Не зерно

В этот летний день солнце спряталось под большим дубом и едва доносило до людей свой звенящий и яркий жёлтый свет. Люди в белых пижамах прогуливались по песку, периодически с тревогой поглядывая на медбратьев, что стояли совсем близко. Пациенты будто хотели создать огромную стену между собой и миром, дабы полностью отдаться своим мыслям - без остатка, с целью раствориться в шумном потоке идей, из которых, как полагали подопечные, и струится влага жизни. Пациенты жаждали уединения, им хотелось опустошить свой тёмный колодец. Лишь один человек, мужчина лет тридцати, никак не хотел покидать пределы больницы и осторожно поглядывал из окна на молодых курочек, что клевали сдобренную кормом землю. Он следил за каждым движением птиц и всякий раз судорожно кивал головой, как будто на его голову сыпались маленькие, но острые серые камни.


После обеда врач пригласил пациента к себе в кабинет.


- Здравствуйте, Павел Петрович. Садитесь, пожалуйста, где Вам угодно, да, можно здесь. Павел Петрович, расскажите нам, пожалуйста, почему Вы не выходите на улицу. Это как-нибудь связано с приобретёнными нами курицами?


- Да, - тихо ответил мужчина.


- И что же Вас смущает в них, - незамедлительно продолжил врач, - чем мы можем Вам помочь?


- Они мне не нравятся. Они какие-то рыжие и бестолковые.


- Вас смущает их цвет? Мы можем сейчас же их покрасить, - сказал доктор, с улыбкой поглядывая на медбрата, что сторожил входную дверь. – Как насчёт чёрного? Вам нравится чёрный цвет?


- Хм. Чёрный? Неплохо.  Хотя нет, не в цвете дело. Они травмируют меня. Нет, не травмируют больше, а ранят. Я в принципе не понимаю, зачем людям птицы, которые не умеют летать? Зачем они? Чтобы их съесть потом? Не понимаю. Вот, я понял, они вызывают у меня отвращение. Таких птиц даже есть противно.


- Я правильно Вас понимаю, Павел Петрович, что вы не едите мясо не из жалости к животным, а из-за отвращения к ним?


- Да, если бы это была утка там или ещё кто-нибудь, я бы, может, и поел, но этих куриц - ни за что. Они даже не знают, что такое небо. Так же, как и люди, не видят ничего выше двух трёх метров, а только прыгают, как блохи. Зачем они нужны? Не понимаю. С ними бесполезно искать общий язык. Меня отталкивает сам факт их существования.


- А что, если я, Павел Петрович, лично с ними пообщаюсь и докажу Вам, что с курицами можно найти общий язык? - произнёс врач, едва сдерживая улыбку и с любопытством поглядывая на медбрата.


- Попробуйте. Но у вас ничего не выйдет. Это бесполезно.


- Я сейчас выйду на улицу и поговорю с каждой курицей наедине и сообщу, что у нас есть очень хороший человек Павел Петрович и что его нельзя обижать.


- Подождите! Подождите! - закричал пациент, вставая с табуретки. - Не говорите им обо мне, прошу вас!


- Хорошо-хорошо, - начал успокаивать пациента врач, - мы ни с кем не будем общаться. Идите к себе. Потом с Вами побеседуем.


Медбрат молча выпроводил пациента. Павел Петрович, обрадовавшись завершению бессмысленного допроса, поспешил к себе в палату.


На следующее утро доктор вновь пригласил пациента к себе в кабинет. Едва сдерживая свои эмоции, врач спросил, не хочет ли Павел Петрович кое в чём сознаться.


- Вы не имеете никакого права меня осуждать! - воскликнул больной с пеной у рта. - Я помог всем нам, больше всего вам, конечно! Человек никогда не должен видеть перед глазами птиц, не умеющих летать! Эти птицы - большое недоразумение! С первого дня, как вы их привезли, они начали без конца издеваться надо мной! Я пытался сообщить им, что я человек! Я - человек! Я! Я - человек! Они клевали меня по голове снова и снова. Я едва выносил эти муки. Я не зерно! Я - человек. Они меня не слушали. Всё равно клевали меня. Больше всего по голове. Мне было очень больно. Но я нашёл в себе силы. И лично объяснил каждой рыжей недоптице, что я не зерно. Последняя мысль, которая была в их голове перед смертью: "Я не зерно". Потом я перекрыл каждой кислород. Они зря дышат воздухом. Зачем им воздух, если они не умеют летать? Нам не нужны такие птицы. Нам нужны утки, мы должны их застрелить и съесть. Из нужды, из великой необходимости. Это элемент зависти. Они умеют летать. Понимаете? Да, но больше не будут. Мы их съедим. Воздух должен быть чист и неприступен. Мы должны глядеть на небо с сожалением и счастьем. Радоваться и плакать. Плакать и вновь радоваться. Это моё призвание. Так что не благодарите меня, доктор. Я сделал хорошее дело. Скажите мне, доктор, вы же видите, что я не зерно? А эти недоптицы не видели. Поэтому я так с ними поступил. А теперь разрешите мне подойти к окну, чтобы посмотреть на эти глупые рыжие трупики. Они так хорошо себе лежат. Главное, что больше не клюют меня по голове. Какое счастье!


КОНЕЦ


17.08.2024