Добрынины. Часть 4. Глава 55

Г-горные... Д-джом-мол-лунгма... - с большим трудом выговорил Добрынин.

     - П-повтори... - попросил племянник.

     - Д-джом-мол-лунгма... - еле-еле смог произнести дядюшка.

     - Как т-ты эт-то дел-лаешь? - пьяно восхитился Пельменник. - Я л-лучше назову ее Эв-верестом...

     - Дурак ты, докт-тор... - возмутился Добрынин. - Сам-мого глав-вного н-не пон-нимаешь...

     - Т-так науч-чи... - попросил Вадим-младший.

     - Ч-что т-так-кое Эв-вер-рес-ст? - с важным видом начал объяснять племяннику Добрынин. - М-муж-жик... Т-так-кой же м-мерзк-кий, гр-рубый и ж-жутк-ко в-вон-нючий, как и м-мы с тоб-бой, а м-мож-жет б-быть и пох-хуже... А Д-джом-молунг-гма - дееевочка, н-нежная, дел-ликатная и слад-денькая...

     Из гостиной в сторону веранды срочно сбежала Лидия Михайловна...

     - Д-дядя, т-ты к-когда разгов-вариваешь, рот т-так шир-роко н-не открыв-вай. - не менее заплетающимся языком посоветовал племянник.

     - П-поч-чему? - немедленно попробовал возмутиться Добрынин.

     - Б-бабушка тож-же сб-бежала под-дышать... - с важным видом ответил Вадим-младший

     - Д-дааа??? - изумился Вадим-старший.

     - Т-ты в ее стор-рону к-как выд-дохн-нул... - объяснил ему племянникю

     - Над-до же - утр-ратил бдит-тельность... - огорчился Добрынин. - Н-надо б-быть ос-стор-рожн-нее...

     - Мальчики, - повысила голос Елена Гурамовна, которой тоже было невмоготу от душившего ее хохота, - чай стынет, пирожки тухнут, торт портится, мороженое тает... Долго вы еще опытом делиться будете?

     Но все ее усилия были тщетны - мужчины слышали только друг друга...

     - Дядя, да т-ты п-поэт! - вновь пьяно восхитился Вадим-младший. - А г-где т-ты всего эт-того набрался? Н-неуж-жели в  к-казарме?

     - З-зачем - в каз-зарме? - загрустил Добрынин. - М-меня м-моя Лялечк-ка, м-мой цвет-точек р-род-дной, п-пять лет восп-питывала, к-как с-соб-бак-ку б-бездомную, п-прежд-де чем мн-не уд-далось ее п-под шум-мок в-во врем-мя п-путча обм-маном с-скрут-тить в т-три п-погибели и в ЗАГС к Ольке от-тволочь, зар-разу... И то соп-противлялась... П-по сп-пине п-получ-чил... К-кулак-ком... К-креп-пко... И по яйцам п-пол-луч-чил... Тож-же к-крепко...

     - Тоже к-кулак-ком? - уточнил Вадим-младший.

     - Неее... П-по яйцам ног-гой врез-зала... - вспомнил Вадим-старший.

     - Д-да т-ты что? - пьяно удивился Никольский.

     - Голодным п-пять лет водила... - расплакался пьяными слезами Добрынин.

     - Дяд-дя, ты к-кого сейчас леч-чишь? - поинтересовался Мелкий. -Н-неужел-ли у т-тебя - и ник-какой бабы для з-здоровья ц-целых п-пять лет н-не б-было?

     - К-конечно, б-была, и не од-дна... П-падлы!!!... Вс-се б-были п-падлы!!!... - неожиданно для Ляли заистерил Добрынин.

     - Так чего т-ты ист-теришь?

     - Т-ты, сал-лажонок, еще н-не встр-ретил свою в-волчицу, п-потому и н-не п-понимаешь...

     - Чего?

     - Чт-то не н-насыщается сердце случ-чайным-ми бабами, к-когда т-ты уж-же встр-ретил св-вою ед-динств-венную, св-вою в-волчицу... - поведал ему дядюшка, размазывая по физиономии пьяные слезы вперемешку с соплями. - А ес-сли сердце н-не н-насыщает-тся, то и пац-цанчику он-ни стан-новятся н-ни к чем-му...

     - Переведи... - попросил туго соображающий Пельменник.

     - Да н-не н-нужна м-мне чужая б-баба, к-когда есть род-дная Ляля!!! - вновь заистерил Вадим-младший. - Ясн-но?

     - К-красиво ск-казано... - пьяно восхитился Никольский. - Поэтично... М-можно я в-возьму на вооружение?

     - Зн-наешь, к-каким п-поэт-том стан-новится м-мужик, к-когда ж-женщина его м-мечты ем-му пять лет не д-дает?... - продолжил плакаться Добрынин, словно и не слышал вопроса Вадима-младшего.
 
     - Д-да знаю я... - ответил племянник. - Вон Мишка всего-то год свою Л-лизу ищет, а уж-же и ст-тихи пиш-шет, и в-всех баб св-воих разог-гнал... Гол-лодным ход-дит... И п-пьет, к-как соб-бака страш-шная... Ник-кого кром-ме Лизы не хоч-чет... Ск-коро с ум-ма с-сойдет от воздержания... Нав-верное... А т-ты, старп-пер, ц-целых п-пять лет терпел...

     - В-вот вид-дишь... - всхлипнул Добрынин.

     - Я тоб-бою восхищаюсь... - "за компанию" всхлипнул Мелкий.

     - Успокойся, мой родной... - попросила мужа Елена, уже не понимающая, как успокоить эту пьяную истерику, и начавшая подозревать, что без бодрящего удара сковородкой по дурьей башке мужа на сей раз  обойтись, скорее всего, не удастся. - Все уже кончилось... Ты уже сделал все возможное и невозможное для того, чтобы я стала твоей женой... Не расстраивайся, пожалуйста, а то племянник посмотрит на тебя и решит, что быть женатым плохо...

     Добрынин успокоился и рассвирепел одновременно...

     - Я ему р-решу! Убью с-скот-тину! Реш-шалк-ку отобью!

     - Долго ты с ними будешь либеральничать? - недовольно поинтересовалась вернувшаяся в гостиную Зинаида Васильевна.

     - А вот и теща пр-ришла! - пьяно обрадовался Добрынин. - Зар-раза пар-разитск-кая! С об-блегченьиц-цем? Т-ы мам-ман м-мою там н-не встр-речала? Ее в т-ту же стор-рону ун-несл-ло...

     - Сынок! Я тебя интеллигентно предупреждаю... - заявила пришедшая вслед за сватьей в гостиную Лидия Михайловна. - Если ты, придурок дефективный, срочно не прекратишь свою "трезвую" истерику, честное слово - дам в морду...

     - Ну вот! - огорчился Никольский. - Так душевно говорили, а старшее поколение пришло и все оп-пошлило. Одна Лялька нас понимает, дядюшка...

     - Чтооооо???!!! - вдруг взревел Добрынин. - М-моя Лялька т-тебя, пр-ридурка, п-пон-нимает???!!! В-в-всё!!! Т-тебе н-не жить!!!

     - П-почему? - недоуменно поинтересовался Мелкий.

     - П-потом-му чт-то эт-то МОЯ Лялька!!! - снова зашелся в пьяной истерике вскочивший со стула Вадим-старший. - Моя!!! Моя!!!! МОЯ!!!!! И МОЕЕ НЕ БЫВАЕТ!!!!!!!!!

     Ляля действовала быстро... Она подошла к побагровевшему, дико вопившему и раскачивавшемуся мужу, обняла его и положила голову ему на грудь...

     - Твоя, мой родной... Только твоя... - заворковала Елена Гурамовна, пытаясь успокоить свое расходившееся пьяное счастье. - Успокойся, мой мальчик... Не рви на куски свое золотое сердечко... Я здесь... Я с тобой... Я твоя... Только твоя...

     И Вадим-старший тут же отчасти протрезвел, успокоился, обнял жену и уже радостно завопил на весь дом:

     - Слышал, козлина в белом халате? Она моя!!! Только моя!!! Живая!!!

     - Не ор-ри, старп-пер долб-банутый! - посоветовал младший Вадим старшему. - Ляльку с-свою п-побереги, шизоф-френик с б-бантиком... У нее в-всего н-неделю назад криз б-был... Оч-чень тяж-желый, м-между проч-чим, криз... У тебя, кстати, - тож-же... Твоей Ляльке еще нед-делю, как минимум, л-лежать надо, а он-на сег-годня такую д-дальнюю дорогу перен-несла... А сейч-час нас с т-тобой, двух пьяных козлов, нянчит... К-как т-ты дум-маешь - оно ей полезно?

     Добрынин испуганно охнул...

     - Да-да, - важно продолжил пьяный доктор, наконец-то вновь почувствовавший себя главным, - т-тебе, прид-дурк-ку, тоже пока нельзя ни так п-пить, ни так вопить, а ТВОЕЙ Лялечке п-пока нельзя т-твои п-пьяные воп-пли слушать... Он-на и так слаб-бенькая по ж-жизни... А уж п-посл-ле так-кого тяж-желог-го кр-риза... П-побереги СВОЮ д-девочку, дядя... Я пьяный, амб-булатор-рия уж-же закр-рыта, а Ск-корая из Чех-хова может не усп-петь... Или вообще не приех-хать...

     И тут же Добрынин сам испугался своих воплей и протрезвел окончательно...

     - Лялечка, как ты? Тебе нехорошо?

     - Как же мне может быть нехорошо, когда ты только что объяснился мне в любви? - не открывая глаз томно отозвалась Ляля. - От счастья кризов не бывает...
   
     - Т-тогда б-буд-дем пить чай... - сказал опять успокоившийся старший Вадим младшему. - Не будем больше травмировать МОЮ  Лялечку. Ей покой нужен... И отдых... Она у нас и так пострадавшая...

     - Цирк на гастролях... - вздохнула Зинаида Васильевна.

     - Зато есть надежда, что наш старшенький скоро лапу давать научится... - шепнула ей сватья.

     И обе женщины весело расхохотались...


Продолжение следует...