Угол зрения Часть 1-1

 
Феликс Довжик

Угол зрения

(Рассказы, случаи, наблюдения)


Угол зрения   Часть 1-1

Смотри в упор, углом и криво,
чтоб видеть воз и видеть груз, –
не все, что издали красиво,
вблизи оценит острый вкус.

Если идти за солнечным лучом со скоростью вращения Земли, заката не будет, но можно далеко зайти или где-нибудь остановят. Да и другие препятствия вероятны.
Мы замечаем не все, что можно увидеть. Угол зрения не совпадает с полем обзора. Иногда мы вслепую проходим мимо того, что находится по курсу нашего движения, иногда обращаем внимание на то, что лежит на обочине.

То мы от колкости простора
не видим берег у реки,
то видим глубже кругозора,
и не смотря, и вопреки.



Промежуточные итоги

«Жизнь – это поиск оптимального компромисса». К такому выводу я пришел в зрелые годы.
«Никаких компромиссов» – до меня было известно.
С ума сойти можно. И то, и то верно. Все зависит от конкретной жизненной ситуации. Нет единого рецепта на всю жизнь. Какой стратегии придерживаться – в каждый момент человек должен остро чувствовать сам. В каждый момент, не давая душе и сердцу покоя, он должен напрягать волю и разум и находить оптимальные решения. Это и есть жизнь.


Несостоявшийся роман

Прошла неделя, проблема гноилась и болела, а решения не было.
Легко решать, когда всё от тебя зависит, а если от тебя почти ничего не зависит?
Прошла еще одна неделя. Позвонил, можно ли встретиться с сыном. Оказывается, он ещё не соскучился. Не со слов сына, естественно, со слов жены. А там командировка в Питер на неделю. После приезда сразу звоню. Для сына я ещё в командировке.
Прошла еще неделя, и тут раздался звонок.

За входной дверью у самого порога – женщина. Полушутка на работе обернулась явью в квартире. Красивая, молодая, скорее девушка, без модной придури, со вкусом одета. Плащ расстёгнут, лицо красивое, но в нём на какое-то мгновение проявилось что-то хитрое, лисье.
 – Здравствуйте, – громко объявила она. – Мне сказали, что у вас можно снять комнату с проживанием.

 – Нагло врут, ничего корыстного с этого не имея.
 – Я не ошиблась, вы Виталий Ветлугин?
 – По паспорту да, а на самом деле кто его знает. Могли в роддоме подменить. Это иногда бывает.
 – Вы знаете, мне сейчас не до шуток. Меня предупредили, что вы человек своеобразный.
 – Опять враньё, впрочем, ничего обидного в такой характеристике нет. Пожалуй, я соглашусь,
 – Можно пройти в квартиру? Очень неудобно разговаривать на пороге.

Она сделала небольшой, но решительный шаг вперёд, почти наступила на порог, пришлось даже попятиться – изобразить некоторое отступление, но тут же перейти в наступление:
 – Вы не боитесь? Я тут же закрою дверь на ключ, и мы останемся один на один.
  – Сейчас я боюсь только одного. Я боюсь остаться ночевать на стульях в красном уголке общежития.
 – Тогда, как вшивый интеллигент, я должен изобразить временную жалость и сочувствие…

… а что еще делать? Таня предупреждена, вероятно не только мною – о возможном временном госте женского рода. «Зачем ты мне это сообщаешь. Делай, что хочешь. Меня твоя жизнь не интересует». Возможно, интересует, но тактику менять не хочет. А может в этом стратегия – порвать всё и всё кончено. Хотя вряд ли. Ну не тот уровень причин и обид. Впервые в жизни такое перенапряжение из-за фактически посторонних для неё людей. Время нужно – прийти в себя, но сколько еще недель ждать? А так клин клином вышибить или разбить всё всмятку. Нельзя годами тянуть. Это не жизнь.

…  – Проходите, проходите, мадам.
 – Меня зовут Наташа.
 – Популярное имя, легко запомнить.
 – Долго вы думали, пока меня впустили.
 – Раз впустил, значит решение принято.
– Спасибо.

Она бегло осматривала квартиру, иногда вслух комментируя. «Туалет». Дверь не открыла. «Ванная». Открыла дверь, заглянула. «Кухня». Маленькую комнату, вход в которую случайно заслонил хозяин, сопровождавший её на некотором удалении, она пропустила. Зашла в гостиную, стоя у стола под люстрой, издалека заглянула в две другие комнаты.

Вернувшись к хозяину, который так и остался в прихожей, она объявила:
 – Меня вполне устроит маленькая комната.
– Там моя временная мастерская, на столе паяльник и мое барахло. Вам придется занять детскую.
 – Давайте сразу договоримся. Вы мне называете цену, а я вам тут же заплачу за месяц вперёд.
 – А вот это нет! Ни рубля ни серебром, ни золотом я с вас за проживание не возьму.
 – Почему?!
 – В вашем возрасте, мадам, это уже надо понимать.
 – Меня зовут Наталья, с мягким знаком.

 – Так вот, Наташа, объясняю. Если я возьму плату за проживание, представляете, какое мнение сложится обо мне в нашем НИИ у части сотрудников? Если не буду брать плату, другая часть подумает: развестись не успел, а уже замену привёл. Меня обзовут кавказским джигитом, и мои шансы на рынке невест резко возрастут. Мне этот вариант больше нравится, а вам, Наташа с мягким знаком, самой решать.

 – Я сейчас пойду за своими вещами, когда я вернусь, вы мне откроете дверь?
 – Более того, я сейчас переоденусь и помогу вам принести вещи.
 – Вот это нет. Вещи мне поможет принести Дима. Он из лаборатории, куда меня направили. Они лежат у него в общежитии. Когда я вернусь, вы не передумаете, вы мне откроете дверь?
 – Такими вещами я не шучу. Такой поступок имеет другое название.
 – Тогда я ухожу.
 – Стоп. Одну минуту. Как я понимаю, после обеда в нашей столовой вы были всё время в бегах в поисках жилья. Поэтому я вам советую, сначала посетить наш туалет и ванную.

Её глаза в этот момент пришли в такое состояние, которое обычно излагается словами: неописуемое изумление или неописуемый восторг. Когда она немного пришла в себя, улыбаясь всем лицом, всеми его деталями сразу, она весело и громко сказала:
 – А знаете, Виталий, я воспользуюсь вашим советом.

И всё-таки зануда всегда и во всём остаётся занудой.
Утром, несколько раньше, чем она рассчитывала, он разбудил её и провёл инструктаж. На работу он всегда ходил пешком, да еще с запасом по времени, она же предпочла автобус. Давка её не пугала.

Перед выходом обязательно и осознанно, а не впопыхах проверить, выключена ли в кухне плита и осознанно заложить этот факт в свою память. Похожие операции проделать с выходной дверью. Если на работе от Наташи придет звонок, с сообщением, что она не помнит, закрыта ли дверь или выключена ли плита, вещи её будут немедленно наказаны. Их сразу выставят за входную дверь без права помилования.

Чтобы как-то смягчить бестактное общение с взрослым человеком, был тут же рассказан анекдот о Ходже Насреддине.
 Ходжа всегда бил дочь, посылая к роднику за водой. Его поведение возмутило соседа. Ходжа объяснил: зачем бить дочь, когда она вернётся с разбитым кувшином.

Пролетела неделя.
Обычно Виталий приходил после работы на час позже Наташи. Раньше у него обед был полтора часа, теперь он обедал в столовой НИИ, но ничего в режиме менять не стал.
Возвращается он во вторник с работы, а что-то в квартире не так. Дверь в комнату Наташи с утра до вечера открыта, а тут, на тебе раз, закрыта. Постучал осторожно, а оттуда она умирающим голосом: «Заходите».

Лежит под одеялом, укрыта до подбородка. Кто обидел? Ах, нездоровится. Такое со здоровым человеком бывает. Будем лечить – потрогаем лоб. Всё в порядке, лоб не холодный – жизнь не покинула тело. Поставим градусник – первый признак того, что лечение началось. Теперь отделим внешние причины от внутренних. Насморк есть? Нет Кашель есть? Нет. Горло болит? Нет. На всякий случай применим мёдолечение. Градусник не вынимать, пока не вернусь.

Так, что набежало? Тридцать семь и три. Насчёт мёда я прав оказался. Вреда при данной температуре не принесёт. Зачем столько много? А я не требую сразу весь проглотить. Набери пол чайной ложечки и рассасывай, пока весь не исчезнет, и запивай теплым чаем. Кипяток всё целебное в нём убивает.

Теперь о болезни. Я в седьмой класс перешел, а сестра после второго курса приехала и заболела неведомыми болезнями. Город наш не такой большой, чтобы хороших врачей не знать. Мама привела в дом такого врача, женщину. Она очень внимательно исследовала сестру и вынесла заключение: ничего серьёзного нет, выйдет замуж и всё пройдёт. От неё же я услышал выражение: невроз с расстройством терморегуляции. Расстройство терморегуляции знаю из техники, что такое невроз, я не знаю.

Самое интересное в этом разговоре было в другом.
В разгар разговора она со спины стала поворачиваться на правый бок. Естественное желание, чтобы лучше видеть собеседника, но во время этой процедуры одеяло проявило некоторую упрямую самостоятельность. Оно обнажило горло, некоторую часть ниже его и щедро обнажило колено, и кое-что выше его. Хозяйка обнаженных частей тела на это ноль внимания, а на мужчину белизна живой женской материи действует возбуждающе намного сильнее, чем пресловутая красная тряпка на быка.

 Она не могла не видеть, что взгляд собеседника под действием сильнейшего в мире магнита сползает с её лица и устремляется к тому, что притягивает. Туда же потянулась рука. Несколько минут она пребывала в ожидании, что сейчас же получит по рукам, словесно или физически, но этого не последовало. Тогда рука стала нежно и с удовольствием как бы невзначай поглаживать колено, а потом несколько выше его.
 
Всё самое вкусное всегда краткосрочно.
Последовала спокойная просьба убрать руку с колена. Мешает? Нет, отвлекает, а интересен разговор. В подтверждении этого, не сразу, а через несколько минут, она укрыла колено одеялом. И тут мысль метнулась в другую сторону.
На девчонок, не познавших контактную влюблённость, прикосновение, как укус змеи, а тут не тот случай.

Последовала просьба, рассказать о институтской влюблённости. Сначала, естественно, какая влюблённость, никакой влюблённости не было, а рассказать-то хочется. Когда рассказываешь, проживаешь прошлое, осмысливаешь произошедшее. Для затравки пришлось рассказать о своих институтских влюбленностях, конспективно, всё давно прожито и осмысленно и даже поучительные уроки освоены и ушли в фонд жизненного опыта.

Да, были влюблённости, даже две. На втором курсе слегка, потом часть четвёртого и начало пятого курса – серьёзнее. Но в обоих случаях всё завершилось большой фигой в мою сторону. Нет, не в буквальном смысле. Всё в рамках приличия, и всё без взаимных обид. Ничего не знал, ничего не умел. Молодой был, глупый. Моя Таня уверяет, что я от этого до сих пор недалеко ушёл. Спорить не буду. Ей виднее.
Как покорил Таню? Как-нибудь в другой раз расскажу. Случай представится. А ты всё-таки расскажи о своей институтской влюблённости. Я ж не отстану.

Конечно, была. Сильная, настоящая. Он очень способный, почти круглый отличник. Особенно на старших курсах его хвалили. Собирались в один город распределится и там же всё решать. Такая возможность была. Он в списке на распределение по балам первый, за ним двое местных, они уже знали, где будут работать, диплом там писали, а за местными она, как и он, иногородняя.
 
Лучших по балам Подмосковье забирало и сразу порциями. Но тут, ей на горе, появились два места в Новосибирский Академгородок, и он загорелся – там большая наука. А она о Подмосковье мечтала. К столице близко и к родителям за ночь доехать можно. Чего она не видела в этой Сибири. Спорили, ссорились, да так рассорились, что разъехались, не попрощавшись.

А вот теперь послушай меня. Ты с ним из одной группы, я правильно понял? И он со своей специальностью, электропривод, поперся в Академгородок. Ты понимаешь, кто там нужен? Математики и физики, теоретики и экспериментаторы, электропривод там в обслуге, ремонт и профилактика. Через полгода он, поджав хвост, прибежит к тебе. Через три месяца он поймёт, куда попал. Если окажется никудышным руководителем ремонтной бригады, его сразу отпустят. Если дельным, девять месяцев продержат, потом пожалеют и отпустят. Это крайний срок. Шесть месяцев, самое вероятное.

С такой специальностью в Академгородок, да еще по дороге любовь свою в чужие руки отдать. Точно, как я в вузе. Но я теперь поумнел. Я же без Тани нежилец на этом свете, и он без тебя не проживет. А с другой стороны, если подумать, всё правильно он сделал. Он же там всю дурь и все свои глупости оставит и вернётся к тебе таким преданным и так вцепится в твою юбку, что тебе лишний раз в душ не сходить. Оставь, свою хандру, взбодрись, продержишься шесть месяцев, не пожалеешь, а здесь вдруг влюбишься, не большой грех будет. Жизнь, она такая.

Прошло несколько дней.
Вместе ужинали, и тут сложилась ситуация – рассказать, как покорил Таню.
На фирме сложился коллектив любителей пеших турпоходов. Но это летом. Наш лидер коллектива, Тим Рант, завёл знакомство со сторожем гидрологической станции на озере «Глубокое». Мы с ним однажды зимой на лыжах туда помчались. Вышли поздно, силы не рассчитали. Катастрофически быстро темнеет, мы вблизи последней деревеньки, за ней глухой лес без дорог и тропинок протяженностью по карте пять-семь километров и только за ним озеро. В кромешной тьме в таком лесу на лыжах – не самое лучшее удовольствие.

Въезжаем в деревню, а нам навстречу на трёх санях всё немногочисленное население везёт невесту на свадьбу в населённый пункт семь верст отсюда. И что делать? Коротать ночь в лесу у костра? И вдруг в предпоследнем домике огонёк. Дед Афанасий и бабушка Прасковья приняли нас, как желанных гостей. А следующей зимой Тиму сообщили, что у сторожа станции села батарейка в приёмнике. На рыбаков сторож не надеялся – забудут, а Тим не подведёт, выручит.
Тим решил сбегать на лыжах мужским коллективом, но девчонки об этом узнали.

Женщины – это сила, против них не устоишь, а если с ними мужики, никакие трудности их не испугают.
Таня за пару месяцев до этого устроилась к нам на работу и даже место в общежитии получила. Уже знакомая ей девчонка уговорила её пойти в лыжный поход. Что и как там будет, она тоже не представляла, но там хорошие ребята – не пропадём. С лыжами она была знакома, а Таня в школьные годы на коньках хорошо каталась и решила, что лыжи проще.
Учитывая, что среди нас девчонки, да еще не проверенные, мы не от Журчанска пошли, а значительную часть пути прокатились на рейсовом автобусе.

Вот мы прошли деревню, куда год назад увезли невесту, и движемся к деревне деда Афанасия. Первым бежит Тим, а я замыкающим. По цепочке сразу видно, кто чего стоит, кто к передовикам перебегает, а кто к отстающим переползает. Таня долго в середине держалась.

Самолюбие. Вещь хорошая, но дорого обходится, на него силы расходуются. И вот на этом перегоне от невесты до деда Афанасия силы её иссякли, уже самолюбие не помогает, мы с ней отстаём и отстаём. Предлагает мне идти за всеми, а она, мол, потом догонит. Знаем мы эти догонялки. Передал по цепи: «Тима к Виталию», а он уже сам бежит. Короткий разговор – время дорого. «Не дойдет. Переночуем у Афанасия, а утром назад пойдём, к дороге, к автобусу».

Пока мы, не спеша, дошли до дома Афанасия, цепочка лыжников скрылась в лесу. А уже темнеть стало. Вышли в субботу после работы, но Тим в лесу лыжню уже несколько раз прокладывал – дорогу знает.
А с Афанасием свои проблемы. Бутылка в рюкзаке есть, но как деда уговорить, чтоб придержал её неделю до праздника. Дрова из леса, какие ему по силам, он под навес натаскал, но их же пилить и колоть надо, а какой из него после бутылки работник.

Нежданным гостям старики обрадовались. Бабушка засуетилась. С женой приехал, красавицу какую взял. А правда, пора уже семью заводить. Сейчас картошки со шкварками нажарю. На станцию к тому деду шли? Отдохнёте, поспите, утром дойдёте.
Идея, оставить бутылку до праздника, бабушке понравилась, она тут же её унесла, да ведь дед все её тайники хорошо знает. Не доживёт бутылка до праздника.

Хотел спросить, давно ли сын приезжал, да ведь тема очень болезненная. Невестка у них всего несколько раз была, и они у неё лишь однажды. Малых внуков отец привозил на лето, теперь и они не ездят. Сын приезжает, но редко. Дров с отцом напилит, наколет, наберёт грибов, ягод лесных, солений разных и жди до следующего приезда.

Ночевать гостей бабушка отправила в отдельную комнату, и начались проблемы. В комнате одна широкая кровать и одно одеяло, а как туристы ночуют, Таня понятия не имела. Она не хотела ложится со мной в кровать. Она готова была на стуле просидеть всю ночь. А мне тебя утром до автобуса в рюкзаке нести? Завтра на лыжах будет ещё тяжелее. Тебе отдохнуть надо. Мне, между прочим, тоже, и мне совсем не хочется ночь провести сидя. Никакие мои заверения, что я лягу в тренировочном костюме и даже прикасаться к ней не буду, не действовали.

Мне это всё надоело, я демонстративно лёг лицом к стене и укрылся одеялом. Минут через десять она погасила свет и пристроилась с краю кровати, а через несколько минут тихо созналась, что боится упасть – здесь очень высоко. Предложение, поменяться местами, было принято благосклонно. Она лицом к стене, я с краю, друг к другу спинами.
 
Когда я проснулся, её рука обнимала меня, чтобы я не упал. Пришлось осторожно освобождаться от её опеки.
Она проснулась и испугалась – я догоняю отряд. Вышла в большую комнату – бабушка её успокоила. С дедом пилят и рубят дрова.

В общежитие я доставил её без приключений, и мы расстались. Вечером часов в семь, пошел проведать, жива ли она, но её дома не было.
В следующую субботу мы встретились в столовой и, по-моему, не случайно. Она, смеясь, открыла мне тайну своего непонятного поведения у Афанасия. Не меня она боялась. За время похода она семьдесят семь раз потела от макушки до пяток и беспокоилась, что я этот запах почувствую.

За неделю девчонки ей всё объяснили. Потеть – самое главное занятие пешего туриста. Летом, когда в тени двадцать пять градусов тепла, турист проходит пятнадцать и даже больше километров с рюкзаком двадцать пять килограмм, а на ночёвку останавливается у речушки, а чаще у ручейка. Поэтому своим потом никого в палатке не испугаешь.

Она уже знала, что в то воскресенье я к ней приходил. Соседка напротив, через коридор, меня засекла и ей сообщила. Извинилась. Сразу уехала к родителям помыться и опоздала на десять минут. Естественно, пригласила в гости – исправить вину. Подруги не будет, а ей одной скучно. Я обещал прийти.
Через полгода мы осчастливили загс своим заявлением.

Последующие бытовые события Наташе не интересны, а самому припоминаются. Всё покатилось удачным образом, как будто на небесах кто-то следил и удачи регулярно подбрасывал, или мы оба родились в сорочке. Танина соседка по комнате переселилась в другую комнату, а мне комендант разрешил подселится к Тане вместо неё. Мало этого. Вдруг оказалось, что родители Тани живут в поселке рядом с платформой нашей железнодорожной ветки Журчанск-Москва или наоборот Москва-Журчанск. До Москвы на электричке от нас час, а до её родителей сорок минут до железнодорожной платформы плюс десять до дома. Что может быть лучше, когда через год на носу, а точнее, в животе, событие.

В положенный срок появился наш звонкий крикун ВВВ – Виктор Витальевич Ветлугин, и задал всем работу, весь колхоз суетится возле него. Правда моя функция барская – коляску катать после работы и в выходной. И снова удача, как снег на голову. Сдали новый жилой дом. Я-то считал, по очереди мне в него рановато – по стажу работы я передовик, в НИИ с момента открытия, а по браку отстающий из отстающих, но мне заявляют, вас трое, по закону вам двухкомнатная квартира, так что вселяйтесь. Кто ж откажется, если дают. И вот Таня урывками по полдня, когда дедушка с бабушкой её отпускают, вьёт в нашей двушке своё гнёздышко.

Следующая удача пришла не скоро. Таня уже работает, Витюха в детский сад ходит, в ясли ходить ему не пришлось, такое Танины родители допустить не могли, а в сад, скрепя сердце, позволили. Вот тут замаячила перед нами четырёхкомнатная квартира.

Таня знала, моя розовая мечта перевезти к нам моих родителей из их деревянного захолустья со всеми удобствами за сараем, как у деда Афанасия, с печным отоплением торфом и дровами, с водопроводом в обледенелом колодце, с баней, в мороз сорок минут пешего хода в одну сторону, суббота женский день, в воскресенье мужской, как в нашей душевой общежития, в магазинах мелочёвка, всё остальное с рынка.

Если быть честным, одно преимущество у Среднегорского райцентра существует. На окраине города – небольшая скотобойня, уцелевшая, наверно, с дореволюционных лет. Поэтому в мясном магазине два раза в неделю есть мясо. Чудеса, да и только. В Москве купить мясо – еще попотеешь, в Журчанске его вообще не бывает, а в Среднегорске есть.

Таня к четырёхкомнатной квартире проявила большой интерес. Возможно родители её не подтормаживали. Её маме, Нине Петровне не пришлось со свекровью встретиться. Такая удача в жизни бывает, но не каждой женщине выпадает.

Интересна история появления этой четырёхкомнатной квартиры. С её хозяином мне по работе приходилось пересекаться. Он с женой однокурсницей поступил к нам через год после меня. Довольно скоро выяснилось, что у неё папа директор очень большого и очень важного завода с другой от нас стороны Москвы. Грех, в таком случае, не быть удаче, а тут еще жена в один день сразу родила девочку и мальчика. Она еще не успела приехать в Журчанск от родителей, а такой перспективной семье уже подыскивалась квартира. По закону дай да подай трёхкомнатную, но именно в этот раз не нашлось такой. Поэтому дали четырёхкомнатную. Но что-то в семье не заладилось.

По слухам, отец предложил дочери бросить этого непригодного и Журчанск заодно с ним и пообещал представить ей дюжину очень достойных кандидатов, любого выбирай. Дочь согласилась. Бывшему хозяину её сердца и других органов, видимо в качестве мелкого наказания, поставили условие: поменять квартиру на двушку, а всю доплату отдать бывшей жене на мелкие расходы, а самому навсегда забыть дорогу к ней и к детям и даже никаких алиментов не присылать. Он охотно согласился и почему-то предложил сделку мне.

Мы с Таней за такую возможность с радостью ухватились. Поскольку предполагаемая сумма не в его руки шла, у него не было стимула задирать цену, а наша двушка ему понравилась. Нужное количество купюр у меня на счету в сберкассе были, я довольно рано вышел на потолок инженерной зарплаты, а на себя тратил мало. Велосипед, лыжи, туристическое снаряжение, рабочий костюм и обувь. В нашей туркомпании был негласный сухой закон. Бутылки иногда с собою брались, но не для внутреннего потребления, а для контакта с местными жителями.

Со сделкой всё шло хорошо, пока на нарвались на горжилотдел исполкома. С ума, мол, вы сошли, три члена семьи, да мы вам даже трёшку не разрешим. Понятно, хорошую сделку надо хорошо смазывать, но как это сделать? Они ж нужную цифру на листочке откидного календаря не пишут, хотя начальница отдела, дама в городе знаменитая, листочки календаря перебирала, на меня лукаво поглядывая, но не моя это профессия. Отец в исполкомовской системе работал, но ни разу в жизни ни рубля не взял. Откуда у меня будет опыт?

Пришёл я домой в растрёпанных чувствах. Таня совершенно спокойно меня выслушала, и совершенно спокойно заявила: завтра она эту проблему решит. Я к этому отнёсся без интереса, утешает – и то хорошо. Но на другой день в десять утра от неё звонок. Лети в исполком, у председателя приём, он всё знает, и он тебя примет.

Прилетел. Народу много и чего делать? Стою в полном объеме недоумения. Выходит из кабинета посетитель, за ним секретарша. Очередной посетитель пытается пройти. Секретарша его не пускает. «Ветлугин здесь!? Проходите, вас ждут».
Я не успел присесть, вошла знаменитая дама, на меня посмотрела с изумлением. Председатель стал что-то писать на моих документах, дама попыталась его остановить, но председатель громко сказал: «Я всё подписал, всё оформить немедленно!».

Домой шёл счастливый и обескураженный. Я-то думал, досрочные удачи на меня сыплются – меня знают и ценят, а оказывается работает самый обыкновенный блат. Перешибить знатную даму мог кто-то из самых высших руководителей НИИ, но не директор же и не заместители по научным направлениям. Остаётся Григорий Иванович, заместитель директора по экономике – он же из местных подмосковных чинов, а они все друг друга знают.

Из исполкома я домой обедать, и тут же Таня примчалась. Обычно на работе перекусывала, а тут как удержишься? Я ей с порога – откуда у тебя связь с Григорием Ивановичем!? Оказалось, он с её отцом, Сергеем Павловичем, давние друзья-товарищи. Когда-то отец был рангом выше, а у Григория Ивановича случились серьёзные неприятности вплоть до потери партбилета, а это крест на последующей жизни. Отец, ценя деловые качества работника, как-то это дело затушевал, а Григорий Иванович сохранил с ним приятельские отношения даже тогда, когда обошёл по служебной лестнице.

Жили близко друг от друга на расстоянии одного перегона на нашей железнодорожной ветке. Даже семьями подружились. Здесь зарыты истоки наших семейных удач. Таня после вуза была распределена в Москву, поскольку из ближнего Подмосковья, но попала в старую фирму, кругом старичьё, работа неинтересная, зарплата мизерная, не то, что в почтовых ящиках.

Григорий Иванович к этому времени уже полгода был заместителем по экономике, он заманил Таню в наше НИИ. Мол, в московской фирме старой девой останешься, а у нас стариков только на директорском этаже увидишь, кругом молодые ребята, иногородние отличники лучших технических вузов страны и почти все холостые, и езды по времени столько же, сколько тебе до работы. Я тебе место в общежитии устрою, будешь вариться среди молодёжи. Соскучишься – на выходной поедешь домой. Мама, Нина Петровна, идею одобрила, а упрямый отец долго держался, все к Москве, а тут от Москвы, но сдался и согласился.

Переселение в новую шикарную квартиру было недолгим, в пол дня управились, Таня с огромным удовольствием принялась строить новое гнёздышко.   
Именно это гнёздышко стало гнездом разрушителем. Кто мог об этом тогда подумать? Бумеранг удачи при движении вперёд при движении назад возвращается бумерангом неудачи и очень больно бьёт по затылку, сбивая с ног. У математиков есть присказка: Пуассоновский поток склонен к группировке. Что такое Пуассоновский поток, до сих пор не уточнил в библиотеке по Математической энциклопедии, но суть понятна.

 Удачи группируются, идут одна за одной, но иссякают, в жизни нет ничего бесконечного, а после перерыва в гости спешит неудача, за ней следующая, и они группируются. Народ давно подметил эту закономерность. Пришла беда, открывай ворота. Если беда пришла в одиночку, она в калитку войдёт, значит, за нею толпа бед идет, тут без ворот не обойтись. Вот в чём смысл поговорки.

Свой поток неудач мною собраны, и пауза на исходе. Ситуация должна повернуть в лучшую сторону, толчки намёков на это уже ощущаются. Вдруг позвонила тёща, Нина Петровна. Оказывается, для сына я уже не в командировке, поэтому мне в выходной разрешается свидание с ним. Но ликовать рано. Пора сделать вывод из неудач, надо разобраться, что же это было.

В первый же день приезда к нам моих родителей я не узнал маму.
Таня встретила отца и маму очень доброжелательно. Ей хотелось показать, что она уже опытная хозяйка, в квартире всё необходимое есть, комната для проживания моих родителей приготовлена: новая двуспальная кровать с полным комплектом спальных принадлежностей, шкаф небольшой, но удобный, письменный столик с настольной лампой, красивая люстра, но мама к Тане не очень прислушивалась.

Мама выглядела не знакомой женщиной пенсионного возраста со стажем, а внезапно помолодевшей энергичной, деятельной, осматривающей фронт предстоящих работ, а временами даже она напоминала мне полководца, вступающего в командование нерадивой армией и готового сразу всему командному составу устроить разнос. Таня сникла и замкнулась, и во мне, пока ещё на очень дальних подступах стала созревать мысль, то ли мы, вернее, то ли я затеял, перевезя к себе родителей.

Все три зимних месяца, пока я не отвёз родителей в Среднегорск, в семье шла непримиримая война за власть. Сначала мама пыталась подчинить Таню, понимая, что это главный противник её единоначалия. У Тани добрая душа, но очень непростой характер, хотя ей далеко до маминого. Вполне законных обид, даже истерик от перегрузки и перенапряжения было немало, случались, конечно, переборы и непонимание, в такой войне чего не бывает. Слёз обиды пролито немало, не стаканами измерять – вёдрами. У мамы ни единой слезинки. Потерпев поражение с Таней, мама принялась за меня.

Ты уже не мой сын. Ты у неё под каблуком. Ты за её юбку держишься. Возможно, я теперь не её сын, но она меня воспитала и она, а не отец, научила, не по словам судить людей, а по поступкам. Её собственные поступки сейчас меня не радовали. Не выпуская меня из поля зрения, ловя на каждой случайной оплошности, она переключилась на внука и здесь добилась немалых успехов. Вожжи управления воспитанием она помаленьку прибирала к своим рукам.

Я довольно рано стал увлекать Витю доступными для его возраста занятиями-играми по математике и экспериментами по физике, а тут как раз по телевизору рассказали, как в деревне в деревянном доме случился пожар, и шестилетний мальчишка удивительно грамотно спас себя и свою четырёхлетнюю сестрёнку. Это надоумило рассказать и показать сыну в ванной, что такое огонь, что такое пожар, и как с этим бороться.

Пожар мы с ним устроили в ванне. Потом процесс тушения, слегка побаиваясь, он проделал сам и остался доволен собой. Пожар мне устроила мама. Зачем сейчас мучить сына занятиями, зачем лишать его детства? Ему потом в школе будет неинтересно, и он будет плохо учиться. Зачем ребёнку в мороз таскаться на лыжах? Она и до этого старалась перед моими занятиями с ним чем-нибудь его увлечь. Тут уж и мне пришлось с ней воевать.

На всех фронтах маме не удалось занять командные высоты, и постепенно к ней стал возвращаться её пенсионный возраст. Всё чаще и чаще они стали вспоминать Среднегорск. Бытовые условия там ни в какие ворота, но жизнь там для них веселее. Они знают всех, и все знают их.
Родители высказали желание вернуться к себе домой, а я не стал их отговаривать.
В поезде сидели молча, почти не разговаривали друг с другом. Не семья ехала – чужие люди.

Первые два дня я посвятил дровам на грядущую после лета зиму. Когда не скупишься, такие вопросы даже в Среднегорске решаются быстро. Завёз родителям большую машину торфа и машину брёвен. Берёза, ель, осины мало. Вместе с одноклассником Генкой всё распилили, всё раскололи, всё уложили в сарай.

Накануне отъезда до глубокой ночи шёл откровенный разговор, вернее сказать, мой многочасовый монолог с моей трактовкой событий, а потом мне от родителей прилетел обратный бумеранг и больно ударил по затылку. Спать я уже не мог и в вагоне глаз не сомкнул – вспоминал разговор с родителями.

«Мама, когда я привез к вам Таню, она же тебе ни единого замечания не сделала, она приехала не командовать, не рулить вашей жизнью, она приехала познакомиться, подружиться. Ей понравились вы, ей понравились твои блюда, ей понравился ваш прием. Когда у неё ничего не отнимают, она добрый, отзывчивый человек. Но когда что-то отнимают, тем более самое дорогое, каждый человек звереет – зачем, с какой стати, по какому праву!?

Ах, ты думала, что она будет тебе хорошей дочерью, а моя старшая сестра Дина была тебе хорошей дочерью? Она и сейчас тебе хорошая дочь? На моих глазах прошло её воспитание, мне семь лет, а ей четырнадцать, я всё видел и уже кое-что понимал. Прости меня, я скажу горькую правду. Вы же, всё время ругались и спорили. Хоть медленно и со скрипом, менялась жизнь, а ты этого ни видеть, ни признавать не хотела.

Самое простое, что может быть проще, уже появлялись новые летние женские трусики из тонкой материи, а ты заставляла Дину даже жарким летом носить пуленепробиваемые малиновые панталоны Советского Союза с проверенными на растяжение и сжатие резинками, надёжно пережимающими кровеносные сосуды на животе и ногах. Вы и сейчас с ней без раздражения друг на друга пять минут провести не можете. Но она дочь, она тут же забыла обиды. А с какой стати Таня должна терпеть?

Ты же практически с порога стала раздавать замечания. Тебе всё не понравилось. Какая тебе разница, какие шторы она повесила. Такие в моде, такие повесила. В твоей комнате нужны другие, скажи, мы купим и повесим. Ты понимаешь, что произошло? Ты внедрилась в другую семью и стала командовать. А сколько лет до этого ты командовала нашей семьёй? Дина кончила вуз в двадцать три и сразу замуж, я на семь лет отстаю. В сумме ты тридцать лет держала власть в своих руках. Вот ты не любила Сталина. А ведь ты в семье, как он в стране.

В Америке, в США, каждые восемь лет меняют власть. Ты же рассказывала, как ведут себя наркоманы. До войны, работая в аптеке и, отпуская им наркотики по справкам наркомата здравоохранения, насмотрелась на их поведение. Отпусти им среди ночи в счёт завтрашнего дня – и всё! А днём в счёт чего он будет требовать? А власть – самый сильный наркотик, почитай историю любого народа. Через десяток лет любой правитель – неисправимый наркоман властной наркомании. У него уже в голове не страна и народ – им уже рулит одна пожирающая его мысль, как продержаться и власть удержать, а в ход идут любые методы, особенно подлые, они в этом деле самые эффективные.

Сталин через десять лет власти уже закоренелый садист и параноик. Ни одна свекровь не может ужиться со своей невесткой и наоборот, ни одна невестка не может ужиться со свекровью. Исключения крайне редки, скорее аномалия какая-то.

Ах, неправда, ты была хорошей невесткой! Мама, не надо мне сказки рассказывать. Это твоё личное мнение о себе. Я у тёти, твоей старшей сестры, расспрашивал о нашей родне. Когда вы с отцом жили уже отдельно от всех, даже в другом городе, к вам на лето приехала папина мама, хотела повидать Дину и меня, кроху. Хотела увидеть своё продолжение, свое бессмертие. Ты её выставила через три недели. Отец помалкивает, он это помнит. Тётя говорила, ревность тебя заела. Конкурент появился. Дина к бабушке привязалась, я с рук бабушки не слезал. Очень мягкая добрая женщина была, ни во что не вмешивалась, только детьми занималась.

Я тогда, когда тётя рассказывала, не придал этому значение, но запомнил. Ничего не поделаешь, так природа людей устроила, а в итоге трагедия. Пожилым женщинам необходимо внимание, дружба и мир, а получается война. Пожилые должны быть мудрее, они должны уже понимать, что такое жизнь, должны быть терпимее, а их душит наркотик власти. Организм к этому времени так перестроен, а отсюда неизбежное родственное отчуждение и одиночество.

В нашем НИИ мы все приезжие. Я насчитал, только в трёх семьях приняли родственников со стороны мужа: в одной семье отец, в двух мать. Отца и мать вместе ни в одной семье нет. Взрослые должны быть мудрее, а они приструнить себя не могут и не хотят.

А теперь, отец, хочу пару слов сказать тебе. Ты-то считаешь себя кристально честным и порядочным человеком. Я с этим не буду спорить.  Честнее и порядочней тебя я не видел, не то что их нет, просто не пришлось. Но беда в том, что этого мало. Такой человек должен быть думающим и хорошо понимающим всё или хотя бы чувствующим   других и сдерживающим себя и супругу. Будь её опорой, но своей головой всё равно надо думать и разумными тормозами пользоваться.

Я привёз из Москвы селедку. Ты уже понял, о чём я хочу сказать. Неспроста ты опустил голову и на меня не хочешь смотреть. Я всякую рыбу люблю, а селедку терпеть не могу. Но мама любит, и Таня любит. Я и той, и другой сказал, что в холодильнике дамское лакомство. В первый день мама до неё не дотронулась. Во второй день Таня не выдержала, соблазн какой, не предупредив бабушку, отрезала голову, выпотрошила всё остальное непотребное и вместе с головой выбросила в мусорное ведро. Потом съела кусочек и ушла в гостиную.

Что было дальше, отец, ты хорошо помнишь? Ты вбежал в гостиную, лица на тебе нет, и заорал на Таню: «Ты негодяйка! Ты специально выбросила в мусорное ведро голову, а для бабушки это самое лучшее лакомство». Ты даже представить не можешь, сколько мне пришлось сил приложить, сколько нервов потратить, чтобы хоть как-то успокоить Таню. Я столько лет жил с вами, но даже я впервые узнал, что мама обожает голову сельди. Голова плотвы, карпа, сома – лакомства, но сельди – впервые узнал. Откуда же Тане об этом знать?

Ты же мужик, ты же войну прошёл. Прежде, чем дать волю эмоциям, ты же не баба базарная, пошевели извилинами, подойди к человеку, поговори, узнай. По незнанию она сделала – это одно, если в злобе сознательно, тогда уж разрядись, если по-другому не можешь. Знаю, попросил прощение, простила, но она этот случай на всю жизнь запомнила, и ты этот случай из её памяти уже ничем не вытравишь. У тебя же на работе голова была, ты умел работать, тебя ценили, а кем ты дома был?

Ты хуже ребёнка привязан к маминой юбке, поэтому тебе дома голова не нужна, и тебя это устраивало. Тебя целиком съел наркотик работы, ты же стал его рабом, а всё, что дома, свалил на мамины плечи. Да, я тоже наркоман работы, но дома моя голова и мои руки в семье. Да, я ошибаюсь, иногда очень серьёзно, но из каждой ошибки я стараюсь извлечь уроки, чтобы подобное больше не повторилось. Умение и опыт не сразу приходят, на всё нужно время».

Со мною не спорили, меня слушали, видимо понимали, есть перебор, но есть и то, о чём не поспоришь.
Я выпустил в родителей свой бумеранг, теперь он должен был вернуться ко мне, и он вернулся, и очень больно ударил. Открылось то, что от меня скрывали, даже отец не проболтался, а я наивный считал, у меня от родителей нет тайн и у них от меня. Тут проваливайся ниже фундамента и радуйся до потолка. Родители давно строят в областном центре в пятиэтажном доме однокомнатную кооперативную квартиру со всеми удобствами – с отоплением, с ванной, с газом, с горячей и холодной водой.

Отцу учли все заслуги и дали особое разрешение на строительство с последующим правом на прописку. Дом должен быть построен к ноябрьским праздникам, в самом крайнем случае к маю. Отец за неделю до отъезда к нам своими глазами видел, как заканчивали возводить крышу. Мне бы радоваться за родителей, ликовать, но мне за эти пару лет с солидным хвостиком они ни разу ни гу-гу – в чистом виде недоверие и предательство.

Мало этого, у любимой сестры Дины серьёзные изменения в жизни, Супруг получил вторую большую звёздочку на погон, а это увеличение суммы жалования и переезд подполковника из двухкомнатной квартиры, полученной на себя, на жену и на двух однополых наследников, в большую трёхкомнатную квартиру. Один из однополых вскоре после переезда отбыл поступать в институт и поступил. У Дины появилась возможность, как у меня с Таней, приголубить родителей, но она не горела таким желанием, да и маме, наверно, казалось, что у меня с Таней ей легче будет занять, капитанский мостик.

Дина нам поздравительные писульки со всяческими оздоровительными пожеланиями регулярно присылала, а о главном помалкивала, чтобы не спугнуть у меня охоту забрать родителей. В чистом виде предательство любимой сестры – моей в детстве няньки-защитницы. Как после всего этого, после двух предательств родных и близких людей, заснуть в родительском доме и следующую ночь в вагоне поезда. Да знай мы с Таней всё это, мы бы всё равно, по незнанию и неопытности, от своих планов не отказались бы, но тогда бы проживание родителей и расставание с ними не было столь трагическим и болезненным.

Получается, каждому своя шкура милее, и что мне теперь думать о сестре и родителях? А не думать, не получается, и сон не идёт. Земная твердь под ногами уплывает в неведомую сторону и нет опоры. Мама для меня была друг, учитель, наставник. Процентов восемьдесят моего мыслительного аппарата и столько же моей души ею сформированы. Я её из себя выбросить не могу, но и прежнего нет.

Каких-то три месяца с малым хвостиком пятидневного пребывания в казенном родительском доме перемололи во мне мясорубочным ножом всё уложенное в какой-то неприятный мне липкий фарш. Мне это не надо, я хочу прежнее, но его уже нет и его не вернуть. Любимая Танина хрустальная ваза для цветов от моего неловкого движения упала и разбилась. Я могу её склеить, но это уже будет не та хрустальная ваза, это будет колкое напоминание о былом.

Как ехал, как доехал, всё на автомате, ничего в памяти не осталось. Было одно желание – упасть и заснуть. Голова не работала, а пустой чугун на плечах плохой советчик. Мне бы под холодный душ, а потом обнять Таню, прижать к себе, поцеловать и выложить всю информацию, хотя бы суть, она бы всё поняла, сама бы отправила спать. А я заладил, спать, умираю, потом, потом, двое суток не спал, эка невидаль. Почему я так поступил?
Проснулся, ни её, ни Витюши нет. На столе в гостиной записка: «Мы уезжаем живи как хочешь» и никаких запятых.

Виталий, Виталий, какую глупость ты сморозил, и как поправить? И есть ли надежда? Сумел ли вчера проторить, хотя бы тропинку к миру?

Во время свидания с Витей, во время нашего с ним обеда в присутствии Нины Петровны, остальных домочадцев не было, где-то скрывались, улучшив момент, когда Витя от нас отвлекся к своим игрушкам в другой комнате, наскоро, насколько сын позволил, раскрыл ей суть произошедшего, и она, судя по сопереживанию её лица, какую-то часть сути правильно поняла.

Виталий, положа руку на свою совесть и честность, признай, что ты в своих объяснениях всё время уходил от самого главного – от самой существенной доли своей вины. То, что ты, приехав, не обнял Таню и не поцеловал, это пустяк по сравнению с тем, что она своим женским чутьём сразу почувствовала. Ты своим поведением от самого порога пытался спрятать свои потаённые мысли и зародившееся убеждение – в произошедшем, немалая доля её вины.

 Могла бы быть менее категоричной, более мягкой, уступчивой, могла на многое не обращать внимание. Легко предъявлять претензии, но во время сражения не до уступчивости. В такой борьбе все виноваты. Это даже не борьба, это сама несовершенная жизнь во всей её глубине. Так создала нас природа, а у неё нет мыслительных механизмов. Она не умеет предсказывать и предвидеть, она работает методом проб и ошибок – самый непродуктивный метод в творческой работе, но зато у природы есть бесконечное время.

Не получилось – попробует что-то другое, спешить ей некуда. У человека такой возможности нет – время ограничено, и совершенством не похвастаешься. Но природа снабдила человека разумом, чувствами и сознанием, не совсем идеальными, ну уж какие есть, ведь саму себя она даже такими инструментами не обеспечила. Пока ты отсутствовал, у Тани было время пересмотреть события и признать долю своей вынужденной вины, но задним числом невозможно исправить то, что можно бы было не совершать. Осознание этого взвинчивает до предела все нервы, поэтому в такой ситуации необходима поддержка и опора, а опора, с порога переложив на Таню часть общей вины, отправился храпеть на край кровати, возле стены.

Виталий, проснись, взгляни на себя со стороны. Ты о предательстве родителей на слезу свою не поскупился. Какой ужас, не сообщили, что строят себе квартиру, из-за чего ты несколько месяцев пребывал в дополнительных хлопотах. Соглашусь, в обидных и трудных. А то, что они на все последующие годы избавили тебя от забот, это как?

Они об этом думали, они взвешивали, сказать тебе об этом или нет. Решили пока не говорить, понимали, обидишься – как же, не верят, что им у тебя с Таней будет хорошо. Они боялись, ты их отговоришь от кооперативной квартиры, а они из прошлого опыта знали – в жизни бывает всякое, а запасной вариант никогда не бывает лишним.

Подумай теперь, какой урок на будущую жизнь преподали тебе эти события. Тане и тебе когда-то придётся общаться с невесткой, ты ахнуть не успеешь, Витюша станет мужем Виктором. Своя семья у него выдвинется на передний край. Ты и Таня окажетесь в том же положении, в котором недавно находились твои родители. Ты этого сейчас даже представить не можешь, но это неизбежно произойдёт. Когда женщина – невестка, виновата свекровь, когда она становится свекровью, виновата её невестка. Так жизнь устроена.

 Пока сын растёт, вы привыкли за него решать всё самое главное и даже второстепенное, и вдруг. какой ужас. он не принимает ваши решения. Вот тут-то самое невыносимое, но самое обязательное – поправлять несовершенство себя: не воевать за власть, глушить в себе этот трудно истребимый наркотик – не лезть в семейную жизнь молодежи. А как же мучительно хочется по любому щелчку, по любому пролёту случайной мухи, не снимая ботинок, залезть к ним в кастрюлю, в их шкаф и даже под одеяло и в душу.

 Спросят совет или попросят помочь – другое дело. А так – не лезть!! Не вмешиваться! Не лезть. Ты же сам хотел этого от родителей, а потом всё это забудешь, и чем тогда твоё поведение будет отличаться от поведения твоих родителей? Как же, Таня и ты, вы не такие, вы всегда даёте правильные советы. А ты уверен, что всегда сможете отличить советы знания от указаний, идущих от вашей привычной власти и опыта.

Конечно, в исключительных случаях приходится вмешаться. Молодые семьи иногда увлекаются модными новациями, желанием жизнь перестроить, особенно в мнимо лучшую сторону. Вдруг им непременно надо рожать в бассейне или двухлетнего малыша выселять в отдельную комнату. Они же не знают, что преждевременная изоляция может непоправимо отразиться на его психике. В подобных опасных случаях надо без крика и пафоса объяснять то, чего они пока не понимают, а в остальных ситуациях не лезть в семейную жизнь молодёжи, не лезть!

Вот необходимое правило на будущее. Но пока оно далеко, вернёмся к твоему постельному храпу. Ты же струсил, признайся хотя бы себе, ты совершил ошибку – ты увильнул от разговора и спрятал голову в подушку, а Таня в ответ совершила свою ошибку – пошла на поводу своей обиды и гордости. Не надо было ей уезжать. Ты спящий никуда бы не смог улизнуть, и разговор состоялся бы. Разговаривать необходимо, даже приблизительное осознание произошедшего полезнее тумана, в котором можно много лишнего и ненужного выдумать и тем самым в сотни раз усложнить желаемое примирение.
А кстати, что, Виталий, у тебя дальше было?

В понедельник в половине десятого извольте подойти к телефону внутренней связи. Интересная новость. Просит зайти Григорий Иванович и лучше прямо сейчас. С тех пор, как заработал наш собственный завод, никаких дел с замами по экономике не имел, а они бодро менялись. Григорий Иванович не то четвёртый, не то пятый, но сидит довольно давно. Случай для нашего НИИ небывалый, но факт.
Негласному покровителю не откажешь, бросил всё, побежал.

Сразу новость – секретарша Людмила давно знакома.
 – Виталий, заходи. Он тебя ждёт.
Зашёл, а у него посетитель. Попятился, но он остановил.
 – Ветлугин? Виталий? Садись, где тебе будет удобно. Три минуты, и я освобожусь.
Довольно быстро он спровадил посетителя, пошёл его провожать и в дверном проёме попросил Люсю никого не впускать, пусть ждут или приходят позже.
Вернулся на своё место за канцелярским письменным столом и несколько минут пристально смотрел глаза в глаза, но меня смотрелками со стула не скинешь.

Наконец строго спросил:
– Что скажешь?
– Что спросите, то отвечу.
 – Уже знаешь, мне судьба Тани не безразлична. Поэтому имею право на любопытство. Я на директорате присутствую. Твоя фамилия иногда там произносится. У молодого директора с матёрым замом своя рукопашная. Ты сор из чужих кабинетов не выносишь?
 – Я, выходя, всегда отряхиваюсь.

 – Правильно делаешь. Так вот, директор у Стрёмина: кто на прибор поставлен? Тот в ответ: Нуров. Директор в ответ: меня не начальник коллектива интересует. Кто конкретно? Твоя фамилия прозвучала, директор успокоился. Факт – характеристика работника.
– Он меня давно знает. В головном институте пересекались.
– Работа работой, а семья – это другое, в семье всякое бывает. Вот ты мне, как взрослый взрослому, честно ответь: что у тебя с квартиранткой было?

Взгляд в упор, не мигая.
– Отвечаю честно, из того, что вас интересует, абсолютно ничего не было.
– Ты мне доказательства выкладывай, а не отписки. Почему не было? Ты что, больной?
– Пока с этой стороны жалобы на меня не озвучивались, и на учёте врачей такого профиля я не состою.
– Я еще с директората понял, голова у тебя есть. Для моего допроса это факт отягчающий. Ты мог предугадать вопросы и подготовить ответы.
– Мог, но зачем? Тем более не зная, что вы меня позовёте. Мелькала мысль, что её отец в тайне от неё захочет со мной поговорить, но пока этого не случилось.
– Что бы ты ему ответил?
– Тоже, что и вам. Может быть в более развернутом виде.
– Девушка некрасивая? Глупая?

– Почему? Наоборот, красивая, обаятельная, развитая. С ней интересно поговорить на разные темы.
– Скажи, наконец, мне честно: что у тебя с ней было, – и улыбается весело.
– Общий ужин и беседы за кухонным столом, а потом я к секретеру и спать в десять вечера, а она к телевизору, а после десяти в наушниках.
– Если ты такой святой, зачем ты вообще её у себя поселил?
– А это, Григорий Иванович, в чистом виде, ваша вина.
– Как!? Ты что?

 – Наше НИИ сделала заявку на молодых специалистов, а о жилье для них, о общежитии, подумали? В городе одиночке комнату не снять, с семьи можно взять дороже. Шутники ей меня посоветовали, а меня предупредили об этом. Я Тане позвонил. «Делай, что хочешь. Меня твоя жизнь не интересует». Деньги на сына взять не желает и свидание не разрешает. Понимаю, провинился, но выслушай, поговори, может, можно простить. Может вина по незнанию. Ни говорить, ни встречаться не хочет. Я подумал, приму девчонку, возможно что-то изменится. Так и получилось. Вчера свидание с сыном разрешили. Тёща, Нина Петровна, поговорила со мной, деньги взяла.

– А о деньгах она не сказала.
– Не понял.
– Они у меня сидели. Мы же домами дружим с давних пор. Езды на автобусе десять минут. Нина Петровна регулярно звонила, сообщала о ходе событий, а о деньгах умолчала. Дал, не скупился?
– Честно на три части зарплату поделил. Себе одну часть.
– Это ты по-мужски поступил, но учти, на одну треть зарплаты квартирную красавицу с московскими ресторанами не познакомишь.
– Обойдемся бутербродом и чаем.
– Ты тут мне шпильку с общежитием подложил, а что делать прикажешь?
– Койки-то свободные есть, их девчонки-соседки прячут. Некоторые в Москву замуж вышли, но не выписываются. Создать комиссию месткома и пройти по комнатам.

– Подумаю. Ты не торопишься? Я тебе вот что скажу. Когда каждый норовит халтурить, а не работать, за всеми не уследишь. Характерный пример запомнился, в начале прошедшей зимы решал. Детский сад построили, сдали. Заведующей девчонку поставили с высшим специальным образованием. Завезла она четыре тонны картошки, ссыпала в погреб, и в первый же мороз вся картошка замерзла. Пришла она ко мне, что делать? Сначала попугал – в тюрьму посадим, но она молодец – юмор понимает, хотя какой тут юмор – четыре тонны картошки козе под хвост. Кто виноват?

Она погреб не строила и у строителей не принимала. В погреб до засыпки не лазила. Мышей и темноты боится. Она же специалист по воспитанию, а не по чужой халтуре. В проекте сада всё правильно, а строители погреб не утеплили. Прораб уже в Москве, рабочих тех уже не найдешь, что-то своровали, а что-то не сделали и уже в других местах работают. Главный инженер за сад отвечает, но под ним всё громадное НИИ с теплотехникой, электрикой, с водой и канализацией, не считая производство. Сад он принял, но куда ему до погреба, и приёмная комиссия в него не полезла, ей хоть бы здание работало, и дети не замёрзли.

Стал девчонку учить, как мерзлую картошку списать. Государство такой погреб построило, государство пусть платит за гнильё и погреб утепляет за счёт НИИ. Согласен со мной? Я тебе ещё вот что скажу. Между нами. И не оглядывайся. Меня не слушают. Понимаешь? Я им не интересен. Я ваших тайн не знаю. Так вот, на этой моей работе большие деньги можно иметь, если толково шустрить. Объясняю на пальцах. С той же девчонкой. Если к ней потёк ручей денежный, от него можно ответвить ручеёк. Но зачем? Обе дочки мои хорошо устроены. У каждой в Москве кооперативная квартира, хорошая работа, мужья московские, мой дом – их дача. Что еще надо?

По игральным картам известно: перебор – всегда провал. Ручей к ручью – уже речка, значит у кого-то вода иссякла, и это не скроешь. Тогда зачем? Вижу, согласен. А вот ты мне другое объясни с научной точки зрения. Что со мной происходит? В выходной, особенно к концу дня, жена у телевизора, фильмы смотрит.
 – Про любовь с изменами.
 – Вот именно. Правильно говоришь. А меня тоска гнетёт, место себе не нахожу. А утром еду на работу и оживаю. Меня ждут, я людям нужен. У меня такая энергия возникает, откуда берётся? Трудоголиком стал, так называется? Ответь, если знаешь.

 – Туполев отпуска не любил. Врачи и жена настаивали, а ему бы – работа без отпусков. Когда работа – основное и единственное увлечение, все органы тела на это настроены, они сопротивляются всякому изменению. Это, уж простите меня, Григорий Иванович…
 – Давай, давай, здесь все свои – заканчивай мысль. 
Григорий Иванович как будто всем корпусом тела потянулся к собеседнику.

 – Это как своего рода алкоголизм. Алкоголик, возможно, понимает, что он – пропащий человек, но он не может победить желание, даже уже не желание, а неистребимую потребность организма. К счастью, со страстным любителем работы всё проще. Изменения во внутренних органах, как у алкоголика, не происходят. Возраст берет своё, болезни приходят и отвлекают. Конечно, больно расставаться с любимым делом, но не смертельно и занятия соответственно возрасту и здоровью можно найти.

– Не сильно ты меня обрадовал будущим, но ты, скорее всего, прав. Я собирался учить тебя разуму, а получился обмен знаниями, разговор равных по возрасту. Или я помолодел, или ты возмужал. Каков вывод, а!? Но давай кончать, люди там ждут. Сиди, сиди пока. С этого кресла всего не охватишь, с общежитием мы промазали. Советом твоим воспользуюсь. В первую очередь дать твоей жиличке в общежитии место, совсем неприлично будет, но я тебе обещаю, через месяц, может чуть раньше, она в общежитии койку получит, а там уж тебе решать.

Прошло три недели. И тогда раздался звонок.
На пороге стояла Таня.
– Чего звонишь? У тебя свой ключ есть.
– Я его там, дома оставила. Твоя квартирантка уже выехала? Ей сегодня дали общежитие.
– Заходи, на пороге неудобно разговаривать.
– Зашла и что? Она уже выехала?
– Я пришел с работы и её не застал. Значит, устраивается в общежитии. Кастеляншу Клаву с трёх раз не поймаешь. Она то у коменданта, то в домоуправлении, то она сама не знает, где она. Квартирантка оформит всё, и придет за вещами.

– Ты мне честно скажи, у тебя с ней что-нибудь было?
– Я тебе честно отвечу, глядя тебе в глаза: у меня с ней ничего не было, и честно скажу: если бы ей дали общежитие через два месяца, я бы получил от неё звонкую пощёчину. Она же ждёт свою институтскую любовь.
– Я сейчас еду за Витей, и мы с ним вернёмся.
– Я еду с тобой!

– Ты подумай. Она придёт за вещами – никого нет. Ей забрать вещи и уйти с нашим ключом или ждать на чемодане? Я звонила. Папа приведёт на платформу Витю и мой чемодан. Доеду, перейду к ним, и мы с Витей едем домой. Успеешь, встречай нас, не успеешь – с Витей и с чемоданом уехала, с Витей и с чемоданом вернусь.
 – Я же тогда ещё не отошёл от того, что там случилось, не был готов к разговору и на самом пороге растерялся.
 – Сейчас некогда разбираться, оба не правы, а я могу опоздать.
– Давай хоть обнимемся и поцелуемся.
– Поцелуи и всё остальное потом.

Прошло… сколько прошло? А от какой точки отсчёта считать? И тогда раздался звонок. У порога Наташа, а над её левым плечом и частично над головой голова Новосибирского электропривода.

– Виталий, мы пришли пригласить вас на нашу свадьбу.
– Какой ужас. Я в домашней одежде, а на плите картошка жарится.
– Так свадьба не сегодня будет.
– А-а. Тогда успею.
– Таня дома?
– Она с Витей отбыла к родителям.
– Ты отпустил её одну!?
– Наталья, да ещё с мягким знаком, ты за кого меня принимаешь? За ней брат приехал. У них семейный праздник.

– У вас картошка подгорит, – сообщил ужасную новость Александр из бывшего для него Академгородка.
– У меня? Нет. Я как услышал звонок – плиту выключил.
– Виталий, почему ты не поехал?
– Спроси у начальства. Сегодня вечером и в ночь приём информации, а начальству обязательно хочется глубокой ночью доложить своему начальству, что с нашей аппаратурой всё в порядке. Часам к трём ночи меня сюда привезёт дежурная машина. Немножко посплю, а утром помчусь туда.

– Виталий, Тане можно в её положении в шумную компанию?
– Почему нет, если не ей там готовить. Посидим, пока будет трезвая официальная часть, а как начнётся шум, гам и бурные пляски, уйдём по-английски, не прощаясь.
– Витя один будет дома сидеть?
– Опять поклёп на меня. Мы завтра бабушку привезём. Будет у нас жить в дежурном режиме до и после этого. Вопросы еще есть? Простите меня, начальство не поймет, если опоздаю, а мне ещё надо с картошкой расправиться и штаны переодеть. Очень рад за вас. Держитесь крепко друг за друга и прощайте ошибки. Счастливый вам путь на вашей жизненной дороге.