Тайрага. Зов истока. Глава 15 Сушилка

     Вдалеке, сквозь деревья, мелькнул свет костра, подсказывая Светославу дорогу.
     Грот, в котором обосновались Волохи, был расположен в узком ущелье. Его отвесные склоны, как каменные стены гигантского зАмка, растрескавшиеся от времени, в свете пляшущих языков пламени напоминали кладку древнего зодчего, воздвигнувшего это монументальное сооружение. Стены «зАмка» величественно поднимались вверх, где по какой-то причине отсутствовала крыша.
     Подойдя поближе Светослав рассмотрел фигуру Крода, сидевшего лицом к входу. Волох, что-то строгал ножом, и казалось, не замечал его приближения.
     Наконец, не отрывая глаз от своего рукоделия, он произнёс:
- Тихо ходишь. Привычка охотника?..
Светослав улыбнулся замечанию:
- Само как-то получается.
- Как Матвеич и его гости?..
- Всё хорошо. Матвеич молодЕц, не ошиблись мы в выборе. Я хранителей всяких видел… А он въедливый, дотошный, пытается осмыслить то, что ему вручили. Осмыслить и понять, связать с сегодняшним днём. При этом не искажает сути.
- А как с ним Игорь?..
- Игорь парень не глупый и уже понял, что старик встретился ему не случайно. Но… скоропалительных выводов не делает, пытается разобраться.
Слушай, меня удивил один факт. Я должен был Игорю во сне раскрыть нашу настоящую историю и, когда вошёл в его сон, мы провалились в реальность того времени…
Крод увлечённый резьбой по дереву, вдруг поднял голову и посмотрев на Светослава попросил:
- Опиши.
- Не было ничего иллюзорного, чтобы говорило, что это сон. Всё виделось как наяву. Мне не нужно было ничего делать, события, о которых я хотел рассказать, происходили сами собой… Я только иногда подсказывал.
- Как заканчивались сны?
- Нас обоих просто выталкивало в Явь.
- А вот это уже интересно… и похоже по моей части. Где- то рядом родовой камень.
- А ты понимаешь, что это значит?.. – улыбнулся Светослав.
- Я-то понимаю… - ответил Крод и ножом, который держал в руке, почесал затылок. – В следующий раз пойдём вместе… - Он немного задумался, и продолжил: - У меня тоже есть новость. Посмотрел паренька, который ходит здесь шакалит, похоже, между ним и Матвеичем скоро кармический узел завяжется и решение принимать Матвеичу.
- То, что это «чудо» здесь бродит кругами я видел. Он от людей прячется… Изнасиловал и убил  девушку в той деревне, где Матвеич живёт.  Старик его тоже чувствует. Мне пока некогда было его смотреть. Это точно узел?..
- Точнее некуда.
- Неожиданная новость… А как вышло-то?
- Да был у них в деревне прецедент. Матвеич ночью с охоты возвращался, а этот… почему-то его все Василёк зовут, зажал девчонку в кустах и насилует. Матвеич его тогда, отходил прикладом ружья и чуть не застрелил. Ну, в сердцах сказал, что, мол будь моя воля, я б таких как ты, сучёнок, в колыбели душил. Тот ему при девчонке, мол, ну давай, души пердун старый, ни духу, ни сил не хватит. Матвеич вскинул ружьё, да хорошо девчонка на руке повисла, а то бы мы этого хранителя, где-нибудь на зоне искали. Так… мочку уха ему жаканом  отстрелил и всё. Василёк с тех пор на время затихорился. Девчонка понятное дело молчала, ну и Матвеич тоже.
- Прям ёб…рь-терорист. Ты смотри, гадёныш какой! Видать та наука на пользу не пошла, - сурово сказал Светослав.
- Всё это так. Но… Хранитель объявил ему, а тот не понял и продолжил. Теперь хранителю это выполнять.
- Да, да я знаю. Не было печали!.. – Ты насколько погоду испортил?
- На три дня, как условились.

     Светослав сел на бревно, рядом с Кродом. Погрев ладони у костра, он приложил их к лицу, так, чтобы закрыть глаза.
Через минуту Волох объявил:
- Это будет у сушилки, через пять дней.
- У какой сушилки?
- Здесь так место называют, где охотники мясо сушат.
- И, что будем делать, - спросил Крод.
- Что будем делать, что будем делать… Наблюдать будем. Вмешиваться нам нельзя.
- А если не в пользу Матвеича?
- Без если, - жёстко отрезал Светослав. – Есть ещё одна новость, этим Васильком, Нежить рулит. Подселенец… 

***
     Уже второй день светило и жарило весеннее солнце, а ветер разгонял его тепло во все пределы. То, что ещё вчера, казалось никогда, не высохнет, сегодня уже было свободно от лишней влаги.

     Под огромной кедрОй, росшей рядом с зимовьем, Матвеич вычёсывал спину Чингизу, тот довольно щурился и иногда потряхивал головой, отгоняя назойливых мух.
- Уже который раз вижу, как вы это делаете, прежде чем надеть седло, -сказала подошедшая Татьяна. – Это вы грязь убираете?
- Соринки всякие убираю, - Матвеич взял пальцами одну из хвоин,  лежавшую на спине коня и предъявив девушке, сказал, - попадёт вот такая… или ещё хуже репей, под потник и  спину коню натрёт. А натрёт тогда всё, отъездились… заживать долго будет.
- А-а-а, - усмехнувшись, протянула Татьяна,- а я подумала, чтобы чистый был. – Григорий Матвеич, а меня с собой возьмёте? – она спросила, лукаво прищурив один глаз, - я буду быстро идти.
- Ну, а почему не взять… - проговорил старик, набрасывая седло на спину коня, - коли желание есть, то поехали. – Тут не далеко, километра полтора всего. Только пойду я, а ты на коне поедешь.
- Ура-а-а, - тихонько прокричала Татьяна, от радости прихлопывая в ладоши. – А вам не тяжело будет пешком?..
- Полтора километра-то? Неужели я так плохо выгляжу?
- Нет, выглядите вы замечательно. Я бы никогда не подумала, что вам больше восьмидесяти лет.
- Я буду идти впереди, а ты на Чингизе за мной поедешь. А Евгений где?..
- Они с Игорем пошли эту штуку ремонтировать… Как её?.. Про которую вы им вчера рассказывали.
- Лабаз.
- Да, да лабаз! Мне это не интересно… И я решила с вами попросится поехать.
- Садись на коня, - скомандовал старик.

     Чингиз шел, тяжело стуча копытами по тропе. Время от времени, его нога попадала на торчащие из земли камни, и тогда раздавался громкий цокот и гул уходящий, куда-то глубоко в землю.

- А зачем вам эта длинная штука, с крючком, - спросила Татьяна, имея в виду палку, которую Матвеич сейчас использовал как посох.
- МедведЕй гонять будем, - ответил старик, и по его интонации было не понятно, шутит он или говорит правду.
- Что серьёзно? – удивлённо протянула девушка.
- Да, шучу конечно. Крючок это чтобы мясо снимать… Одна проволока на которой мясо висит, высоко подвязана, вот я и взял палку подлиннее.
- А почему сушилка так далеко? Может, рядом с зимовьем было бы удобнее?
- Сушилка это проход в скале, - шагая не спеша, объяснял Матвеич. - Раньше видать пещерой была, но потом часть скалы обрушилась, и остался такой… как будто небольшой тоннель. Там ветер всегда дует, поэтому мясо быстро сохнет. Мух нет, птицы не залетают, звери не трогают.
- А звери, почему не трогают?
- Подвешено высоко – мелкий зверь не достаёт. Залезть не могут, потому, что стены каменные. Чтоб медведь не подходил, бросаю какую-нибудь тряпку вонючую, чтоб человеком пахло или огонь развожу. Сейчас уже еды много… медведю поесть хватает, поэтому наражон он не полезет, если не больной какой или старый, что добыть еду не может.
- А, если вот такой и попадётся… больной и старый? – обеспокоенно спросила девушка.
- А мы его за хвост и палкой … - смеясь, сказал Матвеич потрясая в руке своим орудием, на конце которого был прилажен крючок из стальной проволоки.
- Так всё-таки палка для медведЕй? - обеспокоенно сказала Татьяна, подражая старику в манере говорить.
Матвеич искренне засмеялся, своей шутке и успокаивая спутницу пояснил:
- Да шуткую я… На такой случай у меня ружьё за плечами. Ни медведь, ни беспредельная морда – росомаха, нам не страшны. Не переживай. Отобьёмся. А вон уже и сушилку видно, - сообщил старик.

     Присмотревшись, Татьяна увидела в скальном массиве, довольно большой проход. Скрытый от посторонних глаз кронами деревьев, он действительно напоминал вход в пещеру и наверняка таковым когда-то был, но сейчас сквозь него проглядывало голубое небо, что подтверждало рассказ старика и подсказывало, что на противоположном конце, скорее всего, пропасть.
Когда подъехали ближе, Татьяна оценив сушилку, сказала:
- Когда вы рассказывали, я представляла длинный, длинный тоннель пещеры, а он всего метров десять будет.
- Нам хватит, - ответил старик.

     Копыта коня зацокали по каменному основанию тоннеля. Гулкий звук его шагов, эхом отражаясь от каменных стен, ветром уносился в пропасть, куда выходил противоположный конец  природного сооружения.  Ветер дул здесь как в трубу, унося звуки и запахи.
Войдя в полумрак сушилки, Матвеич остановился:
- Вот и прибыли, слезай внучка, - обернувшись к Татьяне, проговорил старик.

     В одно мгновение он увидел, как Чингиз резко дёрнул назад, вставая на дыбы. Чтобы девушка не упала Матвеич, кинулся к ней.
Удар по голове был нанесён так неожиданно, что старик, не успев сообразить, что произошло, потерял сознание, и рухнул на каменное основание.

     Сознание возвращалось медленно. Что-то тёплое и мягкое касалось его лица. С большим трудом он приоткрыл глаза. Первое, что смутно смог разглядеть – морду коня. Чингиз осторожно и заботливо касался своими толстыми губами лица старика.
Сильная боль в затылке саднила и передаваясь ниже обездвиживала тело.
Крик девушки звавшей на помощь, наполнял пространство тоннеля и резал слух.
С трудом Матвеич повернул голову. В проёме тоннеля был виден силуэт мужчины, под которым, извиваясь всем телом, билась и кричала Татьяна. Лёжа на спине, превозмогая боль старик, пошарил вокруг. Ружья не было. Под руку попалась только палка. Та самая палка с крючком…
- «Василёк… подонок», - пронеслось в голове старого охотника.
     Он сжал палку в своей руке.
     Было понятно, что в таком состоянии ему будет трудно справиться с молодым и крепким парнем. Нужно было, что-то придумать…
 
     Чингиз своим массивным телом, будто отгораживал старика, но ему была хорошо видна спина Василька и голые ноги Татьяны.

     Решение пришло мгновенно.
- Эй!.. Ублюдок!.. – что было сил прохрипел Матвеич.
Василёк, от неожиданного окрика вздрогнул и резко обернулся.
- А-а-а! Ты ещё живой пердун старый! – разгорячённый борьбой с девушкой, трясущимся голосом, проговорил Василёк.

     Насильник встал, надёрнул приспущенные штаны и трясясь словно в лихорадке, проговорил:
- Вот сейчас-то и поквитаемся. Помнишь моё ухо?.. Старпёр. Я тебе за него, башку снесу.
Василёк поднял, рядом лежавшее ружьё, то, что забрал у Матвеича, взвёл курок и вскинул его. Раздался сухой, негромкий щелчок.
- Осечка, - прохрипел насильник, - везёт тебе, падаль.

     Он вновь вскинул ружьё.
     Татьяна всхлипывая, отползла в сторону, прикрывая руками девичий стыд. Видя как Василёк, второй раз вскидывает ружьё, она сев на камень закрыла уши ладошками.
     Курок вновь сухо ударил по бойку и выстрела не последовало.
- Что такое? – спросил сам себя насильник.
     Трясущимися руками он переломил ружьё. В стволе блестела латунная гильза патрона.
- Тупой ты… вот, что такое, - прохрипел старик.
- Ах ты, сука старая! – отбросив ружьё в сторону, Василёк кинулся на Матвеича.
    
     Мгновенье…… Собрав последние силы старик палкой, которую сжимал в руке, снизу-вверх ударил Чингиза между ног.

     От дикой боли конь взревел, видя движение сзади, он своей единственной, но лошадиной силой так влепил копытами нападавшему, что тот отлетев как футбольный мяч, ударился о стену тоннеля и от неё рикошетом полетел в пропасть.
Цепляясь за жизь, насильник всё же успел ухватиться за каменный выступ обрыва.
     Болтая ногами, он тщетно пытался найти опору. Вися на кончиках пальцев,  перебирая скользящими руками, ломал себе ногти.
- Чувствуешь как смерть блико?.. - проговорил Матвеич.

     Шатаясь, старик стоял и наблюдал, как Василёк цеплялся за жизнь.
- Помнишь, сучёнок, как я тебя, с той девчонки снял? А я ведь предупреждал… Жаль, что не пристрелил тогда... Сколько бы судеб спас…
- Дай руку, - с перекошенным лицом крикнул он старику
- А она потом руки на себя наложила…- продолжал Матвеич.
Старик молча наблюдал, как Василёк скребёт о камень руками, раздирая в кровь пальцы.
- Скажи, ублюдок…  - проговорил старик, - а соседка моя, Ленка… тоже тебя просила пощадить её. Не убивать.
- Какая Ленка? – начал всхлипывать Василёк.
- Что память отшибло? Соседка мая, Леночка… Вспоминаешь?.. Как ты её изнасиловал… убил, а потом тело в Ануй сбросил! – сухо сказал старик.
- Дай руку, Матвеич! – чувствуя свою неминуемую гибель, уже плача начал умолять насильник.
- Говори, сука! – Матвеич тупым концом палки, которую так и не выпустил из рук, надавил Васильку на пальцы.
- Да, я! Я всё расскажу! Дай руку!.. дядь Гриш!
Матвеич упёршись в камень ногой, за который цеплялся насильник, протянул ему ладонь.
     Ухватившись за неё, Василёк было подтянулся, чтобы вылезти, но Матвеич не стал ему помогать и снова сухо произнёс:
- Рассказывай, мразь, не то полетишь сейчас…
- Чего рассказывать!.. – брызгая соплями и слезами, всхлипывая, кричал Василёк. – Я пришёл к ней домой, хотел по-хорошему, мол я один и ты одна. Она говорит, дома сын спит, не надо дома. Пошли к речке. Когда всё сделали, она смеяться надомной стала. Мол, член у тебя маленький, никчёмный. Потом упала в Ануй, и её унесло течением.
- Правду говори, сука!.. - тряхнул рукой Старик.
- Ну, да, да… Взял я её силой, в сенях…  дома сын её  Лёшка… спал. А, когда она сказала, что заявит ментам и начала надомной смеяться, я её хотел заткнуть, и получилось так, что задушил. А, потом… Потом в Ануй сбросил.
- Матвеич, не помогай ему, - услышал старик окрик Татьяны, подошедшей сзади. 

     Девушка всё это время, стоя чуть в стороне, наблюдала за происходящим и слушала разговор Матвеича с Васильком.
- Это же нелюдь! Он уже столько судеб искалечил!..
 
     Матвеич, оглянулся на девушку. Она стояла с растрёпанными волосами, разбитым лицом и держала руками спадавшие разорванные, спортивные штаны.
Старик, посмотрел в глаза насильника, на его перекошенное от боли и ужаса лицо и разжал свою руку. Пальцы Василька, сочившиеся кровью, медленно соскользывали...
- А-а-а!.. Матвеи-и-ич! Прости меня-а-а!.. Не-е-ет… - кричал насильник.
- Сдохни мразь, - чуть слышно, сквозь зубы, сказал старик.

     Крик Василька улетавшего в пропасть оборвался глухим ударом о камни.
Когда крик оборвался, Татьяна закрыла лицо руками и зарыдала, приговаривая:
- Мразь, мразь, мразь…
- Ну, ну, ну, внучка… Не плачь, - Матвеич подойдя, прижал девушку к себе и поглаживая по голове рукой, которая не была запачкана кровью, глядя на палку с крючком, сказал, - я ж говорил… отобьёмся.

   
    Пока Игорь осматривал рану Матвеича, Евгений обрабатывал ссадины своей девушки.
- Слушай, Матвеич, здесь шить надо, рана большая, - закончив осмотр, сообщил Игорь.
- Нитки у меня есть и иголка тоже, - ответил Матвеич, - плохо спирта нет, но можно прокипятить…
- У меня всё есть и нитки специальные и игла, - отреагировал Игорь. – Я просто сообщаю, тут другого выхода нет… Иначе рана развалится и шанс занести туда грязь будет больше.
- Если всё есть, тем более шей.
- Анастезии нет, - предупредил Игорь.
- Не пугай… шей уже.

     Игорь принялся за работу: выстриг вокруг раны тёмные с сединой волосы, обработал дезраствором полученную поверхность и начал накладывать швы.
- Я смотрю, вы прям подготовленный человек, - наблюдая за Игорем, с удивлением сказала Татьяна. – Вы где-то учились этому? И аптечка у вас укомплектованная и работаете ловко.
- Ну… - начал объяснять Игорь, но прервался, чтобы промокнуть выступившую из раны кровь. – В армии, в лазарете помогал, там и научился, - соврал он экспромтом,   - насмотрелся всякого… с тех пор и укомплектовываю аптечку на все случаи жизни.

     Через несколько минут работы над раной сообщил:
- Готово… Дренаж тоже поставил, завтра проверю. Ну, а теперь, - сказал он, обращаясь к Матвеичу и Татьяне, - с самого начала, подробно и по порядку, расскажите, как всё было.

     Игорь и Евгений слушали молча, с вытянутыми  лицами, а Татьяна и Матвеич рассказывали, дополняя и поправляя, друг друга.
     Когда рассказ был закончен, Игорь спросил:
- Василёк это тот самый, про которого мужики в лесосеке рассказывали?
- Да он… гадёныш.
- А почему у него ружьё не выстрелило.
- На этом промысловом ружье, есть переводчик огня на верхний и на  нижний ствол. Когда по тайге хожу, особенно на крупного зверя, я пулевой патрон, двадцать восьмого калибра, в нижний ствол загоняю, а переводчик ставлю на верхний.
- Зачем?
- Ружьё курковое, когда лазаешь по кустам, зацепишься курком за ветку и может произойти случайный выстрел, а когда переводчик огня стоит на пустом стволе выстрела не будет. Я знал, что Василёк в оружии не бельмеса… а тем более в таком старом экземпляре. Понимал, что в горячке, он не сообразит  поставить переводчик в нужное положение. Василёк был несдержанный малый, поэтому было не трудно догадаться, что когда не сможет выстрелить, он бросится на меня. Так и произошло… Ну, а потом Чингиз и его одно яйцо, сделали своё дело.
- Какое «яйцо» - недоумённо спросил Евгений.
- У Чингиза смолоду одно яйцо. Было время, я его хотел мерином сделать, чтобы поспокойнее был. С холощённым конем, хлопот меньше. Три раза его валяли. Одно яичко сразу вырезали, а второе он куда-то прятал… утягивал. И во второй и в третий раз не нашли. Я после этого сказал мужикам, хватит животину мучить. Так он и ходит теперь с одним яйцом… жеребцует. Вот это яичко, Танюша, нас с тобой и спасло сегодня. Если б не конь, Василёк бы меня добил, ну, а дальше… Сама понимаешь.
- М-да… история! – заключил Игорь. – Он так теперь в пропасти и лежит?
- Ну да, - ответил Матвеич. - А куда ему идти? Всё… отбегался. Жил как животное, сдох, как собака.
- Я сильно испугалась, когда вы ему руку подали, - сказала Татьяна, дополняя старика. – Подумала, что если он сейчас вылезет, то мы с ним не справимся.
Евгений, прижимая к себе Татьяну, сидевшую рядом сказал:
- Хорошо, что мы вас встретили… Что этот урод ничего не успел сделать.
- В тот раз, когда Василёк спёр у вас рюкзаки, он не стал нападать, - пояснил Матвеич, - потому, что ослаб от голода. Ваши харчи, ему здорово помогли. По всей видимости, после того как спёр рюкзаки, наблюдал за вами. Думаю, подождал бы, пока силы вас начали покидать, а там уж сделал бы всё, что в его дурную голову взбрело. Я его присутствие сразу почувствовал, когда один в это зимовье пришёл. Василёк понял, что ему со мной не совладать и ушёл. У меня как не крути, ружьё, конь, опыт… вот он и пошёл искать добычу полегче. А тут вы со своими рюкзаками.
- Странно… Почему он снова к зимовью вернулся? – рассуждая в слух, проговорил Евгений.
- Скорее всего, полагал, что рано или поздно мы отсюда уйдём вас провожать и соответственно в зимовье, что-то останется, - рассудил Игорь.
- Да-а-а … - задумчиво протянул Матвеич, - мясо-то в сушилке он немного подъел. – Видать сырьем жрал… Теперь сам мясом лежит. Хоть звери наедятся. Через неделю останутся одни сапоги…
- Нет худа, без добра, - заключил Игорь. – Всегда думал… что заставляет людей быть похожими на животных.
- Скорее, животные в данном случае даже лучше, - возразил Евгений. – Здесь скорее животный инстинкт, помноженный на подлость людского разума.

     Путешественники ещё долго обсуждали случившуюся трагедию. Матвеич и Татьяна, то и дело вспоминали, какие-то подробности упущенные при первом рассказе. И тогда разговор начинался с новой силой. Он не прекращался даже, когда они ели или в очередной раз пили чай. Эмоциональнее всех конечно была Татьяна. Иногда у девушки на глазах выступали слёзы, ведь речь заходила о повисшей на волоске её жизни и жизни Матвеича.
     Был момент, когда Игорь хотел пойти к сушилке, чтобы осмотреть тело Василька, даже задался вопросом, что он может быть жив. Но Татьяна отговорила его, сообщив, что голова насильника, от удара о камни  разлетелась как арбуз.
За обсуждениями вечер подкрался незаметно и все вдруг вспомнили о главном – о предстоящем выходе к ближайшему очагу цивилизации,  чтобы Евгений и Татьяна смогли вернуться домой.

***
     Василёк сидел на камнях, рассматривая свои дрожащие руки, и пытался понять, что произошло.
     Лёгкую какофонию птичьих голосов, наполнявших тайгу, нарушил стук камней. Чуть ниже того места, где он сидел, кто-то шагал по россыпи в его сторону.
Услышав шаги, Василёк спрятался за огромный валун, когда-то отколовшийся от массива скалы и сейчас торчавший как клык дракона. Сидя за камнем и сотрясаясь всем телом, он внимательно слушал.
     Шаги уверенно приближались к тому месту, где Василёк,  как ему казалось, спрятался.

- Ну, выходи, бедолага! - сказал незнакомый голос.
Несколько секунд тишины, заставили незнакомца повторить свою просьбу:
- Ну, Вася – Василёк вылезай, хватит прятаться. Всё… отбегался…
Василёк с опаской выглянул из-за камня и дрожащим голосом спросил:
- А вы, кто?
     Незнакомец улыбнулся и сказал:
- Волох Крод. А для тебя наверное… ангел смерти.
     Услышав последнюю фразу, Василёк почему-то испугался и инстинктивно вновь спрятался в своё убежище. В этот раз он развернулся к камню спиной и уже собрался бежать, как вдруг подняв глаза, увидел в нескольких шагах, лежащее на камнях, изуродованное, окровавленное тело.
     Быстро вращая головой из стороны в сторону, Василёк ни как не мог определиться, куда ему бежать. Лежащее впереди тело его пугало не меньше, чем незнакомец, стоящий за камнем. Справа и слева возвышались стены каменного мешка.
- Василёк, - сказал Крод, - теперь уже не убежишь. – Это твоё тело лежит на камнях.
- Нет, - ответил он, всхлипывая от отчаяния, и почему-то испытывая животный страх, - я его не трогал! – Я не убивал! Это не я!..
- Успокойся, бедолага, это твоё тело… оболочка, которую ты только, что покинул, - пояснил Крод.
- М-моё… Й-я… - заикаясь и дрожа, проговорил Василёк, вглядываясь в изуродованные черты лица лежащего рядом трупа.
Он почему-то снова посмотрел на свои руки и спрашивая сам себя произнёс:
- Что происходит?
     Наконец чуть осмелившись, он выглянул из-за камня, осмотрев незнакомца с головы до ног, спросил:
- Ты с Матвеичем был? Где Матвеич?..
- Матвеич поехал в своё зимовье с той девчонкой, которую ты по своему обыкновению хотел изнасиловать, а потом убить.
- Я не хотел… Я не мог…
- Да, верю, верю… Не хотел, но сильно и не сопротивлялся той твари, что в тебе сидит. Это её рук дело. Но и твоих тоже… В последнее время тебе это, даже стало нравиться.  Да, Василёк?
- Не понимаю!.. О чём ты?! Чего ты от меня хочешь?
- Я пришёл доделать то, что простому смертному не под силу - отправить в Тёмную Навь ту Нежить, что в тебе засела.
- Бред какой-то, - по-прежнему всхлипывая произнёс Василёк.

     Крод тяжело вздохнул.
     Пройдя мимо Василька, он остановился над распластанным телом. Посмотрев на разбитую голову, Волох произнёс:
- Ты быстро умер. Испугался только сильно… Вон, - он кивнул в сторону Василька, - до сих пор дрожишь. – А теперь слушай меня внимательно… Эта Нежить давно тебя подъедает. Засела ещё в детстве. Я бы сказал, досталась по наследству, от матери. Твои родители пили… Пили много, долго и часто. Алкоголь - это гарантированная дорога для подселенца. Мать, когда умирала, ты был рядом. Вот эта тварь в тебя и влезла. И вначале, всё было нормально… она не могла тебя подчинить, но и не покидала. Ждала!.. Знала, что её время придёт. И оно пришло… когда ты в компании своих друзей выпил первую рюмку. Вот тут-то и началось! Помнишь, сколько сил почувствовал в себе?

    Волох на секунду сделал паузу и ждал ответа.
- Ну чего молчишь, горемыка? – продолжил Крод. – Я ж тебе не просто так всё это рассказываю. Сделай хоть раз… хотя-бы одно усилие… Выдави эту тварь из себя. Мне нужно, чтобы она на мгновенье показалась.  Если не поможешь, придётся её вырывать, но тогда могу повредить и без того обглоданную твою душу. Понимаешь?
- Дурдом какой-то! – заскулил Василёк. – Какая душа?.. Какой подселенец?
- Смотри сюда сучёнок, - вдруг закричал Волох.

     Он поднял мёртвое тело за ворот куртки. Из разбитого черепа, по лицу, буро-красными сгустками стекала кровь и капала на камни.
- Это твоё тело, в котором ты был ещё десять минут назад! Ты слышишь!.. Сопротивляйся!.. Выдави эту Нежить из себя!..

     Василёк сидел, прислонившись спиной к камню, поджав к подбородку колени. После слов Волоха его затрясло так, что очертания тела было трудно угадать, лицо исказилось, оскалилось как у дикого зверя и Василёк разжавшись пружиной прыгнул на Волоха.
     Крод был готов к такому развитию событий, поэтому успел  бросить труп, который удерживал левой рукой, а правой перехватил нападавшего за шею. Но удар был настолько силён, что Волох оступившись потерял равновесие и упал, спиной на камни.
     Фиолетовый шар, вырвавшийся из тонкого тела Василька, со свистом разрезая пространство, устремился вверх.
     Казалось ещё мгновенье и Нежить исчезнет, но в воздухе блеснуло нечто, напоминающее молнию, и раздался оглушительный грохот похожий на  выстрел.
- Ху-у-у, - выдохнул Крод, - успел.

     В проёме сушилки, на самом краю обрыва, стоял Светослав и махал Кроду рукой.