139

Варя в ярости и отчаянии смотрела на Несупу. Как пробить эту стену? Драгоценные минуты тают, сердце наполняется тоской, а этот упёртый дед - ни с места.

В помещичью усадьбу он, видите ли, ни ногой. И то, что пятнадцатилетняя девушка погибает, его, похоже, не поколебало.

- Да ты, девка, и сама не понимаешь, чего городишь. Меня и на порог не пустят, не то что дочку ихнюю лечить.

- Как не пустят? Что вы говорите? Они любую помощь сейчас ожидают, как чуда.

- Э-э, пустое мелешь.

Миланов всё это время молча сидел в углу на лавке. Теперь встал.

- Ты врач? Или так себе знахарь?

Несупа отвернулся, не ответил. Варя видела, что Григорий почти сдался. Он не верил Несупе. Но девушка знала!

- Вам же сила дана, - почти закричала она. - Что же вы выбираете, кому помочь, а кому - не следует. Не можете вы ею распоряжаться по своему разумению. Кто просит, тому и должны помогать.

На лавке сидели дети. Девочка вся напряглась, смотрит в нетерпении то на деда, то на Варю. Была бы её воля, бежала бы давно на помощь.

Мальчик спокоен, ждёт, что дед решит. Как он скажет, так и надо. Мальчик учится.

Несупа посмотрел на внуков... Вздохнул, принял решение:

- Раньше бы я не сомневался. А теперь... не знаю. Ладно, поехали, посмотрим, что получится.

У Вари камень свалился с плеч. Один. Впереди неизвестность.

По дороге дед расспросил девушку обо всём, что она знает.

Варя толком ничего не знала, но торопливо рассказывала всё. И про роман, и про Ливасова, и про чаепитие и примирение. Она не понимала, что из этого может пригодиться, но предоставила выбирать Несупе. У неё в голове каша, может, старик сумеет разобраться.


- Ты кого сюда притащила? - зашипела мамаша Горобец с такой ненавистью, что Варя опешила. Всё то презрение, которым старшие Горобцы постоянно обливали её, никуда не делось. Затаилось на некоторое время, и вот оно вновь. И от этого обращения на «ты», как к существу много ниже, как к прислуге, Варя вовсе растерялась. Несупа стоял сзади молча, ждал.

- Но он лечит...

- Кого он лечит? Эту чернь неграмотную? Варвара Сергеевна, что вы плетёте? - мамаша Горобец взяла себя в руки, насколько это было возможно в её состоянии. - Несколько часов назад приезжал доктор из другого уезда. Был консилиум. Надежды нет.

- Этот человек много может...

- Не хватало, чтобы моего ребёнка касался грязный мужик... в такой... час, - женщина заплакала.

Вот и камень вернулся. Отяжелил Варино сердце. Не может она распоряжаться в чужом доме чужой жизнью.

Она не может, но...

- Госпожа Горобец, - твёрдо сказал Миланов. - Я тоже имею право. Ещё немного времени, и Татьяну Александровну я бы назвал своей женой. И её жизнь была бы моей жизнью. Сегодня она моя невеста. Я настаиваю, пропустите доктора.

Мрачные глаза Миланова встретились с красными от слёз глазами будущей тёщи. Госпожа Горобец растерянно дрогнула. Не ожидала она такой твёрдости от всегда уступчивого молодого человека. Несколько секунд они смотрели друг на друга, словно меряясь силой.

- Что ж, - отошла в сторону давая дорогу, - пусть никто не посмеет сказать, что я что-то не сделала.

В комнату пошли Несупа и госпожа Горобец. Незваные Варя и Миланов постояли в нерешительности, шагнули к порогу и остановились у открытой двери. Стояли, смотрели, слушали.

Смотреть особо не на что. Видна была часть комнаты больной, уголок кровати и плачущая Горобец. Несупа с другой стороны, его не видать. Слушать долго было нечего. Молчали в той комнате. Наконец, раздался глухой голос старика:

- Зови другую дочь.

Мамаша посмотрела на лекаря, на этот раз не стала возражать, вышла.

Через несколько минут мимо Миланова и Вари прошли двое - старшая Горобец и Маша. Девушка, кажется, не заметила посторонних. Её трясло от волнения и качало из стороны в сторону.

- Говори, чем угостила девку...

Маша вскрикнула.

- Быстро. Чтоб я знал, что супротив яда дать.

- О чём он, Мария?

Но Мария молчала.

- Говори!

Маша что-то забормотала. Варя не разобрала.

- Быстро!

Вновь бормотание.

- Пошли покажешь, - Несупа вышел.

Следом засеменили Горобцы.

- Маша, о чём он? Что ты дала Тане? Так это ты...

Варя и Григорий повернули сначала следом. Но тут Миланов не выдержал и рванул в комнату невесты.

Варя осталась. Опустилась на колени, стала молиться.