Как дважды два

Это было просто, как дважды два.
Вообще то Уля не очень любила математику, особенно когда та, подобно грецкому ореху, раскололась на две равные части.
И если из скорлупы алгебры девочка выковыривала содержимое за раз. Подумаешь там какой -то алгоритм? Усвой его, да щелкай. То с геометрией приходилось туго. Её мышление явно было настроено на другую частоту, и большая часть орехов так и оставалась в скорлупе.
Ей помогал Олег. Он терпеливо, раз за разом чертил с ней фигуры, разбирал задачи, теоремы и доказательства. Но его упорный труд давал несопоставимо мало плодов.
А когда началось ещё и черчение, Уля вконец сочла себя неспособной к большинству точных наук. Однако благодаря помощи друга в дневнике то и дело появлялись красивые округлости троек, что девушку вполне устраивало.

Из всего выше сказанного следует, что выражение «просто, как дважды два», с которого началось повествование, было вовсе не об успехах девушки в математических науках. Но зато о  цифрах в целом.
Они ей снились. Округло-плавные и острые, с параллельными и пересекающими в нескольких местах друг друга перекладинами, до странности близкие и по таким же неведомым причинам холодные и отстранённые. Цифры её словно преследовали.
И Уля даже запомнила, когда впервые ощутила эту мистическую связь с ними.

 Молодые люди после уроков зашли поесть мороженое и обсудить на какой электричке  поедут загород. Их дружба как раз находилась в длительной ремиссии, и оба старались продержать эту гармонию как можно дольше.
Уля очень радовалось той текучести и лёгкости, что установилась между ними и была вдохновлена и дальше наполнять эти отношения эфиром.
И пока Олег, сидя за столиком в кафетерии, решал её задачу по физике, девочка смешивала мороженое с мёдом, прихваченным из дома. Олег обожал мёд и добавлял его во многие блюда, порой шокирую Улю свободой своей кулинарной фантазии.
Она не разделяла эту любовь в той же превосходительной степени, но восхищалась даром Олега сотворять из продуктов что-то совершенно новое и неожиданно вкусное. Словно устав от выверенных бесцветных операций, его творческий ум находил в подобном отдушину. А радости от готового продукта этого созидания хватало с лихвой на двоих. Так в девятиметровом царстве ароматов и вкусов на фоне полинявших обоев и старой мебели при помощи самых простых орудий труда рождались порой настоящие шедевры.

Но сейчас вернув себя в рамки сухой практичной науки, Олег использовал совершенно другие свои навыки. Привычные алгоритмы, схемы и даже узоры этой дисциплины отличались выверенностью и предсказуемостью. В глобальном смысле это было отражением всего того, что  делало человека полноценной частью системы. Общества, которому они принадлежали, всех его норм, устоев и опыта.
Ульяна буквально воочию видела, как разум Олега путешествовал сейчас по этим редко меняющимся закоулкам. Перемахивая, где было позволено, через заборы, сворачивая в сквозные проулки, он с лёгкостью  находил самый быстрый путь к решению.  У Ульяны не было подобного таланта, ей было скучно и неловко за то, что в чём-то, выходит, она являлась не очень то и  приспособленной.
Однако девушка сделала над собой усилие, и хотя ей не хотелось признаваться другу в слабости, всё  же попросила:

-Ты же объяснишь мне эту задачу?

Олег в удивлении поднял голову от тетради.

-Конечно, а как по-другому? Я сейчас доделаю, а ты пока перепиши из таблицы числовые данные.

Уля наклонившись,  начала старательно перерисовывать цифры на бумагу. И в этот момент что-то произошло. Словно бы нечто переключилось внутри неё, освободив пространство под новое интуитивное знание.
Числа внезапно перестали служить одной лишь производной точных наук и превратились для девушки в язык. Это воспоминание просто встроилось в неё  и теперь Уле казалось, что так было всегда.
Новый язык нельзя было разложить на какие-то составляющие, как обыкновенный на буквы. Он существовал вне законов и привычной человеческой логики. Потому что считывался не при помощи разума, а через чувства, через энергию, что огибая округлости и угловатости цифр, несла то или иное послание.

Олег был пока занят работой над задачей и не заметил произошедшую с подругой метаморфозу. Поэтому Уля стёрла с лица изумление и углубилась в то, что она, действительно, любила и умела, в чтение.
Читать цифры сначала казалось делом непривычным. Так как послания, минуя разум, откликались на более глубинном слое, и интерпретировать их мыслеформами сразу было не так то просто.
Но они будили весь чувственный спектр, там была и ностальгия, и восторг, и какая-то приторная горечь, и даже след воспоминания об утерянном доме.
Уля отодвинула лист и прильнула к окну. Теперь девушка смотрела на автомобили, а точнее на части головоломки на бампере, что пролетали мимо со скоростью света. Но она успевала считывать с каждого числа нечто, что преобразовывалось затем в образ, к которому уже можно было подобрать слова. Это не являлось для Ульяны чем-то сложным. Просто, как дважды два.

-Уля?

Девушка даже не заметила, когда Олег подошёл. Вероятно он уже какое-то время наблюдал за ней, и считав её увлеченность какой-то идеей, не спешил с расспросами.

-Олег, произошло нечто странное! Знаешь, наши числа тридцать восемь и тридцать девять…

Девушка вдруг оборвала себя, на секунду засомневавшись. Да, это был Олег…не мама или папа, не учителя или соседи по подъезду, что совершенно точно бы сочли её сумасшедшей, но или в лучшем случае фантазёркой.
Олег же являлся её лучшим другом, с которым они переживали так много обыкновенных радостей и разногласий, что можно было легко разделить на составляющие и которые так прекрасно укладывались в повседневные формулы жизни.

 Но эта была уже оборотная сторона повседневности, и девушка боялась, сможет ли она объяснить, сможет ли он ей довериться. Довериться точно также, как доверяла  Уля, когда слушала его объяснения задач по физике или геометрии.
Олег с любопытством смотрел на подругу и ободряюще улыбался.

-Ну , договаривай, Уль! Что ты там обнаружила? А задача по физике подождёт…Там всё просто, как дважды два.