Зонтик с дерев спицами гл. 2 Потерянные фрагмент

Наташа проснулась с улыбкой на губах. Лежала, нежась под простыней, и смотрела в потолок. Она любила выходные, долгое утреннее лежание в постели, дребезжание трамвая под окнами дома красного комсостава, негромкие разговоры родителей в соседней комнате, неспешный завтрак за общим столом и целый день вместе с мамой и папой.
Тих был утренний Минск, тих и безмятежно-спокоен. Солнечный луч плясал на занавесках, пробиваясь узкой полоской на пол, на кровать, на её выступающую из-под простыни ступню. Она думала о нём, влюблённом мальчике из рабочей семьи, мальчике из её класса. С какой готовностью Андрей бросался выполнять её просьбы, какой нежностью звучал его голос и светились глаза… Он был её рыцарь, её защитник, её преданный паж…
Девочка уже поднималась с постели, когда услышала звонок телефона. Звонок в выходной день не был чем-то необычным, папе в любое время могли позвонить со службы. По дороге в ванную комнату она слышала, как он прошёл в прихожую, взял трубку и произнёс: «Алло…»
Наташа умылась и почистила зубы, потом подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть вскочивший возле носа прыщик. Бежала вода, девочка стояла, рассматривая себя в зеркало, и вдруг подумала, что не хочет на дачу. Поражённая этой мыслью, она несколько секунд стояла, не отрывая взгляда от своего отражения. Потом улыбнулась: «Подумаю об этом завтра…», - и вышла из ванной комнаты.
В прихожей папа в военной форме разговаривал о чём-то с одетой в домашний халат мамой. Халат был польский, с яркими синими цветами и разноцветными бабочками. Увидев Наташу, оба запнулись и замолчали, словно опасаясь сказать лишнее.
Мама посмотрела на дочь, перевела взгляд на мужа. Тот вздохнул, словно не решаясь разрушить солнечную беззаботность воскресного утра, и негромко промолвил, обращаясь к Наташе: «Война…» Девочка с недоумением посмотрела на папу, не понимая, о чём идёт речь. «Надолго?» - зачем-то спросила она и посмотрела на маму. Роза Эдуардовна молчала.
- Выезд на дачу откладывается, - благодушно продолжал папа. – Постараюсь узнать, что и как… Мне пора…
- Надолго? – повторила мама Наташин вопрос.
- Не знаю, - ответил он, беря с вешалки фуражку. – Только никому не говорите, не распространяйте панику: может, провокация…
Он шутливо нахлобучил на лоб фуражку и вышел, прикрыв за собой входную дверь.

Город жил привычной жизнью: ходили трамваи, в магазины завозили продукты. Радуясь выходному дню, дети высыпали гулять, хозяйки отправились за покупками. Всё шло своим чередом, в полдень готовилось торжественное открытие Комсомольского озера, вечером - спектакль Московского театра в Доме офицеров.
- Мама, - подошла Наташа к Розе Эдуардовне, - раз мы никуда не едем, сходим на открытие Комсомольского озера? Говорят, пионеры концерт подготовили…
(Помимо концерта девочка думала о том, что Андрей скорее всего тоже придёт. Может удастся увидеться, погулять по парку…)
- Посмотрим, - уклончиво ответила мама. – Папа просил не выходить на улицу без него…
- Ну, мама… - взмолилась Наташа. – Такая погода!..
Роза Эдуардовна оторвалась от своих мыслей и, протянув руку, погладила дочь по голове.
- Не бойся не успеть, бойся сделать неправильный выбор… Лучше посмотри, что из одежды ты возьмёшь с собой на дачу…
Вздохнув, Наташа пошла в свою комнату: хочет она или не хочет, а на дачу ехать придётся. Она как раз примеряла голубую блузку с васильковыми пуговицами, когда по радио анонсировали правительственное сообщение. Девочка вышла из комнаты, чтобы лучше слышать, мама уже была в прихожей возле проводной радиоточки.
Выступал народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов. Растерянным, каким-то запинающимся голосом он подтвердил сообщение о начале войны. Надо было что-то делать, но что? Ждали выступления Сталина, а его всё не было.
- Не провокация… - упавшим голосом проговорила мама.
- Ничего, - успокоила её Наташа. – Это же ненадолго, дальше приграничных районов немцев всё равно не пустят.
- Наверно… - кивнула мама. - Скорее бы…
Она не закончила фразу, отвернувшись к окну, словно пытаясь скрыть набежавшие слёзы.
…И вновь потянулся длинный воскресный день. В четыре вечера мама позвонила в театр, чтобы узнать, состоится ли вечерняя репетиция. Режиссёра долго искали по всему театру, а когда нашли, он передал, что репетиция отменяется и до особых распоряжений труппа отправлена в отпуск за свой счёт.
Всё это время Роза Эдуардовна не выпускала Наташу из дома, поручая то одно, то другое, и тут же забывая о своих поручениях. Наташа просилась выйти на улицу, посмотреть обстановку (и потихоньку надеясь увидеть Андрея), но мама была непреклонна. Ждали папу, надеясь, что он знает, что делать.

Папа вернулся поздно ночью. Наташа лежала, ворочаясь в постели, и вздохнула с облегчением, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Подхватилась и вышла к родителям.
Папа успел снять фуражку и китель и стоял спиной к зеркалу в прихожей в военной рубашке и брюках. К его плечу прижималась одетая в домашний халат мама.
- Наташа, - с наигранной беззаботностью проговорил папа. – Ну, что не спишь?..
- Не знаю, - тихо призналась девочка. – Тревожно как-то…
- Вот ещё… - храбрился папа, потирая небритый подбородок. – Повоюем немного, перейдём в контрнаступление и погоним немцев аж до Берлина, до самого Атлантического океана!.. Ты же знаешь, Красная армия всех сильней!..
Наташа знала. Не знала только о том, что прямо в эти минуты немецкая авиация бомбила выдвинутые к границе аэродромы и танковые соединения Красной армии, что окружённые, лишенные воды, продовольствия и огневой поддержки бойцы Красной армии начали массово сдаваться в плен.
- А теперь спать! - распорядилась мама.
- Да, доча, - кивнул папа, - ложись в постель. Завтра что-нибудь придумаем…

Наташа проснулась от грома. Гром нарастал, переливался и вдруг затих. Еще немного подремав, девочка наконец поднялась с постели и вышла в гостиную. Папа уже ушёл, притихшая, растерянная мама сидела у окна, глядя куда-то невидящим взглядом.
- Доброе утро, - поздоровалась девочка. – Какой странный гром.
- Это не гром… - не оборачиваясь, отозвалась Роза Эдуардовна.
- А что?..
- Война… - отвечала мама.
- Война, - механически повторила Наташа. - Товарищ Сталин выступил?
- Нет ещё, - пожала плечами головой Роза Эдуардовна. – Знаешь, - повернулась она к Наташе, - ты сейчас завтракай и собирай чемодан. Поедем на дачу, папа обещал прислать машину…
- На дачу? – удивилась девочка. - Мы победили?..
Мама покачала головой и ничего не ответила. Наташа постояла, осмысливая сказанное, и пошла завтракать.
После завтрака девочка стала собирать свой новый, кожаный, жёлтого цвета чемодан. Брала только летнее: платья, майки, спортивное трико, кеды, босоножки, куртку на случай похолодания. В общем, собралась быстро. Мамин чемодан тоже был готов, ещё она приготовила сумочку с документами и деньгами. Оделись по-походному, сели ждать машину. Наташа глядела в окно на стрижей в небе, залитые солнцем деревья, и война казалась ей чем-то пустым, ненужным, бессмысленным…