Deus Vox

На Эйзенахском полигоне
услышал я токкату Баха...
Какой гармонии агония!-
как будто нараспах рубаха

кожевенника-его тестя,
и он насочинял уже,
пока жена месила тесто,
сама почти что в неглиже.

Такая сдобная. С постели,
едва поднявшись, босиком
с мелодией какой-то в теле,
и вздёрнутым курносым носиком.

Пока он в кирхе по басам
воспроизводит голос Бога,
на сковородке колбаса
уж подрумянилась немного.

О да! Тюрингские колбасы
с баварским пивом -это фуга...
На полигоне танки басом
пытаются перерычать друг друга.

И по останкам войн ушедших,
их перемешивая траками,
несутся, словно сумасшедшие,
чреваты будущими драками.

Как тесто или звуки мессы
в один сминая всё замес,
мимо той кирхи, кухни, леса,
на грани бездны и небес.

И я -в наушниках связист,
придерживаюсь партитуры,
я неказист , как органист,
но слушают же бабы -дуры!

Из под фуганка - стружка фугой,
дрожат алтарь и витражи,
он нарожал детей с подругой
не меньше , чем токкат и жиг.

И пива осушивши кружку
янтарного, он как и встарь,
завалится в постель с подружкой,
как и советует алтарь.

И образ в нём-Адам и Ева-
и Змий , и Плод, и Древа ветвь,
справа -Она, Он -голый -слева,
и в том , что нАги нету ведь

греха, как и во всех останках,-
мундирах их, значках, погонах...
Пока ещё грохочут танки
на Эйзенахском полигоне.

И облака - парик маэстро,
что сброшен им пред сотвореньем..
Детей будут лепить из теста,
чтоб чай с малиновым вареньем

пить поутру - в часы покоя
под острой черепичной крышей- 
не думая о том, какое-
грядёт столпотворенье  свыше.

О,Deus Vox! О, голос Бога!
О, хрупкость всяких перемирий!
И содрогнётся синагога
от плача новых Иеремий.