135

- Что ты делаешь? - удивилась старшая сестра, увидев беспорядок в комнате Сони.

- Ольга! Я сегодня заходила к твоим крестьянам - это просто кошмар.

- К каким крестьянам?

- Помнишь, девочка пропала? Луша.

- Утонула которая?

- Да что ты говоришь? Нет, конечно. Она не утонула!

- Ты к ним заходила?

- Да, и к ним тоже. Но речь о их соседях.

- А, кажется, припоминаю. Отец - пьяница, умер. Мать старшую дочь из дома прогнала.

- Да. О них.

- Следует управляющему сказать об этой истории. Надо же найти девку. Куда она делась?

Ольга уже повернулась, чтобы выйти из комнаты.

- Ты меня выслушаешь? - остановила её Соня.

- Ой, я подумала, что ты уже всё сказала. Прости. Я слушаю.

- Там у этой женщины много детей. Все грязные, голодные. Сама она больная лежит, не встаёт. Лушины родители хотели помочь, так она их на порог не пускает, и детям не разрешает ходить к соседям, кричит, что они на их семью порчу навели.

- Вот уж дремучесть тёмная. Всё им кто-то порчу наводит.

- Да, но дети...

- И ты, я вижу, собираешься отдать им свои одежды?

Соня оглядела ворохи белья.

- Не знаю. Может, что-нибудь подберу. Но это всё равно не поможет. Тут нужно по-другому как-то...

- Соня, ты раздуваешь из мухи слона.

- Я? Сходи, посмотри на детей! Старшей лет шесть, она уже за хозяйку. Маленькие за собой не могут ухаживать, а уже за матерью смотрят.

- Вот и хорошо. Вот это - правильное крестьянское воспитание. С детства приучаются к работе. А этой бабе кто виноват, что она дочь выгнала? Или отца кто заставлял водку хлебать? Сами себе создали проблемы, вот пусть и выкручиваются. Напрасно ты переполошилась.

Соня уставилась на старшую сестру. Как пробить эту непробиваемую стену? И когда её добрая сестра стала этой стеной?

- Ну хорошо, - сдалась Ольга. - Велю отнести им корзину с едой.

- Этого хватит на несколько дней. А дальше?

- Соня, ты сама не понимаешь, чего от меня требуешь! Не могу я решать их проблемы. Каждый получает то, что заслужил.

Ольга вышла. Соня в бессилии опустилась на диван. Страшно вспомнить грязную горницу, несчастных детей.

Может, Владимир Осипович... Пошла искать зятя.

- Он к Ливасову собрался, - подсказал дворецкий.

Владимир Осипович был уже верхом. Но задержался, что-то втолковывая сенной девушке. Та стояла, опустив голову, смущённо хихикала.

- ...Ты смотри, жди, я ночью приду...

Услыхав последние слова, Соня резко остановилась. Замутило. Её зять стал слабоумным? Это догадка всё чаще находила своё подтверждение. Отвернулась, ушла в свою комнату.

«Так... теперь помогу, чем могу, а дальше надо искать старшую дочку. Может, соседи подскажут».


- Где же Анна? Куда ты её опять спрятал?

- Укатила с девкой к себе. А на что они мне тут? Не женись...

- Так я уже женат!

- Точно, - Ливасов пьяно захихикал.

Владимир Осипович сегодня почти не пил. Тошнило, выворачивало, голова болела.

- Это Думинский мерзавец... - глаза Ливасова недобро сверкнули.

- Да уж. Я как увидел всю эту компанию на озере... А где он их нашёл?

- Анна сказала, что явился к ней на квартиру. Неожиданно. Вот она и надумала тогда меня навестить. Нужна она тут, можно подумать... Теперь вся округа смотрят на меня, как на прокажённого. А я что? Ну женат! Преступление это? Скажи, преступление? Дочек своих попрятали...

Ливасов горько покачал головой. Но потом вспомнил, оживлённо поделился:

- А я решил терпимый дом устроить.

- Что?

- Сералек собираю.

- Красивые?

- Ну не страшные же?!

- Молоденькие?

- А то. Тебе понравятся.

- Твои? Или ещё где купил?

- И мои, и купил. Может, и у тебя пригляжу. Парочку возьму.

- У меня-то есть. Но и самому же пригодятся.

- У Ольги Павловны под носом? Не получится. Ко мне приедешь. Я тебе всегда буду рад. Потому, что ты - единственный, кто меня понимает, - глаза Ливасова покраснели от пьяных переживаний. - Пошли, друг, посмотришь, кого я уже собрал. Они пока у меня в сарае. Но дай срок, и я такие хоромы отгрохаю!

- Пошли, - Ночаев преодолел плохое самочувствие, встал. - Ох, - закричал он перепугано. - Глаза... Не вижу.

Ливасов засмеялся, решив, что это такая шутка. Пьяно моргал, пытаясь понять её суть.

Но у Владимира Осиповича уже всё прошло.

- Инфлюэнца, наверное. Дмитрий Сергеевич, нехорошо мне сегодня. Завтра приеду смотреть сералек. Сейчас домой...

Своего приятеля он видел тогда в последний раз...

Когда Ливасов в темноте пробирался в сарай, оценить ещё раз сералек, ему послышались сзади приглушённые скорые шаги. Но повернуться посмотреть не успел. Страшный удар по голове окрасил тёмную ночь ещё более чёрными красками. И уже навсегда.

Когда на следующее утро по округе пронеслась ужасная весть о гибели молодого помещика, Владимир Осипович нервно хихикнул:

- Хорошо, что я уехал вчера. А то бы и меня убили. Вот была бы потеха.

Сегодня он чувствовал себя гораздо лучше.