Одним кликом мышки

   Чей-то громкий голос пробивается сквозь утренний сон, самый сладкий сон в мире. Кто-то браниться в соседней комнате. Еще не совсем проснувшись, Толик уже понимает, что опять мамка ругает отца за то, что он нагадил под себя.
   - Я тебе колокольчик зачем к кровати подвесила? Захотел, звякни, мы с Толькой тебя на ведро усадим. А сейчас выгребай из-под тебя! Вонища на всю квартиру! Ирод, паразит! Когда тебя Господь-то к себе приберет!? Сил моих больше нет!!!
   Недавно у отца случился второй инсульт и отнялись правые рука и нога. Говорит он неразборчиво, еле шевеля языком. Тогда из родительской спальни выбросили их двуспальную кровать, а отца уложили на топчан. Мамка спит на Толином диване, а ему соседка отдала старое кресло-кровать. Толя с мамкой сейчас ночуют в большой комнате, хотя не такая уж она и большая. Стол, диван, кресло, сервант и телевизор на тумбочке занимают все ее пространство. Из маленькой комнаты в коридор свободно уже не пройти.
   Толя выбирается из-под одеяла и лезет в тумбочку за вентилятором. Старясь не дышать, заходит в отцову комнату, залезает на стол и, открыв форточки, закрепляет в проеме вентилятор. Включает, переводит дыхание. Воздух становится холоднее, но дышать легче. Летом вентилятор не убирают, но сейчас зима. Если не убрать, то в незакрытую форточку с выключенным вентилятором дует холодом. Отец мерзнет, начинает мычать и стучать кулаком левой руки или чашкой по столу.
   Мамка вытаскивает из-под отца загаженные пеленки и уносит их в ванную. Возвращается с ведром воды и тряпкой. Толя подхватывает под коленки ноги лежащего и поднимает вверх. Мать подмывает отца и подкладывает под него чистую подстилку. Вся процедура сопровождается причитаниями:
   - И за что же Господь наказал меня на старости ле-е-ет ? За каки-ие такие грехи мне все это досталось? Господи, да прибери ты его скорее-е-е, освободи нас и его от мучений …
   Отец лежит чистый на сухих пеленках и улыбается. Толя не хочет, чтобы папка умирал. Он боится.
   В большой комнате прозвенел будильник. Ну и что, все равно все уже на ногах. Толя идет умываться, а мамка на ставит на газовую плиту чайник.
   Чай со вчерашней заваркой, бутерброд и - одеваться. Выходя из кухни, Толя видит, как мамка подтыкает под отца еще стопку пеленок, чтобы Толя после школы, при необходимости, вытаскивал их по мере загрязнения и бросал в стоящий рядом с топчаном таз с водой. Она, вернувшись с работы, займется стиркой.
   Толя одевается в коридоре и, закинув на спину ранец, выходит.
   Так, практически, начинается каждый его день, ученика шестого класса. Если такое случается в воскресенье, мамка садится на стул или на свой диван и причитает:
   - Толька, что делать-то, если я помру раньше отца? А я, ведь, долго так не выдержу. Генка его в психушку сдаст, а тебя в детдом определит. Квартиру-то Генка, ведь, на себя записал.

   Генка старший брат. Раньше они жили все вместе в своем доме недалеко от центра города. Пусть без горячей воды и туалет на улице, зато три комнаты и школа рядом. Генка выучился, пошел работать на завод. Стал начальником. Женился, получил отдельную квартиру. Потом начались какие-то реформы. Толик видел по телевизору, как в Москве люди собираются на площадях, а с трибуны кричат толстомордые дядьки. С одной стороны им подносят ко рту микрофоны, а с другой закрывают грудь черными ученическими портфелями. Зачем, он не понимал.
   Брат ушел с завода, купил иностранную машину. Говорил, что работает в фирме, называемой банком. Несколько раз возил куда-то мамку с отцом. Потом перевез их в эту квартиру в старом двухэтажном доме на самом краю города. Рядом стоят еще четыре дома. Два деревянных совсем разваливаются, а их кирпичные собратья еще держатся. Дома почему-то называются офицерскими. Отец сильно ругался с Генкой из-за переезда, а мать тихо плакала. Геннадий, так он сейчас велит себя называть, сказал, что эти дома скоро снесут и тогда им дадут большую квартиру в центре города. Толик мечтает, чтобы это скорее сбылось. Здесь грязно. По улицам бегают бездомные злые собаки. И до школы далеко ходить. Мамку с работы уволили, и она устроилась в ларек на местном рынке продавщицей. Толя хотел бы вернуться в их прежний дом. Но мамка сказала, что Геннадий тот дом продал.
   Неделя прошла, и опять Толик сквозь сон слышит мамкины причитания, еще чьи-то голоса, кто-то перешагивает несколько раз через его постель. Странно, почему мамка его не будит устанавливать вентилятор? Звенит будильник. Выбравшись из-под одеяла, Толя бежит в туалет. В проеме двери сталкивается с соседкой. А ей что тут надо? Умывается и идет одеваться. В отцовой комнате посторонние люди. Подходит ближе и видит отца, вытянувшегося на топчане. Глаза закрыты, на одном лежит монета, на другом - большая железная гайка. Соседка завешивает черной тряпкой зеркало. Гайка на отцовом лице выглядит страшно. Мамка берет Толика за плечи, прижимает к себе и, плача, стонет:
   - Сыно-ок, папка наш по-оме-ер. 
   В квартиру вошли два милиционера, начали осматривать тело отца. Соседка вывела Толика на кухню. Завтракать было уже некогда. Оделся и отправился в школу. На улице мороз. Даже собаки куда-то попрятались.
                * * *
   Толя сидит за столом и увлеченно играет в компьютерную игру. Надо делать уроки, а то мать придет с работы и ругаться будет: «Опять за компьютером весь день просидел! А уроки кто будет делать? Двоек нахватал в конце года!». Еще и вилку электропитания из розетки выдернет. Тогда игра не сохраниться, начинать придется сначала. Сейчас, сейчас! Ему всего-то осталось прорваться во вражеский бункер, заложить там взрывчатку и, выбравшись обратно, нажать на кнопку чтобы взорвать вражеское укрепление. Эх, опять эти гады выскочили непонятно откуда и расстреляли его в упор! По экрану расползается кроваво-красное пятно. Одна жизнь потеряна. 
   Толя учится уже в девятом классе. На улице весна, но во дворе никого из пацанов нет. Все сидят за компьютерами. Им хорошо, у них есть Интернет и они режутся в сетевые игры. А у Толи Интернет не подключен и комп слабый. Его подарил отчим, когда осенью через полтора года после смерти отца, появился в доме. Толя попросил у матери на Новый год навороченный процессор, но отчим решил иначе: «Не будешь дурака валять, а работать, заработаешь много денег и сам купишь себе компьютер». Сейчас он в семье всё решает. Хочет устроить Толю после школы в свой автосервис. Сначала на автомойку, а потом на ремонт.
   В Троицу были на отцовой могиле. Она осела, железный памятник покосился и начал ржаветь. Фотография отца посерела. Но он на ней все равно такой же бодрый. Улыбаясь, смотрит куда-то поверх Толиной головы. Наверное, в то светлое будущее, про которое рассказывал маленькому Толику сказки.
   Мамка, видимо, задерживается.
   Решил еще раз добраться до бункера. Щелкнул клавишей…
   На экране заснеженные развалины городка и в противоположном доме темное пятно - вход в бункер.
   В компьютере, почти как в жизни: выбираешь, куда бежать, где прятаться, когда стрелять. Но, один неверный шаг и подрываешься на мине… А дальше не "как в жизни". Кликаешь "мышкой" и начинаешь с исходной позиции. Преодолев минное поле, "сохраняешься" и, повернув за угол, получаешь пулю от снайпера, засевшего на чердаке противоположного дома… Вновь кликаешь "мышкой" и - снова в бой. Успеваешь выстрелить раньше снайпера, бежишь к бункеру и попадаешь под огонь замаскированного в кустах пулемета…  Ждешь, когда с экрана монитора сойдет красный цвет, кликаешь и, сразив снайпера, последней гранатой разносишь, ко всем чертям, пулеметное гнездо. Ты в бункере. Закладываешь взрывчатку, на обратном пути крошишь их автомата набегающую охрану, выбегаешь, давишь кнопку, и уф-ф, радостный уверенной походкой победителя шагаешь по улице освобожденного тобой виртуального городка.
   Вот бы в жизни так.
   Кликнул «мышкой» и... возвращаешься на начальный уровень, где ты с отцом купаешься в реке, рыбачишь на берегу, ходишь по грибы. Ну и пусть Генка опять обзывает его недоскрёбышем. Зато отец живой.
   Ну хоть не на первый уровень, а на ближний, где отец лежит на топчане…
   Пусть опять обосравшийся, но живой.