Многоликий Гулливер. 1. 9. Калиновский, Бордюг

Вступительное слово к циклу отзывов на иллюстрации 16 художников к "Путешествиям Гулливера" и ссылки на все статьи этого цикла - здесь: http://proza.ru/2024/08/16/1470


МНОГОЛИКИЙ ГУЛЛИВЕР - 1.9. А.СХАЙНЕР, Г.В.КАЛИНОВСКИЙ, С.И.БОРДЮГ

До чего всё-таки разнообразны творения художников из Советского Союза и соцстран, созданные по "Гулливеру"! Прежде мы уже рассмотрели четверых, таких непохожих друг на друга - В.Г.Шевченко, Р.А.Столярова, Э.Зорада, В.П.Высоцкого. Вот ещё трое - и тоже совершенно разные.

Приключения по-чехословацки! С тем самым, особенным теплом, с той жизнерадостностью, порой немного легкомысленной, но весёлой и доброй, которыми проникнуты многие рисунки, мультики и фильмы для детей, сотворённые в Чехословакии. Прага, 1936 – «Гулливеровы путешествия к разным народам мира». Пересказала для детей Б.Хлоушкова (B.Hlou;kova), рисовал Артуш Схайнер (Artu; Scheiner).
Здесь иллюстрации разные: есть и цветные, есть и чёрно-белые. В основном цветные удались лучше. Показаны только Лилипутия и Бробдингнег, но зато как показаны! Экзотика чистейшей воды, сочная, яркая, живая, завораживающая не меньше, чем у Тикера. Такая же удивительно атмосферная, тоже интересно выстроенная по сценам и композициям, столь же безупречно-красивая, но при этом более реалистичная. Лилипуты – это вполне удачная смесь запада с востоком. А великаны – это колоритнейшая фантазия на чисто восточные мотивы, гармонично объединившая элементы разных народов и стран. Главный герой – симпатичный, но интересно смотреть не на него, а вокруг, на всё это буйное цветение красок. Радостное солнце пронизывает всё своими лучами. Жарким южным воздухом окутан весь мир. В общем, жизнь на рисунках Схайнера просто прекрасна!

Всё это чудесно, восхитительно и очаровательно! Хотя ни сатиры, ни философии Свифта здесь нет...

Совсем другое впечатление производят знаменитые сине-жёлтые рисунки советского и российского художника Геннадия Владимировича Калиновского (1929-2006) к детскому пересказу путешествий Гулливера в Лилипутию и Бробдингнег от Тамары Григорьевны Габбе. Впервые были изданы в Москве в 1985 году, переиздавались в 2004 и 2011 году. Грубо-карикатурные и нежно-лиричные одновременно, проникнутые поэтической печалью и философской эпичностью. Нестандартный взгляд на мир, словно со стороны, от человека, погружённого в мир своих странноватых, вольно летящих фантазий и удивляющегося ещё большей странности и даже несуразности окружающего его человеческого общества. Геннадий Калиновский глубоко и остро прочувствовал сюжет гулливеровых путешествий, пропустил эту книгу через себя как нечто созвучное тому, что переживал он сам. Глаза Гулливера - добрые и грустные - это глаза самого художника, а окружающие Гулливера люди, - то лилипуты, то великаны, - похожи на отражение собственных встреч и столкновений Геннадия Владимировича с людьми, смотрящими на него, как на чудака. Недаром и одежда, и причёски, и вся обстановка на его рисунках - это не эпоха Свифта, а слегка отдекорированный элементами той эпохи наш родной двадцатый век. Или наш родной двадцать первый...

Честно говоря, я тоже смотрю на Калиновского, как на чудака. Его порою грубый фантастический стиль - не мой стиль сумасбродства. Его поэтическая печаль слишком минорна для меня. Но несмотря на это некоторые из его иллюстраций просто не могут не тронуть душу, - до того они меткие в передаче чувств человеческих.

Но всё же... несмотря на то, что Геннадий Владимирович всегда стремился позабыть о себе и пропустить сквозь себя, как сквозь прозрачное стекло, мир иллюстрируемой книги, преобразиться согласно её настроению, всё равно у него не выходило стать невидимкой, настолько своеобразным было его мышление. И, не в обиду ему будь сказано, всё-таки его рисунки - это размышления, вдохновлённые Свифтом, это пережитая художником по-своему сказка Свифта, но не сам Свифт. Той упрямой неунывающей дерзости, рвущейся вперёд сквозь любые преграды, не признающей естественным и нормальным даже собственноручно предсказанный печальный конец, не сдающейся даже в осознанной собственным умом полной безнадёге, взмывающей на крыльях ввысь вопреки всему, - её нет здесь, у Калиновского. Хотя ею проникнута вся "взрослая" книга Джонатана Свифта, прошедшего долгий и трудный жизненный путь и вложившего в "Путешествия", словно в лебединую песню, весь свой богатый опыт, отточенный талант и накопленную силу.

Ну, и напоследок, чтобы не было так грустно после Калиновского - полюбуемся букетом иллюстраций светлых, отчаянно жизнерадостных и очень-очень детских, тоже из нашего родного издания, но не советского, а относительно новенького. Оно мне так понравилось, что я даже решилась его купить чисто ради рисунков, даром что у меня уже есть несравненные Высоцкий и Шевченко. Санкт-Петербург, 2015 год. Тот же пересказ Тамары Габбе. Художник Сергей Иванович Бордюг родился в 1953 году и поныне живёт и здравствует, и считает иллюстрации к Гулливеру, созданные в 1993 году, своей любимой работой. Что и говорить, работа и впрямь весьма удачная, незря он "цельный год" трудился!

Его рисунки - живые. Во всех смыслах живые. По-настоящему смешные и забавные, добродушно-весёлые, обаятельные. Милые, но ни капельки не отлакированные. Со свифтовской реалистичной шероховатостью и порой даже бесцеремонностью, но гораздо мягче, чем у самого Свифта. Очень-очень детская версия "Приключений Гулливера". Правда, среди свыше сорока рисунков, на которые любо-дорого глядеть, встретились два-три момента, которые несколько портят впечатление, поскольку слишком грубоваты. Два из них - маленькие детальки на краю рисунков: повар с ощипанным гусем и мальчишка-шут на горшке. Зачем? А третья - сцена, где злого великанского карлика выпороли за его проделки. На кой этот натурализм со снятыми штанами? Свифт подобные штуки себе позволял - и художник за ним туда же в путь счастливый. Ох уж эти мужики, большинство из них немножко ненормальные... Зато во всём остальном, за вычетом этих двух-трёх моментов, вкус у художника отличный. Юмор в его рисунках действительно хороший, остроумный. Нет и близко той туповатости-глуповатости, какая нередко бывает в современных детских книжках, где художники пытаются с детьми "сюсюкать", как тот редактор в эпиграмме С.Маршака: "Заменил Федьку Феденькой, дедку - деденькой, бабку - бабенькой. Стала книжка сладенькой и слабенькой..." До чего приятно, когда не встречаешь в детской книжке такой фальшивой, искусственной "добренькости"! Рисунки Сергея Бордюга интересно рассматривать и маленьким, и взрослым, до того они яркие, цветные, разнообразные, насыщенные подробностями и... шустрые. Они все в движении. Такими и должны быть картинки для детей.

Конечно, свифтовской философии и эпичности в картинках Сергея Бордюга нет. Но зато здесь не грустно:) Всё проникнуто мальчишеским озорством. По атмосфере чем-то похоже на диафильм Эрнё Зорада. А Гулливер у Сергея Ивановича немножечко похож на Папу Карло из сказки про Буратино... Почему-то так подумалось) Уже немолодой, но вёрткий, худощавый, востроносый, далеко не писаный красавец и почему-то вечно небритый, но при этом весьма симпатичный. С какой стати небритый - не знаю: за время скитаний у него не щетина, а борода десять раз уже отрасти могла... Впрочем, костюм у него тоже "зимой и летом одним цветом", то есть на местный фасон одежды не сменяется. Да и у местных жителей, лилипутов и великанов, одежда - не такая, как в книге (у лилипутов - средняя между европейской и азиатской, у великанов - средняя между персидской и китайской), а чистой воды старая Европа. То есть в деталях художник не старался следовать тексту особо тщательно. Потому что был сосредоточен не на экзотике, а на чувствах людей, на психологической картине рассказа.

Подбор сюжетов иллюстраций, композиции и подход к изображению - всё занятно, с выдумкой, иногда даже нестандартно, со множеством деталей. Например: Человек-гора любезно снимает шляпу перед толпой взволнованного лилипутского народа... а сверху глядят на эту сцену две испуганные лилипутские кошки, - одна выгнула спинку и подняла дыбом шерсть, другая пустилась наутёк:) Или лилипуты возле башмаков только что взятого в плен Гулливера. Воевода, сидя на башмаке, лихо и браво командует стрелками. Один солдат оттесняет от верёвок, удерживающих пленника, толпу озадаченного и любопытствующего народа, обсуждающего столь необычное явление. Какой-то старик смотрит в подзорную трубу. Какой-то мужик чешет в затылке. Какая-то чувствительная дама лежит в обмороке, и её поливают водой. Одного несчастного, неудачно упавшего, несут на носилках, и над ним ахает его то ли жена, то ли сестра. Рядом заливаются две собаки: облаивают великана... А вот сцена из странствия по великанской стране: трое бробдингнежских учёных с нахмуренно-сосредоточенными лицами разглядывают атлас птиц, надеясь найти там подобное Гулливеру существо, рядом стоит ящик с коллекцией насекомых, среди которых тоже ничего подобного не обнаружено, а сам крошечный "объект исследования" уселся на лежащую на столе толстую книгу, как на сундук, и откровенно потешается над своими исследователями, глядя на стоящие рядом песочные часы: мол, сколько же вам времени-то надо, чтобы человека за человека признать?

Лица Сергей Иванович рисует очень выразительно. К примеру, великанское семейство, везущее Гулливера в ящике напоказ на ярмарку. Отец, подняв глаза к небу, сосредоточенно подсчитывает, сколько денег удастся со зрителей содрать. Сидящая у него за спиной дочка крепко обняла ящик, и лицо у неё очень грустное, - на уме горькие мысли о несчастной участи своего любимца и о жестокосердности отца. Лошадь под ними старая, усталая, уныло влечёт свою ношу... А сам Гулливер, нарисованный отдельно под рамочкой основной картины, лежит между дужками великанских очков, подперев голову рукой: "Вот жизнь, а?!“ Без слов, а понятно, о чём думают они все.

А особо запомнилась почему-то картинка в конце второй части: возвращение в Англию из страны великанов. Капитан корабля держит в руке подаренный ему Гулливером великанский зуб, и глаза у него вдохновлённо-мечтательные: надо же, какие чудеса на свете бывают! А рядом стоит Гулливер, с золотым кольцом королевы на шее вместо ожерелья, и улыбается, счастливый и довольный, что в его жизни наконец-то все эти чудеса закончились и он плывёт домой...

***

Наша прогулка по галерее иллюстраций тоже пришла к концу. Но здесь далеко не охвачено всё многообразие. Ведь их целое море, Гулливеров-то... И кто знает, какие ещё встретятся впредь...