Кровь

В память о моём друге Викторе Федяеве

«КРОВЬ»


Вечером к Ивану в кубрик зашёл его друг Федя. Хотя Серёга Гуськов с Сашкой Лесниковым относились к нему скептически и каждый раз, когда Федя не заходил к Ивану день или два, язвительно интересовались:
- И где же это задевался твой лепший кореш? Чегой-то это он тебя забыл, - на эти ехидные замечания Иван не реагировал, потому что знал, что Серёга с Сашкой не могут ему простить последнюю выходку Ивана.

А дело касалось карт. Все вечерами напролёт Серёга с Сашкой резались в карты. Частенько к ним приходили их друзья из соседних групп, и они порой играли даже после вечерней поверки и отбоя. Во время этих игр в кубрике стоял такой гвалт, что Ивану для того, чтобы позаниматься, а то и просто поспать, приходилось уходить в кубрики или к Вовику Тихоньких или Гоге Ситдыкову.
Но как-то раз Иван не выдержал и разорался на завзятых картёжников:
- Достали вы меня своими картами, балбесы. Время к сессии приближается, а у вас ни один зачёт не сдан, ни одного чертежа не готов. Вы когда их собираетесь делать?
Неожиданно этот истерический крик дошёл до мозга костей завзятых картёжников и они, как будто свалившись с Луны, озадаченно переглянулись.
- А чё, - хлопая глазами в недоумении отреагировал Саня на возмущения Ивана, - а ведь Ваня то прав. Не допустят нас к сессии. Давай, Серёга, завязывать с этой ерундой, - и кивнул на стол с раскиданными картами и расписанной «пулей».
- Да успеем мы всё сделать, - отмахнулся Серёга. – Давай ещё последнюю «пулю» распишем и тогда уж точно начнём.
- Ага, начнёте. Знаю я вас, как вы начнёте, - Иван недоверчиво смотрел на друзей-картёжников. - За этой «пулей» пойдёт другая, а потом ещё одна и тогда уж точно, здравствуй родная Советская Армия последует.
Он говорил это так, потому что знал, что тех, кого выгоняли из училища, сразу призывали в армию. И, даже если кто-то и поступал в институт, то его оттуда всё равно забирали в армию. Потому что отсрочка давалась только один раз. А не со своим годом идти служить, по рассказам тех, кого это коснулось, тяжеловато. Там дембеля были моложе их, поэтому издевались по полной программе и об этом все хорошо знали.
Напоминание об родной Советской армии как-то отрезвило друзей и Серёга, собрав карты со стола, потряс ими:
- Не веришь, что мы завяжем с этим? – с вызовом глядя Ивану в глаза.
- Не-а, - рассмеялся Иван и покрутил головой. – Не верю. Много таких хлестал я тут перевидал, но, чтобы от карт оказаться – таких не видел.
— Значит не веришь? -  Серёга уже со злостью приблизился к Ивану, а тот, видя, что дело может закончиться конфликтом, сделал пару шагов назад и приготовился левой слева встретить Серёгу, чтобы сразу охолонить его.
Но тот драться не собирался, а только хотел услышать ответ на свои слова, но Иван упрямо со злостью повторил:
- Нет, не верю!
- Тогда смотри, - Серёга отвернулся от Ивана и пошёл к окну.
Несколько дней назад Иван купил детский пластилин и, помня предыдущую зиму, когда в кубрике температура держалась около десяти градусов, замазал им все щели в рамах и стёклах.
Вспомнив, что окно замазано и его просто так не открыть, Серёга подставил баночку под подоконник, взгромоздился на него и открыл форточку.
- Слышь, Саня, - посмотрел он на Лесникова – Он не верит, что мы с картами завяжем, - и рукой с колодой карт указал на Ивана.
- Не верю! – с вызовом подтвердил Иван.
- А если я порву карты и выкину их в окно, - Серёга показал на раскрытую форточку. – Тогда поверишь?! – с вызовом предложил Серёга.
- Слабо! – рассмеялся от этого заявления Иван и махнул в сторону трепача. – Где же это видано, чтобы карты порвать? Ни в жисть ты их не порвёшь и не выкинешь.
- Нет, Саня, ты посмотри на этого на нахала! Он не верит, что я вот так вот возьму эти поганые карты, порву их и выкину, - и Серёга указал на открытую форточку.
- А вот не верю! И всё тут, – выкрикнул Иван для убедительности расставив руки и слегка присев.
Тут уже возник Саня:
- Ты чё, Лёня? – в недоумении проговорил он. – Это же так элементарно – взял, порвал и выкинул.
- А ты сделай это, тогда я поверю, что вы мужики и словами просто так не разбрасываетесь, - подзудил его Иван.
- Ну, тогда смотри, - и, поднявшись на баночку к Серёге, Саня забрал у него карты. – Смотри, как это элементарно делается, - и высунулся в форточку по пояс.
Серёга, видя, что Саня пролез в форточку, сомкнул руки над головой «стрелочкой» и проследовал за ним.
Высунувшись по пояс из форточки, они принялись рвать карты и выпускать их на свободу, а ветер с Амурского залива их весело подхватывал и разносил по окрестностям.
Со смехом и прибаутками друзья рвали карты.
Иван же, видя увлечённость своих друзей столь необычным процессом, забеспокоился, как бы они не вывалились вместе с рамой на улицу. Поэтому подошёл к ним и, ухватив увлечённых друзей за ноги и наблюдая за процессом уничтожения карт через стекло, советовал:
- Вы их помельче рвите, а то потом побежите собирать их. Подальше, подальше кидайте их, а не тырьте их в тельники.
- Да не б…ди ты, - хохотали друзья, дрыгая ногами. – Ты нас только покрепче держи.
Когда друзья-картёжники порвали последнюю карту, то решили выбраться обратно в кубрик. Но это почему-то у них не получалось.
Две смачные задницы торчали из форточки и извивались, пытаясь вернуться назад в кубрик. Но это у них, несмотря на невероятные усилия и различные акробатические фортели, у них не получалось. Плечи-то у ребят широкие и одновременно они в квадрат форточки ну никак не пролезали.
Посуетившись некоторое время, парни уже озабоченно начали требовать:
- Ваня! Сделай что-нибудь! Вытащи нас отсюда! – по очереди раздавались испуганные голоса друзей.
Иван попытался тянуть за ноги, то одного, то другого картёжника, но его сил вытянуть этих двух кабанов у него не хватало.
Тогда он взял со стола, на котором недавно расписывалась «пуля», два карандаша и, недолго думая, вставил их в самый центр застрявших в форточке задов.
Эффект получился поразительный. Зады друзей, сделав невероятной сложности кульбит, сами выскочили из форточки, а их обладатели с матами и громкими криками возмущения кинулись за Иваном. Но тот недаром занимался бегом, поэтому, ослабленные непомерным употреблением никотина и пива друзья, его не догнали. Но простить издевательство над личностной неприкосновенностью, так Ваньке и не смогли.
Но Серёга с Сашкой, выполняя свои обещания, взялись за ум, подогнали «хвосты» и сессию сдали, а Иван от них отдалился и сблизился с Федей и его окружением.
Поэтому Федя стал частым гостем в кубрике Ивана, что не очень нравилось Сане и Серёге.
      
Зайдя в кубрик, Федя кивнул Ивану:
- Вань, пошли выйдем, дело есть, - и вышел из кубрика, зная, что Иван последует за ним.
Поднявшись с койки, Иван направился за Федей, расслышав себе в след:
- Ты смотри на него, - ехидно цыкнул Серёга. – У них уже там свои тайны появились. Может расскажешь, чё вы там затеяли?
Не ответив на ехидное замечание, Иван прошёл за Федей в бытовку.
Федя и в самом деле имел таинственный вид на что удивлённый Иван поинтересовался:
- Чё случилось?
- Пока ничего, но может случиться – тихо и таинственно начал делиться с ним Федя. – Мы с парнями завтра собираемся кровь сдавать. Пойдёшь с нами?
- А чё не пойти? Пойду. - Тут же согласился Иван. – В прошлый раз нормально всё прокатило. Я думаю, что и в это раз всё нормально будет.
— Вот и отлично, - улыбнулся довольный Федя. – Так что отпрашивайся у старшины, потому что после завтрака мы сразу срываемся на СПК. Договорились?
- Договорились, - подтвердил своё согласие Иван и сразу же направился к старшине группы Вите Рогозину.
Рогозин нехотя согласился прикрыть Ивана при его отсутствии на занятиях, поэтому утром всё прошло по заранее намеченному плану.

Незаметно, отделившись от общей массы курсантов во всеобщей неразберихе после завтрака, Федя, Жарый, Гена Рахматулин, Вова Руденок и Иван сквозанули к остановке автобуса.
Там на единице доехали до железнодорожного вокзала, а потом на трамвае двойке до городского парка.
Иван с этими же парнями уже осенью ходил сдавать кровь на СПК, расположенной почти напротив здания Универа около городского парка на улице Октябрьской 6 в длинном из рыжего кирпича трёхэтажном здании, поэтому по проторенному маршруту они быстро достигли конечной цели своего маршрута.

На первом этаже в регистратуре тётенька внушительной комплекции потребовала у них паспорта.
Но их у парней не оказалось. Потому что все паспорта хранились у командира роты. А чтобы получить паспорта пришлось бы обратиться к командиру роты, но его в такое мероприятие посвящать не следовало. Он бы в любом случае запретил столь противоправное действие, поэтому парни на руках имели только курсантские билеты. Тётенька сделала важный и непробиваемый вид.
- Не имею права принимать вас, - безапелляционно заявила она. – Паспорта принесёте, тогда и допущу до сдачи.
Ошарашенные таким заявлением парни, приуныли, но самые главные ловеласы и обольстители в лице Феди и Вовы Руденка принялись доказывать непробиваемой блюстительнице закона, что сдать кровь для них – эта гражданская обязанность и ещё много такого, что касалось их патриотизма и гражданской ответственности.
Выговаривая всё это, они совали неприступному стражу закона в окошко регистратуры курсантские билеты и донорские книжки.
Последние оказали решающее воздействие на очень даже милую тётеньку, зардевшуюся от комплиментов в свой адрес, а так как парни сдавали кровь не в первый раз и в их донорских книжках об этом стояли соответствующие отметками о сдаче крови, то тётенька смилостивилась, нашла медицинские карты и отправила для осмотра к врачу.
Терапевт их поверхностно осмотрел, задав по несколько банальных вопросов, выписал соответствующие бумаги и направил в столовую, где им выдали по стакану сладкого чая с булочкой.
Выпив чай, Иван прошёл в коридор, где на стульях, расставленных вдоль стен, сидел несколько доноров, ожидающих очереди.
Чтобы скоротать время, Иван исподтишка разглядывал контингент, пожелавший выполнить свой гражданский долг. Особых экстремалов рядом с ним не сидело. Но внимание его привлекли несколько полных женщин в возрасте, из негромкого разговора которых Иван понял, что они уже больше десятка лет сдают кровь.
Невольно вспомнился недавно услышанный разговор в поликлинике, где мужики говорили о том, что если постоянно сдавать кровь, то организм привыкает к этому и начинает постоянно вырабатывать столько крови, что без её сдачи будет повышаться давление и могут происходить инсульты и инфаркты. Иван тогда озадачился полученной информацией, но Федя с Вовой Руденком его разубедили, указывая на свой здоровый вид.
За всеми этими разговорами и невесёлыми мыслями, подошла и очередь Ивана.
Медсестра отрыла дверь в кабинет сдачи и дежурно крикнула:
- Следующий!
Следующим как раз и оказался Иван.
Осторожно войдя в кабинет, он осмотрелся. С прошлого раза здесь ничего не изменилось.
Через большие, широкие окна в зал проникало достаточно света, а белизна занавесок и стен его только усиливали.
В огороженной плотными коричневыми занавесками уголке, он скинул с себя форму, переоделся в выстиранную пижаму, надел такие же выстиранные до коричневого цвета бахилы и прошёл в общий зал с кабинками.
Каждый топчан, на который предстояло ложиться пациенту, огораживался белыми занавесками. По указанию медсестры Иван прошёл в свободную кабинку с топчаном, застеленным белоснежной простыню, в изголовье которого лежала такая же белоснежная небольшая подушка.
Осторожно улёгшись на жёстком топчане, он принялся ждать процедуры, ради которой оказался здесь.
А она началась с появлением медсестры. Та, откинув простынь, загораживающую вход в кабинку, решительно вошла и голосом, без всяких эмоций задала дежурный вопрос:
- Раньше кровь сдавал? – при этом гремя какими-то железяками в лотке.
Что там такое находиться, Ивану не очень-то хотелось разглядывать и он специально отвёл от него глаза. Процедуры сдачи крови он не боялся. Что тут такого особенного? Выкачают сколько надо. Лишнего не возьмут, но всё равно этот процесс ему был не особо приятен. Поэтому, постаравшись придать безразличие своему голосу, он ответил:
- Да, в прошлом году осенью сдавал.
- Ну вот и замечательно, - так же стандартно ответила медсестра и скомандовала: - Руку давай.
Иван окинул руку, а медсестра перетянула её жгутом, нащупала набухшую вену и воткнула в неё толстенную иглу без всяких дополнительных слов и комментариев.
Иван при этом непроизвольно отвернулся и только расслышал звук раздираемой кожи, куда медсестра вонзила иглу.
Увидев перекосившееся лицо Ивана, медсестра сняла жгут и успокоила его:
- Да всё нормально. Чё ты корчишься тут? Вены у тебя нормальные. Долго тут не пролежишь и лишнего я у тебя не возьму. Сам потом посмотришь, - и, проверив, как кровь начала поступать в бутылку, ушла.
После ухода медсестры Иван повернулся в сторону руки и принялся наблюдать, как из его руки по прозрачному шлангу в бутылку с градуировкой вытекает его кровь.
Никаких ощущений от того, что из него что-то выкачивают, у него не возникло. Ну течёт себе кровь, да течёт. Зато Иван теперь точно знал, что кровь его действительно красного цвета, а не какая-нибудь разбодяженная красноватая субстанция. За этими наблюдениями и мыслями о том, что поможет какому-нибудь бедолаге в экстремальной ситуации, он даже не заметил, когда уровень в бутылке начала подходить к отметке четыреста миллилитров. Но тут подошла сестра и проследила, чтобы она достигла четыреста десять миллилитров.
- Десять миллилитров, - пояснила она, — это для анализов.
Хотя Иван и без объяснений это знал. Куда нафиг денешься, когда из тебя уже почти пол-литра выкачали.
Выдернув иглу, медсестра зажала ранку тампоном, смоченным спиртом.
- Ты согни локоть и крепко зажми руку. А пока лежи. Я апозжее подойду, - и, прихватив бутылку с добычей, вышла из кабинки.
Минут через десять она вновь подошла и поинтересовалась:
- Ну, и как самочувствие? – внимательно вглядываясь в глаза Ивана. – Голова не кружится? Не тошнит?
- Вроде нормально, - ответил Иван, потому что перечисленных симптомов в себе не ощущал.
- Ну, если нормально, то тогда вставай, - и подала ему руку, помогая встать.
Рука медсестры оказалась мягкой и тёплой, от чего Иван почувствовал уверенность.

Самостоятельно пройдя в раздевалку, он переоделся и вышел в коридор, где его уже ждали Федя с остальными ребятами.
- Ну как ты? – поинтересовался Федя.
- Да всё нормально, - раздражённо ответил Иван.
От всей этой псевдозаботы он испытывал только раздражение. Он что ребёнок что ли?
Поняв его, Федя с банальными вопросами к нему больше не приставал, а махнул рукой:
- Айда в кассу. Бабосики, да талончики на жорево получим, - на что парни с удовольствием отреагировали и, поднявшись, прошли к кассе.

Получив в кассе по сорок рублей и талон на питание, они пошли в диетическую столовую на углу Океанского и Геологов, куда выдались талоны на бесплатный обед. Иван чувствовал себя богатеем. Ведь целых сорок рублей у него шуршали в кармане. И за что? За то, что он полежал на жёстком топчане пару десятков минут. Это же такая шара! Зато, чтобы получить сто пятьдесят рублей, работая на практике мотористом, ему приходилось корячиться целый месяц. А это и руки постоянно в мазуте и второй механик, не жалея, загонял его и в картер, и в ресивер, и под плиты. А тут полежал - и на тебе сороковник.

Перед столовой находился продуктовый магазин. По совету Феди, чтобы восстановить кровь, зашли в него и купили пару бутылок «Кагора».
В столовой всё, как обычно. Стойка с прилавком из нержавеющей стали, по которой надо проталкивать поднос.
По талону можно набрать еды на два рубля. Так что Иван тут уже не стеснялся и выбрал себе борща целую порцию, четыре котлеты с обильным гарниром и компот. Правда пришлось ещё доплатить двадцать копеек, но это – ерунда. Теперь можно и восстановить выкачанную кровь.
Парни устроились за столом, заставив его тарелками с едой, а Федя по-шпионски огляделся и предложил:
- Ну, что? Вздрогнем?
- А почему бы и нет, - поддержал его Вова, - только ты тут здорово не светись, вздрагиватель ты наш. А то со своим пузырём можешь залететь тут под фанфары к местным фараонам. Заведующая тут тётка строгая и с ментурой у неё связь прямая.
- Ладно, не нагнетай, - прервал его Федя и осторожно под столом открыл первую бутылку. Разлив её содержимое по стаканам, парни только посмотрели друг на друга:
- Ну что? Дай бог не по последней, - этот уже осмелел Гена и опрокинул в себя стакан.
Иван выпил кагор осторожно. Ведь всё-таки не бормотуха какая, а церковное вино.
Кагор и в самом деле оказался очень сладким, тягучим и приятным на вкус.
Не ощутив воздействия спиртного, он сразу принялся за борщ, а когда с ним справился, то в голове заиграла какая-то музыка, мир преобразился и засиял множеством красок, прежде не замечаемых Иваном.
Даже ширпотребовский вид непрезентабельной столовой начал казаться ему чуть ли не царскими хоромами. А тут парни подсунули ему ещё и второй стакан, от которого захотелось смеяться, петь и танцевать.
Краем уха Иван только расслышал Федины советы:
- А ты Вань, котлетки то ешь, а то, для чего ты из тогда взял.
Вняв совету друга, Иван принялся за котлеты с гарниром и, запив всё компотом, заявил:
- Всё. Мне надо поспать!
- Какой поспать? – расслышал он откуда-то издалека голос Феди. – Сейчас в универовскую общагу рванём. Там тебя девочки приголубят и точно спать уложат, - на что так же издалека раздался гомерический хохот.
Кто смеялся и почему смеялся, Иван так и не понял, а только тупо разглядывал перекошенные от смеха лица парней. 
Каким-то образом на плечах у него оказался бушлат, а на голове мица. Они стояли уже на улице и ловили такси.
Очутившись в машине, Иван пришёл в себя и, увидев, что в машине он один, посмотрел на таксиста.
- Здрасти, - едва выдавил он из себя.
Тот, увидев, что его пассажир хоть что-то начал соображать, поинтересовался:
- И где это ты так, родной, наклюкался?
- Там, - куда-то в сторону махнул рукой Иван, но ударился ею о стекло двери.
- Ты поосторожнее тут маши, а то я тебя вместо бурсы в ментовку доставлю, - без особой злобы пообещал таксист.
Иван вновь посмотрел на таксиста и, увидев, что это мужик в возрасте, жалобно попросил:
- Не надо меня в ментовку, батя, ты меня лучше до дверей общаги довези, а то что-то меня силы покинули.
- Довезти я тебя довезу, - отреагировал таксист на его просьбу. - Друзья мне твои всё объяснили и за тебя заплатили. Только ты тут мирно сиди и не ерепенься.
Иван мирно и сидел, а очнулся лишь только от того, что его тормошил таксист.
— Вот твоя третья общага. Давай, выходи. Я не собираюсь тебе здесь ночлежку устраивать.
Очнувшись, Иван осмотрелся. Точно. Таксист привёз его по назначению точно к пороги его общежития.
- Спасибо, батя, - пробормотал он и вывалился из машины.
Какие-то проходящие курсанты подхватили его под руки, а когда узнали, что он из девятой роты, доставили его на четвёртый этаж.
Дневальный, увидев такое чудо в перьях, подхватил Ивана и помог ему добрести до кубрика. Рота в это время находилась на занятиях, поэтому в коридоре было пусто, и обалдевший Иван на глаза никому не попался.
Дневальный помог ему снять бушлат и улечься на койке, а старшина даже не поднял Ивана на вечернюю поверку.
Он проснулся только ночью, попил воды, разделся и продолжил дрыхнуть до утра.

А утром он уже чувствовал себя нормально. Поднялся по общей команде, сходил со всеми на зарядку и умирал со смеху, когда увидел Федю от последствий асфальтовой болезни.
Оказывается, парни продолжили банкет в женском общежитии Университета, но после двадцати двух часов их с позором выдворили оттуда и каждый по одиночке добирался до бурсы. Каждый со смехом вспоминал вчерашние приключения, только Федя хмуро молчал, потому что где-то ночью завалился и содрал себе кожу со всего лба и носа. После этого к нему прилипла кликуха – Федя-Рог, но любя в роте называли его Рогулин, а не Рагулин, как знаменитого хоккеиста.

18.08.24