Девочка с зелёными волосами. Гл. 16

В окно левого, противоположного от Янтарной комнаты крыла дворца, видны были стоящие у стен застекленные шкафы и стенды.

- Здесь библиотека, - объяснила старшая сестрица. - Горожане любят читать и собрали почти десять тысяч томов исторической и художественной литературы, старинных книг, рукописей. А ещё чертежи, карты, гравюры. В этом зале лишь часть, основное в Людских палатах…

- Какой ужас! – испуганно воскликнула Русалочка и прижалась к своей спутнице. - И это ты называешь библиотекой?! 

- Ах, чучело… Не бойся, - успокоила её старшенькая. – Ну, овечка. Ну, с двумя головами. В зале, кроме библиотеки ещё и небольшая выставка из музея, он называется Кунсткамера – собрание редкостей. Здесь немного, главное тоже в Людских палатах.

Русалочка с опаской рассмотрела рядом с овечкой таких же двухголовых козлёнка и северного оленя. А чуть дальше - трёхногого телёнка, шестиногого жеребёнка, и кошку, у которой наоборот - над двумя хвостатыми телами, возвышалась всего одна усатая голова. Вдоль стен на стендах стояли колбы с заспиртованными, сросшимися спинами и боками младенцами. У одной из этих безобразных пар было всего три ноги на двоих, а руки из-за соединённых пальцев, напоминали рачьи клешни. И на всю эту жуть таращились из своих сосудов, тоже заспиртованные, две отрубленные головы – мужская и женская.

- Кунсткамера служит просветительским целям, - невозмутимо, тем временем, продолжала сестрица. – В ней собраны предметы быта, охоты, оружие, украшения разных народов. Есть и монеты, медали, гербарии, одежда, произведения искусства из бронзы, камня, дерева. Есть часовые механизмы, астролябии, инструменты…

- Страшилища тоже для просветительских целей? - перебила сестричку Русалочка.

- В городе действует Указ «О даче награждений за принос уродов и всего, что старо и необыкновенно, и о штрафе за утайку оных», - объяснила сестрица. - Ну и тащит народ всякое непотребство, чтобы подзаработать и под наказание не попасть. Здесь ещё что! В Людских палатах пострашнее. Там прямо от входа нечистая сила разделяет человека и его тень. Посетитель в одну сторону, тень – в другую! И головы казнённых казнокрадов и детоубийц - здесь-то они смирно сидят – а там исчезают из колб. А потом их хозяева, привидения преступников, являются за ними. А голов-то нет! И они даже днём пристают к посетителям, суют им золотые монеты и воют: «Продай мне свою голову! У-у-у!»

- Какой кошмар. – Русалочка уже тряслась от страха.

- Нашлись лихие людишки, попытались отобрать у привидений золото и скрыться. Но от призраков не убежишь! Теперь сами эти людишки бродят привидениями по музею и выторговывают за похищенные монеты голову себе на плечи. Там есть старинный хронометр, - шёпотом и на ухо Русалочке поведала сестрица. - Иногда он начинает идти назад. Тот, кто увидит попятившиеся стрелки, обязательно вскоре умрёт. Есть и ещё одно предзнаменование несчастий – подмигивающая посетителям статуэтка бронзовой кошки…

- Неужели в этот жуткий музей кто-нибудь ходит? Здесь-то, по крайней мере, зал пустой.

Но только Русалочка произнесла эти слова, как открылась тяжёлая дверь и появился посетитель. Два служителя, до этого сидевшие на стульях и казавшиеся Русалочке чучелами, тут же подскочили к нему. Один из слуг был великаном – с полдвери, другой карликом – ему по колено. В безобразных клешнях-руках они держали подносы с бокалами и рюмками.

- Посетителей мало. Поэтому их заманивают бесплатным шампанским, водкой, кофе, закусками на любой вкус.

- Я бы ни за какие коврижки сюда не пошла.

- Ты не поверишь, но в Кунсткамеру, ту, что в Людских палатах, пробираются даже ночью. Дрожат от страха и пробираются. Только для того, чтобы послушать колдовскую костяную флейту. Она вырезана лесным шаманом во время мистической оргии из бедра живой прекрасной девственницы. Флейта устанавливает связь с миром духов. Тот, кто услышит её неземную мелодию, навсегда перестаёт влюбляться, любить.

- Неужели это кому-то нужно? – не смотря на страх, удивилась Русалочка.

- Многим. Туда приходят, чтобы избавиться от мук несчастной, безответной, неразделённой любви. Представь жениха, у которого прямо из-под венца сбежала невеста. А он всё ждёт, что его избранница одумается, и он наденет ей на руку обручальное кольцо. Ему туда – к флейте. Представь вдову рыбака, не вернувшегося с путины. За неё сватается хороший человек и готов воспитывать её обездоленных детей, а она всё надеется, что услышит хриплый голос своего мужа «Здравствуй, жена». Ей тоже надо бы…

- Понятно – в Кунсткамеру пробираются по ночам, чтобы заново полюбить.

- Я ж тебе объясняю: флейта избавляет от всякой любви - от прошлой и будущей.

- Но тогда и она и её мелодии отвратительны!

- Кому как. Обманутый жених сможет забыть свою жестокую бывшую и найти новую, добрую суженую. Вдова ради детей выйдет замуж. Сюда даже родители приводят безумно и безответно, якобы до конца дней своих влюблённых отпрысков, чтобы они не топились, не травились, не вешались и ради их семейного будущего. Мужья чуть ли не силком волокут сумасбродных жён, нарожавших им кучу детишек, но мнящих себя влюблёнными в какого-нибудь гусара. Да и жёны не отстают - тащат за последние волосёнки своих престарелых супругов, уверовавших отчего-то, что дорогостоящие ласки каких-нибудь юных вертихвосток способны вернуть им молодость. Флейта звучит негромко и в дальнем углу зала. Ночью в Кунсткамере страшно: призраки бесчинствуют, отрубленные головы летают, уродцы лезут из колб, чучела спрыгивают со стендов, и все они норовят ущипнуть, укусить, ухватить гостей за одежду – сама понимаешь, тех, кто боится, пугать приятно. И нельзя взглянуть на часы, бьющие полночь, и в зелёные, завораживающие глаза бронзовой кошки - а вдруг подмигнёт…

- Наверное можно безо всех этих ужасов, попросту забыть своё старое чувство и начать жить заново, - продолжала настаивать на своём Русалочка

- Значит нельзя. И флейты такой чудодейственной нет. Разве что из твоего хвоста какой-нибудь морской колдун вырежет, - усмехнулась старшенькая. - От прошлой любви можно избавиться только вообще разучившись любить. Хотя ты и права - такое снадобье жестоко.

В это время распахнулась дверь среднего зала дворца и на набережную выбежали мокрые люди. Они с хохотом стряхивали воду со своей одежды, с волос, с париков.