Завещание
роман в письмах
Персонажи (авторы писем по электронной почте):
Дмитрий Ларин – певец
Людмила Дмитриевна Ларина – его мать
Александр Петрович Кузнецов – его педагог по вокалу
Илья Кузнецов – сын А.П. Кузнецова, лучший друг Дмитрия (музыковед, монах)
Римма Ларина (в девичестве Касаткина) – жена Дмитрия(виолончелистка)
Олеся Иваненко - подруга Дмитрия (секретарь в консерватории)
Нана Баратели - журналистка
12 сентября, 2001
Л. Д. Ларина – А. К. Кузнецову
Александр Петрович, здравствуйте!
Вы меня помните? Я приезжала на консультацию к Вашему папе, он очень хвалил меня и предлагал свою помощь. А потом мы с Вами ходили в кино и гуляли по городу. Вы хотели мне показать столицу…
Но я тогда передумала поступать. Родители были против. А я не настолько упряма, чтобы воевать со всем миром, раз обстоятельства складываются не в пользу этой борьбы. И что же? У меня – сын, ему скоро шестнадцать. Поет с колыбели. Все говорят: есть, в кого… А я не знаю, радоваться, огорчаться… Это может как помочь ему, так и жизнь искалечить. Но он – упертый. Решил, что он должен петь и готов заниматься целыми днями. Могу я его привезти к Вам – прослушать?
Он учится в московском областном музыкальном училище на гитаре – с тринадцати лет ему запретили петь из-за мутации, и Митя решил получить пока среднее музыкальное образование, а потом, когда можно будет, заняться вокалом.
Конечно, мне греет душу, что сын мой может достичь чего-то на оперной сцене… но и боязно как-то. Теперь я понимаю своих родителей. Это – не та профессия, которая точно прокормит. А он – мужчина, когда-нибудь станет главой семьи.
Если ему это скажете Вы, может быть, он прислушается... Простите, если Вам кажется, будто я пытаюсь заставить Вас решить нашу семейную проблему. Просто очень уж у моего Мити твердый характер, отец уже сдался – и не пытается повлиять на него.
с уважением
Ларина Людмила Дмитриевна (моя девичья фамилия – Юрьева)
15 сентября, 2001
А.К. Кузнецов – Л. Д. Лариной
Людочка! Я вас, конечно же, помню. Мой электронный адрес ни для кого не секрет, он на сайте консерватории. А домашний не изменился. Приезжайте с сыном, я с удовольствием позанимаюсь с ним. А мобильный мой: 8-916-175-94-29. Звоните. Договоримся.
20 сентября, 2001
А.К. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Митя – необыкновенно способный мальчик. Петь ему сейчас уже можно – мутация закончилась. Все это я Вам, Людочка, высказал при встрече. Но кое о чем умолчал. Он вызвал у меня странное, тревожное чувство. Люди искусства вообще отличаются особенностями психики… как бы это поделикатнее Вам сказать… Живете вы недалеко – всего лишь в Ногинске, казалось бы, час с небольшим езды до Москвы. А переживаете так, будто он в другую страну уезжает.
Люда, я Вас понимаю. Мой сын тоже мальчик домашний. Но он спокойный и сбалансированный. В Мите я разглядел сразу несколько граней – он и борец, и артист, и паникер… Думаю, резкая смена обстановки для него это – невероятный стресс. Так бывает с людьми, у которых легкая форма аутизма. Они с виду мало чем отличаются от окружающих, можно зафиксировать только отрешенный взгляд – не более того. Или это нельзя назвать некой формой, просто есть грань интроверта и аутистической личности. Что-то такое есть в Вашем Мите.
Простите за откровенность. Но я предвижу проблемы, причем серьезные, с его адаптацией в нашей столице.
22 сентября, 2001
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
О, как Вы правы, Саша! Хотя я сама плохо переношу дорогу, поэтому в Москве крайне редко бываю, только в случае жизненной необходимости – если у нас нет лекарств в аптеках, к примеру… Для кого-то дорога – так, ерунда, развлечение, а для меня это стресс. Помню, как перевелась на заочное отделение института, лишь бы не ездить туда каждый день, а в общежитии жить не хотелось.
Миша на втором курсе – ему в любом случае еще три года учиться в Электростали. Мальчик он своеобразный. На самом деле смену впечатлений он любит, когда-то читал книги о путешествиях и мечтал об этом. Но когда мы куда-то едем, я вижу, как он нервничает, психует… хотя и старается это скрыть. Похоже, он сам не осознает, насколько он уязвим. Ему хочется быть сильным, выносливым, веселым, отважным. Он слишком самолюбив, чтобы признать, что у него проблемы. И с общением с людьми, и с адаптацией… Когда он чувствует, что его не понимают, не ценят, не уважают, то замыкается в мрачном молчании. Раньше он пытался спорить, отстаивать свое мнение, а потом как будто устал от бесконечных выяснений отношений со всеми подряд.
Он предъявляет и к себе, и к окружающим слишком высокие требования. Готов истязать себя, лишь бы добиться нужного результата – хочет играть виртуозно. Занимается на гитаре, и на пианино. В детстве он любил оперу, а потом он к ней несколько охладел. Что говорить? Другое поколение… Им ближе рок, он американские мюзиклы любит.
Надо сказать, как-то я слышала кантри в его исполнении – мне показалось, что это и, правда, выходит легко у него, как будто он вырос на Диком Западе, и эта культура для него – своя, родная, привычная. Он и сочинять пробует в этом стиле. Но где же у нас площадка для таких предпочтений? Я предпочитаю, чтобы он занимался классическим вокалом – это приличная среда обитания.
Больше всего я боюсь, что он, вопреки своим упорным занятиям и исканиям, не достигнет успеха. А для мужчин это может быть невыносимо.
В общем, мальчик он сложный, Вы сами поняли… Он привыкнет ездить в Москву, если Вы согласитесь с ним заниматься. И, надеюсь, за эти три года, оставшиеся до поступления в консерваторию, он перестанет ощущать мегаполис как враждебную среду для себя. А пока это – увы! – именно так, как Вы написали.
27 сентября, 2002
Д. Ларин – И. Кузнецову
Илюха, так ты решил или нет? Моя мама тоже трясется, не хочет меня отпускать. А мне просто не терпится – хочется вырваться, посмотреть мир. Ты все спрашиваешь: не страшновато ли мне? Да, бывает… Об этом я не люблю говорить. Иногда «находит»… просто трясти начинает. Но надо же с этим что-нибудь делать! Иначе я так всю жизнь просижу. И ты – той же породы. Но я хоть пытаюсь в себе это преодолеть…
Знаешь, ты единственный из всех моих знакомых, кто не раздражает меня своей религиозностью. В тебе это как-то естественно… я тебя другим не представляю. Хотя многие, может, сказали бы, что это – страх перед жизнью, желание спрятаться в искусственно созданной среде за уютными стенами. Отказавшись от всякой реальной борьбы, на которую люди вроде тебя не способны.
И это тоже. Но не только это! Просто… ведь не бывает в одном человеке всех качеств! И требовать их нельзя… а я требую… В том числе и от самого себя.
А у скольких людей – еще при советской власти – эти наведывания в церковь украдкой были проявлением банального детского страха смерти, загробной расплаты, когда человек «на всякий случай» ходит туда, ставит свечки и думает: «А вдруг ТАМ кто-то есть?» По мне – это мелкое приспособленчество, желание себе что-нибудь выторговать «в мире ином», подстелить соломку заранее, а вовсе не проявление высокой духовности, в чем нас убеждают теперь.
Илюха, я правда верю, что ты не такой.
29 сентября, 2002
И. Кузнецов – Д. Ларину
Мить, я решил. Уговорю своих отпустить нас с тобой в Италию на зимние каникулы. Попробую твой способ бороться со страхами… я угадал, у тебя именно такой способ? Ты мне в этом не признавался, но я и так понял. Когда тебя что-то тревожит (неизвестность, то, с чем ты раньше не сталкивался), ты пытаешься смотреть на окружающий мир глазами веселого наблюдателя, который потом будет все это рассказывать целой компании, чтобы ее рассмешить.
Я читал твой блог и почувствовал это. Твою скрытую напряженность, желание спрятаться за маской бывалого парня. Но в этом возрасте большинство из нас таковы. Только я не пытаюсь играть какую-то роль…
Мой отец рад, что мы подружились. Он уже отчаялся найти мне подходящую компанию – я всегда и везде был чужим, даже среди будущих музыковедов. Но там вообще царит отчуждение. Каждый прячется в своей башне и заслоняется со всех сторон.
Ты для меня – свежий ветер. Мне не дано испытывать такие сильные чувства, я и рад, что никогда мою внутреннюю лодку не будет штормить и бросать в опасные места, и иной раз завидую таким, как ты… А тебя ждут опасности, и какие!
Пока я еще не решил окончательно насчет монашества. Исследование церковной музыки – чем не специализация? С этим-то ясно. Только я не признаюсь, что в музыке тяготею не к отрешенному спокойствию, а к вулкану… Мне нужен заряд энергии – я настолько лишен ее от природы, что только так и подзаряжаюсь.
С тобой – совершенно иначе. Надо же, как в тебе сочетаются на удивление трезвый взгляд и способность до отчаяния увлекаться…
Если сделаешь потрясающую карьеру певца, я буду следить за тобой как летописец Пимен. И сохраню эту переписку.
Расслабься. Шучу!
5 октября, 2002
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, только не думай, что у меня какие-то скрытые мотивы, мы с детства друг друга знаем. Если тебе понадобится моя помощь – пиши. Говорить ты не очень-то любишь, а на бумаге все это легче… попробуй – увидишь. У меня сестры никогда не было, а так – она вроде как будет…
7 октября, 2002
О. Иваненко – И. Кузнецову
Илюша, спасибо. Мне всегда было хорошо с тобой – ловила твой взгляд и как будто бы ВДРУГ я слышала тишину и успокаивалась. Моментально. И весь этот шум вокруг отдалялся.
Учиться я, наверное, не смогу, нам с мамой не оплатить репетитора и не прожить на мою стипендию. Она научила меня печатать – слепым методом. Знаешь, это можно сделать за несколько дней. Поставить пальцы на определенные буквы и научиться медленно, но правильно все это делать. А скорость можно набрать самой – начать перепечатывать большие объемы текста, страниц по 50, 100, а то и больше… Мне это нравится, я вхожу во вкус. Делопроизводству она меня тоже научит. Хочу найти себе секретарскую должность.
Ты помнишь, как я в «музыкалке» училась… тогда было лень, а теперь понимаю: упущенное не наверстать. Да и не было у меня фанатизма… а здесь, наверное, без фанатизма нельзя. Конечно, можно было бы поднажать. Думаю сейчас: а что, это было бы лучше – стать средненькой преподавательницей, трепать нервы с такими же безнадежными лентяями, какой когда-то была я сама? Пока жизнь не дала мне пинка под зад! Видно, я его заслужила…
Мне странный сон приснился. Я никому его не рассказывала. Иду я по лесу и вижу – стоит паренек. Грустный-грустный. Я протягиваю к нему руку, и он хватается за нее как утопающий за соломинку. И преображается. Становится сильным, уверенным и смешливым. И в этот момент он отталкивает мою руку… больше она ему не нужна. Поворачивается, уходит. Я стою, оглушенная, готовая взвыть от боли, от ощущения ненужности. Делаю шаг вперед, вижу следующего. Тоже печального, совершенно потерянного. И… история повторяется! Он цепляется за меня, но как только чувствует себя на коне, мгновенно все забывает. Я и ему не нужна. Шагаю дальше – и все это снова, и снова, и снова… Молоденькие и не очень – самые разные мужчины. И всем нужна жилетка для слез. А как только наплачутся всласть – они ее тут же отбрасывают. И эта жилетка – я!
Неужели меня ждет такая судьба? Никому я об этом еще не рассказывала. Но наяву со мной было такое. Правда, пока совершенно невинно – в постель я ни с кем не ложилась, даже и не целовалась, но… Чувствую, если бы это и было, то не повлияло бы на финал.
Я – просто магнит для тех, кому плохо. Но только на время… Пока не пройдет этот кризис.
Наверное, ты бы сказал, что роль такой женщины – благородная, бескорыстная, даже священная… Возвращать им всем веру в себя. Но, Илюшка, меня это просто пугает. Что же станется с моей собственной, если ПОТОМ все отшвыривают меня с такой легкостью?
Напиши, что ты думаешь. Только, пожалуйста, правду.
8 октября, 2002
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, я думаю, тебе надо в себе разобраться. А ты чего хочешь от них? Чтобы они ТЕБЯ оценили? Такое бывает с теми, кто втайне считает, что их ценили недостаточно – родители, учителя, друзья…
И для того, чтобы во взрослом возрасте эту оценку получить от противоположного пола, они поначалу готовы на любые жертвы и ждут благодарности… а когда не дожидаются, то впадают в отчаяние.
Если же я ошибаюсь (скорее всего!), то надо настроиться на настоящее бескорыстие. Хочешь давать (в эмоциональном, человеческом смысле)? Давай! Но не жди взамен ничего. Тогда и познаешь радость ДАРЕНИЯ. Может быть, ты из тех, у кого дар - возвращать к жизни отчаявшихся. А это – большая ответственность. И на самом-то деле – огромная радость.
Прости, я знаю, что говорю сейчас как старый зануда. Христа ведь тоже пугала, его ужасала собственная судьба… когда он пытался разглядеть ее будущие контуры.
В твоем возрасте хочется верить в другое. Отдача? Взаимная! Чувства? Взаимные! Беда в том, что на самом-то деле это редко бывает. Но люди сейчас настолько очарованы всем этим глянцевым потоком массовой культуры, что им не хочется изучать реальность, мириться с ней. Они упорно хотят верить в сказки с голливудским хэппи-эндом на фоне красивого домика с садиком, милое мещанское счастье, которое преподносится как великое откровение. Открою тебе секрет: не все для мещанства созданы, хотя порой их и очаровывают подобные сцены. Но за этим фасадом в реальности – такие трагедии, такие душевные трещины, пропасти, тупики…
Ты, хоть и любишь читать и смотреть «про красивую жизнь», поверхностной никогда не была.
9 октября, 2002
О. Иваненко – И. Кузнецову
И, правда, как хорошо иметь такого разумного «брата»! Я буду думать, хотя понимаю: во многом это – и не твои мысли. Давай пока сделаем паузу. Будет, о чем написать, я попробую все это сформулировать – как можно четче. Чтобы тебе не пришлось за меня делать лишний анализ – лучше тебе это преподнести в отфильтрованном виде.
Слышала, у тебя новый друг, и зовут его Митя. Мне Александр Петрович сказал. Вы едете в феврале в Италию. Передавай ему привет от меня. Может, когда-нибудь познакомишь.
27 февраля, 2003
Д. Ларин – И. Кузнецову
Послушай, я не из тех, кто лезет в душу, но все-таки, может быть, объяснишь, кто эта девушка, которая приехала в аэропорт с твоим фотоаппаратом? Ты нас даже не представил. Я две недели молчал, ждал, что ты заговоришь. Илюха, ты все это время был странный какой-то. Она для тебя что-нибудь значит? Ты все время бегал к компьютеру, как будто ждал от нее весточки по e-mail. И возвращался с вытянутым лицом.
28 февраля, 2003
И. Кузнецов – Д. Ларину
Да, я вас не представил. Забыл, прости. Ее зовут Олеся Иваненко. Мы в одной школе учились. Я забыл фотоаппарат, позвонил ей и попросил привезти. Что тут такого? Мить, не надо выдумывать. Да, я ждал вестей от родителей… потому и ходил проверять свою почту.
2 марта, 2003
Д. Ларин – И. Кузнецову
Да ладно – забудем. Не хочешь мне говорить, и не надо. Кстати, она красивая! Хотя я не любитель блондиночек. Не хочу вводить тебя в великий грех обмана, а то, пожалуй, и самообмана… когда человек даже себе боится в чем-то признаться. Я видел, как ты весь напрягся, когда эта Олеся к тебе подошла. Стоял как деревянный…
3 марта, 2003
И. Кузнецов – Д. Ларину
Все. Тема закрыта. И точка.
Надо мной можешь смеяться – да сколько угодно. Но не над ней! У нее тяжелая жизнь. Сейчас у меня настроения нет, но потом, может, как-нибудь расскажу.
Я заметил, что если кто-то решил принять монашество, окружающие начинают подозревать несчастную любовь и ищут объект… Не тот случай! Олесе я просто сочувствую. И не хочу обсуждать ее в таком тоне. Если тебе я вдруг показался занудой (хотя почему это – вдруг?), прости. Поищи друзей повеселее.
4 марта, 2003
Д. Ларин – И. Кузнецову
Ладно, давай сменим тему. Прощения я никогда не прошу, даже крохой был – не просил… Родители обижались, но я в этом плане – кремень. Святоши бы сказали: гордыня. И пусть… Но ты должен знать – я, может, шучу неудачно, но по-настоящему ранить я никогда никого не хотел. Хотя – кто знает? Может быть, все еще впереди… И я встречу того, кому мне захочется причинить боль. Того… или ту? Эта может быть женщина. Да – увы.
Но эта твоя знакомая барышня – она-то безвредна. А я, к сожалению, тянусь к совершенно другим. Как в этом романсе - помнишь – про то, как «словно бабочка к огню»… Только пока не могу уяснить для себя, сформулировать: что для меня этот самый «огонь»?
Хотя я допускаю, что для кого-то и эта с виду овечка Олеся – «огонь». Только не злись на слово «овечка», ладно, Илюха?
Читал, как я в блоге описываю Италию? Можно подумать, это было забавнейшее приключение. А на самом деле она на меня подействовала как-то тягостно… даже сам не ожидал. В оперном театре вдруг почувствовал: что-то внутри меня сопротивляется, как будто я стал ощущать присутствие некого Рока в своей жизни… Я прежде над этим смеялся. Считал, только дураки, мракобесы, лентяи верят в «судьбу». А ее надо строить – не ждать как золотого дождя, который прольется вдруг с неба.
За границей я, как и ты, впервые. Лица итальянцев – такие выразительные – в то же время вылеплены с какой-то тщательностью. Кажется, в любой момент они могут окаменеть. И ты будешь любоваться линиями, пропорциями. И выражение глаз (вроде бы жизнерадостное и в то же время ПОКОРНОЕ, обреченное) не изменится. Как будто ходишь по музею и видишь на время ожившие экспонаты, которые подмигнут тебе, вежливо улыбнутся, и тут же снова застынут. Страна-музей. Страна-памятник. И всюду это, новое для меня, ощущение фатализма, предопределенности.
Может быть, воображение разыгралось.
5 марта, 2003
И. Кузнецов – Д. Ларину
Я заметил, ты равнодушно слушал певцов. Но ты еще раньше мне говорил, что стал охладевать к опере. Ты правильно делаешь, что не бросаешь училище. Голос – капризная материя. Простудишься – и прощай, профессия! Мало ли что? Гитара – это более верный кусок хлеба. Так что училище надо закончить. А потом экспериментируй с голосом сколько хочешь. Отец говорит, у тебя возможности фантастические. Если ими распорядиться с умом.
Я ведь был дома, когда ты в первый раз приехал к нему на консультацию и пытался продемонстрировать всю свою вокальную палитру. Пел разными тембрами. И «басил» и тянул высокие «женские» ноты. Отец говорит, сейчас тебе надо укреплять средний регистр. Чтобы ты чувствовал себя уверенно.
Эстрада – мне кажется, не для тебя. И не в музыке дело. И, может быть, даже не в среде обитания – наркотики, алкоголь, криминал… Хотя твоя мама именно этого и боится. Эстрадный певец должен нравиться широкой аудитории. Может быть, нехорошо с моей стороны так говорить, но мне хочется четче сформулировать для тебя это: учти – на эстрадной сцене надо стать кумиром для девушек, женщин… не самых интеллектуальных. Простеньких. Кто-то назвал бы многих из них откровенными дурочками. А это – не для тебя. Ты слишком надменен, у тебя взгляд, повадка не те…
Общаясь с тобой (не обязательно – лично, но в качестве слушательницы), они будут чувствовать твое высокомерие, то, что ты их ни во что не ставишь. Может быть, все это тебе бы «простилось» за эффектную внешность героя бульварных романов. Или какого-нибудь слащавенького херувима. А ты, хотя и лишен откровенных изъянов, но не настолько смазлив, чтобы расположить к себе эту аудиторию.
А оперу слушают женщины совершенно другого типа. Постарше, любящие мужчин умных, начитанных… во всяком случае, склонные обольщаться умением говорить книжные фразы. Им ты с большей вероятностью мог бы понравиться. А тебя ведь статус среднего артиста не устраивает, ты мечтаешь о грандиозном успехе. И хоть тресни – нет в тебе потенциала «кумира для дур».
Хотя я понимаю – твое самолюбие с этим не может смириться.
6 марта, 2003
Д. Ларин – И. Кузнецову
Однако – наш святоша! Ну и письмо! А тебя еще считают наивным, склонным идеализировать человеческий род. Я как-то пока не задумывался, как я выгляжу со стороны, какое произвожу впечатление. Для оперы это менее важно. Там нужен крупный мужчина. Высокий? И ладно. Все остальное впечатление – за луженой глоткой. Ори – и жди аплодисментов. С габаритами у меня все в порядке – мать говорит, это чудо, что я пока держусь в нормальном среднеарифметическом весе, даже кажусь худощавым в просторной одежде. Поесть я люблю. Гляжу на своего папу и понимаю, как я могу расплыться – придется всю жизнь сидеть на железной диете.
Я думал о том, что слушательницы (а я начитался их болтовни на меломанских форумах) любят, когда определенный тип внешности сочетается с тем или иным тембром. Как это бывает, когда певцу «идет» именно высокий голос или низкий… Им нравятся этакие ангелочки со сладкими лицами (в Италии таких – пруд пруди), которые будут петь сладкоголосые арии или песенки о любви. Или бруталы, которые выглядят как боксеры-тяжеловесы, но они должны только «басить» - чем ниже, тем лучше. И очень трудно преодолеть все эти стереотипы. С возрастом я скорее трансформируюсь в брутала, нежели в ангелочка. А голос-то у меня высокий – в детстве его называли девчачьим. Тогда я не комплексовал, я смеялся, теперь понимаю, что надо продумать и это – реакцию на сочетание моей внешности «русского мишки» (который может превратиться в тучного медведя) и чуть ли не «женских» верхов. А это – самые выразительные мои ноты.
Самому мне хотелось бы, чтобы тембр с возрастом стал ниже, гуще, мужественней… пищать надоело. Даже ради того, чтобы удивить. Но мне хочется, чтобы голос стал моим идеальным инструментом и обладал всеми возможностями – как клавиатура на фортепиано. Но такого фантастического диапазона ни у кого не бывает. Увы…
Твой папа говорит, в комических или энергичных ариях у меня больше артистизма, нежели в лирике. Когда пою признания всех этих оперных героев-любовников, я зажимаюсь. Вот главный мой «минус».
Наверно, боюсь показаться смешным.
2 сентября, 2003
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Ну, что, будущий Великий Тенор? Думаю, голос твой ниже не станет, тембр определился. Понимаю, что тебя это не радует. Но не вздумай накручивать себя, Митя! Зная твою насмешливость, склонность к сарказму, представляю, как ты мысленно «примеряешь» на себя арию Ленского и заранее плюешься. Тенор – это не обязательно приторный тембр. «Сладенький тенорочек» - как говорила моя преподавательница, она, как и ты, предпочитала низкие мужские голоса. Надеюсь, ты не станешь комплексовать по этому поводу? Голос, конечно, не гармонирует с твоим обликом – резковатыми чертами лица, ядовитым выражением глаз… Вряд ли из тебя получится убедительный оперный нытик или сказочный персонаж. Но есть страстные, яростные теноровые арии. У тебя темперамент-то– ого-го! Я не случайно пытаюсь «расшевелить» тебя – даю не ту музыку, которая тебе нравится (нежную), а такую, какая способна тебя раскрыть на сцене.
Готовим программу в течение года. И поступаем. Ты не передумал?
3 сентября, 2003
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Александр Петрович, да нет, конечно! Вы правы – пора мне смириться со своим тембром. Я иногда пробую искусственно «занизить», несколько огрубить некоторые ноты, но лучше этим не увлекаться – можно и голос сорвать. Я уже начал учить то, что Вы для меня подобрали. Этот год у меня тяжелый – выпускные в училище (по моей нынешней специальности – классическая гитара) и вступительные в консерваторию на вокальное отделение.
Если все сложится, подыщу ресторанчик в Москве, чтобы можно было там подрабатывать несколько раз в неделю. Надеюсь, дадут общежитие. Мне говорили – в некоторых местах все равно, что играть и петь: лишь бы что-то звучало… они не вникают. А я наизусть знаю несколько десятков арий, эстрадных лирических песен, музыки из кинофильмов… «Пианист»-то я еще тот, но там это никто не заметит. Предвидя Ваши возражения, торжественно обещаю, что буду беречься, работать вполсилы, не напрягаться, ни в коем случае не орать, не визжать… это вообще – не мой стиль.
5 сентября, 2003
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Ну, ты мальчик разумный. Не увлекайся пением «под Высоцкого» и вообще хрипотцой – знаю, что ты это можешь, но злоупотреблять такой краской не стоит. Если у человека голос так звучит сам собой – это одно, а имитация… Я не боюсь, что ты будешь вопить, издавать истошные истеричные звуки как наркоман во время ломки – ты к этому, правда, не склонен совсем. Слава богу. Во время первой консультации меня больше всего впечатлила твоя культура звука – тебе удается мощь, головокружительная высота без надрыва, без неврастении.
Ты внутренне человек нервный и напряженный, но поешь свободно, как птица. Даже кажется, что безмятежно, хотя это обманчивое впечатление. Митя-Митя, ты береги этот дар.
2 мая, 2004
О. Иваненко – И. Кузнецову
Илья, я видела твоего друга. Сидела и печатала, вдруг он заходит. С твоим отцом. И Александр Петрович здоровается со мной. Представляет мне этого Митю. Тот смотрит… ехидно так… и молчит. Кивнул. Я тоже кивнула. У них была консультация – твой отец показывал будущего абитуриента коллеге.
Странный он – кажется самоуверенным, даже чуточку нагловатым, нацеленным на успех и в то же время абсолютно не готовым к поражению… Я бы даже сказала: у него раздвоение личности. Он вообще ничего во мне не углядел – посмотрел как на мебель.
Но на секретарш вообще только так и смотрят. Я привыкла. С работой вроде справляюсь…
Мне хочется рассказать тебе о своем романе – это профессор Ф., он женат, дети взрослые. Самое ужасное, что он мне не нравится – ну, ни чуточки… Просто я… Илюша, неужели я из тех женщин, которые не способны сказать «нет», если в глазах мужчины читают мольбу… или просто призыв?
Отказываться мне трудно – невероятно. Мои губы просто немеют. И я молча иду за человеком, на которого никогда сама бы не посмотрела… иду, выслушиваю его в соседнем кафе, покорно следую за ним на дачу жены, позволяю делать с собой что угодно… ну, ты понимаешь. Он же так одинок! Так несчастен!
Это длится уже полгода. Я мечтаю вырваться и каждый раз, как вижу его, чувствую, что я таю, теряю очертания, превращаюсь в глину, из которой можно лепить что угодно…
Я что – бесхарактерная? Или так у меня возникает ощущение своей нужности… значимости в этом мире.
Боюсь, что и в будущем моя жизнь будет складываться по таким вот сценариям – одинокие, непонятые, несчастные… и я к их услугам.
Жилетка для слез.
3 мая, 2004
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, ты права насчет Митьки – сейчас он думает, что на коне… а как потом сложится? Я понятия не имею. Есть люди, которые себя просто не мыслят вне звездности, обычная жизнь для их наполеоновского самолюбия не выносима. Думаю, он должность рядового преподавателя вокала воспринял бы как пощечину… он не о том грезит.
Я ведь тоже в этом году поступаю – ты помнишь? На музыковеда. Будем видеться в консерватории. Я не забыл, что ты любишь шоколад «Аленка». И день твоего рождения не забыл…
Олеся, я даже не знаю, плохо ли это, что ты не влюблена в своего профессора… а мечтаешь сбежать, но боишься испортить с ним отношения и нажить врага. Это вполне понятно. Он, кстати, небезобидный тип – интриган еще тот. Так что тебе сейчас не позавидуешь. Надо было с самого начала играть роль дурочки – делать вид, что не понимаешь намеков… не понимаешь – в упор. А сейчас уже поздно… Да, озадачила ты меня.
Дело не в слабохарактерности, просто ты – настоящая женщина. И мечтаешь о реализации… пусть даже не идеальной. Но это тебе помогает почувствовать себя живой… Одинокие неприкаянные не избалованные дома девочки часто вот так себя реализуют. Счастья нет (совсем даже наоборот), но какое-то подобие востребованности, нужности хоть кому-то… Это, кстати, у вас с ним взаимно - но он получает-то куда больше, чем отдает… если вообще он хоть что-то тебе дает (в эмоциональном плане).
Я бы сказал, ты не ценишь себя. Но, может, это придет? Не позволяй собой пользоваться.
Лучше выдумать все что угодно – легенду про жениха, который вернулся из армии. А еще лучше – заведи разговор о женитьбе… твоего профессора ветром сдует, шарахаться от тебя станет. Схитри.
6 мая, 2004
О. Иваненко – И. Кузнецову
Ты оказался прав – ведь действительно драпанул… я сделала вид, что обижена. А потом часа полтора смеялась – успокоиться не могла…
Думаю, я отделалась от него.
Илюша, спасибо!
7 мая, 2004
И. Кузнецов – О. Иваненко
Да не за что. Ты только помни меня.
27 июля, 2004
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Саша, Митя, конечно, счастлив. Я знаю, что и у Вашего Ильи все в порядке. Они оба – студенты!
Но Митя меня беспокоит. Он и сам понимает, что слишком разнервничался, одно дело – ездить в Москву раз в неделю к Вам, а другое – ездить туда почти каждый день. Дорога – два с половиной часа в один конец, и столько же – обратно. Посчитайте – час и десять-пятнадцать минут электрички, полчаса в метро (пока провозится, простоит в очередях, протолкнется сквозь толпу), минут пятнадцать пешком… да это еще в идеале. А ведь надо встать заранее, дойти до станции электричек… в общем, может получиться и три часа. А если перерыв в электричках…
В общем, это и для толстокожих людей с непробиваемой нервной системой – нагрузка. А для моего Мити… Ведь пока неизвестно, дадут ли ему общежитие сразу, в сентябре придется поездить.
А для него, как бы он ни хорохорился, мегаполис – это серьезное испытание. Он начнет нервничать, но будет скрывать это даже от самого себя, пристрастится к тому, чтобы «кусочничать» - «заедать» свои страхи, тревоги, волнения… А он к полноте склонен!
Может, Вы сочтете, я зря так себя накручиваю, но мне так не по себе… Иногда думаю – ну, и стал бы он посредственным гитаристом, может, так было бы нам всем спокойнее… но эти его «звездные» фантазии… Так ему хочется выделиться из толпы, причем он всегда был таким, мечтал о славе с рождения. А то, что слава – это для психики все круги ада, он не понимает.
Еще вопрос, как к нему отнесутся сокурсники… он ведь крайне самолюбив. Привык здесь выделяться – но областные «звездочки» это ведь не Москва…
В общем, я себе места не нахожу. Он делает вид, что не понимает меня – стыдится обнаружить свою слабость и уязвимость. Отец у него – такой же. Но менее амбициозный.
Вы предупреждали меня, я помню… Но я надеялась, за эти годы Митя станет спокойней, увереннее… а у него страхов как будто прибавилось. В Москве он, конечно, когда-нибудь адаптируется. Но, боюсь, что это будет долгий процесс, растянутый на все годы учебы. Может, только к концу обучения он почувствует: это теперь – ЕГО город. На быстрые изменения я не надеюсь.
28 июля, 2004
А.П. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Я ведь ему предлагал оставаться у нас – есть свободная комната. Но он – ни в какую. Впрочем, при всех своих внутренних «тараканах» (а у кого их нет, Люда?) Ваш сын мне понятнее своего собственного. Он знает, чего хочет, намерен этого добиваться… трудяга. И настоящий талант. Другое дело – насколько он готов будет к не блестящему результату… он из тех, кто отказ от мечты воспринимает как отказ от жизни вообще. Какой бы то ни было. Все – или ничего. Может, перерастет он этот максимализм?
Илья мне иной раз кажется убежденным в своем предназначении мальчиком, а иногда ВДРУГ из него выглядывает отнюдь не юноша… а старик! Который прожил две тысячи лет и утратил все возможные иллюзии. Это даже не ранний скептицизм, это раннее внутреннее увядание… Как-то мы разговорились о женщинах.
- Если человек уверен, что его любовь не сделает счастливым женщину, о которой он втайне мечтает, нельзя навязываться. Не вести же себя как герой романа «Коллекционер»! Похитить девушку, держать взаперти, изображать благородного рыцаря… хотя понятно, что он может расшибиться в лепешку, она его никогда не полюбит.
- Ты говоришь абстрактно или имеешь в виду конкретную особу?
Он смутился.
- Абстрактно, конечно…
- Илюша, ты так не уверен в себе? Убежден, что тебя НЕЛЬЗЯ полюбить… не как друга, а как мужчину?
- Ну, почему же? Возможно, кому-то и я понравлюсь… Вся штука в том, чтобы понравиться одной-единственной… а не оставшейся части женского населения земного шара.
- А что – есть одна-единственная?
- Я этого не говорил.
Есть у меня подозрение, но… лучше не называть имен, он на меня рассердился бы. Это же – сокровенное, нельзя об этом болтать. Не хотелось бы думать, что мальчик идет в монастырь, потому что верит во что угодно, в кого угодно, но не в себя самого…
Трудно придумать что-нибудь более тягостное… Ему бы хоть каплю любви К СЕБЕ – а Ваш Митя ей переполнен! И кому из них легче жить? Вот уж, право, не знаю.
6 апреля, 2005
Д. Ларин – И. Кузнецову
Думаю, может, к психологу мне сходить? Качусь в пропасть, причем бездонную, и не могу остановиться. Ем, ем и ем. Набрал за год семьдесят килограммов. Никто из знакомых меня просто не узнает. Я хорохорюсь, конечно, делаю, вид, что мне хоть бы хны, только тебе я могу признаться, что на самом деле мне плакать пора. Я раздулся как бочка, смотреть на себя не могу. Но при матери и отце играю роль этакого «веселого толстяка», шучу, рассказываю анекдоты. Продолжаю выкладывать свои фотографии в интернете – вроде как не придаю своему весу значения, даже смеюсь над ним. Только на самом-то деле мне страшно.
Не помню, с чего началось… Малейшее волнение – и желание его тут же «заесть». На вокзале жду электричку и покупаю все подряд – пирожки, мороженое. Причем хватаю сразу пять штук, ем, давясь, и чувствую, что я не насыщаюсь – мне мало.
Подъезжаю к дому, бегу в первую же лавчонку или магазин рядом с вокзалом, хватаю батон белого хлеба, дома режу его на кусочки, кладу варенье и за ночь съедаю все это.
Для оперников это не такая уж катастрофа, среди них многие выглядят так. Но, чувствую, мать скоро в голос начнет выть – она боится до смерти, что я «наем» себе сахарный диабет, а это уже необратимые изменения в организме. У нее в семье диабетики были – а это ведь и слепота.
Остановиться сам я не могу. Если б меня связали веревками, да держали бы целыми днями на привязи, может быть, вес бы спал… Умом я все понимаю. Знаю, что делать. Но не могу успокоиться. Меня охватила какая-то лихорадка – как будто все время трясет, и ни минуты умиротворения, расслабления… даже во сне я чувствую, что напряжен.
Из-за чего я так психую? Может быть, мне нужны психотропные препараты? Они искусственно вгоняют человека в сонливое состояние, аппетит у него уменьшается… Надо, наверное, это попробовать. Говорят, что курение помогает. Но я никотина боюсь – слишком много о нем начитался.
7 апреля, 2005
И. Кузнецов – Д. Ларину
Митька, ты знаешь, что я не начну разговор на деликатную тему – лезть в душу я никогда не любил. Тем более в твою – упрямую, не выносящую жалости, самолюбивую… Чаще всего я все-таки жду, что человек сам захочет… И вот, слава богу, ты заговорил.
Попробую я сыграть роль психолога – мне это в будущем будет нужно. Почему ты психуешь? Боишься, что реализация мечты – это совсем не то же самое, что упиваться фантазиями. Ты столько всего себе напридумывал, что теперь сама мысль, что что-нибудь пойдет не так, для тебя непереносима. Так что я думаю, дело не только в дороге… хотя, конечно, она не способствует успокоению и отнимает энергию – не столько физическую, сколько нервную. Другой придет после учебы домой – и расслабится. Тебе же надо еще часа три находиться в состоянии напряжения – а при твоей рассеянности эта дополнительная концентрация вгоняет тебя в такое нервозное состояние, что потом даже дома расслабиться не получается.
Надо тебе научиться полностью освобождать свою голову – часами, днями не думать вообще НИ О ЧЕМ. Плевать на все опасения (сбудется то-то или не сбудется). Если ты не научишься переключать внимание с того, что тебя беспокоит, ты превратишься в законченного психопата. А еда – это же не причина, а следствие. Устрани причину – и аппетит твой войдет в нормальные рамки. А так – ты будешь нестись со скоростью света навстречу… инвалидизации.
8 апреля, 2005
Д. Ларин – И. Кузнецову
Ладно, у меня будет лето на то, чтобы взять себя в руки. В общежитии я жить пытался, ты знаешь, но именно там я свои кило и набрал. Приходил после учебы, шел в магазин, скупал все подряд, наедался… Причем занимался самообманом: внушал себе, что это я покупаю на всех, на большую компанию, чтобы других угостить… У меня появлялся предлог, чтобы купить как можно больше с тайным расчетом на то, что другие из вежливости скажут «нет».
Видишь, я от тебя ничего не скрываю. У меня развилась пищевая наркомания, я как безумный кидаюсь на все подряд. И стоит только шевельнуться какой-нибудь неприятной мыслишке, как я «заедаю» ее. Как будто внутри у меня открылась черная бездна, засасывающая сколько угодно еды и все время требующая: еще, еще и еще! Как будто я – мусорница. Гигантская и с таким дном, которое что угодно может вместить. И все кажется – мало. Мой организм как с цепи сорвался.
Хорошо, пока это не повредило голосу. Он звучит даже лучше, чем раньше. Но я понимаю, что все это – временно. А в будущем…
Твой отец слишком легко ко всему относится, ему кажется, поправиться или скинуть вес – все это ерунда. Я даже рад, что он не паникует. Это только добавило бы мне треволнений и ничего не дало бы.
Я – какой угодно, но не безвольный, ты знаешь. Заставлю себя измениться. Только хочется, чтобы это у меня как-то само собой получилось, а не с помощью специалиста. Слишком унизительно рассказывать чужому человеку обо всем этом – в глаза он смеяться не будет, а за спиной таких, как я, конечно же, высмеет.
Ты скажешь, что не надо мне зацикливаться на этом, плевать на все эти смешки… Но я никогда не мог по-философски от всего отстраниться, как ты, и улететь в эмпиреи. Завидую я, Илюха. Вот честно.
3 июня, 2005
О. Иваненко – И. Кузнецову
Илюша, при встрече ты спросил меня, правда ли слухи о моем романе с Володей, четверокурсником. Я не решилась признаться. Письменно мне как-то легче… я говорить не люблю, а на бумаге чувствую и желание, и простор своим мыслям…
Я даже не знаю, любовь ли это. Услышала сплетни – его бросила девушка, потому что не ладилось у них… в интимной жизни. Об этом гудели в коридорах консерватории. Она не только порвала с ним, но и ославила его – мол, импотент. Ты, наверное, в курсе.
И вот как-то вышла я из кабинета – и вижу его. Стоит, глаза такие, как будто готов выброситься в окно… с какого угодно этажа. Это было действительно страшно. Я подбежала к нему, коснулась его руки… он посмотрел на меня как незрячий. Я интуитивно поняла, как с ним надо себя вести. Не надо изображать многоопытную даму – это его отпугнет и еще больше замкнет в себе. Нужно, напротив, стать совершенно беспомощной… рядом с такой девушкой он поверит в себя, он станет мужчиной. Во всех смыслах слова.
Так и случилось. Я стала спрашивать у него, как пишется то или иное слово (делая вид, что сама этого не знаю), просить помочь мне с компьютером, найти кое-что в интернете… он откликался сначала машинально, потом все более входя в роль и обретая уверенность. Вот так у нас все начиналось…
Я даже сделала вид, что не умею целоваться. Это его насмешило. И привело к нужной реакции – он уверовал, что более опытный и бывалый. И стал вести себя соответственно. В результате – в постели у него все получилось. Он и не подозревал, что все это было вызвано моей актерской игрой. А сейчас, даже узнай он об этом, думаю, не рассердился бы. Потому что, войдя во вкус, он настолько увлекся, что стал с любопытством поглядывать на других девушек… Думаю, ему захотелось отомстить той… и он соблазнил ее подругу. Теперь у него репутация чуть ли не ловеласа.
Полюбить меня или кого-то еще он при всем желании бы не смог – не такое сейчас у него душевное состояние. Надо дать время ему наиграться в самца, а потом… может быть, ему и захочется постоянства, стабильности и серьезности.
Ты спросишь, зачем это все было мне? Сама не знаю. Только чувствую, что в таких ситуациях я незаменима. И как никто могу оказать нужную помощь мужчине, который на грани…
Влюбилась ли я в него хоть немного? Ну, может, самую малость.
Но на душе у меня спокойно, легко. В такие мгновения я испытываю ощущение, что живу я не зря. В меня будто кто-то вселяется – и я лишь орудие… психологической помощи.
Иной раз мне кажется, что человека, уверенного в себе, неотразимого я полюбить никогда не смогла бы. Чтобы любить (хоть чуточку), мне его нужно ЖАЛЕТЬ… Для меня любовь – это поднятие самооценки тому, кто в этом нуждается. Причем настолько тонкое, что человек этот не должен понять, что мной движет. Ни в коем случае он не должен это заметить!
Вот твой приятель – Митя. Он так изменился (и внешне, и внутренне), что… знаешь, я стала смотреть на него иначе. Не так, как когда-то, когда мне казалось, что море ему по колено. Видимо, так считал и он сам.
Теперь от него исходит аура такой подавленности, такой неуверенности… что плакать хочется. Честное слово.
4 июня, 2005
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, милая, я рад, что у тебя не осталось горького привкуса после этой истории. Если ты ТАК на это смотришь – чудесно. Может, и впрямь ты орудие… в каждом из нас есть божественное, только это по-разному проявляется. В тебе та самая «вечная женственность», которую не описать словами. Но я ее в тебе всегда чувствовал.
Митя – из тех, кто пытается показаться более опытным, развязным, чем есть на самом деле. Может щегольнуть крепким словечком, пошутить на интимные темы, это кажется ему очень брутальным, крутым, современным. Да и энному числу молодых людей во все времена так казалось… Но за этим скрывается тайная неуклюжесть, застенчивость – вот что сейчас проступило.
Если он влюбится (а пока с ним этого не случалось), то, боюсь, в такую, какая может его разрушить… а, увы, не в такую, как ты. Если он и обратит внимание на девушку твоего типа, то для того, чтобы зализать раны. А до этого… он должен влипнуть. По полной программе. Как этот Володя. А, может, ему попадется вариант и похуже. Я за него в этом плане тревожусь.
Есть в нем раздвоенность – здоровое начало и какая-то мазохистская тяга к саморазрушению, самоистязанию. Он будет жить в состоянии внутренней борьбы, и что в нем одержит верх? Не знаю.
7 июня, 2005
А.П. Кузнецов – И. Кузнецову
Сынок, я вам с Митей могу предоставить возможность летом съездить в Рузу, там можно пожить в даче – ты знаешь, Дом творчества Союза Композиторов. Тишина, покой, свежий воздух. Развлечений не много. Среда обитания уже не та, что в советские времена, когда там отдыхали одни «наши» - и можно было наслаждаться общением с коллегами. Теперь там случайные люди – бизнесмены… одним словом, сам я давно не езжу туда, но вы, если хотите…
8 июня, 2005
И. Кузнецов – А.П. Кузнецову
Пап, сдадим сессию, подумаем. А что, если Митя откажется? Я могу предложить Олесе одной съездить туда. А сам пару раз ее навещу – погуляем там по аллеям старого парка.
9 июня, 2005
А.П. Кузнецов – И. Кузнецову
Я тебя допрашивать не собираюсь – знаю, что ты этого не терпишь. Но все желают счастья своим детям, и я, разумеется, не исключение. Скажи мне только одно: тобой движет только лишь человеколюбие, желание помочь девушке, которой, кроме тебя помочь некому? Это все?
10 июня, 2005
И. Кузнецов – А.П. Кузнецову
Отец, я могу сказать тебе только одно: я счастливее многих. Поверь мне. Знаешь, что для меня счастье? Возможность вдыхать, впускать внутрь душу драгоценного для меня человека, жить ею, читать в ней как в книге, написанной языком, который могу понять один я. Может, я самый счастливый на свете… Счастлив тот, кто умеет ценить. И быть благодарным. Как самой высшей из всех возможных милостей на земле.
11 июня, 2005
А.П. Кузнецов – И. Кузнецову
Илюша, я понял. Договорились: больше ни одного вопроса на слишком «личную» тему. Захочешь мне исповедоваться…
Впрочем, ты уже исповедовался. Так откровенно как мог. Поверь, я тоже умею это ценить.
3 августа, 2005
Р. Касаткина – Д. Ларину
В Москве – скучища. Неохота ни в театр, ни на концерт – насмотрелась, наслушалась за этот год… Я тут подумала: как насчет совместного номера? Ты поешь, я на виолончели играю. Можно взять «Вокализ» Рахманинова или другой какой-нибудь вокализ. Это у меня не творческие поиски, а исключительно желание хоть немного встряхнуться. Свою летнюю программу я уже выучила – у меня это быстро, неделя-две, и готово. Повторяю теперь все по одному разу. К сентябрю буду знать наизусть.
Думаю, все-таки я обоснуюсь в общежитии. С тетей пора прощаться. А ты как? Не надоело мотаться туда-сюда… лучше бы лишний раз порепетировать… а то и – поболтать. Знаешь, с тобой мне не скучно. А у меня это редко бывает.
Вот даже – сама пишу тебе. Первая. Как Татьяна у Пушкина, честное слово. Только именно ты из нас – Ларин.
4 августа, 2005
Д. Ларин – Р. Касаткиной
Римма, привет! Мне очень хотелось тебе написать, но я не решался. Хочешь, приеду? Мы погуляем по городу, пойдем туда, куда тебе хочется… С тобой мне везде интересно. Как представлю, что ты все это время можешь скучать ОБО МНЕ, надуваюсь как шарик – от гордости. Понимаю, что это смешно, но в кои-то веки мне наплевать.
Я хочу тебя видеть.
5 августа, 2005
Р. Касаткина – Д. Ларину
Вот номер мобильного моего: 8-916-187-50-23. Звони, мы договоримся.
7 сентября, 2005
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Саша, хочу Вас спросить, что это за девушка – Римма Касаткина? Я ее видела, летом Митя привез ее в гости. Мы побеседовали… и мне стало так не по себе, когда я увидела, что с ним творится. Я знаю, что она виолончелистка, приехала из Волгограда, считается очень талантливой (иначе она бы не поступила сюда – все-таки один из лучших музыкальных ВУЗов мира). Живет то у тети, то в общежитии. Познакомился Митя с ней именно там – на кухне. Накупил в магазине лишнего, искал, кого бы ему угостить…
Мне показалось, что она хитрая продувная особа, по большому счету ей наплевать на Митю, но он СЕЙЧАС зачем-то ей нужен. А он… как «запал»! В первый раз его вижу таким.
8 сентября, 2005
А.П. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Все, что я могу сказать на данный момент: она очень толковая студентка. По учебе – проблем никаких. Виолончель ее слушается так, будто она загипнотизировала свой собственный инструмент. И вообще есть что-то в ней гипнотическое…
Это трудно объяснить. Красавицей ее точно не назовешь. Но невозможно не обратить на нее внимание. Есть в ней какая-то ядовитая притягательность – как у эффектных змей. Но змеи вызывают ассоциации с тоненькими существами. Римма же пышечка. Правда, в меру. Но взгляд у нее – пронизывающий, вызывающий, с затаенной насмешкой над всеми и вся. Такую девушку хочется приручить. Митя Ваш – необычный мальчик. И вряд ли бы он увлекся девушкой, с которой легко и просто. Он любит трудности. Они его привлекают.
Искренняя она с ним или нет? Кто же может сказать? Ходили слухи о ее связи с гобоистом, парнем из то же Волгограда, откуда приехала и она. Но кто знает, может быть, это была просто дружба?
Люда, давайте верить в Митю. В конце концов, если он и ошибается, ему все же НАДО через это пройти. У каждого свои испытания. Я надеюсь, что это его закалит, а не сломает. Он не из тех, кто легко падает духом и отказывается от всякой борьбы. Я бы даже назвал его чересчур уж упрямым – вопреки всем своим страхам и нажитым комплексам.
Жаль, они не поехали с Ильей летом в Рузу. Он предложил своей знакомой, Олесе, она согласилась. И побыла там недельки три. Эта девушка не из прихотливых, ей было достаточно покоя, уединения, возможности забыть обо всем. И она хорошо отдохнула. Он ее опекает… по-братски.
Спросил у Ильи, что он думает об этой Римме, он обещал присмотреться к ней. И если нужно, предостеречь Митю. Впрочем, думаю, если тот увлечен не на шутку, он сейчас никого не послушает. В том числе и Илью.
15 сентября, 2005
Д. Ларин – И. Кузнецову
Илюха, я втрескался так, что слов теперь не найду… Только и могу блеять, как влюбленный ягненок. Куда-то все делось – амбиции, планы, фантазии… Вижу только ее, считаю минуты от встречи до расставания. Учился вообще перестал. Хотя знаю, она это не одобрит.
Я в общежитие переезжаю. Потому что сейчас там ОНА. Я знаю, тебе довериться можно: мы сблизились и физически. Это пока было только однажды (когда ее тетя ушла на работу). А для меня так вообще – впервые.
Ты знаешь, кто она, нет смысла называть имя. Представляешь, когда-то имя ее казалось мне некрасивым? Сейчас не могу поверить… Она похожа на свой инструмент – фигура с такими же округлостями и изгибами. Смуглая кожа, цвет волос и глаз как у виолончели – коричневато-золотистый. Голос низкий, тягучий. Ты знаешь, как я склонен к психозам, а она – нет, спокойствие непрошибаемое. Это тоже одна из причин, почему меня так к ней влечет – впервые я чувствую: встретил девушку сильнее, умнее меня. Бывает, что она злится, ругается – но и в такие минуты я не променял бы ее на всех ангелочков мира. Ты знаешь, ехидны мне по душе. Иначе – скучаю. И ей, если и нравится во мне что-то, так это склонность к высмеиванию. Это ее развлекает. Ты видишь, я не обольщаюсь, что она мне отвечает чувством такой же силы… ПОКА этого нет. Но я привяжу ее к себе, сделаю все для этого и верю: когда-нибудь она это оценит.
Я так боялся разволноваться, у меня могло не ничего не получиться в постели. Римма меня уговорила (правда, с трудом) выпить – для храбрости. А поскольку я пить не умею, боялся, что так будет хуже. Мало ли – может, вырвет или еще что? В кино я всякого насмотрелся.
Обычно ее выражение глаз – насмешливых и непроницаемых – меня волнует, тревожит, но, видимо, Римма почувствовала, что сейчас ей надо отключить некую кнопку в сознании (под названием «критика»), иначе такого неопытного неумеху, как я, парализует от страха. И я увидел, КАК меняются эти глаза. Меняются для меня одного. Теплеют. Как будто бы тают…
И я погрузился в нее – и почувствовал, как растворяюсь в ней. Полностью. Будто нет уже прежнего Мити. И если я и захочу, я его не верну.
Глупые люди – думают, меня оттолкнут какие-то сплетни о ее прежнем романе. Да хоть бы он и продолжался сейчас! То, что нас связывает, несравнимо ни с чем, и она это осознает.
Если и есть в ней еще чувства к гобоисту этому, Генке… и что? Идиот, который не оценил Римму, и бегает за каждой юбкой? Это все знают. Не будет она по нему лить слезы – для этого Римма слишком горда. Скорее она будет смеяться, когда ее сердце разбито, - во мне и самом это есть, поэтому я и чувствую: мы так похожи, мы рождены друг для друга, как звери из одной стаи.
16 сентября, 2005
И. Кузнецов – Д. Ларину
Я соглашусь, что вы в чем-то похожи. Но ее привлекает не это (как кажется мне). Ты не думаешь, что она просто играет с тобой, чтобы вызвать ревность у этого Генки? И ты для нее – не цель, а средство? Просто случайно попался, она и подумала: а почему бы и нет? Ты не подлый, не стал бы использовать человека, чтобы кому-нибудь отомстить, утереть нос и т.п. А она не усомнилась бы ни на секунду.
17 сентября, 2005
Д. Ларин – И. Кузнецову
Признаюсь тебе откровенно – как на духу. Я думал об этом. Задолго до того, как ты мне написал. И я верю, что ТАК могло быть только в самом начале знакомства. А когда мы сблизились – все уже было иначе… Римма стала меняться. Мы познаем друг друга… И понимаем, что все, когда-то казавшееся нам важным, перестало иметь значение, когда внутри нас раздался этот щелчок – узнавание родственной души, человека, который на самом деле тебе предназначен. Твоей половинки.
18 сентября, 2005
И. Кузнецов – Д. Ларину
Я понял – для того, чтобы в ней разобраться, тебе нужно время. И это будет долгий процесс – мучительный, ты сам будешь затягивать его, потому что увяз в любовном омуте по уши. Ну, что ж, остается набраться терпения… возможно, на ГОДЫ. И ждать, когда же ты вынырнешь.
А пока – что ж, дерзай! Познавай.
2 октября, 2005
Д. Ларин – Л.Д. Лариной
Мама, хочу успокоить тебя. Я, кажется, избавился от своей лихорадки, связанной с пищей. Держу себя в руках, заставляю думать о чем угодно, отвлекаю внимание от еды. И забываю о ней. Это длится месяца полтора. Мне действительно удалось безо всяких врачей остановиться… Но я не худею. Увы. Вес застрял на точке сто сорок. И не снижается.
Нельзя сказать, что я мало ем, но, во всяком случае, не намного больше, чем раньше, - до поездок в Москву. Я вернулся к своему обычному рациону.
Мне не хотелось бы, чтобы ты беспокоилась из-за Риммы. Обычно ты была терпима с моими знакомыми девочками (хотя ни с одной из них у меня ничего серьезного не было). Ты говорила, что станешь когда-нибудь идеальной свекровью. Так почему же теперь, когда я полюбил… так относишься к девушке, которую в сущности совершенно не знаешь?
Мама, это так на тебя не похоже. Ты даже представить не можешь, как мне из-за этого грустно. Мы не живем в одной комнате, но в общежитии можно уединяться, это не проблема. Да, переехал я только из-за нее. И она тоже… здесь мы можем столько времени проводить вдвоем, нигде у нас с ней таких возможностей не будет.
Не волнуйся, учебу я не забросил. Переживания из-за Риммы не помешали мне подтянуть свои «хвосты», и сейчас я себя ощущаю увереннее, чем в конце прошлого учебного года.
3 октября, 2005
Л.Д. Ларина – Д. Ларину
Митя, тебе будет горько услышать мои слова. Таким, как ты, невозможно иной раз поверить, что их кто-то может не полюбить. Как же так – их в семье так любили, они привыкли себя ощущать центром мироздания. И просто убеждены, что влюбят в себя того человека, которого им нужно влюбить. Не сейчас, так несколько позже… но когда-нибудь это случится, иначе ведь и не бывает! Ты ТАК думаешь, правда?
Можешь не отвечать. Но жизнь преподносит такие уроки… Самым самовлюбленным из нас. Ты не такой, конечно, я все сделала, чтобы из тебя не получился нарцисс, но иногда мне кажется, что все же с любовью я переборщила. Или это у тебя врожденное качество? Убежденность в том, что такого, как ТЫ, непременно оценят как бриллиант.
Твой друг Илья в себе неуверен, он способен смириться с тем, что взаимности у него может не быть. А ты – ты способен?
Боюсь, что нет, Митя. Во всяком случае, на данный момент. Может, когда-нибудь ты дорастешь до понимания, что объективные достоинства человека в этом вопросе могут вообще ничего не значить. Любить могут самых ничтожных людей, предпочитать их таким, как ты.
Думаешь, мне доставляет удовольствие писать тебе такие вещи? Но женщины чуют друг друга. Эта девица взирала на тебя каким угодно взглядом – изучающим, любопытным, интригующим… но не любящим. Это уж точно.
4 октября, 2005
Д. Ларин – Л.Д.Лариной
Мама, как ты совершенно верно заметила, я никогда не был нарциссом. Я не идиот. И вовсе не жду обожания от всего мира. Только в глубине души я всегда свято верил, что есть девушка, для которой я стану всем на свете, центром Вселенной. И мне кажется, большинство парней в это верят. Что в этом такого? Раньше я и представить не мог, какое счастье – такую найти!
Если бы речь шла о какой-нибудь другой… попроще… я не питал бы иллюзий. Но Римма – она же такая умница… видит людей насквозь. А музыкант – изумительный! В ее руках шкаф зазвучит. Ты не успела как следует ее изучить – да и не могла бы, вы с ней так мало общались. Мама, она… не может ОНА меня не полюбить. Тут ты угадала – мне это кажется невозможным.
Сделаю тебе глупое признание. Можешь смеяться, но мне льстит любое внимание Риммы – даже с целью вызвать ревность у этого… ее первого парня, Генки. Может, я поглупел, или любовь вообще ослепляет людей, превращает в баранов… не знаю.
Только мне кажется, она и сама пока еще не поняла, что любит меня. Это бывает. Надо набраться терпения – я дождусь своего.
3 декабря, 2005
Д. Ларин – И. Кузнецову
Ты в курсе, что я занял второе место на конкурсе в Риме? Знаешь, я теперь стал до смешного суеверен – ищу знаки, приметы… раньше совсем не «болел» этим. Никогда не подумал бы, что буквы имени Риммы будут для меня ассоциироваться с городом Римом, где я впервые почувствовал, что есть все же некая предначертанность, у каждого своя судьба и пытаться ее избежать… возможно ли это? Но тогда я представить себе не мог, что меня ждет.
Римме приятно, что меня все поздравляют. Я это вижу. Она очень амбициозна. Сегодня мы с ней впервые разговорились о Генке.
- Он не такой, как ты… Ему… ничего не надо. Нет, он музыку любит, но начисто лишен честолюбия… Я этого не понимаю. Но… как ни странно, мне это даже в нем нравилось. Мы с ним совершенно разные… ты-то мне ближе. Я вообще не могу понять, чего он хочет от жизни – кажется, ему просто нравиться ходить по улицам, смотреть на небо, разглядывать лужи, играть в свое удовольствие, выпивать, когда хочется… Впрочем, он много не пьет, дело не в этом… Просто он… не боец. Совершенно! И он счастлив таким вот обыденным будничным существованием…
Мне причинило боль то, что она сказала. Я почувствовал, что любовь эта не умерла. Вопреки всем стараниям волевой, напористой Риммы ее раздавить внутри себя, перешагнуть через нее.
Я уже миновал ту стадию, когда мальчишке (пока еще не превратившемуся во взрослого мужчину) льстит любой знак внимания со стороны нравящейся ему девушки. Надо сказать, я расплывался в довольной улыбке – льнул к ней как игривый щенок к хозяйке… На тот момент не желая смотреть правде в глаза.
Не хотелось бы мне думать, что Римма взвешивает все «за» и «против», думает, «не прогадала» ли она, выбрав меня, сделав на меня ставку. И в то же время я чувствую, будь она совершенно иной – не расчетливой, такой же бездумной, как этот Генка… может быть, я и не полюбил бы ее. Должен признать, что примесь цинизма в моих глазах ее украшает. А почему? Не знаю… Люди совсем не расчетливые мне представляются дуралеями.
А девушки эти сами липнут к Генке – теперь-то я это понял. Он и не думал ей изменять, не виноват же он в том, что они сами липнут? Видимо, не устоял… Римма говорит, что сама его бросила. А я вдруг почувствовал, что не очень-то верю.
4 декабря, 2005
И. Кузнецов – Д.Ларину
Но ведь ты ее все-таки любишь! Не знаю, рад ли я, что у тебя глаза на нее хотя бы чуточку приоткрылись. Ведь каждое новое открытие будет причинять тебе боль. И отнюдь не отталкивать от Риммы. Такие женщины обладают способностью притягивать к себе всем абсолютно – вплоть до предательства… их все равно продолжают любить. Не знаю, на ком она пробовала свои чары до Генки… похоже, что он – единственный, кто не попался в капкан. И она ему этого не простила. Но, судя по тому, что ты пишешь, он и не способен попасться… слишком любит свою свободу. Но это пока. Может, когда-нибудь и найдется для него другая акула, которая захочет его поглотить.
А тебя, Митя, скоро жевать начнут… ты почувствуешь ее зубки.
8 февраля, 2006
А.П. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Людмила, у меня неприятная для Вас тема. Похоже, что Митя теперь заинтересован в учебе, успехах не ради творческого результата, а для того, чтобы произвести впечатление на свою подругу.
С кем из нас в молодости это не приключалось! Но он – человек слишком серьезный и основательный, все, что с ним происходит, приходится воспринимать именно так. Для него потеряло цену все, что не нравится Римме. Если она критикует его пение, он слушает ее, а не меня и моих коллег. Если ей нравится (на словах), он игнорирует нашу критику. Я не прошу Вас с ним поговорить – думаю, это сейчас бесполезно. Он как под гипнозом. При этом он – никакой не подкаблучник по своей сути, он лидер! Но Римма его подмяла под себя, она исказила его сущность.
Причем я вижу, что она играет с ним – то манит к себе, то отталкивает… и он заворожен этим театром одной актрисы. Его чувство настолько благоговейно, что он считает за честь любой ее реверанс. Нет у него больше мировоззрения, взглядов, понятий, правил – а есть ОНА, которой он должен во что бы то ни стало угодить.
Если бы это был другой человек, более мягкий и податливый, чем Митя, я не удивлялся бы. Но он – с его-то гордыней? Думаю, это опасно. И Вы были правы, что эту опасность почувствовали – наш Митя теряет себя. Перестает любить – так, как раньше. А хуже надломленной самооценки ничего нет.
Внушайте ему, что он талантлив, интересен… все, что угодно. Не скупитесь на лесть. Ставить вопрос ребром – бесполезно, он сейчас выберет Римму. Но он должен почувствовать, что ему есть, где приземлиться, если она его все-таки окончательно оттолкнет. Он это, разумеется, знает и так. Но сейчас Вы должны продемонстрировать христианское смирение – Вы его любите любым, с какой угодно девушкой. И уважаете его выбор.
9 февраля, 2006
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Спасибо, я Вас поняла. Вы знаете, отец Мити был против профессии музыканта. Но после того как он занял место в Италии… он не то, что гордится, но как-то сказал мне: «Ну что ж, пусть старается… если эта дорога и, правда, - его». Смирился. Ворчать перестал. Но это – пока. Митя – на втором курсе. Что будет через три года, когда надо будет искать работу, а все оперные театры переполнены? Одарен-то он больше многих других, но в таком весе… если не сбросит лишние килограммы, боюсь, ему могут дать понять: ну какой из тебя герой-любовник? А для него это непереносимо. Он подтрунивает над своим весом, но похудеть не получается. Думал, найти работу в ресторане – раз плюнуть, а оказалось, что там желающих – пруд пруди. Да он, увлекшись Риммой, не особенно-то и старался.
Сам-то он сейчас озабочен больше всего именно внешним видом. Он ведь Римме фотографию свою показал, где он снят еще в училищные годы – худым, с уверенным твердым взглядом, даже слегка нахальным. И она – небрежно так! – протянула: «Ну, надо же… а ты был ничего». Вы бы видели его лицо… его как будто ударили – со всего размаху. Но он самолюбивый и не показал обиды. Сколько всего еще ему придется глотать и потом переваривать внутри себя долгие годы?
Но Вы правы, если он не выпутается из всего этого сам, никогда не станет мужчиной.
14 марта, 2006
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, только ты не подумай, будто я лезу не в свое дело. Но я видел вас с Риммой Касаткиной – вы стали вместе ходить в буфет, гулять по улице… Честно сказать, я подумал: странная дружба. Она тебе нравится?
15 марта, 2006
О. Иваненко – И. Кузнецову
Не знаю, Илюша. Ей хочется пооткровенничать с кем-нибудь – но она осторожна… даже зная, что я – могила. И никому ничего не открою. Даже тебе. Извини…
А зачем это нужно мне? Да просто скучно. И одиноко. Хорошо – хоть ты не забываешь. Не думай, что я это не ценю.
16 марта, 2006
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, я понимаю, отец вас бросил, мать слегла – ушла в свое горе. Тебе пришлось зарабатывать… было ни до чего: какие там подружки, развлечения? Даже учиться не получилось – вы бы не выжили на стипендию, если бы даже ты ее получила. Да ты и сама не знала, чем тебе хочется заниматься. Хотя сейчас, наблюдая за тобой, думаю: психолог, социальный работник… Ты создана для помощи одиноким, потерявшим надежду, заплутавшим в огромном мире и ищущим хотя бы крохотный огонек.
Разумеется, я не буду тебя допрашивать – развлекает тебя общение с Риммой? Дело твое. Но я хочу предостеречь тебя: если почувствуешь, что тебе ее ЖАЛЬ… задай себе вопрос: не этого ли она добивается? Римма любит крутить людьми, из тебя она при желании может сделать наперсницу, которой можно манипулировать.
17 марта, 2006
О. Иваненко – И. Кузнецову
Илюш, спасибо. Я ведь не раз обжигалась – поостерегусь. Кроме того, признаюсь тебе как на духу: она мне не нравится. Но с ней не скучно – вот этого не отнять. А со мной? Видно, да… Только ты меня и вспоминаешь.
18 марта, 2006
И. Кузнецов – О. Иваненко
Все остальные тебя не знают – видят то, что ты считаешь нужным им показать. Упрощают. Каждый в силу своего разумения и воображения. Плюнь ты на них.
19 марта, 2006
О. Иваненко – И. Кузнецову
Постараюсь!
3 июня, 2006
Р. Касаткина – О. Иваненко
Младенчик готов. Я ведь даже поспорила с Генкой, что сумею его обработать. Тот не поверил. А теперь в шоке. Столкнулись мы в коридоре общежития – ближе к ночи.
- Ну, как тебе мои грандиозные планы? – спросила я.
- Какие? – он и думать забыл о нашем давнишнем споре. Вот сволочь!
- По обрабатыванию перспективного оперного солиста… Может, в «Ла Скала петь» будет. И я – рядом с ним.
- Он что – тебе предложение сделал?
- Да ему и делать не надо – все написано. Аршинными буквами на лице.
- Мишка ведь не дурак…
- Влюбленность – это же разновидность олигофрении… Ты сам говорил.
- Говорил? Может, в шутку…
Он так и не понял, что я пыталась вызвать у него ревность, спровоцировать хоть на какую-то из мне известных реакций… Генка всегда был прямолинейным.
На самом-то деле Ларин мне ближе – во всех отношениях. Если бы он был ко мне равнодушен, возможно, я больше бы его уважала. А так… он телок телком, выглядит идиотом. Может быть, вся недосягаемая прелесть Генки в том, что тот-то в меня не влюбился? Я для него была «очередной».
И ведь продолжаю любить его… как последняя идиотка! Даже к виолончели своей охладела – профессор ругает, а я… Ларин понятия не имеет о том, что происходит со мной. Его внутренние процессы – отражение моих собственных. Мы «зеркалим» друг друга.
4 июня, 2006
О. Иваненко – Р. Касаткиной
Римма, ты знаешь, что я никогда не пытала тебя, не лезла в душу. Но все-таки чего ты хочешь? Вернуть этого Генку? Искалечив жизнь Мите Ларину? А он раним, я это физически чую. Даже когда он пытается изобразить залихватскую ухмылку.
Судя по всему, Генку ты не вернешь, он так и будет жить в своем мире… терпя женщин, которые будут в него вторгаться, как не очень-то желанных гостей. Может быть, он когда-нибудь влюбится… но когда? И в кого? Кто знает?..
5 июня, 2006
Р. Касаткина – О. Иваненко
Все, я решила. Пора ставить точку в истории с Генкой. Но если жизнь не дала мне эту возможность, то уж другую я использую на полную катушку. Ларин сделал мне предложение. Я ему говорю: «Да ты сессию хотя бы сдай…» А он – мне: «Боюсь тебя потерять… если дашь слово, то сдержишь». И я дала ему слово.
Только отговорила от дурацкого желания побежать искать кольца по всей Москве… я их терпеть не могу. Еще чего не хватало. Моим пальцам нужна свобода, а эти… как кандалы. Даже самые просторные и самые изящные.
Мы подадим заявление в конце июня. В каникулы и распишемся.
Я – себе не враг. И теперь буду всячески помогать Митьке, мы в одной лодке. Его успех – это для меня задача номер один. Мне он только таким и нужен.
Знаешь, в чем самый большой его недостаток? Низкая приспособляемость… вернее, вообще почти нулевая. Он не умеет болтать ни о чем, ни о чем не думать, жить как растение, сливаться с окружающей средой, вливаться в коллектив… не умеет, и все тут! Ему обязательно надо сформулировать для себя четкую задачу, придумать план ее реализации и приступить к выполнению – методично, по пунктам. Это очень хорошо для учебы, но для социализации…
Не умеет он, когда надо, стать фоном, забыть о том, что у него есть мировоззрение, принципы, вкусы и мнения. А это надо уметь! Если хочешь ладить с нужными людьми.
Боюсь, его максимализм нам выйдет боком. Его надо УЧИТЬ подлизываться, подстраиваться, приспосабливаться к другим людям. Пока он готов это делать только по отношению ко мне, я – первый человек, с которым Ларин считается. Все прочие кажутся ему недостойными, чтобы он снизошел до их уровня. Позиция тупиковая. Но что поделать с таким характером? Это ведь – основная причина, почему я колебалась так долго, чуть ли не год не могла решить, буду я с ним или нет.
Но я попробую. Римма Ларина – звучит неплохо, хоть что-то я от него получу (если расчеты не оправдаются, и нам придется расстаться).
29 августа, 2006
И. Кузнецов – О. Иваненко
Ну, все. Митька женился. Высылаю тебе их свадебную фотографию – хотя Римма, возможно, уже это сделала. Он окрылен как никогда. Работу нашел в ресторане. Придется не спать несколько ночей в неделю – а для него это не ерунда, он жаворонок, биологические часы менять вредно.
Им разрешили жить в общежитии в одной комнате – правда, за это придется доплачивать. Митька сейчас нацелен на одно: копить деньги, чтобы купить в Москве хотя бы крохотную жилплощадь. Не ютиться же им всю жизнь по чужим углам? Лучше бы присмотрел что-нибудь в ближнем Подмосковье – там не такие дикие цены. У родителей его сбережения есть, но их, конечно, не хватит.
Видел мать невесты. Выглядит чуть ли не моложе и красивее дочери – из тех женщин, которые вечно молодятся и хотят всех перещеголять. С Риммой они совсем не похожи – мать ее худенькая тростиночка, похожа на фарфоровую статуэтку: глаза светло-голубые, волосы русые. Но достаточно с ней пообщаться немного, чтобы понять: это на редкость черствый эгоцентрик. На дочь ей откровенно плевать – пристроилась, и ладно. Она озабочена своей личной жизнью. Так что Римме есть, в кого… Растила ее не мать, а бабушка. Но та умерла.
Надо видеть, как Римма общалась со своей матерью – осыпала ее издевательскими комплиментами. А та, казалось, ничего не замечала – она в каком-то отношении простовата. Римма не из тех, кто идет на открытый конфликт, это не в ее стиле. Ей куда больше нравится тонкая издевка под видом неприкрытого восхищения. Хотя, если она вспылит, может дать волю своему острому язычку. И мало тогда никому не покажется.
Белое платье она не надела – этот цвет ей не очень идет. Нашла в интернете вечернее платье кофейного цвета – оказалось, оно для нее идеально. Как будто даже неотделимо от оттенка ее кожи, цвета волос и глаз. Митька глаз с нее не сводил – он надулся от важности как мыльный пузырь: как же, он ЖЕНИТСЯ, в нем теперь все должны видеть не маменькиного сыночка, а матерого мужика. Внешне он, кстати сказать, так и выглядит. В присутствии Риммы он пытается вести себя так, будто все ему нипочем. Говорит властным тоном, задирает нос… это даже забавно.
4 сентября, 2006
Д. Ларин – Л.Д. Лариной
Римма пришла вчера в ресторан – ей девчонки дали взаймы, чтобы она послушала, как я пою. Она просидела там несколько часов. Я - как на иголках, боюсь ее насмешек и в то же время их жду. Без них мне скучно было бы жить – как без острой приправы.
- Ларин, ты, правда, крут, - сказала она. – Только зря нос воротишь от так называемого «шансона», пой все, что тебе заказывают.
- Ну, нет! – я возмутился.
- Нам сейчас нужны деньги.
- Я не перевариваю блатарей и петь песни про них никогда не буду.
- А ты пой их с издевкой, как будто смеешься… Тогда будет совсем другой эффект.
Я задумался над ее словами… а, может, попробовать?
12 сентября, 2006
Р. Ларина – О. Иваненко
Я всерьез за него взялась. Есть вещи, которых он не понимает. Во-первых, как выглядит со стороны. Ему кажется, если петь технически идеально и совершенствовать звук, то публика это оценит. А широкая аудитория даже не поймет все эти его изыски.
Надо найти свой образ. Ему хочется быть этаким интеллигентом, а внешность не очень-то подходящая. Смазливому мальчику – какому-нибудь худенькому херувиму с льняными локонами и васильковыми глазками – можно петь грустные песни о любви. Но Ларину с его комплекцией… Впрочем, он и худой (я видела эти его фотографии) на любимца женщин не очень-то и тянул. Черты лица у него довольно правильные, но выражение глаз с ехидцей. Ему бы быть ядовитым змеем… не в жизни, а на сцене. Впрочем, и это могут не оценить.
Худеть надо – вот что. А думать будем потом.
13 сентября, 2006
О. Иваненко – Р. Лариной
Ты прости меня, Римма, но слишком ты «ядовита» сама, чтобы любить таких, как твой Миша. А многим женщинам нравятся именно ядовитые змеи…
14 сентября, 2006
Р. Ларина – О. Иваненко
Уж не тебе ли?
15 сентября, 2006
О. Иваненко – Р. Лариной
Ну, что ты… Я просто хочу сказать, не слишком его подавляй постоянными насмешками – таким, как ты, трудно бывает попридержать свой язык. А Митя, он… ты и сама понимаешь, куда ранимей, чем кажется. Да и язвительность у него – это защитная маска. Хотя в какой-то мере, конечно, еще и потребность ума.
16 сентября, 2006
Р. Ларина – О. Иваненко
Ох, Олеська, да ты его начинаешь ЖАЛЕТЬ… Знаешь, если бы он со мной был другим – не таким доверчиво млеющим… я бы воспринимала его иначе, мне всегда было трудно не то, что любить, а и уважать тех, кто стелется передо мной… Может быть, в Генке мне и импонировала его полнейшая и абсолютная независимость от меня. Плевал он на то, что я говорила и думала!
С такими женщинами, как я, наверное, так и надо. Но, с другой стороны, мы бы с ним ничего не достигли. Ларин амбициознее всех, кого я знаю. НО что-то случилось с ним… я пока не пойму. Похоже, что он сильно нервничает, когда я слушаю его – выступления или распевки…
Вот кто зависим от каждого моего чиха – притом патологически! Он землю готов целовать под моими ногами.
И погоди меня упрекать – я держу себя в руках. Ни одного замечания не отпустила насчет его внешности… говорю о «здоровье», как будто все дело исключительно в этом. Ты бы поразилась моему такту. Но, боюсь, в один прекрасный день меня просто прорвет… и накопившееся раздражение выльется…
17 сентября, 2006
О. Иваненко – Р. Лариной
Вот у меня нет ни единого недостатка – хоть под лупой рассматривай… Но я глаз не цепляю. На меня не обращают внимания – будто бы я стеклянная, смотрят сквозь меня, бесцеремонно толкают, отшвыривают… как какую-то щепку, плывущую по реке. Нет во мне твоей изюминки – когда даже маленькие изъяны воспринимаются как украшение. Помнишь, как Лев Толстой описывал маленькую княгиню Болконскую? То, что было бы у другой недостатком, в ней составляло прелесть…
Какая-то я – никакая. Но, видимо, эта общая тусклость, безжизненность, вялость влечет тех, кому очень плохо. Им именно это и нужно. И то – лишь на время.
18 сентября, 2006
Р. Ларина – О, Иваненко
Ну, положим, что в этом ты прежде всего сама виновата. Тебе слишком нравится роль утешительницы. Ты получаешь от этого представления такое удовольствие, что грех мешать… вот честное слово.
19 сентября, 2006
О. Иваненко – Р. Лариной
Ты абсолютно права.
20 ноября, 2006
Д. Ларин – И. Кузнецову
Илюха, мне надо это кому-нибудь рассказать. Я долго крепился, думал, что сдюжу… и сил моих больше нет, хоть волком вой.
Я впервые понял, КАК Римма ко мне относится.
Ничего особенного не случилось. Она ничего не сказала. Не сделала. Формально ее упрекнуть абсолютно не в чем! В том-то и дело…
Я просто проснулся две недели назад рано утром. Повернулся к ней… и увидел. Она меня изучала брезгливым взглядом – видимо, когда я спал, она приоткрыла простыню и стала рассматривать меня. Будто под микроскопом. Как врачи, которые мысленно прикидывают, что делать с этой горой жира – в каком месте убрать…
Глаза ее выдали. Они были сухие, безжалостные. Ни капли симпатии. Я содрогнулся. Мы молча смотрели друг на друга, не знаю, сколько это продлилось…
- Давно ты не спишь? – решился я задать ей невинный вопрос.
- Не помню, - равнодушно ответила она. И отвернулась.
Больше ничего не было сказано. Вечером она пыталась вести себя так, будто все по-прежнему. А мне захотелось сбежать… на край света. И как-нибудь там - по-отшельнически - дожить свою жизнь.
21 ноября, 2006
И. Кузнецов – Д. Ларину
Митя, прости, я думаю, все еще хуже. Если бы она думала о том, как ты выглядишь, ради тебя самого… Но она, видимо, оценивает твои шансы на коммерческий успех. Я сомневался, писать тебе это или нет. И все же решился. Ты – вариант перспективный. Так говорят педагоги. Не это ли было главной причиной ее согласия связать с тобой свою жизнь?
22 ноября, 2006
Д. Ларин – И. Кузнецову
Я и сам уже их никак не оцениваю. Даже сомневаюсь временами, хочу ли я этого успеха. Повторяю по инерции – но былого желания, задора… Куда-то все делось.
Знаешь, я захотел отвлечься от своих переживаний, полез в интернет, стал читать блог за блогом, там ссылки на книги, которые получили литературные премии. Я недавно прочел одну. Это и сделало меня откровеннее – видишь, даже решился тебе пересказать интимную сцену…
Так вот – эта книга о том, как автора обижали разные люди. Родители, бабушки с дедушками, учителя, соседи, одноклассники, продавцы в магазинах и т.п. Список этот бесконечен. Причем многие из эпизодов раздуты до космического масштаба – получается, автор только и делал, что выискивал: на кого бы обидеться? Поскольку это все-таки девушка, ладно… Но я представил, как бы все это выглядело, если бы автором был паренек вроде меня, который на улицах, в метро ловил бы на себе взгляды случайных людей, домысливал, о чем эти люди думают, и обижался бы, лелеял свои обиды, подробнейшим образом их описывал, купался в соплях…
А это, оказывается, сейчас мода такая! Обрати внимание, как взрослые реагируют на каждый вопль ребенка. Даже если он абсолютно бессмысленен. И без всякого повода. Даже доктор Спок так говорит – не стоит, мол, воспитывать капризного истерика, носиться с каждой слезинкой… это уже не гуманизм, а идиотизм.
Только и слышно: РЕБЕНОК заплакал! Ребенок закричал! Сплошные сопливо-слезливые спекуляции, просто тошнит уже.
Вот я и подумал: надо брать себя в руки, идти к врачу, садиться на жесточайшую диету, а не ныть и жалеть себя. А то превращусь вот в такой экземплярчик. С другой стороны… это модно! Утопать в жалости к самому себе и вовлекать в этот процесс как можно большее число окружающих.
Да еще и с политическим подтекстом! Мол, в нашем государстве нет места гуманизму, человеколюбию и т.п. Одни описывают, как невыносимо страдали в советские времена, затем попали в объятия духовных братьев из либерального лагеря. И с удовольствием занялись пропагандой антисоветизма. Другие с не меньшим смакованием описывают современную жизнь. А это уже другой подтекст: в нашей стране ВСЕГДА было плохо с правами человека.
В общем, я не хочу во всем этом участвовать. И примыкать вот к таким спекулянтам на своем трагическом прошлом. Меня ранили, и не раз, да и сам я мог так отбрить кого-нибудь, что мало никому не казалось. Но не хочу вставать в позу пожизненной вечной жертвы и воображать себя распятым на кресте великомучеником. Еще не хватало!
23 ноября, 2006
И. Кузнецов – Д. Ларину
Ты молодец. Я тоже излишних соплей не люблю, несмотря на то, что выбрал такое призвание… В этом есть самолюбование, когда людям кажется, что каждый их чих невероятно всем интересен.
На самом деле за такой гигантской горой нагроможденных обид скрывается попранное тщеславие. Человек был высокого мнения о себе, а окружающие это мнение разделять не спешили. Правы они были или нет, но обижается он именно на свою «недооценку» другими людьми.
Люди иной раз интуитивно чувствуют эту скрытую гигантоманию, желание выдать себя за куда более значимую персону… И им хочется это высмеять, «опустить» человека. Я не оправдываю их жестокость, но жертвы такого вот «преследования» не хотят заглянуть глубже, понять, в чем же корень проблемы. И дело отчасти – в них.
Ты, к примеру, всегда был высокого мнения о себе. И я за тебя боялся… не начнешь ли с какого-то момент расчесывать свои раны и упиваться этим процессом.
Выходит, напрасно! Я этому рад.
24 ноября, 2006
Д. Ларин – И. Кузнецову
Да нет, не стану зарекаться… возможно, когда-нибудь и я погружусь в депрессивный омут. Но это будет молча. Так, что я сам не буду за собой замечать… ну, знаешь, когда глаза выдают человека против его воли.
Я полюбил Римму такой, какая она есть. Отчасти жестокой, расчетливой, хладнокровной… с другими девушками мне раньше совсем не было интересно. Хотя стервозные мне попадались. Но они не были интеллектуалками. А вариант простушки – совсем не по мне.
Римма сдружилась с твоей Олесей… Ну, может, противоположности притягиваются. Ей не скучно с этой девчонкой, значит, в ней что-то есть. Признаться, поначалу я принял ее за пустое место – хорошенький вежливый манекен. Таких девочек много.
Только не вздумай обижаться на эти слова – говорю же, я сам теперь так не считаю… Даже иногда приглядываюсь к ней. Ее вид успокаивает. Бывает, разнервничаюсь, распсихуюсь, закрою глаза, представлю мысленно это лицо со спокойными и при этом грустными темными глазами… и как рукой все снимает.
Да, в ней что-то есть. Даже не знаю, зачем я признался тебе… Уж в таких глупостях признаваться – точно не стоит.
2 мая, 2007
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Миша, только не вздумай делать трагедию из того, что произошло. Ну, не смог выступить… хотя я предупреждал: что бы ты сам ни думал о своем пении, нужно допеть программу до последней ноты, постараться вытянуть все. И если ты покажешься эмоционально нестабильным, это куда хуже, чем просто неудачное выступление. У всех бывают провалы, сбои, но убегать со сцены, запираться в гримерной и отказываться выйти… честно сказать, я не ожидал. Митя, да ты ли это?
А ведь начал неплохо, потом этот срыв… ты закашлялся, захлебнулся как будто… Надо было взять себя в руки, расслабиться, мысленно досчитать до десяти, двадцати, хоть пятидесяти… комиссия подождала бы, ты не волнуйся. Но ТАК нельзя! Не стоит создавать себе репутацию психа.
И что с тобой произошло накануне? С женой поссорился, с мамой? В чем дело?
3 мая, 2007
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Вы правы. Впрочем, мне можно было не открывать это письмо, не читать его… я практически слово в слово знаю все, что можно сказать по моему поводу. Расклеился я непростительно.
Да, мы с Риммой повздорили. И она сказала мне одну вещь… Я колебался, думал, стоит ли это кому-то выкладывать, но на Вас я могу положиться. Никто ничего не узнает.
Она разозлилась на меня (может, просто была в плохом настроении – на нее иногда находит…) и сказала: «Все давно перестали удивляться, когда ты технически превосходишь других. А все-таки любовь публики завоюют красавчики, которые, может, и хуже поют… но их не назовут шкафами, громоздкими и неуклюжими, которые своим видом отбивают всякое желание вслушиваться даже в самые сладкие звуки».
А ведь я похудел – да, пока это не очень заметно. Стрелка весов опустилась со 140 до 120. Но разница есть! Иногда я срываюсь, накидываюсь на еду… понимаю, что сам виноват. Видно, диеты мне недостаточно, нужна помощь специалиста по психическим расстройствам.
4 мая, 2007
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
И часто тебе приходится выслушивать от Риммы такое?
5 мая, 2007
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Да нет, говорю же, у нее бывает такое состояние, когда она будто весь мир ненавидит… да и саму себя в том числе, я же чувствую… Не думайте, будто Римма очень любит себя, это не так. Ее отец умер – он спился. Играл на виолончели. Мечтал прославиться, но не вышло… и тень этой неудавшейся жизни омрачила ее детство, ожесточила ее. Она боится, что и со мной будет так же. У нее есть свои невысказанные опасения, иногда они прорываются…
Если я и обольщался, что Римма любит меня так, как я ее… то это было только в самом начале наших отношений, тогда еще платонических. Потом-то я понял: такие, как Римма, не влюбчивы. И очень трудно их завоевать. Их кокетство может вообще ничего не значить – быть просто попыткой поиграть в кошки-мышки… развеять скуку.
Может быть, я когда-нибудь пойму, что она в этом Генке нашла… Нет, я не могу сказать, что он не симпатичный, он просто как будто… отсутствует. Говоришь с ним – глаза отсутствующие… живет в своем мире. Хотя и этот его вполне устраивает.
Но, конечно, она его лучше знает.
6 мая, 2007
А.П. Кузнецов – Д. Ларин
Ты не замечал, что нравятся те, кто совершенно не прикладывает для этого никаких усилий? А те, кто из кожи вон лезут, чтобы произвести выигрышное впечатление, только отталкивают?
Нет, не всегда, но так часто бывает. У Гены это может быть бессознательной хитростью. Женщины любят неуловимых, ускользающих мужчин – им они кажутся загадочными, интригующими, манящими, хочется их «поймать»… как солнечных зайчиков.
Тебе нужно сейчас успокоиться. Да, когда тебе не отвечают взаимностью, это невыносимо больно. Но не должно равнодушие Риммы (если все так, как ты говоришь) уничтожить тебя как певца. Ты же этого не допустишь.
7 мая, 2007
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Говорят: мужчина все в этой жизни делает для женщины… или женщин (во множественном числе). Но так не должно быть! Хуже нет впасть в рабскую зависимость и ждать ее реакций: как посмотрит, как шевельнет бровью, с какой интонацией к тебе обратится…
Минутами я сам себя презираю, что превратился в нытика, тряпку. Я прежде высмеивал это.
Знаю, что Вы, Илья, мои родители были бы счастливы, если бы мы развелись. Это бы доказало, что вы все были правы, а я… фатально ошибся. Но сын Ваш считает, что нам для чего-то даны и ошибки… и надо их совершить.
Теперь я представить себе не могу, с какой девушкой я вообще мог бы сойтись и жить вместе. Иногда мне хочется доказать Римме, окружающим… да и себе самому, что я, таким, какой есть, МОГУ нравиться… Я даже представляю, как я изменяю Римме и сам признаюсь ей в этом. Вроде как это способ почувствовать себя не простофилей и недотепой, а мужиком… крутым мужиком!
Понимаю, что Вы засмеетесь… Я для того и написал это, чтобы взглянуть на себя со стороны и лишний раз убедиться: все это действительно смехотворно. И рассуждаю я как сопляк.
8 мая, 2007
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Тебя это сейчас удивит, но так рассуждают мужчины и в шестьдесят… В каком-то отношении мы вообще не взрослеем, и желание выпендриться – оно вечно.
Митя, видишь ли, я не знаю, ты из породы однолюбов или нет? Я – к счастью, нет (я действительно думаю, что это – великое счастье, иначе жизнь может стать невыносимой). Как бы ни превозносили любовь до гроба, одну на всю жизнь – она редко бывает взаимной, счастливой и благотворной… Куда больше разрушенных жизней. И все это – от неумения забывать, переключаться, открывать для себя что-то новое… Сколько зациклившихся людей, которые, раз обжегшись, решили, что жизнь закончилась, и им только осталось, что как-то ее формально дожить.
А если ты не однолюб (я на это надеюсь!), то поверь мне: проходит все. Даже самая сильная, кажущаяся смыслом всей жизни, привязанность. И когда ты поймешь, что излечился от Риммы, и тебе совершенно не интересно, что с ней происходит… ты будешь жалеть, что из-за этой временной депрессии погубил свое будущее.
Я всегда любил профессию больше всех женщин мира. И считал это достоинством, а не недостатком. Профессия – это спасение. А женщина? Неизвестно… Это настолько сложный вопрос, ведь ты можешь встретить совершенного ангела и остаться к этому ангелу равнодушным, потому что тебя привлекает иной тип женщин, и с этим трудно что-то поделать.
Увы, тебя влекут девушки типа Риммы… Но ради разнообразия, может, и стоит обратить внимание на другую, во всем от нее отличающуюся. Хотя бы в целях самопознания – а вдруг ты поймешь, что можешь быть счастлив с человеком иного типа?
9 мая, 2007
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Вы не поверите, но я как раз думаю… есть одна на примете. Влечет меня к ней инстинкт самосохранения – я чувствую, что она не способна меня разрушить, даже если сама захочет. Она – не разрушительный человек, не из тех, кому доставляет удовольствие убивать самооценку других и таким образом мстить кому-то или самоутверждаться…
Как видите, у меня все меньше и меньше иллюзий по поводу Риммы.
2 августа, 2007
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, прости, что лезу не в свое дело. Но я считал тебя подругой Риммы, а теперь… ходят упорные слухи, что вас с Митей видели в кино, на улице, ты даже к нему домой в Ногинск приезжала. Римма сейчас у матери. Я не верю, что ты из тех, кто способен за спиной лучшей подруги… хотя все говорят мне именно это. Я Римму едва выношу, но вести двойную игру, воспользовавшись ее отъездом…
3 августа, 2007
О. Иваненко – И. Кузнецову
Я тебе все расскажу, Илюша, и думаю, ты не рассердишься. У нас нет никаких отношений. Мы просто общаемся как друзья. Его не тянет ко мне – я это чувствую. Вернее, тянет, но не как к женщине. Мите спокойно со мной. Он восстанавливает внутреннее равновесие.
Ты же понимаешь, что инициативу проявила не я. Мне это и в голову не приходило… Да, я ездила к его родителям, но он сам пригласил, причем очень настаивал.
Есть у меня одна мысль… он хочет что-то себе самому доказать. И чувствует, что со мной это можно. А я и, правда, не в силах сопротивляться тому, что в нем ощущаю – скрытую ярость, бешенство, боль. Он занимался боксом когда-то. И мне теперь кажется, отношение Риммы настолько его обидело, что, будь она парнем, они не на шутку сцепились бы врукопашную…
Ты думаешь, будто у нас с ним – идиллия? Вовсе нет. Он то отмалчивается, предоставляя мне возможность догадываться о его настроении, то вдруг начинает громко и яростно говорить, ругая весь мир, все на свете… Как будто он кулаками молотит невидимую боксерскую грушу, но ему для чего-то понадобился свидетель…
Не знаю, признаюсь ли я кому-нибудь в этом… Тебе скажу первому. Я влюбилась. В него – такого, какой он есть. И я даже не знаю, когда это произошло. Мне порой кажется, что давно уже… он живет внутри меня, спорит с самим собой, подсознательно ожидая успокоения. Ему сейчас опять нужна мама… но в лице молоденькой девушки. Сила любви, равная материнской, способная умилиться любому его недостатку, как умиляется мать неправильной речи ребенка, запоминает все детали его поведения, драгоценные для нее и хранит их всю жизнь как самое сокровенное, как святое. Вот ЭТО сейчас он и ищет. Чтобы родиться заново, чтобы поверить в себя.
Ты знаешь, что я встречалась с другими, жалела их, помогала им… но я никогда еще никого не любила. А Митю люблю.
И если кто-нибудь будет мешать мне вернуть ему прежнее ощущение жизни – не важно, Римма, ты… кто угодно… я выберу Митю. А не ваше хорошее ко мне отношение. Я со своей репутацией никогда не носилась. И я пойду ради него на все, если Митя попросит. Даст мне понять, что иначе ему не выкарабкаться из глубочайшей ямы, в которую его загнала жена.
4 августа, 2007
И. Кузнецов – О. Иваненко
Ты не поверишь, но я очень рад. За вас обоих. Но ему нужно быть честным с Риммой. Тогда уж пусть рвет с ней… Но жить с обеими… это совсем не в характере Мити, он кто угодно, но только не лжец.
Впрочем, пока он может себя успокаивать тем, что с тобой он не переступает черту, отделяющую дружбу в чистом виде от… понятно, чего. Не знаю, надолго ли его хватит.
17 августа, 2007
Р. Ларина – О. Иваненко
Ты думаешь, что я дура? Не поняла, что у вас тут происходит? До постели дело, понятно, пока не дошло. Видимо, в душе у Ларина этакая борьба: перейти роковую черту или же остановиться… Прямо герой романа. А ты… тихоня! Впрочем, я всегда подозревала… и не его, а тебя, дорогуша.
18 августа, 2007
О. Иваненко – Р. Лариной
Он очень любит тебя. И это долго будет еще продолжаться. Думаю – годы… Как видишь, я – реалист.
19 августа, 2007
Р. Ларина – О. Иваненко
Я рада, что ты не стала изображать наивную дурочку, которая якобы не понимает, что с моим муженьком происходит. Я пока еще делаю на него ставку, хотя и вижу, как он отдаляется… Будь он совсем бесхребетным, мне было бы проще с ним. А так… характерец у него еще тот! Надо следить за каждым своим словом, стараться не выдать себя взглядом…
Я долго играла с ним, притворялась… не скажу, что он мне противен, но… ничего я не чувствую. Никакой любви нет. Ни капли. Ты видишь, что я с тобой откровенна. И, кстати, на этот счет я никогда и не обольщалась, я и не пыталась влюбиться в него. Думала, посмотрю, чего он сможет добиться… мне неудачник не нужен. Если совсем надоест, я скажу: забирай.
20 августа, 2007
О. Иваненко – Р. Лариной
Сейчас мне лучше всего не вмешиваться… Разойдетесь вы или нет – пусть это случится без моего участия. Я сама себе не прощу, что испортила ему жизнь.
3 сентября, 2007
Д. Ларин – И. Кузнецову
Много всего случилось, Илюха, прости, что я тебя избегал. Из хорошего пока только одно: четвертый курс – занятий уже не много, а на пятом и того меньше… Теперь у меня будет больше свободы, займусь зарабатыванием, карьерой… Давно пора.
Ты знаешь, о чем я мечтаю, мы когда-то с тобой говорили об этом, но я не пытался все сформулировать на бумаге. Вот как я себе это представляю: готовлю программу (смешанного типа – и арии, и эстрадные песни разных стран мира, и от народных не откажусь, но в современной манере). И вот – афиша: «Дмитрий Ларин. В Доме Культуры (или Дворце Культуры)...» Число, месяц, время. Поначалу дешевенькие билеты на двухчасовую программу.
Я понимаю, что неизвестное имя зрителей не соберет. Надо поучаствовать в каком-нибудь телепроекте. Их сейчас несколько. И пока нет моего формата… Или сам я должен поработать над собой, чтобы вписаться в зрительские ожидания. Кстати, мой вес сейчас около 100 кг! Это прогресс.
Одно появление на экране не даст ничего. «В ящике» надо быть в течение нескольких недель, а то и месяцев… Иначе никто на меня ставку не сделает. Я буду всем этим заниматься – разработаю план (в том, что касается музыки, у меня масса идей), а вот придуманного сценического образа, который мог бы понравиться зрителям, нет. И здесь Римма права.
Я иногда думаю: вот ей я, несмотря ни на что, понравиться не сумел… Может, со зрителями будет так же?
Олеся – это тема отдельного разговора, к которому я пока не готов.
4 сентября, 2007
И. Кузнецов – Д. Ларину
Есть еще одна вещь, которая меня откровенно радует. У вас с Риммой нет детей, значит, разрыв не будет таким болезненным. И обязательств перед ней у тебя – никаких. Может, ты скажешь, что я рассуждаю слишком цинично, но хватка Риммы меня пугает. И еще одно страдающее существо отношения между вами бы не улучшило.
5 сентября, 2007
Д. Ларин – И. Кузнецову
Я пока не готов даже к мысли о разводе. И в этом все дело. Мне надо попробовать завоевать если и не любовь ее (сердцу не прикажешь), то хотя бы профессиональное уважение… Она любит хороших певцов, с удовольствием слушает. Неужели я не способен достучаться до нее даже в этом качестве? И советы она дает ценные, я к ним прислушиваюсь.
Это стало обретать контуры мечты: ее до слез трогает мое пение, она влюбляется в меня как в артиста… И смотрит другими глазами – видит во мне мужчину… может быть, не идеального, но…
Если бы ее согрело хоть какое-то чувство ко мне, она приняла бы все мои недостатки – как мне хотелось бы в это поверить!
6 сентября, 2007
И. Кузнецов – О. Иваненко
Олеся, не переживай, мне кажется, что у них с Риммой эта комедия не затянется… Я просто чувствую по ее настроению – скоро терпение ее лопнет, она уже на пределе. Митька не хочет этого замечать.
27 октября, 2007
Р. Ларина – Д. Ларину
Я решила, что лучше будет нам объясниться письменно. Зная тебя, предполагаю, что ты отвечать не захочешь. Но будет полная ясность – все, как ты любишь.
По большому счету ты ничего не достигнешь, Митя, и не потому, что тебе не хватает таланта, и даже не из-за внешних твоих недостатков (они поправимы). Я была вчера в ресторане, но ты не видел меня. Решила прослушать все и сделать для себя окончательные выводы.
Знаешь, если слушать тебя долго-долго, то ты понравишься… Возникнет эффект привыкания к хорошему звуку, благообразной манере (ручаюсь, твои поклонницы, если они у тебя когда-нибудь будут, назовут ее «интеллигентной»). Пройдет полчаса, сорок минут или час…
Но в том-то и дело, что нравиться надо уметь в самые первые мгновения – сразу же зацепить! Найти свою «фишку», «изюминку»… как это ни назови. А ты не ищешь.
У тебя контраст высокого тенора с нежными, чуть ли не женскими «верхами», и внешности – отнюдь не лирического героя. В твоем облике ничего нежного, поэтического… Все эти тетеньки смотрят на сцену и видят крупного, можно сказать, грубоватого мужика. И только взгляд выдает в тебе все-таки интеллигента. Все это, вместе взятое, не продашь как понятный публике образ. А петь песни побрутальнее, специально «басить» и хрипеть ты не хочешь. Считаешь, что это – отход от высокого уровня мастерства… да никто этот уровень не оценит! Людям надо что попроще… Умом ты и сам это все понимаешь, и я могла бы не повторять. Но это не главное! Вспомни вчерашнюю сцену – тебе заказали песню, а ты брезгливо поморщился. Тебя передернуло! Ну, конечно, песня-то вовсе не та, какие ты любишь, считаешь высокохудожественными!
С таким характером – чего ты вообще ожидаешь? Тебя могут и из ресторана когда-нибудь «попереть». Им сговорчивые нужны, компанейские, бесконфликтные, а не Снобы Снобычи Ларины – сам понимаешь.
В оперу ты не хочешь – тебе кажется, академические рамки тебя стесняют, тебя раздражает этот несколько пафосный стиль пения… Что поделать? Ты больше любишь непринужденную манеру, тебя тянет на эксперименты. К тому же в оперном театре легко затеряться, там много таких…
Но и там, Митя, надо соглашаться на то, что не доставляет тебе удовольствия, ломать себя, подстраиваться под режиссеров, партнеров, гримеров… Ни с кем не скандалить, со всеми дружить. Пусть не искренне! Но улыбаться, демонстрировать готовность на все абсолютно…
Неужели ты и сам не понимал, что с твоей непримиримостью, тем, что ты считаешь своими высокими принципами и проявлением характера путь к коммерческому успеху заказан? Как тебе в голову-то пришло стать звездой? Получиться это в твоем случае могло только из-за знакомств, связей – был бы ты родственником олигарха… Но нет – тебе в этом не повезло.
Я делала на тебя ставку, оставалась с тобой во многом из-за того, что цели у нас с тобой совпадали. Ты еще несколько лет подергаешься… покочевряжишься, да и согласишься на место обычного преподавателя вокала, может, будешь время от времени выступать на сцене обычной школы или училища… поражать техническим мастерством. А потом и на него «забьешь», начнешь «квасить», как папа мой…
Я это все уже видела. Проходила. И не хочу повторения.
Вещи свои я перевезла к тете. Не приходи, не звони. На развод я подам сама, тебе приходить в ЗАГС совершенно не обязательно. Даже в этом случае я без тебя обойдусь.
Прощай!
Римма
30 октября, 2007
Л. Д. Ларина – О. Иваненко
Олеся, здравствуйте, мне ужасно неудобно к Вам обращаться… Вы приезжали к нам летом, помните?
Римма ушла от Мити. Я это узнала от Александра Петровича, но написать решила все-таки Вам. Лицо у Вас доброе, когда мне бывает не по себе, вспоминаю его… Может, глупо так говорить, мы ведь мало знакомы, но Митя… он заперся в комнате в общежитии, на занятия не приходит, Илье он дверь не открыл. Понимаю, что Вы должны неловко себя чувствовать, но могу я Вас попросить сходить к нему? Не захочет общаться – ну, что ж… Но попробовать можно?
1 ноября, 2007
О. Иваненко – Л.Д. Лариной
Людмила Дмитриевна, простите, что не написала Вам в тот же день и на следующий… Но ситуация очень сложная. Мне не хотелось бы выглядеть навязчиво, как человек, который пользуется тем, что случилось…
Для него это – трагедия. Он не оправится никогда. Пишу и сама содрогаюсь… мне страшно. Он просто застыл… как робот. Нет, он ходит по комнате, он даже ест… но все это – механически. Она что-то в нем раздавила.
Я долго понять не могла, что же все-таки произошло. Митя открыл мне, и я увидела глаза древнего старика. Это была не просто печаль, в нем ЖИЗНЬ оборвалась… Жизнь внутренняя. Если можно себе представить человека, которого душа вдруг покинула, - это он. Руки, ноги, глаза, волосы… сердце бьется. А жизни в нем нет.
Мне кажется, он не хотел скандала, поэтому дверь отворил. Я насилу уговорила его выпить снотворное. Он долго молчал, потом все-таки согласился. Уже – шаг вперед. Он целую ночь проспал, а я просидела с ним рядом…
Утром он согласился съесть творог. Когда я спросила, выйдет ли он на улицу, он вяло кивнул… Митя – человек слова, так что гулять он ходил… Побродил час и вернулся – так мне вахтерша сказала.
Давайте будем радоваться и тем маленьким сдвигам, которые все-таки есть. Он ничего не сделал с собой и НЕ ПЫТАЛСЯ…
Будем верить, что улучшение не за горами. Иной раз мне было так жутко, что хотелось кинуться вслед за Риммой и умолять ее… Представляете, что она для него значит?!
Да и сама я… видимо, все-таки не представляла.
2 ноября, 2007
Л.Д. Ларина – О. Иваненко
Подумать только – ведь я хотела этого… думала, если они разойдутся, у меня гора с плеч… Что же все-таки произошло между ними? Она ему что-то сказала? Олеся, может, он Вам признается. Как же мы дома сможем ему помочь, если не будем знать, что случилось? Ему нужна поддержка, но какая именно? Что настолько выбило Митю из колеи?
3 ноября, 2007
О.Иваненко – Л.Д. Лариной
Он ко мне переехал. Мама не против. Она вообще спит по полдня – ей прописывают успокаивающие препараты. У мамы депрессия – это стало развиваться еще до ухода отца к другой женщине, а потом ей стало хуже. Правда, в какой-то момент состояние стабилизировалось – держится на определенном уровне, вроде как мы с ней адаптировались к этой болезни, привыкли. Но работать она не может. Я заставляю ее по вечерам выходить из дома и вместе со мной гулять по улице – минут сорок, не меньше. А без меня она так и лежала бы целыми днями…
Так что опыт с такими больными у меня есть. Я не хочу сказать, что и у Мити такое же состояние, но сейчас он не здоров. Мы с ним – в одной комнате, мама – в другой.
В определенном смысле морально ему так легче – вроде как никто не будет смеяться за его спиной, намекать на уход Риммы… Мужчине в этой ситуации лучше быть виноватым, чем брошенным. Пусть думают, что дело во мне, считают меня разлучницей. Он и сам это понимает.
- Олеся, если я соглашусь жить у вас, никто не будет посмеиваться, и я не буду выставлен в жалком виде. Может, меня наоборот будут называть бабником, считать, что это я изменил Римме, кто-то даже скажет, будто я сам и ушел от нее… Сейчас, чтобы пережить эту бурю, мне лучше укрыться в твоей квартире. Ты не думай… я никогда не забуду то, что ты делаешь для меня, - сказал он мне вчера.
- Я люблю тебя. Это не жалость, - вырвалось у меня.
- Я это знаю, - признался он мне печально. И я поняла по его интонации, что ответить мне тем же он, наверно, не сможет. Даже если бы и возникло у него такое желание…
Нет, он не против сближения, он даже хочет его… Но для него это – что-то временное. Вроде выхода из тупика – чтобы почувствовать, что он живет, существует, может НРАВИТЬСЯ... Но не более.
Что ж… все будет так, как он хочет. Удерживать, уговаривать я его не собираюсь.
4 ноября, 2007
Л.Д. Ларина – О. Иваненко
У меня слов нет – не могу выразить, как мы с мужем Вам благодарны. Что до перспективы ваших отношений… как все-таки жаль, если Вы правы.
5 декабря, 2007
И. Кузнецов – О. Иваненко
Вчера был в ресторане, слушал, как Митя поет. Я не стал его предупреждать, что буду. Не хотелось мешать ни тебе, ни ему – знаю, что ты считаешь нужным всюду сопровождать его… и ему в глубине души это льстит, хотя он этого и не показывает. Да и присутствие красивой девушки, которая сидит рядом с роялем и светится, глядя на исполнителя, администрацию даже радует.
Мне показалось, что он стал относиться ко всему равнодушнее… Внутренняя дисциплина не позволяет ему пренебрегать техникой, он старательно поет ноту за нотой. Понимает, какие песни больше нравятся публике – с запоминающейся мелодией, не слишком-то сложной. Раньше он реагировал на людей с большей заинтересованностью, а сейчас как будто плевать он хотел на них… я это почувствовал. Замкнулся в каком-то презрении к окружающим и не пытается достучаться до них.
Конечно, то, что он перенес, - это настоящее горе. Он поет песни об утраченной любви с каким-то внутренним раздражением, как будто ему не хочется растравлять едва затянувшуюся рану. Но публике нравятся эти песни, и он идет у нее на поводу.
Ты знаешь, я, вопреки его угрюмому настроению (он как будто вообще разучился изображать хотя бы подобие приветливой улыбки), получил удовольствие от этого мини-концерта. Так, как ни странно, бывает, когда певец перестает думать о том, как воспринимают его слушатели, и расслабляется, поет в свое удовольствие. Какие-то песни прозвучали у него совсем равнодушно (знаю, что он их не любит), а какие-то очень удачно – как никогда раньше.
Любит он то, что не очень гармонирует с его внешним обликом. Нежные, воздушные, неуловимые, радужные лирические мелодии. Если закрыть глаза, у него идеальный звук – можно слушать и наслаждаться. А если открыть – то… Римма права, слушательницы настраиваются на определенный образ этакого сладкоголосого Орфея и визуально представляют его себе совершенно иначе. А он, как бы ни похудел, не станет внешне таким, каким его бы хотели видеть потенциальные поклонницы. Никогда не было у него «сладковатой» внешности. И, глядя на него, представляешь себе совершенно другую музыку, которую он при желании мог бы исполнять, но не очень-то хочет.
Речь не идет о чем-то грубом, примитивном. Просто это музыка с мощным брутальным энергетическим зарядом – вот с ней он вполне гармонирует.
Ты знаешь, как я отношусь к Римме, но в чем-то стоит с ней согласиться. Она ему отправила прощальное письмо, где все высказала (по пунктам), заявив, что в его карьеру не верит. И для него это был такой крах… как будто и правда жизнь его рухнула. А это – всего лишь мнение одного человека, пусть и не глупого, в данном случае непредвзятого, профессионального, но… слишком уж нетерпеливого.
Должен сказать тебе еще кое-что. Со временем его отношение к славе, популярности, амбициям может и измениться. Но он не допускает этой мысли, считает, что лучше уж умереть. ПОКА не допускает… На самом деле люди, переставшие зацикливаться на коммерческом успехе и всепланетной славе, довольствующиеся более скромным положением, вовсе не чувствуют себя несчастливыми. Но с ним рано еще говорить об этом. Смирение приходит с возрастом… или не приходит, тогда человек спивается, опускается… как отец Риммы.
6 декабря, 2007
О. Иваненко – И. Кузнецову
Я не обольщаюсь. Мне кажется, что я действую на него как успокоительный препарат. Снимаю болевую остроту, притупляю все ощущения. Он (только не пойми буквально) воспринимает меня как подушку, на которой можно временно отоспаться, отдохнуть и набраться сил. Она мягкая, уютная, удобная. Но разве подушку любят? Ее и не замечают. А если и есть привязанность к ней, то не человеческая, а такая, какая бывает к предметам, создающим ощущение комфорта.
Он полюбил играть и петь для меня. Мне ведь все нравится – я не очень-то разбираюсь, не так, как вы с Риммой. Просто люблю звук его голоса, песни, которые трогают меня потому, что их выбрал он… Иногда он спрашивает, что я люблю больше, а я даже не знаю, что и ответить…
Он стал успокаиваться – это напоминает летаргический сон, в который жизнь его искусственно погрузила. Но эта искусственность сейчас его абсолютно устраивает. У мамы есть диск Анны Герман, мы с ним как-то, под настроение, прослушали песен пятнадцать-двадцать, Миша некоторые из них отметил, выучил и теперь поет. Мама счастлива.
- Видишь, кому-то я угодил, - говорит он. И это так грустно…
Его родители очень довольны, надеются на лучшее. Все говорят, что рады за нас с ним – их с Риммой никто не стремился благословить, а нас встречают улыбками. Но Митя выглядит таким несчастливым, потерянным, что это снимает все вопросы, и никому не хочется его поздравлять.
Кстати, он постепенно худеет, сбросил еще десять килограммов, вес его сейчас около 90 кг. Но он этого даже не замечает. Я чуть ли не насильно его привела к психотерапевту и заставила проконсультироваться. Теперь он ходит к этому врачу – раз в неделю. Ему прописали кое-какие таблетки, так что помощь ему оказывается в полном объеме. Но врач сказал мне, что Митя вообще – человек с проблемной психикой, возможно, его лечение растянется очень надолго, и ухудшение время от времени будет… может быть, и всю жизнь.
Но, знаешь, я не хочу думать сейчас о плохом. Меня волнует его карьера только постольку, поскольку для него это много значит. А я... может быть, это эгоистический страх, но в случае, если бы он достиг популярности, думаю, нас это бы развело. Я бы очень боялась его потерять.
Мне трудно представить, какими глазами смотрела на него Римма. Мои все умиляет – все абсолютно! Вплоть до родинок на его щеке… Странно, когда-то я была к нему равнодушна, и это долго длилось, скажи мне кто-нибудь, чем обернется наше знакомство… Когда я настолько прониклась к нему? Теперь уже не могу вспомнить. Как будто века с тех пор пролетели.
15 декабря, 2007
Д. Ларин – И. Кузнецову
Прости, что так долго не выходил на связь. Знаю, что ты приходил в ресторан – мне Олеся сказала.
Видишь ли, перед другими людьми я могу играть роль… даже наедине с собой мне иногда это удается. Я вижу себя многоопытным парнем, который расстался с одной, сошелся с другой… Это лестная роль. Кому из мужиков не хотелось бы выглядеть со стороны как герой-любовник из этакой оперетты? Который меняет подруг, как перчатки, и упивается собственным легкомыслием.
Когда-то во мне была толика этого легкомыслия, частичка здорового озорства… А теперь… просто слов нет. Герой романтической драмы сказал бы: «Я опустошен». Тоже красивая роль, согласись?
Но, когда я пытаюсь хоть что-то ТЕБЕ объяснить, все эти лестные для самолюбия клише я отбрасываю… как какую-то пошлость. Надо сказать то, что есть, а не выдумать роль… а я этого не в состоянии ВЫГОВОРИТЬ.
Сижу за пианино часами – повезло мне, что у Олеси оно есть. А мама ее нисколько не раздражается. Играю, подбираю, учу новые для себя песни… Иногда забываю о времени и понимаю, что музыка лечит. Она как океан, в котором все каким-то образом растворяется, и я сам исчезаю… Мне стало казаться, что слышит меня кто-то невидимый, кому очень нужно, чтобы я продолжал играть, петь… и я это делаю для него. Причем интуитивно угадываю – это невидимый вовсе не хочет, чтобы я чересчур уж старался, потому что старательное ученичество пению в конечном счете вредит, все должно получаться с кажущейся легкостью, как у птицы. И я иной раз это чувствую – получилось!
Но не всегда. Бывает, я страшно собой недоволен. И чувствую зажатость, внутреннее одеревенение… Я стал постепенно понимать ответы на некоторые вопросы: например, чем так «берет» Генка? Тем, что он никогда не пытается нравиться. А такие люди располагают к себе куда больше, чем слишком старающиеся… И Римма – такая. Ей наплевать, любят ее, не любят…
Я не должен на этом зацикливаться – мне это может лишь помешать. А я мысленно представляю издевательскую улыбку Риммы, ее ядовитые комментарии, и чувствую, как мои руки дрожат. Ничего она не видела во мне привлекательного – подумаешь, какой-то упертый неопытный закомплексованный толстячок! Она презирала меня. И больше всего за угодливый тон, заискивающую интонацию… ведь невольно я именно так разговаривал с ней. Мне хотелось ее развлечь, заинтересовать, чтобы она никогда со мной не скучала… и так ничего из этого и не вышло. Совсем, совсем ничего!
Меня убивает именно эта картина: я представляю себе, как она наблюдает за мной с высокомерной гримасой и, пытаясь все-таки скрыть свое истинное отношение, в глубине души потешается… и раздражается на меня.
Неужели так было всегда? И ни на миг она не смягчалась по отношению ко мне, не оттаивала? Ни капли симпатии? Она просто ТЕРПЕЛА меня… а потом надоело – не выдержала!
Снова и снова я прокручиваю все это в своей голове, и не могу по-настоящему успокоиться. С Олесей об этом мы не говорим – ты единственный человек, которого я не стесняюсь, Илюха. И я это понял.
16 декабря, 2007
И. Кузнецов – Д. Ларину
Знаешь, что? Эти мысли тебя с ума сведут. Люди в гораздо большей степени зациклены на себе и очень мало о нас думают. Представь, что она воспринимала тебя как выгодный вариант и мысленно прокручивала в голове: получится у тебя или нет? Как это делает продюсер по отношению к своему подопечному. Кстати говоря, при всем ее безусловном цинизме (она же тебе призналась!), я думаю, из нее выйдет совсем неплохой преподаватель виолончели. Концертирующей артисткой она быть не хочет – не любит гастроли, разъезды, жизнь на колесах… Это не всем женщинам нравится. А педагог… при ее-то способности видеть все слабые и сильные места потенциального ученика… Она вцепится мертвой хваткой в перспективного ребенка и выжмет из него все, что можно.
Впрочем, ладно. Я вот что предполагаю. Во время летних каникул они там с Генкой… в общем, не хочется уподобляться завзятым сплетникам, но разговоры ходят… Мне даже странно, что это не дошло до тебя.
Может быть, что-то он ей обещал – хотя вряд ли… Меня удивляет, что девушка с ее расчетливостью тебя так легко отпустила: все-таки ты прописан в Подмосковье, а она с тетей не очень-то ладит, и квартиру эту та не собирается ей дарить, у нее дочь есть.
В общем, я предполагаю, что она еще может одуматься и решить: а не поспешила ли поставить на тебе крест? Я надеюсь, ты не воспримешь это как знамение небесное и не ринешься ей навстречу?
17 декабря, 2007
Д. Ларин – И. Кузнецову
От того, что ты говоришь, мое чувство к ней не уменьшается… Может быть, я и не кинусь, увидев ее на пороге… У меня даже достанет сил выпроводить ее, сказать что-то резкое… Но, как только она исчезнет (на этот раз окончательно), я почувствую…
Ты не представляешь, что это значит: СЕБЯ потерять. Хуже нет испытать это: ты не нужен любимому человеку, значит, ты и себе опротивел. Я пытаюсь вспомнить, каким был до знакомства с Риммой, и у меня не получается восстановить свой внутренний, да и внешний облик… Хотя прошло совсем мало времени! Мама слегка иронизировала – ей казалось, я слишком самоуверен, слишком привык к любви к своей драгоценной персоне… Она оказалась права – принять равнодушие, пренебрежение такому, как я, просто невыносимо.
Впрочем, психовать и поправляться я начал еще за год до того, как влюбился…
Илюха, не думай, что я не ценю Олесю. Ты мне не пишешь о ней, и я не хочу гадать, почему… Это твое дело. Но я чувствую, насколько трепетно ты к ней относишься. На этот счет не волнуйся – я не собираюсь ее обижать. Да и вообще… не в моем характере это.
4 июля, 2008
О. Иваненко – И. Кузнецову
Римма беременна. Я не могу понять, что происходит. Миша вернулся вчера и огорошил меня – прямо с порога… Сначала я онемела: не поняла, какое отношение это имеет к НАМ. Он уже почти год не живет с ней. А у нее маленький срок.
И вдруг меня осенило – у них что-то было… видимо, так, иначе с чего бы ему так на все это реагировать? Но когда? Ведь совсем не в его характере лгать?
Но я боюсь вывести его из себя расспросами, ты же знаешь, какой он – может замкнуться в угрюмом молчании на день, два, три… и не реагировать на окружающих.
Кстати сказать, официально она на развод так и не подала. И они – муж и жена.
5 июля, 2008
И. Кузнецов – О. Иваненко
Ты, видимо, в отчаянии, не знаешь, что сказать, что сделать… Боишься, как бы он в любой момент не стал собирать свои вещи…
Олеся, я выясню все, обещаю.
7 июля, 2008
Р. Ларина – О. Иваненко
Ты подожди психовать, я объясню все, как было. Встретились мы в общежитии – там стол накрыли, купили вино. И мы с Лариным выпили лишнее… Начали вдруг болтать, смеяться, как будто у нас по-прежнему все хорошо… Так бывает.
Его развезло достаточно быстро, я помогла ему добраться домой (в твою квартиру). У вас никого не было – мама твоя в этот день записалась к врачу. Ну, я втащила его, кладу на кровать, он притягивает меня к себе и…
Я не специально, честное слово. Дело в том, что он даже не помнит, было что-то у нас или нет… На следующий день отправил мне сообщение по мобильному с вопросом: что между нами было? Ну, я и ответила: неужели не помнишь?
Ему не по себе. Поэтому он тебе ничего не рассказал. Естественно, никаких мер предосторожности мы не приняли. И вот – результат.
Да не собираюсь я его отбивать. Тогда все по глупости вышло. И я даже готова признать, что виновата больше, чем он: я-то выпила меньше и лучше соображала.
Но он должен мне алименты (если я оставлю ребенка). И, думаю, Митенька не потащится в суд оспаривать то, что было, настаивать на экспертизах и доказательствах. Он же у нас благородный!
8 июля, 2008
И. Кузнецов – О. Иваненко
Митя не очень помнит, что случилось, в этом все дело. Он в первый раз в жизни так напился. Но мне очень странно, что Римма все-таки не подала на развод – в течение года было столько времени сделать это… И ее сближение с ним (после выпивки – но это она так говорит!) тоже как-то…
Но, как бы там ни было, думаю, это его ребенок. Он должен о нем позаботиться. Они теперь с Риммой связаны на всю жизнь. Этому я не могу радоваться, хотя и внушаю себе, что ребенок ни в чем не виноват.
Не знаю, чего на самом деле Римма от него хочет. Она уверяет, что не собирается вмешиваться в ваши отношения, для нее разрыв с Митей окончателен и бесповоротен, но она и год назад говорила то же самое и обещала подать на развод… однако не выполнила!
Это странно, Олеся. Видимо, был у нее на примете кто-то, но расчет ее не оправдался. И она сочла: с паршивой овцы хоть шерсти клок. Имея в виду нашего Митьку. Потому что теперь она имеет право не только на алименты, он ей и жилплощадь в Москве постарается оплатить… А возвращаться на родину Римма не хочет. Думаю, все дело в этом.
9 июля, 2008
О. Иваненко – И. Кузнецову
Да если бы у него был ребенок от женщины, которая ему безразлична! Но ты понимаешь, как ему БОЛЬНО ее видеть, разговаривать с ней, осознавать, как она на самом деле всегда к нему относилась… И он обречен на это до конца дней своих? Как же он сможет забыть ее? Теперь это невозможно! Я не ради себя хочу, чтобы Митя вылечился от этой болезненной зависимости, а ради него самого. Я исключительно ради себя никогда никого не любила. И ты это знаешь.
10 июля, 2008
И. Кузнецов – О. Иваненко
Конечно, я понимаю… ты могла бы и не пояснять. И все-таки я иногда думаю, что мы слишком его жалеем, он большой мальчик – справится. А о себе подумать ТЕБЕ как раз не мешало бы.
5 октября, 2008
Л. Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Вы, наверное, уже в курсе – бывшая жена Мити беременна. От него. Тетя ее в восторг не пришла. Митя даже завел разговор о том, что Римме после родов можно и переехать в нашу квартиру в Ногинске. Я понимаю, что это – мой внук или внучка… Здесь для нее и работа есть – музыкальная школа, в соседнем городе (одна остановка на электричке) – сразу две школы и музыкальное училище. Правда, на виолончели учиться не очень-то и идут – этот инструмент сейчас непопулярен. Нагрузку набрать трудновато. На гитару просто ломятся, на вокал – полно желающих, а на виолончель… Проще даже на ударные инструменты найти учеников.
Но Митя говорит, она любит свой инструмент, и это, пожалуй, самое искреннее ее чувство. Выбрала его, невзирая на то, что потом ее ждут такие трудности… С детства грезила только о виолончели, была очарована этим низким матовым звуком.
Отец считает, что я преувеличиваю недостатки этой Риммы. Она не пьяница, не наркоманка, даже не курит… приличная девушка, талантливая, через год закончит консерваторию. По его мнению, никакой вселенской трагедии нет. Поссорились, помирились… и что тут такого?
Но он не понимает, не чувствует сына. Он склонен все упрощать. Он никогда не был настолько влюблен. А стервозность в Римме он как-то не чувствует… В его понимании расчетливые цепкие циничные особы – это какие-нибудь фотомодели, которые гоняются за олигархами. Ему и в голову не приходит, что эти качества вполне могут сочетаться с академическим образованием, интеллигентными манерами… и одаренностью!
В Римме много всего намешано. Но то-то и оно, что для меня ее энергетика разрушительна… почему, даже трудно сказать, она ведь не скандалистка, ведет себя цивилизованно… Не представляю, как мы бы с ней жили под одной крышей.
6 октября, 2008
А.П. Кузнецов – Л. Д. Лариной
Вам, Людмила, конечно, не позавидуешь. Постарайтесь не слишком волноваться и жить одним днем. Иногда это – единственная верная модель поведения.
Мне самому более чем странным кажется эта история с беременностью. То, что Митя в ее присутствии вдруг распсиховался и напился, - вполне понятно. Но в таком состоянии мог ли он сделать то, о чем говорит Римма? Такое впечатление, что ей было НУЖНО это сближение, и она… в общем, не буду домысливать, фантазировать… Может, и, правда, они оба сделали глупость. Но выгодно это лишь ей, я понимаю.
Я поговорю с педагогом Риммы по специальности – он человек неравнодушный, вникает в проблемы учеников. Но при условии, что они сами этого хотят! А я сомневаюсь, что Римма с ним откровенна. Но, может, он сам заметил что… или слышал? С тех пор, как она ушла от Мити, а затем опять вдруг столкнулась с ним в общежитии, почти год прошел… и что с ней было все эти месяцы? Как она их прожила?
Если она все подстроила, не будет же она это рассказывать на каждом углу… И в то же время, я думаю, не станет Римма обманывать, сейчас делают анализ на отцовство… так рисковать могут только идиотки, не понимающие, что такое ДНК, а Римма – кто угодно, но только не дура.
Может, она беременность и не планировала, но, когда это выяснилось, невольно обрадовалась…
В любом случае, ребенка мне жаль. И Вам, Люда, надо думать сейчас о том, способны ли вы повлиять на то, как его будут воспитывать… Если Римма поселится у Вас, она с готовностью предоставит возможность бабушке с дедушкой нянчиться с малышом. Может, Вас это утешит.
7 октября, 2008
И. Кузнецов – О. Иваненко
Происходит что-то странное. Ты слышала, что Генка умирает? У него обнаружили лейкемию, и, говорят, он давно это знал, еще до поступления в консерваторию, но скрывал ото всех. Вчера ему вдруг стало хуже, и его увезли… Ходят слухи, ему совсем мало осталось… Римму сейчас все костерят, говорят, она могла бы хотя бы по старой дружбе к нему заглянуть, поговорить, попрощаться… Но она его игнорирует, ведет себя так, как будто они с ним вообще не знакомы.
Последний год Генка ни с кем не встречался – у него не видели ни одной девушки. Хотя выглядел он тогда еще неплохо, ходил на занятия, по вечерам гулял…
Римма как будто забыла о нем. Так что, видимо, этот вариант исключается – не могли они здесь встречаться, оставаясь незамеченными… Или тетка ее или те, кто живет в общежитии, знали бы правду. Но их ни разу не видели вместе хотя бы разговаривающими – на самые нейтральные темы. Похоже, что их общение прекратилось давным-давно.
Я его навестил в больнице. Он смотрел на меня, как будто ожидая подвоха, каких-нибудь наводящих вопросов.
- Илья, насчет Риммы… - начал он вдруг разговор – причем сам, без малейшего нажима с моей стороны. – Не вздумайте ее осуждать… Я сам не хочу, чтобы она приходила, я ей запретил, понятно?
- Да-да… - пробормотал я.
Может, когда-нибудь, я и, правда, что-нибудь в этой истории и пойму. Напрашивается только один вывод: Римма сейчас в положении… это могло бы ей навредить.
13 октября, 2008
А. П. Кузнецов – Л. Д. Лариной
Бывший парень Риммы, Гена Шувалов, гобоист, умер вчера. Вы, наверное, в курсе. Все, что известно ее преподавателю: они из одного города, там когда-то встречались. С точки зрения выгоды для нее Миша в сравнении с Геной – богач. Квартира в Подмосковье, родители, которые во всем готовы помочь. А Гена – сирота, детдомовец, у него даже комнатки своей нет. Во время каникул он снимал какой-то угол. Конечно, им полагается квартира от государства (в своем городе – обратите внимание, далеко-далеко от Москвы!), но он ее не успел получить. С него нечего взять. Выбирая между ними, девушка расчетливая будет держаться за Митю.
Римма, судя по всему, металась, не находила покоя. Да и сам Гена по характеру непостоянный (хотя это могло быть связано с тем, что он знал о своем диагнозе и «спешил жить», насладиться всем, чем только можно). Мы знаем о ее отношениях с Митей, о том, как Римма в последний год общалась с Геной – остается только гадать… Сама она упорно молчит.
Конечно, сейчас такие разговоры кощунственны, я понимаю, но как же не хочется, чтобы Митю снова обвели вокруг пальца…
А Гена уже там, где не обижаются.
20 октября, 2008
И. Кузнецов – О. Иваненко
Просто не знаю, с кем мне еще поделиться. Я впопыхах, беспокоясь о тебе с Митей, о Гене подумал в последнюю очередь… А ведь мы с ним общались, несколько раз подолгу болтали, он рассказывал о себе.
Но я не заметил в нем ничего особенного. Теперь понимаю, что, видимо, его испугали врачи: описали муки, которые испытывают больные во время курса химиотерапии, и он ужаснулся. Решил пожить столько, сколько осталось ему, без этих лекарств. А в выздоровление свое он не верил.
Да, он не из тех, кто кидается собирать деньги, надеясь на чудо, Гена при кажущейся беззаботности совершенно другой человек. Я знаю случаи, когда врачи разных стран приговорили больного, а он, вопреки всему, продолжает верить в сказку, ищет средства, кидается участвовать в экспериментах – испытании новых лекарств. И люди готовы дать деньги (не зная о том, что врачи считают этот случай безнадежным, точная информация от них скрывается). Строго говоря, это можно назвать нечистоплотностью в денежных делах. Но кто осудит таких больных или их родственников?..
Хотя кому-то другому эти деньги могли бы реально помочь, у них шансы есть, но они вот так, как Гена, СРАЗУ сдаются… Но мы теперь уже не узнаем, как именно ему преподнесли новость об этой болезни, чего наговорили… Случаев добровольного отказа от всякого лечения не так уж и мало, мне приходилось об этом читать. Суицид – тоже не редкость.
Я переживаю, что не сумел ему морально помочь… А ему было хуже, чем Мите, Римме, тебе – вам всем, вместе взятым. Но он не показывал вида.
Знаешь, вероисповедование ведь выбирают не просто географически (потому что такая-то церковь на соседней улице), а эмоционально, эстетически… к чему душа лежит. Так вот у меня она всегда тянулась к протестантизму. Я не идеализирую их, среди этих людей хватало упертых яростных кровавых фанатиков, но протестантское движение вызывало у меня сочувствие, понимание – при всех их недочетах. Мне нравится культ скромности абсолютно во всем – простая архитектура храмов, чуждая всяческому излишеству, вычурности и роскоши. Простые дома, простая одежда – как, к примеру, у квакеров. Католики и православные любят все более броское и помпезное, кричащее.
Так что когда-то я чуть было не пошел в баптисты. Но понял, что, выбрав эту борьбу за «чистоту веры», сужаю круг людей, которым мог бы помочь. Большинство знакомых и незнакомых просто не поняли бы… У нас не так популярен протестантизм, как в той же Англии, Шотландии, Германии, Америке…
Теперь я думаю, что у нас и архитектура храмов напоминает сказки – сродни русской ментальности (желанию верить в чудеса, неприятию горькой правды, какой-то вечной детскости, в которой есть что-то трогательное и вместе с тем раздражающее – смотря по ситуации). А реализм у нас воспринимают как чуть ли не цинизм. Рационализм – как бездушие.
А я люблю просчитанность, продуманность – Бах мне импонирует именно этим, своей геометрией строгих линий (голосов). И ничуть эта структурная четкость не мешает эмоциональности. Что ж – он лютеранин. Гена Баха тоже любил…
Мне сейчас даже не хочется думать о несколько подозрительном поведении Риммы (похоже, она сама не понимает, что было бы естественнее хотя бы на похороны сходить). Вообще ни о чем, ни о ком не хочется думать… только о Гене.
Он не казался испуганным. Вообще никто за все эти годы не видел его ни расстроенным, ни потерянным… Вот оно – непостижимое чудо. И чем можно его объяснить?..
21 октября, 2008
О. Иваненко – И. Кузнецову
Я тоже думаю об этом парне. Не поверишь – видела во сне его могилу… На самом деле я не знаю, как она выглядит, потому что на кладбище не была – ведь мы вообще не знакомы.
А вот привиделась…
Ты зря сомневаешься в своей способности помогать людям – не стоит, Илья. Если ты не рожден для этого, то я не знаю, кто же тогда…
26 октября, 2008
Д. Ларин – И. Кузнецову
Знаешь, я много думал в последнее время о том, что случилось с Шуваловым… Я бы на его месте… наверное, решил, что такой диагноз – это конец света не только для меня лично и моих родственников, друзей… Я бы счел это потерей для всего человечества – потерей невосполнимой, невообразимой! Ты можешь сказать, что меня избаловала мать, которая считала своего Митеньку пупом земли. Но это не так – во мне самом жило, росло это чувство своей исключительности. Не знаю, хорошо это или плохо, просто это некая данность. Есть люди с сознанием своей величайшей ценности для человечества (это может совпадать с объективной оценкой их личности, а может и не совпадать). И так же есть люди, которые себя совершенно не ценят (к примеру, Олеся).
Я должен признать, что и сам ценю ее скорее умом, чем сердцем. То есть, я понимаю, сколько она для меня сделала, чем я ей обязан… Но это – рассудочные умозаключения, горячего эмоционального отклика она во мне не вызывает, увы.
И понимаю теперь, что поменялся бы с Геной местами. Не знаю, каким он был музыкантом (раз поступил сюда, это уже очень многое значит!), каким человеком… Но, как бы сейчас ни вела себя Римма, я знаю, что для нее он был единственным во Вселенной.
Как бы хотелось мне себя ощутить нужным ей по-настоящему, жизненно необходимым… Я бы отдал за это все свои амбиции, планы, надежды, мечты… за одно это!
А Гена… он не понимал, что имеет.
Но, с другой стороны… жизнь его обделила тем, чем слишком щедро одарила меня – семьей, теплом, заботой, уютом… Может, поэтому он к себе так относился.
27 октября, 2008
И. Кузнецов – Д. Ларину
Бывает по-разному. Гена, я думаю, просто от природы не амбициозный. И пассивный. Но у людей, для которых побывать в столице – великое счастье, мечты очень простые. Кремль увидеть, к примеру. Тебе и в голову не приходило мечтать о таком…
Ладно, давай отвлечемся. Как дела на работе?
28 октября, 2008
Д. Ларин – И. Кузнецову
Стараюсь. Даже пою некоторые песни из тех, какие сам терпеть не могу – с блатной интонацией. Но я их стараюсь смягчить, чтобы они звучали поприличнее. Даже несколько приукрашиваю. Я понимаю, они могут быть как маленькие театральные сценки – с юмором, спетые от лица персонажа. Но меня не смешит блатной юморок.
Когда закончу учебу, пойду преподавать. Днем – ученики, ночью – ресторан. Тяжеловато. Но в ресторане я не каждый день, да и преподавание – раза три в неделю, не больше. Будет время у меня как следует отсыпаться. А мне это необходимо – иначе нервы ни к черту.
Вчера ехал в метро, вдруг почувствовал какую-то панику – меня парализует от страха, кажется, на меня кто-то смотрит и буквально прожигает своим взглядом. Сделал героическое усилие, оглянулся по сторонам – людям до меня дела нет. Это нервы!
Слышал такое выражение «паническая атака». Может, это оно и есть?
29 октября, 2008
И. Кузнецов – Д. Ларину
Возможно. Ты врачу расскажи. Митя, я понимаю, что сердцу не прикажешь, но все-таки думай о том, каково Олесе… Она очень любит тебя. А когда ей хочется помочь, она о себе забывает, ей даже кажется, что она вообще не существует – настолько сильно желание принять ту форму, те контуры, которые нужны любимому человеку. В ее случае это не приспособленчество и не хитрость, а потребность в служении… Как у чеховской Душечки, только Олеся не так наивна, проста. У нее необыкновенно нежное сердце, но достаточно ясный ум.
30 октября, 2008
Д. Ларин – И. Кузнецову
Я пытался… Я говорил себе: думай о ней, постарайся сделать ее счастливой, раз с Риммой не удалось. Олеся неприхотлива, ей не многое нужно… Я ей цветы покупал, подарки, приглашал сходить куда-нибудь… Она в первые мгновения радовалась, но очень быстро как будто прочитывала мои мысли, угадывала, для чего я это делаю, и вздыхала – так разочарованно, с такой горечью…
В такие минуты мне так хотелось ее любить – думаешь, я не понимаю, насколько она этого стоит?
31 октября, 2008
И. Кузнецов – Д. Ларину
Я думаю, все дело в том, что у тебя не произошло разочарования в Римме. Пока ни один из ее недостатков тебя не оттолкнул. Исцеление не придет, если этого не случится. Но ты не из тех, кто будет вечно себя обманывать, так что… пока я не буду тебе ничего советовать, со временем ты в себе и в ней разберешься.
29 января, 2009
Л. Д. Ларина – А. П. Кузнецову
Поздравьте нас, родилась внучка. Крупная, круглоголовая. Похожа на Митю. Римме сделали плановое кесарево сечение – Митя заплатил врачу, потому что она не захотела рисковать, при родах всякое бывает.
Взглянув на девочку, я отбросила все сомнения. Пока я видела только фотографию. Через неделю Римму выписывают из больницы, и она переезжает к нам. Чемодан с ее вещами Митя уже привез.
Мне ничего не остается, как смириться… Назвать они ее хотят Катей. Имя нравится и Римме, и Мите.
Ларина Екатерина Михайловна. Пишу – и самой не верится.
Я понимаю, что Римме надо закончить учебу – ей полгода осталось. Так что все заботы о девочке лягут на меня. Она будет заниматься целыми днями, готовиться к выпускным экзаменам. Кроме того – поездки на электричке, это дополнительная нагрузка.
Не знаю, как муж к этому отнесется. Он не очень-то музыку любит, но теперь уж придется терпеть.
5 февраля, 2009
И. Кузнецов – Д. Ларину
Спасибо за фото дочери, которое ты мне выслал по телефону. Знаешь, я раньше и, правда, думал, что все младенцы похожи, даже в подростковом возрасте пытался сочинить детектив, в котором меняют новорожденных, и никто этого не замечает. «Покупался» на сюжеты с подменой детей. А теперь разглядел как следует эту девочку и ужаснулся – да как я мог так думать? Это лицо – энергичное, смешное до невозможности – я не забуду. Такие крошечные – а переполнены ощущением важности своей персоны!
6 февраля, 2009
Д. Ларин – И. Кузнецову
Ты прям мои мысли читаешь – я тоже эту кроху ни с кем не спутаю. И не правда, что у детей только к двум годам проявляется характер, у нее он уже виден. Мне кажется, у нас дома будет начальник или командир полка. Еще всех «строить» начнет!
Римма в каком-то странном состоянии оцепенения – смотрит на дочь как на чужую. Не может привыкнуть. Послеродовая депрессия? Я не знаю, физически она еще чувствует себя очень слабой. После кесарева потеря крови больше, чем после родов. Но зато нет разрывов, после которых женщины не могут ни сесть, ни встать несколько месяцев – бывает, полгода. Диких болей и геморроя. Да и у детей осложнений гораздо меньше.
Думаю, она придет в себя месяца через два, не раньше. Я боюсь, начнет раздражаться, требовать денег… Уже предвижу возможные ссоры. Хотя пока об этом не было сказано ни слова. Вообще мне с ней трудно – стараемся общаться по минимуму.
7 февраля, 2009
И. Кузнецов – Д. Ларину
Насчет Риммы – я бы тебе такой дал совет. Опиши всю эту историю на бумаге, проанализируй ее – как можешь. Понятно, что она не была с тобой откровенна, но попытайся проникнуться ее мыслями, чувствами… То, что человек выразил на бумаге, перестает существовать для него. Это – акт освобождения. От воспоминаний – самых разных. Как счастливых, так и тягостных. Гете написал о страданиях юного Вертера и тем самым освободился. Вертер умер, а Гете прожил долгую жизнь. Писатели знают этот секрет: то, чему они дали жизнь в виде литературного произведения, очищает их внутреннее пространство. Появляется воздух и свет. И желание новизны – уж какой, никто из нас не в состоянии предугадать.
Тебе еще повезло – твоя история очень конкретна. Ты пережил реальную драму. Да и то вопрос – пережил ли? Пока еще нет!
Куда хуже тем, кто, как одна моя знакомая девушка, впутались в виртуальные разбирательства. Она вела Живой Журнал, не очень разбираясь в интернете, с трудом находя нужные кнопки – никогда она не была техническим «асом». И наткнулась на странных виртуальных знакомых – они включали ее в свой список друзей (френдов, как там это называется, - ну, ты знаешь), она, растерявшись, в ответ делала то же самое. И читала то, что они писали в своих блогах. Она до сих пор понятия не имеет, с кем общалась – разные ники, разные фотографии, придуманные биографии (было очевидно, что кто-то прикалывается). Поначалу казалось, что это может быть шуткой, дружеским общением, потом энергетика этих посланий стала такой злобной, на нее полились потоки дерьма… Не знаю, почему она все это не прекратила, но продлилось все в целом несколько месяцев. Когда она в один прекрасный момент, устав до смерти, не удалила свой ЖЖ.
Но ей не удавалось все это забыть – во сне она видела эти тексты, ники, картинки… чуть не свихнулась на этой почве. А дальше – поехало. Бессонница, страхи, неврозы, психоз… И госпитализация. Ей вымотали нервы, расшатали их до такой степени, что она заболела. Теперь на учете у психиатра. И ей предлагают третью группу инвалидности. Живет на таблетках. Ходит как тень.
Врач предлагает ей проанализировать то, что с ней случилось, описать на бумаге. Она ведь эмоционально привязалась к тем, с кем тогда общалась. Не знаю, получится ли у нее… Я только за закон об ответственности в интернете – чтобы люди, если и решили написать какую-нибудь гадость, то милости просим, под своим именем и фамилией. А не под никами. Там расплодилось столько озлобленных психов, которые весь негатив, все реальные свои обиды вымещают на случайных знакомых, первых попавшихся под горячую руку.
У нас не афишируют психиатрические диагнозы, расстройства – это считается чем-то постыдным, как клеймо. Даже если у них только депрессия. Люди боятся, от них все шарахаться будут.
Так что твой случай – прямой, ясный, понятный… если ты удосужишься осмыслить все это и описать… для себя.
8 февраля, 2009
Д. Ларин – И. Кузнецову
Почитал твое письмо и вдруг представил себя: я ничего не достиг, получаю гроши, нечем кормить семью, выслушиваю одни жалобы и претензии… потянуло бы меня в Сеть спрятаться под каким-нибудь ником и поливать грязью всех окружающих? А вот и не знаю! Возможно…
Там много таких. Раньше пьяницы и неудачники собирались в пивнушке и ругались за рюмкой… Сейчас они в соцсетях тусуются. Там нормальным людям нечего делать.
О том, что ты, говоришь, я подумаю. Но время еще не пришло. Это не откристаллизовалось во мне, не прояснилось настолько, чтобы стать очевидным.
Я все-таки умею брать себя в руки, усилием воли заставлять проживать эту жизнь – день за днем. У меня предчувствие, что отношения с Риммой могут ухудшиться… она чем-то очень недовольна. Может, не хочет жить у моих родителей. Но больше ей некуда деться.
Мама бодрится, но я вижу, чего ей это стоит. Она мечтала бы о нашей свадьбе с Олесей, о детях, которые у нас могли бы родиться… Для нее это – идиллия. А для меня – увы, скука.
Нет в наших отношениях чего-то очень для меня важного – перчинки, изюминки, остроты… Это как вата, которая мягко со всех сторон тебя обволакивает, тебе вроде бы и уютно, но, кроме сонливости, никаких эмоций не возникает.
3 марта, 2009
Д. Ларин – И. Кузнецову
Это очень странно, но Римма как будто за что-то сердита на Катю. Разглядывает ее, ищет что-то… и не находит. Дочь ее раздражает. Может, тем, что похожа на меня?
Физически она еще не совсем оправилась. Но заниматься надо – и она это делает. Каждый день, упорно, себя не жалея. Мать говорит, ей даже жутко становится. Но они мало разговаривают, Римма ушла в себя, не хочет ни с кем делиться.
Олеся говорит, что знает Римму лучше, чем я. Одно время они дружили, даже переписывались, но мне она никогда не показывала эти письма, да они и, наверное, не сохранились.
Врач говорит, что моя главная особенность мне только вредит… Связано это с тем, что я – не холерик, не вспыхиваю мгновенно, чтобы так же мгновенно и отойти. У меня долго что-то внутри накапливается, разрастается, а потом происходит ядерный взрыв. И это – плохо. Лучше разряжаться сразу же – тогда пройдет, образно говоря, кратковременный ливень, а то и мелкий летний дождик. Людям-копилкам (в эмоционально плане) живется тяжелее, чем тем, кто реагирует сразу. Может показаться, что у них – замедленная реакция, на самом деле им надо много времени, чтобы достичь точки кипения. И их переживания невероятно растягиваются во времени. Потому что они не отходчивы, не в состоянии через секунду забыть обо всем плохом и общаться как ни в чем не бывало. И могут помнить обиды всю жизнь, но не говоря об этом, скрывая.
Я не считаю, что это – хорошо, что так надо… просто констатирую факт: вот так я устроен.
Сейчас мне обидно не за себя, а за дочь… и за маму – Римма ей могла бы хотя бы «спасибо» сказать. А она все принимает как должное. Но в то же время я чувствую: Римме плохо. Она действительно сильно страдает. А если я ощущаю чужую боль, то способность судить у меня отпадает.
Куда-то делась ее заносчивость, даже раздражительность… Она превратилась в сфинкс. Ходит как каменная. Вот только с какой-то яростью играет на виолончели – как будто на ней вымещает все, что не может или не в состоянии высказать миру. А та это терпит.
4 марта, 2009
И. Кузнецов – Д. Ларину
Мне кажется, ты слишком много значения придаешь словам. Тебя всегда цепляли девушки, у которых язык подвешен, язвительные, провокаторши… Тебе нравилась дерзость, даже наглость. Если это сочеталось с красноречием. «Покупаешься» ты на слова. Любишь ушами. Олеся – не твой тип, и с этим, конечно, ничего не поделаешь. Не играть же ей роль, чтобы тебе понравиться?
Вообще слова мало что значат. Я всегда судил по поступкам. У отца была ученица, которая родила ребенка и на всех углах себя расхваливала, какая она примерная мать. Это был такой пафос… Я вообще с подозрением отношусь к саморекламе такого рода. Когда человек в упоении начинает поучать весь мир. А потом – как ты думаешь, что произошло с этой идеальной мамашей, которая готова (на словах) была жизнь отдать за ребенка? Она кинула его бабушке с дедушкой, нашла нового мужа и уехала жить в другой город. Иногда она им звонит, но частенько и день рождения сына не помнит… Вот что значит – «покупаться» на болтовню. Чем больше человек говорит о любви, тем меньше он будет делать что-либо (если вообще будет)… ему просто нравится купаться в словах. Болтунам и ораторам я не очень-то доверяю. Олеся безо всяких разговоров и похвальбы, если понадобится, отдаст все что угодно. Вот в это я верю.
5 марта, 2009
Д. Ларин – И. Кузнецов
А так и есть. Я в Олесе не сомневаюсь. Но, видишь ли, люди редко влюбляются из-за моральных качеств, скорее бывает, наоборот.
Взять Льва Толстого – у него были свои понятия. Высказал он их словами Пьера Безухова… я точно не помню, но смысл такой: развлекаться надо с женщинами типа Элен, они вооружены против вас опытом разврата, а морочить голову невинным девушкам (как Наташа Ростова или Кити из другого романа) или вмешиваться в жизнь добропорядочных матерей семейств (как Долли, Натали или Анна) – это все равно, что ударить старика или ребенка. Он наблюдал таких молодчиков (когда увивались за его знакомой) и терпеть их не мог, хотя описаны они с разной степенью неприязни – иногда она ярко выражена, иногда едва уловима. У него в этом есть что-то личное. Сам он, видимо, так разграничил свою жизнь: есть семья и есть женщины определенного круга, которые прекрасно понимают, что его отношения с ними несерьезны и ничего от него не ждут. Хотя терзался угрызениями совести всю жизнь даже из-за этих своих грехов.
Сейчас время другое, понятно, что и он был бы иным – ведь те же самые поступки не ломают чью-то жизнь или репутацию до такой степени, как это было тогда (а тогда это было бесповоротно). А воспринимать его творчество надо с поправкой на ту эпоху, а не так, будто это наши дни.
Представляю, как он бы взглянул на наши отношения с Олесей. Могу сказать только одно: она не наивна и никогда ничего не ждала от меня.
6 марта, 2009
И. Кузнецов – Д. Ларину
Я не читаю тебе мораль – ты заметил? Я знаю, как это раздражает, да ты и не нуждаешься в этом. Ты – самоед, и коришь себя сам в сто раз больше, чем это мог бы сделать кто-то другой.
В тебе сочетаются желчность и тяга к некой нравственной планке – а в одном человеке это редко бывает. Может, когда-нибудь ты встретишь девушку, в которой тоже будет и то, и другое. Пока тебе везло наполовину – в Римме было одно, в Олесе – другое. И ты то страдал, то скучал.
7 марта, 2009
Д. Ларин – И. Кузнецову
Вспомнил вдруг (цитирую по памяти):
«Всюду ходят какие-то люди,
Каждый весел, обут и сыт.
Ничего вам поэт не забудет,
Ничего вам поэт не простит».
8 марта, 2009
И. Кузнецов – Д. Ларину
Это – точно про тебя. :) Может, я на старости лет все забуду, но это? Нет! Прелесть какая!
9 марта, 2009
Д. Ларин – И. Кузнецову
А интернетные якобы «отношения» очень часто бывают самообманом для неуверенных в себе людей, у которых куча комплексов, и реальности они просто боятся. Так они тешат себя иллюзией, что в Сети кому-то нужны, и кто-то их любит и ждет. И продолжаться такой самообман может годами – да хоть всю жизнь, если человек себе выдумал это и не желает взглянуть правде в глаза. Я читал о мужчинах, которые после разрыва с невестой или женой, становятся такими зашуганными, что прячутся в Сети и сами себя убеждают, что ТАМ-то их поняли и оценили.
Я и сам осознаю, что только благодаря Олесе не превратился в такого вот неврастеника, который во что бы то ни стало хочет себя ощущать востребованным как мужик. Она своей молчаливой заботой вывела меня из такого тупика, о котором я ни одному психологу не смогу рассказать. Это не сформулируешь…
Я ведь тоже – закомплексованный человек. Но к самообману не склонен. И никогда не хотел жить иллюзиями. Как Роберт из «Опасного поворота». Не все любят правду, а я люблю. Почему? Не знаю. Жизнь невыносимо скучна, если ее вечно воспринимать сквозь призму детских сказок. Из них вырастаешь, как из детской одежды. До 12 лет я с восторгом смотрел на новогоднюю елку, она меня завораживала, это был мир чудес… А после 12 – как отшибло. Теперь она мне вообще не нужна.
Что ж… есть люди, которые в этом смысле не вырастают.
20 июня, 2009
А. П. Кузнецов – Д. Ларину
Поздравляю, тебя все хвалили. Но держался ты очень скованно. Знаешь, я думал, писать тебе или нет о том, как Римма играла на госэкзамене – многих она потрясла. Что там говорить, талантливая девчонка, но искалеченная воспитанием… С кого ей было в своей семье брать пример?
Какие планы теперь?
21 июня, 2009
Д. Ларин – А. П. Кузнецову
Да, Римма прямо-таки неистово занималась. Я рад, что все у нее получилось… Мы практически не общаемся, о Кате мне мама рассказывает. Приезжаю я к ним в Ногинск раз в неделю. Провожу выходные с дочкой. У Риммы есть возможность прогуляться, пройтись по магазинам, сходить в кино…
Смотрю, как она идет по улице – напряженная, грустная… и все внутри сжимается. Не хотел Вам об этом писать, но уж так вышло… как будто вырвалось изнутри.
В оперный театр я не хочу идти – мы говорили об этом с Вами. Мне хотелось заняться постановкой голоса, научиться всем приемам, но не работать в этом жанре. А для джаза у меня тембр неподходящий – думаю, меня бы на эстрадно-джазовый факультет не взяли.
Буду продолжать петь в ресторане. Жаль, нельзя сейчас взять небольшую нагрузку в музыкальной школе или училище. Я не хотел бы чересчур перегружаться – а в некоторых местах буквально навязывают полторы-две ставки. А «недогруженных» не любят. А как же людям с ограничением по здоровью – ну не могут они пахать всю неделю? Им отдыхать надо, восстанавливаться. Почему им не дают возможность брать полставки? Я не хотел бы впрягаться на полную мощность, потому что у меня не будет свободного времени заниматься своей раскруткой. Работа все силы тогда заберет. Такая тенденция – вроде бы чиновникам надо отчитаться о повышении зарплаты учителям, они не зарплату повысили, а навязывают лишнее количество часов. А «недогруженные» им портят статистику по зарплате. Так что если ты – не лошадь, просто ложись – умирай. Тебе не дадут заработать хотя бы на кусок хлеба.
Узнаю о телевизионных проектах – в каком имеет смысл поучаствовать. С улицы туда попасть крайне сложно, но я буду пытаться. Не в этом году, так в следующем.
22 июня, 2009
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Есть несколько проектов. «Опера» на канале «Культура» - но ты сам говоришь, что этот жанр тебя не влечет. «Джаз-рок» - тоже не совсем для тебя, хотя… рок петь ты можешь. Я бы на твоем месте участвовал во всех конкурсах – продемонстрируй свои возможности. Ты же всегда стремился к универсальности, и у тебя шикарный, редчайший диапазон.
23 июня, 2009
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Как ни смешно, но я подумывал даже о проекте «Попса» - хотя… там двигаться надо, а я не умею. Сразу, конечно, меня не запомнят. Но эпизодические моменты будут складываться во что-то большее, надо набраться терпения и бить в одну точку.
7 августа, 2009
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Мне надо с кем-то посоветоваться. Митя как будто эмоционально перегорел. Поет безо всякого удовольствия. Я на прошлой неделе ездила в Москву и задержалась – послушать его.
Помню, мне было 20 лет, я читала Франсуазу Саган - «Любите ли вы Брамса?» Героине 40 лет, она общается с молодым парнем и чувствует, что каким бы хорошим он ни был (а он – реально прекрасный принц во всех отношениях), не может она чувствовать с такой силой и остротой, как в юности. Я тогда не поверила. А когда мне самой исполнилось лет тридцать пять, почувствовала то, что психологи называют эмоциональным выгоранием. Поняла, что никогда у меня не будет ярких эмоций. Бывают кратковременные вспышки – но ненадолго, буквально на несколько недель. И они быстро гаснут. Не дано мне чувствовать как молодым – знаю, что есть люди, которые хоть до двухсот лет будут ощущать огонь юности, но я не из их числа. Рядом со своими увлекающимися подругами я чувствовала неловкость, как будто мне надо все время оправдываться, что я на них не похожа. Вот Поль, героиня Саган, меня поняла бы.
А Митя что-то рано в этом смысле увял. Ему всего двадцать четыре. Вас это не беспокоит?
8 августа, 2009
А.П. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Если ему так спокойнее, Люда, то надо радоваться. Но если это сказывается на его исполнении, то, конечно, надо думать, как это изменить. Публике все равно, что на душе у артиста, он должен изображать эмоции, играть роль – чтобы магнетизировать аудиторию. На выпускных экзаменах я отметил, что он не получает удовольствия от выступления, и не мне одному тогда так показалось. Надо самому убедиться – сходим с Ильей послушать его.
Я всегда прямо ему все говорил – безо всяких экивоков. Тонкие намеки, зашифрованный смысл – это не про меня, так что я стесняться не буду.
Он к моей манере привык и, если и обижался, то не показывал это.
8 октября, 2009
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Александр Петрович, я принял участие в кастинге телепроекта «Опера», мне дали возможность выступить два раза – это покажут по телевизору. Сам я не очень доволен, но это – первая ласточка. За ней будут другие. В «Джаз-рок» дали только одну попытку. Я спел песню Фредди Меркьюри, только чуть спокойнее, не с таким надрывом – как ни странно, редакции это понравилось.
Натолкнулся на такое количество родителей, желающих, чтобы их дети стали звездами, - это нечто. Причем многие из детей пока совершенно не обнаруживают никаких способностей. Но родители считают, что так проявляется их любовь, - внушать детям, что они гении. Я понимаю, что любой чих своего ребенка для родителей драгоценен, но пусть выступает дома, делает записи для домашнего просмотра… зачем тащить совершенно лишенных даже минимальных творческих данных детей «в телевизор»? Или они совершенно лишены способности объективно оценивать своих детей? Я не считаю такую тщеславную пристрастность проявлением великой любви. Меня это вовсе не трогает, а кажется наглым и неприятным. Впрочем, в наше время, когда нет худсоветов и объективных профессиональных критериев, гением объявляют кого угодно. Были бы деньги.
Мы с Риммой солидарны хотя бы в этом вопросе – если Катюшка не будет тянуть, мы не станем из кожи вон лезть, чтобы ей навязать профессию музыканта, допустим.
Я похудел еще на десять кило. Посмотрю на себя со стороны – как я выгляжу на телеэкране. Олеся была там и говорит, что у меня взгляд чересчур отрешенный, как будто мне глубоко плевать на аудиторию, и я пою для себя. Впрочем, и Вы говорили мне это. Что поделаешь? Постараюсь учесть.
9 октября, 2009
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Объективность – единственное, что делает жизнь интересным, мир интересным. Книги, фильмы, исследовательские работы – если они предвзяты, односторонни, то какая же это тоска! Как только я почувствую ярко выраженное личное отношение автора, мне становится скучно. Я заранее знаю все, что он скажет, напишет, постарается навязать… подтащить все факты к своей пристрастной или ангажированной точке зрения. Необъективность – это самая, на мой взгляд, плохая черта. Конечно, на сто процентов она невозможна (человек – это субъект), но есть те, кто вовсе к ней не стремятся… и целью даже не ставят взглянуть на явление с разных сторон, разных ракурсов, поставить себя на место другого.
К Олесе прислушивайся. Она, конечно, не музыкант, но из таких, как она, состоит твоя потенциальная аудитория. Только, боюсь, она будет менее снисходительна. Ты, мне кажется, скорее понравишься возрастной публике, нежели молодежи.
10 октября, 2009
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Я согласился взять несколько учеников в музыкальном училище, остальное время хочу тратить на подготовку к участию в разных шоу. С Риммой мы говорили об этом. Реакция ее была предсказуема, хотя я не ожидал от нее такой ярости, пыла.
- Ларин, у нас ребенок, а ты дурью маешься. Включайся в преподавание на полную катушку. Как я собираюсь с января месяца пойти в вашу ногинскую школу. Успеха если кто и добьется, то мужик, у которого хватит ума понять: с его внешними данными в Ромео не рвутся. И использует их как-то иначе – с юмором, может быть… а ты… все поешь песни о любви, на что-то надеешься…
Было обидно – это словами не передать. Но я постарался не показать виду. Не люблю демонстрировать свою уязвимость.
- Может, я тоже какую-то краску найду…
- Ну что ж… дерзай, Ларин. А я погляжу на твои потуги.
11 октября, 2009
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Ты мне что-то не нравишься. Расклеился совершенно. Сколько можно зализывать старые раны? Понятно же, как она всегда к тебе относилась. И по-другому не будет. Знаю, что ты будешь из кожи вон лезть, чтобы что-то ей доказать, заставить ее признать: ты – не пустое место. Но дело того не стоит, поверь. Если любят, то любят любого. Как Олеся любит тебя.
На будущей неделе Илья примет постриг – не забудь об этом.
Побольше думай о тех, кому ты действительно небезразличен.
12 декабря, 2014
Д. Ларин – А.П. Кузнецову
Отвечаю на все Ваши вопросы по порядку. На кастинг нового вокального проекта иду, это уже решено. Да, знаю, предыдущие мои телеэфиры были неудачными, Римма давно перестала их даже смотреть – махнула на меня рукой, воспринимает как упрямца и придурка, который ей жизнь искалечил.
У нее все по-прежнему. Работает, строга и придирчива к ученикам. Но умеет и обаять. Что-что, а это у нее всегда получалось. Если чувствует, что перегибает палку, превращается в само Очарование. Администрация ей довольна.
Я поссорился с директором училища, в котором работал. Отказался подлизываться и идти на примирение. Меня «достали» тупые ленивые ученики, которые нагло ведут себя и воображают себя великими вокалистами. С хорами работать я не хочу – на них насмотрелся. Нервотрепка одна.
Что я пока делаю? Когда ресторан закрыт, выхожу на улицу с гитарой и так «работаю». Уличным музыкантом. Честнее сказать, попрошайкой. Мама не знает, и Вы ей, пожалуйста, не говорите. Олеся приходит, когда свободна, - похлопать мне, поддержать. Ее энтузиазм заразителен.
Тяжело это – на холоде, в любую погоду… И до чего унизительно! В парках еще ничего, но в переходах… Больше всего сейчас боюсь голос испортить.
Всякие мысли в голову лезут – в том числе и то, что Римма-таки оказалась права на мой счет. Я действительно не обладают гибкостью, конформизмом, внешними данными. А один только голос… эх мало этого, Александр Петрович! Даже с таким диапазоном и техническими возможностями. Они ведь для знатоков, иные и не оценят.
13 декабря, 2015
А.П. Кузнецов – Д. Ларину
Ты с ума сошел! Ну, не сложились где-то у тебя отношения с администрацией – а у кого они складываются идеально? Это не повод губить себя. Улица для твоих связок может оказаться смертью. Я-то знаю, как ты часто в детстве болел. Не смотри на тех, кому все нипочем. Это испытание – не для тебя, Митя…
17 декабря, 2015
И. Кузнецов – Д. Ларину
Отец говорит, ты теперь на улице выступаешь. Митя, да разве так можно? Олеся с тобой не спорит – я представляю, чего ей стоило смириться с твоим решением отказаться от преподавания. Но ты и сам понимаешь, что надо беречь голос. Играть на инструменте – еще куда ни шло, но петь…
Я, кстати, нашел тебя, закрыл лицо воротником пальто и послушал какое-то время… Да, ты умеешь выбивать из колеи. Подумать только, голос, достойный концертных площадок мира, вот так зарабатывает на жизнь своему обладателю.
Надеюсь, ты еще в ресторане-то, правда, работаешь? Или не хочешь признаться в том, что и там не сложилось?
Лучше уж признавайся, Митя. Отец все равно узнает. Нет ничего постыдного в том, чтобы попросить помощи. Эта гордыня на пользу тебе не идет.
18 декабря, 2015
Д. Ларин – И. Кузнецову
До чего ж вы упрямые – оба! Я знал, как вы отреагируете, и потому не хотел говорить. Надо с юмором ко всему относиться. Римме, например, я тоже не сказал, но ей подружки донесли. Теперь она смотрит на меня с этакой снисходительной усмешкой – как на полного идиота. И это после всех моих наполеоновских планов!
Мама молчит часами и точит слезы. Она не знает, что делать. Я при ней бодрюсь, но в душе, конечно, испуган. Кое-как на продукты нам с Олесей хватает. Ресторан еще разрешает мне выступать там три ночи в неделю, но при моей-то жадности…
19 декабря, 2015
И. Кузнецов – Д. Ларину
Митя, это не смешно. Я видел твои глаза и понял, о чем еще давно говорила Олеся. У тебя будто две дыры, два провала в лице… и в них поселилось такое безверие, такое отсутствие всякого оптимизма… что за тебя становится страшно. Еще чудо, что при таком раскладе ты все же Олесю не бросил. А с твоей гордыней можно было бы этого ожидать.
20 декабря, 2015
Д. Ларин – И. Кузнецову
Она, представь себе, ожидает. Я вижу это по ее лихорадочной нервозности – обычно ей совершенно не свойственной. Олеся сделала для меня столько, что словами не описать. Забыла о себе напрочь – жила только мной. А то, что результата в творчестве это не дало, разве ее вина? Но она так считает.
- Тебе нужен кто-нибудь поумнее, кто не будет всем подряд восхищаться, а даст тебе нужный совет. А я… Та же Римма была в этом отношении предпочтительнее.
- Только не говори мне, что веришь, будто я все еще люблю ее.
- Думаю – нет, не любишь… но все же страдаешь. А для того, чтобы так переживать, не обязательно, чтобы любовь длилась вечно. Может, она себя и исчерпала, но раны, нанесенные самооценке некогда уверенного в себе человека, болят, не заживают… они не хотят затягиваться, вопреки всем доводам, которые ты бы мог привести.
Я и сам не знаю, люблю ли Римму… может, во мне исчерпана способность любить вообще? Римма ее поглотила – как черная дыра, в которую провалилось все самое лучшее во мне, ясное, здоровое и веселое. И я не могу вернуться назад и стать прежним – каким я был до этой истории. Мне когда-то казалось, любить – это прекрасно… теперь я врагу не посоветую в кого бы то ни было влюбляться. Вот Олеся влюбилась в меня – и что хорошего ей это дало? Может, я – ее черная дыра, наподобие Риммы. Неблагодарность, холодность, насмешка – вот чем я ей отплатил.
Но у меня совесть есть, тут ты прав. Кроме того – живет во мне неистовое желание показать всем, чего я все-таки стою. Смиряться и уходить на второй план жизни – не для меня, ты довольствуешься этим, а я бы не смог… никогда.
21 декабря, 2015
И. Кузнецов – Д. Ларину
Митя, я хочу, чтобы ты усвоил одно: не надо бесконечно копаться в себе и все время анализировать причину боли, это может только продлить твои страдания, а отнюдь не способствовать их исцелению. Ты зациклился на Римме и не можешь сделать шаг в сторону, взглянуть на нее беспристрастно, по-прежнему ты зависим от ее мнения, оценки, замечания… Тебе хочется ей во всем угодить, это никуда не делось.
Но не угодишь ты ей, даже если добьешься успеха. Скорее – она еще больше тебя возненавидит, такой парадокс… Будет воспринимать как насмешку судьбы, которая поманила ее морковкой, а потом показала ей зубки. Так что не думай, что твой триумф обернется твоим торжеством… не в глазах твоей бывшей жены – это уж точно.
Кстати, ты когда-нибудь соберешься оформить развод?
22 декабря, 2015
Д. Ларин – И. Кузнецову
Я при всем желании не могу влюбиться в Римму снова, это прошло, ты оказался прав – все проходит… Так что «тяну» я с разводом просто потому, что ни мне, ни ей сейчас не нужна свобода. Она ничего нам не даст. Если Римма захочет, она быстренько все оформит, я не буду возражать.
Если ты беспокоишься об Олесе, то она сама мне сказала, что не вышла бы за меня замуж, даже если бы я ей из вежливости предложил. Потому что это не шло бы от чистого сердца. Любовь – не бухгалтерия: ты мне, я – тебе. Нельзя считаться, кто кому сколько сделал или сказал нужных слов. Но я понимаю, что даже самый бескорыстный человек в каких-то жизненных перспективах нуждается. Думаешь, я не пробовал порвать с ней? Она так плакала, что мне стало за нее страшно.
Так что не стыди меня понапрасну. Я все понимаю.
17 февраля, 2016
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Саша, ну как Ваше впечатление от выступления Мити в «Вокальной битве»? Я не ожидала, что его отберут в следующий тур. Да и сам он не ожидал. Держался несколько скованно, но с упорством отчаяния. Упрямство было написано на лице – эта его черта позволяет ему преодолевать преграды, выносить испытания…
Римма не стала смотреть. Ей заранее было скучно. А, мне кажется, зря. На этот раз, похоже, фортуна ему улыбнулась. Зашла в интернет, почитала, что пишут о Мите. Людям не верится, что когда-то он был веселым и жизнерадостным. Они заметили, что он не улыбается, даже когда в его присутствии шутят… или пытаются его поддразнить, чтобы вызвать невольную улыбку.
2 марта, 2016
А.П. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Он уже и на третий тур прошел. Ну что ж, остается только порадоваться… Другое дело – этих конкурсов сейчас такое количество, но люди придают им огромное значение, наивно веря, что после телеэфиров жизнь изменится как по мановению волшебной палочки. Я бы советовал Мите все-таки не слишком-то обольщаться. Он человек трезвомыслящий, ему не стоит верить в сказки. При всем своем цинизме Римма в чем-то права. Не хотелось бы огорчать Вас, Людмила, но Вы понимаете, о чем я…
Пел он и, правда, хорошо. Во втором туре даже увереннее, чем в первом. Именно отчаяние и придало ему сил. Я верю, что в безнадежности есть своя уверенность – уверенность в плохом, когда все хорошее воспринимается как мираж, человек в таком состоянии даже обретает покой… или подобие покоя. Именно это и произошло с нашим Митей.
Думаю, у него уже не такие амбиции, как раньше. Сейчас он не мечтает покорить планету. А устроиться в приличный театр, получать зарплату… сейчас он бы согласился на это. Театр не оперный (раз уж опера так ему не мила), а эстрадный – с гастролями… Один из таких театров возглавляет его нынешний наставник в «Вокальной битве» Андрей Савин. Надеюсь, Мите повезет, и он попадет туда. А это уже – признание как-никак.
17 марта, 2016
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Саша, Митя прошел на четвертый тур! Остались полуфинал и финал. Это будут прямые эфиры. Самой не верится, что Митя – полуфиналист. В интернете многие девушки его находят «загадочным», Римма ворчит, что за него голосуют из жалости – просочилась информация, что он играет и поет на улице. Я в любом случае рада. Митя говорит, ему сейчас выгодна уличная слава, а она у него есть – народу стало больше приходить, слушают с удовольствием.
4 апреля, 2016
А.П. Кузнецов – Л.Д. Лариной
Митя в финале. Ну что ж, поздравляю… нас с Вами. Я говорил с ним по телефону, убеждал, что главное – отношения с наставником. Ему сейчас важно их не испортить. И Митя, набравшись горького опыта, согласился со мной.
Он стал осторожнее, не так прямолинеен в высказываниях. Самому ему проект «Вокальная битва» не нравится, но я убедил его не выступать с открытой критикой, важно не портить ни с кем отношения. Надеюсь, он меня понял.
Вообще долгие годы практики в ресторане на него положительно повлияли. Научился петь для любой публики, приноравливаться к разным людям. Надеюсь, из всего этого выйдет толк. А что до славы мимолетной – она у него есть. Бывшие сокурсники из консерватории голосовали за него – вот он баллы и набрал. Хорошо – в эфире поблагодарил их. Остался финал. И какое бы место он там ни занял, это уже сейчас не принципиально.
11 апреля, 2015
Л.Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Митя – третий! Он, конечно, рассчитывал на большее, но и это – шикарный результат. Теперь финалисты (их четыре человека) поедут в гастрольный тур. Сопровождать их будет молоденькая журналистка, Нана Баратели. Ей всего двадцать лет. Митя как-то странно смущается, когда я говорю ему о ней. Вы ее видели? Тоненькая, с несколько вызывающим выражением озорного личика, грациозная, живая, подвижная. У них с Митей своеобразные отношения. Он вначале ей показался скучным конкурсантом, но потом она, похоже, к нему прониклась.
- Митя какой угодно, но только не скучный, - сказала она мне, когда я пошутила на эту тему. И мне показалось, она смутилась.
Первые два места – это более понятные публике конкурсанты. Парень с ангельским личиком и голосистая девушка, поющая в стиле соул. А Митя слишком неоднозначен, чтобы его можно было сразу же идентифицировать. Этим он Нану и зацепил. Пишет она о нем с явным удовольствием, пресные ангелочки мужского пола – не в ее вкусе.
14 апреля, 2015
А.П. Кузнецов – Л. Д. Лариной
Что я слышал? Меценат Абросимов дарит Мите квартиру в Москве и шикарный рояль? Потому что наслышан о «бедственном положении парня», как он изволил выразиться. Митя сказал мне, что рояль возьмет себе, а квартиру отдаст бывшей жене с дочкой. Это, конечно же, очень благородно, но я не выдержал… и сказал ему: «Ты для начала сделай-ка все же анализ на ДНК». Он побледнел. Похоже, болезненная привязанность к жене еще не испарилась. Если ребенок – его, решение – правильное. Если нет…
22 апреля, 2015
Н. Баратели – И. Кузнецову
Митя исчез. Это случилось в Пушкино, во время тура по Подмосковью. Нашли его вещи и завещание, в котором он распорядился полученным от мецената имуществом. Квартиру – бывшей жене, как он и обещал, рояль – его родителям. Все это более чем странно… Публика его так принимала! Он годами ждал гастролей, мечтал о них – и вот он успех, признание… так что же случилось? Может, Вы в курсе?
Нервы не выдержали? Я наблюдала за ним. Помню его фразу: «Теперь Римма не скажет, что я неудачник… она не посмеет произнести это вслух». Он хотел что-то ей доказать? Но куда сам он делся?
23 апреля, 2015
И. Кузнецов – Н. Баратели
Простите, Нана, но это дело семейное. Мне не хотелось бы, чтобы подробности стали достоянием прессы. Скажу Вам только одно: он нашелся. Адрес, может быть, я сообщу… но не сейчас. Подождите какое-то время. Он в таком состоянии…
24 апреля, 2015
Н. Баратели – И. Кузнецову
Понимаю. На Вашем месте я поступила бы так же.
27 апреля, 2015
Л. Д. Ларина – А.П. Кузнецову
Катя – не дочь Мити! Ему позвонили во время гастролей и сообщили это… по телефону. Он все-таки решился сделать анализ на ДНК. Тайно от всех. Эта новость его потрясла так, что у него случилась потеря памяти… Врач говорит: ретроградная амнезия. Он ничего о себе не знает, никого не узнает… Сейчас он в психиатрической клинике, которую курирует монастырь Ильи. Ваш сын попросил меня сообщить Вам обо всем. Ему тяжело говорить на эту тему.
А мне каково? Я в Катю душу вложила… Римма настолько бесстыдна, что и не думает переживать по поводу того, что все открылось. Она собирает вещички, готовая в любой момент переехать в новую квартиру. Для нее все сложилось как нельзя лучше.
- Когда я забеременела (а я это не планировала!), поняла, что надо цепляться за Ларина. Шувалов ничем мне не сможет помочь. А у Митеньки же – чувство долга, принципы… да и имеется кое-что. У меня возникло ощущение, что Генка меня не осуждает… он понимает, каково это – жить безо всякой помощи. И не желает ребенку того же.
Я молчу. Теперь, когда я вырастила Катеньку, ей моя помощь уже не нужна. Но какая же наглость…
Сама удивляюсь, что написала Вам это письмо, что нашла в себе силы…
А Митя поправится. Врач в это верит. Слишком молод он, чтобы ставить на нем крест. Но морально… выкарабкается ли он?
Олеся заметила интерес Наны к Мите. Она мне сказала: «Он рядом с ней оживет. А рядом со мной он медленно гас все эти годы. Нет во мне огонька, который бы его как-то встряхнул… Хорошо, что это все же не Римма… Пусть этой квартирой подавится». Вещи Мити я собрала и перевезла к нам из квартиры Олеси. После больницы он вернется домой, в свою комнату, и тогда… В общем, будем надеяться, что он все же воскреснет…
А Катю мы потеряли. Разве Римма позволит нам видеться с ней?
28 апреля, 2015
А. П. Кузнецов – Л. Д. Лариной
Скоро я буду нуждаться в Вашем утешении, Люда. Илья обречен. Ему осталось несколько месяцев. Он не любит о себе разглагольствовать, не хочет вызывать жалость, но надеется, Митя вспомнит о нем, и они успеют проститься. У него – заболевание сердца, а операцию делать уже поздно. Сам он до поры до времени ничего не замечал, кроме слабости и одышки. А когда удосужился все же сходить к врачу… Вот почему он теперь неохотно переписывается, откровенничает – да он и раньше был скрытным.
Всю жизнь он любил Олесю. Интересно, она хоть в какой-то мере догадывалась о том?
17 ноября, 2016
Д. Ларин – Н. Баратели
Нана, во мне есть здоровая часть и, условно говоря, «больная». Мешающая нормально жить, достигать своих целей, радоваться… тянущая меня вниз, вниз и вниз…
Так вот – Олеся любила во мне именно эту часть, больного меня. А ты воскресила здорового Митю, такого, каким я уже и не помню себя. И этого, как будто бы уже не существующего, полюбила. Вот чудо и произошло – та самая, как я считал, утонувшая часть меня, вдруг выплыла на поверхность… и зазвучала.
18 ноября, 2009
О. Иваненко – А.П. Кузнецову
Александр Петрович, простите, что пишу именно сейчас, когда Вы еще не в состоянии ни принимать соболезнования, ни общаться с друзьями Ильи… Я прошу только об одном: дайте мне доступ ко всем его письмам – за эти годы. Пароль его электронной почты.
Совсем недавно я кое-что поняла – то, что, видимо, Вы всегда знали… Теперь мы с ним поменялись местами. И я ищу в себе силы жить – а для этого мне нужно подзаряжаться от этих писем. Энергетически. В них моя жизнь, моя сила, спокойствие.
И – кто знает? Может, я буду продолжать писать ему письма. И слать на этот же адрес. Это создаст иллюзию не прервавшейся связи. И, может быть, я почувствую, что он мне мог бы ответить… Мне кажется, он живет во мне. И по-настоящему уйдет от нас только со мной.
20 ноября, 2016
А.П. Кузнецов – О. Иваненко
Пароль у него был: olesya, далее дата твоего рождения – 17 (число) 5 (месяц). Это было последнее, что он мне успел сказать перед смертью. Видимо, знал, что ты спросишь.
Не знаю, смогу ли когда-нибудь я сам читать все это… Время покажет.
Благослови тебя бог!
Завещание
© Copyright: Наталия Май, 2024
Свидетельство о публикации №224082201128
Свидетельство о публикации №224082201128
Рецензии