Глава 17

Растелилась, по степи, Монгольская весна – днём с палящим солнцем, ночью с застывшей прохладой, доходя порой до заморозков и так весь апрель. А май опалит зноем, охлаждаясь тёплыми дождями и снова солнце и духота, пока не налетит с Гоби ветер, перелопачивая и поднимая песчаную почву сопок, штопором к небу. А, сейчас Вадим, лёжа в постели после утреннего пробуждения, остро ощутил нехватки рядом Аллы. Она давно уехала ещё в феврале и регулярно от неё шли письма – широкой массой строчек, которые читая, он восхищался их изложению, а не будь этих писем, наверно бы ошалел от тоски по ней. В один из таких дней, Вадим получил письмо от Сеньки, много тот не расписывал, но основная мысль была понятна – возвращайся скорее. С твоими бабками только и ловить рыбу в мутной воде… И Вадим, впервые, серьёзно задумался о возвращении в союз. Этот срок контракта, истекал к концу лета, причём напрягаться о продлении срока уже не горел желанием, хотя такая мысль о продлении срока вызревала ещё зимой, то теперь уже нет. И не только по зову Сеньки он рвался домой, а ещё и потому, что где-то глубоко в Сибири, его ждала Алла. С этим настроением он отослал в министерство пояснительную записку об окончании контракта и через месяц получил – добро. Это уже радовало. И от этого Вадим всё больше и больше чувствовал потребность в Алле. За тот короткий период, совместной жизни, она оказалась потрясающей гостеприимной хозяйкой, отличным поваром и кулинаром. И сейчас, в полудрёме всё это вставало как наяву, которое он пытался продлить… И ещё, кроме этого, ему с настойчивым постоянством снился один и тот же сон, периодически повторяясь – в нём он видел Вику, с огромным животом, которая, что-то ему говорила прискорбным голосом и, он пытался её услышать напрягая слух и даже просил её повторить сказанное, но она медленно растворялась исчезая… А на её фоне исчезновения возникала Таня расплывчато без лица и голоса, но он знал, что это она и пытался дотронуться до неё, потянулся рукой и увидел один лишь рот разевающийся как у рыбы выброшенной на берег и, вдруг уже не она, а Люся приближалась к нему – в белом платье, словно невеста, плыла по ковыльной степи и улыбалась. Он пристально смотрел на неё, пока она не подошла в плотную, он даже ощутил её запах, она присела, присел и он, склоняя голову ей на колени и почувствовал тихую безмятежность, и даже реально ощутил её руки, и тихий голос: «- Ты почему не ответил девочкам? Мальчик-то один, подумай хоть о нём…» Вадим в недоумении переспросил – какой мальчик, ты о чём?.. Люся с грустью посмотрела на него и так же тихо ответила: «Маленький, совсем маленький мальчик, один он, один…» Поднялась с колен и пошла мимо, как призрак, всё дальше и дальше удаляясь. И Вадим мельком увидел Аллу, она исчезла так же, как и появилась, только где-то далеко-далеко послышался её голос – Вадим, я так устала… Вадим открыл глаза, не приятно колотилось сердце, он встал, прошёл на кухню, открыл холодильники и прямо из горлышка выпил холодной минеральной воды. Его взволновал этот сон и хотя он никогда не верил в мистику, где-то под сознанием чувствовал, что сны так просто не приходят, значит мозг выдавал не полную информацию каких-то событий в прошлом, но каких?.. И как вполне грамотный человек понимал, что всё в этом мире имеет материальную основу и взаимосвязь, а значит мозг, во сне, выдавал глубоко засекреченную информацию… Вадим закурил и посмотрел через окно на бывшее окно Аллы, там давно уже жили другие люди. Сегодняшний сон оставил в душе не приятный осадок с ощущением не то вины, не то несчастья… Он чертыхнулся и загасил не докуренную сигарету с благоговением подумал об Алле, эта женщина жила в нём как хороший глоток дорогого вина! Ни с одной женщиной, кроме Вики, ему не было так хорошо, как с ней. Ему казалось, что она вобрала в себя все лучшие качества женщин, которых он когда-то любил. Сейчас ему вспомнилось как он провожал Аллу в союз и прощаясь она произнесла:
-  Ты такой надёжный мужчина, что от тебя можно забеременить, даже от поцелуя!
А, через полчаса она позвонила с вокзала:
-  Вадим, там в Чите, на вокзальном почтамте я оставлю тебе письмо, до востребования, не забудь, забери!
Вадим кивнул, будто бы она могла увидеть и попросил:
-  Алла-Алёна, скажи ещё что ни будь…
-  Я тебя люблю! Слышишь? – В трубке стоял шум и треск.
-  Да. Слышу.
И она совсем тихо произнесла в трубку:
-  И, очень хочу…
-  А, ещё? – Попросил Вадим.
-  Много-много раз!.. Ты мой мужчина, ты мой муж! Не скучай! Скоро увидимся, пока!
-  До свидания Алла!
-  Целую тебя! – В трубке раздался далёкий чмок её губ, а за тем короткие гудки.
Всё она уехала.
Сейчас вспоминая всё это, Вадим понял, что сна больше не будет и принялся приводить себя в порядок, тем более, что на часах высвечивало шесть тридцать, начала нового рабочего утра.
                ***
За производственными буднями не заметно летело время. Прошёл апрель, май в хлопотах праздничного ажиотажа, июнь с расплавленным солнцем в зените и не заметно перешёл в июль, с потрескивающей степью от зноя и высохший травой. Всё шло как бы своим чередом, но к этому времени, вдруг навалилась, да так неожиданно беда, да где?.. У себя на объекте. В начале августа, после рабочего дня, уже под сумеречный вечер, в квартире зазвонил телефон. Вадим снял трубку и услышал тревожный голос, дежурного механика:
-  Вадим Васильевич, горит гсм, машина за вами вышла.
Вадим выругался и стал собираться, сосредотачиваясь на невероятном чп. К его приезду, вся тех-служба и рота солдат из стройбата, были подняты на ноги и поспешно как тени в дыму пожарища, боролись с огнём. Даже авиаполк выслал две вертушки и те с малой высоты, сбрасывали галлоны воды в бушующее пламя. Беспрерывно, мощные струи брансбойта из пожарных машин, всаживали водные жала, в красно-чёрный чад пламени. Жирным фонтаном ложилась пена, подминая под себя, любой вздох огня. Благодаря чёткой, оперативной работе всех служб, пожар был локализован и худо ли бедно, часть топлива удалось спасти. Вадим, чёрный от копоти, мокрый и грязный, носился от одного места к другому, без устали, охрипшим голосом, распоряжался тушением пожара, хотя и без его команд, всё шло, без суеты, быстро. И когда всё было закончено, отдал последнее распоряжение, собраться всему инженерно- техническому составу в его кабинете. Вернувшись к себе, он только теперь почувствовал невероятную усталость и впервые прижало в груди сердце, ночь пролетела как одно мгновение, он сел в кресло и с облегчением вытянул ноги, в окно заползал розовый рассвет вместе с пропитавшимся запахом гари. В кабинет, без стука, вошла секретарша и положила перед Вадимом, толстый конверт.
-  Что это? – Спросил он.
-  Вам письмо, заказное…
-  Спасибо! – Поблагодарил Вадим, но конверт вскрывать не стал, а отложил в сторону. В кабинете молча собирались люди. Возвращаясь к реальности, Вадим начал в не плановую планёрку, докапываясь до истины возгорания, а до копавшись, отпустил с благодарностью, за оперативную работу, персонал и только после этого вскрыл конверт. Письмо было от Аллы в котором она сообщала, что уволилась из армии и теперь работает лечащим врачом в одной из городских больниц и, что безумно скучает и хочет его видеть. Интересовалась - когда он вернётся? Сообщала о дочери, что та закончила девятый класс, совсем уже взрослая девочка и, восприняла её материнское откровение, в отношении близости с ним, с пониманием. – А, знаешь почему? – Спрашивала она и, тут же сама отвечала, потому что беременная пятым месяцем и сокрушалась ещё о том, что не может увидеть его глаз в радости или упрёке… И хотя бы ответ, будет ждать с нетерпением.
Это письмо взволновало его до восторга и если на личном фронте у него складывалось всё как нельзя лучше, то на производстве сыпались неприятности одна за другой. Только-только, казалось бы, отошли от разгребания золы на пожарище, нашли виновных и примерно наказали, как опять новое чп – шесть трупов. Выяснив поверхностно обстоятельства случившегося, Вадим экстренно собрал весь персонал автохозяйства. Народу собралось много, мыслимое ли дело – шесть трупов!
Здесь, в красном уголке, присутствовали шофёры, занимающиеся ремонтом своих автомобилей, а также бригада автослесарей, дежурный диспетчер, все начальники автоколонн, механики, мастера, инженеры по технике безопасности и безопасности движения, заместитель Вадима по эксплуатации, главный инженер и главный механик, заведующий гаражом и даже снабженец. С торца стола сидела медик с отчётным журналом, отдельно у двери стояла группа солдат, от автоколонны строительного батальона.
-  Докладывайте! – Произнёс Вадим,глядя на главного инженера и на своего зама по эксплуатации одновременно.
Поднявшись, главный инженер доложил:
-  Шофёр Крючков из контрактников, в нетрезвом состоянии, возвращаясь в автохозяйство, на своём ЗиЛу-самосвал, столкнулся борт о борт с автомобилем УРАЛ, вёзших дембелей танкового полка из бани. Протаранив своим железным бортом, деревянный борт УРАЛа, снёс шесть человек солдат, сидящих по левому борту – все трупы. Шофёр Крючков с места происшествия скрылся, но был задержан военной автоинспекцией и доставлен на гауптвахту танкового полка.
-  Дембельнулись! – С раздражением, хлопнул ладонью по столу Вадим. – Твою мать! Степи кругом, места как в небе, а они не разъехались. – Вадим потёр лоб, в висках стучало и опять заныло в груди сердце, с усилием потушил приторно-тошнотную боль, спросил:
-  Солдаты из танкового полка?
-  Так точно! – По-военному, ответил главный инженер.
Снова с болью ворохнулось сердце – погибшие ребята из его бывшего полка. Они, как и он когда-то рвался домой, к своим матерям, к любимым девчонкам, к такой долгожданной гражданке и, вот приехали… Шевеля желваками скул, Вадим махнул рукой на главного инженера – не стой и спросил:
-  Почему докладываешь ты, а не начальник эксплуатации?
-  Извините. Вы спросили я ответил.
Вадим хмуро перевёл взгляд на своего зама, тот быстро поднялся и Вадим, делая ему отмашку, что бы сидел, спросил:
-  Где ты сегодня был? Ты контролировал выпуск автомобилей на линию?
Зам хотел, что-то ответить, но Вадим опять махнул ему рукой и обращаясь к присутствующим, почти выкрикнул:
-  Где начальник колонны, этого алкоголика?!
- Утром Крючков был трезв как стеклышко.
-  Сидите! И отвечайте с места, - остановил его Вадим, - что скажет в дополнение дежурный механик?
-  Тоже самое, был трезв, пока я проверял его автомобиль, ходил за мной следом, на путевом листе стоял штамп медика.
-  Что скажите вы, Светлана Юрьевна? – Вадим перевёл взгляд на медика, женщину тощую в крупных очках.
-  Трубка ничего не показала, был трезв.
-  Где старший диспетчер?
-  Вышел к себе принимает путевые листы с товаротранспортными накладными. – Ответил инженер по технике безопасности.
-  Светлана Юрьевна, - Вадим, повернул голову в сторону медика, - я давно вам давал указание, осуществлять контроль на линии, почему не работаете?..
-  Мы выезжаем Вадим Васильевич, строго по инструкции.
Главный инженер вмешался в разговор:
-  Вадим Васильевич, это было утро, а сейчас вечер. За целый день Крючков мог приложиться где угодно, тем более, что монгольской инспекции нет, практически нет, а нам что-же безвылазно находиться с контролем на линии? Так ведь и здесь дел полно! Смешно просто.
-  Тебе смешно, а слёзы будем лить вместе, тебя эта чаша не минует. – Вадим тяжело усмехнулся и обращаясь ко всем сразу, сказал:
-  Мы не в союзе и ответственность у каждого из нас должна быть раза в два больше чем дома, а то что получается? С начала ГСМ, а теперь трупы и если так дальше пойдёт, то по головке не погладят, а прервут контракт с оплатой за ущерб из собственного кармана. Вадим отыскал глазами инженера по безопасности движения и спросил:
-  Твоя работа на сегодняшний день?
-  Был с утра на выезде, затем занимался документаций нарушений за квартал, а после чего был опять на линии, но Крючкова, не встречал.
-  Всё?
-  Да.
-  Тогда так, - Вадим слегка облокотился грудью о стол, - с сегодняшнего дня, нет, с    завтрашнего, усилить контроль при выпуске автомобилей и, на самой линии, совместно с военной автоинспекцией. А, также на предмет доставки грузов из пункта – А, до пункта –Б, по товарно-транспортным накладным.
Вадим выпрямился в кресле, оглядел присутствующих, не понижая голоса добавил:
-  Спрашивать со всех буду жёстко! А вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю и, второе – отчёты прошедшего дня, через час, ко мне на стол. Кроме того, написать объяснительные тем, кто занимался сегодня выпуском автотранспорта. Всё. Вопросы есть?.. – Вадим подождал немного и сам ответил, - вопросов нет, все свободны. В оставшееся время, кому положено, займитесь делом. – И он закурил, глядя как люди, молча покидают красный уголок, а за тем и сам вернулся в свой кабинет.
На столе задребезжал телефонный аппарат, Вадим снял трубку.
-  Слушаю! – Затягиваясь дымом от сигареты, произнёс Вадим.
-  Что слушаешь это хорошо, - прохрипела трубка, - узнаёшь кто говорит?
-  Без условно.
-  Вот и отлично! Только отличного мало. – Это говорил полковник, командир танковой части. – Мне теперь груз двести домой отправлять, с отчётом для родных, убиённых тобой, каково это, можешь только догадываться…
-  Но-но, Константиныч! Ты говори да не заговаривайся, - раздражённо отозвался Вадим, - твою кухню я тоже знаю. У тебя у самого не всё намертво сшито, белые нитки кое где проглядывают…
-  Ладно не ершись, злой потому что, вот и ляпнул лишнего. А, твой охламон у меня в дымину пьяный.
-  Я в курсе.
-  Да! Кстати, у него семья есть?
-  В союзе.
-  Тогда пусть до утра проспится, а утром начнём работать. Но учти, дело передам в военную прокуратуру, ты уж извиняй, служба! А как они там решат, мне не ведомо. Или в союз отправят, или здесь судить будут.
-  Что от меня требуется? – Вадим массажировал виски, боль в них стучала, словно там ворочали глыбы.
-  Собери объяснительные, с тех, кто участвовал в выпуске этого дуремара, да и сам напиши рапорт, или как у вас там – отчёт, что ли?.. Короче тебе видней.
-  Уже дал команду.
-  Молодец! В консульство я уже сообщил, ну бывай. Буду ещё звонить, не теряйся.
Пошли короткие гудки. Вадим положил трубку, виски пульсировали разломами, он затянулся ещё три раза и затушил сигарету. Из графина наполнил стакан водой и торопливо, осушил большими глотками. Влага не помогла, голова продолжала разламываться, через боль подумал, что сейчас заварится такая каша и, что ему будет отмерено самая большая порция – надо же, шесть трупов! И не раньше, не позже, а под самый занавес контракта. Вадим зло выругался и вышел из-за стола, голова уже не соображала., а ведь надо ещё работать, написать отчёт и не один, а целую дюжину, все возможных записок-отписок. Он вышел из кабинета и решительно направился к медику, с головой надо было что-то делать…
А, следствие затянулось на не определённый срок. Вадима задёргали всякого рода комиссиями, как сговорились – одна за другой. Это прибавило ему седины и мешок нервов. Он давно должен был быть в союзе, а тут… Задул октябрь холодными ветрами, наметая вместе с песком стылую тоску в одиночество. В середине октября, Крючков был отправлен, под конвоем в союз, а за долго до того шесть цинковых гробов ушли по адресу на Родину. Вадим чертыхнулся в душе и с этим переплюем, в сознании всплыла Алла. Она виделась ему как тихое в неземное существо, о котором только и думать, уже счастье. С этим видением, мелькнула мысль, что практически для него, все события последних дней, обошлись ему более или менее гладко. И в этом, по всей вероятности, по способствовала перестройка в союзе – неразбериха и бардак!
Вадиму влепили строгача, с занесением в личное дело, а следом не задержался и приказ – Уволить и сдать дела главному инженеру, в связи с окончанием срока контракта. Хорошо, что с такой формулировкой, а могло быть гораздо хуже, но это уже история.
Вадим свой отъезд не отмечал, как это было принято у Советских специалистов, зачем? Да и с кем? Друзей не нажил, а те, кто был, давно в союзе, подруги нет, а остальных не хотелось видеть. Он собрал чемодан, оделся, оглядел комнату, усмехнулся - а на посошок?.. - Подошёл к холодильнику, извлёк початую бутылку коньяка, из серванта достал рюмочку, наполнил её до краёв и чокнулся с полупустой бутылкой. Сухой стеклянный звук, отбил последнюю склянку, в этой пустой, монгольской квартире, а у подъезда ждала машина.