Последний экзамен

Посвящается моему другу Косте, известному под псевдонимом Абольников, который уже закончил свой земной путь. Ему принадлежит высказывание: «Если вы не помните 90-е - не волнуйтесь, они вас тоже не помнят». Некоторые из описанных историй мы проживали вместе и уж точно не раз обсуждали эти удивительные пересечения яркой грани времени и ярких личностей. Дорогой друг, тебе суждено было помнить 90-е, и за это они тебя никогда не забудут.


Для многих городских детей из благополучных семей именно период институтской жизни становится знакомством и вхождением в настоящую, взрослую жизнь. Круг общения расширяется, в него вливается огромное множество новых людей вместо привычных одноклассников и друзей из двора. Жизнь становится более свободной - исчезает постоянный контроль учителей и родителей, возникает много новых интересов, общения и открытий. Наивные представления о жизни быстро разбиваются о новый опыт и порой этот опыт может быть весьма необычен.

Так было и со мной. Ограниченный кругом одноклассников, друзей по дому и товарищей по спорту, я не очень стремился этот круг расширить, но оказавшись в новой свободной жизни начал жадно пить свободу, чуть не захлебнувшись ею...
Это было интересное время - начало 90-х годов. Мир вокруг стремительно менялся, но как это обычно бывает, молодой человек увлечен своей маленькой жизнью и не замечает всей стремительности изменений вокруг - он заворожен стремительностью изменений в своем маленьком мире и яркость новых близких событий в этом мирке ослепляет, не давая возможности рассмотреть всех новых деталей большого мира.

Мой выбор института оказался определен родителями, которых также напугали перемены в большом мире, и они, будучи весьма ограниченными в его восприятии, решили, что их ремесло, хоть и стремительно теряющее в престиже и уровне материального вознаграждения - лучшее, что может быть, ведь о другом они мало что знали. Оба моих родителя были ученые химики. Вдвоем, апеллируя к моим детским увлечениям химическими опытами, они быстро убедили меня, что это именно то, что мне нужно, и поступать надо именно на химический факультет в МГУ. И уже, совсем увлекшись блестящими перспективами моей химической карьеры, отец настоял, что мне нужно обязательно попасть в специализированную математическую группу, недавно созданную для особенно одаренных студентов. К такой категории я никогда себя не относил, но кому было до этого дело, ведь как я позже понял, моему отцу очень нужен был в лаборатории свой специалист по вычислительной химии, ведь тогда таковые были только за рубежом и трудно было их завлечь к сотрудничеству по всем интересным для отца направлениям. Мне было легко согласиться тогда с вполне лестными для меня доводами, что это не труднее, чем в школе, и что я не глупее других, и что у меня все получится.

Момент осознания ошибки пришел с запозданием из-за упомянутой свободы новой жизни. К моменту поступления осенью 93-го я застал последний отголосок когда-то повсеместной советской традиции в области высшего образования - «картошки». Студентов иногда даже во время учебы отправляли загород на сельхозпредприятия для помощи в сборе урожая, сортировки овощей в местах хранения и прочих задачах, которые по загадочным причинам не решались квалифицированным персоналом на местах. Меня было не трудно убедить активисту со старшего курса, азартно зазывавшему вновь поступивших, что всего лишь одна пропущенная неделя занятий не повредит моей успеваемости. Уж очень привлекали образы безудержного пьянства и разврата, которые рисовало разгулявшееся воображение. Но по приезде быстро выяснилось, что компания там не особо и пьющая, песни поются у костра какие-то заунывные, а с кем придаться разврату - выбор и вовсе не большой и не воодушевляющий. Поэтому, когда я узнал, что можно покинуть этот трудовой фронт незамедлительно, я поспешил воспользоваться возможностью дезертировать.
Вернувшись и придя на факультет, я начал знакомиться со своими согруппниками, и началась череда удивительных открытий, которые и вдохновили меня на написание этого рассказа.

Первый из них Виталик - староста группы, белокурый парень с лицом миленькой девочки или ангела, мгновенно ошарашил меня предложением немедленно пойти купить пива, чтобы скрасить скуку начавшегося учебного дня. И дело было даже не в самом этом предложении, а в количестве матерных слов и витиеватости их сочетаний для передачи всей насущности предложения, требуемой безотлагательности его воплощения в жизнь и неприемлемости серой действительности для людей тонко чувствующих пульс жизни. Меня не нужно было тогда долго уговаривать, и мы исполнили волю нашего старосты, безропотно повинуясь его призыву. Однако, наклонности этого прекрасного человека, которые он мгновенно проявил в решительном действии и в каждом втором или третьем слове призыва к этому действию никак не вязались с его должностью.

- А как ты старостой у нас стал? - спросил я Виталика.
- Мне настоятельно предложили в учебной части - я и не стал возражать, - ответил он.
- Да, но почему именно тебе?, - не переставал удивляться я, - мне вот не предлагали!

И тогда я понял, что так как мы учились всего несколько дней и никто из нас еще не мог успеть проявить каких-то организаторских качеств или радения за дисциплину, которые требуются от старосты, а назначить-то кого-то нужно, то выбрали заочно - по фотографии - человека с самым непорочным лицом. Ох и ошиблись же они там в учебной части! Внутренняя суть этого парня была прямой противоположностью его внешности - он был против любой дисциплины, главной ценностью его жизни было следовать за сиюминутно доступным наслаждением, не ограничиваясь никакими социальными рамками. И эту неограниченность Виталик при каждом удобном случае демонстрировал, поражая всех вокруг. Съесть что-то с пола - это даже не в счет, попробовать на вкус кислоту из бутыли в лаборатории, чтоб определить концентрацию - пожалуйста - зубы разъедает - значит, точно концентрированная! Любой алкоголь всегда хорош и уместен, когда он есть под рукой. И не только алкоголь. Прошло совсем немного времени и Виталик перепробовал все доступные психоактивные вещества и все их возможные комбинации. Вся суть подхода Виталика к жизни отражалась в отправлении простой популярной привычки - курения. Есть такая склянка в химической лабораторной посуде - промывалка - используется для пропускания газа через жидкость - по сути, маленький кальян, умещающийся в ладони. В одну трубку промывалки удобно вставить сигарету, а из другой трубки потягивать дым, булькающий через воду. Но не воду наш Виталик наливал в промывалку, а другую жидкость, часто используемую в лабораториях органической химии, и на каждом перекуре после нескольких затяжек сползал по стенке на пол в полузабытьи. Будучи человеком умным и образованным не хуже других, он хорошо понимал весь вред, наносимый организму таким курением, но получаемое удовольствие он ценил гораздо выше здоровья. Он как будто чувствовал, что ему не нужно много здоровья, - его жизнь оказалась недолгой, как это часто бывает с химиками, попавшими в криминальную сферу.

В компании Виталика и еще нескольких бесшабашных согруппников мы провели много времени вне стен факультета во вполне урочное время с бутылкой пива в руке (и еще несколькими в рюкзаке), гуляя по парку или сидя на крыше одной из башен главного здания МГУ. Так мы поняли для себя суть свободного посещения лекций и семинаров, принятого тогда на факультете. И действительно, в нашей привилегированной группе многие не ходили на лекции, объясняя это тем, что там ничего нового нельзя услышать и пропускали семинары по многим предметам по этой же причине.

Я с радостной легкостью принял для себя такой подход, припоминая, что и родители говорили, что мне будет легко учиться. Чуть позже я осознал всю глубину своей ошибки, когда ближе познакомился с основной массой своих согруппников, которые как оказалось были людьми неординарными и даже экстраординарными. В той группе собрались те, кому просто химии уже было мало - это были победители всероссийских и даже международных химических олимпиад, круглые отличники по химии и прочим естественным и точным наукам. Всю тяжесть ситуации я осознал, когда все же начал ходить на семинары по математическому анализу и обнаружил, что не понимаю ничего... абсолютно ничего. То есть, я понимал определенные термины и значения символов, какие-то математические принципы и действия, но, как только объяснение преподавателя заканчивалось, весь общий смысл доказательства теоремы или решения системы уравнений тут же улетучивался из моей слабой в этом отношении головы. В то же время, упомянутые неординарные согруппники, из которых было трое особенно ярких могли перебивать преподавателя, предлагая какие-то нестандартные подходы к решениям или задавать ему вопросы, над которыми он надолго задумывался. Вот тогда то я и понял, что для тех ребят получить зачет по матанализу и прочим математическим дисциплинам действительно требовало от них только «полистать» учебник накануне ночью, в то время как меня могло спасти только чудо, так как мне не помогало даже если удавалось уделить несколько дней на подготовку - просто не получалось сосредоточиться на сути, понять и запомнить то, что нужно.

Когда же речь шла о химических дисциплинах, то способности этих одаренных ребят просто ошеломляли меня - очень быстро я понял, что они уже знают практически всю ту химию, которую нам еще предстоит учить ближайшие пять лет и имеют много дополнительных знаний из научной литературы которую они читали по своим интересам. А как они ориентируются в предмете, и периодически заставляют краснеть лекторов из числа уважаемых ученых - это просто завораживало! Сказывался опыт решения сверхсложных олимпиадных задач, который они имели. Эти задачи - особая область науки - их составляют такие же сверхталантливые люди и для решения недостаточно просто хорошо знать предмет, нужно иметь гибкий нестандартный ум. Немногие из ученых способны решать такие задачи.

Не буду рассказывать много о чуде, которое помогло мне сдать первую сессию - его рецепт банален как банален успех посредственных людей - где-то, удалось выпросить тройку, придя в очередной раз на пересдачу и убедив преподавателя в искренности своих стараний, где-то удалось что-то подсмотреть или удачно списать, и в итоге опасность вылететь из университета и загреметь в армию миновала. И мой посредственный ум извлек свои житейские уроки из этого. Во-первых, простая, вроде бы, вещь, но насколько важная - если просто посещать лекции и семинары, то преподаватель считает тебя прилежным и сдать зачет или экзамен совсем нетрудно, особенно если не претендуешь на пятерку. И в противоположность этому, когда тебя преподаватель видит на экзамене впервые или ты кажешься ему малознакомым, то у него возникает естественное желание - проверить как следует этого умника, возомнившего, что ему не нужно посещать занятия.
Во-вторых, не стоит от себя ожидать способности за ночь выучить новый предмет, если раньше таких способностей за собой не замечал. Пусть хоть вокруг тебя так все и поступают - возможно это другие, и очень особенные люди.
И, в-третьих, нужно ставить реальные цели - и сразу же после сессии я и мои пивные собутыльники перешли в обычные группы на курсе, осознав что учиться с гениями - удел гениев.

И в свете этой благоприобретенной житейской мудрости дальше пошла моя учеба уже более гладко. Но я не мог забыть того чувства искреннего изумления перед способностями моих бывших согруппников - гигантов мысли и продолжал следить за их жизнью, тем более, что часто виделся с ними в общежитии, и у нас были общие знакомые. Я искренне пытался представить себе их блестящий жизненный путь в науке, полагал, что им должны быть предоставлены какие-то особые условия обучения - зачем же учить то, что они и так уже в совершенстве знают - нужно найти талантам достойное применение!

Прошло время и я с трудом сдал вторую сессию, исчерпав все отпущенные лимиты пересдач, и ярко отметил это с товарищами, прошедшими через такой же опыт. Зайдя в учебную часть, чтобы сообщить, что все экзамены сданы, и что меня уже не отчислить, я застал диалог на повышенных тонах между одним из гениев из моей прежней группы и руководителем учебной части.

- Не надо на меня кричать, этим Вы себе никак не поможете! Повторяю еще раз, Вы не сдали зачеты, время для пересдачи уже закончилось - завтра Вы будете отчислены и с этим уже ничего нельзя сделать. У меня еще много других дел, - раздраженно, но стараясь сохранять твердый и бесстрастный тон, повторял полный лысоватый мужчина средних лет, вытирая пот со лба - летнее солнце заметно прогрело большой квадратный кабинет со стенами из дубовых панелей.
- Но это же физкультура! Вы меня отчисляете из-за физкультуры?! - срываясь на визг, кричал молодой гений химии.
- Молодой человек, физкультура - это один из обязательных предметов университета и если Вы не приносите зачет - Вы будете отчислены, - продолжал руководитель учебной части, - это правила университета, и ну у кого тут нет никаких привилегий!
- Физкультура!!! Но это смешно!!! - истерично крикнул мой бывших согруппник, резко отвернулся и сделал шаг к двери.
- Ну вот и посмейтесь! - сказал ему вслед, с уже плохо скрываемым злорадством заведующий.

Я замер наблюдая эту сцену и не мог поверить в происходящее - только что был отчислен гений, который может совершить великие открытия и все из-за какой-то физкультуры, которая и не нужна никому. К слову сказать, у меня с физкультурой всегда все было в порядке, так как это даже приятно - несколько раз в неделю побегать или поиграть в волейбол и в шутливо-соревновательной форме сдать зачет по прыжкам в длину, бегу и чему-то еще в таком же роде. Более того, будучи в прошлом пловцом, я решил попробовать в качестве физкультуры пойти в сборную по плаванию, но понял, что там тренируются действующие успешные спортсмены, которых, возможно, ради их спортивных результатов и приняли в МГУ. Но на мое счастье в МГУ оказалась еще одна, так называемая, вторая сборная по плаванию, для таких как я - инвалидов и ветеранов спорта, как я в шутку ее называл. Там не требовалось регулярного посещения, тренировки позволяли телу вспомнить привычную радость - рассекать гладь хлорированной воды, а главное ради чего все ходили - это сауна и водное поло по субботам. В той второй сборной я встретил много бывших товарищей по спорту, которые искреннее удивились, что я сразу к ним не присоединился.

Обиженный гений стремительно рванул к двери, его губы дрожали, в его глазах я успел заметить слезы. Никогда я не видел этого человека в таком подавленном виде, он всегда излучал уверенность, всегда был способен ответить на любой каверзный вопрос преподавателя с обычным надменным «ну, это банально», и тут... Отчислен из-за зачета по физкультуре...

Грохот захлопнувшейся тяжелой дубовой двери вывел меня из оцепенения, я посмотрел на заведующего, он неожиданно приветливо обратился ко мне, - ну что, как Ваши мытарства - все сдали?
- Да, конечно, все успел - вот зачетка, - сказал я, торопливо протягивая зачетку с некоторым подобострастием студента, у которого всегда есть хвосты, но все еще оставаясь потрясенным увиденной сценой.
- Ну вот и прекрасно, видите - все сдали, в следующий раз не затягивайте, - еще более приветливо, даже с дружеской улыбкой ответил руководитель учебной части, и как бы, уловив мои мысли, добавил с некоторой злостью, - а эти, вот, - кивнул в сторону двери, -  возомнят о себе бог весть что, а потом как дети малые, то физкультуру, то английский завалят, а тут у нас заведение серьезное - университет, а не детский сад, - ну, молодой человек, хороших каникул - и за учебу, чтобы уже без хвостов! - весело попрощался он со мной.

В словах заведующего была великая и прискорбная правда - никто из трех гениев не доучился до конца первого курса, и две странных тому причины были физкультура и английский язык. Как оказалось, будь ты хоть умнее самого Менделеева, но английский язык нельзя выучить за ночь перед экзаменом, а зачет по физкультуре физически невозможно сдать в последний день, потому что, время у преподавателя ограничено, да и неспортивный организм не справиться с такой задачей за раз.

Так я увидел крушение всех своих иллюзий о судьбе моих бывших гениальных согруппников. Их дальнейшие пути были разные. Один их них вернулся на химфак, используя возможность платного восстановления на курсе, но был отчислен за драку после игры в преференас. Этот человек умел держать в голове всю эту сложную игру и постоянно выигрывал, но не сумел сдержать себя, когда вычислил, что его соперник мошенничал. О судьбе остальных мне известно мало, но точно никто из них не совершил никаких великих открытий, хотя наверняка сумели не раз блеснуть способностями своих недюжинных умов в других сферах. В итоге до диплома в той специальной математической группе дошли совсем немногие, так как посредственности вроде меня перебежали в обычные группы, а гении, о которых я вам рассказал оказались неспособны жить и учиться по правилам, написанным для простых людей.

Позже, по окончании университета, устроившись на работу в фирму к другу отца я услышал историю, которая помогла мне глубже понять эту историю с гениями и лучше понять причудливые законы жизни.

Виталий Игоревич - некрупный, веселый с хитрецой мужичок - старый приятель отца был из тех немногих людей, про кого говорили, что он хорошо «вписался» в реалии нового времени 90-х. Тоже химик, он никогда не ставил науку выше остальной жизни, и как только это стало возможно основал с зарубежными знакомыми фирму по торговле российской химической продукцией на экспорт. При этом, он не был и бизнесменом в полном смысле этого слова - просто нашел новое более выгодное дело, где пригодились старые связи и знания, поэтому на работу он нанял в основном своих бывших коллег по институту, кому нужно было зарабатывать деньги и их знакомых. Я там работал переводчиком разных коммерческих документов - спасибо моему школьному преподавателю английского, который, делая мне очередное замечание за поведение на его уроке, говорил, - веди себя хотя бы здесь хорошо, -  это ведь твой хлеб будет. И говорил он это так, что голос его и слова эти как сейчас помню - без раздражения, поучения, а так сочувственно и с глубоким пониманием, - как в воду глядел, спасибо ему! Надо сказать, что на той фирме уже был переводчик, вернее переводчица - женщина средних лет, ровесница шефа. Были у нее какие-то сложности в семье, часто она не могла приходить на работу, и меня взяли ей в помощь. Звали ее Елена Михайловна, глядя на нее, можно было догадаться, что она была хороша собой в молодости. Когда Виталий Игоревич заходил к нам в кабинет, он всегда как-то пренебрежительно, но беззлобно даже по-детски подшучивал над Еленой Михайловной, она воспринимала это спокойно с легкой ироничной улыбкой как любящая мать воспринимает одни и те же глупые капризы своего ребенка.

И от одного из их бывших коллег я услышал историю их молодости. Учились юные Виталий и Елена на одном курсе в одном из московских химических институтов и Виталий в молодую и красивую Елену был безответно влюблен. Не то, чтобы Виталий совсем не нравился Елене - нравился, но был у Елены тогда весьма перспективный возлюбленный - идеальный кандидат в мужья, выходец из семьи работников госбезопасности, спортсмен и отличник. В такой ситуации Виталию настолько явно ничего не светило, что и Елене не пришлось ничего объяснять - все было понятно. Сразу после окончания института планировалась свадьба и затем совместная длительная командировка Елены с молодым супругом заграницу на дипломатическую работу. Более удачный брак в те времена и представить было бы сложно, а с учетом связей и влияния родителей будущего мужа не было никаких сомнений в том, что молодая семья будет много бывать за границей и в перспективе даже в странах развитого капитализма, а на родине будет иметь полный букет материальных благ, включая просторную ведомственную квартиру, дачу в живописном месте и все прелести, которые можно было иметь в Советском Союзе за валюту, привезенную из загранкомандировок. Оставалось Виталию, как чуткому другу, скрывая грусть, радоваться предстоящему семейному счастью Елены. Учеба подходила к концу, все студенты сдавали последние экзамены, стараясь получить красивый диплом. Так и избранник Елены с отличием сдал все экзамены и на радостях пошел с друзьями в ресторан - заслуженно отметить очередной успех. Ничего особенного не произошло, просто в компании немного выпили, весело спорили, обсуждали общие интересы, как вдруг кто-то из соседней компании кого-то задел грубым словом... Слово за слово, кто-то кого-то толкнул, ударил, завязалась потасовка, обидчики получили по заслугам, ничего страшного, но тут приехала милиция и задержала всех попавшихся участников потасовки до выяснения... Ну бывает, обычное дело - забрали обе молодые компании в ближайший участок. Через несколько часов всех по очереди вызвали на допрос и отпустили по домам. Всех..., кроме избранника Елены, к которому в камеру вместе с сотрудником милиции зашел подполковник госбезопасности, руководитель его курса. И, когда, милиционер вышел, тот сообщил, что последний экзамен не сдан - оценка неудовлетворительно. Будущих ответственных сотрудников госбезопасности учили оставаться незаметными, не оставлять следов, и уж тем более не ввязываться ни в какие драки. И с этого момента, безупречная, как еще вчера казалось, карьера и судьба полетела под откос. Свадьбу с Еленой конечно же сыграли - не отменять же в самом деле, но никаких загранкомандировок уже не приходилось ждать, и должность дали мужу совсем непрестижную. Он начал выпивать и очень скоро превратился в обычного пьяницу и неудачника, который был больше обузой, чем поддержкой в семье. Елена практически одна воспитывала дочь. У Виталия после института жизнь сложилась не самым благоприятным образом, тем не менее, благодаря своей предприимчивости он всегда твердо стоял на ногах, а в 90-е так совсем хорошо устроился, и, будучи верным другом, взял Елену к себе на хорошую зарплату и даже потом меня ей в помощь нанял, чтобы работа делалась. А его подшучивания - ну что же, он по своему прав в этой долгой истории - это она понимала и принимала с ироничной безысходностью.

О чем этот рассказ? В чем, как говорят, мораль?
Эти истории - о жизни, о том, что в ней ничего никому не известно наперед. О том, что никто не знает, что важнее - бывает так, что гениев выгоняют из института за несданный зачет по физкультуре, а науку остаются двигать серые посредственности. А может так и должно быть? Мораль или выводы - личное дело каждого, я благодаря этому многое понял, но каждый сам для себя должен понять свое - кому лекции посещать, а кому на физкультуру ходить не забывать. И помнить о последнем экзамене.