Дневник СВО, Шебекино. 4 августа 2024г

4 августа
А сыновья уходят в бой…
Сколько их вокруг меня, матерей, живущих с пожаром внутри, сжирающим внутренности чёрным пламенем тревоги за родимого…
Можно притерпеться?
Нет, это самообман.
Более двух лет мерзко воют в полёте и шумно взрываются снаряды, но исподтишка и беззвучно ударяет тот, который твоя судьба… тот, который забрал уже твоих друзей, тех людей, кто был вчера ещё твоей надёжей и незыблемой опорой во всех передрягах военной судьбы. Мать упрямо сжимает в ниточку рот, страшным усилием отгоняя эти мысли.
- Не поддамся, не призову страхом своим чёрные беды, что стаей воронов кружат и застят свет дня. Всё будет хорошо! Будет! Я так велю!
Кто сын её? Ратник в современных латах? Вот они проехали мимо меня в военном грузовике. Жарко, душно, откинут брезентовый полог, в сумраке виднеются усталые, собранные молодые лица. Бойцы сняли шлемофоны и так вдруг стали похожи на ратников времён Александра Невского… Они уезжают прочь от фронта, от смерти, у них ротация, но ни смешинки в глазах, ни летучего и задорного словечка из уст – руки напряжённо-бессознательно сжимают автоматы. Каким оценивающим взглядом глядят они на нас, штатских, беззаботно катящих по автостраде мимо по своим гражданским делам. Видно, мы кажемся им, смотревшим в ад, детьми, играющими рядом с пропастью. «Над пропастью во ржи» - так назвал свой роман Сэлинджер, думал ли он, один из «сердитых», что именно его родина и разверзнет для мира эту преисподнюю?

Три венка стоят на мосту на шебекинской объездной – это всё, что местные могли сделать для трёх распылённых на микроны ребят, команды при «ТОС-1А», «Солнцепёке», установке, прицельно взорванной дроном ВСУ. У-уу, какое зарево опалило вечер, какой взрыв… Светлая память, ребята, чьи-то сыновья, спите спокойно… На венках нет имён, местные говорят: «Ребятки».

Мать ждёт артиллериста, он уже был в отпуске, он плохо спал, стонал. Как тяжело ей было отпускать его назад… Но есть и отдушина – иногда он шлёт короткие сообщения – жив! Она не пропускает молебны за здравие, она мечется, делает всё, что может, до чего дотягивается её беспокойная душа…но всё равно, опускаются сумерки, в ночи до самого рассвета борется она с демонами, глумливо подсовывающими ей жуткие видения…
- Нет, - шепчет она, - не бывать тому!
И губы её снова и снова твердят слова спасительной молитвы.

А вот у этой матери сын ушёл сам по контракту, срок уже подходит к концу. Но вот, говорят, что могут не отпустить…слухи-слухи, как отличить злой навет из-за кордона от правды? Бедная она, бедная, как справиться ей со страхами?

…Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:
«На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу — придёт другой».
Мы не успели оглянуться,
А сыновья уходят в бой.
Так поразительно верно ухватив суть психологии войны, русского солдата, пел, да нет, доверял прямо в душу Владимир Высоцкий. Но не только сыновья уходят в бой. Не только… уходят и отцы, уходят и деды. Уходят все те, кто чувствует себя в силах и знает, что должен это сделать.

Я не видела его ни разу в жизни, не слышала его голоса, но наша переписка ВКонтакте была мне очень дорога. Общительным назвать его было нельзя, тем драгоценнее для меня было, что он писал мне. В скупых словах характеризовал то, что было ему важно. Он говорил:
- Я - человек военный. Мне драка ближе, чем историко-литературное творчество.
А я думала, что он ещё и пожилой человек, как же велико было моё удивление, когда в 2021 году он написал мне в ответ про находку исторического «золотого коня Митридата»:
 - Все больше вижу железных коней. БТРы. Так исторически сложились последние годы).

Как так?
Какие БТРы он видит?
Отчего же?
Я щебетала ему всякие глупости типа того, что мир принадлежит тому, кто ему рад, а он согласно кивал, улыбаясь моему детскому оптимизму:
-  Спасибо! Мы оптимисты и реалисты!
И реалисты… Он – точно «да». К тому моменту он уже хлебнул полной ложкой того страшного варева.
Как же смущена и поражена я была, как тиснуло сердце, и непонятный стыд волной накрыл меня с головой, когда я прочитала вдруг:
- Извините за послания. Навалялся у вас в Белгороде в госпитале). Поезд везет домой в Питер. Но, повидавшись с сыном, снова вернусь бить к поганых нациков (хохлов-туземцев)
 Извините за сумбур.)

Он тоже чувствовал своё «бремя белого человека», но не так, как Киплинг. Понимал - и с честью нёс это бремя через огневые шквалы, сырые окопы, тайные тропы и рукопашную. Через странные приказы начальства и смятение подчинённых, нёс, не ведая страха. Ибо был он настоящий рыцарь без страха и упрёка. И нет тут никаких кавычек.

- Доброе утро Александр.
Ваше послание застало меня врасплох. И действительно в чувствах вызвало смятение, а в мыслях сумбур...
Ну почему Вы не дали мне знать о себе?
Мы бы заботились о Вас в госпитале, тем более, что там долгое время находился мой отец. Может быть он бы Вам понравился...
У нас есть дом и сад и мы всегда Вам рады, сообщите только о приезде.
Горжусь знакомством с Вами и мечтаю перевести его в формат личного.
Не замолкайте надолго...А?
Он поблагодарил меня, добавив:
- До дома добрался. В госпитале я был в полном комфорте. Все уже позади. Через несколько дней обратно шайтанов молотить.

Позднее, на мои осторожные вопросы про то, в каком качестве он на СВО, отвечал:
- Про гуманитарку не подскажу куда направлять.) Не мое ведомство. Нам важно, чтоб прилетало на голову шайтанов. Чтоб сведения были вовремя и точнее.)))
Берегите себя.
Потом были разные праздники и поздравления, добрые пожелания и искренние ответы,
- Дорогой Александр, с Днём Рождения!
Долго не имею вестей от Вас, беспокоюсь, как Вы?
Желаем Вам здоровья, удачи, сил и пусть Победа раскроет над Россией свои крыла!
Мы, жители приграничья, каждую минуту думаем и молимся о вас.
Ещё раз -
С Днём Рождения!

- Спасибо, Ирина!
У меня все хорошо)))
Держим строй. Идем вперед.
Победа будет за нами.


В апреле 2024 года на моё поздравление он не ответил. Я ждала, но ответа всё не было…
Он пропал без вести.
Но недавно, при обмене убитыми, обнаружили его тело.
…Наша разведгруппа была обнаружена дроном и атакована противником. Офицер, спасая своих ребят, бился до последнего, предоставляя группе возможность отхода. Сначала его ранили, а затем пуля оборвала его жизнь. 
29 июля сего года офицера-разведчика Александра Яновича Стржминского предали земле на кладбище в Санкт-Петербурге, рядом с его предками – православными русскими поляками, гвардейцами, служившими царю и отечеству.
- Я успеваю улыбнуться,
Я видел, кто придёт за мной.
Мы не успели оглянуться,
А сыновья уходят в бой.
Сегодня на тех же фронтах среди военных врачей из Питера есть и сын Александра Яновича, Янек, талантливый анестезиолог, красавец, весь в отца.

Ангела хранителя вам всем, наши смелые, доблестные, самые лучшие на свете, наши мужья и сыновья, наши внуки и отцы!