Зелёные яблоки. Глава VII

Она сидела перед столом, уперев взгляд ав белый лист бумаги, механически снимая колпачок с ручки и снова надевая его обратно с усилием. В целом, нет ничего сложного в том, чтобы воспроизвести свой страх; гораздо сложнее потом от него избавиться. Нарисовать? Написать ему письмо?
Ручка полетела по столу, ударилась о стену и вылетела из колпачка. Она по-прежнему не отрывалась от листа бумаги, пытаясь отодвинуть себя от стола силой собственных рук, но они не слушались.
Захотелось закричать, и хотя бы так разрушить это наваждение, но горло тоже перехватило. Она поняла, что тянула с этим страхом слишком долго, и он снова взял в свои руки.
Она почувствовала, как сжимается от страха, вернувшись на десятки лет назад - ей пять лет, она лежит в своей спальне, дома, куда они недавно переехали с родителями и бабушкой, смотрит куда-то в темноту, и не может пошевелиться или закричать, позвав маму на помощь.
В это время темнота смотрит в ответ. Она знает, что как только маленькая девочка закроет глаза, она сможет поглотить её. И рассказать об этом девочка никому не сможет - в прошлый раз её никто не послушал, и робкая просьба поставить ночник так и не была принята всерьёз. Темнота комкает пространство вокруг, и становится непонятно, где она, движется ли, или на самом деле ничего этого нет.
Позже психотерапевт подтвердит, что этот страх темноты мог стать одним из переломных моментов, но не даст никаких объяснений, как это повлияло на неё в целом.
Но и без специалиста она понимала, что вместе со страхом появился он. Тогда, в детстве, он вставал на её защиту в виде нарисованного персонажа из мультика, потом героя книг, а потом обрёл имя и свою собственную жизнь. А потом ещё одну, и ещё.
Он всегда был старше - и в детстве, и в жизни. Большой и добрый к ней человек, который готов порвать любого, кто попытается причинить ей вред. Протянет ей руку помощи, как бы глубоко она не провалилась.
 - Видишь, ты скучаешь.
 - Я не скучаю, - прохрипела она, наконец-то вдохнув и закашлявшись. - Оно опять просто...
 - Оно всегда так будет, пока ты его не примешь. Вы с Темнотой единое целое, от которого ты отказываешься.
 - Спасибо, мне бы с самой собой разобраться. Темнота ещё пару лет может подождать? - съязвила она, глубоко дыша.
 - Темнота всегда будет рядом. А я тут, только позови.
 - Где ты был, когда ты был так нужен? Где ты был, когда со мной это случилось? Где ты был, когда меня пытались убить?
 - Оба раза тебе просто угрожали. В конце концов, ты же жива.
 - Хорош, защитничек...
 - Да черт тебя возьми, ты тут строишь из себя непонятно что только благодаря тому, что тогда я был с тобой! - рассвирепел он. - Кто закрывал тебе глаза, чтобы ты не видела этого ублюдка и ничего не чувствовала? Кто разжимал пальцы на твоём горле, чтобы тебе не сломали трахею? А?
Она почувствовала, как горячие слёзы льются по щекам солёными ручейками.
 - Кто отгонял темноту от тебя столько лет подряд? Думаешь, мне нравится прикидываться Микки Маусом? Думаешь, мне было легко, когда ты просто исчезла, перестав отвечать на мои звонки и сообщения? Почему ты молчишь?
 - Потому что тебя больше нет.
Она процедила эти слова, стараясь сделать как можно больнее. Чтобы защитить от того, что она знала давно, но по-прежнему не хотела принимать - темнота взяла над ней верх, прожрав её насквозь, и оставив на её теле черные дыры. Иногда ей удавалось залатать одну из этих дыр, но такого способа починки себя хватало совсем ненадолго - кожа по краям истончалась, рвалась, а сама дыра росла.
Детских страх темноты, о котором было некому рассказать, становился больше с каждым годом, пока не перерос во что-то непоправимое - ей приходилось с этим как-то выживать. И меньше всего она хотела, чтобы кто-то пострадал.