Первые годы правления Петра Великого

 
 
    Застывшая Россия – Европы захолустье.
Церковный звон, тележный скрип,
Заляпанные грустью.
Застывшие погосты, березок шелества,
Осевшие могилки, под тяжестью креста
Полуслепая хата, на борозде соха,   
Полуживая, кляча -  запавшие, бока.
Истлевшая рубаха, из лыка поясок.
Заплата на заплате, да пара лапоток.
Семеро по лавкам чумазых сорванцов.
Вот и все богатство от дедов и отцов.
Безысходна нужда, затянулась петлёй,
Как посмотришь - одет, а на деле нагой.
Мозолистые руки, лопатой борода,
И жесткой паутиной - лохматая беда….

     Неспокойно  на Руси - недовольство шелестит.
В кабаках, на ярмарках, трезвые, и с чарками:
Шу-шу-шу, да бу-бу-бу! Царь Антихрист на беду.
Да, бояре, во сенях, в перерывах ото сна.
Лишь одно себе твердят - все указы костерят:
  - Вот де ране, да понеже, было тоже, но пореже.
Жили, прежде не тужили, царя – батюшку любили.
А теперь, не так не сяк,  и не царь то, а босяк.
   - Это немцы на Кукуе - нас раздели и разули.
Обманули, обокрали! Царя белого украли.
Вместо богова перста. Сунули антихриста.
Никакого уважения, только всюду унижения.
Борода холеная, все века, хваленая,
Ныне презирается, и у всех срезается.
Расшиты кафтаны, ныне стали браны.
Ладно б, только это, не стыдились б света.
А, по ныне, где видали, нас  на службу загоняют.
В царевы приказы, по его указам.
Детушек сбирают. За моря ссылают.
У проклятых немцев, что бы разуметься.
Кабы это только, не было б так горько.
Со великих звонниц, для боев и бойниц.
Сняли перезвоны. Вся Россия стонет».
    - Тише, тише,  ну услышат! По дворам фискалы рыщут,
Донесут их право, стащат на расправу.
    Стихнет гомон  тишина, но, не надолго она.
Вот опять зашелестело. В другой угол полетело.
   - Что неймется супостату. Подавай ему солдатов.
Было трое сыновей. Всяк другого красивей.
Рослые, надежые, на меня похожие.
И защита и порука, только вот какая штука.
Старший, во полках стрелецких, сгинул на Замоскворецкой.
Средний хаживал, в драгунах. Под Азовом пал от пули.
И последнего на днях. Бог прибрал в чужих краях.
Был я весел и богат, а теперь мне нищий брат.
Наливай полнее чашу. Пьем за горьку долю нашу!.
    Буль, буль, буль, да кряк подряд. Те же все слова бубнят:
По Таганке, по Петровке, по Ваганке, Серпуховке,
Якиманке, Гончарах… И по дальних слободах…
 - А вчерась, пришли солдаты, то да се, да аты-баты:
 - Забирай телегу, лошадь. Поезжай на Красну площадь,
К арсеналу аккурат. Исполняй царев подряд.
Кто-то чуть погромче крикнул. Тотчас черт его умыкнул.
По фискаловскому праву, ко Варваре на расправу.
И вот так. Из года в год, люд молву передает:
 - Аспид, немец, богохул. Всю страну перевернул.


  ---Небывалое – бывает---

   Стылый майский ветер, вдоль Невы витает,
В ямах и ложбинах, снег остатний тает,
Птицы с полдня к гнездам пролетели  клином
От костров солдатских смешиваясь с дымом,
Сладкий запах каши стелется по мхам,
Под покровом леса дан привал  войскам…
Сбросив прочь епанчи, у тепла присев
Гвардии солдаты ждут сигнал - "Обед".
Коротают время смехом и быльём,
Не обидел Бог всех статью и лицом.
Молодые, удалые, любо дорого взглянуть
Кудри в кольца завитые,
              Под мундиром крепка грудь.
Сильные, веселые ко всему готовые.
   Тут же Петр, по уставу - капитан бомбардный
И повадкой и обличьем - равный, среди равных.
Где ухмылка, где улыбка пробежит в усах,
Во щетиночках застрянет где-то на концах.
Табаком там угостит, огдядит фузею,
Там погибших помянут, вместе пожалеют.
С кем-то вспомнят про Москву, ратные потуги,
Горечь Нарвы, Соловки, ночи Шлисельбурга.
Не пропустит ничего, чтоб солдат был краше,
С ложкой станет у костра над дымящей кашей
По хозяйски обойдет весь бивак походный,
 - "Зорче зоркого глядеть!" - даст наказ дозорным.
И лишь лагерь призамрет во трудах стомленный,
Он шагает ко шатру с думой затаенной.
 
   В бледном свете свечки над потертой картой,
У походной койки.  Как школяр за партой,
С неразлучной трубкой, в облаке табачном,
Петр разрешает трудную задачу
 -«Крепость  Ниеншанец, нами разорен,
Для охраны места, там стал  гарнизон.
А вот устье, без пригляду!  Эх, забота на проста…
Следует пониже осмотреть места.
Завтра или днями спустимся с парнями
Может быть удача улыбнется нам.
   Издалека топот лошадиный слышен,
У шатра затих, вдруг, кто-то тяжко дышит.
То дозорный с вестью, не жалел коня.
Ловко спрыгнул на земь, отряхнул кафтан.
И откинув полог, доложил дела:
   «Шведская эскадра  «мочит якоря».
Толь проходом,  толь походом – замерли вдали,
Но разведкой,  две «посуды» к устью подошли.
Верно с берега сигнала ждут-пождут
Потому, наверно, далее не идут»
   Наградив по-царски за подобну весть,
Петр наказал ему службу так же несть.
Проводил до выхода. И остался один.
Омрачилось чело, будто лев заходил.
На военный совет командиров созвал
И про то, что узнал, тот час им рассказал:
«Пустим далее их, или бой учиним?
Вот затем Вас собрал дорогие мои».
Кто затылок чесал, кто усы теребил.
«Только время не ждет!»  - голос тишь перебил.
«Есть мыслишка одна, но вот риск превелик,
Еще боле желание – шведов юшкой умыть.
А задумка, така, собрать малы суда
И всей силой, что есть налететь на врага!»
«Чепуха получится- перебьют картечью
«Видано, ли дело, против пушек с нечем!»
«Без ума идти, не велика честь,
А подкрасться тьмой, да внезапность внесть.
Рассудите так, да готовтесь очень,
Сей же час начнем, выступаем ночью!»

   От подобной дерзости растерялись шведы,
Как горох посыпались на их плечи беды.
Без прицела, верхом. Только залп и дали.
В грохоте не слышен был свист над головами.
В темноте на палубе, в панике снуют,
 А , преображенцы, уж захватили ют.
Багинетом, клинком, где – то пулею,
С бранным криком везде атакуют.
Кулаком палашом, страшной рожею
Очищают корабль,  всяк как может
Вспыхнет выстрел - осветит тело под ногами,
Через шканцы на бак схватка перебралась.
Уменьшается отпор, храбрость силу давит,
Затихает звон клинков, смелость побеждает.
Бесполезен боле  бой, уповай на силу.
На колени пали  шведы!
               Счастье не светило!

В пороховом дыму и в схватке рукопашной
Россия с кровью, боем к морю возвращалась!


 
---Царь - кузнец, корабел, плотник---
 
  Во ремеслах преуспел, и за что б не брался,
Всяк, ну кто б не посмотрел:
 - Да, вот это мастер!
Пальцы сбиты, ногти черны. Стружка в волосах,
Пенькой, дегтем, терпким потом - весь насквозь пропах
С топором ли, с долотом ли – руки приложил,
То, склонившись, под свечою делал чертежи.
В слякоть, в вёдро, или холод, день весь - до темна:
 - Флот построить, шведов сбросить…
Ждет судов страна!
Пушки лил, и якоря по кузнечной части,
В гуле, звоне - у огня горножаркой пасти.
С верфи в кузню к наковальне: молоту, клещам.
 - Эй, мехами жар добавить. Подсоби! Бью сам!
Динь-бом, динь-бом, искры сыплются на пол.
Не тяп ляп, а лучше многих, якорек готов!
Знал работу и любил, дела не чурался,
И про это шла молва:
На все руки мастер!


Это отрывки из поэмы о деяниях Петра Великого