Последняя дуэль Лермонтова политический фактор

С начала XXI века политические версии последней дуэли Лермонтова официально считаются опровергнутыми. Другой вопрос, что в наше время, в отличие от советского времени, гораздо труднее сказать, что значит «официально». Опыт показывает, что мнения современных профессиональных лермонтоведов огромным количеством нелермонтоведов воспринимаются практически так же, как мнения любого частного лица, то есть, в сущности, не имеют авторитета. Хотя в лермонтоведении, в музеях поэта, на ТВ «политика» в «деле Лермонтова» действительно потеряла всякое право на существование.

Между тем внимательное изучение темы показывает, что вряд ли ее стоило сдвигать с той точки, на которой она «застыла» в 1980-90-е гг. XX века. К этому времени в лермонтоведении господствовали не то, чтобы сугубо политические, но, скажем так, полуполитические версии, совмещающие, некоторым образом, признание естественного характера конфликта (насмешки, соперничество за женщин) с возможностью постороннего подстрекательства к дуэли.

Так, не лишенными смысла представлялись версии, подобные версии О. Картушиной, филолога, журналиста: "Мартынов мог вызвать Лермонтова на дуэль, но хладнокровно довести дело до убийства без подстрекательства со стороны вряд ли. Тут требовался ум расчетливый и мстительный, чтобы незаметно, вопреки желанию друзей поэта, не дать помириться противникам и свести их в поединке".

С начала же XXI века всякая возможность «политики» в этом деле усиленно опровергалась и даже агрессивно высмеивалась. Но вместе с тем получалось, что сами эти «развенчания» конспирологических теорий только еще смешнее самих конспирологических теорий. Конечно, легко было уже в 1990-е гг. иронизировать над тем, как очередной исследователь находит того самого «темного афериста» - погубителя гения нашей литературы – скажем, Н. Тарасенко-Отрешкова, чиновника и третьестепенного литератора, агента Третьего отделения. За предыдущие 150 лет его не нашли – а вот теперь нашли: у него есть имя, фамилия, и его позорный столб его ждет… Разумеется, не было уже никакого смысла в том, чтобы пытаться вычислить конкретные имена. Оставалось только все обобщить и поставить точку в этом деле – вероятно на том, что вопрос о постороннем подстрекательстве никогда уже не может быть окончательно решен.

Как происходило выдвижение и опровержение версий? Допустим, выдвигалась версия, что жандарм Кувшинников играл ключевую роль в заговоре против Лермонтова. Она подкреплялась тем, что исчезли донесения за период лета 1841 года. Потом эти донесения находились, и заинтересованные лермонтоведы делали вывод, что никакой информации о заговоре из них извлечь нельзя. Как будто если бы заговор был, то он оказался бы подробно описан в этих донесениях! В ответе на одно из донесений Кувшинникова его хвалили за проделанную работу. Хотя хвалить, казалось, было не за что: ссору и дуэль Лермонтова с Мартыновым Кувшинников «просмотрел» и никаких мер не принял. Но ведь это и есть тот максимум в духе «эзопова языка», который и позволяют себе в таких случаях должностные лица.

Первый биограф поэта П. Висковатов описывает, как некоторые лица подстрекали к дуэли с Лермонтовым поручика Лисаневича, и делает вывод, что они же могли подстрекать и Мартынова. Дореволюционный журналист П. Мартьянов рассказывает, как комендант Ильяшенков советовал поэту поскорее уехать из Пятигорска, так как у него здесь «много врагов».

Подобные вещи стало принято считать в наши дни несущественными. Но заговоры делаются не для того, чтобы после оставлять полный отчет о них потомству, ведь так? Нормальный исследователь должен уметь работать и в условиях неопределенности, чувствовать то, что витает в воздухе, а не только анализировать то, что подается прямым текстом.   
 
Как еще опровергали всякую возможность постороннего подстрекательства к дуэли, не найдя прямых и полных доказательств заговора против поэта?   
 
Кажется, частью это делалось через пересмотр прежних представлений о личности самого Николая Мартынова. Здесь трудились с жаром, на славу, негодуя по поводу того, что внушали нам в СССР об убийце поэта! Любопытно, однако, что изучение советской литературы этого вопроса показало: ничего такого гротескного о Н. Мартынове нам почти никогда и не внушали. Он был блестяще образованный человек, из замечательной семьи, – утверждают современные лермонтоведы – так, как будто в СССР его кто-то выставлял полуграмотным детдомовцем. И тому подобные глупости, которые даже пересказывать неловко – такое высасывание из пальца всевозможных положительных качеств представляют их доводы (Примечание 1).

Для того, чтобы стать марионеткой в руках подстрекателей, человек и не должен быть «скопищем пороков», для этого достаточно обладать только некоторыми качествами. И Н. Мартынов как раз ими обладал. Его всегда считали человеком неумным и ограниченным, самолюбивым и обидчивым… и были совершенно правы. Уж как современные лермонтоведы давили на то, что остроты поэта были оскорбительны, так как делались «при дамах»! Одно дело в своем кружке, и другое в обществе, «при дамах», - твердили они. Но Мартынов обижался и на те карикатуры, которые ребята рисовали именно «в своем кружке», и на те остроты, которые ему делались даже не Лермонтовым, а другими людьми. А над другими и не смеются… Это определенный психотип, который в СССР и даже еще до революции, был понят совершенно правильно, и только теперь началось насилие над здравым смыслом.
   
Если подстрекатели есть, то, да, они выберут именно такого человека.

Обращу внимание еще на один момент, принципиально противоречащий этому внушению представления о Мартынове как об «обычном» и «вполне достойном» человеке. Ход дуэли в наши дни цитируется со слов князя Васильчикова. Ни один лермонтовед – даже такой фанатичный поклонник Мартынова, как господин Очман – не цитирует его версию о ходе дуэли. По словам Мартынова, Лермонтов направлял на него пистолет, потом, правда, ему приходится признаться, что не стрелял… На самом же деле Лермонтов держал пистолет дулом вверх в согнутой в локте руке. Также Мартынов уверяет, что не понимал, что поэт не станет в него стрелять - то, о чем знали все секунданты и понимал весь Пятигорск.

Трудно даже сказать, чего здесь больше – осознанной лжи или еще какой-то аберрации сознания… Да только невозможно представить, чтобы Лермонтов, Столыпин, Трубецкой или Глебов оказались неспособны ясно и правдиво рассказать о какой-то дуэли, которая у них была. Мартынов – человек с особенностями… Не надо было формировать у людей заведомо ложное о нем понятие.
 
Что помешало примириться молодым людям? Действительно ли элементарное упрямство обеих сторон или вмешательство третьего лица? Стояло ли что-нибудь за той озабоченностью, которую заметили окружающие в Мартынове на вечере у Верзилиных еще прежде ссоры с Лермонтовым? "Мартынов был мрачен" - пишет Висковатов, в свою очередь опирающийся на свидетельства разных лиц, с которыми ему довелось вступить в разговор.

А все трудности в определении точного места дуэли? А подмена пистолетов? Следствию сначала была сдана одна пара пистолетов, затем было сказано, что стрелялись на самом деле из других, и были предъявлены другие.

Все это перечисляется, разумеется, не для того, чтобы предложить в сотый или тысячный раз поискать ответы на вопросы... Одно ясно: категорически не видят в произошедшем никаких "темных мест" те исследователи, которые глубоко равнодушны к поэту (В. Захаров) или даже питают к нему плохо скрытую неприязнь (А. Очман, В. Хачиков). Те же, которым небезразличен поэт, и которые продолжали попытки доискаться до истины, невзирая на сменившуюся моду, идеологию, находили их десятками (Примечание 2).   

Так какая же нужда с начала XXI века была у современных исследователей непременно насильственно делать неясное ясным? Доказывать с упорством, достойным лучшего применения, что абсурднее «политики», «подстрекателей» будто бы ничего уже нет на этом свете?

Или так уже понадобилось снять всякую тень подозрения с Николая I? Ради чего, разве он - не история? Или современные политические элиты нуждаются для себя в костылях такого рода? Боятся, что, если народ начнет неуважительно относиться всего лишь «к одному царю», жившему в позапрошлом веке, то и им каким-то образом не поздоровится? Но ведь историей последней дуэли Лермонтова занимаются не только и даже не столько пропагандистские интернет-лектории, но прежде всего профессиональные филологи. И никогда еще интеллигенция не была так поразительно едина с властью!

Существует, в конце концов, такое понятие как историческая загадка. Мы ведь не знаем, правда ли Борис Годунов виновен в смерти царевича Дмитрия. Правда ли Фрунзе дали смертельную дозу хлороформа на операционном столе? Правда ли был заговор Тухачевского? Был ли Гумилев замешан в заговоре против советской власти? И многое другое. И мы как-то со всем этим живем.

А здесь в отсутствии всяких новых данных за последние 30 лет о трагической дуэли поэта все продолжается выдаваемый за науку, в сущности, «кухонный» разговор. Его ведут люди, для которых и стремление к Истине, и чувства любви и уважения к Поэту одинаково далеки. Их первая страсть была – поквитаться «с тем, что им внушали в СССР». Вторая – еще более странная – восстановить в полном блеске доброе имя Николая Мартынова, чему некоторым образом мешают всякие подозрения на «заговор» и «подстрекательство». Но история и история литературы не знает никаких добрых имен сугубо частных лиц – для нее существуют только обстоятельства трагической гибели самого Лермонтова.

И эти обстоятельства никогда уже не будут полностью разъяснены.





Примечание 1. За исключением 1980-х гг., когда зародились карикатурные представления о крайней неуравновешенности Н. Мартынова после отставки, немотивированной озлобленности. Отсутствие каких-либо прецедентов, кроме дуэли с Лермонтовым, где бы гипотетически проявлялись эти качества, показывало несостоятельность этих выводов.

Примечание 2. К этим исследователям можно отнести А. Корнеева, О. Картушину, А. Герасименко, Д. Алексеева, еще в 2010-е гг. осторожно высказывавшегося, что "история дуэли безнадежно запутана", и некоторых других.





Литература


Васильчиков А. И. Несколько слов о кончине Лермонтова и о дуэли его с Мартыновым. // М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. - 1989.
Висковатов П. М. Ю. Лермонтов: жизнь и творчество. 1891.
Герштейн Э. Судьба Лермонтова. 1986.
Картушина О. К следствию по делу о дуэли. // Аргументы и факты, 1994, № 47.
Корнеев А. Погиб поэт, невольник чести... // Российская газета, Окт. 1994.
Очман А. Лермонтовское притяжение. 2014.
Хачиков В. Тайна гибели Лермонтова. 2014.