В зеркале времён. Часть 1. Глава 14

             Основано на реальных событиях.

  Михаил Акимович, вернувшись в Астрахань, уведомил Маргариту     Михайловну о том, что Кирилл, обеспеченный жильём в одном из доходных домов Одессы, а также имеющий свой личный заработок при семейной торговой конторе, начал свою самостоятельную жизнь. При этом он уверил свою супругу в том, что Кирилл будет сообщать о себе и своих делах, а также о своих отношениях с Анастасией и её семьёй. Маргарита Михайловна хотя и понимала, что когда-то приходит время отпускать своих детей в свободное плавание по океану жизни, но, как и любая мать, она переживала в своей душе за сына, и была готова оказаться с ним рядом в любую минуту.
  Николаю, Алексею и Маше, впрочем, как и их родителям, было как-то непривычно ощущать отсутствие Кирилла в доме. Особенно это чувствовала Маша, которая очень любила Кирилла и всегда радела за него. «Как там, интересно, наш Кирюша? – всякий раз спрашивала она, когда находилась рядом со своими домашними». Получая на свой вопрос утешительный для себя ответ, она успокаивалась, но через некоторое время снова задавала тот же вопрос, сопровождая оный своим волнительным вздохом. Но вот, через некоторое время от Кирилла пришло письмо, в котором он сообщал о том, что всё у него хорошо, что он видится с Анастасией и налаживает связь с её семьёй, в которой Фёдор Егорович занимает благоприятную позицию относительно создавшихся отношений между его дочерью и ним. Все были очень рады полученному от Кирилла известию, после которого Маша уже не задавала  интересующего её вопроса.
   Февраль ушёл незаметно и тихо, уступив своё место весне. Мартовское солнце одаривало город и его жителей своим ласковым, мягким теплом. Оставшийся на улицах снег начал таить и растекаться. Лёд на реке стал темнеть, становясь рыхлым и непрочным. Городские воробьи задорно и весело чирикали; бойкие синички, зимовавшие среди людей, начали петь свои первые весенние песни. Михаил Акимович, вышел на балкон мезонина и глубоко вдохнул свежий весенний воздух. «Вот и весна пришла, - подумал он, облокотившись на парапет». Постояв, таким образом, немного на балконе, он было собрался зайти в дом, как снизу его кто-то окликнул. Это был Александр Мартемьянов, скульптор, которому была заказана фасадная статуя.
- Здравствуйте Михаил Акимович, - выкрикнул он. – Я относительно вашего заказа. Он готов.
- Пройдите в дом.
- Статуя готова, Михаил Акимович, можете осмотреть свой заказ, - отрапортовал Александр, войдя в переднюю.
- Очень хорошо, сейчас же и поедем.
- Папенька, мне хотелось бы поехать с вами, - сказала, встретившая гостя, Маша. – Ужас как хочется посмотреть фигуру и оценить её.
- Барышня заслуживает похвалы, коли растёт ценителем искусства,- заметил Александр.
- Я очень польщена. Ну, так вы возьмёте меня с собой?
- Конечно возьмём, - ответил ей Михаил Акимович. – Ты ведь присутствовала при заказе изваяния, а значит имеешь право находиться и при его оценке.
- Спасибо папенька.
  После лёгкого чаепития и того, как Фёдор приготовил коляску, Михаил Акимович, Маша и Александр отправились в мастерскую ваятеля. Прибыв к месту назначения, и войдя в домашнюю студию, заказчики предстали перед двухметровой статуей, которая поразила их своей торжественной красотой и величием. Впечатлительная и эмоциональная Маша, окинув фигуру своим восторженным взглядом, проговорила:
- Как она живописна и прекрасна.
- Теперь моя очередь, барышня, поблагодарить вас за вашу высокую оценку.
- И её вы, несомненно, заслуживаете.
- Действительно, Александр, вы мастер своего дела, - поддержал Машу Михаил Акимович. – Мы очень довольны вашей работой, и вы получите всё, что вам причитается.
- Премного благодарен.
- Я сегодня же распоряжусь о транспортировке статуи. А это ваше авторское вознаграждение.
- Очень вам признателен, - с лёгким поклоном ответил Александр, принимая свой заработок.
- Завтра к вам от меня прибудут рабочие и заберут заказ.
- Хорошо, Михаил Акимович.
После того, как заказчики ушли, Александр подошёл к супруге и сказал:
- Твой запечатлённый в статуе образ был высоко оценён и достойно оплачен. Теперь твой облик, я надеюсь, будет жить века.
На следующий день от Михаила Акимовича к Мартемьяновым прибыли рабочие и забрали изваяние.
- Ты знаешь, - обратился Александр к своей супруге после того, как изготовленная статуя покинула мастерскую, - мне будет не хватать её, поскольку в ней находится частичка меня.
- Но ведь у тебя есть я, та, с которой ты ваял. Я, живая и тёплая. А та, всего лишь статуя, неподвижная и холодная.
- Наверно таков удел любого скульптора, вкладывать душу в свои творения.
   По истечению нескольких дней началась установка статуи на дворовый фасад дома Шелиховых, что заинтересовало всех домашних, а также прислугу. На безопасном расстоянии от работ были даже поставлены лавочки, на которых разместились зрители. При этом присутствовал и Масуд, который в это время занимался с Николаем в его комнате.
- Видишь, - говорил Николай Масуду, - у нас с тобой, в данный момент, есть возможность воочию, через это изваяние, прикоснуться к античной культуре. И пусть эта скульптура не имеет подлинного исторического духа, однако она может, через нашу фантазию, окунуть нас в то давнее время, которым мы с тобой интересуемся.
- Я с тобой, Николай, совершенно согласен. Наше воображение во многом может помочь нам в сфере познания, особенно если это воображение питаемо культурными, историческими и духовными знаниями.
Маша, наблюдающая за работами и, как натура чувствительная, больше всех переживала за «тётеньку», которую с помощью специально поставленных лесов и установленной ручной лебёдки, поднимали на фасад здания. Маша ойкала и ахала, когда статуя резко поднималась или слегка раскачивалась при подъёме. Но вот, под аплодисменты зрителей, фигура была установлена и закреплена на заранее приготовленном пьедестале. После этого события все гости семьи Шелиховых заходили в дом непременно через дворовую его часть, дабы иметь возможность лицезреть фасадную скульптуру. Маша тоже иногда специально выходила во двор, чтобы в очередной раз полюбоваться изваянием. Она даже в честь него написала четверостишие.

Твоё величье и очарованье
Меня пленило, привлекло к тебе,
И хоть ты только изваянье,
Твой образ отражается во мне.

Написав это четверостишие Маша заметила, что у неё оно получилось довольно-таки неплохим.  «А что если мне попробовать начать отражать какие-либо события своей жизни в стихотворной форме, - подумала она. – Глядишь, может быть и стану поэтессой, которую будут знать и почитать». После этих мыслей ею был приготовлен, как она выразилась, «поэтический чернильный набор» и бумага, которые она расположила на письменном столе своей комнаты. «Что бы такого сочинить, -  подумала Маша, когда её взор в очередной раз упал на чернильницу и бумагу, что находились на её столе».  Но ничего особенного не шло ей на ум. «Нет, видно без вдохновения ничего не получится». Тогда она подошла к зеркалу и начала разглядывать себя. «Может пока написать про свои веснушки, да свою русую косу, - размышляла Маша. – А может приодеться похорошее». При этом она вытянула вперёд свои сомкнутые губки «трубочкой» и издала тихий мычащий звук. После этого из своего гардероба ею был выбран самый лучший цветной капот с рюшками, в который она и облачилась. Затем, достав из шкатулки свои бусики, украсила ими свою белую шейку; на безымянный пальчик правой руки было надето бирюзовое колечко, которое подарил ей Кирилл. Маша опять подошла к зеркалу и стала любоваться собой. Она снова вытянула губки «трубочкой», после чего протяжно чмокнула.
- А что, очень обаятельная и довольно-таки привлекательная девочка.
Маша вышла из комнаты и подошла к зальному окну, на подоконнике которого сидела Нюша, довольно упитанная рыжая кошка. Погладив её и проговорив «Что, любуешься видами», сама стала смотреть в окно.
- Вот и лёд на реке тронулся, - проговорила она своим тягучим голоском.
Постояв немного у окна, Маша отправилась в Алёшину комнату.
- Лёша, пойдём на смотровую башенку, посмотрим на ледоход.
- Ну, давай посмотрим, - учтиво ответил он.
Перед подъёмом на башенку Маша накинула на себя свой салоп, а Лёша одел своё пальто. Они не спеша поднялись наверх и их взору предстал весенний, ледоходный Кутум.  Белые и серые льдины различных размеров и форм медленно проплывали мимо их дома, ещё напоминая об ушедшей зиме. Но уже совсем скоро эти последние зимние краски исчезнут окончательно, растворившись в весенней речной воде. Через некоторое время, покинув свой наблюдательный пункт, дети спустились в дом. Маша, сняв салоп и зайдя в свою комнату, села за стол и, немного подумав, стала упражняться в своём поэтическом слоге. Она до самого ужина писала, исправляла, потом снова писала и в конечном итоге у неё получилось следующее.

У Машеньки веснушки
И русая коса,
На белой шее рюшки,
На пальце бирюза.
А голосок тягучий
И сладкий, словно мёд,
Ленивый и певучий,
Что к сердцу так и льнёт.
Сегодня с рыжей кошкой,
Надев цветной капот,
Глядела чрез окошко
На синий ледоход.

Маша, прочитав своё стихотворение, была удовлетворена им. Вдохновлённая своим положительным результатом, она решила продолжать своё стихотворство, для чего задумала завести специальную тетрадь, в которою бы заносились её вирши.  Однако ей  не хотелось афишировать своё появившееся  поэтическое увлечение. То, что ей нравилось как автору, могло, по её рассуждению, не понравиться слушателю, или читателю, а снисхождения  ей не хотелось. Поэтому в данное время она  решила наслаждаться только своим собственным самомнением, однако при этом допуская, что когда-то она всё-таки раскроет себя для слушателя, или читателя. «Пока  никому не буду  показывать свою поэтическую тетрадь, – подумала Маша» и  определила для неё в своей комнате тайное место.