Дама в Конвенте. Гл. 24

Жермон обрадовался, увидев, что его спокойствие стало передаваться леди Анне. Она держала себя более свободно, выражение её лица изменилось, а в глазах появилась надежда. Надежда на него, на то, что он найдёт способ ей помочь. В этот момент Жермон понял, что что-то в нём изменилось - к лучшему или худшему, он не знал, но он понял, что в его душе есть место чему-то, что гораздо важнее всех его трактатов вместе взятых.

“Я должен заботиться о ней и защищать её. Нельзя провести всю свою жизнь за письменным столом, всё время рассуждать том, что надо сделать для счастья народа, забывая о своём собственном. “-подумалось Жермону. Может быть, у него появился шанс изменить свою жизнь, а может быть….


Хлопок входной двери отвлёк его от раздумий. Это пришёл Берти.  Жермон сказал леди Анной, что им с братом кое о чём надо поговорить наедине и отправился в хол. братьям

-Жермон, - с порога начал радостный Берти,- я был у Жоржа Дантона. Тот читал мои новые патриотические куплеты и сказал, что если я буду продолжать в том же духе, то Революция вознесёт меня на вершину. А издатель, месье Лефевр, заявил, что моё творчество хорошо продаётся. Как видишь, я имею все шансы для того, чтобы стать известным.

Жермон порадовался за брата, но посоветовал ему не слишком полагаться на Фортуну. Она, как известно, дама непостоянная.

-Ты ведёшь себя как Месьё Ануё, брат! - улыбаясь, ответил Берти. Он не любил, когда его учили жизни.

Жермон засмеялся и сказал:

-Ты мне льстишь! Я не требую от тебя примерного поведения и послушания во всём. - Затем он посерьёзнел и сказал брату:

-Берти, у меня есть для тебя две новость. Де Бланк сбежал за границу, а Анна Люмьер пришла к нам в надежде получить помощь. Сейчас арестовывают врагов Революции, она переживает, что могут прийти за ней. Всё же несколько месяцев жила с аристократом и была замужем за английским лордом.

Поразмыслив, Берти предложил:

-А что, если мы спрячем её у себя? У нас ей бояться нечего. В нашем патриотизме и преданности Революции никто не посмеет усомниться.

-Это, конечно, опасно, но, с другой стороны, мне страшно отпускать её. Мало ли что может случиться? Вдруг и правда с обыском придут. - задумчиво проговорил Жермон.

 Гражданский долг боролся в нём с человеческим. Он предан Революции, уверен, что она принесёт народу счастье, а леди Анна продолжала ему казаться девушкой старорежимной. Да, она не из фанатиков-аристократов, но единомышленницу он в ней вряд ли найдёт. Возможно, она враг Революции, но, прежде всего, она - человек, оказавшийся в опасности, человек, которому Жермон может помочь. Если он бросит её на произвол судьбы, то будет корить себя за это всю жизнь.

-Ты можешь превратить её в настоящую патриотку. - прервал раздумья Жермона Берти. - У неё пока что нет никаких определённых политических предпочтений.

-Ты так думаешь? - наивное предположение Берти удивило Жермона. Разве возможно заставить человека искренне поверить в то, во что он никогда не верил?

-Я в этом уверен. - ответил Берти и положил
руку на плечо брата.
********
ДНЕВНИК АННЫ ЛЮМЬЕР .

“18 августа. 1792 год.

С недавних пор у меня началась новая жизнь. Братья Астрее убедили меня остаться у них на некоторое время. Мне было неловко, но всё-таки я согласилась. Они относятся ко мне как к своей сестре. Я чувствую себя в безопасности - Жермон и Берти говорят, что мне у них ничего не грозит. Я продолжаю писать фон Чарльстоуну, хотя всё чаще вспоминаю прощальные слова де Бланка. Я очень рада этим переменам, которые сначала казались мне ужасными. Виконт перестал портить мне жизнь, я не обязана выслушивать жалобы и мерзкую ложь этого Тартюфа.”

“30 августа. 1792 год.

Мы с Жермоном долго говорили о политике. Я поняла, что разделяю его  убеждения. Свобода, Равенство, Братство! Лишь бы кровь не запятнала эти прекрасные слова….. “

“Сентябрь. 1792 год.

Я не выходила изз дома, опасаясь за свою жизнь. Узнала, что мой особняк разграблен. Пруссаки захватывают Верден, а толпа устраивает кровавые оргии. Это похоже на вторую Варфоломеевскую ночь. Узнав о том, как чернь зверски замучила несчастную де Ламбаль, я чуть не потеряла сознание. Жермон называет одного из её убийц Станислава Майяра “исчадием Ада”.
У меня не находится слов, чтобы описать ужас этих дней и угрожающий звук набата. “

В самом низу страницы, мелким почерком, без даты:

“Слава Богу, страшные дни прошли. У нас всё хорошо. Законодательное Собрание теперь называется Национальным Конвентом.”


*****

-Салют, Анна, -  лицо Берти так сияло, будто произошло чудо, - у меня для тебя хорошая новость. Мы с Жермоном избраны в  Национальный Конвент.

Анна знала, как братья Астрее мечтали об этом. Что ни день, то разговоры о выборах. А сейчас, когда их мечта сбылась, она не знала, что ждёт её, ведь они могут с головой уйти в политику и перестать находить на неё время. С другой стороны, ей показалось, что Жермон как будто бы взял её под свою опеку, а Берти ей вместо младшего брата. Вряд ли они так быстро о ней забудут.


-Я очень рада за вас. Мне кажется, вы достойны вершить будущее Франции. - радостно сказала Анна. - А когда состоится первое заседание?


-21 сентября. - Берти был очень рад, что Анна проявила интерес к этой новости. - Я уверен, этот день станет самым счастливым в моей жизни. А мой брат впервые взойдёт на трибуну и покажу себя блестящим оратором.

*******
Братья Астрее заблуждались, считая, что в Национальном Конвенте они сразу же прославятся. Депутатов было больше 700 человек, и они затерялись в этой массе. Пока что первую скрипку играли жирондисты, что позволяло их бывшему приятелю Люку Мартену задирать нос.


-Я видел этот зал с трибуны, пока вы сидели и томно скучали  на своих местах. Наверное, вас избрали в Национальный Конвент лишь потому, что вы симпатичны и молчаливы. - злорадствовал он. Мартен очень любил чувствовать своё превосходство, а братьев, которым некогда симпатизировал, стал недолюбливать из-за того, что побаивался конкуренции.


-Зря я считал Мартена своим приятелем. Он обозлился нас, едва мы попали в Конвент. - пожаловался Жермон Берти. - С другой стороны, Люк был прав: лучше всего смотреть на зал с высоты трибуны.

-В таком случае, садись за написание речи на важную для всех тему. - посоветовал Берти.

********
Через неделю после этого разговора Жермон красочно изложил своё мнение о продовольствии. Всё было отточено, присутствовали яркие метафоры и параллели с античностью. Гордый сам за себя, он взошёл на трибуну и, стараясь не смотреть на подставку с речью, начал говорить. Волновался, внимательно оглядывал зал. Сначала депутаты равнодушно смотрели на взволнованного оратора, потом на их лицах стал появляться интерес. И наконец - первые аплодисменты.

Когда Жермон сошёл с трибуны и сел на своё место рядом с Дантоном, тот пожал ему руку и сказал:

-Для начала это неплохо. Только ты говори душой, а не ртом.

-Что ты имеешь в виду, Жорж? - спросил Жермон. С Дантоном они всегда общались на “ты”.

Тот засмеялся и сказал:

-Публики нравятся эмоциональные речи, а не те, что произнесены по всем правилам риторики.

********
 Анна часто бывала на галерее Конвента. Она запоминала, кто и о чём говорит, братья знакомили её со своими коллегами, в числе которых были Камиль Демулен, Дантон, Эро де Сешель и Робеспьер. С первыми тремя она прекрасно поладила, а последнего  будто насторожила. Он сухо поздоровался с ней, не проявив никакого интереса.

Зато потом Берти познакомил Анну со своим приятелем актёром и драмматургом Фабром д'Эглантином. С этим эпикурейцем и любителем женщин ей было легко обсуждать интересующие её темы.

-Я актёр, гражданка. Шекспир говорил, что весь мир театр и люди в нём актёры, а я скажу, что Национальный Конвент - театр, и каждое его заседание - это отменная постановка. - однажды сказал ей Фабр. Леди Анна улыбнулась и спросила:

-А я, выходит, постоянная его посетительница?

Засмеявшись, Фабр ответил:

-Отнюдь. Я придумал для вас  прекрасное прозвище. Я буду звать вас Дама в Конвенте.


Прозвище, которое Фабр дал Анне, очень понравилось ей. Дама в Конвенте звучит гордо.

-Вы так остроумны, гражданин. Но, может быть, вы немного расскажете мне о декрете, который недавно принял Конвент?

-С величайшим удовольствием. - ответил Фабр и принялся за рассказ. Он вышел длинным и интересным.

Этим вечером самое важное из его рассказа было записано на бумагу и запечатано в конверт. Анна усердно поставляла сведения фон Чарльстоуну. Братья Астрее пока что об этом не знали.

Продолжение -http://proza.ru/2024/08/22/1442


Словарик:

Сентябрьские расправы— трагический эпизод Великой французской революции, массовые убийства заключённых в Париже, Лионе, Версале и других городах, произведённые революционной толпой в начале сентября 1792 года.

  2.Станислав Майяр (11 декабря 1763 — 15 апреля 1794) — французский революционер, один из вожаков санкюлотов Парижа.
 Он был активнейшим участником таких событий Великой французской революции, как  взятие Бастилии, поход на Версаль и сентябрьские убийства в тюрьмах.



3.Национальный конвент — высший законодательный орган Первой Французской республики, действовавший с 21 сентября 1792 по 26 октября 1795 в разгар Великой французской революции. Законодательное собрание после восстания 10 августа 1792 года, упразднившего монархию, постановило приостановить короля Людовика XVI в его функциях и созвать национальный Конвент для выработки конституции республики. Выборы в Конвент были двухстепенными, в них участвовали все мужчины (исключая домашнюю прислугу), достигшие 21 года. Таким образом национальный Конвент — первый французский парламент, сформированный на основе (почти) всеобщего избирательного права.

4. Камиль Демулен  (2 марта 1760, Гиз — 5 апреля 1794, Париж) — французский адвокат, журналист и революционер. Инициатор похода на Бастилию 14 июля 1789 года, положившего начало Великой французской революции. Один из лидеров кордельеров. Казнён в период террора.

5. Мари-Жан Эро де Сешель (20 сентября 1759, Париж — 5 апреля 1794, Париж) — французский политический и государственный деятель эпохи Великой французской революции. Происходил из известной аристократической семьи. Перед Революцией был прокурором в Парижском парламенте.

5. Фабр д`Эглантин (Филипп-Франсуа-Назэр 1755—1794) — франц. писатель и политический деятель; сперва был актером, но скоро посвятил себя литературе. После нескольких неудач обратил на себя внимание комедией "Le Philinte de Moli;re", в которой он Мольеровскому Филенту придал черты развратного аристократа и в ряде веселых и фривольных сценок рисовал очень мрачными красками нравы французской аристократии Затем последовали: "L'intrigue ;p;stolaire" (обе комедии перепечатаны в "Chefs d'oeuvre des auteurs comiques", П., 1847, т. 8), "Convalescent de qualit;" и "Les Pr;cepteurs". Уступая Бомарше по таланту и значению, Фабр д'Эглантин писал и действовал в том же направлении; бичуя аристократию, он угождал молодой буржуазии, в которой видел силу и здоровье. Революция толкнула его на политическое поприще. Он был избран в конвент, где занял место на Горе, в рядах ближайших сторонников Дантона. Он защищал сентябрьские убийства, нападал на эбертистов. В январе 1794 г. он был арестован и предан суду вместе с дантонистами. Обвинение разделило дантонистов на две группы; одну, с Дантоном во главе, обвиняли в стремлении восстановить монархию, другую, с Ф. д'Эглантином, в участии в заговоре, имевшем целью "обесславить и унизить народное представительство и разрушить путем продажности республиканское правительство". В частности против Ф. д'Эглантина было выставлено обвинение, будто он вел тайные переговоры с Питтом и брал от него деньги. Обвинение не было и не могло быть доказано, но Ф. д'Эглантин не мог добиться предъявления необходимого для защиты документа, под конец был лишен (как и другие обвиняемые) слова, признан виновным и казнен 5 апреля 1794 г. Ему принадлежит популярная песенка "Il pleut, il pleut, berg;re". После его смерти появились в двух томах его "Oeuvres posthumes et m;l;es" (1803).