Глава 12. 2

Тонкие тени огня танцевали на потемневших от времени брёвнах, за окном занимался тихий рассвет, осторожно надвигающийся на шипящие сумерки, пробиваясь в недра избушки сквозь тонкую штору, расшитую причудливыми цветами и узорами.
- Давно мы здесь не были, правда? - закончив растапливать печь, спросил Алексей.
- Да, давно, - оглядываясь, согласилась Алёнка, охваченная особым чувством тоскливой радости по давно оставленному дому, - а всё так и осталось на своих местах.
- И печка даже не дымит, - улыбнувшись, заметил Алексей, явно обрадованный возвращением, - надо проверить, остались ли мои запасы.
Одурманенный счастливыми воспоминаниями, вновь почувствовав себя хозяином, мужчина, полный радости, направился в кладовую, скрытую тонкой шторкой за печкой, проверяя оставленные когда-то богатства. Тёплый свет разливался по полу, словно тугой мёд, покрывая доски бликами отражённых складок занавески; Алёнка выглянула в окно - всё такой же статный лес будто бы горел тёмной зеленью, изумрудные листья гордо раскачивались, встревоженные слабым ветром, а на небе, растекаясь багровым пятном, вставало огнебокое солнце. Ночь отступала постепенно, отчего никак не удавалось уследить точно за переменой времени, и как бы не был пристален взор, всё равно оставался он бессилен, словно засыпал, заворожённый происходящим, и просыпался лишь когда становилось совершенно светло.
- Я хочу к Урзусу, - тихо сказала Алёнка, разочарованная в попытках разглядеть огненную колесницу Хорса на светлеющем небе, - мне кажется, мать не ошиблась, и он действительно сын Боголепа - Милослав.
- Ну, Милослав и Милослав, - с осознанием дела заливая найденную крупу водой, безразлично отозвался Алексей, - зачем тебе к нему?
- Мне нужно, - холодно, на мгновение переняв властный вид Морены, отрезала девушка, пугая неожиданным перевоплощением.
- Хорошо, - устало кивнул Алексей, - если тебе так приспичило, я помогу, но мы не будем его красть или что-то в этом духе, придём утром, при свете дня и просто поговорим.
- Уже утро, - приземляясь на скамейку, с тоской ответила Алёнка.
- Нет, это не утро, - выглядывая в окно, сообщил мужчина, - он ещё сам спит, наверное.
- А если не спит? - настаивала Алёнка.
- Всё равно, - покачал головой Алексей, - Боголеп спит, придём сейчас, только проблем найдём.
- Наверное, - с неохотой согласилась девушка, - просто очень хочу увидеть его.
- Я один не понимаю зачем? - нахмурился Алексей, ловко орудуя кочергой.
- Один, - холодно отрезала Алёнка, - и ты вообще спать собирался.
- Собирался, - пожимая плечами, ответил мужчина, - но я хочу проснуться на готовый завтрак, поэтому сначала нужно кашу поставить.
- Я могу это сделать, - с готовностью поднимаясь, предложила девушка, сменив гнев на милость.
- Нет, свой завтрак я тебе не доверю, - усмехнувшись, отказался Алексей, - по крайней мере сегодня. Я дрался с Чернобогом, после этого нужно силы восстановить, а ты опять что-нибудь уронишь или выльешь всё в печку.
- Не буду больше предлагать, - насупилась в ответ Алёнка.
- Правильно, готовить должен тот, кто умеет, - с улыбкой заметил Алексей.
- Когда мы к Урзусу пойдём? - вновь опускаясь на лавку и прижимаясь спиной к тёплым брёвнам, спросила девушка, сама едва ли не засыпая.
- Когда я проснусь и поем, - потирая уставшие глаза, ответил Алексей, - и, может, всё-таки скажешь зачем?
- Затем, что это мой Милослав, я скучаю по нему, или ты забыл, как я всех жрецов всполошила, чтобы найти его?
- Я не про это спрашивал, - мягко начал Алексей, чувствуя, как заметно раздражается Алёнка, отчего вокруг неё всё начинает покрываться тонкой коркой льда, - что ты собираешься делать после? Заберёшь его у Боголепа, чтобы держать старика на привязи или что?
- Я не знаю, - опуская голову, призналась девушка, - я просто хочу его увидеть. Он был таким маленьким, когда я оставила его, а теперь уже взрослый, наверное, и не узнает меня. Дурацкие картины! Надо же было мне их украсть, только время зря потратила.
- Успокойся, это просто стечения обстоятельств, - приобнимая девушку за плечи, мягко сказал Алексей, - Саша вообще один остался, а за Милославом хотя бы присматривали.
- А могла бы я сама присматривать, - грустно заметила Алёнка, - вместо того, чтобы бегать за Боголепом.
- А могла бы вообще не знать его, если бы не бегала за Боголепом, - убеждающие заметил Алексей, - за всё хорошее рано или поздно приходится расплачиваться.
- А жаль, - грустно отозвалась Алёнка, - даже не представляю, сколько придётся за тебя отдать.
- Я и хорошее, и плохое одновременно, - улыбнулся в ответ Алексей, - за меня не надо.
- Нет, ты очень хорошее, - покачивая головой, сказала Алёнка, - терпишь меня до сих пор, хоть я только неприятности за собой несу.
- Я же сам захотел так жить, - заглядывая будто бы в самую душу, сказал Алексей, - как я теперь могу отказаться.
- И то верно, - улыбнувшись, согласилась Алёнка, - последний раз предлагаю: иди спать, я сама тебе кашу поставлю.
- Только не оберни её, - с мольбой прошептал Алексей, едва ли борясь с давящей дремотой.
- Иди уже спать, - глядя сквозь маленькую щёлочку на пляшущие языки пламени, сказала Алёнка, - пока не передумала.
- Ты точно тут останешься? - отходя, спросил Алексей.
- Я не могу уснуть, - достав из кармана погремушку, ответила девушка, - не беспокойся - иди.
- Хорошо, - кивнул мужчина и скрылся за шторой, прикрывавшей вход в соседнюю комнату, а Алёнка осталась сидеть у огня, глядя на маленькую игрушку, старательно вырезанную из дерева неумелой рукой, окунаясь в нахлынувшие воспоминания.
                                       ***
- Боголеп, - Алёнка стояла на пороге дома учителя, собрав остаток смелости для разговора, которая, к слову, рассеялась со скрипом входной двери, - ой, вы кто?
- Митодор, - улыбаясь, ответил старик, показавшийся на пороге, - его друг давний, ты проходи, Боголеп скоро вернётся.
- Спасибо, - присаживаясь на диван, поблагодарила девушка, беглым взором оглядывая комнату, - это у вас погремушка? - поднимая вырезанную из дерева игрушку, спросила она.
- Ну, да, - замявшись, ответил жрец.
- Красивая, - скрывая за улыбкой разгоревшееся любопытство, задумчиво протянула девушка  и мгновенно сменила тему, слегка потряхивая погремушкой, - давно Боголеп ушёл?
- Недавно, - пожал плечами Митодор, - но там дело недолгое.
- Понятно, - кивнула Алёнка, - у меня просто ещё дела есть, точно недолго?
- Я не знаю, - сдался наконец жрец, - если очень спешишь, не жди, он пошёл в деревню за молоком.
- В чём проблема создать молоко? Он же жрец, - наигранно усмехнулась Алёнка, пытаясь выпытать всё до конца, желая разузнать больше.
- Не подходит такое просто, - заступился за друга старик, - а ты кто, кстати? Прошу простить за бестактность, но что нужно от Боголепа? Может, я могу помочь?
- Алёнка, ученица Боголепа, к сожалению, вы мне не поможете, мне нужен именно учитель - хочу поговорить с ним.
Дверь протяжно скрипнула, и Алёнка сразу же поняла чья это погремушка и почему воссозданное молоко не подходит: маленький Милослав, облачённый в большую рубашку, мешающую двигаться, улыбаясь, смотрел на гостью, та подарила ему неуверенную улыбку в ответ; что-то мимолётное и необъяснимое тронуло душу при виде маленького существа, радостно ползущего навстречу.
- Здравствуй, - удивлённо глядя на ребёнка, тянущегося к ней, поздоровалась Алёнка, - ты кто такой, детёныш?
- Сяв, - надув и без того полные щёки, сказал мальчик, пытаясь залезть на диван.
- Это Милослав, - нервно потирая лоб, ответил Митодор, борясь с навязчивым предчувствием приближающейся опасности, чувствуя её во всей сущности незнакомки.
- Какой хороший мальчик, - сказала Алёнка, поднимая малыша на руки, тот радостно улыбнулся и потянулся к лицу девушки.
- Ну да, - кивнул жрец, окинув изучающим взором обрадованного мальчика и довольно странную гостью.
- Какое ты улыбчивое чудо, - протягивая Милославу погремушку, сказала девушка и неожиданно даже для самой себя поцеловала ребёнка в лоб, отчего тот заулыбался ещё шире и засмеялся, - и где вы только его взяли?
- Ну, забрали душу из мира Нави, кое-как заковали в тело, и получился Милослав - сын Боголепа и Милославы, - спокойнее ответил старик, по-своему оценив порыв нежности гостьи.
- Сын Боголепа, - задумчиво повторила девушка, окончательно подтвердив свои догадки и уже обдумывая новый план, мгновенно созревший в забитой мыслями голове.
"Чёрт, - мысленно выругался Митодор, вновь предчувствуя что-то неладное, - и как её прогнать теперь?"
- Милославу спать пора уже, - поднимаясь, сказал он, - давай я его отнесу.
Что-то кольнуло внутри - жутко не хотелось отдавать ребёнка назад, да и новый гениальный план уже был готов к исполнению. Милослав капризно запищал, не желая покидать объятия нежных рук.
- Ты чего, дружище? - удивился Митодор, вновь пробуя забрать ребёнка.
Слабый всхлип ознаменовал приближающиеся рыдания - мальчик надулся, как мыльный шар, готовясь устроить истерику, цепляясь за Алёнку; первая слезинка потекла по испачканному кашей лицу, и девушка решилась:
- Вы сами спать хотите, - нежно прошептала она, поражая Митодора бездонностью голубых глаз, - спи.
Покорённый волшебным сном, старик упал на пол, отдаваясь на волю сновидений. Ребёнок мгновенно перестал плакать и вновь задорно улыбнулся, чувствуя, что теперь его никто не заберёт.
- Подожди немного, Милослав, - улыбаясь малышу, сказала Алёнка, - сейчас запру его где-нибудь, а потом мы с тобой сбежим отсюда.
Оттащив спящего Митодора в кладовку, девушка вернулась в гостиную, задумчиво глядя на улыбающегося мальчика.
- Ты же пойдёшь со мной? - поднимая его на руки, спросила Алёнка, всё же не ожидая ответа от неразумного малыша.
- Что ты делаешь? - голос учителя раздулся совсем близко, заставляя вздрогнуть.
- Здравствуй, учитель, - принимая непоколебимый облик холодности, поздоровалась девушка, - беру заложника, будешь держаться подальше от Аграфены, не пытаясь вернуть её расположение, и я отдам тебе сына.
- Ты не посмеешь, - приближаясь, с угрозой повышая голос, пригрозил Боголеп.
Милослав испуганно прижался к девушке, явно не желая возвращаться даже к отцу.
- Не приближайся, - воскликнула Алёнка, делая неуверенный шаг назад, - иначе моя мать тебя покарает, тогда уж точно никогда не увидишь сына.
Земля будто бы ушла из-под ног, Боголеп застыл, разрываемый чувством беспомощной ярости - на его глазах мерзкая девчонка крадёт смысл жизни, самое дорогое сокровище на свете, а он не может и пальцем её тронуть, чтобы помешать, как в тот раз на мосту, когда потерял Милославу, когда видел, но не смог ничего сделать, и вот опять - всё повторяется, лишь герои немного другие.
- Прошу, оставь его, - молящим голосом, потеряв всякую гордость и власть, попросил Боголеп, опускаясь на колени, - видишь - я склоняюсь пред тобой, всемогущая дочь великой Морены, прошу.
Ошарашенная подобным исходом, девушка уже готова была отдать Милослава и просить прощения, но тот лишь крепче сжал её палец; маленький, испачканный ребёнок в какой-то длинной и заплатанной рубашке жаждал ласки и заботы, с чем-то похожим на надежду, глядя на Алёнку; она знала любовь Боголепа к Милославе, его настойчивое желание вернуть её, но не была уверена, что учитель любит и сына. Может, он просто очередная попытка унять вековую печаль израненного сердца?
- Не проси, учитель, - едва сдерживая слёзы, сквозь подходящий к горлу ком, ответила Алёнка, пытаясь сохранить властный облик, с замирающим сердцем глядя на разбитого старика, - это залог, я верну его, когда удостоверюсь в том, что ты не станешь переманивать Аграфену. И ещё - прогони Митодора, вдвоём вы представляете большую опасность.
- Как? - теряя надежду, едва дыша от гнева и боли, спросил Боголеп.
- Придумай что-нибудь, скажи, что это он украл Милослава, будто бы я приняла его облик и украла Милослава, а ты подумал, что это он, или наругай за невнимательность и прогони. Я не знаю, как ты будешь это делать, но он должен уйти сегодня же.
- Что будет, если я откажусь? - злобно сверля ученицу взором, полным гнева, спросил Боголеп.
- Твой сын вернётся в Навь, - холодно ответила Алёнка, едва сохраняя образ мерзкой воровки, борясь с подступающим, давящим чувством вины, - всё же, учитель, ты украл у моей матери - неродившиеся души принадлежат ей, кто знает, кому предназначалась эта?  Я тебе уже не раз порчу жизнь, но нельзя же теперь остановиться на пол пути.
- Сам виноват - змею на груди пригрел, - злобно ответил Боголеп, в последний раз взглянув на сына, следя за исчезающей вместе с ним ученицей, так безжалостно отнявшей самое дорогое, забрав с собой единственную отраду жизни.
- Я не хотела быть змеёй, - утирая слёзы, прошептала Алёнка; мальчик, будто понимая её боль, потянулся к расстроенному лицу, размазывая солёные струйки, - спасибо, Милослав. Ладно, пойдём - нужно тебя спрятать.
- Алён, - призыв из кустов напугал не менее неожиданного появления Боголепа, - ты где была?
- У учителя, - прижимая напуганного ребёнка к себе, ответила девушка.
- А это кто? - недоумевая, спросил Алексей.
- Это Милослав, - замявшись, сообщила Алёнка, - он будет жить со мной в нашей тайной хижине.
- Нет, - в знак протеста качая головой, сказал Алексей.
- Давай ты не будешь мне указывать подобным образом, - холодно оборвала его девушка, - у тебя Саша, а у меня - Милослав.
- Саша - совершенно другое дело, и он отвлекал Аграфену от расспросов о нашем исчезновении, а твой Милослав непонятно зачем нужен, и вообще - откуда ты его взяла? - настаивал на своём Алексей.
- Украла, - кратко ответила Алёнка, - и более не желаю об этом говорить.
- Я расскажу Аграфене, - пригрозил Алексей.
- И потеряешь меня, - властно отрезала дочь богини смерти, - выбирай.
- Я понял, - склоняя голову, согласился тот, - пошли в хижину.
- Так бы сразу, - самодовольно улыбнулась Алёнка, направляясь к тайному месту, - Боголеп ходил ему за молоком, значит, и мне тоже нужно сходить.
- Боголеп? - вновь полный недоумения, спросил Алексей.
- Боголеп его отец, и больше я ничего не скажу, - нервно сглотнув, ответила Алёнка.
- Скажи только одно, - подбирая слова, слегка поддаваясь нахлынувшему гневу, попросил Алексей, - у тебя всё с головой хорошо?
- Иди в пень! - вспылив, воскликнула девушка, пугая ребёнка. - Тише-тише, Милослав, всё хорошо, не плачь, он просто дурачок, успокойся.
- Дурачок, - вздыхая, повторил Алексей, - ладно, пошли в хижину.
                                  ***
- Лёша! Лёша, оса тебя покусай! - толкая спящего мирным сном мужчину, воскликнула Алёна. - Вставай, уже совсем светло.
- Издеваешься? - пытаясь отбиться от девушки, сквозь сон пробубнил Алексей. - Он ещё спит
- Не спит, - тормоша бедолагу, наставила Алёнка, - пойдём.
- Ты же теперь не отстанешь, - иронично вздохнув, ответил Алексей, поднимаясь, - поем, и пойдём.
- Поесть не получится, - слегка сконфуженно сказала девушка.
- Разве мы так спешим? - не понял Алексей.
- Да, спешим, - пряча взор, кивнула Алёнка, - да и чугунок я как обычно вывернула в печку.
- Ты просто не представляешь, как сильно я тебя люблю, - расстроено сказал Алексей, мгновенно проснувшись от столь трагичного известия, - ладно, пойдём к твоему Милославу.