Глава 32

32.

- Лиза,  Алина! Подъем!

Голос прозвучал мягко, но требовательно. В своей непреклонной решимости вырвать, извлечь адресатов такого обращения из объятий сновидческого пространства, зыбкого и неоднозначного, в своей таинственной сути. В чем-то, дополняющей обычное Бытие, в чем-то противостоящей ему.

Лиза открыла глаза и с неудовольствием уставилась на Флоранс, которая, кажется, склонилась над их общей постелью, стоя на коленях перед тахтой. Рядом с девочкой заворочалась Алина, тоже не слишком бодрая и скорее уж недовольная тем, что ее вырвали из объятий Морфея.

Однако темная личность была неумолима.

- Время пришло, - сказала она. - Живо поднимайтесь. Приводите себя в порядок и марш в гостиную. Туалет, ванная в вашем распоряжении. Где там что находится, вы помните. Сами разберётесь, кто, куда и в какой последовательности отправляется. Не маленькие. Поторопитесь.

Она похлопала своих подопечных по плечикам, поднялась с колен и направилась к выходу, снова предоставив им полную свободу действий. Впрочем, весьма относительную, учитывая пресловутый factor of time.

Пришлось подниматься. Спасательная экспедиция продолжается. Как раз сегодня, вот прямо сейчас перед ними маячит какой-то рубеж. Начало очередной части их головокружительных приключений, на грани мистики и фантастики.

С другой стороны...

А где же ему ещё начинаться, как не в месте обитания некоего писателя-фантаста, который их приютил на эту ночь?

В общем, девчонки покинули свое постельное обиталище и выскользнули в коридор. Сначала Алина – она, почему-то решила взять на себя роль авангарда в их паре. Потом и сама Лиза.

- Я первая в туалет... Хорошо?

С этой просьбой юная русская ведьма обратилась к американской своей компаньонке, взявшись за соответствующую дверь. Девочка смущённо опустила глаза, как бы извиняясь за то, что претендует на такое преимущество.

- Не вопрос! – откликнулась Лиза. И добавила:
- Кстати, Доброе утро!

- Доброе, – Алина кивнула головой, по-прежнему не поднимая глаз. И, совсем уж шепотом, произнесла:
- Спасибо!

- Пожалуйста!

Адресат ее благодарности пожала плечами. Вот уж загадка, что такого она сделала, уступив своей компаньонке почетное право посещения, так сказать, отхожего места! Какая значимая услуга!

Впрочем...

Может быть, ей и вправду, приспичило? Тогда понятно.

Лиза распахнула соседнюю дверь и вошла в ванную комнату. Прошла к раковине для умывания. Окинула взглядом некое подобие туалетного столика... Ну, или просто обширных размеров полку, расположенную под зеркалом и заставленную разными предметами, предназначенными для приведения в соответствие с общечеловеческими представлениями о личной гигиене всего организма вообще и морды лица в частности. Обнаружила стаканчик, в котором располагалось несколько одноразовых зубных щеток, которые были ей знакомы уже, по предыдущему гостиничному существованию. Подумалось, что в комплекс элементов местного гостеприимства, в обиталище создателя каких-то неведомых ей фантастических бестселлеров, скорее всего, входит и это. И незамедлительно воспользовалась и самой щеткой, и тюбиком зубной пасты, который нашелся там же,  рядом со стаканчиком. Тюбик, кстати, был уже пользованный. Наверняка, разного рода гостевушки в этом доме были в порядке вещей. И это радовало!

Когда Лиза завершила, наконец, все стандартные гигиенические процедуры, плеснула себе в лицо холодной водой, смывая   окончательно сонную мреть, и посмотрела-полюбовалась на себя в зеркало, за спиной у нее возникла Алина. Девочка американка посторонилась и прошла к полотенцу. Взяла его в руки и промокнула лицо – не растирая, в точности так, как учила ее мама, давным-давно, ещё в позапрошлой жизни... Или даже ранее – смотря как считать! Она отвернулась – не принципиально, не избегая второй персоны. Просто...

Ну, так получилось. Конфигурация пространства задавала свои специфические настройки к поведению персонажей. Если конкретно, то лично и непосредственно для нее.

А дальше...

Лиза почувствовала, как ее обхватили со спины. Алина обняла ее, прижалась к своей иноязычной компаньонке. Грудью к ее спине, щечкой своей к ее ушку.

Далее был шепот, к которому добавилась уже знакомая ей волна, направленная изнутри и снаружи. Сразу.

Нежность и благодарность. На это раз, в дополнение к словам.

Важным.

- Спасибо, за то, что выручила, - услышала она не только слухом своим, но и всем телом, изнутри самоё себя. – А ещё... За то, что ты не ушла!

Девочка, которой были адресованы эти слова, замерла, ощущая благодарность, высказанную словесно и чувственно. И при этом, пытаясь подавить волну воспоминаний.

Безрезультатно. Лиза почувствовала, что русская подруга сейчас пытается добиться совсем другого результата. Ей нужно... Ей важно, чтобы она вспомнила случившееся с ними этой ночью. И вовсе не те, гостиничные приключения со стрельбой, а нечто иное...

Обычно сон оставляет по себе только смутные отголоски того, что было в том самом виртуальном пространстве видений – зачастую, фантастических! Однако вот прямо сейчас юная русская ведьма будила в ней, оживляла воспоминания о сновидении. И Лиза не могла больше этому противиться.

Снова яркие краски, звуки и образы… Которые только кажутся выдумкой или пустым порождением дневных страхов и грез.

Лиза чувствовала... Нет, она знала, твердо и точно, что это все было на самом деле. Вот только, не здесь...

...Вы были вдвоем и вместе.

В том самом месте, где, в принципе, возможно все. Все, что доступно фантазии персонажа, который сумел достигнуть этого странного уровня или состояния, где и когда все окружающее легко и просто откликается на мысли и чувства посетителя. Однако само по себе это условное местоположение является неким особым континуумом, где происходит своя жизнь... Реализуемая вне пространства обычного обитаемого мира.

Любого мира.

Это место находится вне обычных измерений. Вне привычной системы координат. Однако оно существует само по себе. Пластичное пространство, форма реализации которого в чем-то зависит от конкретных проявлений воли того, кто в него проник. И в то же самое время, подчинённое особым сущностям, которые иногда приглашают к себе гостей – своего рода, очарованных странников или странниц. Приглашают к себе не просто так, а ради достижения каких-то собственных целей, которые далеко не всегда совпадают с интересами адресатов такого приглашения...

Или похищения. Это как посмотреть...

Ты до сих пор не понимаешь, что это было. Скорее всего, просто бессознательный глупый демарш, с твоей стороны. Наверняка, вызванный приступом хвастовства перед девчонкой, имеющей стойкое желание принять на себя всю полноту ответственности, за всех и вся и, прежде всего, за тебя, любимую.

Возможно, ты просто хотела преподать ей своего рода урок. В стиле «Знай наших!» А может, это был ход, совершенный вовсе не тобой, и уж, конечно, не твоей русской подругой, компаньонкой по спасательному путешествию – той его части, что происходила не только наяву, но еще и в этой его конкретной составляющей происходящей в ином пространстве, за Гранью Бытия.

Это пространство...

Оно действительно, было иным. Нечто совершенно неописуемое. Место, в котором не было ничего… В смысле, ничего конкретного. Ни зданий, ни растений, ни животных. Ни каких-либо прочих существ, вещей и других проявлений предметности, внятной и понятной.

Вокруг было действительно, нечто иное, совершенно неривычное. Сотканное из неких предпосылок существования всего и вся. Того, что целиком и полностью зависит от задумки или даже каприза существа, имеющего какие-то признаки субъектности. Человека или...

Какого-нибудь иного существа. Живого и разумного.

Наверное, это тоже имеет значение. Для возможности управлять всем этим...

Странным. Непривычным. Особенным. Не свойственным обычным пространствам обитаемых миров.

Этот мир был необитаем. В привычном смысле этого слова. Однако некое условное подобие жизни присутствовало здесь повсюду.

Хотя, не все так просто. Ведь как понимает жизнь обычный человек? В каком виде он готов заметить эту самую жизнь и признать её чем-то важным, заслуживающим его непосредственного внимания?

В той самой форме существования белковых тел, о которой с таким важным видом рассуждают некоторые исполненные спеси философы, в своих размышлениях о принципиальной значимости материального, физического бытия – со строчной, а вовсе не прописной буквы, это важно! И незначимости – даже отрицания существования – всего иного. Того, что не вписывается в привычные им, философам, стандарты грубого вещественного мира.

Здесь было иначе. Протожизнь, как часть протоматериальности, была повсюду. Как вероятность собственной реализации в некоем вещественном проявлении. Вот только ей, для этого подвига - собственного появления на свет - требовался толчок со стороны. От существа, обладающего той самой пресловутой субъектностью. Именующего себя человеком...

Ну, или как-то иначе.

Разные бывают... существа.

Тебе это было смутно знакомо. Во времена былые, в одном из своих воплощений, ты имела занятное приключение. Тогда ты столкнулась с некой изнанкой Мироздания, где присутствовало нечто подобное. Правда масштабы того места или, скажем, явления были куда крупнее и значимее. В том числе, и масштабы проблем, которые тебе удалось...

Скажем мягко, купировать.

Тамошнее условное пространство состояло из вероятностей другого рода. Они касались целых миров, потенциальных аспектов возникновения их, в том или ином контексте. В определённом виде, с конкретными условиями обитания и общей спецификой тона и направления своего бытия.

Здесь же все было куда скромнее. Кажется, это место было чем-то вроде хранилища заготовок, предназначенных для наполнения содержимым какого-то конкретного мира. А может быть, и для строительства его в целом, переустройства, ремонта и прочего.

Однако, суть все та же. Условные, вероятностные тени-сути-явления... То, да не то. Главное, это некая неравновесность, амбивалентность. Зависимая от того, кто уполномочен делать выбор.

И так, и сяк. И да, и нет. В общем, как решишь, так и будет.

- Слушай... Ты такая суровая! Но тебе идёт этот костюм! Правда-правда!

- Хм...

Ты обращаешь внимание свою собственную внешность. Бросаешь взгляд на свои руки и ноги. В смысле, на то, что их прикрывает, в данный конкретный момент времени.

Латные рукавицы... Сегментированные рыцарские сапоги с золотыми шпорами...

Однако...

С другой стороны, есть повод пощеголять перед русской ведьмой своей сообразительностью, а также знаниями, талантами и умениями.

В этом конкретном месте.

Кстати, надо сделать это красиво и функционально.

- Пам-тру-ля-ля! – произносишь ты волшебное слово.

Особенного значения оно, кстати, не имеет. Откровенно говоря, ты его только что придумала. Сымпровизировала на пустом месте, для пущего эффекта.

У тебя все получилось. Взмах твоей руки, последовавший за произнесенной тобою магической абракадаброй, извлёк из небытия великолепное зеркало, вполне современного вида. По линии надир* - в пол. В смысле, с опорой в точку - линию, отрезок - условной поверхности данного вероятностного пространства. По линии зенит** – то есть, к верху - выше твоей головы, примерно на фут. Ширина – полтора плечевых размаха. Ориентировка в пространстве – вертикально. Все аспекты, значимые для визуального обзора себя любимой, как ты есть.

Здесь и сейчас.

И это зрелище впечатляет. Даже тебя. Не так часто в разных своих воплощениях ты надевала доспехи.

С другой стороны..

Ах, да... Как ты могла забыть визит католического прелата, нанесенный им лично и персонально, прямиком в ваш гостиничный номер.

Именно тогда ты мысленно облачилась в сияющую броню стиля высокой готики. Даже удостоилась со стороны католического визитера некоего условного порицания. За излишнюю суровость отношения, к его скромной персоне.

А не забыла ли ты тогда снять все эти ментальные защитные маски?

Даже не подумала. Не до того тебе было, прошедшим вечером. Скорее уж, хотелось нарастить защиту. Закалить ее до состояния полной нерушимости. До степени максимальной готовности ее для отражения любой атаки незримого врага. Знакомого и незнаемого. В общем, любого, кто посягнет.

Соответственно, не удивляйся тому несомненному факту, что в это специфическое пространство ты вошла в таком... боевитом наряде.

Непривычном, однако, эффектном.

Опять-таки, как посмотреть. И на кого. Ведь та, кто составила тебе компанию, в посещении столь занятного места, тоже теперь одета более чем оригинально.

Нынешний её наряд несколько напоминает современные имитации под викторианский стиль. Разумеется, лишь в самом  упрощенном, можно сказать, условном его варианте. Без подробностей, в виде аутентичности строчки швов, материалов для изготовления и тонкостей пошива бельевых поддевок. И, особенно, всех этих диких, по современным меркам, одежных глюков - с корсетами, турнюрами и прочим, кринолинообразным.

В общем, за основу этого одеяния были взяты лишь основные линии силуэта и ключевые стилистические маркеры, позволяющие принципиально показать задуманный сюжет. Наверняка, появление девочки двенадцати лет, одетой подобным занятным образом, в реалиях того самого общества викторианской эпохи, вызвало бы фурор, причем, весьма негативного плана. От возмущенных шепоточков и возгласов, до откровенного желания столпов того самого общества призвать к ответу родителей-опекунов-воспитателей. И даже задать нехилую трепку самой несовершеннолетней персоне, посмевшей вырядиться столь непотребным образом. Прописать ей ижицу, жёстко, сурово, и безо всякого стеснения!

Платье... Длина на три дюйма выше пола – в смысле, местной опорной поверхности. То есть, сравнительно длинное, не по возрасту. Никаких юбочек до середины голени, с кружевной оборочкой панталончиков, выглядывающих из-под подола детского одеяния.

Цвет... Несколько выбивающийся из мнений о консервативном подходе к одежде лиц подобного возраста. Синий тон, с отделкой ярко-красного цвета - на отложном воротнике. И фиолетовое с красным – на обшлагах рукавов.

Все это контрастом к светлым волосам до плеч, уложенным в умеренной сложности прическу. Чуточку упрощённую, по сравнению с исходниками тех, былых времён. Так сказать, имитация.

Ну и крайний штрих. Столь вычурно одетая несовершеннолетняя особа позволила себе явиться в этот мир необутой. То есть, совершенно босиком, без каких-либо ботинок - или даже чулок - на своих ножках. Совершеннейшее безобразие и невоспитанность высшей пробы!

Все это тоже понятно без лишних объяснений. Предыдущее твое воплощение темная компаньонка освежила в твоей памяти несколькими днями раньше. Ты помнишь теперь, что  сама носила нечто в таком же роде. Правда, будучи уже взрослой, и на работе, связанной с воспроизведением, показом в театральной форме условных визуальных образов, из тех, что Поэт красиво охарактеризовал фразой «преданья старины глубокой»...

Впрочем, это нюансы. Одежда всего лишь покров исходной личности. Самый первый, наружный, прикрывающий эту самую личность от взглядов извне. В обычном мире. А здесь...

В этом пространстве одежда это символ. Маркер, обозначающий персону, позволившую себе явиться в столь загадочное место. Помогающий выделить для постороннего зрителя ее истинную специфику и суть. Если Алина оказалась одета именно так, это значит нечто большее, чем обычная иллюзия матерчатого прикрытия условного подобия тела. Это не просто покров, защищающий от превратных обстоятельств внешней природно-погодной среды и производящий некое внешнее впечатление на окружающих. Это действительно, проявляет суть и смысл её отношений с той самой внешней средой. Особенно, такой неоднозначной, как это внезапное пространство вероятностей. То есть, внешние проявления персоны, при этих обстоятельствах, выражают самые значимые свойства ее личности.

Значит, она таковая и есть. Как минимум, в этом месте. Да, это нисколько не совпадает с тем образом, который оказался привычным тебе, в том проявленном мире, откуда вы прибыли. В том мире, где вы с нею познакомились.

Однако…

Ты ведь тоже здесь выглядишь несколько иначе. И не только в части визуальных эффектов от броневого костюма.

Твой возраст сейчас визуально совсем иной, чем прежде. В том, проявленном мире вы были как бы ровесницами. Здесь же твоя возрастная составляющая изменилась. Теперь ты старше ее. Как минимум, лет на пять или семь. Забавно, что броня готического доспеха тебе по-прежнему впору. Или сам он видоизменился, подстроившись под метаморфозы твоей личности, явленные тобою в этом виртуальном мире.

Кстати, похоже, что девочке, которая оказалась здесь в твоей компании, все это нравится. Она готова принять твои полномочия лидера, в этом особом пространстве. Наверное, чувствует, что здесь и сейчас твоё главенство неоспоримо.

И это правильно.
 
Ну что же... Возрастные аспекты главенства иногда работают. Наверное, это совсем неплохо. Для вашей нынешней ситуации.

Всё-таки, тебе это пространство чуточку привычнее. В определенном смысле.

Да, ты готова принять на себя командование. И она, вне всякого сомнения, это одобряет.

Добро. Начинаем экскурсию с демонстрации собственных талантов и умений. Тщеславие, несомненно, изрядный порок. Но привычный. Иногда работает «в плюс». Будем надеяться, что это как раз наш случай.

- Что бы ты хотела создать?

Твой голос звучит искренним интересом. Тебе любопытно, что именно она выберет.

Действительно, любопытно.

- Мороженое, - улыбнулась твоя русская компаньонка. И добавила:
- На двоих. Тебе и мне.

- Хорошо!

Ты дополняешь словесный ответ понимающей улыбкой. И переходишь к наставничеству. В форме рекомендаций, наставлений и даже распоряжений. Оказывается, командовать этой милой девочкой так приятно!

- Представь себе требуемое, – произносишь ты. – Во всех подробностях, как тебе это видится. Добавляй все возможные аспекты формы, цвета, вкуса и запаха, по желанию. Затем... Произнеси формулу призыва того, что ты себе придумала. Потянись изнутри себя. И попроси... мысленно. Вежливо, но твердо.

- Океюшки!
 
Кажется, твоя компаньонка по сновидческой части вашего путешествия произнесла это слово на некой смеси русского и английского. Впрочем, здесь между вами в принципе нет никаких барьеров и препятствий языкового свойства. И это неспроста.

Теперь ты знаешь специфику места, где вы оказались. И начинаешь подозревать, куда именно вас занесло.

И ещё...

В голове у тебя начинают пробиваться ростки некоторых иных сомнений. И подозрений о том, что будет дальше...

Можно сказать, что ты теперь, каким-то немыслимым способом, воспринимаешь предстоящее, как нечто ожидаемое. Такой... Особый оттенок ощущения вероятностей.

Как неизбежностей. Заданных кем-то другим.

Да, так тоже бывает. Именно с тобой. Достаточно часто. Примерно, один раз в две или три жизни. В смысле, в промежутках между ними.

Тем временем, твоя подопечная – надо же, это слово тебе не кажется теперь несуразной нелепицей! - переходит к практической реализации всех твоих распоряжений. И у нее получается!

- Пара-бам-ля-ля!

Кажется, эта шалунья решила сыграть алаверды. Впрочем, она это сделала более чем приятным способом. Произнеся свое собственное волшебное слово-заклинание, сымпровизированное по твоему образцу и взмахнув обеими руками в жесте фокусника, который ловит из воздуха некий предмет.

Точнее, два предмета. Хрустальные чашечки-креманки, наполненные желтоватой прохладной массой заказанного мороженого. Сверху наличествовали несколько топингов. Несколько сиропов, разных цветов. И ещё шапочка взбитых сливок. Это выглядело богато. И даже, наверняка, дорого – по меркам и понятиям вещественного мира, откуда вы прибыли. Жалко, что мало, буквально на полдюжины черпаний маленькими серебряными ложечками, предлагавшимися в комплекте.

Кстати, по этому поводу.

- Могла бы и не скромничать, – произносишь ты. – Чего уж нам с тобою мелочиться!

- Я так запомнила, - смущённо отозвалась на твой спич девочка по имени Алина. - Мне захотелось угостить тебя так, как меня угощала Диана. Там, в Мюнихе. В Баварии.

- Ясно-понятно! – ты позволила себе добавить к основной своей улыбке немного иронии. – Ну, если так, то... Угощай!

- Прошу!

Алина протягивает тебе одну из креманок. И, подхватив ложечку, немедленно приступает к поеданию изысканного баварского лакомства. Тебе не остаётся иного варианта, кроме как последовать ее примеру.

- Хм… А это очень даже вкусно!

Твоя реакция на сие кушанье - откровенно говоря, более чем виртуальное! – была для твоей компаньонки вполне предсказуемой. Кажется, она осталась весьма довольной тем, что сумела тебе угодить.

Возможно, Алина рассматривает эту вашу общую вылазку, как очередное посвящение. На этот раз от тебя любимой.

Вопрос насчет личных твоих заслуг в том, что вы отправились с нею в столь занятное путешествие – которых, в общем-то, нет никаких! - остаётся где-то там, на задворках твоего сознания. Не факт, что Алина не в курсе твоих смутных сомнений - чувствительность к ментальным проявлениям у этой девчонки просто потрясающая! Однако самой озвучивать свои собственные мысли, по этому поводу, несколько преждевременно.

Порция оказалась воистину крохотной. Однако предлагать повторение было бы чуточку неудобно. В конце концов, твоя напарница по внеплановому дрим челленджу*** – или дрипу****! - имеет все основания предполагать, что именно ты ведущая сторона путешествия в этом занятной пространстве.

В принципе, так оно и есть. Ты отвечаешь за нее, по ходу этого волшебного странствия. Поэтому, расслабляться нельзя. Кому-кому, но только не тебе. Не здесь и не сейчас.

- А... Куда выбросить?

Логичный вопрос любительницы сладкого застаёт тебя врасплох. Впрочем...

- Скорми креманку пингвину.

Свое предложение ты дополняешь реализацией внезапной своей задумки. Обозначив в отношении этого вероятностного пространства свой прежний универсальный жест.

У тебя получилось. На условной опорной плоскости возник силуэт некоего условного подобия пингвинообразного создания, каким оно могло бы привидеться сумасшедшему механику, с мозгами, заточенными на визуализации техно-задумок, с оттенком кубизма. У тебя получился робот, состоящий из шестерёнок и прочих визуальных прибамбасов механистической образности. Робот пингвин, как бы даже на паровой тяге.

- Ой...

Восторженный вздох твоей компаньонки четко дает понять, что твоя внезапная фантазия оказалась весьма эффектной.

- Это механический уборщик, – словесно завершаешь ты посыл своей идеи. – Он теперь будет здесь дежурить. И присматривать за порядком, в части мусора и прочего... Такого всякого!

- Класс! – Алина реагирует на такое предложение работы для безумного техно пингвина очередным восторженным восклицанием. После чего, уточняет:
- А как он это будет делать?

Ответ следует незамедлительно. Свеженазначенный уборщик обозначает в вашу сторону некое подобие поклона – одновременно с тем пыхнув струйками пара, из уголков рта, в который переходит его загадочно-забавный кубический клюв. Далее следует продолжение фантасмагории. Вышеуказанный клюв распахивается, как бы приглашая бросить туда поживу. Хотя бы и мусорного рода. В полном соответствии с его специализацией.

Что вы и сделали. Обе, не сразу, а подряд. В смысле, последовательно и аккуратно, чтобы не обидеть механистического персонажа, ответственного теперь за чистоту этого места, неловким промахом.

Заглотив добычу, пингвин ещё раз исполнил в вашу сторону неловкий поклон. А потом этот механический уборщик виртуального пространства неловко повернулся и заковылял прочь, попыхивая в обе стороны облачками пара, вполне довольный выполненной работой.

Через пару мгновений он скрылся в условной темноте – вернее, в том мареве мерцающих вероятностей, которое вас окружало.

Алина обернулась к тебе. На лице юной русской ведьмы, одетой в псевдо-викторианские одежды, виднелась улыбка несколько виноватого оттенка.

- Мы снова одни, – сказала она. – Интересно, он и вправду, останется здесь работать? В смысле, будет здесь даже тогда, когда мы с тобой уйдем? В смысле, уйдем отсюда?

Что-то в ее словах тебя насторожило. А какой ещё смысл мог присутствовать в нейтральном слове уход?

Мог. Да ещё какой. Весьма неприятный.

С чего бы это в голове у тебя такие мысли? Не самые оптимистичные?

- Я его так запрограммировала, - даёшь ты весьма неопределенный ответ. – Все шансы на то, что этот робот продолжит свою работу и после завершения этого нашего визита. Энергии у него хватит. Во всяком случае, лично я на это очень надеюсь.

- Да, это очень интересный обитатель. Полагаю, его присутствие здесь не будет выглядеть совсем уж неуместно. Вообще, идея твоя выше всяческих похвал! Впрочем, как обычно!

Эта реплика...

Ее произнесла не Алина, а кто-то другой.

Голос прозвучал откуда-то со стороны. Слева от вас, кажется из глубины переливчатого марева присутствующих здесь вероятностей. Или даже с обратной стороны этой завесы, отделяющей вас от совсем другого пространства.

Ты даже догадалась, от какого именно.

Впрочем...

Ты узнала голос. Тот голос, который в последний раз ты слышала...

Даже не во сне. Во внутреннем пространстве воспоминаний одной известной тебе персоны.

Очень интересно...

Пространство с той стороны, откуда только что прокомментировали твои личные экзерсисы по созданию новых сущностей, внезапно меняется. Делается неким подобием театрального занавеса, где обе створки исполнены глубочайшей тьмы, играющей псевдоматерчатыми складками, которые пестрят огоньками, будто искорками далёких заезд, отражения которых вызваны на этом подобии ткани отнюдь не твоей волей. И сразу же, немедленно...

Занавес мерцающих, переливчатых неопределённостей приведенных к образу эффектной визуализации, раздвигается.

Нет, не так. Его с усилием раздвигает своими руками ещё одна личность. Прекрасно тебе известная, по прошлым твоим воплощениям.

Вернее, по паузам между ними.

Серо-стального оттенка шёлковое платье, длиною до колен. В разрезах по бокам и снизу, а также на два дюйма, по подолу, кокетливо выглядывает рубашка-исподница, белого шелка. Одежду стягивает широкий пояс. Серебро и темный жемчуг. Любимые цвета другой персоны, лично тебе тоже прекрасно известной, знакомой и находящейся с тобою в периодическом общении.

Более чем дружеском.

Кстати, гостья этого пространства, как правило, не признает никакой обуви. Вот и сегодня, прямо сейчас, твоя давняя знакомая явилась сюда босиком. Точно так же, как твоя нынешняя земная подруга, из мира живых...

Интересное совпадение. Имеет смысл принять его во внимание. Так, на всякий случай.

Внешность пришелицы – хотя, кто именно здесь пришлый, это, как говорится, большой вопрос – со времён последней вашей встречи, никаких существенных изменений не претерпела. Пепельные волосы убраны в хвост, перетянутый плетёной тесемкой, на концах которой сверкают два чудесных изумруда. Серые глаза, со смешинкой. И еще улыбка на устах, исполненная лукавства. Вполне доброжелательного.

Однако...

Кое-что прибавилось в ее амуниции. А именно, ожерелье, прикрывающее ключицы, в вырезе серо-стального платья, обрисовывающего изящную фигурку этого прелестного существа. Изумруды в серебре. Камни цветом чуточку бледнее тех, которые украшают ее ленту-плетенку, подвязывающую волосы. Зато светятся изнутри... Как-то по особенному ярко и загадочно.

Подарок Владычицы Лимба, не иначе. Наверняка, имеющий в своем арсенале защитные свойства, персонально рассчитанные для ее возлюбленной. А может быть и какие-то иные... Волшебные.

Потому и амуниция.

А в остальном...

Все как прежде. Можно сказать, все как обычно. Если не считать того факта, что именно ее, в своих сновидческих странствиях, ты, кажется, не встречала ни разу. Во всяком случае, в крайних своих воплощениях точно.

Интересно... Что бы это значило?

- Здравствуй, моя дорогая!

Эти слова пришелицы обращены к тебе. Лично и персонально. В игнор той самой девочки, которая, на этот раз, имела неосторожность сопровождать тебя в рискованной – ты это чувствуешь! – сновидческой вылазке.

Это настораживает. Поскольку, твой опыт подобных странствий, подсказывает тебе, что новая персона должна вызывать интерес. У принимающей стороны.

Впрочем, раскрытые объятия - навстречу тебе, именно так! – нельзя игнорировать. Даже если где-то там, в глубине твоей подлинной сути, зашевелился червячок сомнения. Бог Весть, по какой такой причине.

Обнять Веронику... Это неописуемо. Наслаждение прикосновением к тому телу, которое она получила для жизни в этом пространстве, сравнить, воистину, не с чем.

Когда-то, в одном из прежних твоих воплощений, Владычица Лимба, которую смертные боятся до колик, до судорог в земном теле или же его подобии, каковое им предоставляется по милости ее, сказала, что Лимб это настоящее место для таких странных сущностей, как ты. И это правда. Однако, в этом странном месте, находящемся за пределами воплощённого бытия, нет ничего, что выражало бы его подлинную суть, лучше...

Скажем иначе. Нет ничего, что могло бы сравниться с девчонкой, явившейся вам обеим навстречу.

Именно здесь, в Лимбе. Где власть персоны, ответственной за Милосердие к падшим, воистину безгранична.

Вероника...

По сути, именно она сердце и суть Лимба. Так повелела ее Госпожа. Так она решила когда-то... Вернув эту шальную бестию себе, вырвав ее из бездны странствий неприкаянной души.

Эта девочка для нее стала еще дороже. Ты это чувствуешь. Потому и подарок... С двойным дном.

Интересно, знает ли сама Вероника о тайных его свойствах? В смысле, остаются ли они тайной для нее самой?

Вряд ли. Девочка чувствительна, к вещам такого рода. А ее Госпожа изысканно тактична. Все всё знают и никто не возражает.

Это нормально.

Кстати, эта девочка оказалась в Лимбе не без твоей скромной помощи.

Ты все это помнишь. Да, память Игрока включилась в ситуацию. Для того чтобы... Ну, если уж не защитить, то хотя бы подстраховать твою нынешнюю подопечную.

Это важно. Для нее и для тебя. Лично и персонально.

Ты отпускаешь свою давнюю подругу, памятную тебе по прошлым твоим жизням... То есть, по промежуткам между ними. Задерживаешь свой взгляд на изумрудном ожерелье, сияющем на ее груди. И только после этого – после оценки и подтверждения понимания ситуации всей совокупностью доступных тебе рецепторов этого замысловатого пространства! – ты позволяет себе некие словесные реакции.

В дополнение к тактильным ощущениям. Это важно.

- Позволь представить тебе мою подругу, дорогая Вероника! Ее зовут Алина.

Ты произносишь эти слова, акцентируя внимание давней своей знакомой на скромной персоне, застенчиво переминающейся с ноги на ногу, в это самое время взаимных приветствий. В ожидании пояснений относительно  ее собственного статуса в вашей внезапной компании.

- Я вижу. Я знаю.

Встречным – вернее, противоположным движением – твоя подруга из Запределья освобождается и позволяет себе некую бесцеремонность. А именно, окинуть взглядом девочку, которая проскользнула сюда, в запретное для обычных смертных Пространство, вслед за тобой, имеющей здесь вполне определенные преференции. Каковые, по умолчанию, не распространяются на сопровождающих лиц.

Ты это помнишь. Ты вынуждена учитывать это обстоятельство в своих расчетах, связанных с вашим внезапным визитом в это место.

Весьма специфическое.

Впрочем, что касается Вероники, то для нее это Пространство вполне себе привычно. Разумеется, она ориентируется в местной специфике куда лучше, чем кто бы то ни было. Даже лучше, чем ты. Это тоже факт объективной реальности, данный тебе в знаниях и ощущениях. Опять-таки, прямо здесь и сейчас.

Так что, держим ушки на макушке, хвост пистолетом и ничему не удивляемся.

Странно размышлять о собственной давней подруге, в интонациях сугубой подозрительности. Но именно в этот визит такая странность вовсе не кажется тебе излишней. По вышеуказанным причинам.

Кажется, оглядывательная пауза между твоими подругами несколько затянулась. Ты предпочитаешь ее прервать.

- Алина, перед тобою Вероника, – произносишь ты самым доброжелательным тоном голоса. – И она...

На этом месте у тебя возникают некоторые затруднения. Связанные с необходимостью хоть как-то пояснить ситуацию. В конце концов, девочка ментат, пускай и привычная к чудесам самого разного рода, не имела счастья приобщиться к пониманию некоторых аспектов Запределья.

Однако сама же Вероника охотно пришла тебе на помощь. Весьма специфическим образом.

- Рада приветствовать тебя, непрошеная гостья! – произносит она с акцентированной усмешкой. – Ты очень любопытное существо. И сама по себе... И с точки зрения моего к тебе интереса!

- Спасибо! - вежливо откликнулась девочка на ее спич. – Я рада!

- Я тоже, – кивнула Вероника. – Однако... Надеюсь, ты не обидишься, если я сосредоточу свое внимание вовсе не на твоей занимательной персоне.

Произнеся это, девушка-визитер вернула свое внимание лично тебе.

- Мы давно не виделись с тобою, – сказала она. – Полагаю, нам имеет смысл пообщаться несколько ближе и плотнее. По старой памяти.

- В каком смысле?

Ты искренне удивляешься резкому тону, которым было сделано тебе это предложение.

По-своему вполне логичное. Но слишком бесцеремонное.

Что здесь не так...

Впрочем, адресат твоих размышлений охотно дала ответ на все твои невысказанные вопросы и сомнения. Жёсткий, точный и...

Совершенно неприемлемый.

- Ты давненько у нас не бывала. Самое время прервать твои скитания по тому занятному миру и навестить нашу скромную обитель.

После чего, она взяла тебя за руку. Крепко так взяла. И добавила одно только слово.

- Идём.

Вероника сделала шаг в сторону переливчатого пространства, из которого она только что вышла. И потянула тебя за собою.

Безрезультатно. Ты не поддалась на это ее движение - неумолимое и решительное в своей определенности. Не сдвинулась с места. Руки ваши натянулись, при этом, крепость пожатия ее пальцев компенсировала тот факт, что ты перестала удерживать ладонь своей давней подруги.

Тебя не отпустили. Более того, адресат твоего несогласия обернулась к тебе с напряжённым удивлением на лице.

- В чем дело? – поинтересовалась она. – Почему ты тормозишь?

- Я не одна, – напомнила ты очевидное. – Со мной Алина. И потом... Мы с нею не свободны от обязательств перед другими лицами. Прости, но... Нет.

Ты позволила себе резкое движение. Буквально вырвала свою руку из цепкого пожатия своей подруги – теперь, увы, оппонента по местному противостоянию. И даже спрятала ладонь за спиной. Во избежание продолжения этого странного конфликта. Совершенно неожиданного и непонятного по своему происхождению и смыслу.

Никогда такого с тобою не случалось. Во всяком случае, не здесь, в преддверии Лимба. В месте, где хранится резервный материал для его строительства и обустройства.

Реакция Вероники была более чем странной. Девушка, одетая в цвета своей Госпожи, развернулась к тебе всем своим телом. После чего, обозначила лицом своим крайнее неудовольствие. И неприятие твоего сопротивления.

- В чем дело? – поинтересовалась она. – Почему ты не хочешь идти со мною добровольно?

В городе девушки слышалось неприкрытое раздражение. Слишком откровенное.

- Я все тебе сказала, – твой голос переходит в тональность холодного неприятия. - Могу повторить. Я не одна. И мы... Не одни!

- А какое мне до этого дело? – уровень раздражения в звучании слов Вероники повысился сразу и резко. – Проблемы твоих земных друзей... Это их личные проблемы. В конце концов, я не собираюсь мешать твоей подруге, принять меры к тому, чтобы вернуться в их занятное общество. И продолжить Игру за тебя!

- Это моя Игра, – ты тоже включаешь в звучание слов некий градус раздражения. – Не я это все затеяла. Но именно я ключевой Игрок. Незаменимый, в их ситуации.

После чего ты произнесла, одну фразу. Раздельно, четко, внятно, однозначно и серьезно. В точности так, как это делала одна персона, принятая тобою в проявленном мире, в виде собственного твоего опекуна и покровительницы.

- Я. Никуда. Не пойду.







*Надир – линия вниз. Обычно упоминается в астрономии и астронавигвции.

**Зенит – линия вверх. Обычно упоминается в астрономии и астронавигации.

***Буквально, вызов или приключение во сне.

****Нечто крутое, в своей эффектности, в англоязычных сленговых понятиях. 







Кстати, меня читают. И это радует. Весьма и весьма.

Вот только...

Многие Читатели по-прежнему уверены в том, что Авторы существуют за счет чего-то такого... эфемерного.

Типа, материальные условия существования для Авторов никакого значения не имеют.

Увы и ах, это не так.

По этой причине...

Информирую Уважаемых Читателей о важном

http://proza.ru/avtor/tritschen