Войти в реку

      Немолодой мужчина сидел на диване, обхватив голову руками, и смотрел на девочку, которая прыгала в кроватке и разговаривала на известном только ей языке. Наконец, он решил поговорить с крошкой о том, что его мучало. Тяжело вздохнув, он заговорил:

      – Понимаешь, Леночка, вот как жизнь у нас с тобой складывается. Нет у нас теперь мамочки, я немолод и силенок маловато. Обгрызла меня злая болячка. И если бы не наша мамочка, так сожрала бы совсем. Видишь, как бывает. Вот лежал я тихо, уже собирался концы отдать, да нашли мои ребята мне помощницу. Она соцработником была. Уговорили. И вот она у меня и поселилась, только пару бабушек совсем слабеньких себе оставила. Отказаться не могла, считала это предательством.

      Ребенок затих и стоял в кроватке, внимательно слушая Михаила. А тот, убедившись, что его слушают, продолжил:

      – Вот так, Леночка, я познакомился с нашей мамочкой. Я едва ходил, толком не мог даже чай себе заварить и закусить. Марине выделили комнату, и она быстро привела наше жилье в идеальное состояние. Однажды, будучи в полудреме, я понял, что она затихла и смотрит на меня. Я осторожно открыл глаза и понял, что она красавица. Обычно она была сосредоточенна и напряжена, а тут расслабилась. Я подозвал её, взял за руку и сказал, что она редкая красавица. А она заплакала. Я первый, кто заметил её красоту и нежную пугливую душу. Мы долго разговаривали, она не пыталась вырваться и просто тихо-тихо плакала.

      Леночка радостно замахала руками, сообщила что-то очень важное. Михаил всё понял и рассмеялся. Успокоившись, девочка покивала головой, как бы предлагая продолжить. Изумленный разумностью годовалого ребенка, он продолжил:

      – Вот так и прошло несколько недель. Врачи полагали, что я уже не встану, готовили мальчиков – ну, твоих братиков – к худшему. А я понял, что во мне проснулась жажда жизни. И стал вставать и тихо бродить по комнате, когда дома никого не было. Очень боялся спугнуть это ощущение. Когда приходили сыновья с женами и детьми и в доме начинался немыслимый шум и гам, я изображал умирающего и тихо подглядывал за родней. Когда они расходились, появлялась наша мамочка. Она вздыхала, явно для порядка, и прибирала разгромленную квартиру. А потом садилась ко мне на кровать, и мы тихо разговаривали обо всём. Она оказалась очень начитанной и с хорошим образованием. Для сиделки это просто чудо. Я постепенно окреп и признался ей, а заодно и сделал предложение. Леночка! Ты бы видела её глаза.

      Девочка всплеснула руками, высказала какую-то мысль и мечтательно подняла глаза в потолок. Ну а Михаил продолжил:

      – Вот, ты понимаешь меня, умничка. А она отказалась. И знаешь, она была права. Она объяснила, что её не примут мои дети и сживут немедленно, потому как решат, что она охмурила умирающего из корысти, видишь, какая у нас с тобой большущая квартира. И мы с Мариной решили ничего и никому не говорить до поры до времени. А я! Я чувствовал, что болезнь меня покидает, фыркая, как загнанная в угол крыса. И вот однажды на выходные собралась вся наша многочисленная родня, отметили чей-то день рождения, даже не один. И тут на меня, Леночка, нашло. Откуда силы взялись! Я встал с дивана, подхватил нашу мамочку, а она не хрупкая женщина, и начал кружиться с ней. О! Какие были глаза у всех!!! Крики и визг. Вот это был вечер. А Марина, хитро улыбаясь, выложила результаты обследования, где было написано, что я практически здоров, хотя это умно назвали ремиссией.

      Михаил понял, что ребенок очень устал от беседы, и взял крошку на руки. Она доверчиво прижалась к отцу и моментально заснула. Ну и папочка решил не отставать и тоже задремал. Очнулся он от того, что девочка проснулась и решила изучить устройство глаза. Не удовлетворившись рассматриванием, она страстно вцепилась в глаз двумя тонюсенькими пальчиками. Осторожно сняв пальчики, Михаил понял, что пора ребенку покушать. Он достал из внутреннего кармана халата теплое молочко и вручил ребенку.

      Девочка отняла бутылочку, устроилась поудобнее и приступила к приму пищи.

      Папочка посмотрел на кроху и продолжил:

      – Вот видишь, мы с тобой уже освоились жить вдвоем. А никто не верил, что у нас получится. Мамочка твоя погибла, спасая тебя. Пьяный мажор вылетел на тротуар. Она успела оттолкнуть коляску, а сама… Сама не успела. Вот как вышло. Меня вытащила, тебя спасла. А сама вот не убереглась.

      Леночка закончила трапезу, отдала бутылочку и уставилась на отца. Взгляд был как у взрослого, все понимающего человека. Михаил чуть не завыл. Такой взгляд был у Марины, когда она очень уставала.

      Он отнес ребенка в кроватку. Усевшись рядом, он продолжил:

      – Ну вот и все. Хотя... Вчера приходил отец идиота, который оставил нас без мамочки. Принес пакет с деньгами. Я его хотел шугануть, но он не откупаться приехал, а помочь, чем мог. А мог только так. Мы посидели тихо, поговорили. Он сразу сказал, что хочет, чтобы сын получил по заслугам, и не сделает ничего, кроме того, что положено. Ясно было, что там светит пять, а то и больше лет колонии. А я… Я не хотел мстить. Это бесполезно. Я сразу сказал, что не буду настаивать на максимальном наказании. И вообще не приду на суд. Не хочу его видеть. Мужик меня понял. Долго пытал, чем помочь. А чем нам поможешь? Марину не воскресить. Разве что опека раза три приезжала, пытались обследовать, в чем-то разобраться. Ну да, я немолодой, после болезни. И что? Мужик покачал головой и сказал, чтобы мы не волновались, больше не придут. А если придут, то он оторвет им всем головы. Оставил визитки в разных местах и очень просил, чтобы если что-то надо, то звонил бы и не парился. Мне очень не нравилось, что парень, пусть отмороженный, проведет столько лет на нарах и выйдет либо калекой, либо отцу придется постоянно платить деньги, чтобы с сыном ничего не произошло. Он мгновенно понял и решил любым способом вытащить дурака из тюрьмы, но не домой, а на фронт. Там мозги иначе будут работать, а это он знает очень хорошо по Афгану. На этом мы и разошлись. Как думаешь, Леночка, правильно я поступил?

      Ребенок, выслушал длинную речь, потом протянул руку и погладил отца по щеке. Несколько минут они смотрели друг на друга и улыбались. Тут в прихожей щелкнул замок и открылась дверь, которая скрипела четверть века, и каждый раз находились более важные дела, чем смазать петли. Михаил пожал плечами и спросил:

      – Кто бы это мог быть? Вроде никого не ждём?

      Крошка наклонила голову и проговорила:

      – Ма…

      В комнату вошла немолодая совсем седая женщина и спросила:

      – Бабушку заказывали?

      Михаил узнал вошедшую и почти потерял дар речи, лишь только прошептал:

      – Лена? Откуда?

      – Узнал, старый таракан, бывшую. С самолета прямо к тебе. Мне дети все доложили!

      – Какие дети? – тупо хлопая глазами, спросил Михаил и поразился своему идиотизму.

      – О, господи. Наши дети. Какие же ещё?

      – Понял, кажется. Просто не укладывается в голове происходящее. Как ты вот взяла и прилетела? Ты же лет десять не видела ребят. С того момента, как они к тебе на Аляску летали.

      – О… Какая Аляска, ты совсем спятил! От Калифорнии до Аляски как отсюда до полюса.

      – Понял, ладно. Я в последнее время вообще очень плохо соображаю. Меня убила гибель Марины. Вот посмотри, какая я у меня осталась очаровательная крошка. Её, как тебя, зовут Леной. Помой руки с дороги и поиграй. Она просто чудо.

      – Ага. С дороги умоюсь и переоденусь. Можно мне в свою старую комнату?

      – Конечно. В ней мало что изменилось. Даже твой портрет на месте.

      Лена исчезла, а Михаил сидел тихо, как мышь, потрясённый не только появлением женщины из прошлого, но и реакций на нее ребенка. Через несколько минут на пороге появилась совершенно другая женщина в мягком халате и легкой улыбкой на лице. Она подошла к малышке и положила руки на бортик кроватки. Кроха вскочила, замахала ручками и заорала: «МА…» Оказавшись на руках, она тихо повторяла «МА» и прижималась к ошалевшей от такого приёма немолодой женщине. Ну а та села на стул, прижала к себе девочку, и слезы потекли по щекам ручейками.

      Лена постепенно вернулась в окружающий мир и, не глядя на Михаила, произнесла речь, которую готовила всё время в полете через океан:

      – Миша! Я приехала навсегда. Я осталась одна. Эдвард полгода назад умер. Тромб во сне отошёл. Он не проснулся утром. Детям я не нужна. Они не такие, как мы. У них своя жизнь. Наследство поделили по-честному, я продала свой бизнес и вернулась сюда. Если ты меня прогонишь, я просто куплю квартиру где-то неподалеку. Я знаю, что ты на меня обиделся за то, что я бросила всё – тебя, детей, работу – и улетела на другой конец земли с мужчиной, в которого влюбилась как кошка. Сейчас у тебя есть только эта малюсенькая девочка, и я хотела бы побыть с вами, пока есть силы. О деньгах не говорю – их хватит ей, да и нашим правнукам.

      Михаил смотрел и не верил глазам. Ему страшно хотелось вскочить и обнять своих Леночек, но что-то мешало. Наверное, старая обида ещё не ушла, хотя прошла четверть века почти. И тут сознание отключилось. Такое бывало и раньше во время болезни.

      Очнулся он от резкого запаха нашатыря и увидел перед собой бледное, испещрённое неглубокими морщинами лицо Лены. Она убрала ватку и тихо проворчала:

      – Ну вот, только этого не хватало. Ты как? Сосем худо?

      – Вроде нормально. Ох, Лена, я просто не могу всё это так быстро осознать. Столько событий за две недели. Что с Леночкой?

      – Она сладко спит. Слопала полбутылки и отпала. Я её в кроватку положила. Не волнуйся. Ну ты меня напугал! Побелел как мел, и даже пульс почти не прощупывался. Если бы не малявка на руках, тоже упала бы в обморок.

      Михаил покачал головой и тяжело вздохнул:

      – Ну вот вроде врачи говорили, что ушёл мой рак. А сил как не было, так и нет. Прямо как та муха, которую газетой пришибить можно. На работу никуда не берут, потому как инвалидность вляпали мне по максимуму. Зато есть время с Леночкой пообщаться. Это тоже, как мне мальчики внушают, тяжелая и важная работа!!!

      Лена рассмеялась тихонько, чтобы не напугать спящую кроху. А потом добавила:

      – Как я помню, ты свою работу не любил, просто не было вариантов, да и время было трудное. И еще помню, что хотел творчеством заниматься. Не расхотелось?

      – Не расхотелось, – усмехнулся Михаил, – но теперь вот куда надо силы приложить, – показал он пальцем на ребенка.

      – Это я с удовольствием готова делать. Если позволишь. А тебе давай арендуем студию неподалёку, и твори, пока есть силы и желание. А когда станет невмоготу или захотим отдохнуть – возьмём нянечку.

      – В смысле? Как нянечку? Кто же пойдет просто так? Мальчики и жены пашут, у них тоже по паре троглодитов.

      Лена села рядом и взяла его за руку. Он молча сжал её тоненькую ручку в своей здоровенной лапище и улыбнулся:

      – А вообще ты серьезно?

      – Конечно! Мы уже в возрасте. Помощь порой будет нужна. А заплатить… Это вообще не проблема теперь. Решим. Главное, чтобы помощница была доброй и ласковой с ребёночком.

      Михаил отпустил руку, осторожно встал и подошёл к кроватке. Осторожно погладив спящую красавицу, он прошептал: «И тебя выращу! У нас вон какая помощница теперь есть». Тихо вернулся на место и сел рядом:

      – Мне часто снилось, что ты вернёшься. Но не думал, что всё будет вот так трагично. Ох, даже представить не мог. Хотя и понимал, что нельзя дважды войти в одну реку.

      – Ты мне позволишь остаться? Я правильно поняла? А реки... Каждый раз они разные. Особенно если надо перейти вернуться.

      – Не позволю, а с радостью приму тебя в нашем доме. Ведь, в конце концов, эта квартира и твоя. Ты же помнишь, что она досталась нам после обмена наследства наших родителей.

      Они сидели рядом, двое уже немолодых, сильно пожёванных жизнью людей. У них было прошлое, которое объединяло. Лена положила голову на колени Миши и прошептала:

      – Послушай, мне кажется, что Эдвард и Марина нас благословляют. И рады, что мы вновь рядом. Как ты думаешь, может, повесим их портреты рядом? Они отдали нам всё, что имели.

      – Да, конечно. Марина категорически отказалась снимать твой портрет со стены в своё время. А теперь отдохни, а я организую ужин, как когда-то четверть века назад.
      

       Москва 2024