Лёва

Лёва.
Его звали Лёва. Именно, что звали. Он радостно бежал, понимая к кому обращаются, и всегда получал от людей разные вкусности и ништячки. А ещё Мама, почёсывая ему за ушами, ласково приговаривала: “Лёвушка мой.”
 Своих настоящих родителей не помнил. В детстве, маленьким и слабым, много болел. Но были тёплые и нежные руки приемной мамы. Они кормили молоком из соски, купали в душистой воде, легонько поглаживали животик, когда случались кОлики, а мягкие сухие губы целовали в нос. И ещё она пела. А он сладко засыпал под эти тихие протяжные звуки.
 Все  члены его новой семьи ходили на задних лапах, кроме Люськи, но та была неласковая, шипела и царапалась в ответ на робкие попытки поиграть, и убегала, задрав вверх рыжий пушистый хвост.  Она вообще редко бывала дома, и Лёве, когда подрос, оставалось играть лишь с курами на заднем дворе. Да и здесь не всё было ладно. Главным на этом птичнике жизни был петух Сигизмунд. Отношения сразу не задались. Пернатый монстр рулил на своей территории жёстко и чужаков не терпел. Вместо вежливого знакомства Лёва получил трёпку. С тех пор старался держаться от курятника подальше и, уж точно, в противоположном от вредного птИца углу двора. Зато с курицами кое-как сладилось. В отсутствие самца девочки снимали с себя демонстративно-пренебрежительный вид и весело суетились вокруг нового жильца. С деланным испугом разбегались от резвящегося малыша, чтобы через минуту снова собраться вокруг. А когда, наигравшись, он ложился на землю, тяжело дыша и вывалив язык, аккуратно ковырялись в зубах, что-то доставая. И тут же съедали под радостный клёкот.
 В тот жаркий весенний день ничто не предвещало проблем. Сигизмунд прятался от жары в прохладном сарае в окружении большинства своих подопечных. И лишь немногие лениво бродили по двору занимаясь своими непонятными куриными делами. Лёва с утра плотно позавтракал и набегался. Подружки, выклевав, как обычно свою добычу, оставили его в покое. Он отдыхал! Тень от крыльца давала прохладу, мухи мерно жужжали, навевая сон. Ему снилось хорошее. И, в результате потери бдительности, прозевал нападение.
 Во двор вместе с гаремом вышел местный Бос. Обнаружив своего давнего недруга на расслабоне, Гроза куриц преисполнился оптимизма, и стал крадучись подбираться к жертве. Его намерения были темны и коварны. Надо сказать, жертва подросла, и опасалась связываться с тираном скорее уж по-привычке. А это злило. Удар клювом! Жестоко и точно - прямо в язык.
 Боль взорвалась феервеком! Челюсти рефлекторно сомкнулись, и на языке вместе с болью оказалось что-то липкое и тёплое. И вкусное!!! Мама всегда насыпАла в большую миску сухую еду, категорически запрещая подбирать с земли. Сделав пару движений зубами, проглотив нежданный деликатес, сплюнул цветные яркие перья. Сигизмунд?!! От мысли, как расстроится Мама, свело внизу живота, кисточка на кончике хвоста суматошно билась между ногами. Из мрачных размышлений вывели громкие звуки. Но как же страшно открыть глаза! Вокруг бегали, прыгали, а некоторые даже пробовали летать, все местные курочки. Блестящий шумный радостный вихрь кружил, и будил внутри нечто новое. В голову пришло ришло странное: "Теперь я здесь - Петух!" Поднявшись на задние лапы, раскинув передние в стороны и вверх, как это делал схарчённый соперник, Лёва набрал в лёгкие побольше воздуха и ...зарычал!
 С недоумением разглядывая опустевший двор, зацепился взглядом за одиноко лежащее в пыли яйцо, сероватое с коричневыми крапочками. "Интересно, кто это будет? Лучше бы - девочка..."

Oleg Ryabyuk
August 2024 Philadelphia.