Та, которую назвали Фаней. Эпизод 7

*28 июня 1995 года.
Ну, вот и все. Сегодня последнее обращение к тебе, мой дневник. Не судите меня строго. Я просто маленькая беззащитная женщина, Ирэна Штрайбикус, которая хотела быть счастливой. Я сумела! Доказала всему миру, что такой огромной любви, как моя, не бывает! Только настоящее чувство может совершать чудеса. Вчера, то есть в годовщину нашей с Виктором свадьбы, у нас родился мальчик. Я смогла подарить Виктору сына. Несмотря на все угрозы и предупреждения врачей. Смотрю на фото, где запечатлены самые лучшие моменты жизни. Вот моя свадьба: очаровательная милая блондинка с голубыми глазами, миниатюрными чертами лица, крохотными алыми губками – (это я) и дорогой Виктор. А здесь – я и наш маленький. Таких красивых семейных пар на свете просто ОЧЕНЬ мало. А жаль…*

Владимир Мартынович внимательно осмотрел пришедшую. Это была женщина лет пятидесяти, довольно приятной внешности, хотя и не особо запоминающейся. Мелкие морщинки и темные круги под глазами говорили о том, что она, видимо, немало в жизни перенесла.
– Проходите, присаживайтесь, – пригласил Илелюхин.
– Спасибо, но я не одна. Разрешите Ипполиту Ивановичу тоже зайти? – спросила посетительница, виновато улыбнувшись.
  – Да. Пожалуйста, если ему есть что сказать.
В комнату зашел мужчина средних лет, с немного глуповатым выражением лица. «Ну-у, – подумал Владимир, – точно алкаш!».
Когда они уселись возле стола следователя, женщина затараторила:
– Вот, помните, моя дочь, Ирина, пропала. Этот человек говорит, что недавно видел её, якобы они чай вместе пили.
– Не совсем так. Я этого не утверждаю. Недавно я действительно приютил у себя девушку, очень похожую на дочь госпожи Белявской.
– При каких обстоятельствах это было? – спросил Илелюхин.
Мужчина рассказал о том, что некая «молодая леди практически замерзла на лавочке возле дома». Он принес её в квартиру, отогрел:
– Я не стал особо ничего расспрашивать. Почему-то подумал, что, наверное, с мужем поругалась. И она как-то больше молчала. Я все глядел на неё и соображал, что лицо знакомое. Потом вспомнил, что видел фото в газете. Якобы разыскивается Ирина Белявская. А ещё мы в соседних домах живем с Валентиной Михайловной, она сама не раз меня спрашивала, не видел ли я Иру, и показывала фото. Я сторожем работаю.
Посетитель начинал раздражать Илелюхина. Сама же Валентина Михайловна сидела молча, словно мышка.
– Скажите, а эта девушка Вам хоть что-нибудь сказала, может, адрес назвала или имена какие-нибудь?
– Не-е, ни слова, – ответил мужчина, простодушно улыбаясь.
– Значит, Вы напоили её чаем, и она ушла?
– Нет, почему же. Я же так не сказал. Девушка позвонила по телефону. Потом поблагодарила и ушла. Но я, Валентина Михайловна, не утверждаю, что это Ваша дочь, – сказал сторож, обращаясь к женщине. – Просто мне показалась похожей. Но когда я спросил, имеет ли она отношение к семье Белявских, она не ответила и пошла прочь.
– Владимир Мартынович, позвольте мне вмешаться, – заговорил вдруг Семенов, про которого все уже и забыли.
– Да, пожалуйста. Может, ты и займешься этим делом, а то у меня Штрайбикус на уме, – рассеянно сказал Илелюхин.
– Тот, который из Дрездена, владелец «Бренда»? – переспросил посетитель. – Девушка тоже про него все расспрашивала. И звонила-то она в Дрезден, этому самому Виктору! Видать не знала, что ему крышка уже. Она мне сказала, что якобы для мужа информацию о фирме узнает…
Владимир и Сергей переглянулись. Илелюхин подумал: «Странная особа интересовалась Штрайбикусом. Может, это его единственная зацепка!». Семенов спросил:
– А Вы не помните, куда именно девушка пошла, уходя от Вас. В каком направлении?
– Помню, в сторону парка. Я живу на Тверской, 14. Там парк есть такой красивый…
– Спасибо, уже достаточно, – перебил Сергей.
– Вы утверждаете, что она говорила про Штрайбикуса? – с интересом уточнил Владимир.
– Да, пыталась у меня узнать, что за фирма такая в Германии, не связана ли она с мафией и … все. Больше ничего не сказала. Да и еще мне по телефону наговорила рублей 100… В Германию звонила. Вот бумажка с телефонной станции пришла… – говорил Ипполит Иванович, словно пытаясь узнать, кто же будет платить за переговоры.
– Хорошо, мы распечатку достанем номеров телефона и узнаем, куда она звонила. А пока Вы можете идти, но в ближайшее время не уезжайте, пожалуйста, из города.
– Да я и не собираюсь, куда ехать-то, на мою зарплату…
– Ну идите-идите с Богом, – выпроводил его Илелюхин.
– Как Вы считаете, эта была моя дочь, Ирочка? – спросила тихо госпожа Белявская и как-то беззвучно зарыдала.
Илелюхин вздохнул:
– Валентина Михайловна, мы пока не можем Вам ничего сказать. Но все возможно.
Женщина посмотрела на Семенова очень внимательно.
– Мы сейчас проверяем одно место, где, как мы предполагаем, находится Ваша дочь. Это место недалеко от того парка, про который рассказывал сторож.
– Значит, Ира жива? – Валентина Михайловна спросила очень тихо, словно разговаривала сама с собой.
– Ну, уж это точно, что жива. Мы сейчас за ней наблюдаем, скоро она будет с Вами, не переживайте, – подбодрил её Илелюхин.
Женщина глянула на него как-то злостно:
– Вы не представляете, что говорите! Боже мой, я так надеялась, что её уже нет, что она погибла, исчезла…
Потом она перешла на истерические рыдания:
– Вы меня извините, но Ирина мне всю жизнь покалечила! Хоть представляете, что это значит – иметь и содержать дочь-психопадку, каждый день ходить к ней в больницу и осознавать, что она тебя даже и не знает, не хочет с тобой разговаривать. Работать в поте лица на лекарства и уход. Мы с мужем просто уже выбились из сил… – женщина зарыдала. В это время Семенова позвали к телефону, и он вышел из кабинета.
  Владимир Мартынович подошел к Валентине Михайловне, обнял её как-то особенно, по-сыновьи. Она еще долго всхлипывала. Илелюхин предложил ей чай с мятой, и женщина согласилась.
Следователь проводил Белявскую примерно минут через двадцать. Тут к нему зашел Семенов и сказал, что у них «новая головная боль».
– Что ещё? – Илелюхин плюхнулся в кресло. – Какой день тяжёлый!
– Как что? Ты, наверное, забыл про ремонт в правом крыле здания? – сказал Сергей.
– И? Что с того?
– Как нам быть с вновь прибывшими?
– Хочешь сказать, что в «обезьяннике» нет места? – раздраженно произнёс Владимир.
– Вот именно! – Семёнов закурил.
Время рабочего дня к тому моменту закончилось ещё два часа назад. Но прокуратура «гудела» от огромного количества народа. То и дело хлопали двери, звонили телефоны, из кабинетов был слышен стук клавиш печатных машинок. Илелюхин потер виски – голова раскалывалась:
– Короче, ты как хочешь, а я – домой!
– Но… Но… – Семенов помчался вприпрыжку за следователем. – Куда их всех деть?
– Помести сегодня где-нибудь! В конце концов, есть место в камерах в здании напротив! – Сергей открыл, было, рот, но Мартыныч его тут же перебил. – Ой, не начинай! Знаю, что это незаконно. Скажешь охране, я разрешил. До утра пусть перекантуются. Всё! Я ушёл! – он громко хлопнул дверью.
Семенов кое-как уладил «дело с расселением». Остался один Дрязкин. Оперуполномоченному ничего не оставалось делать, как отправить Артура во «временную камеру», где сегодня, как назло, по настоянию адвоката и по согласованию с Илелюхиным, находилась Елена Штрайбикус. Эта камера была особой комнатой, в которой в основном проходили допросы. Там очень редко кто ночевал. Просто получилось, что у Илелюхина оказался слишком загруженный день, и он не нашел времени для разговора с Еленой. Поэтому велел оставить Штрайбикус до утра.

Артура провели в камеру. Охранник Валерий обратился к сидящей на диване молодой женщине:
– Здравствуйте, Елена Николаевна. Следователь просит извинения за предоставленные неудобства, но сегодня этому юноше придется переночевать с Вами, – к жене «машинного магната» Валерий относился с нескрываемым интересом. Но все его попытки наладить хоть какие-то отношения были отвергнуты. Он закрыл дверь.
– Я думаю это ненадолго, – счёл нужным добавить Главка. – Они лишь протоколы составят.
Девушка не ответила.
– Можно я здесь устроюсь? – Артур осмотрел одну из двух свободных кроватей и вновь обратился к ней. Но она все молчала.
Главка аккуратно отцепил от пиджака свадебный цветок, положил его на тумбочку. Снял свой свадебный фрак и лёг на кровать. Сейчас он чувствовал дикую усталость и даже был рад, что соседка с ним не стала разговаривать. Артур закрыл глаза и моментально уснул. Проснулся от того, что чья-то нежная рука гладила его по щеке. Он неосознанно, еще во сне, сжал ладонь, поднес её к губам, поцеловал и, не открывая глаз, тихо прошептал:
– Я тебя очень люблю, Фаня.
– О, простите меня…
Артур подскочил, с трудом понимая, где находится. В камере был полумрак. Парень протер глаза, кажется, припоминая все случившееся. Он очень удивился, увидев рядом соседку, которая пересела к нему на кровать.
Главка внимательно осмотрел её. Елена имела очень правильные черты лица, тонкие губы, зеленые глаза и удивительные волосы – огненно рыжие, длинные. На щеке, под правым глазом у неё был небольшой шрам, словно от пореза ножа. Но он был едва заметен, и в принципе не портил привлекательной внешности. Взгляд Лены выражал дикую усталость и тоску одновременно. Она заговорила первой:
– Извините, я позволила себе такую дерзость.
– Да, ничего… – Артур привстал, потянулся, потер глаза. – Интересно, сколько же я спал?
– Три часа семь минут, – ответила Елена.
Он удивленно глянул на девушку:
– Вы что ж, считали что ли?
Она, видимо, смутилась, помолчала и ответила:
– Специально не считала. Просто я очень серьезно отношусь ко времени, считаю, что больше трех часов кряду – это очень много.
– Вы ещё будете мной командовать, сколько мне спать, а сколько нет! – как-то недовольно ответил Артур.
– Извините, – сказала Елена и встала с его кровати.
– Что ты все время извиняешься, ишь какая вежливая! – Главка разозлился. – Можно подумать, что приличные дамы станут околачиваться в тюряге. Тоже мне, нашлась! За что сидим, красотка?
Девушка вдруг резко дала ему пощечину:
– Я тебе не красотка! А ты просто хам! Если сам преступник, то это не значит, что все такие! – она отвернулась и пошла к своему дивану.
Настроение Артура сильно испортилось. «И, правда, чего это я так на неё въезлся? Сдалась она мне!» – подумал он. Сел на кровати и поджал ноги. В камере совсем стемнело, Артур уже не мог как следует разглядеть соседку, а видел только её силуэт.
– Закурить бы! – сказал он громко, чтобы разрядить ситуацию. Но Елена все молчала.
Прошло некоторое время. Главка даже задремал. Вдруг он услышал странные звуки и не сразу понял, что это всхлипывания. Он осторожно, почти на ощупь пошел к девушке. Рукой дотронулся до волос, присел рядом. Заговорил:
– Ну, ты это… Не обижайся, не хотел я…
Елена не ответила. Артур осторожно притянул её к себе и аккуратно приобнял. Она не сопротивлялась. Потом крепко прижалась к нему и разрыдалась на его плече.