Пояс Ориона

  ПОЯС ОРИОНА


     Каждый год, приблизительно во время ярмарки в Бокере, отец мой (Царствие Небесное) бывало устраивался на пороге сарая, где я спал, чтобы наблюдать, как одна за другой зажигаются и выстраиваются на одной линии три звезды, которые называются Поясом Ориона. Их появление означало, что день начинает уменьшаться, и мой отец, который был великим любителем поспать, к огромному своему удовольствию, присутствовал при этом явлении, что предвещало возвращение долгих ночей.
     Его присутствие на пороге сарая, будто солдата в карауле, меня раздражало, но приходилось терпеть, так как я знал, что он и меня стережет. Как только он  замечал звезды, он начинал их мне показывать, водя пальцем в направлении верхних ветвей вязов, растущих у дома, отчего я просыпался, как будто он расстрелял мой сон из ружья. Потом мы снова ложились, договорившись, что завтра поутру будем с Робин мять какую-то траву.
     На следующее утро все уже на ногах: мать, заливающая можжевеловое масло в муравьиные норы, сестры, принесшие какие-то пряные травы, которые они прилежно собирали и которые мы теперь должны будем все вместе смолоть, и я - под звон колокольчика и перестук каменного жернова слушаю, как отец рассказывает мне про звезды.
Он знает все их имена и называет Сириус, Волопас, Пояс Ориона, Единорог, Большая Медведица, Малая Медведица, Небесный Пастух - звезда, которая заходит, когда пастухи возвращают овец в загоны. Он еще говорит, что когда луна «пьет», это к дождю. Он также рассказывает, что был год, когда во время посевной вокруг луны появился красноватый ореол, и случился такой ливень, что повсюду реки вышли из берегов, утки могли напиться, не опуская головы, а зайцы, чтобы спастись, взбирались на ракиты.
   Вот рассказываю все это, и кажется мне, что только вчера завораживали меня рассказы отца.  Но надо сказать, что с тех пор все изменилось. Мои сестры, если и продолжают собирать пряные травы, не приносят собранное к нашему маленькому жернову: они оставили родной дом, чтобы устроить свою жизнь на чужой стороне. Моя мать, вся больная и разбитая, носа не высовывает на улицу, и муравьи могут спокойно переносить семена в свои норы - ей все равно. Она не станет спрашивать меня, хорошо ли убран мой невеликий урожай, чтобы посчитать прибыль, десять или двадцать к одному - ей это безразлично лет сорок уже. А мой отец, который давал мне хорошие советы, год как ушел в мир иной и ждет меня там. И да, на другое утро, до свету, вышел я, сам один, чтобы, сидя на пороге сарая, увидеть, как зажгутся в небе три звезды Пояса Ориона.
     Сквозь ветки вяза смотрел я на них, слишком далеких, чтобы к ним подняться, мерцающих в небесах. Но, увы, рядом со мной не было больше того, кто, как одержимый, показывал бы мне на них пальцем.

     7 августа, 1895