Глава 2-2

2
 
Жизнь делалась несладкой, это ясно виделось по мрачнеющим лицам покупателей. Наташа и за собой заметила, что улыбаться стала реже, а смеяться, кажется, и вовсе разучилась. И сотрудницы, даже самые смешливые, смеяться перестали. И грузчик Саша невесёлый. И несноснее день ото дня характер у Ларисы Гелиевны. Её мелочные придирки угне¬тали. Она даже Лукьяновну, своего зама, доводила такими придирками до сердечных приступов. Скверно было на работе. К моменту закрытия вечером накапливалась такая душевная усталость, что по пути домой Наташе не доставало сил отвечать на вопросы Ксюши, та, повзрослев, не скакала туда-сюда, как прежде, а чинно шла рядом и беспрестанно задавала и задавала наивные свои вопросы. Отвечая ей невпопад, Наташа взглядывала иногда вперёд с надеждой, но нет, загадочный Слава Левен¬цов не появлялся больше.
Продторг между тем лихорадило в преддверии перемен, связанных с приватизацией торговых точек. Однажды Наташа пошла на общее собрание в Продторге. Речей было много, одна другой непонятней. Работ¬никам предлагалось внести денежные взносы в планируемое на базе Прод¬торга товарищество с ограниченной ответственностью. Обещались фанта¬стические дивиденды в будущем. Один из выступавших обратил на себя внимание. Это был директор хлебозавода Борис Павлович Кулагин. Обра¬щаясь не столько к сидящим в зале рядовым работникам, сколько к столу президиума, за которым было продторговское руководство, он предложил взять на баланс хлебозавода 43-ий магазин. То, что речь идёт о магазине, в котором она работает, до Наташи дошло, лишь когда сидевшая в первом ряду Лариса Гелиевна возмущённо крикнула:
- Ещё чего! Нам и в Продторге хорошо.
- Вам - это кому: лично вам, Лариса Гелиевна или коллективу мага-зина? - улыбнулся Борис Павлович и, глянув в зал, спросил:
- Есть тут представители коллектива сорок третьего?
Наташа подняла руку.
- Ба, Лариса Гелиевна, не стыдно вам таких красавиц в тени дер¬жать? - воскликнул директор хлебозавода и игривым голосом добавил. - Лоб расшибу, но выцарапаю вас у Продторга. Как ваша фамилия, красавица?
- Фадеева, - смущённо ответила Наташа.
- А зовут?
- Наташа.
- Ну так как, Фадеева Наташа, под мою юрисдикцию пойдёте? - Кулагин смотрел на неё с откровенным любованием.
- Это не от меня зависит, - ответила она.
На следующий день, в самый разгар работы, когда пошёл народ с за-вода, Лариса Гелиевна крикнула Наташу к телефону.
- Фадеева? - услышала она в трубке голос директора хлебозавода.
- Да, я.
Лариса Гелиевна стояла рядом, сверля раздражёнными глазами.
- Имею предложение к тебе, - сказал Кулагин. - Поскольку магазин рано или поздно перейдёт ко мне, я обязан позаботиться о твоём профессио-нальном росте...
В незанятое трубкой ухо доносились возмущённые крики очереди из торгового салона. Лицо Ларисы Гелиевны багровело.
- Простите, я очень занята сейчас, - сказала Наташа в трубку, - по-купатели там кричат.
- Запиши телефон. Как освободишься, непременно позвони. - И Кулагин продиктовал ей номер телефона.
Когда схлынул народ и ушла в Продторг заведующая, Наташа набрала продиктованный Борисом Павловичем номер телефона. Услышав властное директорское "Слушаю", она представилась:
- Это Фадеева Наташа.
- Прекрасно! - голос в трубке стал игривым. - Так вот Наташа, забо¬тясь о профессиональном росте своих будущих кадров, я забил вакантное место для тебя на бухгалтерские курсы. Бухгалтер нынче всё равно что канцлер в прошлом веке - сверх престижно, перспективно. Возражения имеются?
- Нет, я очень вам признательна, но...
- Потом будешь благодарить. Завтра с паспортом и документом об образовании... У тебя десятилетка?
- Да. И торговое училище ещё.
- Прекрасно. С этими документами завтра к десяти утра приходи к вечерней школе, знаешь, где она?
- Да.
- На втором этаже там приёмная комиссия. Скажешь, ты от Кулагина, и отдавай документы, больше от тебя ничего пока не требуется.
На следующий день Наташу без единого вопроса зачислили на бухгалтерские курсы. Учёба должна была начаться в сентябре, занятия планировались в вечерние часы. Наташа написала заявление Ларисе Гелиевне с просьбой сократить ей рабочее время в дни занятий. Разгневанная Лариса Гелиевна заявление не подписала. Наташа решилась позвонить Кулагину.
- Нет проблем, - жизнерадостно воскликнул тот, узнав о её неудаче. - Подожди, не клади трубку.
Наташа услышала, как Кулагин набирает номер на другом телефоне.
- Привет, Вась, это я. Как головка после вчерашнего? - спросил он ласково. - Но¬рма-ально? Слушай, и у меня на удивление. Это потому, что коньяком запили вместо кофе. Слушай, к тебе завтра придёт обаятельная продав¬щица из вашего сорок третьего магазина, Фадеева Наталья. Ей заведующая заяв¬ление там какое-то не подписывает, взгляни. Да... - Наташе неудобно было подслушивать чужой разговор, но повесить трубку она не решалась. - Э, нет, Вась, я вперёд. Да, слушай, ты не забыл, что у Фемидыча послезавтра именины? Как у какого Фемидыча? А говоришь, головка в норме! Нельзя, Вась, про Фемиду забывать, хоть и с опохмелья, я вот ему про твою забывчи¬вость-то доложу. Хотя его люди и так наш разговор сейчас записывают. А-а, вспомнил! Насчёт подношения подумай. Я думаю уже... Так насчёт Фадеевой Натальи из сорок третьего не позабудь. Она заявление к тебе придёт подписывать, не забудешь? Ну бывай.
Кулагин вновь заговорил с Наташей.
- Алло, Фадеева, ты ещё здесь? Иди завтра со своим заявлением к директору Продторга Василию Петровичу Цуканову. Я его предупредил о тебе.
- Спасибо, Борис Павлович! - пролепетала Наташа и с облегчением повесила трубку.
Назавтра Наташа пришла к директору Продторга. Цуканов в полсекунды пробежал глазами её заявление и, ничего не спросив, черка¬нул на нём размашисто: "Просьбу удовлетворить".

Сентябрь уже был близок. Наташа с Ксюшей готовились к предстоящей им обеим учёбе. После завтрака, как на праздник, шли они в город вы-сматривать и приобретать к началу занятий учебники, тетради, каранда¬ши, линейки, авторучки. Вернувшись с покупками домой, радостно листа¬ли приобретённые книги. Ксюша, знавшая уже алфавит, училась самостоятельно читать. Они даже телевизор перестали включать по вечерам.
И вот пришло первое сентября. Утром Ксюша поднялась раным-рано и сразу начала собираться к выходу в "большой свет". Целый час крутилась перед зеркалом. Подходя к школе, они увидели море цветов. Погода была чу¬десной. Празднично одетые учительницы с добрыми улыбками собирали своих первоклашек. А вечером ощутила себя первоклассницей и Наташа. Занятия бухгалтерских курсов проводились в одном из классов городской вечерней школы.
Скоро, однако, Наташа почувствовала, как трудно совмещать работу с вечерним обучением. В свободные от работы дни надо было выполнять домашние задания. На отдых времени не оставалось. Работа - курсы - сон, и больше ничего. Хорошо, что хоть дочка выросла, никаких забот с ней, всё сама умеет.
В октябре дохнуло холодом, будильник стал пищать ещё гнусавее. На курсах после магазина клонило в сон, а поздним вечером, когда Наташа укладывалась спать, в голове промелькивало: "Ну кончу курсы. Ну повезёт устроиться бухгалтером. А дальше? Ксюша вырастет, замуж выйдет, и останусь я одна-одинёшенька". Всякий раз в связи с такими мыслями она вспоминала Славу Левенцова. Это было удивительно. Покойный муж, как живой, перед глазами, но давно в ней никаких чувств не пробуждает, а Славин облик и вспомнить-то как следует не удаётся, однако стоит лишь о нём подумать, всё вокруг сразу милым делается.

А на работе только и разговору было, что о слухах по приватизации торговли. Однажды в обеденный перерыв заявился Борис Павлович Кулагин. Молодцевато выскочил из машины и по-спортивному пружинящими шагами направился прямо к двери. Наташа открыла ему и опустила глаза, увидев любование в его энергичном взгляде.
- Где начальство, девушки? - властно спросил он у Лукьяновны.
- В Продторге, - буркнула Лукьяновна. - К четырём придёт, сказала.
- Прекрасно, обойдёмся без неё. У меня имеется предложение к тру-довому коллективу. Как вы знаете, грядёт обвальная приватизация, ваш Продторг - закоренелый консерватор. Ваше руководство будет до послед-него тянуть. А чем раньше этот вопрос решить, тем лучше. Предлагаю перейти под юрисдикцию моего хлебозавода. Если вы проголосуете за переход ко мне, то так оно и будет. Собрание в Продторге по этому вопросу завтра. Всё в ваших руках, подумайте.
Остановив взгляд на Наташе, Кулагин попросил:
- Закрой за мной, пожалуйста.
Наташа в смущении застыла на стуле, но сидевшая рядом Люба подтолкнула её, и она встала и пошла к выходу, Кулагин следом. Отодвинув засов, Наташа распахнула дверь и медленно подняла глаза на Кулагина.
- Надоело ходить в подневольных здесь? - проговорил он тихим, вкрад-чивым, но дружелюбным голосом. - Потерпи немного, одна перспективная за¬думка есть.

Вернувшаяся из Продторга Лариса Гелиевна, узнав о посещении Кулагина, принялась стращать:
- Он вам тут золотые горы, верно, наобещал за пе¬реход к нему? А знаете, почему у него на заводе зарплата большая? Потому что он муку по мафиозным каналам по дешёвке достаёт. Раньше за это посадили бы, а теперь всем наплевать. А вы подумали, что будет, если ему каналы эти перекроют? Чем он тогда зарплату будет вам платить? Вышвырнет вас на улицу и умоет руки. Сам-то он не пропадёт, миллионы уже нахапал. А вы что будете делать? Нет, девочки, и не берите в го¬лову переходить. Продторг - это надёжно, держитесь за Продторг. Ди¬ректор у нас человек дальновидный, в авантюры не полезет и интересы наши соблюдёт. Со временем акционируемся, дивиденды станем получать, первыми людьми станем в городе, вот увидите.
Перспектива стать первыми людьми продавщиц заворожила, и назавтра большинство из них проголосовало против отделения от Продторга. Лариса Гелиевна торжествовала.
Атмосфера в магазине день ото дня делалась всё хуже. Наташа, избегая тяжёлых мыслей, мечтала о несбыточном, о собственном магазине, пусть самом маленьком, но своём. Она бы очень хорошо всё в нём устроила. Главное, чтобы коллектив был как одна семья. Чтобы так же уютно было на работе, как и дома. И чтобы и тело не перетруждалось. Она бы не стала, как Лариса Гелиевна, следить, как бы кто не присел без дела. Она, напротив, следила бы за тем, чтобы сотрудники не забывали устраивать раз в час десятиминутный отдых, для этого достаточно иметь в резерве одного профессионального работ¬ника. Обидно было, что мечта эта вряд ли когда-нибудь сбудется. Но были и другие, не казавшиеся такими сказочными, мечты, и среди них первая - о Славе Левенцове.