Игра Богов Сон Создателя глава 11 Заложник

Глава 11      «Заложник Системы»
Алексей Победа
Прошло восемь месяцев с того дня, как Игорь впервые назначил мне встречу. За это время я изменился. Может, к худшему, ведь осознавая всё происходящее, моя душа восставала против отведённой мне роли невольника в системе, подавляющей индивидуальность. Я мечтал о свободе, жаждал вырваться из этих стен, забыть всё, что произошло. Но я понимал: живым мне не дадут уйти. Я обладал таким объёмом информации, что стал опасен для системы. Она вцепилась в моё горло намертво.

О человеке по прозвищу Пророк больше не говорили. Я несколько раз заводил этот разговор с Игорем, но он ясно дал понять, что ещё не время. Кто же этот Пророк? Почему я? Эти и многие другие вопросы оставались без ответа.

Мне приходилось участвовать в операциях, но я был скорее наблюдателем. Я видел, как специалисты системы, операторы, заживо препарируют душу, проводя психотронные эксперименты над людьми без их ведома. У конторы были разные группы специалистов, занимающиеся уничтожением разума людей. Некоторых доводили до сумасшествия, других до самоубийства. Эти операции были настолько изощрёнными, что я не запомнил даже четверти всех методов. Я наблюдал, как они вытаскивают идеи из голов учёных, крадут научные разработки, стирают воспоминания. Они принуждали людей раскрывать свои способности, чтобы использовать их в своих целях.

Все эти программы делились на четыре категории.
1. Универсальные программы

Эти программы были предназначены для разрушения или изменения сознания, создавая хаос и беспорядок, чтобы сделать человека уязвимым для дальнейшего воздействия.

- **"Архивариус"**: Эта программа работала как демон-библиотекарь, перекраивая порядок мыслей в сознании, создавая лабиринт, где логика и здравый смысл утопали в хаосе. Операторы использовали её для запутывания людей, заставляя их теряться в своих мыслях.

- **"Фантом"**: Программа внедряла в сознание чуждые идеи, заставляя человека воспринимать их как свои собственные. Эти идеи могли трансформироваться в разрушительные действия, превращая жертву в марионетку системы.

- **"Химера"**: Программа разрушала структуру сознания, стирая её до основания, а затем восстанавливала, но уже в искажённой форме. Сознание жертвы превращалось в хаотичное, управляемое системой поле, где человек не мог доверять своим мыслям и воспоминаниям.

### 2. Тактические программы

Эти программы создавали специфические эмоциональные или когнитивные состояния, такие как страх, паника или дезориентация, атакуя конкретные аспекты сознания.

- **"Эхо"**: Программа создавала эффект звуковых отражений в сознании, вводя голоса и мысли, которые человек воспринимал как свои собственные. Она разрушала волю человека, заставляя его поверить, что его мысли больше не принадлежат ему.

- **"Медуза"**: Программа искажала восприятие реальности, парализуя волю и заставляя человека бояться собственного разума. Операторы внушали ужас перед его собственными мыслями, превращая окружающий мир в кошмар.

- **"Зеркало"**: Программа усиливала все эмоциональные переживания, доводя их до крайности. Страх превращался в панику, грусть — в глубокую депрессию. Обычные эмоции становились разрушительными и неуправляемыми.

- **"Клещ"**: Программа действовала как паразит, захватывающий всё больше пространства в сознании жертвы. Она подавляла волю человека и направляла его действия в нужное операторам русло, превращая его в управляемый объект.

### 3. Картографические программы

Эти программы создавали карты сознания, позволяя операторам изучать и контролировать каждый аспект мыслей и эмоций жертвы.

- **"Искра"**: Программа отслеживала каждую мысль, словно нить Ариадны в лабиринте сознания. Она позволяла операторам контролировать и перенаправлять мысли жертвы, создавая иллюзию свободы, когда каждый шаг уже был предопределён.

- **"Картографическая химера"**: Она выстраивала полную карту сознания человека, отмечая каждый поворот мысли, воспоминание и эмоциональный триггер. Операторы использовали её, чтобы точно нацелить другие программы, разрушая личность жертвы.

### 4. Завершающие программы

Эти программы использовались для окончательного уничтожения жертвы, доводя её до саморазрушения или полного подчинения системе.

- **"Генезис"**: Программа медленно, но неотвратимо вела человека к саморазрушению. Она начинала с подрыва ключевых элементов идентичности, вводя мысли о ничтожности и бесполезности, пока саморазрушение не становилось единственным выходом.

- **"Обелиск"**: Программа для быстрого и эффективного устранения цели. Активировав «Обелиск», операторы заставляли жертву в течение суток погружаться в депрессию, где самоубийство становилось неизбежным. Программа работала автономно.

Эти программы могли использоваться одновременно, усиливая эффект и разрушая волю человека. Например, «Архивариус» работал с «Эхо», создавая ощущение безумия и потерю контроля, пока «Медуза» и «Фантом» внушали страх и ложные мысли, доводя до саморазрушения, завершённого программой «Генезис».

Однажды я узнал о ситуации, когда высокопоставленный военный подумывал о раскрытии информации о системе. Он ещё ничего не предпринял, но одно лишь намерение уже было достаточно, чтобы операторы санкционировали применение спецсредств.

Операторы задействовали весь спектр программ. Сначала активировали **"Искру"** и **"Картографическую химеру"**, чтобы выстроить карту его сознания и отслеживать каждую мысль. Затем **"Эхо"** наполнило его разум голосами, шёпотом и критикой. **"Медуза"** искажала его восприятие, превращая реальность в кошмар. **"Зеркало"** усилило страх до паники, а **"Фантом"** внедрял мысли о беспомощности и никчёмности. Операторы довели его до полного отчаяния, завершив всё программой **"Обелиск"**. В течение недели он покончил с собой.

Система обладала сотнями других программ, о которых я ещё не знал. Они могли контролировать, разрушать и манипулировать людьми, превращая их в марионеток, чьи мысли и действия полностью подчинялись системе. Чем больше я узнавал, тем яснее понимал, что вырваться из этой паутины будет почти невозможно.
Меня привезли в загородный дом,  там ожидал Игорь,  я не видел его вот уже четыре месяца. А сегодня захотел что-то обсудить наедине.  Вид у него был как никогда серьёзным.
Поприветствовав меня, Игорь предложил пройтись к пирсу на берегу реки, у которого стоял большой роскошный дом Игоря.
Мы вышли к берегу, и Игорь, с лицом, выражающим непривычную серьёзность, начал говорить:

— Приближается момент, когда Пророк объявится. Мы должны быть готовы. Упустим его — и будем искать ещё двадцать лет.

Я почувствовал нарастающее недоумение и гнев.

— Почему именно я? Почему ему нужен я? Ты так ничего и не объяснил.

Игорь вздохнул, будто устал от повторяющегося вопроса:

— Я не знаю всех деталей, знаю только, что нужен. Он попытается сбить тебя с толку, затуманить твой разум. Он экстрасенс, гипнотизёр, мошенник. Его разыскивают по всему миру. Поймать его — это будет наш триумф.

Я остановился, почувствовав, как волна злости поднимается внутри меня.

— Триумф? А в чём ваше превосходство над ним? Вы тоже препарируете души людей, манипулируете сознанием, стираете их мысли, крадёте идеи, как будто это ваша собственность. Чем вы лучше его? Или, может быть, он мешает вам, потому что знает, что вы здесь творите? Поэтому вы так его боитесь?

Игорь, не дрогнув, посмотрел мне прямо в глаза:

— Пророк — преступник. А ты — наша собственность. Если хочешь выйти живым, делай то, что сказано. Ты получишь своё вознаграждение с шестью нолями и свободу. И подпись твоя уже у меня. Так что не накручивай себя лишний раз.

Меня переполнило отвращение.

— Игорь, всё, что вы делаете, это зло. Вы нашли себе оправдание ради какого-то рабского мира, где вы и такие, как вы, будете решать за нас. В вашем мире нет ничего созидательного — это лишь сплошное разрушение, манипуляция и контроль. В этом мире нет ни свободы, ни будущего.

Игорь хмуро посмотрел на меня, затем холодно улыбнулся:

— Ты уже часть нас, Алексей. Ты это мы. А они — это они, биомасса, которая давно уже ни на что не способна. Их выбор давно сделан, и ты тоже сделал свой. Пророк пробуждает эту биомассу, да, и именно поэтому он нам как кость в горле. Но запомни: ты теперь часть круга, и если выйдешь за его пределы, сгоришь в огне, который сам же и разжёг.

Сказав это, Игорь отвернулся и направился к дому, оставив меня стоять на берегу с чувством, что я оказался в самой гуще игры, где мои собственные мысли и чувства не имели уже никакой ценности.

2.

Мы готовимся к решающей битве! Кутузов принял решение усилить левый фланг, переведя из резерва 3-й пехотный корпус под командованием генерал-лейтенанта Тучкова 1-го. Артиллерийский резерв из ста шестидесяти восьми орудий также передан в распоряжение Багратиона. Страх охватил меня. Что же будет завтра? Смогу ли я выжить в этой схватке? Леденящий душу ужас сковал моё сердце, и я не мог избавиться от мыслей о доме. Я не видел маменьку и сестёр уже столько времени. Как они справятся без меня? Как они останутся одни? Вспоминаю их лица, нежные голоса... Мне не страшна сама смерть, это лишь миг, пронзительная боль и всё... Но дальше — что? Страшный суд, вечная жизнь... И мысль о том, что мои близкие останутся без моей опеки, причиняет мне невыносимые страдания.

Меня и весь мой отряд перевели на основные позиции в село Бородино. Утром началась атака французов. Быстрая, как молния, они бросились на нас с численностью около восьми тысяч человек. Бой разгорался с каждым мгновением, воздух был насыщен криками, звуками сабель, лязгом металла. Кони и люди, живые и мёртвые, смешались в одну массу, где жизнь и смерть перестали быть разными понятиями. Моя рука устала от постоянного колющего и рубящего движения. Время потеряло всякий смысл, только бой и хаос окружали меня.

Мой друг, который стоял за моей спиной, внезапно сполз на землю. Я остался один, обороняясь из последних сил. Вдруг что-то тяжёлое накрыло меня, я оказался придавлен к земле. Попытался пошевелиться, но не смог. Открыв глаза, увидел синий французский мундир и конскую гриву. Меня придавил мёртвый конь вместе с его наездником. Братцы помогли освободиться от тяжести тел, и я снова пошёл в бой.

Село Бородино осталось у французов, но мы смогли сковать их продвижение. Ещё одно кровопролитное сражение, которое обескровило обе стороны. Сегодня старуха-смерть не настигла меня, и я надеюсь, не настигнет вообще. Я рад, что остался жив, и делюсь с вами впечатлениями этого боя. Эти слова, которые написала моя мать на листке бумаги, когда я в последний раз обнял её: «Мой Ангел-Хранитель, иди со мной. Ты предо мной, я за тобой». Я повторял их перед каждым боем, и это стало моей молитвой. Мы обсуждали смерть наших товарищей, которые погибли у нас на глазах, и удивлялись, как сами остались живы, как пули миновали нас, как шашки промахнулись. Многие остались лежать на поле боя, но всех их мы ещё помянем. Их родственникам придёт повестка о смерти храброго бойца, и они будут плакать, винить войну, спрашивать у Бога, за что Он отнял у них сына, мужа, брата. Но меня по-прежнему волнует один вопрос: «Что будет завтра?»
— Артём, приходи в себя, сессия закончилась, три часа прошло, — прозвучал голос молодой девушки.

Артем поднялся с коврика для йоги и взял бутылочку воды. Жадными глотками он опустошил её.

— Ну как сессия, понравилось тебе? — с блеском в глазах и чувством трепета спросила девушка.

Артём молча кивнул головой.

— Когда у меня была вторая сессия, я высоко летала, была другими людьми. Это так странно, а мне нравится. Расскажи, что у тебя было: ты там убивал кого-то, хрипел, руками махал, кричал: «Французы… Кутузов». Такой смешной был, — захохотала девушка.

Артём ничего не ответил. Ему вообще не хотелось сейчас ни с кем говорить. Он вышел из зала и направился в уборную. Долго умываясь холодной водой, Артём находился в молчаливом замешательстве. Это была уже третья сессия холотропного дыхания, и с ним наконец произошло то, о чём рассказывали другие практикующие: он вспомнил чью-то жизнь, может быть, его далёкого предка или вообще свою прошлую. По своим ощущениям Артём прожил реальные три дня жизни другого человека в другую эпоху. Он помнил также все детали и подробности из жизни молодого парня по имени Илья Ковров. Может, и впрямь мой родственник, точно знаю от матери, что у нас в семье династия военных была. Во всех войнах мои родственники принимали участие. Мать хотела отдать меня в военное училище, но я отказался. А отец мой был последним в нашей династии военных — погиб в бою, когда мне было четыре года. На войне, которая велась за тысячи километров от нашего дома и которая в итоге была никому не нужна. И молитва... я ощущал её действие. Меня оберегал мой ангел-хранитель. У меня он тоже есть. Ну конечно же есть, я забыл о нём. Теперь я помню. Отныне всегда: «Мой ангел-хранитель — иди со мной, ты предо мной, я за тобой!»