Позднее зажигание. 26. Дэн

Позднее зажигание. 1. Дэн /18+/

— Тебе не надуло?
Дэн искренне рассмеялся своей удачной, как ему казалось, шутке.
Кондиционер в его авто работал исправно, и под мое темно-фиолетовое сверхкороткое платье, которое я безуспешно пыталась посильнее натянуть на колени, на самом деле сифонило прилично.
— Куда едем? — поинтересовалась я.
Дэн назвал заведение.
— Мы сегодня олигархи?
— А что? Я там ни разу не был.
— Ты в курсе, сколько у них стоит чашка кофе?
— Сколько? 
— Проще съездить в Париж!
Но думаю, даже для Дэна — как-то обмолвившегося, что еще совсем недавно он не наклонялся за выпавшей из кармана пятисоткой, потому как мешал живот — на самом деле дороговато. Можно, конечно, сходить и туда, но я не пью черный кофе, не приучена. В моем детстве была только кипяченая вода с вареньем. Чай я научилась заваривать уже будучи взрослой, когда вырвалась из родительского дома. А к кофе так и не пристрастилась. И в Париже до сих пор не удалось побывать, в отличие от мелких начальниц, с коими приходилось иметь дело на работе.
Решили особо не шиковать.
Ресторан стоял на месте. Мы давно протоптали туда тропу. Помню, в первую нашу встречу я, чтобы как-то занять руки, которыми рьяно жестикулировала, натолкала салфеток под край тарелки, а Дэн осведомился, хватит ли нам денег, назвав сумму, в несколько раз превышающую здешний средний чек — он расплачивался только наличными. Почему именно, поняла позже.
Но сегодня мы вошли в соседнюю дверь. Владелец тот же, ранг ниже.
Стерлядь лежала на блюде, свернутая кольцом. На дворе 2010 год.
Где они берут такую большую? Выращенная, скорее всего — здесь в реках мелкая, да и запрещено ее ловить. И так все почти уничтожили.
В середине 90-х стерлядью торговали на ближайшем рыночке. Ее продавала местная чучмечка. На криво оторванной картонке было нацарапано: «Стерлить». Муж купил и сварил уху по правильному — с водкой — рецепту. До той поры я не подозревала, что уха может быть такой вкусной.
Сегодня первый же кусочек разочаровал меня — как им удалось засушить деликатес? Или это осетр? Он менее жирный, но не до такой же степени! Ведь в который раз не сориентировалась и отказалась вчера от любезного предложения у соседей — рыбку только-только привезли, по заверениям официанта. Повезло еще, что не отравились устрицами — до наших краев свежими они по понятным причинам доехать не могут. Конечно, требуется не особо много ума, чтобы закупить партию в мегамаркете, а потом кормить этими устрицами народ, предварительно разморозив и подав соответствующим образом — ресторан все-таки.
Пришлось заказать борщ. С ним здесь недоразумений пока не случалось.

***

Я сижу в машине и ем грушу. Вернее, жадно грызу, обливаясь ее соком — настолько я голодна. Звонит телефон. Это рингтон Дэна. Я специально поставила самую красивую — по моим понятиям — мелодию. На звонок начальника закачала ураганную «Трассу 115». А Дэну — «Одинокого пастуха» Морриконе. Она кажется мне как нельзя более подходящей для моего отношения к этому мужчине — романтичной и печальной одновременно.
— Привет!
Дэн спрашивает, свободна ли я. С трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить дурацкое: «До пятницы я совершенно свободна».
Сегодня понедельник. Видимо, Дэн не смог вынести начала рабочей недели. Я понимаю его — тяжело сидеть от звонка до звонка в банке и защищать вклады сограждан от мошенников.
— Слушай, по-твоему, триста тысяч — это много или мало?
— Смотря для кого… — протягиваю я, а сама прикидываю, к чему такой вопрос.
— У меня увели триста тысяч, — поясняет Дэн, совершенно не меняя благостного выражения физиономии — я понимаю это по его голосу.
Он, разумеется, имеет в виду чей-то счет.
— А чьи были деньги? Если частное лицо, конечно, ощутимо.
Вот и клади после этого в банк заработанное непосильным трудом!
Дэн — программист. Он закончил матфак, учился у моей покойной свекрови.
Дэн ведет себя скромно, ровно и не выпендривается. Я прикидываю — его костюм тянет на пятьсот баксов. В банках народ носит и за тысячу. Забавно: если так рассуждать, получается, что я круче — мои колготки стоят треть его наряда. Дороже только очки. Они обошлись мне в семьсот долларов, если пересчитать. И для такой оправы и линз это хорошая цена. Правда, не все это понимают. «Стоимость одежды не главное в людях», — убеждаю себя я.
Дэн спрашивает, далеко ли я от него. Я на другом конце города, но говорю, что смогу доехать минут за двадцать. Я действительно могу долететь по головам, сжав зубы. Но обычно мчусь по работе, а здесь вроде должно быть приподнятое настроение, а не сжигание нервных клеток.
Я еду и психую, и все равно добираюсь на 15 минут позже обещанного срока. Дэн улыбается, меня отпускает. У него очень довольный вид. Он снимает квартиру недалеко от его банка. Судя по тому, что обычно Дэн просто захлопывает за собой дверь и никто не появляется, чтобы проверить, все ли в порядке, он ходит сюда часто и не только со мной. На обратном пути нам попадаются люди. Дэн восхищен: они могут управиться за 30 минут. Забавно — откуда у него эта информация? Полтора из двух отведенных нам часов  я рассказываю про свои приключения на работе. Дэн откровенно скучает, но мне нужен настрой, я не могу, как его прежние подружки, с ходу кидаться под мужика. Понимаю, разумеется, что веду себя неправильно, но ничего изменить не могу.
За оставшиеся полчаса мы пытаемся как-то побултыхаться на неровном диване, но у меня ничего не получается.
Меня не возбуждает холодная прагматичность Дэна. Хоть бы притворился, что душевно расположен ко мне. Но он, похоже, не делает подобного даже для жены, если судить по пересказанным разговорам с ней.
Я понимаю, Дэну все равно с кем спать, потому что он сам мне это сказал. Если бы его жена «хотела столько же, сколько он, Дэн никуда бы не ходил». Однажды он признался, что до сорока лет думал о сексе каждые пять минут. Из чего нужно сделать вывод, что сейчас он думает о соитии чуть реже, особенно на стороне.
Я не знаю, встречается он с кем-то еще, но, судя потому, сколько он тратит на меня, скорее всего, нет. Рестораны и подарки обходятся ему в приличные суммы.
Такого щедрого партнера у меня никогда не было, если не считать мужа. Муж дарит мне подарки всегда. Они могут быть дороже, могут быть дешевле, но он вкладывает в них всю свою душу.
Дэн тоже старается, но у него другой подход. Он всегда выясняет, что я желаю получить в подарок. Хотя, по его словам, с прежними подружками он не заморачивался. Покупал им сок и плавленый сырок. Может, Дэн так хочет отблагодарить меня за помощь с некоторыми проблемами со здоровьем. И за договоренность о консультациях для жены тоже. Она беременна, ей почти сорок. Отважная женщина. Дэн говорил, что в он выломил у нее второго ребенка.
У меня нет ни одного, но это отдельная история. Ни сожаления, ни вины я не чувствую. Такой взгляд на этот вопрос дался мне не сразу и нелегко. А сейчас я отношусь философски. Но порой — например, когда Дэн чуть ли не с восторгом описывает, как «ходит» его жена, нет-нет да и кольнет.
Но что делать… «У каждого своя планида», — как говаривал один замечательный человек, строитель по специальности и поэт по призванию. Его давно нет с нами, но такие люди остаются в памяти. Они всегда живы для нас.
Сегодня, похоже, я очень обидела Дэна. С хохотом рассказала про рекламу очередного чудодейственного средства. Называется оно, если я правильно запомнила, «Золотой дракон».
— Представляешь, — сказала я ему, — они обещают аж 11 минут!
Это про длительность полового акта. Надо было видеть лицо Дэна.
— Разве это мало? — спросил он.
Дэн кончал на удивление быстро. Физически он развит очень хорошо, но привычка совершать «это» молниеносно не могла мне нравиться. Понятное дело — он долбит жену по утрам. Она говорит: «Давай только быстро», — а сама все еще спит, и ей пофиг. Так с чего он будет напрягаться со мной? Все на автомате. К тому же в отличие от других мужчин, он при всей своей эрудированности и продвинутости не считал нужным расшевелить партнершу нежностями, а делал это достаточно напористо, что никак не способствовало моему настрою на интимную близость. Такой утилитарный подход был точно не для меня.
Сдуру повела Дэна к главному сексопатологу облздрава. Тот проконсультировал, но Дэн сказал, что рекомендации не понравятся мне: «Как можно больше партнерш хороших и разных».
Купленную для него упаковку «препарата выходного дня» Дэн потратил на кого-то еще. И весьма удивился, что я возмущалась по этому поводу.
Вот так Дэн и маялся со мной в свободное от работы и семьи время — жене было сложно готовить, она иногда неважно себя чувствовала, все-таки возраст для беременной, а Дэн любил поесть.
До банка он работал в сети ресторанов — если ему звонили, там отвечали: «Был, поел, ушел».
Но банк — высшая лига для мальчика с рабочей окраины, и здесь приходилось соблюдать правила игры. Правда, окупались такие усилия сторицей — Дэн регулярно получал дивиденды, так как у него был пакет акций банка, на малую толику от этой прибыли он и водил меня по едальням, потому что, как я понимаю, сидеть там одному было скучно.
Мы познакомились зимой. Летом у Дэна родился сын.

***

Я умчалась за город, в чудеснейшее местечко. Сняла босоножки и побежала к ручью. Земля на протоптанной в невысокой траве тропинке, вьющейся по обрывистому склону, была так нагрета, что вырвавшимся на свободу изнеженным ногам стало горячо, словно я оказалась у чертей в преисподней, попасть в которую когда-то так боялась.