Привет из северного Калотта...

Живы или нет участники этих событий, вопрос непростой. Прошло более сорока лет со дня той встречи народов Севера, первая из которых состоялась ещё в 1962 году. Своё название она получила от слова "калотта"-шапочка. Такую своеобразную "полярную шапочку" образовывали северные провинции Норвегии, Финляндии, Швеции, сюда же входили Мурманская, Архангельская области, ряд других территорий СССР. (Люди, живущие там, отличаются своей выдержанностью, может быть, даже некоторой наивностью, они как будто хотели показать всему миру, что можно жить дружно, встречаться для решения общих проблем и вместе их преодолевать) - так писала в то время газета "Комсомольская правда"

***

Накануне отъезда, уже ночью, Кузьмин нашёл в кухонном шкафу две жестяные банки с растворимым кофе и аккуратно высыпал его в супницу. Тщательно промыв ёмкости, влил туда почти две бутылки водки "Столичная". Крышки буквально навинтил на ёмкости и стоял в раздумье: надо ли обматывать их клейкой лентой. На кухню вошла жена, сказала, что дочь, наконец-то, уснула и только после этого с удивлением посмотрела на мужа и спросила:

- Не поняла, что ты делаешь? А где наш кофе? Он нам с таким трудом достаётся...

- Не переживай: как варили, так и будем варить в турке. А хранить можно, где угодно... Водку мне поручили разлить по банкам члены делегации. Опытные, из райкома партии, они сто раз бывали за границей, сказали, что официально разрешено провозить всего две бутылки на человека. Но их дарят, как правило, в первый день визита. А что делать потом с гостями, забежавшими неофициально, чем их угощать? Большой вопрос. Вот и придумали, как через таможню, на всякий случай, если будут досматривать, провезти нашу водочку...

- Господи, Дима, ты заговорил, как настоящий алкоголик.

- Да я-то тут причём?! Ведь коллектив может пострадать... А так каждый из мужиков прихватит пару банок с собой, вот будем и коротать время, и встречать нежданных гостей. Поняла, дурочка ты моя, специалист высшей категории.

- Ну, не знаю - не знаю. Хотя слышала, что финны могут здорово загудеть, не хуже наших мужиков. Но это, говорят, их традиционная беда. Может, потому, что долго жили вместе с нами, ха-ха-хии, - тоненько засмеялась жена, чтобы не разбудить дочь, плохо засыпавшую последнее время. Она сталкивалась с жизнью и бытом коренных северян-саамов: в поселковой школе, где училась, было несколько детей из семей оленеводов. А те, в свою очередь, не смущаясь, говорили, что финны - им ближе всех по родословной линии. Но в отличие от соседей местные саамы почти не пили крепких напитков.

- Время отъезда остаётся прежним? - Спросила жена, начав готовить чайник к заварке. - Давай пройдёмся по списку покупок...

- Да, боже ж ты мой, я всё помню. Только не знаю, будет ли свободное время и как его найти?

- А ты не лезь на трибуну, журналист должен смотреть и записывать впечатления...

- Спасибо, за совет, Константин ты мой, Симонов... Кстати, в редакции начали читать его дневники, потрясающе откровенные. А зачем ты чайник завариваешь, ночь на дворе?

- Так для утра стараюсь, чтобы не спеша посидеть с тобой за чашкой чая. Автобус от обкома пойдёт?

- Но по нашей улице, обещали подобрать меня по пути.

***

- Ну вот, и областная газета объявилась... - Сказал каким-то надтреснутым голосом толстый мужчина в роговых очках. - Если не ошибаюсь, Кузьмин Дмитрий Степаныч пожаловал к нам? А почему не от обкома садитесь в автобус?

- Так всё равно по этой дороге едем. Другой-то нет... - Кузьмин заулыбался, увидев в салоне старых знакомых: молодёжного лидера области и секретаря райкома партии, с которыми познакомился на предварительной встрече делегации и те посоветовали ему "зарядить" кофейные банки водкой.

- Товарищ Швыдкой, не будьте бюрократом, - негромко сказал партсекретарь, - это я посоветовал товарищу Кузьмину ждать нас у своего дома. Проходите Дмитрий, у нас тут место свободное имеется... Вы кассеты взяли?

- Кассеты? Какие? А, - догадался, наконец, Дмитрий, о чём спрашивает парторг, - конечно, взял.

Трое мужчин, двоих из которых журналист уже знал, восседали на сиденьях, развёрнутых друг к другу. Когда он уложил небольшой чемодан из мягкой тёмно-жёлтой кожи на заднее сиденье, оказавшееся почему-то полностью свободным, и оставил у ног только походный кофр с фотоаппаратурой, молодёжный лидер первым пожал ему руку, сказав:

- С прибытием. Николая Николаевича (Ник Ника) ты уже знаешь, - он показал на партийного секретаря, - участник войны, райком возглавляет почти десять лет. Меня зовут Григорий. А вот рядом с тобой восседает такой большой человек, что мне страшно говорить о нём... Это герой соцтруда, депутат, бригадир лучшей бригады порта - Павел Челышев. Добавлю лишь: рост - за два метра, вес - под сто сорок кг. Ударом кулака может свалить быка... - И первым рассмеялся своей шутке.

Его улыбкой поддержал Ник Ник, и тут же по салону разнёсся громоподобный смех самого Павла. Перестав смеяться, тот сказал:

- Про быка - не знаю, родился в городе. А вот подковы приходилось разгибать. Как-нибудь покажу...

Автобус давно выехал за черту города, набрал скорость, в салоне гудели вентиляторы, из радиоприёмника в отсеке у водителя лилась хорошая джазовая музыка. Голые скальные сопки отошли вглубь материка, им на смену пришли зелёные, уже можно сказать пологие, но всё ещё высокие холмы, поросшие сосной и берёзой. Сюда горожане обожают приезжать за грибами: в удачный сезон корзину подосиновиков на два ведра можно было набрать, максимум, за час. Слева от дорожного полотна то и дело сверкали солнечными бликами небольшие озёрные чаши, без впадающих в них ручьёв и речек, как будто сама земля поила их водой. Справа - сквозь лесные заросли иногда прорисовывалось полотно скоростной железной дороги, буквально утыканное вокзальными и сортировочными станциями.

Примерно через час пути, а всего до переходного погранпункта предстояло ехать не меньше пяти часов, Ник Ник, выслушав для знакомства соседей, коротко и без эмоций рассказал о себе и предложил откушать, чем бог послал. Все посмотрели на Дмитрия, тот понял, что от него хотят попутчики, открыл кофр и достал банку из-под кофе, установленную в специальном кармашке в строго вертикальном положении. Особенность этого кофра была такова: он "правильно" стоит только в одном положении - вертикальном. Жёлтый чемодан с заднего сиденья перекочевал на колени мужчин, на него положили газету и стали раскладывать еду, приготовленную жёнами для мужей в дорогу. Григорий приступил к вскрытию кофейной банки.

- Неправильный шаг, - сказал Ник Ник, - этим должен заняться хозяин. Он упаковывал банку, знает, как её открыть...

Дмитрий подцепил ногтем изоляционную ленту, снял её с крышки банки и попросил перочинный нож. Секунда, и крышка открылась, он передал банку Григорию. Тот поднёс её к носу, втянул воздух, сказал:

- Никогда не пил кофейную водку. Офигеть можно...

Раскладных охотничьих стаканчиков было всего два, приходилось дожидаться своей очереди, но это не портило настроения. Тост от Ник Ника, по старшинству, был традиционный: за знакомство и дружбу, которая нас всегда выручает и даже спасает. Тост Григория был со смыслом: мол, нас можно положить с проституткой в постель, но утром, уходя, мы ей всё равно скажем: "А коммунизм мы построим!" Когда Дмитрий сделал первый и довольно большой глоток светло-коричневой жидкости, спазм перехватил ему горло: резкий вкус водки никак не сочетался с запахом и вкусом кофе. Все смотрели на него, и он, найдя мужество и силы, допил до конца стаканчик этой гремучей смеси. А тост его был о войне, о наших солдатах, которые лупили финнов и спокойно раздолбали "неприступную линию Маннергейма". Павел сказал два слова о том, как он рад видеть всех и как будет любить таких товарищей всю оставшуюся жизнь.

Пришлось доставать из НЗ вторую банку, шутя-шутя, а с остановками и разговорами было выпито почти по полбутылки водки на человека. Правда, ели хорошо: бутерброды с икрой, лососевой рыбой, пирожки с мясом, отдельно - с луком и яйцами, кусочки домашнего торта. Видимо, это позволило всей компании, без исключения, держать марку людей, лишь слегка повеселевших после общения. Григорий сказал: "Жаль, не знал, что в партийной газете есть такие отличные парни, давно бы взял тебя, Дмитрий, на работу в молодёжную газету". Ник Ник вмешался в разговор: "И сейчас не поздно, вернёмся, рассмотри этот вопрос приватно. Кто тебе может запретить?" А Павел пригласил всех съездить на их портовскую турбазу, сказал, что сёмгу от трёх до пяти кило он гарантирует на каждый заброс рыболовной снасти.

Почти на самой границе с соседями автобус остановился в лесном массиве, где у финнов в разработке были делянки. Поразили их техника, порядок и чистота на лесных вырубках, порадовали дружелюбие и радушие соседей. Кстати, многие лесорубы неплохо говорили по-русски, просили на обмен значки и мелкие сувениры. Дмитрию досталась яркая фигурка Йоулупукки, нынешнего финского деда мороза, который постоянно живёт в горах Лапландии. А всего-то век назад он назывался "Рождественским козлом" и разносил детям подарки на Рождество Христово.

На погранпереходе автобус простоял не больше десяти минут: похоже, официальные делегации такого уровня вообще не досматривались ни таможенниками, ни пограничниками. Подоспел обед, по приглашению местных финских властей поели в небольшом городке, на полпути к центру провинции - Рованиеме. Всё было чинно - мирно, с супами-пюре, запечённой рыбой и брусничным морсом, без алкоголя и даже без пива. Отдыхали приехавшие в уютных одноэтажных домиках, в комнатах на двоих человек с собственными кухнями и сверкающими белизной плиток ванными комнатами. Вечером - танцы в зале приёмов местной мэрии, но совсем рано, вроде бы по - северному обычаю, да плюс с учётом длинной дороги, их уложили спать. Правда, они успели познакомиться с переводчицей, милой белокурой финской девушкой, на вид лет двадцати пяти, без обручального кольца на левой руке. Её звали - Хелка, что в переводе, как выяснил журналист, означает Успешная.

***
Центр провинции - Рованиеме, небольшой по меркам любой более-менее крупной страны городок, меньше ста тысяч населения которого проживает в постройках коттеджного типа. Но было много и не очень высоких, 2-3 этажных домов, где жили по несколько семей, естественно, со всеми удобствами, во дворах - гаражи для машин. У Хелки Дмитрий узнал, что в городе давным-давно открыта православная церковь святого апостола Андрея Первозванного, вот он и решил зайти туда, чтобы выяснить: откуда именно здесь более тысячи православных верующих собираются на богослужения. И, конечно, многих из делегации поразил местный колорит: объединение в один комплекс муниципалитета и городской библиотеки. Посетители учреждения могли не только получить все услуги, связанные с чтением книг, организацией культуры и досуга, но и одновременно решить свои повседневные жилищные и хозяйственные проблемы.

Дмитрия поселили вместе с Павлом в двухкомнатном номере отеля, и тот сам предложил ему выбрать комнату и право первому занимать ванную, сказав: "Я моюсь, как тюлень, утонешь после меня в брызгах..." Он, оказывается, умел нормально и разговаривать, и даже смеяться обычным голосом, видимо, просто немного перевозбуждается в компаниях. Героя труда он получил не так давно, пока ещё не привык к ношению звёздочки, рассказал журналисту, что у него есть два дубликата награды из латуни, так, на всякий случай (не дай бог, потеряется). В морском порту, где он трудится, когда-то работал его отец, ныне пенсионер, младший брат и его жена, оба закончив техникум, служат там же диспетчерами, вот скоро, наверное, поедут в Ливию, где огромный грузооборот, нашей продукции поступает туда на миллиарды рублей. А у него самого, у Павла, сын и дочка - школьники, жена временно не работает, так уж случилось, из-за болезни. Закончил он свой рассказ словами:

- На жизнь хватает, государство мне хорошо помогает, только работай... Вот и пашу, как папа Карло, так говорит мой учёный брат. А по поводу водки в кофейных банках - ты не обижайся. Это ребята тебя разыграли, чтоб не скучно было ехать. Да и на тебя им хотелось посмотреть, чего ты стоишь в мужской компании... Но испытание ты прошёл на "отлично", точно знаю, Ник Ник сказал. Имей ввиду, он - надёжный человек, фронтовик, народ его любит, в нашем порту каждый хочет с ним за руку поздороваться. А с Григорием - воспринимай всё ровно наполовину, быстро карьеру делает, может сбоку оставить, даже и не заметит...

Дмитрий, честно сказать, обиделся на этих чёртовых функционеров, которые его разыграли, но не на столько, чтобы порвать с ними всякие отношения. "Водку пили вместе. И школа, пригодится в жизни..." - Подвёл он для себя итоги этого урока. Он не сталкивался, кроме как по работе в газете, с жизнью комсомольских или, тем более, партийных чиновников. Видел их поближе только тогда, когда в составе бригад работал на выборных конференциях, правда, на банкеты его не приглашали да и некогда было: типография ждала выхода газеты в свет, чтобы многотысячный тираж развезти на самолёты местной авиации, поезда и спецмашины и чтобы как можно скорее доставить его в города и сёла, разложить для читателей на прилавках киосков "Союзпечать".

После торжественного открытия встречи, на которую приехали высокие гости из скандинавских стран, а также первые лица ряда северных областей из СССР (как они добирались и на чём, никто не знал, поговаривали, вертолётчики доставили их), после длинных интервью руководителей для местного и центрального телевидения все пошли на фуршет, к доброй сотне "шведских столов". Дмитрий поработал от души, побеседовал с рядовыми участниками форума, сфотографировал их, встретился с настоятелем русской православной церкви (встречу помогли организовать Ник Ник и Хелка). Правда, парторг уточнил: это - инициатива журналиста и вся ответственность лежит на нём. О какой ответственности он говорил, было непонятно: в провинции проживало много русских семей, разговаривающих дома только на родном для них языке, и все они оставались православными.

На концерт и танцы некоторые гости не пошли, решили погулять по городу, проветриться. Григорий подошёл к журналисту, сказал, что хотел бы с ним поговорить наедине. "Вот выпало поручение: проводить Хелку до дома, а заодно обсудим наши будущие дела..." - Голос был тихим, чтобы не привлекать внимания посторонних. Дмитрий кивнул, забросил кофр на плечо, показывая свою полную готовность к походу. Заканчивалось полярное лето, длившееся два месяца, когда солнце почти не заходило за поросшие лесом сопки, снова и снова извещая жителей о том, что световой день продолжается. Шли берегом небольшого ручья, впадающего в черте города в реку.

- У нас ловят рыбу или с импровизированной набережной, или прямо из домов, стоящих на берегу, - сказала девушка и рассмеялась приятным грудным смехом.

Помолчали, Григорий был озабочен своими проблемами, беседу не поддержал.

- Вы местная? - Спросил Дмитрий Хелку, решив включиться в разговор.

- Нет. Закончила в Хельсинки университет, приехала сюда преподавать русскую литературу и язык, но возникли проблемы с набором слушателей... Вот так и переключилась на работу переводчиком. У нас здесь небольшой штат, приходится на такие массовые мероприятия набирать дополнительное количество переводчиков. Ищем их даже в семьях, но там, как правило, чисто разговорники. Помогают и очень хорошо переселенцы...

- Дима, брать интервью будешь потом, - вдруг включился в разговор Григорий, - что ты замучил девушку? Послушай сюда... Мы приглашены в гости. Так, Хелка? Так, спасибо, за приглашение. А подарка у нас нет. Надо зайти в магазин и что-нибудь купить. Да плюс о вине не стоит забывать...

- Слушайте, ребята, - перебила его девушка. - Если я вас пригласила, то у меня всё есть для гостей. А о подарке подумаете позже, у вас ещё официальный выход в магазины планируется, там цены будут снижены специально для вас, ха-ха-хии, - засмеялась она, выдавая великую тайну.

- Ну, хорошо, - смирился Григорий, - мы, кажется, подходим к дому...

Дмитрий не увлекался романами о разведчиках, но тут явно среагировал: "Откуда он знает дом Хелки? - Подумал он. - Ни фига себе. Я никуда не вляпаюсь, глядя на белые ночи?"

Дом был двухэтажный, кирпичный, покрытый светло-серой краской, с двумя подъездами по бокам. Окна - из одной рамы, но с двойными стёклами, видимо, герметичные, сделанные по-зимнему варианту. Поднялись на второй этаж, на площадке - две двери, девушка открыла одну из них. Дмитрия удивило то, что следом за маленькой прихожей располагалась кухня с большой плитой и вытяжкой на потолке. По стенам, в круговую, шли двери, штук пять, не меньше. Хелка по очереди стала их открывать: приличных размеров зал со столом и десятком стульев сменила большая спальня с огромной кроватью и шкафом во всю стену, затем шёл кабинет с массивным письменным столом, телевизором и аудиосистемой. Таких современных колонок журналист не видел даже у руководства своей газеты. За последней дверью - открылась современная ванная с душем, туалетом и биде.

- Проходите в зал, руки помоем перед ужином, - сказала Хелка. - Я буду немного занята, можете включить телевизор или послушайте музыку...

Когда они остались одни, Григорий посмотрел на Дмитрия каким-то незнакомым, странным взглядом, заговорил с паузами:

- Сейчас я принесу вина и лёгкой закуски. Ты посиди, послушай музыку, я включу, не волнуйся... А я уйду на полчаса, подождёшь меня, без нервов. С Хелкой мы дружим давно, встречаемся на всяких мероприятиях несколько раз в году... В общем, через час, мы будем ужинать. Хорошо? И о твоём будущем подумаем. Мне всё равно надо менять редактора молодёжки, там старик уже, всем мОзги запарил... - Напор в голосе был такой, что Дмитрий решил промолчать, не задавать лишних вопросов. Правда, успел подумать: "Вот зачем я ему понадобился. Ширма нужна. Ах ты, соколик..." Была, правда, мысль: "Вот встану и уйду сейчас же. Благо, дорогу в отель знаю, не потеряюсь". Но в это время в дверь зашла Хелка, внесла поднос с бутылкой вина, несколькими яблоками, бутербродами с икрой и рыбой. Сказала:

- Григорий сейчас в ванной, но просил принести сюда вина и закуски... Так по-русски будет правильно звучать эта фраза? А я уже разогреваю ужин. Но всё равно: приятного аппетита.

- До встречи, - сорвалось у Дмитрия с языка. - Ужин - это замечательно. Буду ждать...

***

Звучали волшебные аккорды Токкаты и фуги ре минор Баха. Дмитрий от усталости в столь трудный день почти уснул, когда его заставил вздрогнуть сильный стук в дверь квартиры. Видимо, кто-то не смог дозвониться и решил применить силу кулака. Он вышел сначала в кухню, стук в дверь повторился. Он буквально на автомате открыл её.

- Я же вам говорил, товарищ Швыдкой... Здесь журналист Кузьмин, - раздражённо, буквально выкрикнул Ник Ник, когда увидел в дверях Дмитрия. - Вы не видели Григория в последние два часа? - Спросил он, не глядя тому в глаза.

- Нет, не видел после банкета. А мы - переводим некоторых участников форума с финского на русский, нужен подстрочник...

- А это что? Бах звучит?

- Да. Под музыку легче работается...

- Успешной работы. - Сказал Ник Ник и крепко пожал протянутую журналистом руку. - Материал будете сдавать срочно?

- Да, прямо в номер.

Ник Ник взял под локоть солидного мужчину в очках, того самого, который приставал к журналисту в автобусе, и повёл к лестнице. Дмитрий услышал концовку фразы:

- Что, что я доложу первому? Что? Где мы будем его искать?

- Зачем искать? У всех свободное время, к отбою он сам придёт в гостиницу... - Голос парторга был уже невозмутим и спокоен.

***
Редактор молодёжной газеты готовил к публикации отчёт с очередного праздника северного Калотта, который только что закончился в Швеции. Корреспондент рассказала ему эпизод о том, как ей повезло с переводчиком финского языка по имени Хелка, в чьей стране когда-то тоже проходило заседание Колотты. Та умело и точно переводила финского гостя, а потом передала привет русскому журналисту Дмитрию, фамилию которого она, к сожалению, так и не вспомнила.

- Его фамилия Кузьмин, - продолжила рассказ журналистка, готовившая отчёт. - А зовут - Дмитрий. Я нашла его корреспонденцию в партийной газете... Не знаете такого? - Заулыбалась она, глядя на редактора.