3-17. Сага 1. Глава 3. Победители спасаются бегств

    ПОБЕДИТЕЛИ       СПАСАЮТСЯ      БЕГСТВОМ
 
       Читателю  может  показаться  довольно  странным  прочитанное  им  название  этой  главки:  обычно   ведь  говорят:  марш  победителей,  победное  шествие,  парад  или  даже  триумф  победителей…  А  тут  вдруг  откуда  ни  возьмись   почему-то  какое-то  непонятное «бегство»!  Но -  терпение,  господа!  Наберитесь  немного  выдержки,  и  вскоре  всё  само  собою  объяснится.
              Одно  время  (в  какой  именно  период  войны,  сказать  не  берусь,  да  это  и  не  так  важно,  ибо  пишу  я  не  хронику,  а  сагу,  основанную  на  воспоминаниях  о  рассказах  отца)  их часть   действовала,  как  уже  говорилось,  где-то  в  районе  населённых  пунктов  Рава  Русская - Калуш - Станислав (ныне Ивано-Франковск),   всё  это  на  территории  нынешней   Западной  Украины. Но  если  точную    диспозицию наших  войск  и  расположение  противников  я  дать  не  могу,  зато  могу  ручаться  за  общее  впечатление  от  того  события  у  его  невольных  участников.
          В  ходе  боёв,  проходивших  с  переменным  успехом,  эти населённые  пункты  не   раз  переходили  из рук  в  руки.  После  очередного  нашего  успеха,  когда  мы  опять  отбили  у  врага  Калуш,  бойцы  могли  наконец  малость  расслабиться  и   наконец  немного  отдохнуть     в  условиях  временного  затишья  от  боевых  будней.  Солдатам  это  всегда  в  радость:  можно   расположиться  на    квартирах  у  местных  обывателей,  после  окопной  грязи  и  вшей  помыться  в  настоящей  бане,  отоспаться  на  мягкой  постели,  похлебать  домашних  щей…   Да  мало  ли  их,  этих  маленьких  радостей  жизни, вкусить  которых  можно   и  на  постое  в  городе!    Вот  этих-то  радостей  и  отправилась   искать   группа  молодых  унтеров…
           Рассказывая    эту  историю,  отец  всегда  подробно  живописал  с   большим  количеством подробностей  её  концовку,  как-то  оставляя  в  тени  начало  и  середину,  так  что  мы  не  узнаем  пролога,  завязки  и   собственно,   так  сказать,  «конфликта»  и   его  кульминации.    Но  зато  развязка  здесь  сама  по  себе  интересна.  А  вот  как  назревали  события  и  что  предшествовало   кульминации  нашего  эпизода,  мне  неизвестно  и  поэтому  не  буду  развивать  свои  фантазии  по  этому  поводу.
    Впрочем,  осмелюсь  сделать  одно  предположение.  Поскольку  известно,  что  г.  Калуш  был  взят  нашими  войсками  26  июня  1917  года  благодаря  дерзкому  прорыву  австрийских  позиций  под  деревней  Ямщицы  добровольческим  отрядом  капитана   Неженцева  (сформированного,  кстати,  по  инициативе  командарма-8  Корнилова),  естественно  будет  предположить,  что  описываемый  ниже  эпизод  имел  место  не  ранее  указанной  выше  даты,  где-то  в  дни  развернувшегося  дальнейшего  июльского  наступления  нашей  8-й   армии.  Оно  оказалось  весьма  успешным:  армия  генерала  Корнилова  прорвала  вражеские  позиции  на  участке  шириной  по  фронту  в  30  вёрст,  взяв  при этом  10  тыс.  пленных  и  захватив  100    артиллерийских  орудий  противника.  Именно  после  сей  великолепной  виктории  Корнилов  был  произведён   Временным  правительством  в  чин  генерала-от-инфантерии  и  назначен  Верховным  главнокомандующим
          Совершенно  непрояснённым  остаётся,  однако,    одно  небезынтересное  обстоятельство:  в  каком  именно  обществе  оказались  в  предвечернее  время  наши  герои-друзья  -  была  ли это  компания  приличных  и  скромных   барышень,  с  которыми  они  успели  познакомиться   накануне,  или  же,  напротив,  это  были  дамы известного  поведения,  предварительного  знакомства  с  которыми  не  требовалось…   Впрочем,  всё  это  не  столь  уж  и  важно,  особенно  когда  кругом  война.  В  общем  же,  считалось,  что  вечеринка  устраивается  по  поводу  сегодняшней  победы  русского  оружия   и  в  честь  победителей.
           Так  или  иначе,  но  вечер  они  провели  превосходно,  с  вином  и  закуской,  с  пением  романсов,  с  танцами  под  граммофон,   и  дамы  были  всем  довольны. Застолье  продолжалось    весело  и  допоздна,  так  что  вся  ночь  до  самого   рассвета  прошла  быстро  и  незаметно.
       Забрезжило  утро.  (В  те  годы  все  любили  петь  романс  «Вот  вспыхнуло  утро.  Туманятся   воды…».  Но  у  нас  речь  пойдёт  несколько  о  другом).  Кто-то,  вставший  первым  из  них,  чтобы  утолить  уже  давно  мучившую  его  жажду,  налил  себе  лимонаду,  с  наслаждением  осушил  бокал,   потянулся  этак  сладенько  с  зевотой,  словно  стряхивая  с  себя  остатки  сна,  и  с  чувством  хозяина  мира  глянул  невзначай  в  окно,  за  которым    было  уже  почти  светло:  как,  дескать,  там  дела  внизу,  в  распростёртом  под  ним  остальном  мире,  на  вершине  которого  сегодня  он,  боец-победитель,  удачливый  кавалер,  сам  чёрт  ему  не  брат!
          «Остальной  мир»,  как  ему  и  полагается,  как-то  непонятно  копошился   за  окном.  Странно:  несмотря  на  ранний  час,  в  городе  уже  была  заметна  жизнь  и  происходило  какое-то  движение.  Время  от  времени  проезжали  какие-то   экипажи  А!  это  запряжённые  парой  лошадей  фуры!  За  ночь  как-то  всё  преобразилось:  и  фуры  были  какие-то  не  такие,  и  лошади…  Или  вот  автомобиль  -  тоже  необычный  какой-то…!    Постой-ка!  Постой!  Да  ведь это  же  австрияки!  Да,  они  самые  и  есть!  Вот  уже  слышна  их  гортанная  речь:  «шнеллер!    шнеллер!»  и  ещё  что-то…  Что  за  наваждение!  Да  что  же  это  такое!  Сон  что  ли?  Или  это  наяву  происходит ?
     Видимо,  восклицание  вырвалось  у  него  из  горла  непроизвольно:  потому  что  из  боковой  комнаты,  на  ходу  натягивая  и  застегивая  брюки,  показался  ещё  один  участник   пира  победителей:  «Что  такое?  Австрийцы?  Не  может  быть!»  Какое-то  время  понадобилось  им,  чтобы  побороть  растерянность  и  смятение,  в  таком  положении,  впрочем,  вполне  объяснимые.  Нужно  было  сообразить,  что  к  чему,  несколько  мгновений  наблюдали  в  окно     из-за  портьеры.  Со  второго  этажа  им  хорошо  было  видно:  вот  офицер  в  высокой  кепи,  натягивая  и  поправляя  оранжевого  цвета  перчатки,   отдаёт  какие-то  распоряжения  своим  солдатам,  подбегающим  к  нему  и  бегущим  далее.  Вот  они  передёргивают  затворы    своих  карабинов,      и  утреннюю  тишину  разрывает  ружейная  пальба на  улице.   Выглянули  в  другое        окно  и  - о,  батюшки! -  не увидели   ничего  утешительного:  там  и  здесь, пригибаясь к земле, короткими перебежками, постреливая  при   остановках,   движутся  небольшими   группами  по  3 - 4 человека австрийцы -  ещё  и  ещё!   Вот  они   передёргивают  затворы  своих  карабинов,  и  утреннюю  тишину  разрывают  трескучие  звуки  выстрелов.  Метнулись  в  другую  комнату,  в  третью  -  отовсюду  видно  одно  и  то  же:  везде  австрияки!   
     Тем  временем  проснулись  и  всполошились  остальные  триумфаторы   и  восхищавшиеся  ими  дамы.  Последнее  обстоятельство,  а  именно  присутствие  представительниц  прекрасного  пола,    несколько усугубляло  общее  тревожное  положение,  однако  как  раз  оно  неожиданно  принесло существенную  пользу,  ибо  именно  девушки  первыми  сообразили:  «Господа!  Может  быть,  на  чердак:  оттуда  лестница  прямо  в  сад,  а  дальше  огород…» 
        Действительно,  своим  задним  фасадом  дом  выходил  в  обширный  плодовый  сад,  переходивший  в  огород,  за  которым  простирались  уже  крестьянские  поля.  Впопыхах  кое-как  похватали  одежду,  обувь,  не  забыли,  конечно,  про  оружие  и  прочую  воинскую  амуницию…  Револьверы   в  руки,  взвели  курки -  и  айда  вперёд!
     Действительно,  к  открытому  в  сад  чердачному  окну  была  приставлена  добротная  и  широкая  лестница-«драбины».  По  ней  они  не  спустились,  а  буквально  скатились  в  сад  с  развесистыми  деревьями;    здесь  было  по-утреннему  свежо  и  росно.  Пригибаясь,  сбежали  по  пологому  склону  дальше  вниз,  где  в  какой-нибудь  четверти  километра    виднелась  неширокая  лента  реки…  Уже  тут,  на  берегу,  отдышались  и  поняли,  что  ушли  без  преследования. 
      Посовещались,  что  предпринять  дальше:  очень  не  хотелось  оказаться  в  австрийском  плену,  который  и  сам  по  себе  не  сахар,  а  тут  ещё  такие,  прямо  скажем,  негероические  обстоятельства…  Однако  их  задача  неожиданно  и  предельно  упростилась:  они  увидели,  как  по  ту  сторону  реки,  километрах  в  полутора  от  противоположного  берега  заворачивала  и  организованно  уходила  за  невысокий  холм  наша  родимая  пехота,  Значит,  через  речку и  прямёхонько  туда!  Живём,  ребята!
        Были  ли  у  этой  истории  какие-то  неприятные  последствия,  нам  останется  неизвестно,  но  австрийского  плена  им  удалось  избежать.   А   разве  этого  мало?
        У  Евгения  Евтушенко  есть  строки:   «И  мучившее  час  тому  назад\  Мне  пораженье  кажется  победой».  Примерно  так  или  совсем  наоборот   и  здесь.  Всё  в  мире  относительно…