Ч. 2 Людей есть нельзя

Предыдущая страница  http://proza.ru/2024/08/18/944

Судно направлялось в Гамбург, но по пути немцы зашли в Фалмут, чтобы передать там спасённых англичан.

В таможне в соответствии с законом о торговом судоходстве Дадли подал заявление о потере судна.  Члены экипажа были очень откровенны, рассказывая о своих злоключениях, уверенные, что их поведение защищает морской обычай.

Однако в таможне в это время находился дежурный сержант полиции Джеймс Лаверти, у которого рассказы Дадли и Стивенса (Брукс помалкивал) вызвали не сочувствие, а негодование.

Он более подробно расспросил Дадли о том, как был убит Паркер и изъял у Дадли нож.

Показания капитана яхты о гибели судна и последующих событиях телеграфировали в Совет по торговле и генеральному регистратору судоходства в Лондоне. Совет по торговле попросил не предпринимать никаких действий, но проинформировал Министерство внутренних дел.

Был выходной, оставались только дежурные во всех учреждениях, которые не собирались брать на себя ответственность и предпочитали подождать с решениями, пока на службе не появится начальство.

Самым решительным оказался сержант Лаверти.  Он обратился  к мэру города Генри Лиддикоуту и потребовал ордер на арест трёх мужчин за убийство в открытом море.

Получив ордер, он арестовал Дадли, Стивенса и Брукса и поместил их в камеры полицейского участка.

Местный адвокат Гарри Тилли попытался освободить их под залог, но Лаверти был непреклонен, арестованных он не выпустил. На следующей неделе история дошла до министра внутренних дел Уильяма Харкорта.

Охотней всего люди делятся ответственностью. Харкорт посоветовался с генеральным прокурором Генри Джеймсом и генеральным солиситором (солиситор - категория адвокатов в Великобритании, ведущих подготовку судебных материалов).

Ничего ясного в законе о подобном случае не говорилось, поэтому министр принял решение о судебном преследовании. Между тем, благодаря газетчикам, о деле стало широко известно, и мнение общественности склонилось в пользу обвиняемых.

Мало того, в суде появился брат убитого Паркера, тоже моряк, Дэниел,  и демонстративно пожал руки всем троим на скамье подсудимых.

О процессе стали писать не только британские, но и иностранные газеты, вызывая сочувствие к подсудимым.

Министра Харкорта это возмутило до глубины души, но он ничего не мог поделать. Некий Джон Бертон внес залог за обвиняемых: 400 фунтов за капитана Дадли, 400 фунтов за Стивенса и 200 фунтов за Брукса - всего 1000 фунтов, сумму по тем временам немалую.

За этот поступок жители Лондона собрали деньги и подарили ему золотую табакерку, памятный сувенир, которым Бертон потом очень гордился.

Трудность состояла в том, что единственными свидетелями были сами обвиняемые.
Дело слушалось сначала в суде Фалмута. 

Обвинитель Данквертс нашёл выход из положения, сообщив суду, что он не выдвигает никаких обвинений Бруксу, и попросил освободить того, чтобы он мог вызвать Брукса в качестве свидетеля обвинения.

Суд согласился.  Тогда Данквертс вызвал в качестве свидетелей тех, кто слышал истории, рассказанные обвиняемыми, и свидетеля обвинения Брукса. Дело передали в Центральный уголовный суд Лондона.
 
Свидетеля обвинения Брукса оправдали, Дадли и Стивенса приговорили к смертной казни с рекомендацией помиловать.

Они отсидели шесть месяцев в тюрьме, и их освободили. Каннибализм был раньше узаконен морским обычаем, общество воспринимало это в порядке вещей.

Если всё проходило «по правилам», с жеребьёвкой, то выжившие даже испытывали определённую профессиональную гордость, как за хорошо выполненную работу, которую не скрывали.

Каннибализм при кораблекрушениях приводил к судебному преследованию, только если жеребьёвка была мошеннической или вообще не проводилась. Капитаны и члены экипажа спасали свои жизни, жертвуя теми, кого считали расходным материалом: рабами, юношами, пассажирами.

Дело «Корона» (государство) против Дадли и Стивенса» поставило крест на морском обычае жеребьёвки и каннибализма.

Несмотря на то, что правила морского обычая не были соблюдены, потому что потерпевшие кораблекрушение не провели жеребьёвку,
 
судьи ясно дали понять, что они не считают необходимость возможным оправданием убийства кого бы то ни было, даже если это был последний способ выживания для других.

Они торжественно заявили, что единственно правильным решением была бы смерть всех от голода.

После этого судебного дела больше на английских и американских судах не было убийств с целью каннибализма. Может быть, они и происходили, но теперь участники подобного события предпочитали помалкивать.

В 1890-х годах произошли два весьма подозрительных случая каннибализма. Но выжившие моряки упорно стояли на своём, утверждая, что съеденные умерли своей смертью. Это случилось на норвежских судах.

В одном случае тянули жребий, чтобы выбрать жертву, в другом посчитали, что два моряка вот-вот умрут, поэтому их зарезали и съели.

После расследования власти не стали выдвигать обвинения, посчитав эти убийства оправданными необходимостью.

Благодаря книгам и кинематографу, все знают историю о том, как 20-го ноября 1820  кит протаранил и потопил китобойное судно «Essex». Выжившие моряки отправились дальше в трёх небольших вельботах.

По общему согласию они прибегли к каннибализму, чтобы выжить. Шесть умерли от голода и холода, а первого, Оуэна Коффина, застрелили, ему не повезло в жеребьёвке.

Капитан предложил себя вместо Коффина, но тот не принял эту жертву, согласившись со своей участью.

В 1836 году ирландский парусник «Francis Spight» потерпел крушение у берегов Канады. Все припасы погибли. Из команды 15 человек четверо были юнги.

Капитан решил, что жребий должны бросать они, потому что у остальных были жёны и дети.

Мальчики протестовали, но безуспешно. Жребий пал на четырнадцатилетнего Патрика О'Брайена. Кровь мальчика выпили, а телом питались.

Признаюсь, что я уже пожалел о том, что принялся за эту тему. Начитался ужасов с избытком, не хочется больше приводить никаких примеров, в том числе и как избавлялись от лишних ртов, вышвыривая людей за борт в ледяную воду.
 
В романе Эдгара По «Повесть об Артуре Гордоне Пиме из Нантакета» имеется персонаж Ричард Паркер, которого съели. Через пятьдесят лет эта жуткая история повторилась с человеком, носившим такое же имя.

Но с меня хватит этих ужасов, надеюсь, что и с вас, дорогие читатели, тоже.