Царство Лаврентиуса - из глубины Лаврентиуса ч. 1

Из-за склонности инженеров уделять больше внимания инженерным вопросам, а не археологии, истории или антропологии, их часто обвиняют в том, что они лишают артефакт Лаврентиуса его культурного контекста и тщательно отбирают доказательства. Тем не менее, как инженер, Джеймс Вондамм решительно утверждает, что инженерный контекст, по сути, является культурным контекстом сам по себе, менее подверженным двусмысленности, чем культурный контекст самого артефакта, к которому можно добавить десятилетия или даже столетия, после завершения строительства.

С определенной точки зрения можно даже рискнуть сказать, что величайшая беда мира заключалась в том, что то, что выжило, содержалось в неопровержимых доказательствах прошлых событий. Ложный авторитет цеплялся за то, что сохранилось, как если бы те артефакты прошлого, которые выжили, сделали это каким-то актом своей собственной воли.

Однако свидетель не смог пережить свидетельствование. В мире, который возник, то, что преобладало, никогда не могло говорить за то, что погибло, а могло только выставлять напоказ свое собственное высокомерие. Оно претендовало на символ и итог исчезнувшего мира, но не было ни тем, ни другим. Аврелиус сказал, что в любом случае прошлое было не более чем сном и его сила в мире сильно преувеличена. Ибо мир создавался заново каждый день, и только люди, цеплявшиеся за его исчезнувшую оболочку, могли сделать из этого мира еще одну оболочку...

— Как автор, я создаю артефакт из слов, но слова бессмысленны, пока они не оживлены сознанием читателя. История рассказывается совместно автором и читателем, и каждая история является неполной, пока читатель не придет и не интерпретирует ее...