Россия может стать ключевым звеном начала диалога

   Фото Ю.В. Шевцова принадлежит сайту az.sputniknews.ru

О результатах прошедших в Белоруссии выборов рассказывает Юрий Шевцов, политолог, директор Центра по проблемам европейской интеграции (Минск. На Кремль.орг опубликовано под названием: «Россия может стать ключевым звеном начала диалога между реальной Белоруссией и Западом». Здесь размер заголовка ограничен.
Итак, выборы в Белоруссии.

- Юрий Вячеславович, наблюдатели от стран СНГ признали выборы белорусского президента легитимными, «свободными, открытыми, прошедшими с соблюдением всех универсальных демократических принципов». Даже некоторые западные журналисты признали это. Слышала лично. Согласны ли Вы с этими выводами?

- В целом, да. Выборы прошли, действительно, при высокой явке, и это было очевидно. Даже не будучи наблюдателем, можно было заметить, что никаких особых нарушений не было. Вместе с тем, была одна проблема. Только вот связана она не столько с самими выборами, сколько с желанием неких политических сил, скажем прямо, не очень влиятельных и совсем не популярных в Белоруссии, использовать президентские выборы в своих целях.

Эти люди применяли технологии, очень близкие к тем, что привели к оранжевым революциям в некоторых республиках на постсоветском пространстве. Эта опасность в Белоруссии, действительно, была достаточно серьезной - угроза того, что кто-то извне попытается вмешаться в ситуацию. Я вовсе не исключаю, что эти враждебные республике силы могли в ходе выборов попытаться совершить какие-то диверсии, теракты или что-то в этом духе. Это ощущение опасности, ожидание террористической атаки, было неожиданным и новым для нас в этой кампании. Конечно, это несколько омрачало ход выборов, но имело эффект, обратный ожидаемому. В принципе, люди голосовали, как хотели, как голосовали обычно.

- Если попытаться оценить обстановку объективно, как население реагирует на все эти митинги оппозиции, заявления западных наблюдателей?

- Люди реагируют на происходящее как на форму внешней агрессии и, чтобы противостоять этим внешним реальным силам, только сплачиваются вокруг государства. Я думаю, что и такой высокий результат - это своего рода ответ на механическое применение на нашей территории оранжевых технологий. Все это сыграло против тех, кого стали ассоциировать с угрозой оранжевой революции. Можно констатировать: за последние 20 лет белорусская оппозиция, пожалуй, впервые потерпела столь сокрушительное поражение, она практически разгромлена. Реально два оппозиционных кандидата даже по совокупности получили всего около 8% голосов, такого низкого уровня поддержки оппозиция не имела никогда.

- Как бы Вы в целом охарактеризовали белорусскую оппозицию, что это за люди? Есть ли среди митингующих те, кто может действительно стать лидером?

- Это два разных вопроса - лидеры и оппозиция, потому что оппозиция у нас, на самом деле, внесистемная. Я думаю, что ее в принципе неверно называть оппозицией. При том уровне поддержки, которую они имеют уже много лет, а их поддерживают в Белоруссии не более 10% населения, эти политики борьбу за власть реально вести просто не могут. Это не та поддержка и не та социальная база, с которой можно реально вести борьбу за власть.

Это, скорее, некое специфичное культурное меньшинство, и на сегодняшний день этого не может быть в принципе. С другой стороны, сами лидеры, которые, бывает, выдвигаются этой средой, они также разные. Некоторые ориентированы только на свою среду, на очень незначительный протестный электорат, другие, поступают как, например, Козулин, который сейчас попытался работать и на электорате Лукашенко. То есть, фактически, Козулин предпринял попытку выйти за рамки традиционной оппозиционной ниши, потому что сегодня все эти традиционные способы захвата власти в Белоруссии не срабатывают. И уж тем более, если лидер, пусть даже наподобие Козулина, яркий и многообещающий, в глазах электората имеет некую черную метку связи с оппозицией.

- Юрий Вячеславович, а как бы Вы охарактеризовали настроение избирателей в целом? Чем, на Ваш взгляд, вызвана высокая явка? Неужели народ действительно почувствовал, что президенту нужна его поддержка?

- Да. Я думаю, да. Впервые предвыборная кампания проходила с таким массовым, серьезным ожиданием насилия, которое должно было привести к изменению политического строя. И никто этого не хотел. То есть все понимали, что если будут теракты, то в них непременно обвинят власть, а дальше начнется массированное международное давление, которое, по максимуму, может привести и к военному вторжению с целью отстранения от власти «кровавого диктатора», как это мы уже имели возможность видеть в мировой практике. Такая схема уже была, она отработана, и эта схема определяла поведение людей, по крайней мере, очень большой части электората. Кстати, к этой теме, к этому сюжету люди шли не только в течение этой предвыборной кампании. Прошлым летом у нас уже была очень большая внутренняя проблема, связанная с «Союзом поляков» в Белоруссии, где к руководству могли прийти лидеры, ориентированные очень жестко на Польшу. Естественно, они были восприняты как недружественные силы, стремившиеся превратить польский район Белоруссии в белорусское Косово. После всего, что произошло в югославском Косово, было более чем понятно, к чему дело идет. Чтобы не допустить в Белоруссии косовской ситуации, были приняты превентивные меры: этих лидеров просто не допустили к управлению «Союзом поляков». Тогда все это было воспринято населением как победа, как залог того, что белорусам не придется в будущем решать проблемы, аналогичным тем, что есть сегодня в Косово. Теперь угроза терактов так взбаламутила электорат, что он был психологически уже готов если не к войне, то уж точно к очень резкому отрицанию оппозиции.

- Что же, на Ваш взгляд, ждет Белоруссию, можно ли говорить о каких-то более-менее оптимистических перспективах ?

- В том то и дело, что внутри страны никаких проблем для политической системы не существует. И, в принципе, эта внешняя угроза, эта кампания, которая прошла как маленькая оборонительная война, даже не привела к раскачиванию власти. Ни один регион, ни один чиновник, даже более или менее заметный единичный чиновник, ни одно ведомство, ни одно предприятие или вуз не стало опорной базой оппозиции. С этой стороны никаких проблем у власти нет, и я бы сказал, никогда вообще за все эти 12 лет, сколько Лукашенко находится у власти в Белоруссии, он не имел такой консолидированной политической системы, как сейчас.

При такой высокой внутренней консолидации внешняя угроза, по-моему, опасности не представляет, ею можно пренебречь. С другой стороны, я не думаю, что Беларусь - это такая большая проблема, чтобы всерьез кто-то решил задействовать весь механизм НАТО, а если не НАТО, то чем еще реально можно на нас надавить? Санкции экономические? Они мало реальны, они не принесут желаемого результата. У нас так выстроена внешняя торговля, что особого ущерба для республики от них не будет.

Темпы экономического роста у Белоруссии, действительно, очень высоки. Я думаю, никаких больших проблем у населения не будет, будет просто нервозность. Думаю, что теперь вся наша нервозность от этой кампании перенесется на внешние политические аспекты - Запад долгое время не будет признавать выборы, потом еще что-то в этом духе будет, но на реальное развитие Белоруссии, я думаю, это особого влияния не окажет.

- Можете ли Вы дать оценку деятельности на выборах представителей ПАСЕ, различных западных организаций? Не кажется ли Вам, что цели у них были определены заранее, а вся эта поднятая шумиха о нелегитимности связана с тем, что их не удалось достичь?

- В определенном смысле, да. И дело здесь не только в целях, стоявших перед западными наблюдателями. Беларусь постоянно сталкивается на Западе не столько с целенаправленной антибелорусской политикой, хотя и это есть, сколько с неготовностью, нежеланием вести равноправный диалог со страной, развивающейся не так, как хотелось бы Западу. Это чем-то напоминает ситуацию, когда еще при Советском Союзе некоторые социалистические страны воспринимались как чуть ли не враждебные только потому, что они развивали социализм иначе, чем хотели в Советском Союзе. Здесь что-то в этом духе. Общество на Западе достаточно управляемо, либеральные идеи и ценности там хорошо имплантированы в людей, и очень сложно бывает понять западным политикам наши белорусские реалии.

Психологически это понятно. Они, например, откровенно сочувствуют оппозиции и все. Просто за красивые глазки, просто потому, что она против власти. А уж если эти молодые люди говорят приятные слова наблюдателям из ПАСЕ, те больше вообще ни о чем не задумываются. Их совершенно не интересует мнение остальных граждан республики. Думаю, что главная проблема сейчас у Белоруссии и Запада - это все-таки выстроить диалог, чтобы он хотя бы начался. Для этого Западу надо прекратить изоляцию Белоруссии, начать вести диалог не только с оппозицией, а, прежде всего, с властью, то есть с реальным белорусским обществом.

- Какова может быть роль России в установлении этого контакта между Белоруссией и Западом, и каково будущее совместного государства нашего?

- Россия может стать ключевым звеном начала диалога между реальной Белоруссией и Западом. Эта мысль уже звучала в ходе предвыборной кампании. Российские телеканалы, в целом, российские массовые СМИ уже не так критично, как раньше относились к белорусским политическим реалиям, были более терпимы, а иногда даже пытались объяснить своим читателям какие-то нюансы этих реалий. Если такая линия продолжится, и Россия попробует объяснить Западу хоть что-то, Россию могут услышать.

Что же касается судьбы союзного государства, то в начале нового президентского срока любой лидер готов к великим поступкам, к решительным шагам. То есть сейчас с белорусской стороны есть все условия для того, чтобы достичь быстрого продвижения в деле создания союзного государства. Тем более что и белорусская экономика, и российская в этом заинтересованы как никогда ранее.
Белоруссия и Россия нужны друг другу.

Кремль.орг
Беседовала Жанна Лабутина