Когда надломлен сук

Виктор Матюк

Когда надломлен сук

Барыгам, склонным к пошлости и интригам, всё сходит с рук,
Оправдания - пустой звук, о них забудь, не в них суть,
Она в другом, трудиться надо не покладая рук,
В душе с давних пор таится жуткий испуг,
А вдруг ты попробуешь женщине на близость намекнуть,
И что никчёмный бедолага – её супруг, люди изредка врут,
Что у него неизлечимый недуг!
Говорят, об этом вслух и шёпотом,
Нельзя делиться собственным жизненным опытом,
Будет хлопотно опосля, «хорошая мысля приходит опосля»,
«Да пропади ты пропадом!» - говорю полушёпотом в темноте промозглой ночи,
И вижу воочию свою тернистую стезю! Не потому ли люди нюх утратили,
Их к этому приучили завоеватели православной земли,
У них нет цельности плоти и души! Они нас не слышат,
И понять крик души не хотят, невдалеке ручьи звенят,
Ты же ничему не рад, всё до поры, всё до чёрного дня,
Образ бунтаря возродила у меня своевольная демократия,
Зато бюрократия посылает простым людям тайные проклятия!
О нас она вытирает ноги, пережив душевную боль, склоки и тревоги,
Страждущие взгляды обращены к Господу-богу, нас любя, Он иногда
Стучит по дереву письменного стола, чтобы высокая мысль
Грешнику спасла обыденную жизнь, не потерявшую смысл!
Бушует море за открытым настежь окном,
Оно надрывается в споре со немощным стариком,
У него полный облом, он намедни был влюблён
В молодую особу, попробуй с места сдвинуть автобус
В возрасте пожилом, на дыбы встанет казённый дом!
О чём ты пожалеешь потом! Твой вопль не слышит никто,
Рыдает грешное естество, только древо любви – его визави
Из последних сил скрипит, тихо трещит, во рту у грешника горчит,
Он уже три ночи не спит, в душе скопилось немало обид,
Он ими сыт по горло, в зобу дыхание спёрло!
Он ни в чём не виноват, жил, как божий раб,
Ел и пил, с соседями дружил,
Нынче не осталось ни мощи, ни сил
Для нового устремления, жизнь начата с нуля,
Выложены на стол все козыря, любя и обожая,
Он точно не знает, где и когда
Наземь скатится с неба его путеводная звезда
Взбалмошная душа не считает нужным жить умом чужим,
Он дьявольским пороком одержим! Ему нет нужды
В свои руки забирать бразды правления,
Предстоящее светопреставление
Нарушит семейные отношения!
Не надо людям мстить,
Надо мудрее быть, и во все колокола в ночи не звонить,
Коль карта бита и нечем крыть чужие козыря, стеная и судьбу кляня,
Принимаешь двадцать капель на коня с горчинкой домашнего вина!
Ты горя испил сполна, никем не доказана твоя вина,
Меняются нравы, меняются времена,
Тем, кому вешали ордена, ушли
С праведного пути, их не найти,
Иных давно здесь нет, заметь,
Что прежняя позолота небес ускорила грехопадение людей преклонных лет,
Пьяниц, бездарей, бродяг и повес – к ним пропал у женщин интерес!
Исправь время и час, всё, что творилось при нас,
Видели лукавая Муза и дерзкий Парнас,
Им без нас, как и нам без них,
Мир бы затих, душевный порыв охватил бы дерзкий штиль!
Давняя быль своё отжила, лишь познав истину, вновь ожила,
Когда в чужие пенаты творчества она неспешно вошла!
Зачем ей горе от ума, грешников накажет жизнь сполна!
О времена! О нравы! Для тех, кто принял на душу нераскаянный грех,
И кого среди нас давно уже нет, с отдалённых мест, где нет суеты сует,
Почта приносит с горчинкой привет, он, как брезжущий утренний свет
Врывается в разбитую тревогами и смятеньями душу,
Строит и рушит, но боль никогда не заглушит!
Она в области сердца торчит и мешает бедолаге жить,
В этот тяжкий миг множество интриг могут странствующий взгляд ослепить,
Душу опустошить, и прервать связующую нить между телом и душой,
Можно махнуть рукой на странный миг воображения,
 Возникшие недоразумения помчатся по стезе кривой
К себе домой! Грохот громовой с неприятным душком,
Все мы якшаемся с грехом, ходим с ним пешком,
Приводим в отчий дом, в мире большом
Каждый дружен с грехом!
Какие же мы все разные, красивые и безобразные,
Мужчинам не нравится любовь без секса,
Женщинам – секс без любви,
Боже, утоли печали мои!
Не проходит боль в груди,
Мужчина любит глазами, женщина – ушами,
Общаясь год иль два дерзкая шпана строит мечты и планы,
Потом она заводит любовные романы! У женщин - пустой холодильник,
У мужчин – пустой кошелёк! Стоп! Всему – своё время! Всему – свой срок!
Истинный гурман, затеявший любовный роман, не сразу ведёт женщину в ресторан!
Там приятный дизайн и декор, недолгим был разговор за стаканом вина,
Страсть в грешные тела стремглав вошла, потом пора раскаяния
До белого каления дошла! Обнажённые тела и обледенелая душа
У преклонных лет мужика, он сгорел дотла, да и женщина та,
Что была красива, статна и молода не первой свежести была!
Отцвели уж давно хризантемы в саду, вместо вина пьём бурду,
И срываем увядшие хризантемы будто в бреду,
Пусть тоска и грусть не искушают горемычную судьбу!
Когда надломлен у мужчины огромный сук,
Замыкается круг его общения, его нигде женщины не ждут,
Он - умён и не глуп, женщинам недосуг его долго ублажать,
Чтобы он смог в нужном месте женщину к себе прижать,
На что-то дерзко и уместно нажать, и бабью душу растревожить,
Где, когда и с кем? Нам это знать незачем? День прожит и хорошо,
Преходяще в этом мире всё, даже то, что ум тебе взбрело!
Всё – тлен! Всё – суета! Трудно встать с колен,
Не дождавшись перемен? Зачем?
Один хрен, им что пень, что колода,
Не зная брода, толпа полезла в воду,
На духовную свободу ей плевать,
Желание властей надо принимать, как дар небес,
На совесть и честь им наплевать, надо на себя чужой костюм примерять,
Чтобы до конца осознать намерения Всесильного творца! Счастье всюду,
Я же сижу на запруде в ожидании чуда, грехов груда мельтешится всюду,
Мне бы уйти от споров словесных, добраться бы до сводов поднебесных,
Таинственны и чудесных, познав там незнакомую благодать,
Силу Божества вдохновенно принять!
Счастье – это свет, льющийся в окно,
Это свежий воздух и нежное тепло,
Когда твоё будущее предрешено!
Ты в этом мире Никто, всесильное Божество
От нас далеко, но Оно видит и знает Всё,
Что бы на земле не произошло!
Всесильный Дух к душевным стенаниям глух,
Ему недосуг слушать бредни одиноких старух,
О них мы ничего не знаем, но краем глаза не раз замечали,
Как они божественные каноны скрытно нарушали!
Совесть и честь безропотно теряли, мужья безбожно врали,
И о своих изменах редко вспоминали! Сияющее облако
Постучалось в открытое настежь окно, двигается легко,
Ему не мешает никто, и только в кромешной темноте
Грех творился на гумне, зависти нет во мне!
Она когда-то таилась в грешной душе,
Теперь она стучится в другую незапертую дверь,
За ней – кромешная темнота, тревога, боль и пустота,
Оставшись наедине в неприятной тишине, режущей слух,
Не замечаешь никого вокруг, только мерзкий и дерзкий испуг
Внезапно и вдруг просит прежнее пристанище ему вернуть,
Не вникая в суть былого греха! Ему ничего не ответила безмерная пустота,
Она слепо зрит из мраморного склепа, безоблачное небо от туч опустело,
Никому нет дела, что жизнь отшумела, вечернее солнце село на окраине села,
Жизнь отцвела, но ещё не прошла, грешная мысль дошла до сердца и чела,
Их ужалила она, будто одинокая пчела, кожа отекла, раскраснелась добела!
Уходящее солнце благодарю за приятный и безгрешный день,
Оно бросило свою длинную тень на высокий плетень,
Здесь был когда-то Эдем, теперь каждый день начинается
С воплей и слёз! Что посеешь, то пожнёшь,
Не тревожь свою душу напрасно,
Пройдёт усталость, её сменит радость,
Что старость не даёт о себе знать!
Ты продолжаешь старинные книги листать,
Чтобы истину душой и сердцем осознать!
Тревожная мысль стучит в виски, как долото,
Все на земле живут грешно, хотя кое-кто
В минуты вдохновения забывает о разобщении души и плоти!
Душа заботится о святости, плоть не против греховного жития,
Дрязги и радости будничного бытия постоянно чувствуя я!
Грядёт тот долгожданный час, когда ты будешь обливаться слезами,
Стоя на коленях перед святыми образами, слёзы будут литься ручьями,
Только с первыми лучами восходящего солнца из души исчезнет прохлада,
За окном огромная кисть созревшего винограда, будто награда на безмолвные труды
Посреди душевной пустоты и кромешной темноты внутри хилой и болезненней груди!
Придёт тот час, когда исчезнут любовь и страсть, и ты вспомнишь жизни золотые дни,
В наши дни мы успокоение для души и сердца так и не нашли! Токуют в лесу глухари,
Гаснут ночные фонари, а внутри – странный бриз, жизнь без брызг и морской пены
О себя напоминает всё время! Ломится темя от мыслей дурных,
Нет спасения от них, даже в шумных пивных, опустевших кварталов городских,
Таится зависть и злоба! «Зри в оба!» - кто-то над ухом громко кричит:
«Через краткий миг ты будешь неблагодарными потомками забыт,
Судьба вынесет тебя свой вердикт, твой грех и вправду был велик!»
Раньше толпа возводила глаза к небу, чтобы молиться и просить у неба
Глоток и воды и корочку чёрствого хлеба, сейчас всё наоборот:
Залп, дым и грохот, эхо доносит звериный хохот с противоположной стороны,
Там окраины моей страны почти не видны, поднимаю глаза к небесам
И вопрошаю к всесильным богам: «Почему стыд и срам не прячется по углам?»
Жизнь разделена пополам, до и после, ты остановился на безлюдном перекрёстке,
Чтоб недругов проклинать, не любить, не жаловать, мне бы душевную боль унять,
Но как, если божий раб духовно, морально и физически ослаб?
Подлая старость одолела, непослушным стало тело,
Впору кряхтеть и кривиться перед тем,
Как на перепутье дорог остановиться!
Нам нужен в семье уют и лад, я был бы рад
Не пятиться вспять, пусть же дарит вечерний закат мне былое счастье,
Разногласие вновь вошло в злополучное нутро,
Жизнь трудно изменить в одночасье,
Давнее пристрастие к массе соблазнов,
Напомнило о себе вновь!
Пока солнце не погаснет за горизонтом,
Следом за грозовым фронтом затмится закат,
Придётся шагать наугад, но крики пьяные под кафе и ресторанами
Уничтожают тлетворный дух разобщённых блудом грешных душ!
Уединения ищут, от одиночества бегут, тебя же никто не слышит,
Никто тебе писем не пишет, да и тебя это мало колышет!
Все интригующе ждут, когда за тобой люди в серых шинелях придут
И тихо отведут на самый праведный в мире суд!
Никто не будет ждать твоего возвращения
Из отдалённых мест, пришло время на жизни ставить крест!
Потребность в уединении и жажда общения с людьми,
Одни выросли в степи, их били плетьми, она рыдали навзрыд,
О чем говорит их затрапезный внешний вид, другие,
Отгородившись от людей толстыми стенами обители своей,
Витали под облаками, но жили в стыдобе и сраме!
Хамы мы, не очень умны, в меру скромны и разобщены,
Наши грехи нам не были прощены, в стране тюрем и лагерей
Заборы из толстых жердей ограждали носителей вредных идей
От вотчины своей! Их гнали взашей на Север и Колыму,
Нет дела никому, что, судя по твоей походке,
Твои же погодки уже отошли от ратных дел,
За высокими оградами творился беспредел!
Тот, кто подчиняться властям не захотел,
К борьбе охладел, кто-то в предательстве преуспел,
Он жив и цел, дожил до наших дней, и не пожалел,
Что не бился головой о брешь тюремной стены,
Не резал вены себе, зачем ему новые проблемы?
Они взирали на заоблачный мир из узких дыр подземелья
Холодной и мрачной кельи, им - не до веселья,
Дожить бы до избавления от несчастий и бед!
Кузнец своего счастья – грешный человек, мог не дожить,
Когда же он попадал в лазарет, имел отдых и обед!
Чужой грех выползал наружу в холод и стужу,
Удавалось не всем преодолеть последний рубеж
Из воспоминаний и надежд, менялся их цвет,
Вначале – цвета беж был невзрачный грех,
Потом на затылке появлялась седая плешь,
У тебя время для жизни осталось в обрез,
Но страх перед смертью ещё не исчез!
Стоит стушеваться и в руки судьбы сдаться,
Как ты сам на себя наденешь путы и кандалы!
«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно,
Падши в землю, не умрёт, останется одно; если умрёт,
Принесёт много плода!» О да, тлен и суета будут над нами довлеть всегда!
Унылая пора – очей очарование, возникшее желание - прижать к себе прелестное создание,
Может остаться наедине на безлюдной и скользкой тропе! Не осуждай, не унижай,
Меру знай во всём, не злорадствуй и не властвуй, работай до седьмого пота,
Хочешь жни – на исходе летние дни, не хочешь – куй, всё равно получишь ***!
Не тоскуй напрасно, ничто над нами не властно, кроме небес,
Тот, кто не умер, затаив в душе грех, заново не воскрес!
Милостыня, как уважение и надежда на исправление,
Изменяет мироощущение грешника и святого,
От естества любого грешники бесстрастно ждут,
Когда они духовную свободу обретут за пару минут?
Безвестен их маршрут, если их спасут, они Веру в Бога обретут,
Ежели нет, тогда даже аскет замедлит бег преклонных лет
Перед тем, как насовсем скатиться в глубокий кювет!
Беда приходит, когда её не ждут, она и там, и тут,
Ломается надломленный сук, беда в широких и модных штанах,
Жизнь в траурных тонах, свет брезжит на небесах,
А над тобой довлеет страх! Или грудь в крестах,
Или голова в кустах, здесь воздух порохом пропах,
Сгустились над головой облака, мечта, что счастье несла,
Сбежала с неприглядного двора! Два облака не делают погоды,
Проходят годы, надменный взгляд – не знак барской породы,
В полях зелёные всходы, невзгоды в семье,
Святость таится вовне, я вновь на коне,
Звучат последние аккорды былой смуты,
Холод лютый сиюминутно напоминает о себе,
Всё, что написано на судьбе, сбудется,
Вот только сломанный сук древа любви
Никогда не забудется! Наши души и сердца,
Как перистые облака радуют взгляд Творца!
Ты стоишь у огромного креста на перепутье дорог,
Весь до нитки промок и продрог, на тебя взирает Бог
С небесных высот, Ему трын-трава, какая листва шумит под твоими ногами!
Царит порядок над облаками, даже в православном храме – бедлам,
С горем пополам небо доказало святым отцам,
Что им не надо прятаться по тёмным углам
От паствы своей! Груда камней у входных дверей
И стая белых голубей на двускатной крыше,
Тучи ветер колышет и вечный зов толпы не слышит!
Промозглый ветер в бурной воде полощется,
Ему без конца в глазах мерещится тлен и суета,
Без хорошего конца не бывает доброго молодца,
С лица воды не пить, с писаной красавицей можно согрешить,
Но жить нельзя, хотя она и статна, и молода, в меру умна и стройна,
Не робка и не молчалива, слишком криклива и даже строптива!
Она мне – не пара, только господняя кара и запах травяного отвара
Заставят горькую чашу испить до конца, пока не заживёт глубокая рана лица,
А с конца не будет капать моча! Коль было с той женщиной согрешение,
Не она принимает окончательное решение: продолжить или остановить
На взлёте мужскую прыть? Лучше вспомнить всё и тут же забыть
Бабье нытьё, проходит всё, пройдёт и это до едва брызжущего рассвета!
Зима сменит жаркое лето, если же ты в мире суетном не сможешь забыть
Обо всём, что происходило в доме пустом, он стоит за старым проезжим мостом,
Ты блистал всю ночь своим мастерством, пока не грянул гром и не блеснула молния,
Наступил миг безмолвия, истлели в душе остатки прежнего огня, катастрофа полная
Сразила наповал мужскую иронию, зрелую, но безвольную!
В душе царит пустынная зима, бревенчатый дом, как тюрьма,
Ни дыма, ни огня, ни тепла, только стынь одна в течение дня!
Гнус и мошкара, как пелена, налетевшая на глаза,
Их печалила всегда боль и хандра, их обойти нельзя,
Куда ни глянь, везде сизый туман и мерзкая пьянь
Напрашивается на любовный роман, нежный женский стан
Будет с мужчины пыл сдувать и долги всю жизнь снимать!
Когда из сердца выжаты все соки, как из сочной вишни,
Мужчина одинокий тихо издаёт ахи и глубокие вздохи,
Он вспоминает поимённо бывших,
Из себя бог весть что возомнивших!
Свою жизнь погубивших и не возопивших
На всю округу, что сожжённые мосты
Не оградили зыбкую память от суеты!
Боже, прости, несмотря ни на что,
В душе вытоптано всё и даже то,
Что ещё не взошло, хотя проросшее зерно даст зелёные всходы,
Авось, тогда напрочь исчезнут людские пороки, боли и тревоги
В пропасть снизойдут, только там они найдут свой последний приют!
Неужто не знает Всевышний, что нельзя возвращаться к бывшим,
Если в страждущей душе выгорело всё, что было на ниве любви взращено?
Мы же мчимся за прошлым в погоню, крик и гомон льются рекою,
Когда за твоей широкой спиною отчие грехи стоят стеною,
А отчая земля пропитана родимой кровью!
Слава героям! Быть изгоем в отечестве своём желания нет,
В тёмном туннеле на самом деле блеснул яркий и мгновенный свет,
Раньше не было никаких надежд, что пройден последний рубеж,
Грядущий случай будет нелеп, его хоть бей, хоть режь,
Она не похож на вещь ежедневного употребления,
После недолгого томления с плеч сваливается гора
Давно забытого греха, им переполнены закрома
Беспокойной души, привыкшей коротать свои дни
В деревенской глуши! Ты сердце своё покалечил,
Никто на земле не вечен, наш век здесь скоротечен,
Извечный тлен поднялся выше колен, зачем?
Рабам не подняться с колен,
Им не дождаться перемен?
За спиной в темноте ночной совершено премного измен,
Всё – тлен, всё – суета, душу пожирают грусть, боль и тоска,
Превыше всего для нас любовь, постель и духовное родство,
Иногда кратковременная память вспоминает всевышнее Божество,
Преходяще всё и даже то, что Фаворским светом озарено и им взращено!
Горбатого не исправит могила, не вечны мужская мощь и наша сила,
Ты – немощен и тощ, твои грехи иногда смывает проливной дождь,
Грешную плоть бросает в дрожь, когда она предчувствует последний исход!
Разбитной народ всеми фибрами души, уставшей от бесконечного вранья и лжи,
Пытается сохранить былой любви тепло, если всё, что было, белоснежные крылья обрело,
Не истлело и не сгорело, не сгнило и не сопрело!
Виданное ли дело, чтоб новый подвох
Невзрачной судьбы отрицали бы наши провидцы, даже попы сторонятся толпы,
Они не глупы, в меру умны, и не собираются прыгать выше своей головы!
Это добра никому не принесёт, Бог злобу и ненависть назад вернёт,
Зачем наступать на старые грабли, легче грабить и обирать,
Чем свои грехи сполна осознать! Если грех однажды прокатит,
Он грешника не озадачит, он, как зомби не всё помнит, что было,
Но давно уже остыло, и даже солнечное светило грешный взгляд не смутило,
Он смотрит с укором на прелестные просторы огромной православной страны,
Там все люди должны быть счастливы и равны! Увы, в пределах одной строфы
Нельзя подонкам закрыть слюнявые рты, дабы избежать грядущей беды!
Чёрное, гнилое и позорное, пакостное и вздорное,
Не перекрасишь в белый цвет на склоне лет,
Твой тощий скелет стал символом легенд,
Авторитет снизошёл на нет, сюжет искромсал портрет,
На нём морщин нет, зато есть неприличный грех,
Грехов не перечесть, член висит на шесть часов,
Закончена любовь без лишних обещаний и слов!
Избавившись от её пут и оков, в кругу бухих мужиков
Могу личным опытом поделиться я, хотя я для них -  не судья!
Как не мудри, что себе наедине не говори, приходится есть то,
Что сохранило вчерашнее тепло! Напрасны иллюзии
В стадии контузии, они не тешат ни душу, ни естество,
Есть народное средство от пороков земных,
Но нет никакого толку от них,
Если грешник истину не постиг!
Всё, что вытоптано или сожжено, не прорастёт и заново не взойдёт
На узкой и скользкой стезе, по которой ты бредёшь в железной узде
Церковных и бытовых постулатов, они для нищих и богатых,
Для гражданских и солдат, не каждый рад с ними общаться,
Можешь на себя обижаться, с иноходи в карьер срываться,
Лучше усмирить свои непристойные желания,
Чтобы ограничить муки, боль и страдания!
Когда надломлен сук, всё валится с рук,
Пора стенаний и мук расширяют свой девственный круг,
Зуб на зуб не попадает, когда испуг проникает в суть происходящего,
От прошлого до настоящего рукой подать, его подчас трудно принимать,
Плоть чётко знает: любовь продажной не бывает! Так и решили,
На шлюх гвоздь забили, в последний раз в щель вонзили и приплыли
В бездонное озеро страсти и любви, там в тиши, в глуши и во мраке заточения
В душу вторгается без спроса дерзкое вдохновение, брожение в душе иссякло,
Оно сгорело, как корабельная пакля! Жалко тонущий корабль,
Он сам наткнулся на берег из гранитных скал,
Тонет экипаж, он – не слаб, масштаб его греха велик,
На капитанском мостике стоит достопочтенный старик!
Он должен поступить, как совесть велит,
Бог уже вынес жестокий вердикт,
Его желание не остановить!
Честь и совесть запятнав, капитан корабля спор пришлым варягам проиграл,
Он устал бороться с волнами и северными ветрами, судьба уже звонит в колокола
С раннего утра до темна, голь на выдумку мудра, к небу вздыбилась ледяная вода,
Любимая женщина вину грешнику простить не смогла, не простившись ушла,
А бывалого капитана в стонущее море смыла набежавшая волна!
Сейчас совсем другое всё, в наше время было хорошо,
Почему же сейчас так плохо? Счастье уносится по крохам
К чужим берегам, Бог сказал когда-то нам: «По заслугам всем воздам,
Если надо, забвению придам или пролью на душу бальзам!»
Небо строит и рушит, оно не обращает внимание на плач толпы,
Её мольбы сквозь толщу морского песка прошли, очистившись от нечистот,
И сразу отправились в сторону недостижимых высот, там обитает Бог!
Ему решать: кого казнить, кого прощать? Может быть ещё хуже,
Когда холод, стынь и стужа заморозят плоть и душу,
Нет слепоты хуже слепоты тех, кто сам всплыл наверх,
И свою плоть, и душу немыслимым испытания подверг!
Бывшие стали чаще являться мне, кто на осле, кто на белом коне,
Одеты все по-разному, кто в красном, кто в белом цвету,
Мне же от этих снов невмоготу, был бы рад избежать духовных утрат,
Не удаётся никак! Бал маскарад продолжается, душа от боли разрывается,
Но игра воображения не прекращается! Боль и разлуки к небу простирают руки,
Вместилище муки в душе, а не вдалеке, зажав нательный крест в руке,
Плыву налегке на девятибалльной волне по бурной реке бытия,
Узкая и скользкая стезя сулит новые утраты, час расплаты близок,
Никто не избежал ошибок, от жизни остался жалкий огрызок,
Впереди одиночество, тоска и ложь, даже промозглая зимняя ночь
Не может развеять над седой головой мглу грозовых облаков!

г. Ржищев
18 августа 2024 г.
10: 53