Не сказка на ночь. Глава 4- О любви

  Сегодня день был чист и ясен. Весна распускалась, разливалась теплом и мягким светом  майского солнца. Перед началом работы в полях село шумно и весело встречает начало Ярмарочной тройки. Гости и торговцы, деревенские мастера, шуты и скоморохи - всё смешалось и закружилось ярким хороводом.
   Кузьма Петрович был в хорошем расположении духа и встречал дорогих гостей. Во двор с колокольчиками и песнями заехали две повозки. 
- С хлебом и солью встречаем вас дети мои. - Кузьма стоял на крыльце, Настасья в поклоне держала рушник с караваем.
    Из первой повозки важно и степенно спустился Прокопий, тучный и плотный мужчина, а за ним суетливо соскочила Пелагея. А из второй ловким движением спрыгнул Потап, а затем, бережно придерживая, помог спуститься Варваре. Она, переваливаясь с ноги на ногу, придерживала руками заметно округлившийся живот.
   Гости подошли, поклонились родителю, отведали хлеба и с приглашения хозяина вошли в избу. За накрытым столом собралась семья, Кузьма слушал и одобрительно качал головой, а зятья наперебой рассказывали, как живут хорошо, какие жёны пригожие  и сколько товара привезли на ярмарку. Сестры скромно улыбались и старались не смотреть на Настасью. Она же суетилась, прислуживала, не поднимая глаз хлопотала в угоду папеньки.
   Неспокойно было Настасье, первый раз Мироша не дома. Отец строго велел:
- Снеси его куда хочешь, а перед гостями меня не позорь, пока зятья в доме что б мальца и следа не было.
    Настасья подчинилась, покормила Мирошу, собрала вещицы в корзину и унесла. Тёти ей не отказали, взяли Фекла и Маруся малыша на заботу: -Ты не беспокойся, вынянчим, до вечера присмотрим. - вот и бегала Настасья туда сюда, покормить и скорее домой на хозяйство.
   Отобедав, мужчины во главе с Кузьмой Петровичем отправились на ярмарку. Сестры остались с Настасьей.
- Как живёшь ты, милая наша? Совсем хрупкая стала, всё на тебе, откуда только силы берутся. - сказала Пелагея.
- Живу, куда же мне деться. А силы в заботах да любви. - Робко улыбнувшись сказала Настасья.
- От какой такой любви? Помним, ты всё уходила, грибы да ягоды корзинами, всё таилась. А потом вести нам донесли, что как сваты пришли ты и вовсе сбежала, думали утопла иль зверь какой напал погубил. Так в девках и осталась. Расскажи ты нам, столько прошло уже, а мы гадаем.  - Варвара нетерпеливо ждала ответа и переглядывалась с Пелагеей.
- Папенька недоволен будет, что судачим.
- А мы молчать будем, никому не скажем - хором ответили сёстры.
-Если только молчать будете, слушайте. Настасья начала свой рассказ: -Встретила я в лесу молодца, помог он мне. Высокий и крепкий, волосы светлые да глаза синие  и так по доброму смотрел, приглянулся мне. Охотник он, в чаще жил, вы видели его, на ярмарку меха привозил. Звали его Степан.
    Виделись мы  лето и осень тайно и так прикипели душами, что от мысли одной в жар бросало.
    Вы к свадьбе готовились, все в заботах были.  И вот в один день Степан приехал к отцу, меня сватать. Сказал как есть, что один он и даже некем сватов заслать, вот и пришёл сам. Зато силён и опытен в своем ремесле. Нужды знать не будем.
   Отец рассердился, даже слушать не стал, в злобе закричал, что дочерям его только богатые женихи нужны, а за сироту безродного не отдаст.  Прогнал Степана. А меня запер в избе, гневался, откуда ж взялся друг мой и не было мне ходу дальше двора по самые ваши свадьбы. Боялся отец, говорил очерню я сестер своих в глазах женихов и останутся такие ладные девицы с позором брошенные.
   Вот только Степан не отступил, слал мне подарки через мальчишек дворовых, то бусы, то платок расшитый. И сердце билось от каждой мысли, что рядом он.
    По первому снегу папенька пришёл домой не один, привёл кузнеца Фому и сына его Тихона. Велел стол накрыть, долго сидели обедали и беседу вели. А после сказал Фома - Несправная, больно тонка, но шустрая,  так и быть, возьмём девку - и пожал отцу руку. Слезы покатились сами, выбежала на двор, у калитки крикнула мальчишек. Подбежал Тимошка соседский и успела я ему шепнуть - найди Степана, скажи сватают. А тут отец выбежал, схватил и швырнул за руку меня на землю:
 - Остепенись, сказал замуж, значит замуж. А если ослушаешься, не посмотрю,что дочь моя, выпорю да в монастырь сошлю. Тихон хоть и глупый, да с руками, силы есть и кузня своя. Бога моли, что такую благодать тебе послал и добром договорились . А ежели узнает кто, что  водишься с безродным не отмыть имени доброго.
    Так и сидела под замком, в неведении и печали, в ожидании свадьбы. Отец сказал - на новую луну сыграем. А пока собрался он на охоту, с мужиками  из соседнего села. Говорят, медведя видели у реки, будут загонять. А за мной оставил следить тётушек.
   Вечер был морозный, темнело. И тут забегают мальчишки в избу и кричат:
- Бабушки, бабушки, скорее бегите, там овцы ваши из сарая разбегаются, калитку сломали. Пойдёмте скорее!
    Запречитали бабки, заохали, схватили тулупы и бегом на скотный двор. А на улице шум, овцы кричат, мальчишки бабок подгоняют суетятся. Я  за ними закрыла, только отошла к печи, как заскрипела отворяясь дверь. Обернулась и замерла. Стоял на пороге Степан, подошёл, взял за руку и говорит мне:
- Настасья, душа моя, отказал мне отец твой, а я не могу без тебя. Грех это - без благословения родителя, но у любви свои дорожки. Поедем со мной, буду я тебе мужем и опорой. Если же неволит сердце твоё, я уйду и беспокоить не стану. Только поспеши, не томи с ответом.
    И мёдом растеклось тепло, заживляя каждую рану на сердце моём:
- Как же я без тебя истомилась, гибла и сохла без глаз твоих и рук. Буду я тебе женой. - набросила я тулуп, шаль и валенки, Степан взял меня за руку и мы озираясь выскочили со двора под шум овец, крики детей и возгласы бабок. На улице были запряжены сани. Лихо и резво мы помчались по заснеженной дороге в ночь, дальше и дальше от села. Так началось моё счастье.
   Сестры слушали не отрываясь, с любопытством и тоской в глазах. А Настасья с дрожью и волнением продолжала. Воспоминания резали и томили душу.
- К его избе приехали поздно ночью, жил он глубоко в чаще, у края болот. Как  нашёл путь во мраке только ему известно. Замёрзли и устали, но всё пустое, распрягал он лошадь, а я стояла рядом, не могла и шагу ступить от него.
    В дом Степан пригласил войти первой, тепло и уют встретили с порога. Там мы говорили и говорили,  а потом обнявшись уснули к рассвету. Утром собрались и пошли к родовому дубу, по старым обычаям обвенчались и стали мужем и женой перед богами и лесом.
   Жили в любви и ладу, души пылали от жара поцелуев и объятий. Не было счастливее дней в жизни нашей, чем тогда. Так и искрилось бы счастье нам до  седых голов если бы не черная весна.
    Настасья поменялась в лице, глаза налились слезами, а голос дрожал всё сильнее. - Не томи сестра, что же было - торопили её сестры.
- Апрель был дождливый, в этот день мы хлопотали по избе. Как вдруг услышали шум, приближался лай собак и слышны голоса людей. В такой глуши не бывает такого, Степан насторожился, велел мне оставаться, а сам выбежал на улицу. Услышала я как заржали лошади и закричали люди. - Здесь он, валите его на землю.
    Сердце моё похолодело, рванула за порог    и глаза мои почернели от боли и страха. Были у нашего дома люди, мужики на лошадях и пешие, с собаками-ищейками. Во главе всех кричал и давал указы отец наш. - Валите его на земь, бейте что силы есть проклятого.
   Удары сыпались на Степана со всех сторон, кнутами и палками, он по началу отбивался, но взяли они силой и он осел, а потом ещё удар и ещё, Степан захрипел и повалился на сырую землю,  потоки крови смывались дождём и стекали багровыми ручейками.
   Я кричала до хрипоты, побежала к нему, просила отца остановиться, кричала что муж он мне. Но все слова душил ветер,  отец спустился вниз, ударил меня по лицу, затем дал отмашку и меня подхватили, связали и перекинули через седло.
   Звон моего крика эхом разносился по лесу. Отец сказал мужикам - связать и утопить. За щедрую плату разбойники легко подчинились, избу подожгли, а окровавленное тело Степана связали и поволокли  в сторону болота. Как же я хотела быть с ним, в тот момент желала сгинуть, да только везли меня в отчий дом, что хуже погибели.
   Настасья закрыла лицо руками и старалась сдержаться.
    Сестры молчали,  тяжесть дум угнетала. Они посмотрели друг на друга и Варвара заговорила.
- Ты прости нас милая. За боль твою и утрату. За сердце твоё израненное.
- Сама я путь выбрала, что полюбила и открылась. Ослушалась батюшку, прогневала род наш  и очернила имя доброе.- Настасья перешла на шёпот.
- Виноваты мы перед тобой - завела Пелагея .- знали мы, что ты с милым гуляла, видели мы вас на опушке, а как сбежала, отец долго молчал,  да не выдержал приехал с расспросами. Сказал, мужьям нашим расскажет какая сестра у нас непутёвая и они нас прогонят. Яблоко от яблони. Мы и рассказали всё, что видели и знали, что на ярмарке он бывал. Мы же не думали как обернется оно. Ты прости нас милая, погубили счастье твоё.
    Настасья широко открыла глаза, посмотрела на сестер пустым взглядом, а потом разрыдалась, разливая со слезами всю боль и горе.
   В этот момент открылась дверь и в голос матери добавился плач младенца. На пороге стояли растрепанные бабки с дитём на руках. Сестры округлили глаза от удивления - Тётушки, это чей у вас?
- Знамо чей.- недовольно и устало буркнула Маруся.
- А ты Настасья кончай болото разводить, видишь разрывается дитё, никак без мамки не терпит.
     Настасья  скорее подхватила  Мирошу на руки, крепко прижала к себе и он сразу затих. Вытерла слёзы, посмотрела на сына и буря в серце сменилась легким дождём.