Желать можно, а мечтать нельзя, ибо вредно

Было так, что, когда в советские времена, подростков спрашивали о том, кем они хотят стать во взрослом возрасте, практически все из них, кроме разве что умственно отсталых, уверенно рассказывали о своей мечте, присовокупляя массу дополнительных сведений по этому поводу. Кем только не мечтали стать советские ребята?! Врачами, лётчиками, моряками, шофёрами, космонавтами, геологами, учёными, учителями, военными, дипломатами… Сегодня никто из подростков в принципе не способен мечтать о чём-то великом, отвлечённом от повседневной рутины. Вместо мечты о своём блистательном будущем они просто хотят чего-нибудь из обыденных вещей или обретения богатства, сулящего им ведение праздного образа жизни. Правда, ребята из разных общественных страт кардинально различаются в том, чего они конкретно хотят. Так, на вопрос подростку из нижней страты о том, кем он хочет быть, можно услышать ответ, что он хочет иметь квадроцикл, подросток более высокой страты может заявить, что он хочет быть элитарием, чтобы безмерно наслаждаться различными жизненными удовольствиями.

Ну, с нижней стратой всё вроде бы понятно, поскольку о жизненном укладе её контингента хорошо известно современникам. Это страта простолюдинов, определяемых в качестве «пушечного мяса». Судьба конкретных особей из этой аморфной массы никого особо не волнует, разве что озабоченность вызывает случающееся иногда резкое падение объёма этой массы, что не позволяет сильным мира сего достигать своих плановых целей из-за её малочисленности. Желания же у этой массовки обычно однотипны – квадроцикл, смартфон последней модели, игровой компьютер, выпивка, травка, секс и непыльная высокооплачиваемая работа.

А вот когда подростки из более высоких страт хотят влиться в стройные ряды элиты, это вызывает много дополнительных вопросов, самый первый из которых состоит в том, а что же, собственно, имеется в виду под понятием «элита». Скорей всего, они хотят любыми возможными путями присоединиться к наблюдаемой ими издалека или воспринимаемой по публикациям глянцевых журналов субкультуре неких особей, которые замещают высокие руководящие должности в государственных структурах и экономике с крепчайшими непубличными связями между собой, имея общие перманентные интересы по осуществлению и сохранению за собой властных полномочий. Если говорить о российской элите, то имеет смысл провести параллели с формированием элитарного слоя общества Российской Империи, который зародился в начале XVIII века при Петре I в качестве замены боярству и вошёл в полную силу при Екатерине II, когда члены этой  изолированной общественной субкультуры полностью уверились в своей власти и стали считать, что монопольно управляют Россией.

Этим элитариям было абсолютно безразлично, как живёт толпа «пушечного мяса», относясь к ним как к животным, не способным к самостоятельным действиям и управляемым только по окрику элитарного хозяина. Однако этот элитный снобизм и отвращение к пониманию тех процессов, которые происходят в среде охлоса, сгубили и их самих, и царское единовластие и саму Россию имперского образца. Ведь даже тогда, когда в 1917 году среди черни бушевали революционные события, элита не обращала на них никакого внимания, мол, от плебса по определению не может исходить для элиты никакой опасности (данное состояние элиты Максим Горький отразил в своём романе «Жизнь Клима Самгина»). Ну и получили в результате по полной.

Так вот, современная элита буржуазной России ныне находится на уровне эпохи Петра I, то есть в стадии становления, когда ей ещё положена «порка». Так что, удовлетворить желание пацана из нижней страты о квадроцикле довольно просто, а вот желание того, кто желает попасть в элиту, крайне сложно, в виду мощнейшей турбулентности этой замкнутой общественной группы.    


14.06.2024



Сергей БОРОДИН