Сашка на вахте

День обещал быть предсказуемым - морозным, бодрящим. Минус тридцать-сорок для Якутии не предел, бывает мороз и крепче. Сашка проснулся в общежитии вахтовиков. Общежитие - громко сказано. Обычный вагончик. Угольный разрез разрабатывается всего лет пять. Ещё не завершено его строительство, но уголь уже добывают.

"На таких производствах строительство никогда не заканчивается. Пока всё достроят, что-то уже устареет, - размышлял он. - Условия бытовые здесь, никакие. Сотовой связи на участке нет. Нет ни душа, ни бани. Занесёшь ведра два-три снега, растопишь его на печке, слегка помоешься. Столовой тоже нет. И времени готовить еду не хватает, иногда просто лень. После смены хочется согреться, да уснуть поскорей.

Говорят, позже будет построен здесь постоянный вахтовый посёлок со стационарным электричеством и прочими удобствами, а пока обживаются вахтовики из разных мест страны, как могут. Выпивку привозят они с собой - магазинов здесь нет. Но алкоголь под запретом. Если увидят бухого работника, сразу выгонят. С этим строго.

Потому и текучка здесь страшенная. Мало тех, кто приезжает на вторую свою вахту. Но начальство это не заботит, набирают других и желающие находятся".

Сашка на угле не работает, его вывозят из карьеров на БЕЛазах. А он возит грузы для строительства разреза.

Он умылся прохладной водой, оставшейся от вечерней мойки. Выпил чаю с бутербродами, с сырокопчёной колбасой и сыром, привезёнными из дому. Надел рабочую одежду: тёплый комбинезон на лямках, куртку. Обул ботинки. Валенки здесь никто не носит. В кабине грузовика всегда тепло и ботинками удобней нажимать на педали. Пригладив густые, светлые волосы, натянул на голову вязаную шапку.

Прихватив кожаные перчатки, вышел из общаги, легко сбежал с крыльца. Зашёл в балок-контору, получил наряд-задание. Поговорил с водителями, поинтересовался, кто куда едет.

С вечера один из слесарей заправил его грузовик дизтопливом, сам напросился. А задание водитель получил такое: отвезти на строительный участок новые автопокрышки для БЕЛАЗов. Диаметр такой покрышки больше, чем рост Сашки. А рост у него немалый, сто восемьдесят пять.


Его лошадка - «Урал NEXT», отечественный крупнотоннажный грузовой автомобиль, произведённый в Миассе, блестел синей краской. Он почти новый, до Сашки на нём трудился только один водитель. Как сказал Генри Форд, производитель автомобилей: «Лучшая машина – это новая машина». Сашка тоже так думает.

Рабочие склада уже загрузили покрышки в кузов, можно ехать. Укатанная зимняя дорога легко бежала под мощные колёса. Сильная машина с громким рычанием, дымя выхлопной трубой, поглощала километр за километром. «Не машина – зверь, - с удовольствием крутя баранку, думал Сашка. – Вот силища у неё!». Ему нравилась эта машина. Тяжело нагруженная, она исправно одолела двести пятьдесят километров почти за три часа.

За окнами кабины панорама почти не менялась на протяжении всего пути. Мощные лиственницы в кружевном инее вдоль дороги, чуть дальше - мАри с чахлыми кустами, присыпанными снегом, плоские белые тарелки замёрзших болот, окаймлённые жухлой травой. Ничего интересного.

- Мужики, сгружайте покрышки, все сгружайте! – сказал Сашка рабочим стройучастка, подъехав к складу. – Потом старые загрузите.

Сам решил отдохнуть в кабине перед обратным рывком. Сложил на груди руки, сел удобней и задремал. Через час в дверь кабины постучали - разгрузка-погрузка окончена.

Попрощавшись с грузчиками, водитель опять вцепился в руль, давя на газ. Домой всегда едешь с хорошим настроением. Пока доедешь, смена уже и закончится. Так размышлял он, когда услышал и почувствовал, как стал «чихать», глохнуть двигатель. И вот автомобиль замер, остановился, как вкопанный.


- Твою мать! Приехали! – вслух сказал, не веря сам себе, Сашка. - Такого, блин, косяка ещё не случалось за все мои вахты.

Первым делом он решил проверить топливо. Вышел из кабины, открутил крышку бака, в него чуть не полтонны соляры входит. Поднял с земли длинную голую ветку, потыкал ею внутрь ёмкости. Почувствовал, что топливо стало густым и плотным, как кисель или холодец.

        - Замёрзла соляра? – удивился он. - Что за хрень мне этот слесарь залил? И, главное, не просил же его, сам проявил инициативу. «Давай, Сашок, заправлю», - передразнил он слесаря. - Вот идиот!Помощничек. Приеду, получит он у меня! Накостыляю по шее! Что же делать? Пешком в такую даль не дойдёшь… Блин, не забыть воду слить из радиатора...

Сашка закрыл топливный бак, вернулся в кабину. Включил рацию и стал вызывать своего механика.
        - Нужна помощь. Замёрзла солярка. Пришлите машину и слесарей.
Раньше связь была хорошей, но потом вахтовые умники что-то где-то отключили, мол, чтобы начальство не слушало разговоры водителей между собой. И теперь дозвониться до механика стало трудно.

Но он продолжал и продолжал вызывать помощь. В кабине машины уже чувствительно похолодало, стали мёрзнуть руки в перчатках и ноги.  Замерзать в тридцать один год ему не хотелось. А на таком морозе запросто. Он вспомнил, как отец учил его растираться снегом. Взял ведро, оно всегда у него с собой, вылез из кабины.

Разломал плотный снежный наст, набрал рыхлого, искрящегося разноцветными огоньками, чистого снега. Вернулся в кабину, разулся, снял носки и стал растирать им ступни. Надел носки и ботинки. Натёр снегом кисти рук. Ногам стало теплей, но руки продолжали мёрзнуть.

- Надо жечь покрышки! - решил он. – Когда ещё придёт помощь? Да и придёт ли вообще? Связи как не было, так и нет.
Он взобрался в кузов и удивился – сверху лежали несколько новых покрышек, внизу - старые.

- Как же так? Я же сказал рабочим сгрузить все новые покрышки. Эх, надо было смотреть за ними, да не хотелось на морозе стоять. Сам виноват – никому нельзя доверять!

Докопаться до старых покрышек было делом непростым. Одна такая "дура" весит, наверное, четверть тонны. Он с трудом вытолкал из кузова тяжеленную, новую шину. Нашёл в кабине тряпку, намотал её на палку. Опять открутил крышку бака, окунул тряпку поглубже в соляру. Этим топливным холодцом обмазал покрышку по окружности. Чиркнул зажигалкой. «Хорошо хоть зажигалка новая, надолго хватит», - порадовался он.

Топливо сначала с неохотой, но всё же разгорелось. Потом загорелась и сама резина. Сашка стал греть у огня голые руки. Подставлял к нему и ноги в ботинках. Поворачивался к теплу то одним, то другим боком. Нагревшись, убежал в кабину, опять включил рацию.

- Кто меня слышит? Нужна помощь. Замёрзла солярка. Пришлите машину и слесарей.
Рация молчала. Покрышка догорала. Сашка засёк время - она сгорела за сорок минут. Быстро, однако.

 

Родом Сашка из Оренбуржья. После окончания школы он не хотел учиться дальше. Но отец посоветовал окончить хотя бы профессиональное училище.
- Получишь удостоверение водителя и тракториста, два в одном, - сказал он.

Сашка послушал отца, поступил, отучился. В честь окончания училища отец подарил ему быка. Нет, не взрослого, а телёнка.
- Вырастишь на мясо, деньги за него твоими будут.

И парень взялся за дело. Чистил навоз, дробил на крупорушке зерно, кукурузу. Добавлял в сухую массу десяток сырых куриных яиц. От такого яичного рациона мясо, якобы, становится вкусней. Носил бычку вёдрами тёплую воду для питья. И тот рос, как на дрожжах. Отец выручил за мясо сорок тысяч рублей, отдал их сыну.

На них Сашка собрался на первую в своей жизни вахту водителем, купил для неё всё необходимое. И заработал тогда сто пятьдесят тысяч.
- На эти деньги ты не купишь даже машину, - сказал ему отец. – Лучше возьми ещё на откорм четырёх бычков. Знаю, цена одного бычка сейчас - пятнадцать тысяч. Ещё и останутся деньги.

И сын внял совету отца. Опять взялся за крестьянский труд, опять кормил, поил, чистил. Через полтора года приехали заготовители, сами забили крупных быков. Сашка не ходил на скотный двор – жалко было своих питомцев. Мясники рассчитались с отцом. Морозов-старший вручил сыну двести пятьдесят тысяч рублей.

Сашка на эти деньги купил себе первую в жизни машину - сторговал хорошего «жигулёнка». Он ликовал – в неполных двадцать лет у него своя машина! Знакомые безработные ребята стали ему завидовать. Теперь уже он стал вправлять мозги своему товарищу, болтающемуся без дела. Но тот и в родном городе не работал - мол, больно надо за тридцать тысяч горбатиться, и на вахту с Сашкой не захотел ехать.

Сашка предлагал ему окончить водительские курсы, хотел даже заплатить за них.
- Поступи на курсы вождения, я заплачу за тебя! И поедешь со мной на вахту, денег заработаешь! – говорил он бывшему однокласснику.
- Да ну её, эту Якутию! Холодрыга там…
- А у нас что, Сочи,теплей?

Но Серёга уже вошёл во вкус беззаботной жизни, обленился. Ходил, болтался по посёлку. Просил денег у родных и знакомых на бутылку «пивасика». А Сашка собрал за вахты денег и купил себе новую машину «Лада-Гранта», из салона. Поставил на неё все модные прибамбасы, сигнализацию.
 
Затем задумался о собственном жилье. Оформил в ипотеку двухкомнатную квартиру, теперь выплачивает кредит за неё.

Ещё, не в областной столице, где квартира, а в соседнем городе поступил учиться в университет, на механика. Ему подсказали, что там легче учиться. Сейчас он уже на втором курсе. Как приедет с вахты, поедет в универ - надо сдавать зачёты, потом экзамены. Станет механиком, также будет ездить на вахты, но уже начальником.

Сашка любит, уважает родителей и благодарен отцу, что тот в своё время научил его уму-разуму. Дал ему не рыбу, а удочку, которой можно ловить рыбу. «Умный и мудрый у меня отец! Мне тридцать один, а у меня уже всё есть для нормальной жизни. Мне есть, что терять! Надо продержаться, постараться не замёрзнуть».


Сашка опять взялся за рацию. Нажимал и нажимал на кнопку, пытаясь поймать хоть чей-нибудь голос.
- Кто меня слышит? Нужна помощь. Замёрзла солярка. Пришлите машину и слесарей.
Но мёртвая рация не трещала, не пищала. Безрезультатно. Он опять продрог до костей, кисти рук стали терять чувствительность.

Вновь вылез из кабины, вскарабкался в кузов грузовика. С трудом раскачал ещё одну новую покрышку, столкнул её вниз, на снег. Опять обмазал её соляркой, поджёг.
- Ещё на сорок минут хватит.
Нагревшись у огня, он опять садился в кабину, снова и снова вызывал помощь. О смерти думать не хотелось, хотя на вахтах он её уже повидал.

В одном случае молодые ребята погибли, когда на стройучастке на них свалилась металлическая балка. Одного сразу убило, другому перебило позвоночник в двух местах, тазовые кости. Жив ли он сейчас? Саша не знает. Если и жив, то скорей всего, стал инвалидом. Случилось это накануне женского праздника, седьмого марта. И вот такие «подарки» отправили их матерям.

Другой случай ещё страшней. Машинист разогревал свой экскаватор, энергично махал его механической «рукой». Потом крутанул башню вокруг своей оси, ненароком задел ковшом стоящую неподалёку лиственницу. Та сломалась, как спичка, упала и придавила молодого мужчину.

Рабочие, выскочившие на звук удара из обогревательной будки, увидели того, крутящегося волчком на одном месте. Подбежав ближе, с ужасом взирали на алую кровь и сизые внутренности вахтовика, разбросанные по белому снегу. На морозе от них шёл пар. Наверное, ветками ему разорвало живот. Ещё были сплющены рёбра, раздавлены конечности.

Но голова парня ещё была жива, и его глаза молили о помощи.  Но медика в тот раз на вахте не было. Что сделаешь в таком случае? Мужики постарше, морально более крепкие, собрав внутренние органы в кучку, приложили их к рваному животу, завернули рабочего в одеяло, перенесли в будку.

«Даже нечем обезболивающим уколоть его, бедного», - сочувствовали вахтовики сослуживцу, уже отходившему в мир иной. – Помочь ничем не можем». Тот уже не стонал, лежал без сознания. Сашка помнит, как раненый, отключившись, вскоре умер. Помнит своё отчаяние и безысходность - рабочие ничем не могли помочь бедолаге.

«А ведь все эти погибшие ребята были чьими-то сыновьями, может быть, даже мужьями, отцами», - размышлял сейчас Сашка.
Он опять вылез из кабины, погрелся у догорающей покрышки. Зимний день короткий, неяркое солнце вот-вот закатится за едва подсвеченный синий горизонт. Вот уже и смеркаться стало.

Кисти рук теряли чувствительность. Парень сел в кабину, потыкал негнущимися пальцами в кнопку рации: «Сдохла она совсем, что ли?». Сел удобней, сгруппировался в комок - чтобы теплая кровь прилила к сердцу, и оно дольше работало. Не заметил, как уснул.
 
И приснилась ему шестилетняя Иринка, дочка женщины, с которой Сашка прожил пару лет. Он не знал, как обращаться с детьми, но не обижал девочку. Малышка любила сидеть у него на коленках, называла его просто Сашей, без всяких «дядь».

Недавно с её мамой они разбежались - не хотела подруга ждать его с вахты. Деньги она любила, а Сашку, очевидно, нет. А ему жаль было расставаться с девочкой, привык он к ней.

- Мама, разбуди Сашу! – плакала Иринка в его сне. – Разбуди!
- Да он не спит, он притворяется, - отвечала мамаша.
- Нет, он спит. Разбуди Сашу! Разбуди! – уже взахлёб рыдала девочка.

Саша потянулся к ней, чтобы её успокоить, взять на руки. Наклонился ниже и больно ударился лбом о приборную панель. Проснулся. «Когда это я уснул? Не заметил даже. Хотя на морозе уснуть - дело нехитрое. Так люди во сне и замерзают насмерть, - подумал он, находясь всё ещё под впечатлением сна. - Да и сон такой странный, как наяву. Иринка, по сути, спасла меня, не дала уснуть навеки».

Он взял неживыми руками рацию. Уже без всякой надежды ткнул деревянным пальцем в тугую кнопку. Слабым голосом, монотонно, проговорил:
- Всем, кто меня слышит! Нужна помощь. Нужна помощь. Заглох двигатель. Пришлите машину и слесарей. Замерзаю. Замерзаю...
 
От его дыхания клубился белый густой пар. Температура воздуха в кабине давно сравнялась с уличной. И вдруг, о, чудо! Рация затрещала, послышался прерывающийся мужской голос. «Это не наш механик, это кто-то другой, - отметил Сашка, но всё равно обрадовался несказанно. Появилась надежда на спасение. – Без разницы на кого попал. Хоть кто-то откликнулся!».

Он стал разговаривать с незнакомцем, как оказалось, механиком соседнего вахтового участка. Тот кричал:
- Назови фамилию и номер своего механика! Я попробую с ним связаться! Где ты сломался, на каком километре стоишь?
Сашка назвал, обрисовал ситуацию. И помощь пришла, он продержался до её прихода.

С ногами проблем у него не было, а вот руки он приморозил основательно. Но степень обморожения всё же не была последней. Кисти не почернели, но пару недель сочились мутной жидкостью. Сашка недоумевал: «Откуда берётся эта вода?».

Мазал их лечебными мазями – ребята дали мазь. Сам бинтовал ладони и работал, рулил потихоньку - больничных листов на вахте не выдают. Но в дальние поездки его пока не посылали. Ремонтами тоже не занимался и денег за сгоревшие автопокрышки с него не вычли.

- Спишем, как будто на твою машину их поставили, - распорядился механик Ветров.

Тот тоже переживал за исход истории. Шуточное ли дело – человек чуть не замёрз! Да ещё выяснилось, что дизтопливо в его машину слесарь залил летнее, замерзающее при небольшом морозе. "Я не знал, что у нас летнее есть", - оправдывался он. Показал из какой ёмкости брал топливо. Чья вина? Механика. Так и под суд можно загреметь. Но всё обошлось.

Руки Сашки зажили, перестали болеть, никаких шрамов не осталось. Но с тех пор стали мёрзнуть больше обычного и ноги - тоже. Как бы валенки, да рукавицы-шубинки не пришлось возить зимой на вахту!

Приехав из Якутии, Сашка первым делом навестил бывшую возлюбленную с дочерью. Рассказал им про свой сон, как чуть не замёрз.
- Ты меня спасла, Иринка, - сказал он девочке, погладив её по светлым косичкам, заплетённым по нынешней моде в кружок. – Хочу сделать тебе подарок. Пойдём в магазин, выберем хороший дорогой телефон или планшет. Подумай, что ты больше хочешь?

- Лучше телефон, - радостно ответила Ира. – Планшет у меня уже есть. Дядя Витя купил.

06 апреля 2024