей маленькой тайны - сосед по дороге на угол с тележкой
остановился, и я попросил его взять меня с собой. И вот я здесь. А теперь что касается
твоей работы здесь, парень?

"Плохой", - сказал Доннеган.

"Я так понял, тебе не повезло. И теперь ты сражаешься?"

"Вы слышали?"

"Я вижу это в твоих глазах, Donnegan. Когда человек смотрит страху в
лицо на некоторое время, образ остается в глазах. Они шире,
застеклены другой штукой ".

"Это было навязано мне", - сказал Доннеган. "Я застрелил Лэндиса".

Он был поражен, увидев, что полковник был жизненно поражен. Его губы оставались
приоткрытыми для следующего слова, и одно веко сильно дернулось. Но
спазм быстро прошел. Когда он поднял его руками и прижимается
их вместе как раз под его подбородком. Он улыбнулся в наиболее выигрышно
что заставило кровь Donnegan стынет в жилах.

- Доннеган, - мягко сказал он, - я вижу, что недооценивал тебя. Я
недооценивал тебя. Я действительно думал, что твои редкие качества были
обусловлены болезненными слабостями. Но теперь я вижу, что ты мужчина, и
с этого момента мы будем действовать сообща с открытыми взглядами. Итак, ты сделал
это? Тас, тогда мне не нужно было отправляться в свое путешествие. Работа сделана;
рудники переходят ко мне как к наследнику Джека. И все же, бедный мальчик, мне жаль его! Он
недооценил меня; ему не следовало рисковать на эту сделку с лордом Ником
и его соотечественниками!

"Подождите!" - воскликнул Доннеган. "Вы ошибаетесь; Лэндис не мертв".

Полковника снова остановили, но на этот раз изменение в его лице
было не более чем паузой через запятую в длинном сбалансированном предложении.
было невозможно добиться от него более одного проявления эмоций за один
один разговор.

"Не умер? Ну, Donnegan, это печально. И после того, как вы
проколол ему, что у тебя нет шансов, чтобы отправить домой на завершающий удар?"

Доннеган просто наблюдал за полковником и постукивал костлявым пальцем по
кончику своего подбородка.

"Ах, - пробормотал полковник, - я вижу другую возможность. Это почти так же хорошо,
может быть, даже лучше, чем его смерть. Вы вывели его из строя, и
сделав это, вы сразу же доставляете его в место, где он будет находиться под вашим наблюдением
это, на самом деле, очень удобная перспектива - для меня
и мои интересы. Но что касается тебя, Доннеган, какую, черт возьми, выгоду ты получаешь от того, что
Джек лежит на спине, больной, беспомощный, в идеальном положении
чтобы вызвать все симпатии Лу?"

Теперь, Donnegan знал хладнокровного мужчины в свой день, но что есть
существует такой человек, как полковник никогда не приходил ему в голову. Поэтому он
смотрел на полковника не с отвращением или гневом, а
с отстраненным и почти восхищенным изумлением. Ибо совершенное зло всегда побеждает.
что-то похожее на восхищение со стороны более обычных людей.

- Что ж, - продолжил полковник, немного смущенный этим молчанием.
пристальный взгляд - молчание было почти единственной вещью в мире, которая могла его обеспокоить
- ну, Доннеган, дружище, это твой план, не так ли?

"Застрелить Лэндиса, затем завладеть им и, пока я ухаживаю за ним, вылечить его.
приставить пистолет - образно говоря - к его голове и заставить
он сделает так, как я захочу: подпишет вам какую-нибудь аренду, скажем, шахт?

Полковник поудобнее устроился в кресле,
соединил кончики пальцев под своим огромным подбородком и благожелательно улыбнулся
Доннегану.

"Все так, как я и думал", - пробормотал он. "Доннеган, ты редкость; ты
изысканно!

"А вы, - сказал Доннеган, - негодяй".

"Совершенно верно. Я очень низок". Полковник рассмеялся. "Только ты и я можем
говорить с глубоким знанием обо мне". Его смешок сотряс все его тело,
и заставил задрожать складки его лица. Его веселье угасло, когда он увидел
Доннеган поднялся на ноги.

"А?" - позвал он.

"До свидания", - сказал Доннеган.

"Но где... Лэндис... Доннеган, что за дьявол у тебя в глазах?"

- Глупый дьявол, полковник Мэйкон. Я отказываюсь от всех преимуществ своей
работы на вас и отправляюсь удостовериться, что вы не дотронетесь до
Джека Лэндиса.

Полковник глупо открывал и закрывал губы, как рыба, хватающая ртом воздух.
Он молчал, вытащенный из воды. Полковник действительно редко выглядел глупо.
- Во имя небес, Доннеган! - крикнул я.

- Что за глупость?

Маленький человечек улыбнулся. У него была удивительно злая улыбка, которая происходила
от того факта, что его губы могли изгибаться, в то время как глаза оставались яркими
прямыми и без злорадных морщинок. Он взялся за ручку
двери.

- Доннеган, - воскликнул полковник с посеревшим лицом, - дай мне одну минуту.




25


Доннеган подошел к стулу и сел. Он достал свои часы и протянул им
он держал его в руке, изучая циферблат, и полковник понял, что его ограничение по времени
было воспринято буквально.

"Я клянусь вам, - сказал он, - что, если вы поможете мне завладеть
Лэндисом, пока он болен, я и пальцем его не трону и не причиню ему никакого вреда
каким бы то ни было образом".

"Ты клянешься?" - спросил Доннеган со своей уродливой улыбкой.

"Мой дорогой мальчик, неужели ты думаешь, что я настолько безрассуден, чтобы нарушить обещание, которое я
тебе дал?"

Циничный взгляд Доннегана пронзил полковника до глубины души, но
глаза толстяка не дрогнули. Он тоже больше ничего не сказал, но голос
двое спокойно смотрели друг на друга. По истечении минуты Доннеган
сунул часы в карман.

"Я готов прислушаться к голосу разума", - сказал он. И полковник сдал один из
его сильные руки по лбу.

"Сейчас", и он вздохнул, "я чувствую, что кризис пройден. С мужчиной
ваш калибра, Donnegan, боюсь поспешных решений превыше всего. С
ты дай мне шанс, чтобы обратиться к вашей причине я чувствую себя в безопасности. С самого начала
Я выложу свои карты на стол. Ты любишь Лу. Я воспринял
как должное, что ты был бы рад возможности убрать Лэндиса из
твой путь. Похоже, я ошибаюсь. Я признаю свою ошибку. Только дураки
цепляются за убеждения; мудрые люди готовы принять новые точки зрения. Очень
хорошо. Вы хотите пощадить Лэндиса по каким-то своим причинам, которые я не знаю.
притворяюсь, что понимаю. Возможно, вы жалеете его; я не могу сказать. Теперь вы задаетесь вопросом
почему я хочу, чтобы Лэндис был на моем попечении, если я не собираюсь положить ему конец
и таким образом стать владельцем его шахт? Я скажу вам откровенно. Я
намерен стать владельцем шахт, если не после смерти Джека, то через
юридический акт, подписанный рукой Джека.

"Добровольная подпись?" - спокойно спросил Доннеган.

Пришел тень пробежала по лицу полковника, и Donnegan
дыхание перехватило. Были моменты, когда он чувствовал, что если бы полковник
обладал силой тела, а также силой духа, то даже он,
Доннеган, побоялся бы толстяка.

"Вольно или невольно, - сказал полковник, - он будет делать то, что я прикажу!"

"Без применения силы?"

"Послушайте меня, - сказал полковник. "Ты и я не дети, и
поэтому мы знаем, что обычными людьми руководит скорее страх перед тем, что
может с ними случиться, чем столкновение с реальной опасностью. Я
я уже говорил вам, что я и пальцем не пошевелю
против Джека Лэндиса. Я этого не сделаю. Но ловко шепнув ему на ухо,
могу достичь тех же целей." Он добавил с улыбкой. "Лично я
не люблю физическое насилие. В этом, мистер Доннеган, мы принадлежим к противоположным
школам действия".

Доннегану представился Лэндис, лежащий в каюте "
полковника", над его детским разумом поработали дьявольские намеки
полковника. Действительно, если бы Джек не сошел с ума от напряжения, он был бы
очень склонен поступить так, как хотел полковник.

"Я с самого начала все испортил", - тихо сказал Доннеган.
"Во-первых, я намеревался сыграть роль
самоотверженного. Ты не понимаешь? Я не ожидал, что ты это сделаешь.
Короче говоря, я собирался отправить Лэндис обратно к Лу, делая вспышки, что
хотел слепить углу, и слепить Нелли Лебрен, а также-выиграть ее
от Лэндис, вы видите? Но этот дурак, как только увидел, что я
флиртую с девушкой, опустил голову и бросился на меня, как бык.
Мне пришлось сбить его с ног в целях самозащиты.

- Но теперь вы просите меня передать его полностью в ваше распоряжение. Полковник, вы
опусти одно звено в своей цепочке рассуждений. Это звено важно - для меня.
Чего я добьюсь, поместив его в зону действия твоего шепота?

"Тасс! Мне нужно тебе говорить? Я все еще предполагаю, что ты интересуешься Лу,
хотя ты так много пытался сделать, чтобы вернуть ей Лэндиса. Ну,
Donnegan, вы должны знать, что, когда она узнает, что это была пуля из своего
пистолет, который поразил Лэндис, она возненавидит тебя, мой мальчик, как если бы Вы были
змея. Но если она узнает, что, в конце концов, тебя вынудили вступить в драку,
и что ты воспользовалась первой возможностью, чтобы втянуть Джека в
моя ... э ... отеческую заботу-ее настроения могут меняться. Нет, они будут
изменить".

Donnegan покинул кресло и начал расхаживать взад-вперед. Он был не более
застенчивым в присутствии полковника, чем человек может быть в
наличие собственного дурные инстинкты. И это было типично для полковника
проницательность в том, что он не предпринял никаких попыток повлиять на решение Доннегана
после того, как этот момент был достигнут. Он позволил ему решить этот вопрос
по-своему. Наконец Доннеган сделал паузу.

"Каков следующий шаг?" спросил он.

Полковник вздохнул, и этим вздохом он признал больше, чем можно было выразить словами
.

"Разумный человек, - сказал он, - отрада моего сердца. Следующий шаг,
Доннеган, - привести Джека Лэндиса в этот дом".

- Тас! - сказал Доннеган. - Уведите его от Лебрена? Уведите его от
"тигров из банды лорда Ника"? Я видел их сегодня вечером у Миллигана.
Плохой набор, полковник Мэйкон.

- Набор, с которым вы справитесь, - спокойно сказал полковник.

- А?

"Опасность сама по себе будет тем, что тебя соблазняет", - продолжал он.
"Пойти к этим парням, какими бы дикими они ни были, и увести Джека Лэндиса
в этот дом".

"Приведите его сюда, - сказал Доннеган с неописуемой горечью, - чтобы
она может пожалеть о его ранах? Привести его сюда, где она сможет думать о нем и
ухаживать за ним, а потом возненавидеть меня?

"Возненавидеть вас", - сказал полковник.

- Великолепное достижение, - холодно сказал Доннеган.

- Я нахожу, что это так, - заметил полковник и закурил сигарету.

Он так глубоко затянулся дымом, что, когда он снова вышел у него изо рта,
это был прозрачнейший голубоватый пар. Доннегана охватил страх.
Не страх, конечно, перед толстяком, беспомощно сидящим в инвалидном кресле, но
страх перед разумом, непрерывно работающим за этими затуманенными глазами. Он повернулся
не говоря ни слова, он направился к двери. В тот момент, когда она открылась под его рукой
, он почувствовал истерический порыв быстро выскочить из комнаты и
захлопнуть за собой дверь - поставить засов между собой и глазом
полковник, точно так же, как ребенок прыгает из темной комнаты в освещенную и
быстро закрывает дверь, чтобы не впустить следующую ночь. Ему пришлось
заставить себя двигаться с должным достоинством.

Оказавшись на улице, он вздохнул; ночная тишина была подобна благословению
по сравнению с испытанием дьявольской холодности полковника. Мэйкон
консультации казалось почти логичным мгновением раньше. Выиграть Лу Макон по
Власть страха, ну хватит, не опасаясь, что она
затем всю жизнь? Не из страха ли сам полковник
принудил ее к такому низкому, беспрекословному повиновению?

Он задумчиво направился в свою каюту и, погруженный в свои размышления,
вздрогнув, обнаружил в хижине Лу Мэйкона. Она переоделась
комната, как велел ей отец. Доннеган не мог сказать, в чем именно заключалась разница
. В одной из них был оттенок вечнозеленого.
углу; она постелила полоску яркой ткани на шаткий маленький
столик и за десять минут придала хижине видимость постоянного
благоустроенности. Доннеган увидел ее сейчас, с каким-то подобием ее искусной улыбки
на лице; но она тут же придала ему безукоризненную серьезность.
Он никогда не видел такого совершенного самообладания у женщины.

"Я могу еще что-нибудь сделать?" - спросила она, направляясь к двери.


"Ничего".

"Спокойной ночи".

"Подожди".

Казалось, она все еще находилась под властью полковника.
делегированная Доннегану, когда они направились к углу. Она обернулась, и
без единого слова вернулась к нему. И острая боль пронзила Доннегана.
Чего бы он только не отдал, если бы она пришла на его зов не с этими
немыми глазами, а с искоркой доброты? Вместо этого она повиновалась ему, как
солдат повинуется командиру.

"Были неприятности", - сказал Доннеган.

"Да?" сказала она, но в ее лице ничего не изменилось.

"Это было навязано мне". Затем он добавил: "Это было равносильно перестрелке"
.

Теперь ее лицо действительно изменилось. В ее глазах появился блеск.
и предложение полковника, которое он делал раз или два до этого
ощущаемый в ней, теперь стал более ярким, чем когда-либо прежде. То же самое
презрительное бессердечие, которое было самым обычным выражением полковника
Теперь с милого лица девушки на Доннегана смотрело то же самое.

"Они были дураками, прижав тебя к стенке", - сказала она. "У меня нет жалости к ним".
"У меня нет жалости к ним".

На мгновение Donnegan смотрел только на нее, на что она подходит ей
уверенность в своем мастерстве, как воин?

"Это был только один человек", - сказал он хрипло.

Ах, вот он и попал в точку! Как будто эти слова были ей в тягость, она
отпрянула от него; затем внезапно прижалась к нему и обхватила обеими руками.
его руки. Ее голова была откинута далеко назад; она тесно прижалась к нему;
казалось, каждой черточкой своего тела она умоляла его выступить против него самого.
и все завесы, которые скрывали от него ее разум, упали. Он
обнаружил, что смотрит вниз, в глаза, полные огня и тени; и нетерпеливые
губы; и тонкость ее голоса заставила задрожать все ее тело.

"Это не Джек?" - взмолилась она. "Ты ссорился не с Джеком?"

И он сказал себе: "Она любит его всем сердцем и душой!"

"Это он", - сказал Доннеган в агонии. Боль может быть подобна огню , который
закаляет некоторых сильных мужчин; и теперь Доннеган, потому что он был в муках,
улыбнулся, и его взгляд был холоден, как сталь.

Девушка отшвырнула его руки.

"Ты купил убийцу!" - закричала она на него.

"Он не мертв".

"Но ты застрелил его!"

"Он напал на меня; это была самооборона".

Она разразилась низким, невеселым смехом. Где была та
Девушка с затуманенными глазами, которую он знал? Смех оборвался, как рыдание.

"Ты думаешь, я не знала?" сказала она. "Что я читала своего отца?
Что я знала, что он послал ищейку, когда послал тебя?" Но, о, я
думал, у тебя есть что-то другое!"

Он съежился от ее тона.

- Я приведу его к вам, - в отчаянии сказал Доннеган. - Я приведу его сюда.
чтобы вы могли позаботиться о нем.

"Ты заберешь его у лорда Ника ... и Лебрена ... и остальных?" И это
была холодная улыбка ее отца, с которой она передразнила его.

"Я сделаю это".

"Ты ведешь хитрую игру", - с горечью сказала девушка. "Зачем тебе это делать?"

"Потому что", - тихо сказал Доннеган. "Я люблю тебя".

Ее рука была на ручке двери; теперь она рывком открыла ее и
исчезла; и последнее, что Доннеган увидел, были широко раскрытые от изумления
глаза.

"Как будто я прокаженный", - пробормотал Доннеган. "Клянусь небом, она посмотрела на меня
как на нечистого!"

Но, оказавшись за дверью, девушка застыла, прижав обе руки к лицу
ошеломленная. Когда она опустила их, они прижались к груди,
и ее лицо поднялось.

Даже при свете звезд, если бы Доннеган был там и посмотрел, он бы увидел
божественность, которая появляется на лице женщины, когда она любит.




26


Если бы он был там, чтобы видеть, даже в темноте он бы узнал, и
он мог бы преодолеть расстояние между их жизнями одним движением
шагнул и принял ее в свое сердце. Но он этого не видел. Он бросился
на свою койку и лег лицом вниз, неподвижно вытянув руки
перед собой, стиснув зубы, закрыв глаза.

Ибо то, чего Доннеган хотел в этом мире, он получил; силой, когда
он мог, хитростью, когда должен был. И теперь то, чего он хотел больше всего на свете
ушло от него, он чувствовал, навсегда. В его руках не было силы, чтобы
взять ту часть ее, которую он хотел; у него не было умения, которое могло бы
охватить ее.

Большой Джордж, прокрадываясь в комнату, удивился гибкой, стройной фигуре
о мужчине в постели. Видя его таким, казалось, что силой
одной руки Джордж мог бы раздавить его. Но Джордж с таким же успехом сомкнул бы
пальцы на гремучей машинке. Он ускользнул на кухню и сел
с его руки обвились вокруг его тела, такой же испуганный, как будто
увидел призрака.

Но Доннеган часами лежал на кровати без движения, пока
большой Джордж, который все это время сидел без сна и был напуган, не убедился, что
он спит. Затем он прокрался внутрь и укрыл Доннегана одеялом, потому что это было
холодное, серое время ночи.

Но Доннеган не спал, и когда Джордж проснулся утром, он
обнаружил, что учитель сидит за столом, крепко скрестив руки
на груди, а его горящие глаза устремлены куда-то вдаль.

Он провел день в этом кресле.

Была середина дня, когда Джордж пришел с испуганным лицом
и сообщением, что "джентльмен, который выглядит раздраженным, сэр" хочет его видеть
его. Ответа не было, и Джордж волей-неволей принял молчание как
молчаливое согласие. Поэтому он открыл дверь и объявил: "Мистер Лестер, чтобы увидеть
вы, сэр".

В огненную дымку видения Доннегана шагнул костлявый парень с
песочного цвета волосы и неприятно сильная челюсть.

- Вы тот джентльмен, который здесь с полковником, не так ли? - спросил Лестер.

Доннеган не ответил.

"Вы что убираются на Лэндис, не так ли?" - продолжил
светловолосый мужчина.

Там была все та же тишина, и Лестер вырвалось: "это не работает,
Donnegan. Ты показал, что ты размером с человека несколькими способами, поскольку вы были в
Угловой. Теперь я пришел сказать вам, чтобы вы убирались из-под командования полковника Мэйкона.
Почему? Потому что он нечестный человек, потому что мы знаем, что он нечестный человек; потому что он
нечестно играл со мной. Ты слышишь, как я говорю?"

Доннеган по-прежнему молча рассматривал его.

"Мы собираемся выгнать его, Доннеган. Мы хотим, чтобы вы были на нашей стороне, если мы сможем
заполучить вас; если мы не сможем заполучить вас, тогда мы вышвырнем вас вместе с
полковником ".

Он начал говорить с трудом, как будто пристальный взгляд Доннегана нервировал его.
 Он даже сделал шаг назад к двери.

"Ты не сможешь обмануть меня, Доннеган. Я не одинок. Они другие, за
меня. Мне не нужно называть никаких имен. Вот еще одна вещь: ты не одинок
себя. У тебя на руках женщина и калека. Итак, Доннеган,
ты быстрый человек с оружием и быстро соображаешь, но я
спрашиваю тебя лично: есть ли у тебя шанс бежать с таким весом?"

Он добавил отчаянно: "я ухожу. Теперь, обсудим, Donnegan, или ты
молодец!"

Впервые Donnegan переехал. Это было сделано для того, чтобы подать большому Джорджу
многозначительный сигнал большим пальцем, указывая на посетителя. Однако,
Лестер не стал дожидаться, пока его вышвырнут из каюты. Одно громкое
ругательство сорвалось с его губ, и он угрюмо попятился к двери и
захлопнул ее за собой.

"Это отчасти похоже, - сказал большой Джордж, - на войну, сэр".

И Доннеган по-прежнему не произносил ни слова, пока не прошел день, и не наступил
вечер, и полная чернота ночи не поглотила холмы
за углом.

Затем он встал со стула, тщательно побрился и оделся, осмотрел свой
револьвер, аккуратно и незаметно спрятал его среди одежды и
неторопливо спустился с холма. Вспышка ругани, топанья ногами,
рвание на себе волос, стрельба не могли повлиять на большого Джорджа так, как этот тихий
отъезд. Он последовал за ней без всякого порядка, но, переступив через
порог хижины, он поднял глаза к звездам.

"О, небеса небесные, - пробормотал Джордж, - сжальтесь над мистером Доннеганом. Он
несчастлив".

И он пошел вниз по склону, убедившись, что он подойдет к бою с
нож и пистолет.

Он чувствовал психическое состояние Donnegan достаточно точно. Сердце
маленького человека было на грани разрыва. Двадцатичасовое
бодрствование выбелило его лицо, втянуло щеки и подкрасило глаза
тенями; и теперь ему хотелось действовать. Он хотел волнения, борьбы,
соперничества; чего-то, что могло бы заполнить его разум. И, вполне естественно, у него на примете было два
заведения - Лебрена и Миллигана.

Трудно передать душевное состояние Доннегана в то время. Главным образом,
он ощущал странную и жестокую боль, которая делала его опустошенным; это
было похоже на тоску по дому, доведенную до энной степени. Смутно он понимал
что каким-то образом он должен выполнить свое обещание девушке и
вернуть Джека Лэндиса домой. Полковник не осмеливался причинить вред мальчику из страха перед
Доннеганом; а девочка была бы счастлива. Именно по этой причине Доннеган
хотел разорвать Лэндиса в клочья.

Это крайне не героического для мужчины промучившись с горя пойти в
игорный зал, а затем в танцевальный зал, чтобы искать помощи. Но Donnegan был
не герой. Он был всего лишь мужчиной, и, поскольку в его сердце было пусто, он хотел
чего-то, что могло бы его заполнить. Действительно, как и большинство мужчин, страдания сделали его
настоящим мальчиком.

Так высокие каблуки Donnegan постучал по полу Лебрена. А
ропот пошел перед ним, когда он теперь появился, и путь открыт для
его. У колеса рулетки он остановился, поставил пятьдесят долларов на красное и наблюдал, как
выигрыш удваивается три раза. Джордж по сигналу хозяина сгребал
выигрыш. И Доннеган сел за стол для игры в фараон и снова выиграл, и снова поднялся.
Безутешный, он пошел дальше. Ибо, когда людям все равно, как распорядится удача,
никогда не откажет в услуге. Преданные фортуны являются те, которые она
наказывает.

Тем временем шепот стремительно пробегал углу.

"Donnegan ушел охотиться беда".

Насчет хорошего, что есть в мужчинах, молва часто ошибается, но на зло
у нее безошибочный глаз и она сразу пускает в ход все свои тысячи языков
виляет. Действительно, любой человек, хоть краем глаза наблюдающий за происходящим, не мог не понять
значение его пристального взгляда, его твердо сжатой челюсти и прямой линии
его рта. Если бы он был призраком, люди не смогли бы избегать его более усердно
и слугу-великана, который крался за его спиной. Не то чтобы
Угол был населен трусами. Истинный житель Запада избегает неприятностей, но
загнанный в угол, он будет сражаться как дикая кошка.

Поэтому люди краем глаза наблюдали, как Доннеган проходил мимо.

Он ушел из "Лебрена". Конкуренции не было. Удача слепо сопутствовала ему,
а Доннеган хотел соперничества, азарта. Он перешел в "Миллиган". Слухи
появились там раньше него. Шепот донес до пары могучих конечностей
ковбоев, что они сидят за столом, который Доннеган
занимал прошлой ночью, и они мудро поднялись без дальнейших намеков и
искать другие стулья. Миллиган, тревожно раскрытыми глазами, поспешил к оркестру,
и с помощью звуковой волны они стремились прикрыть вход
боевик.

На самом деле этот рев рогов только возвестил о его прибытии.
Что-то должно было произойти; глаза мужчин затуманились; глаза
женщин просветлели. И тут появился Доннеган, за ним Джордж,
и направился прямо к своему столику, за которым сидел накануне вечером. Не
что он имел предусмотрительность идти к нему, но он двигался
по рассеянности.

Действительно, он наполовину забыл, что он был публичной фигурой в углу,
и, сидя, потягивая ликер, который большой Джордж тут же принес ему, он
быстро обвел взглядом комнату. Взгляд более чем одного человека
храбрый мужчина поник под этим взглядом; глаза более чем одной женщины улыбнулись
ему в ответ; но там, где взгляд Доннегана остановился, было лицо
Нелли Лебрен.

Она пересекала дальний конец зала одна, без сопровождения, если не считать
шепота вокруг нее, но, увидев Доннегана, резко остановилась.
Доннеган мгновенно поднялся. Она бы снова разозлилась; но
это было бы слишком резко.

Мгновение спустя Доннеган прокладывал себе путь через танцпол к
Нелли Лебрен, и все взгляды были обращены в его сторону. Шляпу он держал
под мышкой; и в своем черном костюме с белым шарфом он представлял собой
старомодную фигуру, когда поклонился девушке и снова выпрямился
.

"Вы посылали за мной?" Осведомился Доннеган.

Нелли Лебрен была откровенно напугана; и в то же время она была в восторге. Она чувствовала
, что оказалась втянутой в круг повышенного общественного интереса, который
окружал рыжеволосую незнакомку; с другой стороны, она помнила
что ее отец придет в ярость, если она перекинется двумя словами с этим мужчиной.
 И именно по этой причине она была заинтригована. Доннеган, будучи
запретным плодом, был неотразим. Поэтому она позволила улыбке появиться на ее губах
и глазах, а затем откровенно рассмеялась от волнения.

"Нет", - произнесла она одними губами, в то время как ее глаза говорили совсем другое.

"Я пришел попросить об одолжении: поговорить с вами одну минуту".

"Если я должен ... что скажут люди?";

"Давайте выясним".

"Это было бы... дерзко", - сказала Нелли Лебрен. "После вчерашнего вечера".

"Это было бы восхитительно", - сказал Доннеган. "Вот для нас накрыт столик".

Она подошла к нему на шаг ближе.

- Я думаю, вы отпугнули от него бедных людей. Я не должна садиться.
с вами, мистер Доннеган.

И она тут же скользнула в кресло.




27


Разумеется, она квалифицировала свою капитуляцию тем, что присела на самый краешек
стула. На ней было винного цвета платье, и, с волнением
порка цвет на ее щеках и ее танцы глаза, Нелли Лебрен был
прекрасная картина.

"Я должна немедленно идти", - сказала Нелли.

"Конечно, я не могу ожидать, что ты останешься".

Она уронила руку на край стола. Можно было бы подумать
что она была в самом начале восстания.

"Ты знаешь, что пугаешь меня?"

"Я?" - сказал Доннеган с соответствующей интонацией.

"Как будто я мужчина, а ты злишься".

"Но ты видишь?" И он сделал жест обеими ладонями вверх.
"Люди оклеветали меня. Я безвреден".

"Минута истекла, мистер Доннеган. Чего вы хотите?"

"Еще минуту".

"Теперь вы смеетесь надо мной".

"Нет, нет!"

"А в следующую минуту?"

"Я надеюсь убедить вас остаться до третьей минуты".

"Конечно, я не могу".

"Я знаю, это невозможно".

- Вполне. Она устроилась поудобнее в кресле. "Посмотри, как люди на меня пялятся! Они
помнят бедного Джека Лэндиса и думают... вся толпа..."

"Толпа всегда глупа. А пока я счастлив.

- Ты?

- Быть здесь; сидеть рядом с тобой; наблюдать за тобой.

Ее взгляд был похож на кончике рапиры, поиск его через некоторое
Йота серьезность под это стеб.

"Ах?" и Нелли Лебрен рассмеялся.

"Разве вы не понимаете, что я говорю серьезно?"

"Вы можете наблюдать за мной на расстоянии, мистер Доннеган".

"Могу я сказать смелую вещь?"

"Вы сказали несколько".

"Никто не может по-настоящему наблюдать за тобой на расстоянии".

Она слегка склонила голову набок; такая личная встреча
колкости были для нее на седьмом небе от счастья.

"Это загадка, мистер Доннеган".

"Простая. Ответ таков: потому что там слишком много всего, на что нужно смотреть ".

Он присоединился к ней, когда она засмеялась, но смех Доннегана не был слышен.
и он внезапно прервал ее веселье.

"Ах, разве ты не видишь, что я серьезно?"

Ее взгляд метнулся по сторонам, как будто она боялась, что кто-то может
прочитал его по губам.

"Ни одна душа меня не слышит, - пробормотал Доннеган, - и я собираюсь быть смелее"
еще смелее и сказать вам правду".

"Это последнее, что я осмелюсь услышать".

"Ты слишком прекрасна, чтобы смотреть на тебя издалека, Нелли Лебрен".

Он был настолько откровенен, что даже Нелли Лебрен, эксперт по флирту, растерялась.
Она сделала паузу и посерьезнела. Она покачала головой и подняла
предостерегающий палец. Но Доннеган не был потрясен.

"Потому что в красивой девушке есть очарование", - серьезно сказал он.
"Нужно войти в ореол, чтобы увидеть ее, узнать ее. Ты
довольный, чтобы посмотреть на цветы с расстояния? Это старое сравнение,
не так ли? Но есть что-то похожее на аромат, о вас, Нелли
Лебрен. Не бойтесь. Никто не может слышать, никто не должен мечтать я
говорит, что такие смелые вещи. В то же время, у нас есть партия правду.
Я говорю, что есть аромат. Им нужно дышать. Есть сияние, которое
должно коснуться каждого. Как оно касается меня сейчас, понимаешь?"

Действительно, на его щеках появился слабый румянец. И девушка покраснела еще сильнее.
ее глаза все еще были яркими, но они больше не были такими острыми, как раньше.
проницательная точка. Она верила, по крайней мере, небольшой части того, что он сказал
, и ее неверие только усилило ее радость от того, что было реальным в этих
самых странных занятиях любовью.

"Я останусь здесь, чтобы узнать одну вещь", - сказала она. "Что за дьявольщина кроется
за всеми этими разговорами, мистер Доннеган?"

"Это справедливо по отношению ко мне? Кроме того, я иду по проторенной тропинке только в уголке
.

"А это?"

"К Нелли Лебрен".

"Проторенной тропинкой? Вы? - воскликнула она с легким оттенком гнева. - Я не ребенок.
- Вы не ребенок, мистер Доннеган!

- Вы не ребенок, и именно поэтому я откровенна.

"Вы делали все это - шли по тому следу, о котором говорите?"

"Помните", - серьезно сказал Доннеган. "Что я сделал?"

"Сбил двух человек; пару раз играл как актер на сцене в
по крайней мере, если быть откровенным; охотился за опасностью, как ... как безрассудный безумец;
отваживался на каждом углу перечить тебе; размахивал красной тряпкой перед мордой
быка. Это всего лишь несколько вещей, которые вы сделали, сэр! И все по одному
следу? Тому следу, о котором вы говорили?

"Нелли Лебрен ..."

"Я слушаю; а вы знаете, я убеждал себя, верить вам?"

"Это потому, что вы чувствуете правду, прежде чем говорить это. Правду говорит
сама знаешь".

"Я закрыл глаза - видишь? Я вступил в маскарад. Теперь
ты можешь говорить".

"Маскарады возбуждают", - пробормотал Доннеган.

- И иногда они бывают прекрасны.

"Но эта моя трезвая правда..."

"Ну?"

"Я пришел сюда неизвестным - и я увидел тебя, Нелли Лебрен".

Он сделал паузу; она смотрела немного мимо него.

"Я пришел в лохмотьях, без друзей, без последователей. И я понял, что должен был это сделать".
"Чтобы вы обратили на меня внимание".

"И почему? Нет, мне не следовало спрашивать об этом".

"Тебе не следовало спрашивать об этом", - согласился Доннеган. "Но я видел тебя королевой"
The Corner, которой поклоняются все мужчины. Что я мог поделать? Я не богат. Я
не большой. Вы понимаете?"

Он привлек ее внимание к своей малости с румянцем, который никогда не подводил
трогать лицо Donnegan, когда он думал, что его размер; и он, казалось,
раздуваться и становиться больше в тот самый момент, когда она взглянула на него.

"Что я мог сделать? Одно: бороться. Я боролся. Я боролся, чтобы привлечь к себе внимание
, но больше всего, чтобы привлечь ваше внимание. Я подошел
поближе к вам. Я увидел, что один человек преградил вам путь - в основном. Я решил
его кисть в сторону. Как?"

"В результате боевых действий?" Она не унесли его аргумент. Она была
наблюдая за ним, как рысь каждую минуту.

"Не на что. Блефуя. Видите ли, я был не настолько глуп, чтобы думать, что
вы бы... особенно обратили внимание на дерущегося хулигана."

Он положил свою раскрытую ладонь на стол. Это было похоже на разоблачение и прочность
и слабость; и в такую ловушку было бы странно
жесткий настроенной женщины, которая, возможно, не наступил. Нелли Лебрен наклонилась
чуть ближе. Она забыла критиковать.

"Это был блеф. Я увидела, что Лэндис большой и красивый. И кем была
Я рядом с ним? Ничего. Я мог только надеяться, что он пустой; желтый - ты
видишь? Поэтому я попробовал блефовать. Ты знаешь об этом. Часы и все такое.
чушь собачья. Но Лэндис не был желтым. Он не рассыпался. Он продержался долго
достаточно, чтобы разоблачить мой блеф, и мне пришлось стрелять в целях самообороны. А потом,
когда он лежал на полу, я увидел, что потерпел неудачу.

"Потерпел неудачу?"

Он опустил глаза, опасаясь, что она заметит их блеск.

"Я знал, что ты возненавидишь меня за то, что я сделал, потому что я всего лишь
доказал, что Лэндис - храбрый юноша, у которого хватит смелости на девять из
десяти. И я пришел сегодня вечером - попросить тебя простить меня. Нет, не это - только
попросить тебя понять. А ты?

Он вдруг поднял взгляд, и их глаза встретились с одним из
эти электрические разряды, которые пойдут мурашки по два человека. И
когда губы Нелли Лебрен слегка приоткрылись, он понял, что она попала в
ловушку. Он сжал руку, лежавшую на столе, - медленно согнув пальцы
. Таким образом он выразил все свое ликование.

"Что-то не так", - сказала девушка тоном человека, который спорит
сама с собой. "Все это слишком логично, чтобы быть реальным".

"А?"

"Это была твоя единственная причина для драки с Джеком Лэндисом?"

"Я должен признаться даже в этом?"

Она улыбнулась, торжествуя от своей проницательности, но это была короткая,
несчастная улыбка. Можно было подумать, что она была бы рада
быть обманутой.

"Я пришел помочь девушке, которая была несчастлива", - сказал Доннеган. "Ее жених
бросил ее; ее женихом был Джек Лэндис. И сейчас она в хижине на холме
ждет его. И я подумал, что если я испорчу его в твоих глазах, он уйдет
обратно к девушке, которая не будет так сильно заботиться о храбрости. Кто бы простил
его за то, что он бросил ее. Но ты видишь, каким дураком я был и как неуклюже
Я работал? Мой блеф удался, и я только ранил его, положила его в свой
дома под вашим наблюдением, где он будет счастливым, а там, где находится
никогда не быть шанс для этой девочки, чтобы получить его обратно".

Нелли Лебрен, сложив руки под подбородком, изучала его.

"Мистер Доннеган, - сказала она, - хотела бы я знать, кто вы: самый
рыцарский, самоотверженный из мужчин или просто самый великолепный лгун в
пустыне".

"И вряд ли это справедливо, - сказал Доннеган, - ожидать, что я скажу вам это".




28


Это дало им обоим желанную возможность посмеяться, добро пожаловать в the girl
потому что это вызвало волнение, которое быстро сказывалось на ней,
и добро пожаловать в Donnegan, потому что напряжение стольких искажений
истина сказывалась и на нем. Они вместе рассмеялись. Один торопливый
взгляд сказал Donnegan, что половина пар в зале шептались
о Donnegan и Нелли Лебрен; но когда он посмотрел через стол он
увидел, что Нелли Лебрен был не думала, что может быть происходит
чужих мозгах. Она была вполне довольна.

- А девушка? - спросила она.

Доннеган в раздумье подпер лоб рукой. Он не осмелился позволить
Нелли видела его лицо в этот момент, потому что упоминание о Лу Мэйконе
вернуло ему прежний прилив печали, И поэтому, когда он
поднял глаза, на них была насмешка.

"Ты знаешь этих хорошеньких блондинок?" сказал он.

"О, они очаровательны!"

"С мутным взглядом", - сказал Donnegan холодно, и появился огонек в
отзывчивый глаз Нелли Лебрен. "Из тех девушек, которые видят героя в
таком парне, как Джек Лэндис".

"А Джек храбрый".

"Мне не следовало этого говорить".

"Неважно. Храбрый, но такой мальчишка.

- Ты серьезно?

Она вопросительно посмотрела на Доннегана, и они вместе медленно улыбнулись.

"Я... я рад, что так вышло", - вздохнул Доннеган.

"И ты действительно думал, что может быть по-другому?"

"Я не знал. Боюсь, я был слеп".

"Но бедная девушка на холме; хотел бы я ее увидеть".

Она снова очень пристально смотрела на Доннегана.

"Хорошая идея. Почему бы и нет?"

"Она, кажется, тебе нравится?"

"Да", - рассудительно сказал Доннеган. "У нее привлекательные манеры; Мне очень
жаль ее. Но я сделал все, что мог; я не могу ей помочь".

"Разве нет какого-нибудь способа?"

"Какого?"

"О том, чтобы помочь ей".

Доннеган рассмеялся. "Иди к своему отцу и убеди его отправить Лэндис
обратно к ней".

Она покачала головой.

"Конечно, так не пойдет. Есть бизнес во всем этом замешан, ты
знаю".

"Бизнес? Хорошо, я догадался об этом".

"Мое участие в нем было не очень приятно", - отметила она печально.

Доннеган благоразумно молчал, зная, что молчание раскрывает секреты.

"Они заставили меня ... пофлиртовать с бедным Джеком. Он мне действительно нравился!"

Как много может значить прошедшее время!

"Бедняга," - бормотал сочувственно Donnegan. "Но почему", - с
сбор тепла, "не могли бы вы помочь мне сделать то, чего я не могу сделать в одиночку?
Почему ты не смог увести его из дома?

- Под охраной Джо Рикса и Разносчика?

- Они будут спать посреди ночи.

"Но Джек просыпался и поднимал шум".

"Есть вещи, из-за которых он мог проспать что угодно".

"Но как его можно было переместить?"

"На конских носилках, которые держали наготове снаружи".

"И как перенесли на носилки?"

"Я бы понесла его". Девушка посмотрела на него с вопросом, а затем
со слабой улыбкой начала: "Легко", - сказал Donnegan, коченея в своем
стул. "Очень легко".

Это радовало ее, чтобы найти эту слабость в гордости непобедимы
Donnegan. Это давало ей ощущение надежного господства. Поэтому она сдержала себя.
улыбнулась и посмотрела с какой-то высокомерной добротой на рыжеволосого
маленького человечка.

"Это никуда не годится", - сказала Нелли Лебрен со вздохом. "Даже если бы его забрали".
"и тогда у тебя были бы неприятности".

"Неужели? Хуже, чем мне сейчас?"

"Тише! Лорд Ник приближается к углу; и не важно, что ты натворил
до сих пор - я думаю, я мог бы успокоить его. Но если бы ты забрал Лэндиса
... тогда ничто не смогло бы его остановить.

Доннеган усмехнулся.

"Я начинаю думать, что лорд Ник - пугало", - сказал он. "Все шепчутся
когда о нем говорят. - Он наклонился вперед. - Я бы хотел с ним познакомиться.,
Нелли Лебрен!

Нелли была поражена. "Ты серьезно?" - тихо воскликнула она.

"Я верю".

У нее перехватило дыхание, а затем в глазах блеснула искра дьявольщины. "Интересно!"
- сказала Нелли Лебрен, и ее взгляд смерил Доннегана.

"Все, о чем я прошу, - это честный шанс", - сказал он.

"Он крупный мужчина", - ехидно ответила девушка.

Никогда не исчезающий румянец залил лицо Доннегана.

"В крупную цель легче попасть", - процедил он сквозь зубы.

В ее глазах промелькнули мысли.

"Я не могу этого сделать", - сказала она.

Доннеган разыграл случайную карту.

"Я ошибся", - мрачно сказал он. "Джек был не тем человеком, с которым я должен был столкнуться".
"Лорд Ник!" "Нет, нет, нет, мистер Доннеган!" - Воскликнул я. "Джек был не тем человеком, с которым я должен был столкнуться".

"Лорд Ник!"

- Тебе меня не переубедить. Что ж, я был дураком, что не догадался об этом!

- Я действительно думаю, - мрачно сказала девушка, - что, как только придет лорд Ник
, ты его выследишь!

Он поклонился ей с холодной вежливостью. - Несмотря на свой рост, - сказал
Доннеган снова процедил сквозь зубы.

И при этих словах лицо девушки смягчилось и повеселело.

"Я собираюсь помочь вам, чтобы взять Джека, - сказала она, - на одну
состояние".

"И что?"

"Что вы, не сделает шаг навстречу Господу Ник, когда он придет".

"Я не буду избегать его", - сказал Доннеган.

"Ты неразумна! Ну, не избегать его, а просто не провоцировать.
Я устрою так, что лорд Ник не будет искать неприятностей ".

- И он позволит Джеку остаться с девушкой и ее отцом?

"Возможно, он убедит их отпустить его по собственной воле".

Доннеган подумал о полковнике и улыбнулся.

"В таком случае, конечно, мне было бы все равно". Он добавил: "Но действительно ли
ты все это имеешь в виду?"

"Ты увидишь".

Они поговорили еще немного, а затем Доннеган вышел из зала с
девушкой под руку. Конечно, мысли всех в Milligan's
следовали за этой парой; и было видно, что Доннеган проводил ее до дверей
ее дома, а затем ушел через город и поднялся на холм. И
Большой Джордж следовал за ним, как тень от фонаря за спиной человека
прогулки в тумане.

В хижине на холме Доннеган быстро заставил Джорджа работать, и с помощью
двери и некоторых постельных принадлежностей были наспех сооружены носилки, которые раскачивались
между двумя лошадьми. Тем временем Доннеган поднялся выше на
холм и пристально наблюдал за городом, пока в доме под ним не показались
два огонька. С этими словами он вернулся и поспешил вниз по склону.
Джордж шел позади, обходя дома, пока они не подошли к
претенциозному домику игрока Лебрена.

Оказавшись там, Доннеган направился прямо к неосвещенному окну, постучал;
оно тихо открылось изнутри. Нелли Лебрен стояла внутри.

"Готово", - сказала она. "Джо и Разносчик крепко спят. Они выпили
слишком много".

"Твой отец".

"Не вернулся домой".

"И Джек Лэндис?"

"Что бы ты ни делала, он не проснется; но будьте осторожны, его
плечо. Это плохо рвется. Как вы можете нести его?"

Она не могла видеть, как покраснел Доннеган, но услышала, как он стиснул зубы. И
он выскользнул в окно, жестом велев Джорджу подойти поближе. Внутри комнаты было
еще темнее - гораздо темнее, чем звездная ночь снаружи.
И единственной светло-серой дорожкой была кровать Джека Лэндиса. Его тяжелый
единственным звуком было дыхание. Доннеган опустился на колени рядом с ним и просунул его
руки под обмякшую фигуру.

И пока он стоял на коленях, дверь в доме открылась и тихо закрылась
. Доннеган встал.

- Дверь заперта?

- Нет, - прошептала девушка.

- Быстрее!

- Слишком поздно. Это отец, и он услышал бы поворот ключа.

Они подождали, пока в коридоре раздались легкие, быстрые шаги.
хижина. Оно подошло к двери, прошло мимо; а затем шаги вернулись обратно.
и дверь осторожно приоткрылась.

В холле горел свет; силуэт Лебрена был очерчен черным и
отчетливым..

- Джек! - прошептал он.

Ни звука; он сделал вид, что собирается войти, и тут услышал тяжелое дыхание
очевидно, спящего.

- Спит, бедный дурачок, - пробормотал игрок и закрыл дверь.

Дверь была не закрыта раньше, чем Donnegan поднял тело
спальное место. После того, как он воскрес, напрягаясь, он почти выскользнул из его руки;
и когда он стоял выпрямившись, он пошатнулся. Но как только он обрел свое
равновесие, он достаточно легко понес раненого к окну
, через которое Джордж протянул свои длинные руки и вытащил ношу.

"Видишь?" - задыхаясь, сказал Доннеган девушке.

"Да, это было действительно чудесно!"

- Теперь ты смеешься.

- Я? Но поторопись. У моего отца лисий слух на звуки.

- Я думаю, он этого не услышит. Послышалась быстрая возня, очень тихие движения.
"Нелли!" - позвал далекий голос.

"Скорее, скорее!

Разве ты не слышишь?" "Ты прощаешь меня?" - Спросил я. - "Нелли!" - крикнул кто-то издалека.

"Скорее, скорее!"

"Нет... да... но поторопитесь!"

"Вы помните меня?"

"Мистер Доннеган!"

"Adieu!"

На долю секунды она запечатлела, как он сидит у окна.
На секунду он снял шляпу и кланяется ей. Затем он ушел. И она
вышла в холл, задыхаясь от волнения.

- Боже мой! - Пробормотала Нелли Лебрен. - Я чувствую себя так, словно за мной охотились, и я
должны смотреть это. Что делать, если он - " что бы ни думал, она была не
завершить его. "Возможно, это было к лучшему", - добавила Нелли Лебрен.




29


Именно ваш флегматик может легко просыпаться по утрам, но
активный разум медленно приспосабливается к новому дню. Нелли встрепенулась Лебрен
сама с собой усилие и нахмурилась в сторону двери, на которой рукой было
еще рэп.

"Да?" она позвонила сонно.

"Это Ник. Могу я войти?

"Это кто?"

Это имя мгновенно привело ее в полное замешательство; она встала с кровати, сунула ноги в шлепанцы и взмахнула ножом. - Кто это?" - спросила я. "Кто это?"
Это имя мгновенно привело ее в чувство.
пока она задавала вопрос, на ней был халат. Это был
роскошный маленький будуар, который ей удалось обустроить. Искусно подобранные шкуры
рыси были сшиты вместе, чтобы сделать ей коврик, а
мягкий мех дикой кошки служил внешним покрытием ее кровати. Она откинула
смятое постельное белье, расставила по местам полдюжины подушек,
превратив его в кушетку, и подбежала к зеркалу.

И тем временем низкий голос за дверью произнес: "Да,
Ник. Можно мне войти?"

Она издала короткий восторженный возглас, но пока он все еще ощущался в ней.
губы, она молниеносно укладывала волосы по форме;
окунула кончики пальцев в холодную воду и потерла глаза, проснувшиеся
и блестящие, и одним круговым движением вернула румянец на ее щеки.
щеки.

Не прошло и десяти секунд с того момента, как она впервые ответила на стук.,
Нелли открыла дверь и выглянула в коридор.

Остальное сделал мужчина снаружи; он распахнул дверь
нажатием ноги, подхватил девушку на руки и поцеловал ее; и
пока он закрывал дверь, девушка скользнула назад и встала, опираясь одной рукой на другую.
прижавшись к ней лицом, и ее лицо постановил, что выразительность
на полпути между смехом и смущением. Как для Господа Ник, он не
даже улыбка. На самом деле он не был человеком, склонным к мягким выражениям
, но поскольку природа создала его для сильного доминирования
над всеми вокруг, его обычным выражением лица было гордое
сдерживание себя. В другом человеке это было бы дерзостью; в лорде
Нике это было скорее львиным.

Он был почти такого же роста, как Джек Лэндис, но легко выдерживал свой рост.
и был настолько идеально сложен, что если его не видели рядом с другим
мужчиной он не выглядел крупным. Ширину его плеч скрывала
глубина его груди; и обхват его шеи был сделан так, чтобы казаться
вполне нормальная, учитывая внушительные размеры головы, которую она поддерживала. Венчало и
оттеняло его великолепное тело красивое лицо; и у него было
сочетание живых глаз и рыжих волос, которое было заметно в
Доннеган тоже. На самом деле, между двумя мужчинами было определенное сходство
например, в очертаниях челюсти, в блеске глаз и
прежде всего в неописуемом пылу духа, который исходил от них
оба. Кроме того, конечно, что в Donnegan, один был в сознании всех
дух и очень маленькое тело, но Лорд Ник рука и глаз были ужасно
вязка. Глядя на столь великолепную фигуру, неудивительно, что
горная пустыня простила преступления лорда Ника из-за
беспечной наглости, с которой он обращался с законом. Нужен
исключительный человек, чтобы сделать юридическую жизнь привлекательной и уважаемой; нужен
гений, чтобы прославить нарушение закона.

Неудивительно, что Нелли Лебрен стояла, прижав руку к щеке,
смотрела на него, счастливо улыбалась и расспрашивала о его
мгновенное прошлое, все тем же взглядом. Он жестом пригласил ее вернуться на диван,
и она заколебалась. Затем, как будто вспомнив, что теперь ей предстоит
иметь дело с лордом Ником лично, она послушно свернулась калачиком на шезлонге и
выжидающе замерла.

"Я слышу, как ты поднимаешь дьявола", - говорил этот исключительно Франк
поклонник.

Девушка просто смотрела на него.

"Ну?" он настаивал.

- Я ничего не сделала, - запротестовала Нелли довольно по-детски.

- Нет? Чувствовалось, что он мог бы ее раздавил доказательств
наоборот, что он был не сдерживая себя-он не стоил того, чтобы
серьезно отнесись к такой девушке. "Все запуталось".
с тех пор, как я уехал, старый сатана Мэйкон на месте, а твой крысиный папаша
позволил Лэндис сбежать. Что ты делаешь, Нелли, хотя все это
происходит? Сидя с закрытыми глазами?"

Он взял стул и развалился еще в нем корректно.

"Как я мог помочь ему? Я не сторожевой пес.

Он некоторое время молчал. "Что ж, - сказал он, - если бы ты сказала мне правду, я бы
полагаю, я не должен был любить тебя, моя девочка. Но на этот раз я говорю серьезно.
Лэндис - мятный, глупый ребенок. Если мы позволим ему уйти, мы потеряем монету.

- Я полагаю, ты вернешь его?

"Сначала я хочу выяснить, как он сбежал".

"Я знаю как".

"А?"

"Доннеган".

"Donnegan, Donnegan, Donnegan!" вырвалось Лорд Ник, и хотя он
не поднимать высоту своего голоса, он позволил своему объему мягко набухают
так что он наполнил комнату, как жужжание большой, сердитый тигр.
"Никто не произносит трех слов, не вставив в одно из них имя Доннеган"
! Ты тоже!

Она пожала плечами.

"Доннеган вызывает трепет в углу!" - продолжал здоровяк тем же ужасным голосом.
 "Доннеган носит странную одежду; Доннеган стреляет в Льюиса со шрамом на лице;
Доннеган выкачивает нервы из бедного Джека Лэндиса, а затем тренирует его.
Что ж, Нелли, похоже, мне придется убить этого назойливого дурака!

Она побледнела, но, казалось, не заметил.

"Он давно ты убил человека, не так ли?" - спросила она
холодно.

"Это ужасное дело", - заявил лорд Ник. "Всегда возникают сложности".;
приходится перекладывать вину на другого человека. И даже эти болваны
начинают уставать от моих мольб о самозащите ".

- Что ж, - пробормотала девушка, - не переходи этот мост, пока не подойдешь к нему.
а ты никогда к нему не подойдешь.

- Никогда. Потому что я не хочу, чтобы его убили.

- Ах, - пробормотал лорд Ник. - И почему?

- Потому что он влюблен... в меня.

"МММ!" сказал лорд Ник. "Я вижу вас, моя дорогая. Donnegan, кажется, редкий
молодец, но он не мог уйти Лэндис из дома без
помогите. Рикс и коробейника, возможно, были немного сонными, но Donnegan пришлось
узнайте, когда они заснули. У него был сообщник. Кто? Не Рикс; не
Разносчик; не Лебрен. Они все меня знают. Это должен был быть кто-то, кто
не боится меня. Кто? Только один человек в мире. Нелли, ты та самая
!

Она на мгновение заколебалась, затаив дыхание.

"Да", - сказала она. "Я".

Она добавила, когда он спокойно посмотрел на нее, обдумывая: "В деле есть девушка.
В деле. Она приехала сюда, чтобы забрать Лэндиса; кажется, он был в нее влюблен
когда-то. И я пожалел ее. Я отправил его обратно к ней. Предположим, он мятный;
не мы придумали достаточно денег? К тому же, я не смогла бы сохранить
с этим".

"Нет?"

"Он становился буйным, и он говорил брака весь день, каждый день. Я
нет нервов, вы говорите, но он начал ставить меня на краю. Так что я получил
избавиться от него".

"Нелли, ты проснулась совесть?"

Она покраснела и стиснула зубы.

"Но мне придется научить тебя методам ведения бизнеса, моя дорогая. Я должен вернуть
его обратно".

"Тебе придется пройти через Доннегана, чтобы сделать это".

"Полагаю, да".

"Ты не понимаешь, Ник. Он другой".

"А?"

"Он похож на тебя".

"К чему ты клонишь?"

"Ник, я говорю тебе под честное слово, каким бы ужасным бойцом ты ни был
Доннеган доставит тебе неприятности. У него твои волосы
и твои глаза, и он двигается как кошка. Я никогда не видел такого
человек, кроме вас. Я бы предпочел видеть вас бороться с заразой, чем воевать
Donnegan!"

Впервые Лорд Ник показал настоящие эмоции, он наклонился немного
вперед.

- Что он для тебя значит? - спросил он. - Я многого добился.,
Нелли, я дал тебе абсолютную свободу, но если я когда-нибудь заподозрю тебя...

Теперь в нем безошибочно проснулся лев. И девушка съежилась.

"Если бы это было серьезно, ты думаешь, я бы так говорил?"

"Я не знаю. Ты умный маленький дьяволенок, Нелл. Но я тоже умен.
И я начинаю видеть тебя насквозь. Ты все еще хочешь спасти Доннегана?

- Ради себя самой.

Он встал.

"Сегодня я собираюсь подняться на холм. Если Доннеган там, я пройду через него";
но я собираюсь вернуть Лэндис!

Она тоже поднялась.

"Есть только один выход, и я воспользуюсь им. Я заставлю Доннегана
покинуть дом".

"Мне все равно, что ты будешь с этим делать".

"И если его там нет, вы дадите мне слово, что вы не охота
его потом?"

"Я никогда не даю обещаний, Нелл".

"Но я верю тебе, Ник".

"Очень хорошо. Я начинаю подниматься в гору через час. У тебя есть столько времени".




30


Воздух был разреженным и холодным; в горах на севере выпал снег.
Ветер доносил холод до самого Угла. Нелли
Лебрен отметила это, одеваясь, и приняла соответствующее решение. Она
отправила два сообщения: одно повару с просьбой прислать завтрак в ее номер,
который она съела, тщательно одеваясь; а другое - в
игорный дом, вызвав одного из официантов. Когда он пришел, она передала
ему записку для Доннегана. Парень бросил на нее быстрый взгляд, когда брал
конверт. Не было необходимости указывать это имя и адрес в письме.
Углу, и девушка похолодела, под взгляд.

Она закончила завтрак и затем концентрируют при доработке ее
внешний вид. Из всех из которых он может быть понял, что Нелли Лебрен был
влюблена в Доннегана, но на самом деле это было не так. Но он коснулся ее
что шнур роман, который проходит через каждую женщину; когда она
коснулся вибрации музыки, и Нелли был наполнен звучанием
это. И если бы не лорд Ник, нет сомнений, что она бы
действительно потеряла голову; потому что она продолжала видеть лицо Доннегана, когда он
наклонился к ней через маленький столик в "Миллигане". И это,
как любой может знать, опасный симптом.

Ее взгляды поочередно перебегали с зеркала на часы, а на
стрелки последнего указывали на то, что прошло пятьдесят минут ее рабочего времени
, когда пришло сообщение, что ее ждут на улице
внизу. Итак, Нелли Лебрен спустилась вниз в своем костюме для верховой езды, вельветовом
, шуршащем при каждом шаге, и постукивала хлыстом по своим блестящим ботинкам для верховой езды
. Свою лошадь она нашла у коновязи, а рядом с ней
Доннеган восседал на своем гнедом коне. Это была высокая лошадь, и он выглядел
еще более миниатюрным, чем когда-либо прежде, из-за того, что так высоко держался в седле.

Он в мгновение ока оказался на земле с поводьями, зажатыми под мышкой, и
его шляпа была спрятана под другой; она заметила перчатки и белое полотно
шарф и бледное узкое лицо. Доннеган действительно выглядел опрятно.

"Нет лучшего дня для верховой езды, чем прохладный, - сказала она, - и я подумала, что
ты, возможно, согласишься со мной".

Он отвязал ее лошадь, пробормотав что-то в ответ. Но его поведение
ее мало заботило, пока она увозила его прочь от того
дома на холме, где через несколько минут должен был появиться лорд Ник во всем своем ужасе
. К тому же, когда они поднимались вверх по трассе, каштан на
долго-strided галоп и черный Нелли в мягкой и порывистый темп -
ветер галопа ударил в ее лицо; Нелли была создана для того, чтобы наслаждаться вещами
по одному, а не по двое. Они миновали холмы, и когда
первый импульс поездки был исчерпан, они были в миле или больше от
В углу-и Лорд Ник.

Сходство между двумя мужчинами было теперь меньше бросается в глаза, что она
Donnegan рядом с ней. Он казался более сморщенным, бледным и напряженным, как
скрипичная струна, натянутая до предела; в нем не было ничего от
барской терпимости Ника; по сравнению с ним он был похож на бультерьера
с охотничьей собакой-оленем. И только цвет глаза и волосы делали ее
принять сравнения.

"Что может быть лучше?" - спросила она, когда они остановили своих лошадей на вершине
холма, чтобы посмотреть на постепенный спад земли внизу. - Что может быть лучше?
- Что может быть лучше? - спросила она. Ветер пригладил выбившийся локон волос у ее щеки,
а над головой летали и кричали дикие гуси, маленькие и далекие.

"Есть кое-что получше, - сказал Доннеган, - и это сидеть в кресле и
видеть это".

Она нахмурилась от такой откровенности; это было почти откровенной невежливостью.

"Видишь ли, я ленивый человек".

"Сколько времени прошло, - резко спросила девушка, - с тех пор как ты спал в последний раз?"

"Я думаю, два дня".

"Что случилось?"

Он медленно оторвал взгляд от сверкающей вдали скалы и постепенно перевел
свой взгляд на нее. У него был способ интересными людьми, даже
в самом обыденном разговоре, и девушка содрогнулась под
его взгляд.

- Что, - сказал Donnegan, "это опасный вопрос."

И он позволил такой голод, чтобы прийти в его глаза, что она поймала ее
дыхание. Бес извращенности заставил ее идти дальше.

"И почему опасно?"

Это был отличный повод для сердечных излияний Доннегана,
но вместо этого его глаза сверкнули, глядя на нее.

"Ты не откровенна", - заметил он.

Она не смогла удержаться от смеха, и ее смех музыкально затих от
ее волнения.

"Однажды опустив решетку, я не могу держать тебя на расстоянии вытянутой руки. После
прошлой ночью я полагаю, я не должен был позволить тебе увидеть меня за ... дней и
дней".

"Вот почему мне любопытно", - сказал Donnegan, "и не льстит. Я пытаюсь
понять, какую цель ты преследуешь, приглашая меня покататься.

- Интересно, - задумчиво произнесла она, - согласишься ли ты.

А так как такое ограждение с ума, она была в восторге, она позволила всем ее
восторг приходят с блеском в ее глазах.

"У меня есть один ключ".

"Да?"

"А это что у вас может быть старая женщина любопытства, чтобы узнать, как
многие люди могут сказать ей, что он любит ее".

Хотя она немного покраснела, она превосходно сохранила самообладание.

"Полагаю, это часть моего интереса", - призналась она.

"Я могу придумать множество способов выразить это", - сказал Доннеган. "Я есмь
сухая пустыня, ты - дождь, и все же я остаюсь сухим и не расту
трава". "Очень красивое сравнение", - сказала девушка с улыбкой.

"Очень зеленое", и Доннеган улыбнулся. "Я ветер, а вы -
дикие гуси, и все же я продолжаю дуть после того, как вы ушли, и не
унести с собой перо из вас".

"Симпатичным".

"И глупо. Но, на самом деле, вы очень добры ко мне, и я постараюсь не
слишком много преимуществом".

"Вы ответите на вопрос?"

"Я бы предпочел задать один, но продолжайте".

"Что сделало вас такой сухой пустыней, мистер Доннеган?"

"Опять наводящий вопрос".

"Я не это имел в виду. Для вас была такая же грустная, жаждал смотреть
когда я впервые увидел тебя ... когда ты пришел в Миллигана в этом нищенском
маскировка".

"Я должен признаться в одной вещи. Это была не маскировка. Это был факт о
мне; я нищий человек".

- Чепуха! Я не безмозглая, мистер Доннеган. Вы хорошо говорите. У вас есть
образование.

- На самом деле у меня образованный вкус; видите ли, я не одобряю себя, и
давным-давно научился не относиться к себе слишком серьезно.

- Что приводит к...

"Причина, по которой я так много странствовал".

"Как охотник на тропе. Охотясь за чем?"

"Возможность посидеть в седле - или в кресле - и поговорить так, как мы разговариваем".

"Что кажется праздным".

"О, вы меня неправильно поняли. Под поверхностью я так же серьезно, как огонь".

"И лед".

На случайного удара он резко взглянул на нее, но она смотрела в
чуть мимо него, размышляя.

"Я пыталась докопаться до причины, стоящей за всеми твоими доводами", - сказала она.
"Ты набросился на меня случайным образом, и все же ты не из случайных"
.

"Ты не видишь во мне ничего серьезного?"

"Я вижу, что ты несчастлив", - мягко сказала девушка. "И мне жаль".

Доннеган снова был потрясен, и он был на волосок от того, чтобы открыться
ей, выложить правду о Лу Мэйконе. Любовь
нес какую-то чушь во всех людях, и он пришел в Туз признаться в своем
проблемы.

"Пойдем дальше", - сказала она, ослабив ее обуздать.

"Почему бы не срезать полукругом по направлению к Углу?"

- В сторону угла? Нет, нет!

Его глаза заблестели, когда он заметил, как она вздрогнула от отвращения.
или страха, и она попыталась замести следы.

"Меня тошнит от места", - сказала она с нетерпением. "Давайте так далеко от нее
мы можем".

"Но там очень хорошая тропа, ведущая мимо него".

- Конечно, мы поедем туда, если ты хочешь, но я бы предпочел ехать прямо.
вперед.

Если бы она упрямо настаивала, он бы ничего не подумал, но в тот момент, когда она стала вести себя политично, он был настороже.
"Тебе что-то не нравится в углу", - сказал он, беспечно подумав, и тут же насторожился.

"Тебе что-то не нравится в углу".
вслух. "Ты чего-то боишься там, сзади. Но чего ты можешь бояться?
Тогда, может быть, ты чего-то боишься за меня. Ах, я понял!" - сказал он. - "Ты чего-то боишься?" - Спросил я вслух. "Ты чего-то боишься за меня?"
Они решили "достать" меня за то, что я увез Джека Лэндиса; Джо Рикс и
разносчик ждут моего возвращения!

Он пристально посмотрел на нее, и она попыталась рассмеяться.

"Джо Рикс и Коробейник? Я бы не поставил против тебя десять таких, как они!"

"Тогда это кто-то другой".

"Я этого не говорил. Конечно, никто".

Она снова тряхнула поводьями, но Доннеган все еще сидел в седле и
пристально посмотрел на нее.

"Вот почему ты привела меня сюда", - объявил он. "О, Нелли Лебрен,
что у тебя на уме? Кто это? Клянусь небом, это лорд Ник!"

"Мистер Доннеган, вы даете волю своему воображению".

"Это перешло прямо к делу. Но я не сержусь. Я думаю, что смогу вернуться
вовремя".

Он повернул коня, и девушка с размаху ее рядом с ним и поймали его
рычаг.

"Не ходи!" - умоляла она. "Вы правы, это Ник, а это самоубийство
лицо его!"

Лицо Donnegan набор жестоко.

"Главным препятствием", - сказал он. "Иди и посмотри, как я справляюсь с этим!"

Но она опустила голову и уткнулась лицом в ее руки, и, сидя
там в течение длительного времени, она услышала его свист неосторожный удар вернуться к ней
как он поскакал по направлению к углу.




31


Если Нелли Лебрен мысленно отправила его на съедение червям, эта мысль
не произвела на Доннегана ни малейшего впечатления. Перед ним открывался шанс действовать
и, прежде всего, шанс действовать в глазах Лу
Мэйкон; и он с распростертыми объятиями приветствовал мысль о том, что у него будет
возможность нанести удар ради нее и удержать Лэндиса при себе. Он разозлился
прямые и стрел быстро в хижину на холме, и он нашел достаточно
доказательств того, что она стала центром внимания в углу. Там
Вдалеке виднелась группа людей, по-видимому, слонявшихся без дела без какой-либо
определенной цели, но, несомненно, потому, что они ожидали какого-то взрыва
. Он шел группой, по которой каштан шарахался, и как
Donnegan снова выпрямился на коне он поймал взгляд как
интерес и жалость на лицах мужчин.

Неужели они отказались от него сразу же, как только стало известно, что лорд Ник вошел
списки против него? Неужели вся его выставка в углу пропала даром
по сравнению с репутацией этого ужасного загадочного человека? Тщеславие
заставило его снова стиснуть зубы.

Спешившись перед хижиной полковника, он обнаружил, что тот достойно сидит в
своем инвалидном кресле, наслаждаясь солнечными ваннами перед своим домом. Но там
не было никаких признаков лорда Ника - никаких признаков Лу. Доннегана охватил мрачный страх
что ему, возможно, придется напасть на Ника в его собственной крепости, поскольку Джека Лэндиса
возможно, уже увезли в дом Лебренов.

Поэтому он направился прямо к полковнику, и когда тот подошел ближе, то увидел, что
толстяка, по-видимому, бил озноб. Он набросил на плечи
огромное одеяло и все плотнее натягивал его; под
его глазами, которые смотрели в землю, залегли фиолетовые тени.

"Я проиграл", - процедил Доннеган сквозь зубы. "Лорд Ник был здесь?"

Инвалид поднял глаза, и Доннеган увидел ужасную вещь - что
нерв толстяка был раздавлен. Складки на его лице дрогнули, когда
он хрипло ответил: "Он был здесь!"

"И Лэндис ушел?"

"Нет".

"Не ушел? Тогда..."

"Ник пошел за носилками для лошадей. Он поднялся, просто чтобы расчистить дорогу".

"Когда он вернется, он найдет меня!"

Взгляд полковника прояснилось достаточно долго, чтобы обследование Donnegan медленно
с головы до ног, и его смех послал горячих слей
лицо маленького человечка. Он выпрямился во весь рост, который,
в его высоких каблуках, не был незначительным. Но полковник был, видимо,
в таком отчаянии, что он готов был бросить предостережение от отеля.

"По сравнению с лордом Ником, Доннеган, - сказал он, - ты не выглядишь и наполовину мужчиной"
даже на этих каблуках.

И он спокойно улыбнулся Доннегану в манере человека, который, имея
сбежал молния сама по себе Болт, не страх, лишь гром.

"Нет такого дурака, как жирный дурак", - сказал Donnegan с детски
порочность. - Что лорд Ник, как ты его называешь, сделал тебе? Он
достал желтое, друг мой.

Полковник принял оскорбление, даже не моргнув глазом.
Все это время он, казалось, выжидающе смотрел куда-то за спину Доннегана.

"Мой юный друг, - сказал он, - вы были мне очень полезны. Но я
должен признаться, что вы больше не являетесь инструментом, равным задаче. Я увольняю
вас. Я сердечно благодарю вас за ваши усилия. Они бесполезны. Вы видите
вон там собирается толпа? Они пришли посмотреть, как лорд Ник готовит тебя
для ямы в земле. И не обольщайтесь: если вы будете здесь, когда он вернется
эту яму придется выкопать - если только они не выбросят вас из-за
когтей канюков. Тем временем, наши усилия были потрачены впустую
полностью. У меня не было достаточно времени. Я внушил Лэндису страх внезапной смерти
, и через час он отписал бы мне свою душу
из страха перед ядом ".

Полковник сделал паузу, чтобы усмехнуться какому-то приятному воспоминанию.

"Потом пришел Ник. Видишь ли, я все знаю о Нике".

"А Ник все знает о тебе?"

На мгновение агат, кошачьи глаза полковника омрачилось и очищается
снова в их непостижимым образом.

"В моменты, Donnegan, - сказал он, - у вас есть редкая восприятия. Вот и все.
именно так - Ник знает почти все, что касается меня. И так ... собирай
свой рюкзак, садись на лошадь и уезжай. Я думаю, у тебя есть
еще пять минут, прежде чем он придет.

Доннеган развернулся на каблуках. Он подошел к двери хижины и распахнул ее
. Лу сидела рядом с Лэндисом, держа его за руку, и журчание ее голоса
все еще было приятным, как эхо в комнате, когда она посмотрела и
увидела Доннегана. При этих словах она встала, и ее лицо окаменело, когда она посмотрела на
него. Лэндис тоже поднял голову, и его лицо исказилось от
ненависти. Итак, Доннеган закрыл дверь и тихо удалился к себе.
Лачуга.

Она ненавидела его так же, как, казалось, ненавидел его Лэндис. Он должен был знать
что его не поблагодарят за то, что он вернул ей ее любовника с
пулей в плече. Сидя в своей каюте, он обхватил голову руками.
он подумал о жизни и смерти и принял решение.
Ему было страшно. Если бы лорд Ник был самим дьяволом, Доннеган мог бы
я бы не испугался больше. Но если бы большой незнакомец был десятью дьяволами
вместо одного Доннеган не нашел бы в себе сил убежать.

Казалось, ему не оставалось ничего, кроме его положения в "Углу".
как человеку власти - опасному бойцу. Это была менее чем бесполезная должность
и все же, однажды заняв ее, он не мог отказаться от нее.
Более чем один стрелок был в том же месте, вынужден выступать в качестве
нарушение общественного порядка после того, как он перестал испытывать какие-либо желания бороться. Из
эгоистичных побуждений у него не осталось ни малейших угрызений совести, но все еще оставалось
счастье Лу Мэйкона. Если мальчика заберут обратно к Лебрену, это
будет фатально для нее. Ибо, даже если бы Нелли захотела, она не смогла бы научить ее
глаза новым привычкам, и она постоянно играла бы на сердце
раненого человека.

Именно прекращение всех разговоров в собиравшейся снаружи толпе
заставило Доннегана наконец поднять голову и понять, что пришел лорд Ник.
Но прежде чем он успел подготовиться, дверь распахнулась, и
в нее, заполняя ее из стороны в сторону, шагнул лорд Ник.

В представлении не было необходимости. Доннеган знал его по меткости
насколько имя подходило к этой великолепной фигуре мужчины, а также по
спокойному, уверенному взгляду, который сейчас медленно оглядывал его с головы до
ног. Лорд Ник осторожно закрыл за собой дверь.

"Полковник сказал мне," сказал он своим глубоким, ровным голосом: "что ты
ждет меня здесь".

И Доннеган распознал змеиную злобу толстяка, втянувшего
его в драку. Но он быстро выбросил это из головы. Он
зачарованно смотрел в лицо собеседнику. Он умел читать людей,
был Доннеганом; он также умел читать мысли. В своей боевой жизни он имел
научился судить о мастерстве других с первого взгляда, точно так же, как музыкант
может определить качество скрипки по первой ноте, которую он слышит сыгранной на ней
. Так Доннеган оценил качества бойцов и, взглянув в
лицо лорда Ника, он понял, что наконец-то встретил равного себе.

Для него это был великий и горький момент. Ощущение физической
ничтожности, которое он тысячу раз прогонял воспоминаниями о своей
быстроте рук и уверенности в обращении с оружием. Он посмотрел на мужчин
мышечно большой и презирал их, зная, что пистолет или
нож сделал бы его их хозяином. Но в лорде Нике он узнал его самого
собственную беззаботную быстроту рук, его собственное равновесие, приводящее в бешенство, его собственное
смертельную серьезность и презрение к жизни. Боевой опыт тоже был
там. И он начал чувствовать, что размер другого придавил его
к полу и сделал безнадежным. Это было неестественно, это было неправильно, что
этот гигант в теле должен быть гигантом и в ловкости.

Доннеган уже умер одной смертью, прежде чем поднялся со своего кресла и
выпрямился во весь свой рост, готовый умереть снова и призывающий своих
нервная сила, готовая встретить врага. Он видел, что здоровяк
последовал его собственному примеру и оценил его с первого взгляда.

Действительно, истории из жизни действий провел меньше
сосредоточенном безмолвии этих двух мужчин во время второй космической.

И теперь Доннеган почувствовал, как холодный взгляд другого впился в его собственный,
стремясь сбить его с ног, сломить его нервы. На мгновение Доннегана охватила паника.
Им овладело отчаяние. Он сам нарушил нерва других людей
вес его невооруженным глазом. Если бы он не уменьшается бедный Джек Лэндис в
дрожащее крушение из-за пяти минут тишины? И разве он не видел других?
храбрые люди становились дрожащими трусами, неспособными смотреть в лицо свету, и все это
из-за той ужасной силы, которая таится в глазах некоторых? Он боролся с собой
подавляя панику, хотя пот выступил у него на лбу
и под мышками.

"Полковник очень добр", - сказал Доннеган.

И в этот момент он вознес благодарственную молитву за то, что его голос был
гладким, как шелк, и что он смог улыбнуться в лицо лорду
Нику. Лоб собеседника омрачился, а затем ловко разгладился.
Возможно, он тоже распознал лязг стали о сталь и узнал
металл своего врага.

- И поэтому, - сказал лорд Ник, - поскольку большая часть Угла ожидает от нас
деловых отношений, похоже, что один из нас должен убить другого
, прежде чем мы расстанемся.

"На самом деле, - сказал Доннеган, - я держал это в уме"
. Он добавил со своей убийственной улыбкой, которая никогда не касалась его
глаз: "Я никогда не разочаровываю публику, когда есть возможность удовлетворить
их ".

- Нет, - и лорд Ник кивнул. - Похоже, у вас большинство привычек актера
, включая склонность играть свою роль.

Доннеган прикусил губу до крови, а затем улыбнулся.

"Я играл с дураками", - сказал он. "Теперь я буду наслаждаться
проницательным критиком".

- Да, - заметил Лорд Ник, "деятельность актеров, как правило, желание умный
аудитории для сцены смерти".

"Я аплодирую вашей проникновение и мне будут говорить о вас хорошо когда это
неприятный долг закончена".

- Ну же, - и лорд Ник добродушно улыбнулся, - ты забавный маленький петушок!

Характерный румянец окрасил лицо Доннегана. И если бы началась драка
в тот момент никакая сила под небом не смогла бы спасти лорда Ника от
безумия маленького человека.

"Мой рост не позволяет мне наклоняться, - сказал Доннеган, - я буду смотреть на вас снизу вверх"
вы, сэр, до того момента, пока не упадете".

"Что ж, бейте еще! Я вижу, вы еще и острослов! Доннеган, я почти сожалею
о необходимости этой встречи. И если бы не аудитория...

"Ни слова больше", - сказал Доннеган, кланяясь. "Я читаю в вашем сердце и ценю
все, что вы намереваетесь".

Кланяясь, он прикоснулся к своему галстуку, а теперь повернулся к зеркалу
и аккуратно поправил его, потому что от езды оно немного сбилось набок; но
на самом деле он воспользовался этим моментом, чтобы изучить свое собственное лицо и набор
его подбородок и ясный взгляд успокоили его. Снова обернувшись, он
заметил восхищенный блеск во взгляде лорда Ника.

"Похоже, мы пришли к единому мнению, сэр", - сказал он. "И нет другого выхода
из этой неприятной необходимости?"

"К сожалению, нет. У меня определенное положение в этих краях. Люди
склонны многого ожидать от меня. А я, со своей стороны, не вижу другого выхода, кроме как
перестрелка - никакого выхода между дьяволом и луной!

Изумление внезапно отразилось на лице здоровяка, ибо
Доннеган, побледнев как смерть, отпрянул к стене, как будто его
если бы в этот момент в его тело вонзилась холодная сталь.

"Скажи это еще раз!" - хрипло сказал Доннеган.

"Я сказал, что нет никакого выхода", - повторил Лорд Ник, и хотя он продолжал
его правая рука в боевой готовности, он прошел влево через его рыжие волосы и
смотрел на Donnegan с оттенком презрения; он видел, как мужчины пряжка
эта в последний момент, когда они стояли спиной к стене.

"Между..." - повторил Доннеган.

"Дьяволом и луной. Ты сам видишь путь?"

Он снова был поражен, увидев, как Доннеган вздрогнул, как от удара. Его
губы дрожали и натянуто изгибались при произнесении слов.

"Кто научил вас этому выражению?" сказал Доннеган.

"Джентльмен", - сказал лорд Ник.

"А?"

"Мой отец, сэр!"

"О, небеса", - простонал Доннеган, прижимая руки к груди. "О,
Небеса, прости нас!"

"Что, черт возьми, в тебе?" - спросил лорд Ник.

Маленький человечек снова выпрямился, и теперь его глаза горели.

- Вы Генри Николас Рирдон, - сказал он.

Лорд Ник стиснул зубы.

"Теперь, - сказал он, - совершенно очевидно, что ты должен умереть!"

Но Доннеган раскинул руки и разразился диким хохотом.

"О, ты дурак, ты дурак!" - воскликнул он. "Ты что, не узнаешь меня? Я - тот самый
калека!"




32


Здоровяк пересек комнату одним широким шагом и, схватив
Доннеган, схватив его за плечи, выволок его под яркий свет из
окна; и все же безумный смех потряс Доннегана и сделал его
беспомощным.

"Они привязали меня к доске, как щенка, - сказал Доннеган, - и они
выпрямили мне спину, но оставили в таком виде - высохшим". Он был
заикающийся, истеричный, и слова срывались с его губ в беспорядке.
"Это было через месяц после того, как ты сбежал из дома. Я собирался найти тебя.
Стал больше. Отправился в путь. Продолжал охотиться. Потом я встретил егга, который сказал
о ржавый хрен-описывал его, как вы ... я думал ... я думал, ты
мертв!"

И слезы катились у него по щекам; он рыдал, как женщина.

Нечто странное произошло потом. Лорд Ник поднял маленького человечка в его
руки, как если бы он был ребенком и буквально вынесли его в том, что мода в
нарах. Он положил его бережно, еще одной могучей руки вокруг его
обратно.

"Ты Гарри? Ты!"

"Гаррисон Доннеган Рирдон. Да, это я. Генри, не говори
, что ты меня не знаешь!"

"Но ... твоя спина ... я думал..."

"Я знаю... они сказали, что я безнадежен. Но они пригласили молодого врача.
А теперь посмотри на меня. Маленький. Я так и не вырос большим - но твердый, Генри, как кожа!

И он вскочил на ноги. И зная, что Доннеган начинал жизнь как
калека, было легко оценить некоторые черты в выражении его лица -
холодную задумчивость и его манеру читать мысли людей. Лорд Ник
был похож на человека во сне. Он оттащил Доннегана обратно к койке и
силой своих рук заставил его сесть. И он не мог
убрать свои руки от младшего брата. Как будто он был слепым и должен был
использовать осязание, чтобы успокоить его.

"Я слышал ложь. Они сказали, что все умерли. Я думал..."

"Лихорадка убила их всех, кроме меня. Дядя Тоби приютил меня. Он был
дьяволом. Помогал мне, но я бросила его, когда смогла. И...

- Не говори мне больше ничего. Все, что имеет значение, это то, что у меня наконец есть ты,
Гарри. Небеса знают, как ужасно быть без родных,
но теперь у меня есть ты! Ах, парень, старая боль оставила на тебе свой след.
Бедный Гарри!"

Доннеган вздрогнул.

"Я забыл об этом. Не возвращай это обратно".

"Я продолжаю чувствовать, что ты должен сидеть в этом кресле".

"Я знаю. Но это не так. Говорю тебе, я тверд, как гвоздь.

Он снова вскочил на ноги.

- И не такой маленький, как ты мог подумать, Генри!

- О, достаточно большой, Гарри. Достаточно большой, чтобы парализовать Угол, от чего
Я слышал.

- Я играл с ними в игру, Генри. А теперь ... если бы один из нас мог
расчистить дорогу, что мы будем делать вместе? А?

Лорд Ник обнажил зубы в улыбке.

- Разве я не изголодался всю свою жизнь по такому мужчине, как ты, парень? Кто-нибудь, кто мог бы
стоять и прикрывать мне спину, пока я смотрю в лицо остальному миру?

"И я тоже внесу свою лепту в борьбу".

"Ты сделаешь это, Гарри. Но я твой старший".

"Чувак, чувак! Никто не старше меня, кроме того, кто потратил половину своей жизни - как я
!"

"Мы научим тебя забывать боль, я сделаю твою жизнь прекрасной,
Гарри".

"А дураки снаружи думали..."

Доннеган разразился беззвучным смехом и, подбежав к двери,
приоткрыл ее на долю дюйма и выглянул наружу.

"Они стоят примерно в кругу. Я вижу, как они разинули рты. Даже отсюда
. Что они подумают, Генри?

Лорд Ник стиснул зубы.

"Они подумают, что я отступился от тебя", - мрачно сказал он. "Они будут
думать, что я впервые пил воду".

- Черт бы их побрал, первый, кто откроет свою голову...

- Знаю, знаю. Ты бы набил ему рот свинцом, и я бы тоже. Но если
когда-нибудь дойдет до того - а это наверняка дойдет, - что Лорд Ник, как они меня называют,
был повержен без боя, я пристрелю каждого китайца, который
повара на плите отвечают мне тем же. Мне придется начинать все сначала
".

"Не говори так, Генри. Разве ты не видишь, что я выйду и объясню, что
Я твой брат?"

"Что хорошего это даст? Нет, мы похожи?

Доннеган резко остановился.

"Я не очень крупный, - сказал он довольно холодно, - но и не такой уж
и маленький тоже. Я обнаружил, что я достаточно большой, если говорить в целом.
Кроме того, у нас одинаковые волосы и глаза.

"Ну, чувак, люди будут смеяться, когда услышат, что мы называем себя
братьями ".

Доннеган стиснул зубы, и прежний румянец вспыхнул на его лице.

"Я перережу кому-нибудь глотки, если они это сделают", - сказал он, дрожа от страсти.

"Я слышу, как они это говорят. "Лорд Ник напал на Доннегана, готовый
съесть его. Он смерил его взглядом с ног до головы, увидел, что это боевой кот.
дикий кот, несмотря на свои размеры, и решил отступить. А Доннеган был
охотно. Они не могли выступить без какой-нибудь истории - с
всем миром, ожидающим смерти в этой хижине - поэтому они сочинили безумную
нелепую историю о том, что мы братья. "Я слышу, как они говорят, что
Доннеган, и это сводит меня с ума!"

"Ты называешь меня Доннеган?" - грустно сказал Доннеган.

"Нет, нет. Гарри, не будь таким обидчивым. Я вижу, ты так и не оправился от этого.
Все такой же гордый и пылкий.

- Ты и сам не очень скромный, Генри.

- Может, и нет, а может, и нет. Но я был в определенном положении по этим вопросам.
Дон... Гарри. И трудно видеть, как это происходит!"

Доннеган закрыл глаза в глубокой задумчивости. А затем он выдавил из себя
слова одно за другим.

"Генри, я сообщу всем, что это я отступил. Что мы
собирались подраться." Он был не в состоянии говорить; он сорвал приклад с
своего горла и продолжал: "Мы собирались драться; у меня сдали нервы; ты
не мог стрелять в беспомощного человека. Мы начали разговаривать. Мы выяснили, что мы
братья...

"Проклятие!" - вырвалось у лорда Ника, и он сильно ударил себя по
лбу тыльной стороной ладони. "Я скунс, Гарри, парень. Ну,
на минуту я был готов позволить тебе это сделать. Нет. нет, нет! Тысячу раз
нет!"

Было ясно видно, что он спорил сам от
искушение.

"Какая мне разница, что они говорят? Мы затолкать слова обратно их
глотки, и повесили их. Вот я пекся о себе как
эгоист собак, не позволяя себе быть счастливой за тебя найти. Но я счастлив.
Гарри, я счастлив. Бог свидетель. И ты в этом не сомневаешься, старина.
приятель?

"Ах", - сказал Доннеган и улыбнулся, чтобы скрыть нотку грусти. "Я надеюсь, что
нет. Нет, я не сомневаюсь в тебе, конечно. Я всю жизнь мечтал о тебе.
Видишь ли, с тех пор, как ты покинул нас. А потом я следовал за тобой три года.
в разъездах, повсюду охотясь.

- Ты это делал?

- Да. Три года. Мне нравилась беспечная жизнь. Потому что, по правде говоря,,
Я не так уж много стою, Генри. Я бездельник по натуре, и...

- Больше ни слова. В глазах лорда Ника стояли слезы, и он
смахнул их. "Черт побери, Гарри, Ты меня кастрировать. Я буду рыдать
как женщина в минуту. Но теперь, садись. У нас все еще есть некоторые вещи
в нашей беседе. И мы быстро придем к выводу.

"Ах, да", - сказал Доннеган, и при виде эмоций, отразившихся на лице
Лорда Ника, выражение его собственного лица чудесным образом смягчилось. Показался свет,
встань у него перед носом. "Мы обойдем стороной второстепенные моменты. И все остальное - это
второстепенное, кроме того факта, что мы снова вместе. Они могут
зубило железной цепью друг от друга, но мы никогда не будем снова отделил Бог
готов!" Говоря это, он поднял глаза, и на мгновение его лицо стало таким же
чистым, как лицо ребенка - Доннеган, вор, попрошайка, лжец
по дару, а человекоубийца - по ремеслу и артистизму.

Но лорд Ник тем временем смотрел в пол и
собирался с мыслями.

"Главное совершенно просто", - сказал он. "Ты будешь одна
уступка моя гордость, Гарри, мальчик?"

"Ты можешь спросить меня?" - тихо сказал Доннеган и развел руками в
жесте, который предлагал свое сердце и душу. "Ты можешь спросить меня? Все, что у меня есть
, твое!"

- Не говори так, - нежно ответил лорд Ник. - Но эта мелочь ... Моя
гордость, ты знаешь ... Я презираю себя за то, что беспокоюсь о том, что думают люди, но я
слаб. Я признаю это, но ничего не могу с собой поделать ".

"Говори, чувак. Ты увидишь, есть ли смысл в том, что я могу
дать!"

"Ну, вот что. Все знают, что я приехал сюда, чтобы забрать юного Джека
Лэндиса и вернуть его к Лебрену, откуда ты его украл, ты
умный юный дьяволенок! Что ж, я просто отведу его туда, Гарри; и
тогда мне больше никогда не придется просить тебя об одолжении.

Он был поражен внезапной тишины, и снова подняв глаза, он увидел, что
Donnegan сидел с рукой на груди. Это была необыкновенно женственная
жест, к которому он прибег. Это была привычка, которая пришла к нему в
юности, когда он сидел в инвалидном кресле, когда непрекращающиеся мучения в его
искалеченной спине стали для него невыносимыми.

И действительно, очевидно, что те дни вспомнились лорду Нику, когда он
поднял глаза, потому что Доннеган смотрел на него все тем же старым, знакомым взглядом.
агония, немая и беспомощная.




33


Услышав это, лорд Ник, в свою очередь, откровенно нахмурился. А когда он нахмурился, его
лицо стало удивительно темно, как некоторые гневного Бога, ибо там был
дворянин, греческий чистоты профилю Николай Генри Рирдон, и
когда он нахмурился он, казалось, презирая, издалека, неблагородно,
земные вещи, которые смутили его.

"Я знаю, Гарри, тебе нелегко", - признал он. "У тебя есть
своя гордость; у тебя есть своя позиция здесь, в Углу. Но я
хочу, чтобы ты заметил, что у меня все по-другому. Ты потратил день на то, что
у тебя есть в углу, вот здесь. Я потратил десять лет. Ты разыграл
шутку, сыграл роль и пошутил над тем, что у тебя есть. Но за то
место, которое я занимаю, брат мой, я плел интриги изо всех сил, играл быстро
и распутно, и убивал людей. Ты слышишь? Я купил это ценой крови, и
вещи, которые вы покупаете по такой цене, должны остаться при себе, а?

Он перестал хмуриться; внезапно на его лице заиграла улыбка.

"Ну, я спорю сам с собой. Но тот взгляд, который ты бросил на меня минуту назад
заставил меня немного поволноваться ".

На этого Доннегана, который позволил своей голове упасть, так что он казался
чтобы быть кивал в знак согласия, поднял его лицо, и Лорд Ник
воспринимается тот же белый боли при этом. Тот же взгляд, который был на
лицо калеки поэтому часто в другие дни.

"Генри", - сказал младшему брату: "я даю тебе клятву, что моя гордость
с этим ничего общего. Я позволю тебе отвезти меня босиком, прежде чем вы
через дорогу там. Я бы позволил каждой душе в Углу знать, что у меня
нет гордости, когда дело касается тебя. Я сделаю все, что ты пожелаешь, за
одним исключением - и это то, о чем ты, к несчастью, просишь. Партнер, ты
не проси Джека Лэндиса! Все остальное, ради чего я буду работать как рабыня
для тебя: я буду сражаться в твоих битвах, я буду служить тебе любым способом, который ты назовешь:
но не забирайте Лэндиса обратно!

Он говорил нетерпеливо, слова вылетали из его уст наскоком, и в конце он обнаружил, что
Лорд Ник смотрит на него в замешательстве.

- Когда человека приговаривают к смерти, - медленно проговорил лорд Ник, - предположим,
кто-то предлагает ему все, что он пожелает, - дворцы,
богатство, власть - все, кроме его жизни. Что бы приговоренный к смерти человек
сказал другу, который сделал такое предложение? Он бы посмеялся над ним, а затем позвонил
он предатель. Да? Но я не смеюсь над тобой, Гарри. Я просто объясняю
тебе, почему я должен вернуть Лэндиса. Послушай!"

Он подсчитал свои баллы на кончиках пальцев, в уверенной
манере учителя, который имеет дело с глупым ребенком, терпеливо ожидая, пока
юный разум поймет.

"Мы пустили кровь Джеку Лэндису. Знаешь почему? Потому что это Лестер
устроил здесь забастовку. Он начал подавать иск. Он
остановился в доме полковника Мэйкона. Этот старый дьявол узнал местонахождение
, узнал все; задержал Лестера хитростью и бросился
молодой Лэндис уехал, чтобы подать иски в свою пользу. Затем, когда появился Лестер,
он обнаружил, что его претензии были отклонены, и когда он обратился к
закону, не было закона, который мог бы ему помочь. У него не было ничего, кроме его собственного
голого слова для описания того, что он обнаружил. И, естественно, слово такого
негодяя, как Лестер, не имело веса против слова Лэндиса. И, вы
увидеть, Лэндис считал, что он был полностью прав. Лестер попытался
другую сторону; она пыталась прыгать на претензии; и был сбит Лэндис. Итак,
Лестер послал за мной. Что мне оставалось делать? Убить Лэндиса? Шахта достанется
его наследники. Я попробовал другой способ - лишить его прибыли, после того как
Я объяснил ему, что он был неправ. Он признался,что
но он, естественно, не сдаваться шахты даже после того, как мы почти
доказали ему, что Лестер был первый поворот направо. Итак, Лэндис добывал золото
, а мы отбирали его у него. Это выглядит сложно, но
на самом деле это всего лишь справедливо. И Лестер, и Лебрен расстались со мной.

"Но я говорю тебе, Гарри, что я бы отказался от всего, не задумываясь.
Я откажусь от денег и сделаю Лебрена и Лестера. Я отдам их тебе.
заткнись, не сказав ни слова. Я заставлю их играть честно и не пытаться ударить ножом
Лэндис на заднем сиденье. Я сделаю все это добровольно - ради тебя! Но, Гарри, я
не могу отказаться от того, чтобы отвезти Лэндиса обратно к Лебрену и держать его там, пока
он не поправится. Боже, я только что видел его в хижине. Он хочет уйти. Он
боится старого полковника, как яда, и я думаю, что он мудр, что
боится.

"Полковник его не тронет", - сказал Доннеган.

"Нет?"

"Нет. Я сказал ему, что произойдет, если он это сделает".

"Тихо. Гарри, полковник Мэйкон - самый хладнокровный убийца, которого я когда-либо встречал
известно. Но скажи открыто, парень. Ты видишь, что я готов прислушаться
к доводам разума - за исключением одного пункта. Скажи мне, почему ты так настаиваешь на этом
держать Лэндиса здесь против моей воли и даже против воли самого парня
воля? Я разумна, Гарри. Ты сомневаешься в этом?

Объясняя свою мягкость, глас Господа Ник снова разбух и
наполнил комнату, и он нахмурился на своего брата. Но Donnegan посмотрел на
ему грустно.

"Есть девушка..." - начал он.

"Почему я сразу не догадался?" - воскликнул лорд Ник. "Если когда-нибудь ты встретишь мужчину
неразумного, упрямого и глупого, ты всегда найдешь женщину за спиной".
это! Все эти неприятности из-за куска ситца?

Он откинулся назад, громко расхохотавшись от облегчения.

- Ну же, ну же! Я был готов к трагедии. Теперь расскажи мне об этой девушке.
Кто и что она?

"Дочь полковника".

"Ты влюблен в нее? Я рад это слышать, Гарри. Собственно говоря,
на самом деле я боялся, что вы охотились в моем собственном заповеднике, но если
это дочь полковника, добро пожаловать к ней. Так ты любишь эту
девушку? Она хорошенькая, парень!

"Я люблю ее?" - сказал Доннеган неописуемо нежным голосом. "Я люблю
она? Кто я такой, чтобы любить ее? Воровка, человекоубийца, жалкая пьеса
актер, игрок, пьяница. Я люблю ее? Бах!"

Если и было какое-то качество ума, с которым лорд Ник был менее
знаком, чем со всеми другими, то это было смирение духа. Теперь он
склонил свою великолепную голову и, подперев подбородок могучей ладонью
своей руки, с удивлением и сочувствием уставился в лицо
Доннегану. Казалось, он каждую минуту узнавал что-то новое о своем брате.


"Оставь меня в стороне", - сказал Доннеган.

"Ничего не поделаешь. Если я оставлю тебя в стороне, дорогой мальчик, то ни одного из них не будет
это меня немного волнует; я бы обошел всех стороной. Я
делал это раньше с мужчинами получше, чем эти!

"Тогда ты изменишься, я знаю. Это факт. Она любит
Лэндиса. И если ты заберешь Лэндиса, куда ты его поместишь?

"Туда, где его украли. В "Лебрен".

"А что будет у Лебрена?"

"Джо Рикс, чтобы охранять его, и старая негритянка, чтобы ухаживать за ним".

"Нет, нет! Там будет Нелли Лебрен!"

"А? Ты сейчас на нее поглядываешь?"

"Генри, ты сам знаешь, что Лэндис без ума от этой девушки".

"О, она с ним немного пофлиртовала. Вскружил дураку голову. Он придет
вне опасности. Она не разобьет ему сердце. Я видел, как она действует на
других!

Он усмехнулся при воспоминании.

"Какое мне дело до Лэндис?" сказал Доннеган с невыразимым презрением.
"Это девчонка. Ты разобьешь ей сердце, Генри; и если ты это сделаешь, я никогда не
прощу тебя".

"Спокойно, парень. Это очень похоже на угрозу.

"Нет, нет, нет! Видит бог, это не угроза!"

"Клянусь небом!" - воскликнул лорд Ник. "Я начинаю раздражаться, чтобы увидеть тебя
ручка на глупый смысл такой. Слушай меня, парень. Вы хотите сказать,
что вы делаете все! эти неприятности из-за какой-то девчонки?

"Сердце девушки", - спокойно сказал Доннеган.

"Отпусти Лэндис; затем обними ее и поцелуем прогони ее тревоги. Я
гарантирую, что ты сможешь это сделать! Со слов Нелл я понял, что ты не косноязычен
с женщинами!

- Я? - эхом повторил Доннеган, побледнев. - Не шути над этим, Генри. Я так же
серьезна, как смерть. Она из тех женщин, которые созданы для любви к одному мужчине, и только к одному
мужчине. Лэндис может быть заурядной, как грязь, но она этого не видит. Она
привязалась к нему всем сердцем. Я заглядывал к ней некоторое время назад. Она
побледнела, когда увидела меня. Я привел к ней Лэндиса, но она меня ненавидит
потому что мне пришлось его пристрелить ".

- Гарри, - сказал здоровяк с огоньком в глазах, - ты влюблен!

Это потрясло Доннегана до глубины души, но он тут же ответил: "Если бы я был
влюблен, ты не думаешь, что я бы стрелял на поражение, когда встретил
Лэндиса?"

Услышав это, его брат моргнул, нахмурился и покачал головой. Суть была
очевидно, ясна для него и перечеркнула его предыдущие убеждения. Кроме того, это
успокоило его разум.

"Значит, ты не любишь эту девушку?"

"Я?"

"В любом случае, мои руки свободны от беспокойства. Если она тебе нужна, позволь мне
взять Лэндис. Если ты не хочешь ее, какая тебе разница?
кроме глупых сантиментов?"

Доннеган ничего не ответил.

"Если она придет в дом Лебрена, я позабочусь, чтобы Нелл не слишком беспокоила его".
"Ты можешь контролировать ее?" - спросил я.

"Ты можешь контролировать ее?" Если она захочет увидеть этого дурака, сможешь ли ты удержать ее на расстоянии?
а если она пойдет к нему, сможешь ли ты заставить ее улыбаться?

"Конечно", - сказал лорд Ник, но сильно покраснел.

Доннеган улыбнулся.

"Она дьявольски добрая девушка", - признал Генри Рирдон. "Но это не относится к делу.
суть в том, что ты придерживаешься вопроса, который для меня значит
все, и который представляет для тебя лишь второстепенный интерес -
сентиментальность. Тебе жаль девушку. Что такое жалость? Ба! Мне жаль собаку в
улица, но стал бы я переходить тебе дорогу, Гарри, парень, чтобы спасти собаку?
Сантименты, говорю я, глупые сантименты.

Доннеган поднялся.

- Это было глупое чувство, - сказал он хрипло, - которое толкнуло меня на этот путь.
я последовал за тобой, Генри. Это было глупое чувство, которое превратило меня в
бездельника, бродягу, человека без дома и без друзей ".

"Неправильно бросать это мне в лицо", - пробормотал лорд Ник.

"Так и есть. И я сожалею об этом. Но я хочу, чтобы ты понял, что вопросы
чувств могут быть для меня вопросами жизни и смерти ".

"Да, если бы это было для тебя, все было бы по-другому. Я мог бы найти свой путь
ясно ... но для девушки, к которой ты испытываешь лишь отдаленный интерес...

"Это вопрос того, будет ли разбито ее сердце".

"Ну же, ну же. Давай поговорим по-мужски. Кроме того, девичьи сердца не разбиваются в
этой стране. Вы все по-старинке".

"Я скажу вам, вопрос о ее счастье стоит больше, чем дюжина
жизнь, как твоя и моя".

В лорде Нике нарастало нетерпение. Теперь он тоже вскочил.
на ноги поднялся гигант.

- Скажи мне в двух словах: ты придерживаешься этого пункта?

- Одним словом, да!

- Значит, ты отвергаешь меня, Гарри. Ты отвергаешь меня ради своей глупой цели.
сама по себе, - вопрос, который действительно ничего не значит для вас. Он показывает мне, где я
стоять в твои глаза ... и ничего между дьяволом и Луна
заставить меня обойти!"

Они молчали, уставившись друг на друга. Лорд Ник встал, заливаясь краской гнева
; Доннеган побелел еще больше, чем когда-либо, и он
выпрямился во весь рост, что для всех, кто его хорошо знал,
было сигналом опасности.

"Ты берешь Лэндиса?" тихо спросил он.

"Я возьму".

"Нет, - сказал Доннеган, - пока я жив!"

"Ты хочешь сказать..." - воскликнул лорд Ник.

"Я серьезно!"

Они вернулись к тому моменту, когда произошла эта самая странная из сцен.
началось, но на этот раз добавился элемент ужаса.

- Ты будешь драться?

- До смерти, Генри!

"Гарри, если один из нас убьет другого, он будет проклят навеки!"

"Я знаю это".

"И она стоит даже этого?"

"В тысячу раз больше! Кто мы? Пыль на ветру; пыль на ветру.
Но такая женщина божественна, Генри!

Лорд Ник слегка покачнулся, пытаясь сохранить равновесие, как животное
готовясь к прыжку.

"Если дойдет до крайности, умрешь ты", - сказал он.

"У тебя нет шансов против меня, Гарри. И я клянусь тебе, что не буду
ослабить. Ты доказываешь, что я тебе безразличен. Ты ставишь другого выше меня.
Это моя гордость, моя жизнь, которыми ты пожертвовал ради прихоти девушки!" Его
страсть душила его.

"Ты готов?" - спросил Доннеган.

"Да!"

"Двигайся первым!"

"У меня никогда не было такой привычки".

"Ни у меня! Тебя, дурака, взять то, что небольшое преимущество, вы можете, потому что это не
помочь вам, в конце концов".

"Вы увидите. У меня есть второе зрение, Генри, и оно показывает мне тебя мертвым
там, на полу, выглядящий еще больше, чем когда-либо, и я вижу дымящийся пистолет
в моей руке и мое сердце мертво, как пепел! О, Генри, если бы там были только
какой-то другой способ!"

Оба они были бледные.

- Ага, - пробормотал Лорд Ник, "если бы мы могли найти судью. Моя рука превращается в
привести, когда я думаю, что буду драться с тобой, Гарри."

Пот выступил на лице Доннегана.

"Назовите судью, я подчинюсь решению".

"Какой-нибудь мужчина..."

"Нет, нет. Какой мужчина мог бы понять меня? Женщина, Генри!

"Нелл Лебрен".

"Девушка, которая любит тебя? Ты хочешь, чтобы я оправдывался перед ней?"

"Положите ей на ее честь, и она будет, как и прямой как струна с обеих
нас".

Для рассматриваемого момента Donnegan, и наконец: "она любит тебя, Генри.
У вас есть то преимущество. Вам нужно только дать ей понять, что это
это жизненно важный вопрос для тебя, и она будет говорить так, как ты хочешь, чтобы она говорила.

- Чепуха. Ты ее не знаешь. Ты сам видел, что ни один мужчина не может
полностью контролировать ее.

"Пойдем на уступку".

"Тысячу, Гарри, дорогой мальчик, если они вытащат нас из этого ужасного
беспорядка".

"Только это. Покинь угол на несколько часов. Дай мне время до... вечера.
Позволь мне увидеть Нелли за это время. У тебя были годы, чтобы поработать с ней. Я
хочу только на этот раз изложить ей свое собственное дело.

"Слава богу, что мы приближаемся, чтобы увидеть свет и выход!"

"Да, Генри".

Здоровяк вытер лоб и вздохнул с облегчением.

- Минуту назад я был готов ... Но забудем все это. Что ты будешь делать?
Как ты убедишь Нелли? Я почти уверен, что ты собираешься заняться с ней любовью
Гарри!

Маленький человечек побледнел еще больше.

- Это именно то, что я намереваюсь, - тихо сказал он.

Лоб лорда Ника серьезно потемнел, а затем он выдавил из себя смешок.

"Она побоится отказать мне, Гарри. Но попробуй по-своему". Он закусил
губы. "Ну, если ты так влияешь на нее - сделай это. Что для меня непостоянная
джейд? Ничто!

- Как бы я ни поступил, ты будешь придерживаться ее мнения, Генри?

На лбу лорда Ника снова выступила испарина. Им овладело сомнение.
Но гордость заставляла его продолжать.

"Я приду снова сегодня вечером", - мрачно сказал он. - Я встречу тебя
у... Миллигана?

- Тогда у Миллигана.

Лорд Ник, не сказав ни слова на прощание, протопал через хижину и вышел.

Что касается Доннегана, он отступил назад, ноги его подкосились, и
когда большой Джордж вошел с испуганным лицом, он увидел маленького человечка
наполовину сидящий на койке, наполовину лежащий у стены, с лицом и
вытаращенными глазами мертвеца.




34


Прошло много времени, прежде чем Доннеган покинул хижину, и когда он вышел
толпа, собравшаяся посмотреть на бой или, по крайней мере, отметить
сообщения о стрельбе, когда встретились эти два ужасных воина, были разрозненны.
Перед Доннеганом остался только полковник в своем инвалидном кресле.
Даже издалека было видно, что выражение его лица изменилось,
и когда маленький рыжеволосый человечек подошел ближе, полковник посмотрел на него снизу вверх
с чем-то похожим на смирение.

"Доннеган", - сказал он, останавливая другого, когда Доннеган направился к двери.
"Доннеган, не входи туда прямо сейчас".

Donnegan повернулся и медленно подошел к нему.

- Причина, - сказал полковник, - "заключается в том, что вы, вероятно, не получите
очень радостный прием. Жаль ... очень жаль. Лу превратился
ошибочным впервые в ее жизни и она не хочет меня слушать
разума".

Он мягко засмеялся.

"Я никогда не мечтал, было столько металла в ней. Кровь покажет,
мой мальчик; кровь покажет. И когда ты, наконец, получишь ее, ты поймешь, что
она стоит того, чтобы подождать.

"Позволь мне открыть тебе секрет", - сухо сказал Доннеган. "Я больше не собираюсь ждать
ее!"

- Да? - улыбнулся полковник. "Конечно, нет. Это приведение Лэндис в
ей--все это было чистое самопожертвование. Это не было попыткой смягчить ее
сердце. Это не было хитрым маневром. Тас! Конечно, нет!

"Я собираюсь сделать глубокое замечание", - небрежно сказал Доннеган.

"Конечно".

"Вы читаете мысли других людей через цветное стекло, полковник.
Вы видите себя повсюду".

"Другими словами, я вкладываю свои собственные мотивы в действия и за
действиями людей? Возможно. Я полон недостатков. Очень полный. В
пока же позволь мне сказать тебе одну важную вещь-если вы не сделали
сердце Лу трепетно к тебе, ты, по крайней мере, напугал ее.

Челюсть у Доннегана сжалась.

"Превосходно!" - сказал он хрипло.

- Возможно, лучше, чем ты думаешь; и чтобы идти в ногу со временем,
ты должен знать еще кое-что. У Лу глупая идея, что ты заблудшая душа
Доннеган, но она приписывает твое падение исключительно моей слабости.
Ничто не сможет убедить ее в том, что вы не намеревались убивать Лэндиса; ничто
не сможет убедить ее, что вы действовали не по моему наитию. Я пытался
спорить. Бах! она ошеломила меня своим презрением. Ты негодяй, говорит
Мы с Лу сделали тебя единым целым. И впервые на моей памяти
ее глаза наполняются слезами.

- Слезами?

- Клянусь честью, когда девушка начинает рыдать из-за мужчины, мне не нужно
говорить, что он близок ее сердцу.

- Вы полны сентенций, полковник Мэйкон.

- Как орех полон мяса. Старый опыт, знаете ли. Тем временем Лу
совершенно уверен, что я намерен разделаться с Лэндисом. Ha, ha,
ha!" Смех полковника был веселый гром, и мягкое, как с
расстояние. "Лэндис в равной степени убежден. Он просит Лу не уснуть
чтобы не украсть его. Она вряд ли рискнет оставить его, чтобы приготовить его
еда. Я на самом деле думаю, что она была бы рада видеть, что исчадие ада, Господь
- Ник, возьми Лэндис прочь!"

Доннеган слабо улыбнулся. Но мог ли он рассказать ей, бедняжке, историю
Нелли Лебрен? Лэндис, без сомнения, в этот момент боялся за свою жизнь.
изливал заверения в бессмертной привязанности.

"И они оба считают тебя архидемоном за то, что ты не пускаешь лорда Ника!"

Доннеган снова поморщился и кашлянул, прикрыв рот рукой.

"Однако, - продолжал полковник, - когда дело доходит до
сердца женщин, я доверяю времени. Только время покажет ей, что Лэндис
щенок.

- Тем временем, полковник, она не позволяет вам приближаться к Лэндис?

- Вовсе нет! Ты не понимаешь меня и моих методов, дорогой мальчик. Мне остается
только вкатить свой стул в комнату, сесть и улыбнуться Джеку, чтобы
довести его до истерики ужаса. На это забавно смотреть. И я
могу быть там, пока Лу в комнате, и с помощью нескольких осторожных
намеков передать Лэндису мою непоколебимую решимость либо убрать
его с моего пути и автоматически стать его наследником, либо обезопасить от
ему законно передали его права на рудники".

"Я узнал, - сказал Доннеган, - что Лэндис не имеет ни малейших прав на них.
сам Лэндис на них не претендует. И что вы навели его на след претензий
обманом.

Полковник даже не поморщился.

"Конечно, нет", - сказал толстый обманщик. "Ни малейшего права. Мой
претензия-это требование высшего ума, вы видите. И в конце всех своих
труд должен быть вознагражден, ибо моя доля пойдет на Лу и через нее
приду к тебе. Нет?

- Вполне логично.

Полковник проигнорировал улыбку собеседника.

- Но я должен сделать болезненное признание.

- Ну?

"Я недооценивал тебя, Доннеган. Минуту назад, когда я был почти обезумевшим
от разочарования, я наговорил тебе несколько крайне неприятных вещей".

"Я забыл их".

Но полковник поднял свой сильный указательный палец и покачал головой,
улыбаясь.

- Нет, нет, Доннеган. Если ты отрицаешь это, я знаю, что вы укрываете
наиболее неугасающую обиду на меня. На самом деле, я только что
имел беседу с лордом Ником, и этот проклятый парень действовал мне на нервы
на пределе.

Полковник скривил лицо.

"И когда ты пришел, я не увидел способа, которым ты мог бы помешать ему"
.

В его глазах появилась тоска.

"Между друзьями-как сын его будущий отец," сказал он мягко, "не
ты скажи, что за прелесть была в том, что вы использовали на. Ник послать его подальше?
Я смотрел, как он вышел из лачуги. Он был в ярости. Я мог видеть, что
кстати, голову высунул между его широкие плечи. И когда он
спускался с холма, он шагал как великан, но время от времени
он резко останавливался и вскидывал голову, как будто испытывал искушение
развернуться и пойти обратно, но у меня не хватило духу. Доннеган, расскажи
в чем фокус?

- Охотно. Я воззвал к его азартному инстинкту.

"Что оставляет меня в таком же неведении, как и всегда".

Но Доннеган улыбнулся в своей особенной и невеселой манере и пошел дальше
к хижине. Не то чтобы он ожидал радостного приветствия от Лу Мэйкона,
но его влек тот же извращенный инстинкт, который побуждает человека
броситься с большой высоты. У двери он на мгновение остановился. Он
не мог разобрать слов, но уловил журчание голоса Лу, когда
она разговаривала с Джеком Лэндисом, и в нем была та бесконечно нежная нотка
который может быть только у женщины, и только когда она ухаживает за больными.
Это был приятный пыток Donnegan, чтобы услышать его. В длину он вызван
его резолюции и постучал в дверь.

Голос Лу Макон остановился. Он услышал торопливый шепот.
совет. Чего они ожидали? Затем быстрые шаги по полу,
и она открыла дверь. На ее губах была улыбка ожидания.;
ее глаза блестели, но когда она увидела Доннегана, ее губы сжались. Она
уставилась на него, как на привидение.

"Я знала, я знала!" - жалобно сказала она, отступая на шаг, но все еще продолжая
держать руку на ручке двери, как будто преграждая путь к
Доннеган. "О, Джек, он убил лорда Ника и теперь он здесь ..."

Чтобы сделать что? Убить Лэндиса в свою очередь? Ее полные ужаса глаза подразумевали именно это.
Он увидел вдалеке, как Лэндис приподнялся на локте, и его лицо
посерело, но не от боли, а от ужаса.

- Этого не может быть! - простонал Лэндис.

"Лорд Ник жив", - сказал Доннеган. - И я пришел сюда не для того, чтобы
мучить тебя; я пришел только попросить тебя позволить мне поговорить с тобой
наедине, Лу!

Он пристально наблюдал за ее лицом. Весь дом был погружен в глубокую тень, но
золотистые волосы девушки светились, как будто сами по себе излучали свет,
и тот же свет коснулся ее лица. Джека Лэндиса охватила
паника: он запинался от ужасного порыва страха.

"Не оставляй меня, Лу. Ты знаешь, что это значит. Он хочет убрать тебя с дороги
, чтобы полковник мог побыть со мной наедине. Не уходи, Лу! Не
уходи!

Как будто она поняла, насколько безнадежно пытаться помешать Доннегану, закрыв перед ним дверь.
она упала обратно на кровать. Она не сводила глаз с
маленького человечка, словно опасаясь внезапного нападения, и, пошарив рукой
позади себя, нашла руку Лэндиса и накрыла ее с
материнским спокойствием.

- Не бойся, Джек. Я не оставлю тебя. Только если они не уведут меня отсюда
силой.

"Я даю вам торжественное слово, - сказал Доннеган в муках, - что полковник
не приблизится к Лэндису, пока вы будете со мной".

- Ваше слово! - пробормотала девушка с каким-то испуганным изумлением. - Ваше
слово!

И Доннеган склонил голову.

Но вдруг она опустила свою свободную руку в его сторону, в то время как другие
до сих пор слабость Джек Лэндис.

"Отдай их!" - кричала она. "Откажись от моего отца и всех его порочных планов"
. В тебе есть что-то хорошее. Откажись от него; пойдем с нами;
подставки для нас: и мы должны быть благодарны всю жизнь!"

Маленький человечек снял шляпу, так, чтобы солнечный свет горел ярче
на его рыжие волосы. В самом деле, в нем всегда было что-то огненное.
В бездействии он казался женственно хрупким и бледным; но когда его дух пробуждался,
его глаза сверкали, а волосы горели на солнце.

"В конце концов, ты поймешь, - сказал он девушке, - что все, что я
делаю, я делаю для тебя".

Она вскрикнула, как будто он ударил ее.

"Это недостойно тебя", - сказала она с горечью. "Ты держишь Джека
здесь - в опасности - ради меня?"

"Ради себя", - сказал Доннеган.

Она посмотрела на него со странной болью в глазах.

- Чтобы уберечь тебя от ненужной лжи, - сказала она, - позволь мне сказать тебе, что Джек
рассказал мне все. Я не сержусь, потому что ты приходишь и притворяешься, что
ты делаешь все эти ужасные вещи ради меня. Я знаю, что мой отец
соблазнил тебя обещанием больших денег. Но в конце концов ты
ничего не получишь. Нет, он заберет у тебя все и не оставит
тебе ничего! Но что касается меня - я знаю все; Джек рассказал мне.

"Что он тебе сказал? Что?"

"О женщине, которую ты любишь".

"О женщине, которую я люблю?" эхом повторил ошеломленный Доннеган.

Казалось, что Лу Макон мог только имя ее с усилием, что осталось
ее била дрожь.

"Женщина Лебрен", - сказала она. "Джек сказал мне".

"Ты сказал ей это?" - спросил он Лэндиса.

"Весь город знает это", - пробормотал раненый.

Хитрое лицемерие подстегнуло Доннегана. Он поставил ногу на порог
и тут девушка вскрикнула и отпрянула от него; но
Лэндис был слишком парализован, чтобы пошевелиться или заговорить. На мгновение Доннегана охватило
дикое искушение обрушить поток презрения и обвинений на
Лэндиса. С какой целью? Доказать девушке, что здоровяк хладнокровно
обманул ее? Что он хотел быть рядом с Нелли Лебрен так же сильно, как и вдали от нее.
от полковника, что он так страстно хотел покинуть лачугу? В конце концов,
Лу Мэйкон была счастлива благодаря иллюзии; пусть она сохранит ее.

Он снова печально посмотрел на нее. Она стояла вызывающе по Лэндис; готов
защитить беспомощного парня.

Так Donnegan тихо прикрыл за собой дверь и отвернулся с прахом в его
сердце.




35


Когда Нелли Лебрен подняла голову от своих рук, Доннеган был уже далеко
фигура; но даже на расстоянии она могла уловить мелодичность и легкое покачивание
его тела; он ехал так же, как и шел, легко, вставив ноги в стремена
наполовину перенося свой вес на полуанглийский манер. На мгновение она была
готова пришпорить его, но натянула поводья и
просто смотрела, пока он не скрылся за холмами. Во-первых, она
была совершенно уверена, что не сможет обогнать этого сурового наездника; и,
опять же, она чувствовала, что вмешиваться бесполезно. Встать между господом
Ник и одна из его целей были бы подобны шагу перед лавиной
и команде остановиться поднятой рукой.

Она с несчастным видом смотрела, пока даже облако пыли не рассеялось и перед ней не остались одни голые,
коричневые холмы. Затем она отвернулась, и час
за часом ее черная трусца бежала дальше.

Для Нелли Лебрен этот день был одним из тех тихих моментов, которые наступают в жизни человека
и в которых он ясно видит себя по отношению к
остальному миру. Было бы неправдой сказать, что Нелли
любила Доннегана. Конечно, пока нет, потому что знакомая фигура Лорда
Ник заполнил ее воображение. Но маленький человечек был другим. Лорд
Ник вызывал уважение, восхищение, повиновение; но было около
Доннеган - нечто такое, что трогало ее интимно и тревожно
. Она почувствовала блуждающий огонек, который горел в нем в
его великие моменты. Она могла улыбаться Доннегану; она могла
даже пожалеть его за его хрупкость, за его обидчивую гордость по поводу своих
размеров; критиковать его любовь к тому, что он занимает центр сцены, даже
в таком дешевом маленьком шахтерском лагере, как этот, и расхаживаешь с важным видом, в центре всеобщего внимания
. И все же в нем были качества, которые ускользали от нее:
возможность металлической твердости, безжалостный огонь целеустремленности.

Для лорда Ника он был тем же, что бультерьер для мастифа.

Но главное, она не могла выбросить из головы его странный разговор с ней у Лебрена.
она не могла забыть его. Не то чтобы она не отнеслась к странным признаниям Доннегана
с долей скептицизма, но даже когда она отбросила все, что он сказал,
она сохранила трепетный интерес. Где-то за его словами она
чувствовала реальность. Где-то за его действиями она чувствовала самоотверженность.
Готовность пожертвовать собой.

Пока она ехала, она постоянно сравнивала его с лордом Ником. И по мере того, как она
проводила сравнения, она чувствовала все большую уверенность в том, что сможет выбрать
и выбирать между ними. Они любили ее, они оба. С Ником это
была старая история; с Доннеганом это могло быть в равной степени правдой, несмотря на ее
новизну. И Нелли Лебрен почувствовала себя богатой. Не то чтобы она была бы готова
отказаться от лорда Ника. Ни в коем случае. Но она также не хотела
выбросить Доннегана. Бриллианты в одной руке и жемчуг в другой.
Какую горсть она должна выбросить?

Она осталась езда огромная продолжительность времени, и, когда она обратила
снова обуздать, прежде чем дом ее отца, черные в крапинку с пеной
от его зажата бита, и была густая пена под стремя
кожаный костюм. Она бросила поводья слуге, который откликнулся на ее зов, и
медленно вошла в дом.

Доннеган к этому времени был мертв. Она начала чувствовать, что ей будет
тяжело снова смотреть в лицо лорду Нику. Другие его убийства часто
казались ей великолепными. Она радовалась непобедимости своего
возлюбленного.

Теперь он внезапно принял облик убийцы.

Она обнаружила, что в доме тихо. Возможно, все были в игорном доме.;
сейчас была середина дня. Но когда она открыла дверь в
квартиру, которую они использовали как гостиную, она обнаружила Джо Рикса и
Педлар и Лестер молча сидели бок о бок. Виски нигде не было видно.
Не было видно и карточек. Чудо из чудес, эти трое
мужчин проводили время в мрачных раздумьях. Внезапная мысль пронеслась
ее осенило, и ее крик сказал, где на самом деле лежало ее сердце, по крайней мере, в этот момент
.

"Лорд Ник ... он был..."

Разносчик поднял свою худую голову и уставился на нее без всякого выражения.
Ответил Джо Рикс.

- Ник наверху.

- В безопасности?

- Ни царапины.

Она со вздохом опустилась в кресло, но тут же снова напряглась из-за
второй мысли.

"Доннеган?" прошептала она.

- В целости и сохранности, - холодно сказал Лестер.

Она не могла понять, насколько правдивы эти слова.

- Значит, Ник вернул Лэндиса до возвращения Доннегана?

- Нет.

Как и любая другая девушка, Нелли Лебрен больше всего на свете ненавидела головоломки.
по крайней мере, головоломки, которые затрагивали ее новых друзей.

"Лестер, что случилось?" она требовательно спросила.

При этих словах Лестер, задумчиво сидевший на полу, поднял глаза
а затем переступил с ноги на ногу. Он был типичным пастухом, был
Лестер, начиная с его малинового носового платка, повязанного вокруг шеи, и заканчивая
салон-изготовлены сапоги, которые установлены тонко о его подъем с заботой о
рукой в перчатке.

"Я не знаю, что произошло", - сказал Лестер. "Что, похоже, имеет значение.
то, чего не произошло. Лэндис все еще с этим дьяволом, Мэйконом.
Доннеган на свободе без единой царапины, а лорд Ник в своей комнате с
лицом черным, как облачная ночь.

И вкратце он описал, как лорд Ник поднялся на холм, увидел
полковника, вернулся, взял носилки и снова поднялся на холм,
в то время как население Корнера ожидало катастрофы. Ибо Доннеган имел
прибыл в это время. И как Ник ушел в каюту, осталась
особенно долго, а потом вышел, с лицом, наполовину белый и
половину красного и взгляд, который заставлял любого задавать вопросы. Он широким шагом направился
прямо домой к Лебрену и прошел в свою комнату; и там он и остался,
не издав ни звука.

"Но я расскажу тебе, как я читаю указатель на этой тропе", - сказал
Лестер. "Ник поднимается на холм, чтобы убрать Доннегана. Он видит его;
они оценивают друг друга в мгновение ока; они понимают, что если это пистолет, то это
означает двойное убийство - и они просто убирают и говорят "перлит".
прощай ".

Девушка не обратила внимания на эти замечания. Она погрузилась в мрачное изучение.
"За всем этим что-то кроется", - сказала она, скорее себе, чем собеседнику.

"Что-то есть".
мужчины. "Ник-это горд, как сам дьявол. И я не могу представить, почему он
пусть Donnegan идти. О, это могло быть сделано, если бы они встретились наедине в
пустыня. Но когда весь город смотрит и ждет, когда Ник наведет порядок в Доннегане...
нет, это невозможно. Должно быть, произошла какая-то разборка
".

После этого воцарилось мрачное молчание.

"Может быть, так оно и было", - сухо сказал Разносчик. "Может быть, там было
выяснение отношений - и в итоге Ник приходит домой смиренный, как
шестилетний ребенок, который сломался на глазах ".

Она уставилась на него, сначала удивленно, а потом почти испуганно.

"Ты хочешь сказать, что Ник, возможно, взяли воды?"

Трое, как один, пожимали плечами, и встретил ее взгляд с
холодные глаза.

- Вы глупцы! - воскликнула девушка, вскакивая на ноги. - Он скорее умрет!

Джо Рикс наклонился вперед и, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, ткнул грязным
указательным пальцем в толстую ладонь другой руки.

"Ты просто вспомни прошлое, - сказал он торжественно, - и ты вспомнишь
что Доннеган делал довольно ловкие вещи".

Лестер добавил с оттенком презрения: "Например, застрелить Лэндиса в один прекрасный день.
а на следующий день сесть и мило поболтать с тобой.
Я не знаю, как ему это удается.

- Это твое предчувствие, - яростно сказала девушка, - следовало бы развеселить и
заклеймить - ложь! Лестер, не смотри на меня так. И если ты думаешь, что Ник
потерял контроль над вещами, ты глубоко ошибаешься. Шагай налегке, Лестер - и
все вы. Или Ник может услышать твои шаги - и подумать.

Она выскочила из комнаты и помчалась вверх по лестнице в комнату лорда Ника.
После ее первого стука последовала пауза без ответа. Но когда
она постучала снова, он позвал, чтобы узнать, кто там. Услышав ее ответ, она
услышала, как он тяжелыми шагами пересек комнату, и дверь медленно открылась. Его
лицо, как она выглядела до этого, была изменена так, что она едва его знала.
Его волосы были всклокоченными, дыбом, когда он сидел со своим тяги пальцы
в него, уткнувшись в свои мысли. И следы от его ладони были красными после его
лоб.

"Ник", - прошептала она, испуганно: "что это?"

Он посмотрел вниз половину яростно, к сожалению, половина на нее. И хотя его губы
приоткрылись, они снова сомкнулись, прежде чем он заговорил. Нелли похолодела от страха.
Лебрен.

- Неужели Доннеган... - взмолилась она, побледнев. "Он..."

"Он обманул меня?" закончил Ник. "Нет, он этого не делал. Вот что
все скажут. Я знаю это, не так ли? И поэтому я остаюсь здесь
себя, потому что первый дурак, который смотрит на меня с вопросом в его
лицо, почему-я сломаю его пополам".

Она прижалась к нему, испуганная еще больше, чем раньше. То, что лорд Ник
должен был защищаться словами, было почти чересчур.
поверить невозможно.

- Ты знаешь, я в это не верю, Ник? Ты знаешь, что я не сомневаюсь в тебе?

Но он грубо оттолкнул ее руки.

- Ты хочешь знать, в чем дело? Тогда иди к ... ну, к
Миллигану. Доннеган будет там. Он тебе все объяснит, я
угадай. Он хочет тебя видеть. И, может быть, я приду позже и присоединюсь к тебе.
ты."

Видя перед собой лорда Ника, такого потрясенного, с таким серым лицом, с таким тусклым взглядом,
она представляла Доннегана дьяволом в человеческом обличье, хитрым, неуступчивым.

"Коля, дорогой!" - умоляла она.

Он закрыл дверь перед ее лицом, и она услышала его тяжелые шаги вернуться
через всю комнату. Каким-то таинственным образом она почувствовала, что прометеев огонь
был украден у лорда Ника, и рука Доннегана была той, кто
лишил его его.




36


Нелли Лебрен в первую очередь испытывала страх. Это был страх, потому что
случилось невозможное и недвижимый объект был в прошлом
переехали. Возвращаясь в свою комнату, запись Лорд Ник мелькал
через ее голову; длинная череда захватывающих дел. Он был большим
и широко известная фигура на пустынную гору, пока она сама не
больше, чем девочка. Когда она впервые встретила его, она была готова к
виду огнедышащего монстра; и она так до конца и не оправилась от
первого трепета, когда обнаружила, что он не дьявол, а человек.

Довольно странно, что теперь, когда появился еще один человек, столь же могущественный, как лорд Ник
или, что еще ужаснее, она испытывала к большому мужчине нежность, как никогда.;
потому что, как и у всех женщин, в глубине ее сердца был уголок, в который она
хотела получить то, что могла бы лелеять и защищать. Лорд Ник,
непобедимый, казалось, не испытывал никакой реальной потребности в других людях. Его
любовь к ней казалась нереальной, потому что его потребность в ней казалась чем-то
поверхностным. Теперь, когда он был в печали и поражении, она внезапно
представила себе лорда Ника, которому она действительно могла бы помочь. Слезы навернулись
на ее глаза при этой мысли.

И все же, очень противоречиво и очень по-человечески, в тот момент, когда она была в своем
в своей комнате она начала готовиться к вечернему туалету у Лебрена. Пусть никто не думает, что она уже готовится бросить лорда Ника и обратиться к новой звезде на небе горной пустыни.
Пусть никто не думает, что она уже готовится бросить лорда Ника и обратиться
к новой звезде на небе горной пустыни. Ни в коем случае. Без сомнения,
ее собственное сердце было не совсем понятно Нелли. Действительно, она надела свое самое
красивое платье с желанием отомстить. Если бы лорд Ник был унижен
этим необычным Доннеганом, разве не было бы идеальной местью бросить
Самого Доннегана к ее ногам? Разве не было бы радостью увидеть, как он побледнел
под ее улыбкой, а затем, когда он был почти на коленях, отвергнуть
любовь, которую он предложил ей?

Она стиснула зубы, и ее глаза заблестели при этой мысли. Но
тем не менее она продолжала проявлять особую осторожность при подготовке к той
ночи.

Когда она представляла себе эту сцену, множество любопытных глаз, которые наблюдали за ней вместе с
Доннеганом; острая зависть на лицах женщин; холодная настороженность
мужчин, были тем, что она представляла.

В каком-то смысле она почти сожалела, что ею восхищались такие бойцы, как
Лэндис, лорд Ник, а теперь и Доннеган, который отпугнул рядовых
других потенциальных поклонников. Но это была острая боль, которую она могла
легко контролировать и подавлять.

По правде говоря, остаток дня тянулся очень утомительно. В
за обеденным столом ее отец наклонился к ней и говорил в обычной своей
журчат голоса, который мог достичь ее собственного уха и никакой другой любой
шанс.

"Нелли, за углом будет дьявол, который заплатит. Ты знаешь
почему. А теперь будь хорошей девочкой и мудрой девочкой и разыгрывай свои карты. Доннеган
теряет голову; он теряет ее из-за тебя. Так что разыгрывай свои карты.

"Отвергнуть Ника и заняться Доннеганом?" холодно спросила она.

"Я уже сказал достаточно", - сказал ее отец и больше ничего не сказал.
Но было легко заметить, что он уже чувствовал, что звезда лорда Ника миновала
в полном своем великолепии.

После этого Лебрен сам отвез свою дочь к Миллигану и оставил
ее на попечении владельца танцевального зала.

"Я кое-кого жду", - сказала Нелли, и Миллиган охотно сел за ее столик
и завел разговор. Он был таким же, как и все в "Корнере", поглощенным мыслями о
странной встрече между лордом Ником и Доннеганом. Что
Доннеган сделал большому человеку? Нелли только улыбнулась и сказала, что они
со временем все узнают: одно было ясно наверняка - лорд Ник не забрал
воды. Но при этих словах Миллиган улыбнулся, прикрывшись рукой.

Десять минут спустя поднялся шум, возвестивший о прибытии
нескольких общественных деятелей; и Доннеган с большим Джорджем позади себя вошли в
комнату. В этот вечер он направился прямо к столику Нелли Лебрен.
Миллиган, немного смущенный, поднялся. Но Доннеган был подчеркнуто вежлив и
пожалел, что прервал его.

"Я пришел только для того, чтобы попросить вас уделить мне пять минут вашего времени", - сказал он.
девушке.

Она уже собиралась оттолкнуть его, просто чтобы убедиться в своей власти над ним,
но что-то, что она увидела в его лице, очаровало ее. Она не могла разыграть свою
Игра. Миллиган ускользнувшее прежде чем она знала это, и Donnegan был в
его место за столом. Он был так сильно изменилась, как Лорд Ник, она
мысли. Не то чтобы его одежда была уложена менее тщательно, чем обычно,
но в том, как сжаты его губы и что-то в глубине глаз, она
почувствовала разницу. Она бы многое отдала, чтобы узнать,
что происходило за дверью хижины Доннегана, когда там был лорд Ник
.

"В прошлый раз ты попросил одну минуту и остался на полчаса", - сказала она.
"На этот раз пять минут".

Независимо от того, что было у него на уме, он мог отвечать так же легко.

"Когда я говорю о себе, я всегда многословен".

"Сегодня вечером это кто-то другой?"

"Да".

Она, будучи женщиной, сильно разочарован, но ее улыбка была такой же
ярко, как никогда.

"Конечно, я слушаю".

"Вы помните, что я рассказывал вам о Лэндис и девушке на холме?"

"Кажется, она не выходит у вас из головы, мистер Доннеган".

"Да, она прелестный ребенок".

И своей откровенностью он очень хитро обезоружил ее. Даже если бы он это сделал
поколебавшись мгновение, она была бы на пути к истине, но
он предвидел этот вопрос, и его ответ последовал мгновенно.

Он добавил: "Кроме того, то, что я говорю, имеет отношение к лорду Нику".

"Ах," сказала девушка немного холодно.

Доннеган продолжал. Он выбрал откровенность в качестве своей роли и сыграл ее
в полной мере.

"Это довольно замечательная история", - продолжил он. "Ты знаешь, что лорд Ник
поднялся на холм ради Лэндиса? И на Углу стояли люди, ожидая,
пока он спустит мальчишку вниз?"

"Конечно."

- Было только одно препятствие, которое вы так любезно устранили, - я сам.

- Ради вашего же блага, мистер Доннеган.

"Ах, ты думаешь, я не знаю?" И его голос тронул ее. "Он пришел
чтобы убить меня. И, без сомнения, он мог это сделать".

Такая откровенность потрясла ее, вызвав новое внимание.

Возможно Donnegan, перестарались с его стороны немного в этот момент в ее
в глубине души она знала, что маленький человек будет тысячу раз
скорее умрет, чем уступит ни одному живому человеку.

"Но я полностью изложил ему свое дело ... Девушка ... Ее любовь к
Лэндису ... и страх, который вращался в твоих собственных непослушных глазах, ты
знаешь, если бы его отправили обратно в дом твоего отца. Я разместил все это
до него. Сначала он был за то, чтобы драться сразу. Но история понравилась
ему. Он пожалел девушку. И в конце концов он решил предоставить это дело
третьему лицу. Он предложил мужчину. Но я знаю, что мужчина
не увидел бы в моем отношении ничего, кроме глупости. Ни один мужчина не смог бы
оценить позицию той девушки на холме. Я сам назвал имя
другого рефери - вас.

Она ахнула.

"И поэтому я пришла поставить перед вами этот вопрос, потому что я знаю,
что вы примете честное решение".

"Тогда я буду честна", - сказала девушка.

Она думала: почему бы не вернуть Лэндиса? Это заставило бы троих мужчин
вертеться вокруг нее. Лэндис был бы на ногах, и все было бы в порядке.
ничего; любой из этих мужчин убил бы его. Но Лэндис больна, она
могла бы, в свою очередь, противостоять им обоим. У Нелли были инстинкты фехтовальщицы
она любила равновесие.

Но Доннеган собирал свои пожитки. Для тенью в ее глазах
он хорошо знал, что проходящие через нее в голове, и он не смел позволить ей
говорить слишком быстро.

"Есть еще висит на нем. Во-первых, если Лэндис останется
с девушкой он дает полковнику шанс поработать на него, и вроде как
не полковник будет получать молодой дурак, чтобы отказаться от шахт до
его-пугать его, видите ли, хотя я убедился, что полковник будет
на самом деле не вредит ему".

"Как вы убедились? Говорят, полковник - дьявол".

"Я говорил с ним. Полковник не совсем лишен
чувствительности к страху".

Она уловила блеск в глазах маленького человечка и поверила.

"Вот и все. Лэндис в безопасности, но его деньги могут быть и нет. Еще одно
от твоего решения все еще зависит. Лорд Ник хотел знать , почему я
доверилась тебе? Потому что чувствовала, что ты честен. Почему я это почувствовала?
Ничего не оставалось делать. Кроме того, как я могла спрятаться от такого
человека? Я говорила откровенно и сказала ему, что доверяю тебе, потому что люблю
тебя.

Она крепко вцепилась в край стола, чтобы не упасть.

- И он не двинулся на тебя?

"Он сдержался".

"Лорд Ник?" - ахнула недоверчивая девушка.

"Он джентльмен", - сказал Доннеган с необычайной гордостью, которую она не могла понять.
"Лорд Ник?"

Он продолжал: "И, к сожалению, я боюсь, что если вы примете решение в пользу моего
что касается аргумента, я боюсь, что лорд Ник почувствует, что вы... что
вы...

Он, очевидно, не смог закончить предложение.

"Он почувствует, что он тебе больше не небезразличен", - сказал наконец Доннеган.

Девушка посмотрела на него затуманенными глазами.

"Что стоит за всей этой откровенностью?" холодно спросила она.

"Я скажу тебе. Безысходность-это за ним. Вчера вечером я налил мое
сердце у ваших ног. И у меня была надежда. Сегодня я видел Господа Ник и я не
больше надежды".

"Ах?"

"Он достоин прекрасной женской ласки, и я ..." он назвал ее
внимание к себе с примирительный жест.

"Ты просишь меня причинить ему такую боль?" - спросила девушка. "Его гордость - это
гордость дьявола. Любишь меня? Он бы возненавидел меня!"

"Это может быть правдой. И все же я знаю, что ты рискнешь, потому что... - Он сделал паузу.

- Ну? - спросила девушка взволнованным шепотом.

- Потому что ты леди.

Он поклонился ей.

"Потому что вы красивы, потому, что вы честны, Нелли Лебрен. Лично
Я думаю, что вы можете выиграть Лорд Ник вернулся с минуту, улыбаясь. Но
вы не могли бы. Ты можешь навсегда оттолкнуть его. Будет неловко
объяснять ему, что на тебя повлиял не я, а джастис. Он
сделать это личным делом, в то время как вы и я знаю, что это только
право, что вы видите".

Она упиралась подбородком на кончики ее пальцев, и ее рука была вещь
благодати. За последние моментов, которые омрачают выражение не прошли.

"Если бы я только мог читать твои мысли", - бормотала она сейчас. "Есть что-то
за все это."

"Я скажу вам, что это такое. Это сдержанность, которая упала на
меня. Это потому, что я хочу наклониться поближе к вам через стол и
поговорить с вами о вещах, которые находятся на другом конце света от
Лэндис и другая девушка. Это потому, что я должен держать себя в руках.
трудно контролировать себя. Потому что, хотя я и потерял надежду, я бы все равно пошел за
жалким шансом, за проигранным делом и повторял бы тебе снова и снова, что
Я люблю тебя, Нелли Лебрен!"

Говоря это, он наполовину опустил глаза; он вызвал видение, и
лицо Лу Мэйкона смутно возникло между ним и Нелли Лебрен. Если все, что он говорил
, было ложью, пусть он будет прощен за это; это была та самая
золотоволосая девушка, к которой он обращался, и именно она придала дрожь
и твердость его голосу. И в конце концов разве он не умолял за нее
счастье, как он думал?

Он прикрыл глаза рукой; но когда он снова поднял взгляд, она смогла
увидеть тень боли, которая медленно проходила. Она никогда не видела
таких эмоций ни на одном лице мужчины, и если это было адресовано другому, как она могла
догадаться об этом? Ее кровь пела в ее жилах, и на старый, старый вопрос
летали взад и вперед через ее мозг, как трансфер через
ткацкий станок: что будет?

Она вызвала в памяти образ лорда Ника, наполовину сломленного, но все еще ужасного,
она хорошо знала. Ей было жаль его, но когда это жалость полностью овладевала сердцем
о женщине? А что касается Нелли Лебрен, то у нее были амбиции молодого
Цезаря; она не могла занять второе место. Тот, кто любил ее должны стоять
во-первых, и она увидела Donnegan как непобедимый человек. Она не верила
половину его объяснения. Нет, он прикрывал лорда Ника; за этим щитом
правда заключалась в том, что большой человек дрогнул перед маленьким.

Конечно, она видела, что Доннеган, притворяясь связанным своим
соглашением с лордом Ником, на самом деле хитро отстаивал свою собственную
причину. Но страсть оправдывала его. Когда это женщина осуждала мужчину за
любить ее, выходя за рамки правил честной игры?

"Что бы ты ни решил", - говорил Доннеган. "Я буду готов
придерживаться этого безропотно. Отправь Лэндиса обратно в дом твоего отца
и я подчиняюсь: я выхожу из-за Угла и прощаюсь. Но теперь думай
быстро. Потому что лорд Ник придет, чтобы получить твой ответ ".




37


Если встреча между лордом Ником и Доннеганом ранее в тот день
взвинтила нервы Корнера до истерики; если
необычный конец этой встречи придал волнению таинственности; если
появление Доннегана, спокойно сидящего за столиком девушки, которая была
как известно, ведут к Нику, еще больше стимулировало любопытство публики
явление Господа Ник сейчас был венцом бремя, под которым
Угол в шахматном порядке.

Однако ни мужчина, ни женщина не шелохнулись на стуле, ибо все знали, что
если затянувшаяся битва между этими двумя стрелками наконец состоится
, ни одна из пуль не сможет улететь в сторону.

Но то, что произошло, окончательно расшатало нервы The Corner, ибо Лорд
Ник тихо прошел по залу и сел рядом с Нелли Лебрен и
своим мрачным соперником.

Как ни странно, он смотрел на Доннегана, а не на девушку, и этот знак внимания
побежденный мужчина принял решение.

"Ну?" спросил лорд Ник.

"Я принял решение", - сказала девушка. "Лэндис должен оставаться там, где он есть".

Ни один из двух мужчин не шевельнул ни рукой, ни взглядом. Но лорд Ник посерел.
Наконец он поднялся и тихо попросил Доннегана отойти с ним в сторону.
Увидев их вместе, разница между их размерами стала более заметной.
Доннеган казался едва ли больше ребенка рядом с великолепной фигурой
Лорда Ника. Но она не могла подслушать их разговор.

- Ты выиграл, - сказал лорд Ник, - и Лэндис, и Нелли. И...

- Подожди, - нетерпеливо перебил Доннеган. - Генри, я убедил Нелли посмотреть
моя сторона дела, но это не значит, что она отвернулась от тебя
к...

- Прекрати! - процедил сквозь зубы лорд Ник. - Я пришел не спорить
с вами, не спрашивать совета или мнения. Я пришел констатировать факты. Вы
втиснулись между мной и Нелли, как змея в траву. Очень хорошо.
Ты мой брат. Это мешает мне обращаться с тобой. Ты подорвал мою репутацию
именно так, как я и говорил. Вышибала в дверях, посмотрел
мне в глаза и улыбалась, когда я вошел."

Он помолчал немного, тяжело дыша и избегая Donnegan по
глаза. Наконец он смог продолжить.

"Я собираюсь свернуть одеяла и оставить Угол и все, что у меня есть в нем"
. Похоже, ты получишь мою долю от большинства вещей". Он улыбнулся
жутковато, безрадостно. "Я даю тебе свободный путь. Я отдаю
все тебе, Доннеган. Но есть две вещи, о которых я хочу вас предупредить
. Возможно, мои люди не согласятся со мной. Возможно, что
они захотят вступить в бой за рудник. Они не смогут добраться до этого
, не добравшись до Мейкона. Они не смогут добраться до него, не убрав тебя.
И они, вероятно, попытаются это сделать. Я предупреждаю тебя сейчас.

И еще: с этого момента между нами нет кровных уз. Я
нашел брата и потерял его в один и тот же день. И если я когда-нибудь снова перейду тебе дорогу
Доннеган, я пристрелю тебя на месте. Помни, я не угрожаю.
Я просто предупреждаю тебя заранее. На твоем месте я бы уехал из страны.
Избегай меня, Доннеган, как ты избегаешь дьявола.

И он повернулся на каблуках. Он чувствовал на себе взгляды людей в комнате.
они рывками следили за ним, останавливаясь на каждом его шаге. Возле двери,
отступив в сторону, чтобы пропустить группу людей, он полуобернулся и
он не мог избежать виде Donnegan и Нелли Лебрен в другой
конце комнаты. Он перегнулся через стол и что-то говорил с улыбкой на губах
- на таком расстоянии он не мог разглядеть бледность лица маленького
человечка, - а Нелли Лебрен смеялась. Уже смеющийся, и
забывший обо всем остальном мире.

Лорд Ник повернулся, перед его глазами все расплылось, и слепо направился к
двери. На него налетело чье-то тело; не говоря ни слова, он отвел назад свой
массивный правый кулак и сбил мужчину с ног. Оглушенное тело ударилось
о стену и рухнуло на пол. Лорд Ник почувствовал огромное облегчение.
безумие закипало в его сердце. И все же он стиснул зубы, взял себя в руки.
и направился к дому Лебрена. Он был на волосок от того, чтобы
взбеситься, и дрожащая жажда действия все еще нарастала
и угасала в нем, когда он добрался до "Дома игрока".

Лебрена, без сомнения, не было в игорном доме в это время ночи, но
остальные избранные Ником люди были там. Они встали, когда он вошел.
в комнату вошли: Гарри Мастерс, недавно прибывший; Разносчик; Джо Рикс - три имени.
прославились в горной пустыне делами, которые не были в общем-то обычными.
приятный аромат в ноздрях законопослушного человека, но чьи грехи были
ловко скрыты от юридических доказательств хитростью Ника, и чья
храбрость сама по себе наполовину искупила их. Теперь они поднялись, как три волка
встают при появлении вожака. Но на этот раз в их глазах был вопрос
, и он прочел его в мрачном молчании.

"Ну?" - спросил Гарри Мастерс.

В прежние времена ни один из них не осмелился бы задать такой вопрос,
но теперь все менялось, и, что ж, лорд Ник мог прочесть перемену
и ее причины.

"Ты со мной разговариваешь?" - спросил Ник, глядя прямо между
глаза Мастерса.

Взгляд собеседника не дрогнул, и это разозлило Ника.

- Я с тобой разговариваю, - достаточно хладнокровно сказал Мастерс. "Что произошло между
тобой и Доннеганом?"

"Что должно было произойти?" - спросил лорд Ник.

"Может быть, все это шутка", - с горечью сказал Мастерс. Он был квадратного телосложения
мужчина с квадратным лицом и мясистым лбом в морщинах. По
интеллекту Ник ставил его на первое место среди мужчин. И если бы был выбран новый лидер
, не было никаких сомнений относительно того, на кого пал бы выбор мужчин
. Без сомнения, именно поэтому Мастерс выдвинулся сейчас, готовый
чтобы отважиться на гнев шефа. "Может быть, нас одурачили", - продолжал Мастерс.
"Может быть, у них нет никаких оснований для того, чтобы ты ссорился с Доннеганом?"

"Может быть, есть звонок, чтобы выяснить это", - ответил лорд Ник. "Почему
ты покинул шахты? Что ты здесь делаешь?"

Другой сглотнул так сильно, что заморгал.

"Я оставил мины", - заявил он через его зубы", потому что я был
бегать от них".

- Ах, - сказал лорд Ник, ибо дьявол поднималась в нем: "я всегда был
идея о том, что вы может быть желтой, мастера".

Правая рука Мастерса потянулась к пистолету, помедлила, а затем
лениво замерла.

- Ты слышал, что я говорил? - жестоко настаивал лорд Ник. - Я зову тебя желтым.
Почему бы тебе не нарисовать меня? Я звал тебя Желтая Свинья, и я называю
остальные желтые. Вы думаете, что меня? Будь ты проклят, если бы здесь было
тридцать таких, как ты, я бы сказал тебе то же самое!

Произошла быстрая смена, трое мужчин повернулись к лорду Нику, но каждый под
разным углом. И противостоящие им, он стоял великолепно равнодушным, его
скрестив руки на груди, ноги закрепить. Его руки были сложены на груди, но каждая рука, насколько они знали, могла сжимать рукоятку пистолета, спрятанного в его руке.
все, что они знали, могло быть
Одежда. После того, как они мелькают взгляд с одного лица на другое, но его не было
действий. Они вспоминали слишком хорошо известно, какие-нибудь дикие поступки
этот гигант.

- Вы думаете, со мной покончено, - продолжал лорд Ник. - Может быть, я... покончил с
вами. Вы слышите, что я говорю?

Один за другим его глаза бросали им вызов, и один за другим они принимали вызов
, боролись и опускали глаза. Он был по-прежнему их
Мастер и в тот немой момент, когда три призналась, коробейника последние
все.

Хозяева посчитали нужным отступать на последнее замечание.

- Я многое от тебя выслушал, Ник, - серьезно сказал он.

"Может быть, когда-нибудь этому придет конец. Но сейчас
Я расскажу вам, каким желтым я был. Пара джентльменов подходят ко мне и рассказывают
С меня хватит на шахте. Я сказал им, что они сумасшедшие. Они сказали, что старина
Полковник Мэйкон послал их вниз, чтобы взять командование на себя. Я посмеялся над ними. Они
ушли и вернулись. С кем? С шерифом. И он показал мне
бумагу. Все было составлено чисто, как по маслу. Дополнено
множеством "причин" и "как упоминалось выше" и тому подобных вещей.
Но шериф просто дает мне взглянуть, а затем рассказывает, в чем дело.
Джек Лэндис переписал все рудники на полковника, и тот
полковник вступил во владение.

Когда он остановился, остальные зарычали.

"Лестер - это тот человек, у которого есть жалоба", - сказал лорд Ник. "А при чем тут
остальные из вас? Шахты были у Лестера; он потерял их, потому что
он не смог уложить Лэндиса из своего пистолета. Он бы никогда не почувствовал запаха золота.
если бы я не вмешался. Кто заставил Лэндиса увидеть свет? Это сделал я! Кто устроил
так, что каждый цент, добытый на рудниках, прошел через
пальцы Лэндиса и вернулся к нам? Это сделал я! Но я покончил с тобой.
Вы можете охотиться теперь за себя. Я задержал вас вместе, чтобы охранять один
чужом горбу. Я хранил закон свой след. Вы, Мастерс, вас бы
посадили за убийство братьев Маккей. Кто спас вас? Кто это был
подкупил присяжных, которые судили вас за стрельбу в Дербивилле,
Педлар? Кто отвел маршала от твоего следа после того, как ты зарезал Левти
Уоллер, Джо Рикс? Я спасал вас всех дюжину раз. Теперь ты ноешь на меня.
Я с тобой навсегда!"

Остановившись, он посмотрел про него. Его пальцы ужалило от воздействия
удар он нанес в месте Миллиган это. Он жаждал быть одним из
эти трое шевелят руками и начинают действовать.

И они знали это. Все они внезапно рассыпались и превратились в глину в его руках
.

"Шеф", - сказал Джо Рикс, гладкие говорят много, а тот, кто был
должен особо хорошо стоять с Лордом ник на его счету
умение запекать бобы, испанский. - Шеф, ты наговорил кучу всего. Ты
стоишь больше, чем все мы, вместе взятые. Конечно. Мы это знаем.
Спорить не о чем. Но вот только один маленький момент, который я хочу
чтобы сделать.

"У нас было все в порядке. Золото работает нормально и бесплатно. Приходит этот
Доннеган. Он портит нам хорошее времяпрепровождение. Он раскошеливается на твою девушку ..."

Судорога на лице шефа заставила Рикса замолчать, а затем
он продолжил: "Он стреляет в Лэндиса, а когда промахивается, убивает его - каким-то
несчастный случай, он приезжает сюда и забирает его из собственного дома Лебрена.
Гладко, да? Затем он заставляет Лэндиса подписать акт на рудники. О, очень
хорошая работа, говорю я. Слишком хорошая.

"Теперь, человек, поговорив с человеком, они не сомневаться в том, что вы хотели бы получить
от Donnegan. Почему бы и нет? Потому что у каждого есть проклятие, и у него есть оно
твое. Меня, может быть, и нелегко напугать, но я знал альбиноса с белыми глазами
один раз, и меня затошнило от одного взгляда на него. Ну, шеф, это не так.
никто не может сказать, что ты когда-либо пил воду или когда-нибудь будешь. Но, может быть, тот факт,
что у этого Доннегана волосы такие же ярко-рыжие, как у тебя, может отчасти отвлечь
тебя от твоей ленты. Я просто предлагаю. Теперь, что я скажу, позвольте остальным
мы попробуем Доннегана, а вы расслабьтесь и ознакомьтесь с
результатами, когда мы все уладим. Ты дашь нам свободную дорогу?

Сколько всего пронеслось в мозгу лорда Ника? Но в конце концов он предал своего
брата смерти. Он вспомнил, как Нелли Лебрен сидел в
Смеясь Миллиган это.

"Делай, что хочешь", - внезапно сказал он. "Но я не хочу знать ничего из твоих планов".
и человеку, который скажет мне, что Доннеган мертв, заплатят - свинцом!"




38


Улыбка Джо Рикса была улыбкой дипломата. Ее можно было сохранять
на его лице так же непоколебимо, как если бы оно было высечено из мрамора, пока
Джо выслушивал оскорбления и ложь. На самом деле Джо не раз улыбался в лицо
смерти, и это школа, которую редко проходят даже
дипломаты. Но это было усилием, что он сохранил
характеристика добродушное выражение, когда дверь Donnegan сарай
открыв, он увидел большого Джорджа, а за ним самого Доннегана.

"Выпивка", - тут же сказал себе Джо Рикс.

Потому что Доннеган был разбит. Небритые бороды-это была середина
утром был красноватый туман над его лицом. Глаза у него были запавшие в
тень. Его волосы были растрепанные. Он сидел с его сгорбленных плечах, как
тот, кто страдает от холода. В целом его внешность была одна
чья энергия была полностью подорваны.

- Доброе утро, мистер Доннеган, - сказал Джо Рикс и поставил ногу
на порог.

Но поскольку большой Джордж не двинулся с места, войти было невозможно.

"Кто там?" - спросил Доннеган.

Это был странный вопрос, потому что, подняв глаза, он мог бы
увидеть. Но Доннеган смотрел в пол. Даже его голос звучал как
слабое бормотание.

"Что за вечеринка! Что за вечеринку он устроил!" - подумал Джо Рикс, и, в конце концов,
повод для празднования был. Не маленький человечек почти в один
ход завоевал сердце самой красивой девочкой в углу, и тоже ничего
он, наверное, не иметь рабочую долю самых богатых раскопок?

- Я Джо Рикс, - представился он.

- Джо Рикс? - тихо пробормотал Доннеган. - Значит, вы один из людей лорда Ника
?

"Я был, - сказал Джо Рикс, - в некотором роде привязан к нему".

Возможно, это язвительное замечание привлекло интерес Доннегана. Он поднял свои
глаза, и Джо Рикс увидел самое несчастное лицо, которое он когда-либо видел. "Сильное
похмелье, - решил он, - и это делает его плохим для меня!"

"Войдите", - сказал Доннеган тем же монотонным, безжизненным голосом.

Большой Джордж, казалось, неохотно отошел в сторону, и Рикс
мгновенно оказался в комнате и выдвинул стул так, чтобы он мог смотреть в лицо
Доннегану.

"Я был, - продолжил он, - вроде как связан с лордом Ником. Но" - и тут он
подмигнул широком смысле - "это не секрет, что Ник не совсем
Господь больше. Неа. Кажется он получился вроде как общий, мол".

"Какой дурак, - пробормотал Доннеган, - сказал тебе это? Какой осел сказал
тебе, что лорд Ник - обычный человек?"

Это потрясло Джо Рикса, но, будучи дипломатом, он избежал трений, изменив
свою тактику.

"Между нами говоря, - сказал он достаточно спокойно, - я отнесся к тому, что услышал, с
долей скептицизма. Кое-что о Нике, это не Общий, не важно
то, что они говорят. Кроме того, они еще какие-то люди, которых никто, кроме дурака, будет
противостоять. Для мужчины нет ничего постыдного в том, чтобы отступить от них.

Он указал на это замечание кивком в сторону Доннегана.

"Я дам вам немного бесплатной информации", - сказал маленький человечек, и его
усталые глаза немного заблестели. - На всей земле нет человека,
который мог бы заставить лорда Ника отступить.

Джо Рикс снова был потрясен до такой степени, что чуть не разинул рот, но снова он
проявил изумительную силу самоконтроля. "По этому поводу", - заметил он
так же подчеркнуто, как и раньше, "У меня возникли сомнения. Потому что есть некоторые вещи,
от которых любой здравомыслящий джентльмен всегда откажется. Возможно, ни один
чувак, но скажи, что все стоят вместе.

Доннеган откинулся на спинку стула и ждал. Обе его руки остались лежать на краю стола
, а усталые глаза медленно скользнули
по лицу Джо Рикса.

Очевидно, это были не последствия выпивки. Поразительное.
Джо Риксу пришла в голову мысль, что это, по-видимому, человек с
сломленным духом и глубокой печалью. Он отогнал эту абсурдность.

"Что касается дел, - продолжил он, - то есть вас, мистер Доннеган. Итак,
вы из тех людей, которые никого не обходят стороной. Слишком горды, чтобы сделать это.
Но даже ты, я думаю, будут делать осторожные шаги, если там была целая куча
Агинский-вы."

"Без сомнения", - отметил Donnegan.

"Я имею в виду не какую-то обычную компанию, - пояснил Джо Рикс, - а множество крутых парней"
. Джентльмены, которые обращаются со своим оружием так, словно родились с кобурой
на бедре ".

"Парни вроде компании Ника", - тихо предположил Доннеган.

При этом выпаде глаза Джо немного сузились.

"Да, - признал он, - я вижу, вы поняли, к чему я клоню".

"Я так думаю".

"Два жестких бойцов дала бы лучший мужчина, который только нажал большое пистолет
неприятности. А?"

"Нет никаких сомнений".

"И трое мужчин-они не любой вопрос, мистер Donnegan--придет за ним
готов к дырка в земле".

"Я так думаю".

"И четверо мужчин обошлись бы без драки - это была бы обычная бойня".

"Да?"

"Я не имею в виду, что у компании Ника к вам какие-то неприязненные чувства, мистер
Доннеган.

"Я рад это слышать".

"Я знал, что ты обрадуешься. Вот почему я пришел, такой дружелюбный, чтобы все обсудить
. Предположим, ты смотришь на это с другой стороны...

- Джо Рикс, - со вздохом вмешался Доннеган, - я очень устал. Не мог бы ты сократить
вот это покороче? Расскажи мне в десяти словах, каково твое положение.

Джо Рикс еще раз моргнул, перевел дыхание и выстрелил залпом.

"Короткий разговор - это, по большей части, прямой разговор", - заявил он. "Это то, чего хочет Лестер
и все остальные из нас - шахты!"

"А?"

"Мэйкон украл их. Мы вернули их через Лэндиса. Теперь нужно сделать
их через себя полковник. Но мы не можем взять на полковника
пока ты рядом".

"Короче говоря, вы собираетесь начать против меня? Я ожидал этого, но это
ты предостерегаешь меня".

"Подожди, подожди, подожди! Не спешите к выводам. Мы не так много
спешите. Мы не хотим, чтобы ты убирался с дороги. Мы просто хотим, чтобы ты был на нашей
стороне ".

"Пристрелите меня, а потом верните к жизни, да?"

"Мистер Доннеган, - сказал другой, торжественно кладя руки на стол.
"Вы несправедливы к нам. Мы не стремиться ни к неприятностям
с тобой. Любым способом она приходит, а бороться с вами, означает, что кто-то мертв к тому же
вы. Мы хотели бы получить вы. Четверо против одного-это слишком много для любого человека. Но один или двое
из нас могут погибнуть. Кто бы это мог быть? Может быть, Разносчик, может быть, Гарри
Мастерс, может быть, Лестер, может быть, я! О, мы все это знаем. Никакой стрельбы, если мы
может держаться подальше от него".

"Ты забыл имя Господа Ник", - сказал Donnegan.

Джо Рикс подмигнул.

"Похоже, вы, как правило, его раз и навсегда, когда вы получили его в покое
в этом коттедже. Должно быть, брошенный могучей большой запугать его. Он не пошевелит
рука выясним теперь вы".

- Нет? - хрипло пробормотал Доннеган.

- Только не он! Но тогда нас остается четверо, а четверых достаточно, а?

- Возможно.

"Но я здесь не для того, чтобы настаивать на этом. Нет, мы ценим сохранение
хороших чувств между нами и вами, мистер Доннеган. Мы не дураки. Мы
узнаем мужчину, когда видим его - и самый быстрый стрелок, который когда-либо доставал пистолет
"из кожи вон" - это не тот человек, который нужен мне и остальным ребятам.
обходите стороной. Не нас! Мы знаем вас, мистер Доннеган; мы уважаем вас; мы
хотим, чтобы вы были с нами; вы будете с нами ".

"Вы льстите мне, и я благодарю вас. Но я рад видеть, что вы находитесь в
последний подходит к точке."

"Я и смысл в пять тысяч долларов, что привязан за
старик, который стоит перед вашей дверью".

Он толкнул свою толстую руку маленького путь через стол, как будто золото
даже тогда покоились в нем, желтую волну удачи.

"За что, - спросил Доннеган, - я должен отойти в сторону и пропустить вас к"
полковник?"

"Верно".

Доннеган улыбнулся.

"Подожди", - сказал Джо Рикс. "Я сделал первое предложение, чтобы посмотреть, как у тебя дела,
но ты прав. Пяти тысяч недостаточно, а мы не скряги.
Не мы. Мистер Доннеган, за этим стоят десять тысяч хладнокровных железных людей.
седло там, и каждый цент его принадлежит вам, когда вы перейдете на нашу сторону.
"

Но Donnegan просто уронил подбородок на свою руку и улыбнулся
невеселого на Джо Рикс. Пришла дикая мысль до другого человека. Оба
Руки Donnegan были далеки от его оружия. Почему бы не провести быструю ничью, моментальный бросок
, а затем прославиться тем, что убил этого человека в одиночном бою
битва за Джо Рикса?

Мысль вспыхнула красным в его мозгу, а затем медленно угасла. Что-то
удержало его. Возможно, это было необычное спокойствие Доннегана; неважно
как тихо он сидел, он предложил спящая кошка, которая может прыгать из
мертвым сном в боевые действия на ощупь. К тому времени, когда Джо Риксу пришла в голову вторая мысль
, идея нападения была похожа на идею самоубийства.

"Это окончательно?" он спросил, хотя Доннеган не сказал ни слова.

"Да".

Джо Рикс встал.

"Вы поставили перед нами трудную задачу. Но мы хотим вас, мистер Доннеган. И
вот все это в двух словах. Подойди к нам. Мы постоим
позади тебя. Лорд Ник ускользает. Мы поставим тебя на его место. Тебе даже не придется с ним встречаться.
Мы избавимся от него.

"Ты убьешь его и уступишь его место мне?" - спросил Доннеган.

"Мы так и сделаем. И когда вы с нами, вы получаете доступ ко всему количеству
монет, которые добываются на рудниках - и это будет что-то приличное. И прямо сейчас,
чтобы показать, на каком мы стоим месте и как высоко мы вас ставим, я открою вам
чистую правду. Мистер Доннеган. там, привязанный за моим седлом,
там тридцать тысяч долларов чистым золотом. Можешь взять это сюда
и взвесить!

Он отступил назад, чтобы посмотреть, как подействует этот удар. К его невыразимому
изумлению, маленький человечек не пошевелился. Его подбородок все еще покоился на
тыльной стороне ладони, и улыбка, которая была на губах, а не в
глазах Доннегана, оставалась неподвижной.

"Доннеган, - пробормотал Джо Рикс, - если мы не сможем заполучить тебя, мы избавимся от тебя"
. Ты понимаешь?

Но другой продолжал улыбаться.

У Джо Рикса возникло неприятное ощущение, что кто-то крадется сзади
чтобы преградить ему путь к двери. Он бросил один быстрый взгляд на его
плечо, а затем, увидев, что путь открыт, он бежал обратно, всегда
не сводя глаз с рыжеволосого мужчины. Но когда он подошел к двери,
его нервы сдали. Он развернулся, преодолел оставшееся расстояние одним
прыжком и выскочил из каюты, нелепо напоминая человека, которого
вышибли пинком дверь.

Самообладание вернулось к нему, как только на него снова упали теплые солнечные лучи.;
и он поспешно огляделся, не заметил ли кто его бегства.

На всем склоне холма не было никого, кроме полковника Мэйкона в инвалидном кресле
и полковник широко и благодушно улыбался. У него были
его совершенная сложив руки на груди и, казалось, бросают молитву
мира и доброй воли на Джо Рикс.




39


Нелли Лебрен почуяла опасность. Она чувствовала это так же ясно, как олень, когда
пума встает между ней и ветром. Множество признаков того, что что-то
было не так, приходили к ней в виде небольших намеков, которые нужно было собрать воедино, прежде чем
они приобретут какое-либо значение.

Во-первых, ее отец, который должен был выплеснуться на ее тираду
за то, что оставили Господа ник для Donnegan вообще ничего не говорили, но держал
темно-улыбка на лице, когда она была рядом с ним. Он даже намекнул на это
Время Ника истекло, и на смену ему должен был прийти другой.

Во-вторых, она прошла в комнату, где Мастерс, Джо Рикс
и Разносчик сидели бок о бок и о чем-то совещались, напевая глубокими
голосами. Но при ее появлении все разговоры оборвались.

Не было ничего странного в том, что они не посвятили ее в свои тайны
если им предстояло какое-то темное дело; но было чрезвычайно
подозрительно, что Джо Рикс пытался передать их шепот мимо ушей.
немедленно прерывая тихую беседу и врываясь в разгар
полноценная шутка; кроме того, самым странным было то, что, когда шутка
закончилась, даже Коробейник, который редко улыбался, теперь громко расхохотался и
звучно хлопнул Джо по спине.

Даже ребенок мог бы выстроить эти инциденты в цепочку улик,
которые указывали на опасность. Очевидно, что опасность исходила не только от нее,
но тогда она должна быть направлена на кого-то из ее близких. Ее отец? Нет, он
был более склонен стать движущей силой их действий. Лорд Ник? Они
Ничего не выиграли, напав на него. Кто остался? Доннеган!

Когда до нее дошло это осознание, у нее на мгновение перехватило дыхание.
Доннеган был настоящим мужчиной. За завтраком все говорили о нем.
Лебрен заметил, что у него характерное для карт лицо - бесстрастное. Джо
Рикс отметил быстроту его рук, а Разносчик
похвалил маленького человечка за его одежду.

Но за обедом о Доннегане не было сказано ни слова, даже после того, как она
дважды ловко перевела разговор на эту тему. Почему вдруг воцарилось молчание?
С утра до полудня Доннеган, должно быть, жестоко оскорбил их.

Страх за него подстегивал ее; но помимо этого, действительно,
было еще и могучее женское любопытство. Она почуяла тайну; от нее пахло
по всему дому, и ее снедало нетерпеливое желание узнать. Она
подобрала банду лорда Ника в надежде найти слабое место среди
них; какую-нибудь слабость, на которой она могла бы сыграть в одном из них и вытянуть
то, что все они скрывали. Коробейника был как неприступная как
скалы на вершине горы. Мастерс был мудр, как преступник бронхо. Лестер
вероятно, даже не пользовался доверием остальных, потому что после
романа с Лэндисом его нервы были расшатаны вдребезги, и остальные
втайне презирали его за то, что юноша побил его на розыгрыше.
Таким образом, оставался только Джо Рикс.

Но Джо Рикс был первоклассным лисом. Он лгал с такой легкостью
из шелка. Он мог показать дюжину цветов за такое же количество мгновений. Подойдите к
с наветренной стороны от Джо Рикса? Это был тонкий бизнес! Но так как там был
от нечего делать, она устремила взгляд на его, вырабатывая эту загадку.
Джо Рикс хотел погубить Donnegan по причинам, которые, очевидно, были
связанных с минами. И она должна его уверенность в себе, чтобы
раскрыть его планы. Как это сделать? И это было жизненно необходимо
для скорости, поскольку они могли быть в шаге от того, чтобы осуществить то, что они планировали.
зло, которое они планировали.

Она спустилась из своей комнаты, они там до сих пор, был только Джо Рикс
не с ними. Она пошла в квартиру, где его и трех других
Банда Ника спала и постучал в дверь. Он продолжал улыбаться, когда
увидел ее, но неуверенное подрагивание его бровей сказало
ей о многом. Очевидно, ему было не по себе. Подозрительно? Да, всегда были такие.
тучи подозрения витали над красным круглым лицом Джо Рикса. Она
вложила дрожь возбуждения и тревоги в свой голос.

- Пойдем в мою комнату, Джо, там нам никто не помешает.

Он последовал за ней, не сказав ни слова, и, поскольку она шла впереди, ей удалось
на необходимый момент смягчить выражение лица. Когда она закрыла за ним дверь
и снова повернулась к Джо, она снова была готова сыграть свою
роль. Она не попросила его сесть. Она осталась на миг с
ее рука на ручке и искали лице Джо Рикс с нетерпением.

"Ты думаешь, он слышит?" - прошептала она, указывая через плечо.

"Кто?"

"Кто, как не лорд Ник!" - тихо воскликнула она.

Недоумение на секунду омрачило лицо Джо, а затем он смог
чтобы сгладить это. Что, черт возьми, было причиной ее беспокойства о лорде Нике?
Он явно задавался вопросом.

"Я скажу тебе почему", - сказала она, сразу отвечая на невысказанный вопрос.
"Он ревнив как дьявол, Джо!"

Маленький толстый мужчина вздохнул, глядя на нее.

"Он не слышит. Не через эту бревенчатую стену. Но мы поговорим мягко, если ты хочешь.
- Да, да.

Говори тише. Он уже ревнует тебя, Джо. - Ко мне? - спросила я.

- Ко мне?

"Он знает, что ты мне нравишься, что я доверяю тебе; и как раз сейчас он нервничает из-за
каждого, на кого я смотрю".

Удивительная новость, которая содержалась в первой части этого предложения
вызвал Джо, зазевались, и девушка отвела взгляд в концерн, что позволило ему
контролировать его выражение. Она прекрасно знала, что мужчины ненавидят появится
по-дурацки удивился. И особенно лисицы, как Джо Рикс.

"Но в чем проблема, Нелли?" Он добавил с оттенком яда: "Я
думал, у тебя все идет гладко. А я думал, ты
не слишком беспокоишься о том, что у лорда Ника на уме.

Она уставилась на него так, словно была поражена.

"Ты думаешь так же, как и все остальные?" - печально спросила она. "Неужели
ты хочешь сказать, что тебя одурачили так же, как Гарри Мастерса и
Разносчик и остальные дураки, включая самого Ника?

Джо Рикс ни в коем случае не хотел заранее объявлять себя дураком. Теперь он
напустил на себя вид сдержанной мудрости.

"У меня есть свои сомнения, Нелл, но я говорю не о них."

Он был настолько в море, что ей пришлось укусить ее крепко губы, чтобы удержаться от
взлом звонким смехом.

"О, я знала, что ты видел это насквозь, Джо", - тихо воскликнула она. "Ты видишь
в какую ужасную переделку я попала?"

Он прошел поспешил рукой по лбу, потом посмотрел на нее
пытливо. Но он не мог проникнуть в ее предлогом заботы.

"Не имеет значения, что я думаю, - сказал Джо Рикс, - ты говоришь об этом откровенно.
Я выслушаю".

"Как друг, Джо?"

Ей удалось вложить в свой голос мольбу, которая заставила Джо вздохнуть.

"Конечно. Ты уже сказал, что я твой друг, и ты прав".

"У меня ужасные, ужасные неприятности! Ты знаешь, как это произошло. Я был
дураком. Я пытался играть с лордом Ником. И теперь он думает, что я был серьезен.
"

Как будто сила его ног, в сторону, Джо Рикс сползли вниз
в кресло.

- Продолжайте, - сказал он хрипло. "Ты играл с Лордом Ник?"

"Ты не можешь поставить себя на мое место, Джо? Это всегда было принято на
предоставлено, что я должна выйти замуж за Ника. И когда он приходит каждый
еще избегает меня, как будто я ядом. Я устала от этого. И когда он появился
на этот раз это была та же старая история. Мужчина скорее подпишет себе
смертный приговор, чем пригласит меня на танец. Ты знаешь, как это бывает?

Он кивнул, все еще пребывая в растерянности, но в его
маленьких глазках забрезжил огонек.

- Я всего лишь девочка, Джо. У меня все слабости других девушек. Я не
хочу быть запертой в клетке только потому, что я ... люблю одного мужчину!"

Признание заставило Джо моргнуть. Это был второй раз за день, когда он
оказался в удивительной ситуации. Но кое-что от его прежней хитрости
осталось при нем.

- Нелл, - внезапно сказал он, вставая со стула и подходя к ней. - Что
Ты пытаешься со мной сделать? Морочишь мне голову?

Это было слишком для Нелли Лебрен. Она знала, что не сможет встретиться с ним лицом к лицу
, не признав своей вины, и поэтому не пыталась этого сделать. Она
повернулась и бросилась на кровать лицом вниз и начала рыдать
яростно, заглушая звуки. И так она ждала.

Вскоре чья-то рука легонько коснулась ее плеча.

"Уходи", - крикнула Нелли сдавленным голосом. "Я ненавижу тебя, Джо Рикс. Ты
такой же, как все остальные!"

Его колено с мягким стуком ударилось об пол.

"Брось, Нелл. Не будь жестока со мной. Я думал, что вы были со мной в
мало. Но если ты играешь, скажи, чего ты хочешь?"

При этих словах она подскочила на кровати и, прежде чем он успел подняться, схватила его за оба плеча.
- Я хочу Доннегана, - яростно сказала она.

- Что? - спросила я. - Доннеган? - Спросила она.

- Что?

"Я хочу, чтобы он умер!"

Джо Рикс ахнул.

"Вот причина всех моих неприятностей. Только потому, что я флиртовала с ним.
Раз или два Ник думал, что я говорю серьезно, а теперь он дуется. И
Доннеган важничает и ведет себя так, как будто я принадлежу ему. Я ненавижу его, Джо.
И если он уйдет, Ник вернется ко мне. Он вернется ко мне, Джо;
и я так хочу его!

Она обнаружила, что Джо Рикс смотрит ей прямо в глаза, пытаясь
проникнуть в глубины ее души, и огромным усилием воли ей удалось
встретиться с этим взглядом. Наконец толстый человечек медленно поднялся на ноги. Она
руки соскользнули с его плеч, когда он встал, и беспомощно упали на
ее колени.

"Да будь я проклят, Нелл!" - воскликнул Джо Рикс.

"Что ты имеешь в виду?"

"Ты не играешь роль? Нет, я вижу, ты серьезно. Но что за
хладнокровный маленький..." Он осекся. Его лицо внезапно
ликующая. "Тогда мы возьмем его, Нелл. Мы получили его, если вы с нами. Мы
Он все равно был с нами, но мы позаботимся о нем, если ты будешь с нами. Посмотри на
это! Ты видел, как я положил бумажку в карман, когда открывал дверь своей
комнаты? Вот оно!

Он показал изумленным глазам Нелли Лебрен лист бумаги, исписанный
точной копией ее собственного быстрого, изящного почерка. И она прочла:

 Ник ужасно зол и создает проблемы. Я должна уехать
 . Мне небезопасно оставаться здесь. Ты поможешь мне?
 Встретимся завтра в "хижине у брода Доннелла"
 в десять утра?

"Но я этого не писала", - воскликнула сбитая с толку Нелли Лебрен.

- Нелли, - Джо Рикс хихикнул, покраснев от удовольствия, - ты этого не делала. Это был
я. У меня вроде как возникла идея, что ты хочешь избавиться от этого Доннегана,
и я собирался сделать это для тебя, а потом удивить хорошими
новостями.

"Джо, ты подделал это?"

"Не трудись говорить красивые вещи обо мне и моей ручке", - скромно сказал Рикс.
"Это ерунда! Но если ты хочешь помочь мне, Нелли..." - прошептал Рикс. "Это ерунда!"

Его голос частично исчез из ее сознания, пока она боролась с
тигриное желание вцепиться в горло маленького толстяка. Но
постепенно до нее дошло, что он просит ее написать эту записку
самой. Зачем? Потому что не исключено, что Доннеган мог ее видеть
и в этом случае, хотя имитация была достаточно хороша,
чтобы обмануть саму Нелли, это, вероятно, ни на минуту не обмануло бы полицию.
проницательный взгляд Доннегана. Но если она сама написала записку, Доннеган
был уже практически мертв.

"То есть, - заключил Джо Рикс, - если он действительно любит тебя, Нелл".

- Дурак! - воскликнула Нелли. - Он боготворит землю, по которой я хожу, Джо. А я
ненавижу его за это".

Даже Рикс, Джо вздрогнул, ибо он видел ненависть в ее глазах и не мог
снится, что он сам стал причиной и объектом ее. Перед ее глазами стояла
красная пелена ужаса и замешательства, и все же она была
в состоянии улыбаться, пока переписывала записку для Джо Рикса.

"Но как ты собираешься это провернуть?" - спросила она. "Как ты собираешься
убить его, Джо?"

"Не забивай свою хорошенькую головку, - сказал толстяк, улыбаясь. "Просто подожди,
пока мы не сообщим тебе хорошие новости".

"Но ты уверен?" нетерпеливо спросила она. "Посмотри, что он уже сделал. Он
забрал у нас Лэндиса; он каким-то образом поставил в тупик самого Ника.;
и он забрал шахты у всех нас. Он дьявол, Джо, и
если ты хочешь заполучить его, тебе лучше нанять для этой работы десять человек.

- Ты ненавидишь его, Нелл, не так ли? поинтересовался Джо Рикс, и голос у него был
сложно и любопытно. "Но как он причинил тебе вред?"

"Не он взял Ник от меня? Разве этого не достаточно?"

Толстяк снова вздрогнул.

"Хорошо. Я расскажу тебе, как это работает. Теперь слушай!"

И он начал отмечать детали своего плана.




40


Прошел день и ночь, но как же медленно для Нелли Лебрен; она
поднялась в свою комнату рано, она больше не могла нести смысл
взглядов, которые Джо Рикс бросил на нее время от времени. Но оказавшись в своей
комнате, ей было еще труднее выносить напряженное ожидание, пока она ждала, когда в доме стихнет
шум. Прошла полночь, и еще полчаса,
и вот, наконец, шепот и смех прекратились; она одна была в комнате Лебрена.
бодрствовала. И когда это время пришло, она повязала шарф вокруг
своих волос и плеч, сделанный из тончайшего материала, который скрывал
ее лицо, но через который она могла видеть, и вышла из своей комнаты
и пошла по коридору.

Однако, казалось, особой необходимости в такой осторожности не было.
Ничто не шевелилось. И вскоре она была снаружи дома и торопливо шла
за домами вверх по холму. По-прежнему она ничего не встретила. Если "Корнер"
и жил сегодня, то его жизнь ограничивалась "Миллиганом" и игорным домом
.

Она нашла хижину Доннегана и соседнюю с ней, которую занимал ужасный
полковник, совершенно темную, но всего через мгновение после того, как она постучала в
дверь, та была открыта. Доннеган, полностью одетый, стоял у входа,
его силуэт казался черным в слабом свете, исходившем от фонаря с капюшоном.
висит на стене. Может быть, он просидел всю ночь, не в силах уснуть?
потому что, затаив дыхание, ждал этого ложного свидания на следующее утро?
огромная нежность наполнила сердце Нелли Лебрен.

"Это я", - прошептала она.

Раздалось тихое восклицание, затем ее втянули в комнату.

"Здесь кто-нибудь есть?"

"Только большой Джордж. Но он на кухне и не услышит. Он никогда
не слышит ничего, кроме того, что предназначено для его ушей. Возьми этот стул!"

Он накрывал грубое дерево одеялом, чтобы было удобнее.
и она молча подчинилась его заботам. Казалось, что
ужасно и странно для нее, что такой нежный человек стал объектом такой ненависти
такой смертельной ненависти, какую испытывали к нему члены банды Ника
. И теперь, когда он сидел перед ней, она могла видеть, что он
действительно долгое время не спал. Лицо его было мрачно истощено;
губы сжаты, как у человека, долго терпевшего боль; и его глаза
сверкнули на нее из глубокой тени. Он оставался во мраке;
свет от фонаря ярко падал только на его руки - тощие,
лишенные плоти руки, которые, казалось, олицетворяли едва ли больше силы, чем эти
ребенка. Поистине этот человек был все существо духа и нервов.
В этом крылась его сила, также как его слабость, и опять лелея
инстинкт становился сильным и охватило ее.

"Поблизости никого нет, - сказал он, - кроме полковника и его дочери.
Они где-то на склоне холма. Вы их видели?"

"Нет. Зачем, черт возьми, они здесь в такое время ночи?

- Потому что полковник просыпается только с заходом солнца. И вот теперь он здесь
что-то напевает себе под нос и не говорит ни слова девушке. Но
они будут недалеко. Они будут держаться поблизости, чтобы никто не приближался.
в каюту, чтобы добраться до Лэндиса.

Он добавил: "Они, должно быть, видели, как ты входила в мою каюту!"

И его губы сжались еще сильнее, чем раньше. Был ли это страх из-за нее?

"Возможно, они видели, как я входил, но они не узнают, кто это был. У вас есть
записка от меня?"

"Да".

"Это ложь! Это уловка. Я был вынужден написать это, чтобы спасти тебя! Потому что
они планируют тебя убить. О, моя дорогая!

"Тише! Тише! Убийство?"

"Я была почти в истерике весь день и всю ночь. Но. спасибо
небеса, я здесь, чтобы предупредить вас вовремя! Ты не уйдешь. Ты не уйдешь!"

"Кто это?" - спросил я.

Он придвинул свой стул ближе, взял ее за руки, и она отметила, что
его руки были ледяными, но твердыми, как скала. Их пожатие бесконечно успокаивало
ее.

"Джо Рикс, Разносчик, Гарри Мастерс. Они будут в "хижине" в десять
часов, но не я!"

"Убийство, но очень неуклюжий план. Трое мужчин уезжают из города и совершают
убийство, а затем надеются остаться незамеченными? Даже в горах
пустыне!

- Но ты не понимаешь, ты не понимаешь! Они мудры, как лисы.
Они не пойдут на риск. Они даже не выезжают из города вместе и не путешествуют по
те же маршруты. Гарри Мастерс стартует первым. Он выезжает в восемь
часов утра и едет по северной тропе. Он едет вниз по ущелью
, выезжает из него и направляется к лачуге у брода. В половине
девятого Разносчик трогается в путь. Он проходит мимо дома Сэнди, а затем по
тропинке через болото. Ты знаешь ее?

"Да".

"Наконец, Джо Рикс начинает в девять часов. Полчаса между ними.


- Как он доберется до хижины?

- По южной тропе. Он идет по гребню холмов. Но они все будут
в хижине задолго до вас, и они будут стрелять в тебя издалека
если разобраться. Обычное убийство, но даже за трусливое убийство они
не осмеливаются встретиться с тобой лицом к лицу, разве что трое против одного.

Он был задумчив.

"А если бы их встретили по дороге?"

"Ты сумасшедший, если думаешь об этом!"

"Но если у них не получится на этот раз, они попытаются снова. Им нужно преподать
урок".

- Трое мужчин? О, моя дорогая, моя дорогая! Обещай!

- Очень хорошо. Я не сделаю ничего опрометчивого. И я никогда этого не забуду
ты пришла сказать мне это и была в опасности, Нелл, потому что, если бы они узнали,
ты приходила ко мне...

- Разносчик перерезал бы мне горло. Я знаю его!

- Ах! Но теперь ты должна идти. Я отведу тебя вниз с холма, дорогая.

"Нет, нет! Гораздо легче вернуться одному. Мое лицо будет закрыто.
Но тебя никак нельзя замаскировать. У вас есть способ
прогулки--доброй ночи, и да благословит Вас Бог!"

Она была в его объятиях, прижавшись к нему, к ней; и тогда она проскользнула в
двери.

И действительно, полковник сидел в своем кресле менее чем в пятидесяти футах от него.
его толкала девушка. Лунный свет был слишком тусклым для Нелли Лебрен к
разглядеть лицо Лу Макон, но даже того света, который сбежал через
фильтр облака было достаточно, чтобы установить ее золотистые светящиеся волосы. В
цвета не было видно, но блеск его был мягким серебром в ночи.
Поднялся шум голос полковника Нелли вышла из
кабина.

А затем девушка тихо вскрикнула.

Он принес кровь к щекам Нелли, как она поспешила вниз
Хилл, она узнала ту боль, которая в нем; и ей пришло на ум,
что, если девушка была влюблена в Джека Лэндис она была странно
заинтересованы в Donnegan также.

Мысль пришла так резко к ней домой, что она резко остановилась
путь вниз по склону. Ведь эта девушка Макон бы очень странно
как будто на нее не произвел впечатления этот маленький рыжеволосый мужчина, с его
нежным голосом и пылкими манерами, и его легкой манерой выставлять себя напоказ
блестящее зрелище всякий раз, когда он появлялся на публике. И Нелли
также вспомнила с острой подозрительностью влюбленной женщины, как слабо
Доннеган ответил на ее объятия этой ночью. Как рассеянно
его руки держали ее, и как онемело они разжались, когда она
повернулась к двери.

Но она покачала головой, и подозрение покинуло
ее. Лу Мэйкон, решила она, была как раз из тех девушек, которые думают
Джек Лэндис - идеал. Кроме того, у нее никогда не было возможности увидеть
Доннегана во всей его красе у Миллигана. А что касается Доннегана? Он был
измотан; его нервы расслабились; и за поступки, которыми он
загнал Девушку в Угол и завоевал ее сердце, он теперь расплачивался
в виде разрушенных нервов. Жалость снова наполнила ее сердце, а вместе с ней и
всепоглощающая ненависть к трем убийцам, которые жили в доме ее отца
.

И когда она снова добралась до своей комнаты, ее сердце наполнилось пением.
счастье и восхитительное осознание того, что она спасла мужчину, которого любила.

А сам Доннеган?

Он видел, как Лу и ее отец: он слышал, что низкий крик боли; и
теперь он сел, снова склонился над своим столом, закрыв лицо руками и
бушует дьявол в его сердце.




41


Было одно осложнение, которое Нелли Лебрен могла предвидеть после того, как
она притворно изменила свое мнение и симулировала признание Джо Риксу
что она все еще любит львиноподобного лорда Ника. Но, как ни странно, она
не подумала об этом этапе: и даже когда ее отец на следующее утро
подошел к ней в холле и, похлопав по руке, прошептал: "Хорошая девочка!
Ник только что услышал и теперь охотится за тобой!" Даже тогда полный
смысл не приходить к ней домой. Это не было, пока не увидела большой
форма Господа Ник быстро крадущегося по коридору, что она знала. Он пришел
с сиянием на лице, которое последний день избороздил незнакомыми
чертами; и когда он увидел ее, он вскинул руку так, что она почти
задела потолок, и вскрикнул.

Что она могла сделать? Попытаться оттолкнуть его; объяснить?

Ничего нельзя было поделать. Ей пришлось подчиниться, когда он заключил ее в
свои объятия.

"Рикс рассказал мне. Рикс рассказал мне. Ах, Нелл, ты маленькая лисичка!

- Что я тебе сказал, Ник?

Он тоже участвовал в этом кровавом плане?

Но он позволил оттолкнуть себя.

"Я кое-что пережил за последние несколько дней. Почему ты это сделала,
девочка?"

Она внезапно поняла, что должна продолжать играть свою роль.

"Когда-нибудь я тебе расскажу, почему я отдал тебя так легко, Нелл.
Ты думал, что я боялся Donnegan?" Он заскрипел зубами и повернулся
бледным. "Но дело было не в этом. Когда-нибудь я смогу рассказать тебе. Но
после этого первый человек, который встанет между нами - Доннеган или любой другой
- Я превращу его в порошок - под своей пятой!

Говоря это, он втоптал его в пол. Она решила, что посмотрит
как много он знает.

"По крайней мере, это никогда не будет Доннеган", - сказала она. "На сегодня с ним покончено.
И мне почти жаль его, несмотря на все, что он сделал".

Он внезапно стал серьезным.

"О чем ты говоришь, Нелл?"

"Почему, Джо сказал тебе, не так ли? Они выманили Доннегана из города, и
теперь они подстерегают его. Да, они должны схватить его к этому времени.
 Уже десять часов!

У лорда Ника вырвалось странно напряженное восклицание. "Они отправились за
Доннеганом?"

"Да. Ты сердишься?

Здоровяк пошатнулся; можно было подумать, что он был оглушен
ударом.

- Гарри! - прошептал он. - Что ты говоришь? - спросил он.

- Что ты говоришь?

- Нелл, - хрипло пробормотал он, - ты знала об этом?

- Но я сделал это ради тебя, Ник. Я знал, что ты ненавидишь...

- Нет, нет! Не говори этого! Он добавил с горечью через мгновение. "Это за
мои грехи".

И затем, обращаясь к ней: "Но ты знала об этом и не предупредила его? Ты ненавидела
его все время, пока вы смеялись с ним и улыбались ему? О,
Нелл! Какая же ты безжалостная ведьма! Что касается остальных
Я подожду, пока они вернутся!

- Что ты собираешься делать, Ник?

- Я сказал им, что заплачу человеку, который убил Доннегана, свинцом. Неужели эти
дураки подумали, что я не это имел в виду?"

Действительно, какая бы тень ни нависла над великаном, он снова был львом.
Нелл отшатнулась от него.

"Мы подождем их", - сказал он. "Мы подождем их здесь".

И они сели вместе в комнате. Один раз она попыталась заговорить
дрожащим голосом, но он жестом заставил ее замолчать, и после этого она села
и молча наблюдала за странной игрой различных выражений на его
лице. Горе, ярость, нежность, убийственная ненависть-они следовали, как
кукольный спектакль.

Что Donnegan с ним? А потом была дрожь страха. Б
трех подозреваемых, когда они добрались до хижины у Форд и нет Donnegan
пришел к ним? Моменты, украл на. Затем мягкий удар на скаку
лошадь в песок. Конь остановился. Вскоре они увидели Джо Рикса и
Гарри Мастерса, проходивших мимо окна. И выглядели они так, словно их подхватил
циклон, подбросил на головокружительное расстояние в воздухе,
а затем небрежно швырнул на раскаленные камни. Их шляпы были
пропали; а одежда дородного Гарри Мастерса была буквально сорвана с
его спины. Джо Риксу, очевидно, было гораздо хуже, потому что он оперся на
тупод руку с Мастерами они двинулись вперед, пошатываясь.

- Они сделали свое дело! - воскликнул лорд Ник. - А теперь, будь они прокляты!,
Я сделаю их дело!

Но девушка не могла вымолвить ни слова. Черная дымка заволокла ее глаза. Неужели
Доннеган в бешенстве бросился драться с тремя мужчинами, несмотря на ее предупреждение?

Дверь открылась. Они стояли в дверном проеме, и если из окна они казались
ужасным зрелищем, то с близкого расстояния они были смертельно опасны
. А напротив них стоял Лорд Ник, несмотря на свои раны есть
убийство в его лицо и револьвера не было.

"Ты встречался с ним? Ты встречался с Доннеганом?" сердито спросил он.

Мастерс буквально отнес Джо Рикса к креслу и усадил его. Он
был прострелен в оба плеча, и, хотя тугие повязки
затянули рану, он все еще страдал. Затем Мастерс поднял голову.

"Мы с ним встречались", - сказал он.

"Что случилось?"

Но Мастерс, несмотря на обнаженный пистолет в руке лорда Ника,
смотрел прямо на Нелли Лебрен.

"Мы сражались с ним".

"Тогда помолись, Мастерс".

"Помолись за Коробейника, дурак", - с горечью сказал Мастерс. "Он
мертв, а Доннеган все еще жив!"

Нелли Лебрен слабо вскрикнула. Она снова опустилась на стул.

"Нас обманули", - сказал Мастерс, все еще глядя на девушку. "Я
спускался по ущелью, как мы и планировали. Я подхожу к узкому месту
где скалы почти соприкасаются, и прямо со стены надо мной падает
дикая кошка. Я сначала подумала, что это кошка. А потом я обнаружил, что это
Donnegan.

"Он ударил меня сверху сбил меня с лошади. Затем мы попал
землю. Я потянулся за своим пистолетом; он забрал его у меня из рук; Я вытащил свой
нож. Он забрал и его. Его пальцы работают со стальными пружинами и
действуй, как кошачьи когти. Потом мы дрались голыми руками. Он не сказал ни слова.
Но продолжал рычать горлом. Всегда как кошка. И его лицо было
дьявольским. Меня затошнило изнутри. Довольно скоро он нырнул мне под руки. Поднял
меня в воздух. Я упала на голову.

"Конечно, я отключился от холода. Когда я пришел в себя, перед глазами все еще был туман.
у меня была шишка на затылке. Он полагал, что
моя голова и что я был мертв. Это единственная причина, почему он ушел
меня. Позже я залез на мой старик и дал ему шпоры.

"Но я опоздал. Я выбрал прямой путь к "форду", и когда я
добравшись туда, я обнаружил, что Доннеган был там раньше меня. Джо Рикс был
лежащим на полу. Когда он добрался до хижины, Доннеган ждал
его. Они потянулись за своим оружием, но Доннеган опередил его. Пес
стрелял не на поражение. Он прострелил ему оба плеча и оставил
его лежать беспомощным. Но я наложил на него пару бинтов и спас его.

"Затем мы повернули домой и пересекли болото. И там мы нашли
Коробейника.

"Слишком поздно, чтобы помочь ему. Может Donnegan знал, что у коробейника что-то было
вспышки при себе пистолет, и он не рисковать. Он встретил
он встретился с ним лицом к лицу так же, как встретил Джо Рикса и убил его. Выстрелил ему
прямо между глаз. Подумайте о том, чтобы выстрелить в голову внезапным выстрелом!
Это то, что он сделал, и у Джо не было времени дважды подумать после этого.
пуля попала в него. Из его пистолета даже не стреляли, настолько сильно его избили при розыгрыше.

"Итак, мы с Джо возвращаемся домой. И у нас полно вопросов!"

"Позвольте мне вам кое-что сказать", - пробормотал Лорд Ник, поднимая оружие
которые он держал открытыми в течение всего концерта. "Вы получили, что
придя к вам. Если бы Доннеган не покончил с тобой, тебе пришлось бы
чтобы поговорить со мной о Турции. Понимаешь?

"Подожди минутку", - запротестовал Гарри Мастерс.

И Джо Рикс, почти потерявший дар речи, стиснул зубы, сдерживая стон.
и бросил на девушку взгляд, полный ненависти.

"Подождите минутку, шеф. Есть одна вещь, которую мы все должны прояснить.
Кто-то предупредил Доннегана обо всем нашем плане. Был ли это Разносчик
, или Рикс, или я? Я думаю, здравый смысл будет сказать человеку, что он не был никто из
нам, что ль? Тогда кто это был? Единственный человек, который знал об этом
плане - Нелл... Нелл, кривая ведьма ... и это она убила
Коробейника - будь она проклята!"

Говоря это, он вытянул вперед свою массивную руку.

"Она, которая с помощью лжи втерлась к нам в доверие, много рассказывая о тебе,
Ник. Что она сделала потом? Она идет бежал в Гент, что она сказала
она ненавидела. Разве вы не видите ее играть? Она делает из нас дураков ... она делает
из тебя дурака!"

Она не осмеливалась встретиться взглядом с лордом Ником. Даже сейчас она могла бы
сыграть свою роль и солгать, но она была совершенно
взволнована.

- Уложи Рикса в постель, - вот и все, что он сказал, даже не взглянув на Нелли.
Лебрен.

Мастерс сердито посмотрел на него, а затем молча подчинился, подняв Джо на руки.
беспомощная туша, потому что толстяк был близок к обмороку от боли. Только после того, как
они ушли, он закрыл за ними дверь и услышал перешептывания
слуг в холле, лорд Ник повернулся к Нелли.

- Это правда? - коротко спросил он.

Ее разум разрывался между облегчением и ужасом.

"Что правда?"

"У тебя не хватает ума даже солгать, Нелл, да? Значит, это все правда?
И прошлой ночью, после того как ты вытянул это из Джо, ты пошел к Доннегану?

Она могла только страдальчески смотреть на него.

- И поэтому ты оттолкнула меня, когда я поцеловал тебя некоторое время назад
?

Она снова была нема. Но она начинала бояться. Не за
себя, а за Доннегана.

"Нелл, я говорил тебе, что никогда больше не позволю другому мужчине встать между нами. Я
это серьезно. Я знаю, что сейчас ты вероломна; но это не мешает мне
хотеть тебя. Это снова Доннеган - все еще Доннеган? Нелл, ты убила
его. Это так же верно, как если бы твой собственный палец нажал на спусковой крючок, когда я в него выстрелю.
Он мертв, и ты сделала это!

Если бы только нашлись слова! Но ее горло одеревенело, похолодело и болело.
Она не могла говорить.

- Ты сделал больше, чем просто убил его, - сказал лорд Ник. - Ты наложил проклятие на
я тоже. А потом я собираюсь с тобой поквитаться. Ты меня слышишь?
Нелл, когда я стреляю Donnegan я делаю хуже, чем если бы он был
девушка ... или ребенок. Ты не можешь понять этого; я не хочу, чтобы ты знал.
Но когда-нибудь, когда ты снова будешь счастлива и перестанешь горевать по
Доннегану, я скажу тебе правду и сделаю твое сердце черным на всю оставшуюся
твою жизнь ".

Слова по-прежнему не приходили. Она попыталась вцепиться в него и остановить, но
он оттолкнул ее одним движением и вышел за дверь.




42


На этой второй встрече Доннегана не было толпы, которая блокировала бы холм
и лорд Ник. Там был пустой участок коричневого холма, обдуваемый ветром.
В жухлой траве тихонько шелестел ветер, когда лорд Ник распахнул
дверь хижины Доннегана и вошел.

Маленький человечек только что закончил бриться и надевал свое пальто.
Джордж тем временем выносил таз с водой. И Donnegan, как он
застегнул пальто, слегка кивая в такт песни, которую
вышел из кабины полковник рядом. Это была чистая, высокая музыка,
и хотя голос был легким, он далеко разносил звук. Доннеган посмотрел
до лорда Ника; но он по-прежнему держал ритм музыки.

Этим утром он казался еще более хрупким, чем когда-либо прежде. И все же лорд Ник
еще не оправился от вида растерзанных тел двух дерущихся мужчин, которых
этот парень ударил и оставил умирать, как он думал.

"Отпусти своего слугу", - сказал лорд Ник.

"Джордж, ты можешь выйти".

"И не пускай его".

"Не возвращайся, пока я тебя не позову".

Большой Джордж исчез на кухне, и наружная дверь была закрыта.
И все же, даже когда все двери были закрыты, пение Лу Мэйкона продолжалось
через кабину приятной и непрерывной нитью.

 Что сделало шар таким прекрасным?
 Робин Адэр!
 Что заставило сборку сиять?
 Робин Адэр!

И что бы ни говорил лорд Ник, казалось, что вполуха
Доннеган слушал песню девушки.

"Во-первых, - сказал здоровяк, - я нарушил свое слово".

Доннеган махнул рукой и отверг обвинение. Он указал на стул,
но лорд Ник не обратил на это внимания.

"Я нарушил свое слово", - продолжил он. "Я обещал, что укажу тебе путь к победе над Нелли Лебрен.
Я указал тебе путь, и ты покорил ее. Я указал тебе путь, и ты покорил ее,
но теперь я забираю ее обратно!

"Ах, Генри", - сказал Доннеган, и в его глазах вспыхнуло нетерпение.
"Она тебе тысячу раз рада".

Лорд Ник дрожал.

"Ты серьезно?"

"Генри, неужели ты не видишь, что я играл только для какой-то цели все
время? И если ты открыл глаза Нелли на тот факт, что ты действительно
любишь ее, а я действовал только из бессердечного притворства - что ж, я
рад этому ... я радуюсь, Генри, клянусь, радуюсь!

Он вышел вперед, улыбаясь, и протянул руку; лорд Ник ударил по ней
, и Доннеган отпрянул, крепко сжимая его запястье пальцами
другой руки.

- Возможно ли это? - пробормотал Генри Рирдон. - Возможно ли, что она любит
мужчину, который презирает ее?

- Только не это! Если бы любой другой мужчина сказал мне это, я бы потребовала объяснений
что он имел в виду, Генри. Нет, нет! Я уважаю ее, говорю тебе. Купить
небеса, ник, у нее есть какой-нить чистая, щедрая на золото в ее характере!"

"Ах?"

"Она спасла мне жизнь уже не назад, чем сегодня утром".

"Это прекрасно", - сказал лорд Ник. И он скорчился в муках. "Меня
отвергли ради мужчины, который презирает ее!"

Доннеган, задумчиво нахмурившись, наблюдал за своим старшим братом. И все же
тонкое пение вошло в комнату, эта бесподобная старая мелодия "Робина
Адера"; никогда не наступит день, когда эта песня не перейдет прямо
из сердца в сердце. Но поскольку Доннеган все еще слушал это, Господи,
Ник почувствовал, что его приняли с презрением, и это дало новую шпору
его нежной гордости.

"Доннеган!" - резко сказал он.

Доннеган медленно поднял руку.

"Ты называешь меня этим именем?"

"Да. Ты перестал быть братом. Между нами нет кровных уз.
как я и предупреждал тебя раньше.

Доннеган, очень бледный, отошел к стене и оперся на
плечи слегка опирается на нее, как будто нуждался в поддержке. Он сделал
нет ответа.

"Я тебя предупреждал, не перечьте мне!" воскликнул Лорд Ник.

"У меня нет".

"Доннеган, ты убил моих людей!"

"Убийство? Я встречался с ними честно. Не убийство, Генри".

"Убери это имя, я говорю!"

- Как пожелаете, - очень тихо сказал Доннеган.

Вид его упрямства, казалось, свел с ума лорда Ника. Он сделал один
его огромные успехи и вышел в центр комнаты и доминировал все
что было в нем, в том числе его брат.

"Вы убили моих людей", - повторил Лорд Ник. "Ты настроил мою девочку против
я с твоими лживыми любовными утехами и превратил ее в шпионку. Ты заставил ее.
расставил ловушку, а потом увидел, что она сработала. Ты показал ей, как она
может снова обвести меня вокруг пальца.

"Вы позволите мне сказать?"

"Да, но покороче".

"Клянусь тебе, Генри, что я никогда не влияли на ее действовать против
вам; но, чтобы выиграть ее всего за один мало времени, и она будет
снова вернуться к вам. Это всего лишь фантазия, которая заставляет ее интересоваться мной.
Посмотри на нас! Как может какая-либо женщина в здравом уме предпочесть меня?

- Ты закончила?

- Нет, нет! Мне есть что еще сказать: у меня есть тысяча вещей!

"Я их не услышу"

"Генри, в твоем лице черный дьявол. Берегись его".

"Кто поместил его туда?"

"Это был не я".

"Тогда какая сила?"

"Что-то, над чем я не властен".

"Вы пытаетесь ввести меня в заблуждение?"

"Послушайте!" И когда Доннеган поднял руку, пение полилось чистым и
тихим потоком в комнату.

"В этом сила", - сказал Доннеган.

"Ты несешь тарабарщину", - раздраженно воскликнул другой.

"Полагаю, мне не следует ожидать, что ты поймешь".

"С другой стороны, то, что я должен сказать, коротко и по существу.
Ребенок мог бы это понять. Ты украл девушку. Я пытался позволить ей
Вперед. Я не могу. Я должен обладать ею. Вольно или невольно она должна принадлежать
мне, Доннеган."

"Если вы хотите, я обещаю, что я никогда больше не увижу ее или говорить
с ней."

"Ты дурака она не найдет тебя? Ты думаешь, я могу тебе доверять? Только
в одном месте - под землей.

Доннеган сложил руки на груди, и его глаза расширились.

"Что ты имеешь в виду, Генри?"

"Я доверяю тебе - мертвому!"

"Генри!"

"Это имя мне ничего не говорит, я забыл его. Миры
забыли его".

"Генри, я умоляю тебя сохранять хладнокровие ... дай мне пять минут для разговора ..."

"Нет, ни одного. Я знаю твой хитрый язычок!"

"Ради тех дней, когда ты любил меня, брат мой. Ради
в дни, когда колеса моего кресла и будь добр ко мне".

"Ты зря тратишь время. Ты мучаешь нас обоих зря.
Доннеган, моя воля - скала. Это не изменится ".

И, придвинувшись ближе, его правая рука сжала пистолет, и дрожь
азарта ганфайтера заставила его содрогнуться.

"Ты вооружен, Гарри. Доставай свой пистолет!"

"Нет, нет!"

"Тогда я дам тебе повод для драки".

И пока он говорил, он отвел назад свою массивную руку и раскрытой ладонью
сильно ударил Доннегана по лицу. Тяжесть этого удара придавила
маленького человека к стене.

"Пистолет!" - закричал Лорд Ник, покачиваясь из стороны в сторону, как страсть
душил его.

Donnegan упал на колени и поднял руки.

"Боже, помилуй меня и себя!"

При этих словах чернота на лице здоровяка медленно рассеялась; он
сунул револьвер в кобуру.

"На этот раз, - сказал он, - смерти нет. Но рано или поздно мы встретимся,
Доннеган, и тогда, клянусь всем живым, я пристрелю тебя
безжалостно, как бешеную собаку. Ты ограбил меня; ты преследовал
я: ты убил моих людей, ты забрал сердце женщины, которую я люблю.
И теперь ничто не спасет тебя от конца.

Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

А Доннеган остался стоять на коленях, прижимая к лицу испачканный носовой платок
.

Внезапно силы, казалось, покинули его, как дерево, срубленное под корень
, и он привалился к стене с закрытыми глазами.

Но музыка по-прежнему исходила из горла и сердца Лу, и она
вошла в комнату и достигла ушей Доннегана. Он осознал
что была сила, превосходящая его самого, которая поддерживала его, и
тогда он понял, что это было пение Лу от начала до конца, которое
не допустило убийства в его собственное сердце и удержало руку лорда
Ника.

Возможно, за всю жизнь Доннегана это был первый момент истинного
смирения.




43


Теперь было ясно одно. Он не должен оставаться в стороне, пока он был
опять готовится для Господа Ник: и в третью встречу оружие должно быть обращено.
Из того, что больший грех он сжался и приготовился уйти. Его целью
От Джорджа глаза здоровяка расширились, но Джордж уже давно миновал
ту точку, когда ему хотелось подвергать сомнению решение своего хозяина. Он
начал собирать стаи.

Что касается Доннегана, он мог видеть, что выиграть осталось немного
. Это, конечно, спасло бы Лэндиса от Лу Мэйкона, но, в конце концов,
он начал задаваться вопросом, не лучше ли было бы позволить большому
парень возвращался к себе подобным - Лебрену и остальным. Ибо, если для того, чтобы удержать его с Лу сейчас, требовалось
принуждение, разве не могла быть та же история
в будущем?

Действительно, Доннегану начало казаться, что весь его труд в Углу был связан с
бегом на беговой дорожке. Все это было сгруппировано вокруг главной цели,
которая заключалась в том, чтобы удержать Лэндиса с девушкой. Чтобы сделать это сейчас, он должен быть
готовы снова столкнуться Ник; и лицо Ника означало приведение
вины братоубийства на голову одного из них. Осталось только
полет. Он увидел наконец, что он слепо борется с
первое. Он выиграл девушка, которую он не любил, хотя, несомненно, ее
вкус был только самым переменчивым фантазии. И она, за которую он был готов умереть
он научил ненавидеть его. Это был мрачный итог. Доннеган
прошелся по комнате, тихонько насвистывая себе под нос, пока проверял свои
счета.

По крайней мере, одну вещь он сделал; он навсегда забрал радость из своей жизни
.

И вот, услышав стук в дверь, он открыл ее и увидел Лу Мэйкон. На ней
было платье из какого-то очень мягкого материала. Оно было бледно-голубым - без сомнения, выцветшим,
но этот цвет изысканно сочетался с ее волосами и с
румянцем на лице. Доннегану пришло в голову, что это было ненужно
жестокость случая заставила его увидеть девушку прекраснее, чем он когда-либо видел
видел ее раньше в тот самый момент, когда он отдавал последнее
тень права на нее.

И еще ему было больно видеть свежесть ее лица, ясные глаза;
и слышать ее ровный, безмятежный голос. Она жила, не тронутая
что угодно, только не солнечный свет в углу.

Ее взгляд скользнул по его лицу, а затем опустился вниз, и она
виновато покраснела.

"Я пришла попросить тебя об одолжении", - сказала она.

- Заходите, - сказал Доннеган, наконец обретя самообладание.

При этих словах она посмотрела мимо него, и ее глаза немного расширились. Последовало
едва заметное пожатие плеч, как будто сама мысль о том, чтобы
войти в эту каюту, приводила ее в ужас. И Доннегану тоже пришлось выдержать этот взгляд
.

"Я останусь здесь; мне особо нечего сказать. Это мелочь".

"Большая или маленькая", - нетерпеливо сказал Доннеган. "Расскажи мне!"

"Мой отец попросил меня отвезти для него письмо в город и
отправить его. Я ... я понимаю, что мне было бы опасно идти одной.
Ты пройдешься со мной?"

И Доннеган похолодел. Спуститься в угол? Где с пятью шансами
из десяти он должен встретить своего брата на улице?

"Я могу сделать еще лучше", - сказал он, улыбаясь. "Я попрошу Джорджа взять
письмо для тебя".

"Спасибо. Но, видите ли, отец не мог доверить его никому, кроме меня. Я
спросил его, он очень настаивал на этом".

- Тас! Я бы доверил Джорджу свою жизнь.

"Да, да, это не то, что я хочу ... но мой отец редко меняет свои
ум".

Пот бисером на лбу Donnegan. Было никак нельзя избежать
такой простой просьбе?

- Видите ли, - запинаясь, произнес он, - я был бы рад пойти...

Она медленно подняла глаза.

- Но я ужасно занят этим утром.

Она не ответила, но краска наполовину сошла с ее лица.

- Даю слово чести, ни одной женщине в городе ничто не угрожает.

- Но кое-кто из головорезов лорда Ника...

"Если бы они осмелились хотя бы повысить на тебя голос, они услышали бы от
него такое, что никогда не забудут ".

- Значит, вы не хотите идти?

Теперь она была очень бледна; и для Доннегана это было страшнее, чем пистолет
в руке лорда Ника. Даже если она думала, что он пренебрегает ею, почему
она должна принимать это так близко к сердцу? Ибо Доннеган, который видел все
, был слеп, чтобы прочитать выражение лица этой девушки.

"На самом деле это не имеет значения", - пробормотала она и отвернулась.

Нежное движение, но оно сжало сердце Доннегана. Он мгновенно оказался
перед ней.

"Подожди здесь минутку. Я буду готов спуститься немедленно.

- Нет. Я не могу оторвать вас от вашей... работы.

Какую работу она поручала ему в своем воображении? Бесконечное планирование
дьявольщины, без сомнения.

"Я пойду с тобой", - сказал Доннеган. "Сначала-я и не думал, что мог
быть так важно. Дайте мне мою шляпу".

Он бросил ее и прыгнул обратно в кабину.

"Я отойду на минутку в угол", - сказал он через плечо Джорджу, снимая ремень со стены.
Джордж снял ремень безопасности со стены.

Здоровяк подошел к стене и снял с гвоздя свою шляпу.

- Ты мне не понадобишься, Джордж.

Но Джордж только ухмыльнулся, и его крупные зубы сверкнули в сторону хозяина. И
во-вторых, он достал из ящика стола пистолет и протянул его
Доннегану.

"Пистолет в этой кобуре не заряжен", - сказал он.

Доннеган серьезно посмотрел на него.

"Я знаю это. Заряженный пистолет не понадобится".

Но Джордж снова ухмыльнулся. Внезапно Доннеган побледнел.

"Ты собака", - прошептал он. - Ты подслушивал под дверью, когда Ник был здесь
?

- Я? - пробормотал Джордж. - Нет, я просто задумался.

И вот случилось так, что, пока Доннеган спускался с холма с Лу Мэйконом,
неся револьвер с пустым патронником, Джордж следовал за ним на расстоянии вытянутой руки.
несколько шагов, и он нес заряженное оружие, неизвестное Доннегану.

В Углу было самое унылое время дня. Было очень мало
люди в одной и той же улице, и, хотя большинство из них повернулся, чтобы посмотреть на
маленький человек и девушка, которые шли рядом с ним, а не одного из них
либо улыбался и шептал.

"Вы видите?" - сказал Доннеган. "Вы были бы в полной безопасности - даже от
головорезов лорда Ника. Это был один из его людей, которого мы встретили там".

"Да. С тобой я в безопасности, - сказала девушка.

И когда она посмотрела на него, кровь Доннегана вспыхнула огнем.

Из дверей магазина перед ними вышла девушка со свертком под мышкой.
На ней был веселый, полумужественный наряд, яркий, развязный, и она
ритмично направилась к ним. Это была Нелли Лебрен. И когда она проходила мимо
них. Доннеган церемонно высоко приподнял шляпу. Она кивнула ему с
улыбкой, но улыбка мгновенно стала бледной. Есть
быстрое расширение, а затем сужение ее глаза, и Donnegan знал, что
она должна была судить Лу Макон качестве могу судить только одна девушка еще кто
красивее.

Он взглянул на Лу, чтобы посмотреть, заметила ли она, и увидел, как она подняла голову.
она подняла голову и пошла дальше, гордо глядя прямо перед собой; но ее лицо
было очень бледным, и Доннеган понял, что она догадалась обо всем, что
было правдой, и гораздо больше, чем правдой. Ее тон на дверном косяке
офис был лед.

"Я думаю, что вы правы, Мистер Donnegan. Опасности нет. И если у вас есть
ничего другого не остается, я смогу вернуться достаточно легко дома".

"Я буду ждать тебя", - печально пробормотал Доннеган и остановился в дверях
маленького здания, опустив голову.

А потом по улице донесся шепот. Каким маленьким он был, и как
зловещий! Он состоял из начатых восклицаний, которые затем резко оборвались
. Водоворот людей разделился, как облако пыли разделяется перед порывом ветра
и сквозь них появилась гигантская фигура лорда Ника!

Он появился, великолепная фигура, настоящий король людей. Он нес свою
шляпу в руке, его рыжие волосы пылали, и он шел большими
шагами. Доннеган оглянулся. Путь был свободен. Если он повернет,
Он знал, что лорд Ник не будет преследовать его.

Но бежать даже от своего брата было больше, чем он мог сделать; потому что
женщина, которую он любил, знала об этом и никогда не смогла бы понять.

Он потрогал кобуру, которая провела свой пустой пистолет-и дождался!

Вечность между каждым шагом Лорд Ник. Другие, казалось,
почувствовал смысл этой немой сцене. Люди, казалось, застыли на месте
посреди жестикуляции. Или это потому, что собственные мысли Доннегана
летели с такой молниеносной скоростью, что остальной мир, казалось,
замер на месте? Что удерживало Лу Мэйкона? Если бы она была с ним, даже Лорд не стал бы этого делать.
Ник в своем безумии затеял бы перестрелку в присутствии женщины,
без сомнения.

Лорд Ник внезапно оказался рядом; он остановился; его голос зазвенел над толпой.
улица и Донеган услышал звуки, доносящиеся из-под воды.

"Доннеган!"

"Да!" - тихо позвал Доннеган.

"Время пришло!"

"Да", - сказал Доннеган.

Затем огромное тело прыгнуло перед ним; это был большой Джордж. И когда он прыгнул,
его пистолет взлетел вверх вместе с рукой в полосе света. Два сообщения пришли
близко друг к другу, как постукивает пальцем по столу, а Большой Джордж, завершив его
весна, наклонилась лицом вниз в песок.

Мертв? Еще нет. Вся его вера и самоотверженность придавали сил великану.
А Доннеган стоял у него за спиной, безоружный!

Он приподнялся на коленях - внушительная фигура даже тогда - и выстрелил
снова. Но рука его дрожала, и пуля разбила табличку над
головой лорда Ника. Доннегану, в свою очередь, показалось, что это движение было медленным
, он поднял дуло своего оружия и выстрелил еще раз
от бедра. И Большой Джордж рванулся обратно на песок, с его
лицо обращено вверх к Donnegan. Он хотел что-то сказать, но хлынувшая кровь
захлебнула его; и все же, не сводя глаз с остекленевшего лица, он собрал последние силы
и протянул свой револьвер Доннегану.

Но Donnegan пусть рука упадет безвольно на землю. Там были голоса
о нем; ступеньки; но все, что он ясно увидел, был лорд Ник с
ноги связал, а его с высоко поднятой головой.

"Доннеган! Твой пистолет!"

"Да", - сказал Доннеган.

"Тогда возьми его!"

Но в критической ситуации Доннеган машинально выхватил свой бесполезный револьвер
из кобуры и вложил ему в руку. В то же мгновение пистолет из руки
Ника, казалось, сверкнул в его глазах. Ему был нанесен сокрушительный удар
в грудь. Он упал на колени: еще один удар пришелся ему по голове, и
Доннеган рухнул на тело большого Джорджа.




44


Старый пьяница на втором этаже одного из магазинов через дорогу
проснулся при звуке выстрелов и теперь подтянулся
к окну и начал кричать: "Убийство! Убийство!" снова и снова!
снова и снова, и даже Угол содрогнулся от звука его голоса.

Лорд Ник, все еще держа револьвер в руке, прошествовал сквозь толпу
люди, которые теперь кружились вокруг него, стремясь увидеть мертвых. Не было никакого
призыва к появлению закона, и представители закона
мудро медлили в Углу.

Он стоял над двумя неподвижными фигурами с каменным лицом.

"Вы видели это, ребята", - сказал он. "Вы знаете, что я перенес от этого парня.Здоровяк первым наставил на меня пистолет. Я выстрелил в целях самообороны. Как для другого-это была Площадь Борьбы".
"Площадь Борьбы", - кто-то ответил. "Вы оба пошли для вашего отдыха, доступных на территории же время. Изрядно поработать, Ник".

Это была плотная фаланга людей, собравшихся вокруг неподвижных тел.
тела опустились так же быстро, как ртуть опускается в воду. И все же никто из них не тронул ни Доннегана, ни Джорджа. И затем плотная группа распалась в
одной стороне. Это был стон женщины, который рассеял ее, и
Сквозь них проскользнула желтоволосая девушка. Она в ужасе взглянула на
немые лица мужчин, а затем раздался вопль, когда она бросилась
на тело Доннегана. Где-то она нашла в себе силы
человек, чтобы поднять его и положите его лицом вверх на песке, пистолет продольный
небрежно держал в руке. А потом она легла, склонившись над ним, ее лицо
прижалось к его сердцу - прислушиваясь... прислушиваясь к движению жизни.

Перестрелки в Корнере были обычным делом; ежедневная смертность была высокой; но
здесь никогда не было последствий, подобных этому. Мужчины смотрели на одного
еще один, а затем на лорда Ника. На его щеках выступил яркий румянец.
но лицо оставалось таким же суровым, как всегда.

"Уведите ее от него", - пробормотал кто-то.
И тут другой человек вскрикнул, наклонился, вырвал пистолет из безвольной руки Доннегана и открыл цилиндр. Он крутанул его: дневной свет проникал
сквозь пустой цилиндр.
При этих словах мужчина напрягся и с низким поклоном, который сделал бы
честь гостиной, он вручил оружие рукоятью вперед лорду Нику."Вот то, что Шериф хочет видеть, - сказал он, - но, может быть,вам будет интересно тоже".
Но лорд Ник, с пистолетом в руке, тупо уставился на него, повернул
пустой цилиндр. И весь ужас медленно проник в его сознание. Он не
убил своего брата, он убил его. А в глазах у него прояснилось, он схватил
блеск глаз, которые окружили его.

И тут Лу Мэйкон оказалась на коленях, прижав руки к груди
и лицо ее сияло.
"Помогите!" - кричала она. "Помогите мне. Он не мёртв, но он умирает, если
 не помогите мне!"

Тогда Господь Ник отверг его собственный револьвер и пустой пистолет Donnegan.Они услышали, как он крикнул: "Гарри!" - и увидели, как он шагнул вперед.Мгновенно между ними втиснулись люди с твердыми челюстями, серьезно настроенные на дело. Это был кордон, через который ему предстояло пробиваться: но он разрушил его одним словом. -"Вы дураки! Он мой брат!
А потом он оказался на коленях напротив Лу Мэйкона.- Ты? - в ужасе пробормотала она. - Его брат, девочка.
И десять минут спустя, когда бинты были намотаны, появилось странное зрелище: лорд Ник шагал по улице со своей жертвой на руках. Как легко он шел; и он разговаривал со спокойным, бледным лицом, которое покоилось в ложбинке его плеча.

"Он будет жить? Он будет жить?" Лу Макон умолял, как она поспешила в
стороне Лорд Ник. "Даст Бог, он будет жить!"
Прошло три часа, прежде чем Доннеган открыл глаза. Прошло три дня
прежде чем он пришел в себя и, посмотрев в сторону двери, увидел
яркий луч солнечного света, падающий в комнату. В разгар
сидел Лу Макон. Она заснула в ее большую усталость теперь, что
кризис миновал. Позади нее, скрестив на груди огромные руки, возвышалась
неукротимая фигура лорда Ника.

Доннеган увидел это и сильно удивился. Затем он мечтательно закрыл глаза.
"Тише", - сказал Donnegan к себе, словно боясь, что он видел всё в сон.
- "Я в раю, или если я не буду, это все-таки замечательно быть жив".
***