Удивительный чемоданчик Седого Графа

– Большой чайник «Эрл Грея» и фунт свежего изюма, – завсегдатай кафе произнёс с порога свой обычный заказ и, чуть кряхтя, заковылял к своему любимому месту.
Скрипнули ножки круглого стула. Блеснул резной бок тяжёлого чемодана с узором в виде официантки в переднике. Положив тяжёлый чемодан под стол, мужчина в сером плаще, облокотился об столешницу. Из-под надвинутой на лоб шляпы два глаза внимательно следили за действиями служки за стойкой.
Отряхнув гроздь желтоватого винограда без косточек, молодой человек положил её в небольшой слот над печью. Щёлкнула рукоятка. Из клапана повалил пар, влага испарялась через кожицу ягод. На фарфоровую тарелку одна за другой посыпались светлые изюмины.
Посетитель усмехнулся и уставился в запотевшее окно. Толстые струи дождя стекали вниз, прямо к железному карнизу и, неслышно журча, падали на мостовую. К аромату цитрусового масла, витавшего над столиком, добавились винные нотки.
Только поднос с заказом звякнул об стол, как колокольчик над дверью зазвонил вновь. Сразу оплатив заказ, человек в сером плаще, начал своё обычное времяпрепровождение – наблюдать за другими посетителями передвижного кафе и слушать их пересуды.
– Сегодня неплохой чай, верно? – спросил он у проходящего мимо рабочего в засаленной куртке. Судя по виду, он только что закончил ужинать.
– Неплохой? Да, отличный! В такой промозглый день – самое оно! – услышал старик в ответ.
За спиной рабочего хлопнула дверь кафе.
– Счастливого пути, – и  Граф пригубил горячий напиток.
***
Про Серого Графа ходили легенды. Одни говорили, что он – разорившийся чудак-изобретатель, проедающий последние деньги в кафе и вспоминая былое величие.
Им противоречили другие слухи – что граф – владелец нескольких заводов, производящих трубы, поршни и прочие составляющие механизмов, работающих на паровой тяге.
Третьи же в чём-то соглашались с первыми, а кое в чём – со вторыми: по их мнению, Седой Граф был великим изобретателем, создававшим различные механизмы для комфортного быта, а теперь, на склоне лет, доживает свой век на проценты с патентов. А всеми заводами, что у него были, теперь заправляет его семья, про которую никто не слышал. Седой Граф, как пожилая и любопытная ворона, целыми днями сновал по улицам и проулкам города. Его серый поношенный плащ виднелся то в переулках, то за углами домов, разнося с собой тонкий запах масла бергамота – и всегда звук его шагов сопровождал тихий скрип двух колёс. Колёс чемоданчика, с которым Седой Граф никогда не расставался.
Появлялся Граф в предрассветных сумерках, только над портом раздавался шумный гудок туманного горна. Стуча ботинками с металлическими набойками, он спешил через подворотни к ближайшей остановке.  У высокого фонаря, ярко светившего оранжевой лампой, уже собирались люди. Все они хотели попасть первыми на борт утреннего кафе, что появлялось ровно в шесть тридцать по Гринвичу. И Седой Граф был одним из них и стоял в первых рядах.
***
Говорили, что передвижные кафе были тоже изобретены Седым Графом. Было это правдой или же нет – мало кто знал, а сам Граф на эти вопросы только отшучивался.
– О да, конечно. В моих ближайших планах – построить пушку, которая сможет выстрелить вагоном-рестораном на Луну! Я собираюсь открыть первый ресторан на Луне, а блюдом дня там всегда будет сырная тарелка! Ведь Луна состоит из сыра! – и после этого он заливался хриплым смехом.
Имя создателя этих кафе оставалось тайной. Говорят, что их создал один крупный владелец заводов, чтобы рабочие, живущие в дальних районах, добирались на работу ко времени. А по пути, чтобы не терять время даром, они могли насладиться простым, но сытным завтраком. Идея была принята на ура – и вскоре богатые горожане пожелали пользоваться этим диковинным видом транспорта. В «Caf; mobile» – как их стали называть – назначались свидания и встречи. Джентльмены неспешно потягивали чай с сахарным сиропом, леди закусывали сэндвичами с кружочками огурца, ошпаренными кипятком для мягкости. Меню, разумеется, было  несколько другим, что в столовых для рабочих. Появлялись новые и новые кафе – утренние и вечерние, вегетарианские и с дарами моря. Богатая публика с увлечением их разыскивала – и с любопытством наблюдала, как там, на их глазах, при помощи пара, шестерёнок, труб, огня и кипятка для них готовятся изысканные кушанья. Вот нашинкованные овощи и мясо кидают в стеклянную трубку с кипящей водой – пара минут – и свежайший суп готов! Где-то за заслонками горят дрова и уголь, в котлах кипит вода, по трубам гуляет пар – машина рада стараться для дорогих гостей!
Богачи с радостью оставляли свои деньги в изысканных ресторациях – и прибыль шла не только на закупку продуктов и поддержание рабочего состояния кафе, но и на новые изобретения, чтобы жизнь была слаще. И в этом котле жизни метался Седой Граф со своим чемоданчиком. Час за часом он проводил, меняя одно передвижное кафе на другое –  и покупая лишь самые дешёвые закуски. За чашкой чая, вокруг него летали слухи, что изобретатель передвижных кафе сошёл с ума – и теперь рабочие из бедных кварталов едят в своих забегаловках бесплатно!
– Полный бред!
– Зачем ему упускать такую прибыль?
– Эти бездельники всё равно это не оценят!
А Седой Граф усмехался в ответ на подслушанное, и ел свой любимый изюм. Только так можно прочувствовать настроения клиентов. Богачи как всегда были недовольны и требовательны, а простые люди говорили лишь слова благодарности. 
Ради них, Граф и сам был рад постараться.
***
Колёса чемоданчика скользили по мелкому снегу.
– Хм, если покров превысит два сантиметра, то придётся менять колёса на полозья.
Седой Граф остановился и рывком задрал левый рукав плаща. На кожаном широком наруче, небольшой барометр обещал ему, что снег сегодня будет идти целый день и до глубокой ночи. Граф цокнул языком, поправил плащ, и прибавил шагу. Надо успеть, сегодня столько надо успеть – он не может терять драгоценное время.
С утра он смог заглянуть в утреннее кафе – то самое, что останавливается на площади Пикадили, где готовят удивительные яйца всмятку. Их варят у тебя на глазах в стеклянных колбах – и когда оно всплывет до нужной отметки – оно готово.
Наскоро съев пару яиц и тост со сливочным маслом, он оставил щедрые чаевые на барной стойке и выскочил из кафе. Его путь лежал в рабочие кварталы – дел было невпроворот.
Петляя между двухэтажными домами, почти вплотную стоявшими друг к другу, он вышел, наконец, на широкую улицу. Под жёлтые огни фонарей, улица длинной белой змеёй уползала вдаль и заворачивала направо. Из открытых окон слышались голоса, пахло едой – на Рождество у всех работяг был выходной. Рождество – семейный праздник и все должны были быть дома.
По улице мимо него промчалась стайка детишек в тёплых шапках и куртках. Чуть не сбив старика с ног, они остановились и обступили его.
– Извините нас!
– Да! Мы вас не заметили!
 В ответ Граф усмехнулся.
– Ну, значит, я хорошо выполняю свою работу! Вы ведь не знали, что я – сам дух этого города! УУУ! – и он завыл как туманный горн. Дети ответили радостным смехом.
– Граф, а Граф!
– Что детишки?
– А что у вас в чемоданчике?
– А! Это большой-большой сюрприз и подарок! Но этот подарок можно будет открыть только на Рождество!
– Так Рождество же уже сегодня!
– Вы правы, детишки. Сегодня ночью! Сегодня ночью вы всё узнаете! А теперь – по домам – по домам, пока родители не забеспокоились!
Дети, громко смеясь и перекрикиваясь, разбежались по улице. Граф вздохнул, помрачнел в лице, подхватил чемоданчик и прибавил ходу.
– Сделать бы их жизнь проще, – ворчал он себе под нос. – Ладно! Что-нибудь придумаю!
Он завернул за угол и скрылся в снежной пелене.
***
Скрипнула дверь ангара. Граф щёлкнул переключателем – по периметру помещения загорелись лампы. Потом дёрнул за рукоятку – и с большого предмета посередине ангара поднялся брезент.
Ещё одно передвижное кафе, что ждало своего часа, стояло перед ним. Граф забрался на приступку механизма и открыл дверь. Положив чемодан на пол, он подсоединил к нему эластичные трубки и пошел за барную стойку.
– Так, вначале проверим, достаточно ли продуктов, – он повернул один тумблер и стал всматриваться в цифры на счётчике. – Да, должно хватить. Начинаем.
Ловкие пальцы забегали по приборной панели за стойкой. Скольких юношей и девушек он уже успел лично обучить тому, как обращаться с передвижными кафе. И как они уставали к концу смены – он это видел сам. Капризные богатые клиенты предъявляли всё больше и больше требований – а человеку свойственно уставать. Была пара случаев, когда ему приходилось отпаивать официантов сладким чаем.
– Ничего, ничего, ребята. Скоро многое изменится – и будут вам отличные помощники, которые не устают, - Седой Граф подошёл к чемоданчику, открыл его крышку и сдвинул переключатель.
По трубкам пошёл пар, содержимое чемоданчика зашевелилось. Пластины, трубки, клапаны и прочие детали, что изготавливали на многочисленных заводах этого города, преображались под силой пара. Тяжёлые запчасти стали подниматься и обретать человеческую форму.
– Мышка,  ты слышишь меня? – Седой Граф подал голос, отступая на пару шагов назад.
Паровой робот в виде официантки обернулся на его голос.
– Да, Мастер, я вас слышу! – отозвалась она.
– Подойди ко мне.
– Да, Мастер, - она сделала пару шагов в его направлении.
Седой Граф уже много раз проводил пробные запуски Мышки, но всякий раз переживал – уж больно волнительное было зрелище, как из тяжёлого чемодана поднимается механическое подобие человека.
Ничего, она справится. Вначале, перед запуском, он сам будет всё проверять и настраивать, а уж потом – она сама всё будет включать, запоминать и выдавать заказы, запускать механизмы для готовки и прочее, и прочее...
– Назову это – «Кафе-автомат»! – довольно сказал самому себе изобретатель, маня к себе официантку. – Так, моя хорошая, иди сюда. Вот так, заходи за стойку. Зашла? Отлично, теперь включай машины.
– Да, Мастер!
Мышка зашла за стойку и стала нажимать на кнопки. Механизмы по приготовлению еды начали работать.
Жир медленно топился на пластине и, становясь мутной жидкостью, стекал по трубке вниз в котёл. И место растопленного бруска занимал следующий. Мерно стучали молотки, коля орехи. Лёгкие скорлупки сразу же сдувал вентилятор в ближайший клапан – они летели прямо в огонь. Изюм и кусочки кураги летали по стеклянным трубкам. Внутри булькала горячая патока. Из распахнутых окон кафе раздавался запах кухни.
В разгорячённом котле кипела вода, над ней по рельсам проплывали наполненные сладкой массой формы – на пару готовился рождественский пудинг.
Венчики взбивали яйца, заливая их молоком и топлёным маслом, посыпая сахаром и мукой. По конвейерной ленте  на барную стойку ползли порционные миски, наполненные золотистым заварным кремом. По рельсам спускались готовые рождественские пудинги, ароматно пахнущие сладким ликёром и коктейлем из сухофруктов и орехов.
– Мы готовы! Вперёд! – скомандовал Седой Граф, открыл дверь ангара и запрыгнув обратно на приступку.
За суетой он и не успел заметить, как на улице наступил вечер.
***
Наступало Рождество. В рабочем квартале горели фонари, смех и крики раздавались из окон.
Раздался громкий гудок и все выглянули наружу. По длинной улице квартала неторопливо ползло автоматическое Рождественское кафе, у которого в меню сегодня был лишь Рождественский пудинг с заварным кремом.
Платформа кафе поднималась и опускалась, то к первому, то ко второму этажу. Официантка Мышка, неустанно снующая от одного борта к другому, раздавала в протянутые к ней из окон руки корзинки с угощением. Снежинки таяли в тёплом воздухе открытого и полностью автоматизированного кафе, неспешно передвигавшегося по улицам рабочего района.
– Фламбировать дома, – поясняла она механическим голосом. – Приятного аппетита и Рождества.
Запах Рождества заполнял всё вокруг. Седой Граф, или сэр Эрлингтон Грей, сидел в кресле посередине двигающегося кафе и, завернувшись в свой знаменитый плащ, неспешно пил излюбленный чай с бергамотом и заедал его светлым изюмом без косточек. У блюдечка лежала стопка раскрытых писем от его семьи с пожеланием весёлого праздника. Ничего. Вот закончит это важное дело – и обязательно вернётся в своё поместье к завтраку у Рождественской ёлки.
– Спасибо вам всем. Без вас это чудо бы не произошло! С рождеством вас всех, бесценные мои! С Рождеством! – говорил он в мундштук голосовой трубы и его хриплый голос разносился по всему району.
Наступило Рождество.