Два корнета

Шестнадцатилетний Миша совершал парковую прогулку вдоль одной из
аллей своего учебного корпуса. Немного устав от продолжительной ходьбы,
решил присесть на одну из белоснежных скамеечек, которые ни так давно
были установлены мастеровыми под пристальным надзором паркового
смотрителя, отставного унтер-офицера измайловского полка, временно
разместившегося на территории бывшей усадьбы графов Ростопчиных…
Юный потомок древнего шотландского рода аристократов не мыслил
себе прогулки, домашнего отдыха, даже встречи с любимыми друзьями без
поэтического сборника, например, Байрона или Шекспира. Сегодня этим
сборником в руке будущего классика отечественной поэзии оказался полу
рукописный томик стихов Адама Мицкевича, уже с истёртой от времени
обложкой и страницами, по бокам которых появилась слабая желтизна.
Перевод на русский язык оказался довольно слабым, а несколько
стихотворений так и остались без перевода. Миша увлёкся чтением, как,
вдруг почувствовал чьё-то горячее дыхание над своим правым ухом.
Внезапно обернувшись, увидел красивого стройного юношу приблизительно
его лет, с правильными чертами лица, но пронзительно надменным взглядом.
- Кого читаем, молодой человек? – произнёс он ещё более уверенным и
холодным тоном. Михаил растерялся и обомлел. Незнакомец выхватил из его
рук книжицу и произнёс почти нараспев:
- Мишеньке Лермонтову от любящей бабушки в день тезоименитства… Хм,
Мицкевич? Что же, недурно…
Лермонтов пришёл в себя и произнёс:
- Милостивый государь, для начала Вы не соблаговолили представиться…
- Что же, исправим ошибку…Корнет Мартынов к Вашим услугам,
любезный! Крещён Николаем…
- Миша, простите, Михаил Лермонтов …

- Да, я прочитал…Скажите, юноша, а Ваш famillie (с фр. – фамилия)
происходит не по линии шотландских графов времен правления династии
Стюартов?
- Вы угадали, милейший Николя, с Вашего позволения…
- Не смущайтесь меня, юный Михель, я намного проще, чем обо мне
судачат в стенах Вашего университета...
На мгновение их взгляды встретились. Михаилу ударила кровь по вискам,
глаза наполнились непонятным страхом какого-то далёкого предчувствия. Он
любовался его красотой, а чувство непреодолимой зависти к внешним
данным Николая породило странное отношение к этому человеку. С одной
стороны его влекло к нему интересом лучше узнать его, как человека, с
другой внутренний страх, как бы отталкивал от него, внушая силу и
уважение к своей персоне…
Николай в свою очередь с большим любопытством рассматривал нового
знакомого. Тщедушное щуплое тело стояло на слабых ногах, одетых в
марочные штиблеты английского покроя. Лицо его носило какие-то слащаво
женские черты и это делало собеседника намного младше своего возраста.
Казалось, будто это вовсе не подросток, а какой-то птенец из гнезда аистов.
Первым прервал молчание Мартынов:
- Скажите, любезный, я понимаю странность моего вопроса, но всё же,
ответьте, сколько Вам минуло лет?
- А Вас смутила моя внешность, несоответствующая моему возрасту и
положению. Это Вы заметили верно. Осмелюсь и я пооткровенничать…
- Пожалуй!
- Я многое бы отдал, чтобы иметь внешность, похожую на Вашу, да и,
черты характера, пожалуй...
- Играете на рояле?
- Да, так…немного…

И они продолжали двигаться по направлению к парковым прудам,
свершено не подозревая, какую судьбу им приготовило Провидение свыше, и
тот злой рок, который навис над этими ничего не знавшими юношами уже
сегодня, пятнадцатого апреля, тысяча восемьсот тридцать первого года…