Смерть вампира Глава 77

Глава семьдесят седьмая
Кто с кем должен делиться энергией. Ключевое слово: «время»

Лёгкая тень превратилась в Келсиоса. Ванда ждала его сидя в кресле, укутавшись в плед.
Её состояние мало походило на усталость, Келсиос отметил, она измотана.
– Так, в университет я тебя не пущу, ты об этом догадалась? Тем более, завтра пятница. Займёшься чем-нибудь дома, в крайнем случае, выспишься, я тебе где-то завидую. После занятий я у тебя, – наметил планы на завтра, заботливый жених.
– Ну и хорошо. В субботу уедет папа, проваляюсь три дня. Составишь мне компанию? Если тебе скучно со мной, позовём Тарью, она что-нибудь придумает, – предложила невеста свой план.
«Всё, сойду с ума. Такая семейная идиллия. Я валяюсь как человек с женой в обнимку, а заботливая младшая сестра, хлопочет на кухне, придумывая рецепты блюд. Может Тарья это видела потому и на охоту решила отправить? Уверен, она что-то скрыла, мелкая зараза».
– Ванда, ты отдохнёшь в пятницу, а на выходные что-нибудь придумаем без Тарьи. На самом деле я не такой скучный, я скорее нерешительный, ты мне очень дорога, чтобы вот так без оглядки предложить тебе развлечения из моего арсенала, – заверил он будущую жену.
– Мне нравится, когда кто-то придумывает, чем заняться, с этим у меня огромные проблемы, решайся, – подзадорила Ванда будущего мужа.
– Стоит нам расстаться надолго, меня начинает душить ревность, – признался он любимой.
- Зачем ты мне это рассказал? – спросила Ванда.
- Наверно для того, чтобы выпросить прощение авансом. За какой-то свой промах, с человеческой реальностью наши пути разошлись, могу не рассчитать силу и последствия, - объяснил он своё решение предупредить.
– Странно, я не понимаю, почему такая реакция? Келсиос, мне никто не нужен. И потом, поверь, я не нравлюсь людям, независимо от пола, – попыталась успокоить она вампира.
Хотя Ванда где-то понимала, любимый видит что-то недоступное ей и пока он не находит слов для объяснений.
– Все меняется, ты взгляни на себя со стороны, многое предстанет в другом свете, ты нравишься, и под твоё обаяние попадёт ещё не одна особь мужского пола, поверь, старенькому монстру, – успокоил её жених.
- Ладно при случае попробую взглянуть на себя со стороны, - пообещала девушка.
Вампиру не нравилась её усталость и слабость. Не проходящее чувство вины начинало злить и доводить до ярости, вампир мгновенно включился в поиски решения проблемы:
«Если я намеревался поддержать абсолютно неинтересного человека, поддавшись порыву, то почему бы не попробовать…. Отбросила же она меня и железный лист. Вот Фоас настаивать на её защищённости от моего негативного энергетического воздействия, его заинтересованность видна невооружённым глазом, рисковать бы он не стал. Только вот она по логике не поступает. Ладно, попробую…».
Вампир осторожно взял её за руку, почувствовал её реакцию на разницу температур. И попробовал направить свою энергию к ней.
И ничего не произошло. Он хотел убрать руку, она удержала его.
– Это мгновенная реакция на разницу температур потом я её не замечаю, – удержала его она.
«Странно, не могло же мне показаться? Держит щит, Фоас прав. И ничего не скажешь, она не снимет щит, даже при полном желании, как и блок с мыслей. Прекрасный выбор, прекрасная девушка».
Боясь, что ей неприятно, вампир второй раз попытался убрать руку.
– Если моё прикосновение не вызывает у тебя негативной реакции, не убирай, – попросила она будущего мужа.
– Все нормально, прошу, никогда не поднимай эту тему, у меня нет комментариев, – попросил он будущую жену об услуге.
Ванда опустила глаза, промолчав в ответ, вспомнив, сколько раз сама отвечала на вопрос о своём самочувствии и безоговорочно согласилась.
– А ты помнишь свою человеческую жизнь? – решала она сменить тему.
После беседы с Тарьей её заинтересовала человеческая жизнь будущего мужа. Они все родились людьми и до обращения, какую-то часть жили как люди и Келсиос не исключение.
– Помню. Пока оставались живы все, кого я знал, казалось, вообще ничего не изменилось. За исключением особенностей, приобретаемых после обращения в вампира. Потом, когда родные, близкие и просто знакомые начали уходить в иной мир, человеческая жизнь превратилась в сон, – неконкретно ответил он на её вопрос.
– Так ты никого не забыл? – спросила девушка.
– Нет. Я даже попробовал жить рядом. Не советую никому, – вспомнил вампир печальный опыт возвращения на родину через двенадцать лет.
– Твои родители? – спросила она.
– Нет родители умерли до того, как я смог прийти. Сразу прийти не получится. Ванда, тогда жили намного меньше, умирали молодыми по нашим меркам. Я же не из знати. Тогда и знать, особо не заживалась. Не очень зажиточные крестьяне, но и не полная нищета. Фоас нашёл меня под грудой трупов, стопроцентно мёртвого по человеческим параметрам, только он узрел, остатки жизни. Мы всей деревней отбивались от бандитов с большой дороги. Это теперь мы знать, элита, миллиардеры, – Келсиос рассказал ей о своём происхождении.
– Мы тоже не знать. Отец говорит – интеллигенты и коренные киевляне в первом поколении, – рассказала Ванда о своём происхождение.
Келсиос замолчал, вспомнив боль от удара ножом, она показалась ему булавочным уколом по сравнению с той болью, которую он испытывал сидя рядом с Вандой, вот так запросто беседуя, и горько улыбнулся.
И вдруг уловил, девушка неожиданно направила свою энергию в его сторону.
«Одуреть, что она делает. Чем она собралась делиться и с кем? Я же убью её и не замечу!»
Он резко выдернул свою руку, стараясь не причинить вред девушке.
– Опять, что-то не так. Я вроде не нападала? – обиженно и удивлённо спросила девушка.
– Нет, это я расстроился, а при тебе нельзя. В моем присутствии у тебя должен быть полный комфорт и покой. Страшные сказки на ночь закончились, перебирайся в постель, и спать, – скомандовал вампир.
Ванда выполнила команду, он смотрел, как она смешно выпутывалась из халата под одеялом, оно сбилось, любящий муж расправил одеяло, взял из её рук халат.
– Не знаю, что и сказать, – давя внутренний смех, прокомментировал увиденное Келсиос, и поправил одеяло, испугавшись своих действий.
– Спасибо, как папа, – отметила Ванда.
– Играешься? А Борис тусуется в спальне взрослой дочери? – ревниво спросил вампир.
– Ещё как! И чай приносит, и пирожные, и до утра беседуем. Начинай ревновать, чем-то займёшь себя до утра, пока я сплю, – ответила будущая жена и подумала:
«Пусть смеётся, сколько угодно, не могу я раздеться при нём. Как-то само получится, когда-нибудь. Тогда и начнём говорить. Помогать я ему не собираюсь. Вампиры вроде живут вечно, время есть. И потом кто мне сказал, что он мужчина. Он вампир – а это не одно и тоже».
Ванда повернулась лицом в подушку, некоторое время притворялась спящей, а потом уснула. Келсиоса душили другие мысли:
«Захотел один поделиться энергией. Почему все наоборот, как попасть с ней в унисон? Мыслей прочесть не могу. Спросить? Она временно не знает о своей особенности. Растревожу, нет уж. От меня у её одни неприятности. Фоасу легко давать совет, разрешить ей вести самой, те два случая не показатель, тогда возникла смертельная угроза. С того первого случая она меня больше не боится. Вот чтобы сейчас случилось, ухвати я её энергию? И я не знаю!».
Чтобы отвлечься Келсиос прислушался к мыслям Бориса. Он искренне радовался, появлению Келсиоса в жизни его дочери.
«Плохо, что я должен уехать именно сейчас…. А что плохого, у меня есть шанс помешать им, заняться тем, чем занимаются все в данном раскладе? Нет. Так что дома я или в отъезде … результат нулевой. Легче не думать…»:
Борис оборвал мысль. Келсиос решил, что зря он пренебрегал мыслями окружающих:
«Одуреешь, так невозможно и заботливый папаша туда же. Сговорились, нет у нас никакого секса, и не появится в ближайшее время. Люди ненормальные, ему бы подумать, не убью ли её, например. А какие предпосылки у него к таким мыслям? В их человеческой реальности жених крайне редко убивает невесту. Все логично. Почему Борис так боится именно этого… ревнует… какого беса?»
Вампир устроился на полу в дальнем углу комнаты. Дожидаясь рассвета, он подстроился под дыхание девушки, сначала выключил мысли окружающих, а затем и свои. Это был не сон, но что-то отдалённо напоминающее отдых. Потом вампир перестал дышать, закрыл глаза и замер. Инстинкт самосохранения дал сбой, рядом с Вандой он почувствовал себя в безопасности. Внутренний таймер отсчитывал секунды до рассвета, он перенастроил таймер, до пробуждения любимой.
– Привет, – сказал Келсиос, как только она открыла глаза, – я ушёл, смущать не стану, снять халат под одеялом, куда не шло, вот надеть, невежливо заставлять тебя решать задачу заведомо зная, решить её невозможно, да ещё с утра, – поддел вампир будущую жену.
Ванда не успела ответить, просто увидела, как исчезла лёгкая тень. В комнату, постучав, вошёл Борис.
– Я уеду только вечером, может, никуда не пойдёшь? – с надеждой в голосе спросил отец.
– А я и не собиралась, – ответила Ванда, сладко потянулась и подумала:
«Келсиос стал спокойнее. Интересно, что так на него повлияло. А папа начал стучать в дверь. Прикол он же не может знать, что я ночи провожу в компании будущего супруга. Вот именно в компании».
Ванда поражённо замерла. Её любовь не несла в себе сексуальной составляющей. Вспомнив беседу с Тарьей, прикинула, что в жизни вампиров как-то присутствует секс, но дальше только картинки из фильмов. Девушка раньше не позволяла себе таких игр, и на то имелись как минимум две причины её тело и деньги отца. Мужчины входили в её жизнь исключительно в белых халатах и от общения с ними оставалась только боль и пустота. Никакой сексуальной подоплёки, наоборот отторжение.
«А ведь я как-то не учла этот аспект. Любовь, замужество предусматривает интимные отношения. Как я так легко не заметила то что все время лежало на поверхности? Не знаю. Попробую как-то намекнуть или выяснить. Или пусть лучше он принимает решение. Нападать нельзя, приму эту истину и подожду»:
Такие мысли покоя не добавили, наоборот, разбудили в ней любопытство.
Келсиос приехал на работу сам. В университете царил переполох.
– Вы знаете, Юрий Викторович умер на кафедре. Буквально минут через сорок после того как вы уехали, – сообщил ему преподаватель физики.
Келсиос промолчал.
– Завтра похороны, вы пойдёте? – задал он следующий вопрос.
– Нет, вы слышали, Юрий Викторович меня не приглашал, – доиграл его шутку Келсиос.
– Мы над ним посмеялись, а он реально с нами попрощался. Как выяснилось у него неоперабельный рак, – поведал физик Келсиосу, то, что тот знал без текстов.
Весь преподавательский коллектив вспомнил приглашение и их беседу, и задумался о внезапности смерти:
«Хорошо, что он предчувствовал свою кончину, и остался здесь. Когда бы ещё нашли одинокого старика».
Келсиос оглянулся на мысль, принадлежавшую Татьяне Игоревне. Вампир не любил людей, но иногда умилялся их внезапной доброте, или вот такому прозрению.
– С вами хотел поговорить ректор, – заглянула на кафедру методист Ирочка.
– В понедельник, я поговорю с ним в понедельник, – ответил Келсиос, удивив ответом методиста, по идеи ему надлежало мчаться к ректору со всех ног.
Когда Келсиос ограничивал доступ к себе, подойти не мог никто. День в университете прошёл, как и до появления Ванды бесцветно, с одним отличием быстро. Работать оказалось намного легче, в жизни появился смысл, и в кратчайшей перспективе встреча с Вандой.
«Фоас прошёл через что-то подобное, понятно, почему он считает меня лучше себя, я сунулся раньше времени. Раньше времени. Стоять! Ключевое слово: «время». Фоас принял участие в моей интимной жизни, только из-за отсутствия времени. Отец никогда не сомневался в моих знаниях, в умении ориентироваться в ситуации. Фоас не вмешивается, если имеет смутные догадки. Ванда, что же ты должна сделать до того, как станешь одной из нас. Чему я должен её обучить?»
Келсиос продолжал познавать свою вампирскую цивилизацию.

продолжение следует: