Летает, долбит...

     Опять? Нет, - всегда!  Он кем-то себя ощущает. Кем? Не дающим спокойно есть, жить, спать тем, которые что-то сочиняют? Записывают. Издают.

     Он думает о себе, что он верно служит великой художественной литературе. Как дух тщательности витает-летает он над произведениями коллег-сочинителей.  И их, произведения, долбит. За неряшливость их авторов.

     Ему самому быть аккуратным, тщательным помогает компьютер. Компьютер подбирает ему  слова для его жалящих, злых и правильных отзывов.

    Как так получилось, что он внушил себе, что он один борется за качество выложенного-помещённого в Сети?

     Его нельзя, так, скорее всего, думает он сам, обижать, но многие, читающие его отзывы хотели бы воскликнуть и, вполне возможно восклицают: "Тяжёлые прошлые и его жизнь, и его карьера необратимо повлияли на его мозг!".

     Да, его мозг стал сильно напоминать то, что  содержится в черепной коробке птицы, которая долбит дерево в поисках подкорной живности.

     У птицы, как ружьё к седлу, к голове приторочен клюв. К его едкому характеру приторочен острый взгляд и якобы верный литературно-художественный вкус.

     В действительности то, что он называет своим высоким литературно-художественным вкусом, является его нюхом на возможности сделать неприятности коллеге-сочинителю. 

     О, это ценный дар: нюх на присутствие возможностей испортить бедняге настроение!

      Как о нём ни думай, прилагая значительные усилия и затрачивая достаточно много времени, его нельзя назвать иначе. Он, несомненно, - эрдэ. Рыцарь долбления. Правда, с упрёком, его многие упрекают за долбящую придирчивость, но без страха.

     Неужели в нём, в этом рыцаре долбления, нет никакого страха? Или в нём всё-таки сидит какой-то, пусть и небольшой, но страх?

     Если в нём сидит какой-то страх, то, может быть, это страх за то, что кто-то, нарушивший правила литературно-художественного творчества, уйдёт от его наказания?

     Его возмездие неминуемо. Так думает он, и боится, что он какого-то нарушителя правил не заметит, и даст ему уйти от наказания.

     Соблюдения каких правил он требует от своих коллег по цеху сетевых, не сечевых, и сочинителей, а не стрельцов?

     Он всем сообщает одно правило: не допускать ляпов, называемых им "перлами", а отсутствие ляпов - это соответствие только его, и никого другого,  литературно-художественному вкусу!

    Второе правило: никакому другому сочинителю, кроме него самого, летающего, как дух совершенства, и долбящего чужие тексты,  нельзя  никогда думать о себе хорошо. Думать хорошо можно только о нём. Он призывает в обучении сочинительскому мастерству ориентироваться только на его собственные произведения, даже если они такие скучные, что мухи дохнут, ползая по их строкам.

     Правило третье запрещает кому-либо, кроме него самого, экспериментировать в литературно-художественном творчестве. По его мнению слова "решительные", "свободные", "умные" применимы только к людям. Назвать, например, свободными пальцы руки человека - это очень дурной эксперимент. В этом уверен он, эрдэ, рыцарь долбления!

     Избавиться от его опеки, от его придирчивого и злого внимания можно бедным его коллегам, сетевым сочинителям, только одним  способом: выработать свой собственный литературно-художественный вкус и долбить свои собственные произведения в соответствии со своим вкусом до тех пор, пока они не станут ему, вкусу, в полной мере соответствовать. А что делать в этом случае с ним, с эльэрдэ?

     Можно летающего рыцаря долбления поместить в чёрный список, и тогда его брюзжание-долбление не будет раздражать конкретного беднягу, - определённого коллегу-сочинителя.

     Разве можно незабвенного эльэрдэ, летающего рыцаря долбления, помещать в чёрный список? Можно, такое уставшим от летания и долбления некоторые сайты в Сети обеспечивают!