Зубы

-Что ж, молодой человек, - доктор быстрым и ловким движением снял резиновые перчатки с рук, и также незамедлительно от них избавился, бросив в маленькую урну рядом с креслом, - у вас кариес. - констатировал он.
Длинный худощавый силуэт скользнул в самый дальний и темный угол кабинета, слившись с окружающими его стенами так, что от самой сущности не осталось и следа, лишь тихий и хриплый голос, звоном доносящийся в тишине до самой глубины сознания.
-Мистер Элиен, подойдите ближе, - доктор неподвижно сидел в своём старом, потрёпанном зеленом кресле, так тошнотворно сочетающимся с прочим интерьером кабинета. От бледных жёлтых стен кружится голова и тянет прочь. Живого света как и не бывало, все покрыто толстой коркой, как лёд, пыли, даже тяжелые деревянные шкафы не имели границ и неумолимо уходили прямо в потолок, исчезая там в облаке мрака.
Мистер Элиен лишь тихо вздохнул. Он старался как можно тише подняться с медицинского кресла, но, как нарочно, с каждым движением, прогибаясь под чужой тушей, оно противно запевало свою старую скрипучую песню.
-Ну и каков мой прогноз? - Мистер Элиен и не заметил как очутился в кресле прямо напротив врача, нервно разглаживая пальцами свои усы.
Силуэт всё также сидел неподвижно и слегка выглядывал из своей тёмной дымчатый постели.
По спине пробежали маленькие жучки, цепляясь лапками за кожу и медленно падали вниз, растекаясь по позвоночнику холодом и потом. Взглядом он тщетно пытался за что-то зацепиться, но всё скрылось за темной завесой таинственности и неизвестности.
-Ваши прогнозы? - из тени напротив наконец-то послышался еле различимый шепот, словно он жужжал где-то в голове. - Ваши прогнозы не так уж и плохи, как кажется. Ваш зуб это, конечно, не спасёт, но всегда есть альтернатива. В вашем случае - это замена настоящей эмали на "ненастоящую", то есть, протез.
Стены двигаются и это невероятно, это невыносимо. Зубы сводит от давления.
-Вот, прочитайте внимательно и поставьте здесь свою подпись. - доктор протянул белый лист бумаги прямо в руки мистеру Элиену. Лист настолько белой и чистой бумаги, кажущейся ярким лучом света, спасением среди забвения.
"Я, ниже подписавшийся, даю согласие на проведение хирургического вмешательства, после которого будет удалена часть моей живой материи, а именно зубная эмаль, а также её последующая замена."
-Вы же понимаете, мистер Элиен, что это необходимо? - Последнее слово он старался произнести как можно чётче.
 
"Меня терзали сомнения. Как можно взять и удалить часть живой материи? А что на это скажет Мария? Ей точно не понравится, да ни за что в жизни она не согласилась бы на такое. Но.... Это ведь вынужденная мера, а Мари всегда была помешала на здоровом образе жизни, питании и прочей ерунде. "Здоровье превыше всего!" - говорит она также часто, как и дышит, по её мнению, свежим воздухом, производимым одним лишь цветущим клёном на нашем заднем дворе. Что ж, да и клён с ним."

Взяв чернильницу и заправив из неё ручку, мистер Элиен одним взмахом поставил  линию на месте подписи. Сделка завершилась.
-Завтра ровно в три часа дня, не опаздывайте, мистер Элиен.
***
Обычно осень сопровождается приятной прохладой и запахом сырости после долгих проливных дождей. Зелёные краски жаркого лета доживают свои последние дни, а после отправляются в долгое путешествие, оплакиваемые чужими слезами. Под плач небес срываются с родных ветвей, летят, кружатся, танцуют, поют, пока краска медленно сползает, и тогда обнажается вся та красота, что была так долго скрыта внутри.
Безмятежность и безысходность таят в лёгкой меланхолии осени, не оставляя после себя и малейшего намека на сбывшиеся мечты. Хочется либо скрыться, либо поддаться новому неизвестному чувству, смешанному с тоской, грязью и радостью.
Дороги устланы телами всех тех, кто так легко решил взлететь, оставив позади прошлое, настоящее и выцветшие краски жизни.
Мистер Элиен медленно шёл по мокрому, разбитому вдребезги асфальту. Листья кружились в его ногах, а позже безжизненно оседали на сырых насквозь крошках чьих-то зубов.
Ему не хотелось идти домой, ведь он знал что его там ждет. Мысли стремительно поглощали его.

"Ничего хорошего из этого не выйдет. Что я ей скажу? Милая, я подписал сомнительную бумагу и теперь мой гнилой зуб будет принадлежать какому-то мрачному доктору с таким же мрачным кабинетом. Ха! Да она же впадет в ужас и истерику!"

Чем ближе он подходил к дому, тем сильнее были чувства безвыходности и страха, словно дикого зверя загнали в тёмный угол.
 
"Как? У тебя что, сгнил зуб? Ты что не следишь за собой?" - начнёт лепетать она безумолку..."Здоровье превыше всего!" - эта чёртову фразу я слышу чаще, чем "Я люблю тебя".
 
Внезапно он остановился, но лишь от переполняющих его эмоций.

"Нет, я так не могу. Сделаю всё по-тихой, и ничего такого. Ха-ха! Да они даже и не заметит! Скажу что отлучился по работе и все дела!"

Он тут же ускорил свой шаг. Буквально сорвался с места.
От этой мысли у него тут же поднялось настроение, и до дома мистер Элиен добрался вприпрыжку, подтанцовывая и подпевая в такт путающимся под ногами листьям. Добрался в бодром здравии и хорошие расположении духа. Настолько стало хорошо и свободно, что аж разыгрался аппетит.
-Милая, я дома!
***
Все следующее утро мистер Элиен был как на иголках. Аппетита как и не было. Он пребывал в каком-то странном, отстранённом месте своего сознания, о котором даже и не подозревал. От одной только мысли что ему придётся обмануть жену его подташнивало, хотя вчера эта идея казалась крайне заманчивой. Видимо, за ночь многое пришлось переосмыслить: кто он, что он, с кем он и почему именно он.
-Что с тобой, дорогой? Ты бледен.
Мария была крайне обеспокоена состоянием мужа, он никогда не был настолько холоден и загружен, как сегодня.
-Всё хорошо, Мари, просто я устал на работе. Сегодня проводится конференция, в три часа, не опоздать бы...- голос его дрожал и выдавал сильное влияние, а дрожь в теле лишь усугубляла его положение. Такого волнения мистер Элиен ещё не испытывал никогда.
Мария ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула и убрала в раковину тарелки с недоеденным салатом. Женщина неспешно подошла к мужу и нежно взяла его за руку.
- Джон, ты знаешь, что я люблю тебя, и ты прекрасно знаешь, что лучший ты в этой типографии. Тебе не за чем так переживать.
Она старалась успокоить мужа как могла, подбадривая его и целуя. Но Джон Элиен не слышал и не видел ее, даже не чувствовал её прикосновений. Его мысли были только об одном. Кажется, он обманул жену... Снова...
***
Без пяти минут три он стоял на пороге двухэтажного, хлипкого, деревянного здания. Ещё немного и оно рухнет, раздавит его своими сгнившими конечностями, расплющит резными костями. Ещё раз взглянув на наручные часы и проглотив болезненный в горле ком, он неуверенно сжал дверную ручку, словно поздоровавшись с кем-то чужим и неприятным, слабо толкнул дверь вперёд и тихо вошёл внутрь. Здание проглотило его целиком, даже не прожевав остатками своих зубов.
Мистер Элиен шёл по длинному, грязно-желтому коридору. Стук шагов сливался с биением его сердца. Чем ближе он был к нужному кабинету, тем сильнее было ещё одно новое чувство. Эйфория. Страх сменялся предвкушением. Но мысль о том, что он вновь обманул жену не покидала его голову, наоборот она засела там, выросла в сознании, как коренные зубы.
Дойдя до конца пути, он постучал в массивную дверь, что только что выросла перед его лицом. Но за дверью тишина. Мистер Элиен постучал ещё раз, и ещё, но ответа так и не последовало.
Он хотел уже было развернуться и уйти, как вдруг дверь сама отварилась, поскрипывая тяжелое "войдите", и лениво пропустила из себя облака тесной пыли и гари.
-Я уж думал Вы не решитесь...- Из-за стола послышался знакомый тихий шёпот. Будто бы доктор и не вставал со своего кресла, а просто намертво прирос к нему статуей. - Раз уж вы здесь, то давайте не будем терять драгоценные минуты. Садитесь на то медицинское кресло.
Мистер Элиен ничего не успел сказать, даже подумать, но тут же очутился под яркой, белой, как эмаль, лампой.
Страх исчез, только.....восторг.
-Откройте рот пошире, молодой человек.
Мистеру Элиену ничего не осталось кроме как послушаться.
-Ну-с, начнём...- И тощий силуэт врача полностью скрылся где-то внутри его воспаленного рта, проникая острой болью сквозь зубы и десна, кровью стекая на язык.
В глазах выступили слезы, зубы зашатались, подпрыгивали, болтали между собой, а язык не слушался и вырывался наружу всей своей горячей плотью. Зубы устроили настоящий карнавал, танцуя и играя весёлый кровавый джаз на струнах нервных окончаний. Живой Ад воцарился в мясных рудниках. Бордовые слезы хлынули вместе с солью, а тем временем доктор тенью вылез изо рта и уже закончил вставлять новый штрих.
Мистер Элиен не помнил себя от боли, но отнюдь не это теперь его беспокоило. Новый зуб не давал покоя. Он не родной, чужой, инородное тело. Вырвать, вырвать, вырвать скорее.
Запинаясь на обмякших и ослабших ногах он еле дошёл до дома, не переставая ковырять новый зуб. Наконец войдя в дом, он обнаружил, что полка в их с Мари спальне висит криво...
***
Мария никогда не терпела безответственные и импульсивные поступки. Ей крайне не нравился беспорядок вокруг самой себя. И вот сейчас, придя домой, она не сразу поняла, что под её ногами что-то липкое, скользкое и блестящее лежит и, кажется, ядовито посмеивается одним самим собой...