Крупицы

Часть 1. Имя.




Агата — имя, которое пришло из Древней Греции и означает «хорошего», «доброго», «благого» человека.

Некоторые исследователи считают его вариантом мужского имени Агапий (Агапит), происходящего от греческого «агапе» — «любовь». Также есть мнение о том, что оно является женской формой Агафон, которое образовалось от названия полудрагоценного камня.

Имя Агата больше присуще европейским странам. В странах СНГ чаще встречается форма Агафья (Агафия).


***
               

«Любовные романы бывают фантастические и реалистические.

Реалистические - это, когда какой-нибудь смельчак описывают свою жизнь.

Фантастические - это, когда какой-нибудь смельчак описывает жизнь чужую, так как её видит.

Разницу заметить не легко. Но! Реалистическая история всегда выглядит проще. И чудеснее..

В реальном любовном романе не бывает измен. Любовь не терпит грязи! Но всегда присутствуют разлучницы - разлучники, намного реже. Всякой женщине хочется урвать кусочек счастья. Пусть и ненадолго, пусть и не собственного.

Значит, если идут бурные описания проходных интрижек и связей «на стороне» - то это неуёмная фантазия автора. Или ему так видится личная жизнь других людей. Пусть ему!

А вот рой, желающих «разрушить счастье» - не важно, коллеги по работе, соседки, бывшей одноклассницы и даже, родственницы - явный признак натуральной истории. Они так и делают - роятся и разрушают.

Натуральная пьеса романтическая никогда не начинается словами - «они были пьяными, на корпоративе.. и их неожиданно потянуло друг к другу». И да, «с великой необоримой силой!» Это - пошло. И убивает романтику. Настоящие чувства приходят исподволь, со взгляда, нечаянного касания, пары слов. Они - чувства - тоже должны узнать себя. И - и приглядеться к объекту, и притереться с действительностью. Это - нашаривание жизни. Но жизни личной, не имеющей отношения ко всему прочему миру.

Значит уяснили - наличие множества героев чаще всего говорит о надуманности сюжета. Надо заполнить пустоту происходящего, чтобы появилось ощущение правдивости. Вот и заполняют..

Ситуация фантасмагорическая обычно случается в «два такта» - «Джонни, сделай монтаж!». Истинная тянется долго, ибо обязана зреть, развиваться, претерпевать паузы, сомнения и интриги. Скоро только кошки родят! Сказано классиками.

Что ещё.. То, что возникло между двоими серьёзного, навсегда всех остальных людей отталкивает. Не втягивает, не заставляет участвовать и аплодировать - а, напротив, избегает случайных интересов и наблюдений. Зачем, к чему! Им и так хорошо вместе.

И совсем противоположное - в романе придуманном вечно кто-то крутится, знает много и подробности. И вообще, почти «друг семьи».

Роман настоящий изобилует вещами банальными, традиционными. Например, мужчина влюбляется в женщину и добивается её. Можно возразить: «Это устарело, это не интересно..» Но в мире устроено так, да и в природе. И если вам повествуют, как женщина «охомутала, отбила, приворожила..», то это - фейковая история.

И ещё, из «избитого». Мужчина влюбляется в ровню. Не в «золушку, парию, бесприданницу..». А в «даму своего круга» - каким бы этот «круг» ни был. «Любовь предпочитает равных!» Тоже придумала не я..

В итоге - а это только главные, наиболее выразительные отличия ерунды из головы и реальных событий - получается довольно простой алгоритм. Помогающий отделить враки от крупицы ценного….



***

                Итак, начнём.

     Если бы дождь лил со вчерашнего дня, то на улице было бы мокро и влажно. Но он начался с утра и потому стояли мелкие лужи на асфальте и взвесь, в виде дождевой пыли витала в воздухе. Дождь то прекращался, то лил снова - не радуя постоянством. И вообще, в это лето погода была нерешительной, неопределившейся. Что с неё взять - погода..

Люди с зонтиками и в дождевиках скорой рысцой передвигались по городу. Садились, отряхиваясь и отфыркиваясь, в автобусы. Смахивали капли со сложенных зонтов. Кидали на соседей брызги с плеч и рукавов болоньевых ветровок и тренчей. Соседи недовольно ворчали. Можно было пройтись и пешем, но тогда соглашайся на наверняка сырые стельки в ботах.

   В транспорте пахло водой, вещами волглыми и приближающейся осенью.

Дамы сердито кивали на комментарии, в связи с теснотой и сыростью. И поправляли уже безнадёжные причёски. Сердились ещё больше и затухали критикой. Предвосхищая и потёки туши под глазами.

Мужчины - и мужички - весело трендели о грибах, которые надо полагать «скоро пойдут». Куда они пойдут - не уточняли. Хотя, и как они могут идти, они же - грибы! Дети толкались, щипали друг дружку и вспоминали оплошности учителей на уроках. Уже почти забытого и навсегда отпущенного прошлого учебного года. Близился новый..

На остановках временно возникали толчея и свара. Но быстро рассасывались - всем нужно торопиться по делам. Водитель привычно шипел в микрофон про «соблюдайте» и «будьте..». Но никто не «был»..

     Девушка вышла на остановке в центре. Легко оглянулась по сторонам, задрала голову к небу, оценивая перспективы. Поправила подол бежевого плащика и весело двинула по проспекту. Была она миловидна и хорошо одета, и училась в ВУЗе в Москве. Приехала на каникулы - проведать родителей и школьных друзей. Летняя сессия была давно позади и все «трояки» и «хорошо» она уже собрала. Имела законный отдых! Скоро снова на учёбу и после поездки к морю следовало настроиться на лад серьёзный. Общение с «предками» и приятелями-оболтусами - как нельзя лучше подходило на эту роль.

В губернском городе она уже гостила пару недель. Долгие разговоры с родственниками, бесконечные гости, выезды на природу - всё сие состоялось и расслабило, и взволновало. Она устаканила «расшатанный» зачётами нерв. Она позабыла несколько суровость преподов и бесконечность лекций. Она вывернулась из свистопляски студенческого бытия - общага, вечеринки, учёба, необременительные знакомства, трафик по общенародным и злачным точкам столичным. Всё - вперемежку, скопом, без пауз.

   Размеренная житуха провинциального городка наводила скуку. Но и отдохновляла - если редко и по существу.

Сегодня она наконец решила навестить подругу, с которой проучилась в школе почти десять лет вместе. Созвонилась с вечера и назначила время. В трубку хихикнули: «Как большая..» Но она пропустила стёб мимо ушей - шустрый и жёсткий мир Москвы приучил ценить себя, время. И не обращать внимание на провокации.



***


     В следствие проезда городским автобусом прибыла она на место раньше положенного. Чему и сама не обрадовалась! Галка оборжёт, да и другим расскажет. Типа, понты кидала – «минутки берегу, предпочитаю пунктуальность..» Поди объясни им – как это жить в мегаполисе. Какие там скорости, а расстояния..

Покрутилась во дворе – сто лет знакомом, просторном и в зелени. Посмотрела новую детскую площадку – на ней резвились и баловались пяток ребятишек разного возраста. Две пенсионерки – неизвестные, видно, переехавшие уже после её переезда в столицу. И троечка курсирующих мамочек, с колясками. Идиллия и восторг!

Затем – всё ещё было рано, до назначенного – посновала у подъезда. В нём тоже не наметилось перемен. Та же дверь, те же плиты на приступке.
Утомилась ожиданием и, потянув на себя створку тяжёлую, вползла в темь подъездную. 

   Галя жила на последнем – шестом – этаже большой «сталинки». Пролёты обширные, ступеньки высокие – вспотеешь пока доберёшься. Шла медленно, дважды переложила поклажу из руки в руку. Останавливалась, опиралась всем корпусом о перила. Не устала – скорее, от «психа» сдала позиции. Прикидывала – как сейчас её начнут разглядывать, приценивать и критиковать. Мысленно, интонационно и выражением лица. Много не скажут – побоятся. А настроение испортят.

Почему во множественном числе? Она предполагала – почти уверена была – что Галя позовёт общих знакомых на «суаре». Для надёжности и тыла.
Возле квартиры тоже тормознула. Старая обивка на входной, подранная и потёртая. И звонок, промятый с одного края. Намекали прозрачно на благосостояние. И это тоже не радовало. Галка будет язвить, ябедничать, жаловаться. И пенять на её – Агаты – финансовое благополучие. А сказать нечего – родителей не выбирают!


   Всё оказалось с точностью до наоборот. Галочка открыла дверь и вяло пригласила войти. Обронила, что не одна и что «скоро уйдут». Была одета и вид имела недовольный.
Из чего Агата заключила – не любовное свиданье. Скорее, деловое.

Сняла обувь, поставила сумку на полку, пакеты на пол. Повесила плащ на плечики, пусть досыхает. И почти вплыла в комнату – когда навстречу выскочил парень. Задел плечом, торопливо извинился. Сунул ноги в кеды, схватил барсетку с крюка настенного. И сбежал.
Перед тем, как с грохотом закрыть дверь, обернулся и оценивающе зыркнул на возникшую девицу. Но не успела та выразить интеллигентское «фу» - как вылетел, чёртом на помеле.

Агата задрала брови, от удивления и гнева. И с этим двинула в Галкины просторы.
Подруга заметила гримаску, но махнула рукой: «ооотстань.. И не спрашивай!»
Гостья пожала плечами и молча отправилась на кухню. Выкладывать из пакетов дары..



***


     Россказни о «первом взгляде» и любви, им вызванной – сильное преувеличение. Филологический ход, так сказать.  Хочется заметить, что заметить – масло масляное – что-либо с первого взгляда трудно. Почти невозможно. Особенно на бегу.

Посидели, потрендели, выпили немного. Поели вкусного и вредного. Расслабились.  Настроение хозяйки выправилось и показалось благоприятным, даже игривым. Она охотно описывала в красках свою жизнь. Делилась сведениями - и замечаниями к ним - о судьбах посторонних персонажей. В целом, время провели насыщенно. Собирались и выползти, погулять, растрясти, тсз. Но передумали. «В другой раз..»

Перед расставанием начерно условились пересечься ещё. До отъезда, стало быть дней через шесть. Не позднее! Подружка пошутила: «Похвастаюсь. А то сегодня как-то..» И замялась.


   Ещё несколько обычных летних деньков Агаша провела беспечно и не суетливо. Так, что потом и не вспомнишь – о чём они.
Виделась с девчонками из музыкалки и приятелем из другой школы – не своей, «с уклоном». Уклон, слава Богу, её не касался. А во всём остальном «приличный мальчик, из приличной семьи» был внятен.

     К третьему курсу хорошая девочка Агафья – так назвала мать, в честь любимой бабки – имела послужной список кавалеров аж на семи листах. И он неустанно пополнялся.
Главным образом, москвичи и напористые иногородние клеились к ней и намекали про намерения. Она слушала, позёвывала и давала отпор. Скушно, братцы! 
Таких – или подобных – она и в старших классах пачками отправляла в утиль. Одноклассницы и подруги сплетничали: «Недотрога! Всё принца ждёт!» Она соглашалась: «Жду..»

В прошлые года своей отчётливо гламурной жизни она приезжала в родимую вотчину. Но наскоком и ненадолго. И получилось так, что ближайшее бывшее окружение потеряло её из вида. Подзабыло и списало.
Иногда, при встрече, приятели спрашивали родителей: «Как там, Агатка? Не пишет? Телеграмм не шлёт?» И смеясь, не дослушав ответа, отходили. Не важно. Уже не важно..
Однако, в этот раз Агата решила возобновить контакты. Во всяком случае, напомнить о себе всем.

   Её компания не отличалась оригинальностью. Как и все провинциальные молодёжные компашки – весёлые, в меру образованные, в меру отвязные. Пошутить, поприкалываться. Съездить вместе на реку, в жаркий день. Или небольшой поход – порыбалить, костерка пожечь. На дискотеку завалиться, «под мухой», организовать мимолётный дебош. Днюхи, праздники и так, «без причин» - чаще всего собирались определённым составом. Внутри него время от времени составлялись парочки. Но так, не до серьёзного. Все учились – кто в ВУЗе, кто в техникуме. Редко, но появлялись пришлые. Кто-то кого-то привёл, познакомил. Но обычно не приживались. И всё воцарялось в прежнем «списке».
Скучно не было – было привычно..

     В разговоре с Галиной всплыло, что порядки поменялись. Теперь, привести с собой чужака считалось зачётным. На него клевали, вокруг каждого свежего образовывался «клуб поклонников». Ненадолго, но сбитый коллектив превращался в размазню, повисшую в неясном романтизме. Вдруг – и кому-нибудь повезёт! И сложится что-то важное, с размахом.
Когда определилась дата вечеринки, Агаше стало вдруг грустно. Ни о чём, без причин. Не то, чтобы не хотелось идти – напротив, идти надо было. Она так ощущала момент. Но за чем? Вот вопрос..

   Съездила с матерью на дачу, в выходные. Полюбовалась на цветники, поела груш, с дерева. Повалялась в шезлонге, повисела в гамаке. «Исполнила программу!» Матушка была очень довольна оказанным вниманием. В последнее время виделись не часто и скучали друг по другу. А тут, безвылазно два погожих дня, и без никого. Пекли пироги, ковырялись в саду, в охотку. Сходили на реку, половили августовские солнечные лучи. Покатались на великах, в лес и обратно. Спала много и крепко, будто ребёнок. И ела от души.
Как, словно в детство вернулась. И такое спокойствие разлилось, такие эмоции заискрили – что столичный благоприобретённый цинизм рукой сняло. Снова стала милой девчонкой-дачницей!  Мама радовалась..

С обновлённым загаром, розовым румянцем и аппетитом «будь здоров» возвратилась в город.

«Званый вечер» согласовали на вторник. Всем удобно. И ресторанчик выбрали чистый, вкусный, не заплёванный. На окраине, в «спальнике».



***


     Самый вязкий, не прокручиваемый с ходу момент – в чём пойти. Можно одеться как привыкла, можно модно, можно спросить у подружки. Но всё равно последнее решение за тобой.

Тогда возникает другое – а какова цель? Люди редко в метаниях своих празднично-гардеробных доходят до этого пункта. И увязают в «сочетаниях» и «что скажут».
Но это - и есть самое важное! А чего я желаю своим нарядом добиться? Какие мои планы? С каким настроением я собираюсь выйти из этого праздника?
Если намерения не ахти какие – так, повеселиться, время провести.. То и заморачиваться ни к чему. Можно и модно, и стильно, и как посоветовали. Однако, когда на карту ставят многое. И повторить «первое впечатление» не удастся, то надо напрячься. И произвести блицкриг!

   Ещё у мамы, на даче мысли подобные забредали и тормошили голову. Варианты «модно-спросить» отметались. Модно она и всегда наряжена. А спрашивать – себя не любить. Расхлёбывай потом..
И всё же спросила, у мамы. Вечная модница и «комильфо» -  матушка ответила кратко. «Умно, сдержанно, с подтекстом!» Большего не объяснила, да и так понятно – гадай дочь загадку, расти над собой.
Вот дочь и ломала мозг, атрофированный долгими летними расслабонами. И пока ничего не надумала.
Но к возвращению в город кое-что набросалось. А всё-таки, движущей идеи не возникло. Агата прикидывала «место-люди-обстоятельства» и там никак не прописывалась «цель».

   Галка ещё несколько раз звонила, с памятной встречи. Прощупывала почву, добавляла деталей. И они продолжали не вдохновлять. Чужие люди, оказываются, будут. «..и имей в виду, Алёша с Таней теперь. Вместе.. не промахнись!» Чем Агаша могла «промахнуться» - увести Алёшу? Но она даже не помнит, как он выглядит! Ей что – на доску почёта не хватает лиц?!
Обмолвилась подруга и о прочих составляющих – и немаловажных! – любого праздника. Что едят, пьют и танцуют нынче. И здесь возникли новшества, к которым «столичная штучка» не слишком была готова.
К слову сказать, Галина – молодец! Без её доводки было бы ещё муторнее..

     Во вторник утром Агата проснулась с головной болью. Быстренько переросшей в мигрень. Тягота с мероприятием разваливалась сама собой. С такой головой «по гостям» не шастают! Но. К полудню голова прошла самостоятельно, без таблетки. И накатил вал сил. Их некуда было девать – только на «раут»!

   Как и неделей раньше, нежданно образовался дождь. Даже, ливень. Он промыл за полчаса вакханалии все окна, тротуары, песок в песочницах и стёкла под дворниками.
Он поснимал - уже начавшую активно желтеть, но пока упругую - листву с деревьев. На бульварах, в парках, на городских улицах.  Он очистил воздух - уволок с ветром шквалистым привычную загазованность, сухость предосеннюю и пыль дорожную. Было влажно и грозово, ясно и снова солнечно!
 
   Мать позвонила с почты поселковой, пообещала заскочить на неделе. Приволочь яблок, со сливами и астр разноцветных.  Попросила «не забывать поливать цветы в комнатах». Но Агата слышала лёгкое беспокойство в голосе и вопросительные нотки. «Всё нормально, мам. Не тревожься..» - было просто и ладно от такой заботы..

   Ближе к пяти, она вышла из дома. И отправилась «покорять Рим!» Мир – уже лежал у её ног…



***


     Фасад неброского и небольшого кафетерия играл огоньками на вывеске и бликовал сквозь окна – с пола до потолка – гранями дискошаров. Через приоткрытые распашные – они постоянно вспархивали то одной, то другой створой – двери слышалась музыка. Смех и дружные приветствие - не понятно кого и кем.
На пятачке перед парадным входом крутились курящие и флиртующие.
Агафья обошла приверженцев никотина и «скорого секса» и проскользнула – под всё те же, неумолкающие «..а теперь поприветствуем..» возгласы - в зал. Убедилась в верности догадки – гуляли юбилей, и шумно, и богато. Оглядела рассеянно собравшихся. Прибавила шагу, пересела кратчайшим строение. И протиснулась в зал другой, поменьше и на отшибе. У него даже имелся свой – «чёрный» - ход.
 
   Там толчеи и грохота было куда слабее. Несколько «ареалов» со сдвинутыми столами – на компании. Общий полумрак и почти тишина. Только перебиваемая отдельными сухими разговорами. Гулянка ещё не началась, в помещении чувствовалось ожидание и напряжённая неопределённость.
В углу, рядом с окнами во двор расположились напольные вешалки. Кое-что там уже разместилось..

Кто-то из дальнего края зала крикнул: «Пришла! Раздевайся.. Скоро начнём..» - и пропал, вместе с очертанием фигуры и голосом.  Агаша, плутая меж стульев и колонн, добралась до «гардеробной». Сняла, не торопясь, плащик и осталась в джинсовом костюме. Короткий блейзер и клешёные брючки.  Мило и без претензий.


    Возникшее после приватного общения с одноклассницей ощущение подставы и опасности теперь нарастало и норовило вырваться из-под контроля. Галочка, которую она знала полжизни, которая рыдала многократно у неё на плече «меня никто не любииит..». Которая столовалась у них в доме, когда мать её лежала в больнице. Списывающая контрольные и домашку, вслушивающаяся в подсказки и утешения. Интригующая временами, но предсказуемая. Тогда ещё, шестью сутками ранее, показалась иной, изменившейся. Не ростом, весом, убеждениями. Но странным вкусом на всякое «с запашком».

Слишком заинтересованно она распаковывала притчи о прошлых их загулах, в «новом формате». Избыточно уточняла и подчёркивала вещи, о которых и вовсе не принято говорить. А как глаз горел, когда смаковала чьи-то похождения..

   Может кто из чужаков принёс «иные веяния» и они прицепились, вошли в норму, пустили корни. Может годы прошедшие, проскочившие незаметно – для неё, Агатки – оказали такое влияние и давление.  Всё поменялось – и друзья вместе «со всем». Может обстоятельства – какие-то, о которых она не знала – вложили в их умы удручающие правила морали. Может статься и сама Агаша была к ним – прошлым товарищам своим – предвзята. Ревновала, обижалась – потому и искала подвох. И находила.

Все эти нестыковки и шероховатости она и собиралась разъяснить. И исправить, может быть..


     Когда ты долго не видишь людей, несколько лет, к примеру. То возникает соблазн считать, что. Или они остались такими, как ты их знал. Или изменились, в соответствие с твоими представлениями «об изменениях». И то, и другое не верно – никто не обязан удовлетворять твои ожидания.
В целом, манера обобщать – плохая манера!

   Музыканты лениво настраивали инструменты. Они проявились на подиуме – он скрывался в полутьме противоположной стороны «территории» – неожиданно, незаметно. И первые минуты мелькали расплывчатыми фигурами и производили звуки сугубо технические. Бряцанье, стуки, звоны. И лишь потом, подключившись, пошло это: «..раз, раз, раз.. Игорь, настрой третью. Не слышишь, што ли..» И прочее. Зал оказался с «живой музыкой».

Подтянулись и ещё угощающиеся. Скомпоновалась «бригада» чуть дальше, к дверцам на кухню. Оттуда, кстати, неслись запахи вполне приличные. Из её – Агашиного – коллективчика вроде никого и не было. Правильно вздыхала мама, она-то их видела, и не раз.

     Уже стрелки бежали к заветным шести часам. Когда двери из соседнего – главного - зала резко распахнулись. И в «неглавный» ворвалась, ввалилась ватага пёстро одетых, горластых юнцов. Присмотревшись, Агата поняла – «мои!..»
Они, не разбиваясь, не разобщаясь, как одно целое проникли, протекли через квадратуру зала, по сквозным или захламлённым проходам. Преобразуя его и их, выпрямляя и делая праздными и нахальными. Смеясь, подшучивая, подначивая и устанавливая свои права и законы. Так ведёт себя толпа на стачках и при беспорядках. С лидером – явным или без. Они и были «демонстрантами», навязывающими и подтверждающими притязания.

У Агаши похолодело в груди и нехорошим предчувствием сковало ноги. «Банда. Они похожи на банду. И какого лешего меня сюда..» - успела «ойкнуть» внутри себя. И широко – и под стать происходящему – улыбнулась, вывернувшейся из мужского объятий Галке. «Шоу» началось!
Если, хоть что-то из этого побыло у Гали в гостях – умирать было бы легче.



***


     Когда он появился, она и не заметила, как влюбилась в него. Прикипела. Правда, произошло это совсем в конце вечера, на финишной прямой. А до этого момента происходило всякое другое.

   Праздник превратился в действо, «феерию». Участниками были все, кто оказался приглашён. Всего, считая по головам, человек двадцать. Крепких ярких девиц и бойких симпатичных парней. Половину из состава Агата знала раньше, другую – видела в первый раз. Да и те, кого «знала» не являлись «старичками», свойскими и обтёртыми до блеска. А скорее, с рынка по нитке. Кто-то - из давних; некоторые – прибившиеся в старших классах; совсем мало – те, кто образовался в последние месяцы школьной жизни.  В результате, пришлось знакомиться заново, ворошить прошлые эпизоды, угадывать «кто есть кто».
 
   Её представили обществу почти сразу, чтоб не получилось недомолвок. Выдвинули в круг компании и огласили чётко: «Агата. Наша старая подруга!» Что «старая» Агата бы поспорила, что «подруга» не вкладывалось в общий настрой – точно. Её изучили, пощупали взглядами – как на зуб попробовали. И забыли через пяток минут.
 
     Что оказалось на руку!
Она заняла местечко почти в торце длинного стола. Повесила сумку на спинку стула, зацепила взглядом соседей. Девочка – сильно накрашенная, высокого роста, стройная, похожая на спортсменку. С высокомерным выражением на приятной мордашке. И молодой человек – молчаливый, надменный, с суровым оскалом. Бесспорно, не лучшего образца соседи, но остальные были не доброжелательнее.

 «Суаре» закрутилось по лучшим голливудским сценариям! Напоказ пили-ели, шутили и обхаживали дам-кавалеров. Как-то слишком настойчиво дерзили официантам и заказывали медляки у музыкантов. Смеялись громко – будто пытались напороться на замечание. От ближних столиков, как минимум.  Лощёно, вычурно и не по-настоящему.
Агата недоумевала – куда девались мальчики и девочки, что были дороги ей когда-то? Которых она понимала, с кем была дружна, кому помогала и разделяла и их беды, и свои радости? Теперь перед её глазами веселились и куражились незнакомые чуждые люди. Объединённые странной идеей или общими убеждениями. Какими? Ещё предстояло узнать..

   Её несколько раз приглашали танцевать. Вовремя подливали горячительное и интересовались – «не освежить ли салатиков?» И всё это было вяло, без любопытства даже, к её персоне. Но не ревностное чувство обуревало ею и не обида корёжила самомнение. Удивление. Вот что плескалось в глазах.

К своим почти двадцати годам она сполна навидалась компаний. И творческих людей, и батанов-заучек, и спортивных «качков».  Она не редко «тусила» с «фарцой». Знакомство с ними давало простор для модных идей и служило неиссякаемым финансовым «мытарем». Деньги летели, как в бездну. Но и там – среди товарищей не бедных и осведомлённых о многом – не было такой трескучей болтовни ни о чём. Такого выпячивания себя. Таких потоков хвастовства, высокомерия и самолюбования. При ближайшем рассмотрении, «банда» переквалифицировалась в «секту». На том и замерла..



Часть 2. Встреча.



     Она услыхала за спиной шорох, шаги и насмешливое: «Классный костюмчик! Тебе идёт..» Обернулась. В трёх метрах, не более возился с гитарой один из музыкантов. Соло-гитарист. Укладывал инструмент в чехол и тянул змейку. Изредка, смотрел по сторонам – видимо, поджидая друзей. Агаша оказалась рядом, потому что вечер подходил к концу. Потому что надоело видеть эти сальные самодовольные рожи. Потому что устала и хотела домой.
Десятью минутами ранее она выходила на улицу. Как раз через чёрный выход. Покурила, потаращилась на звёздное августовское небо. Конечно, не как у мамы в посёлке! Но всё же..

Она и сумку с собой прихватила, и тренч наметила в ворохе прочей одёжки. Прощаться не собиралась, они ей – во как!   

   Мужской, с хрипотцой вальяжный голос несколько смутил и сбил с намерений. Она как будто перерешала. Ей показалось, что не всё сделано.

Молодой человек ещё раз хмыкнул и пошёл вглубь территории. Что-то крикнул своему приятелю, о чём-то начал договариваться.
Она узнала тембр, ей так почудилось. И пристальнее вгляделась в фигуру. Если точнее, в движения.

Точно! Это был самозванец из Галиной хаты.
Вот эта хамская подача себя, как раз и оказалась лакмусом. И выдала наглеца с головой.
«Аааа..» - протянула Агата, - «мистер «не умею знакомиться». Как Вас там? Коля, Вася, Ипполит, может?»
Из угла подиума ответили громко: «Может..» И рассмеялись.

 В груди тюкнуло и замерло. Потом отмерло и потянуло теплотой. Она – первый раз за все три-четыре часа пьянки – смогла расслабиться, на мгновение. Словно, этот посторонний человек сообщил ей нечто утешительное. И даже, возможно, долгоиграющее.
   
   Она всё её стояла на занятом «плацдарме» и отпыхивалась. Когда музыкант возник вновь и поинтересовался: «Проститься никак не можете? Так жалко покидать бесноватых?» И засмеялся ещё громче, в голос.
«Нет..», - ответила на автомате, - «размышляю, каким образом стащить свой плащ. И не оказаться снова втянутой в шабаш..»

Повернулась к собеседнику и прожала: «Не подскажите? Вы ведь здесь – сторожил!»
Соло-гитара фыркнул, хотел возразить. Но коротко уточнил: «Какой Ваш?»
И услышав: «..вот тот, короткий. Беж, с хлястиком..» Уже поскакал в указанном направлении. Вернувшись,  подхватил Агату одной рукой. Другой подцепил гитару в чехле. И поволок упирающуюся дилетантку скорого воровства на выход.

На улице она продела руки в рукава, не спеша, чинно. Отложила слегка скомканный воротничок плащика. Затянула пояс. И заметила: «У Вас сильные пальцы. Вы – музыкант. Но у меня останутся синяки на предплечье..»
Он посмотрел на неё, приподняв брови и скроив весёлую ухмылку. И уверил: «Ничего. Я буду любить Вас и с синяками!»
 
     Они расстались спустя минуты. Не представившись, не обсудив совместное – как выяснилось – мероприятие. Агаша и «спасибо» не сумела сказать – заскромничала как-то. А он – неизвестный, но случившийся вовремя и кстати – тоже поспешил ретироваться. Запас «гусарства» кончился!

Вечер – ещё не поздний, влажный и тихий – тёк своим чередом. Людей – будний рабочий день – на улицах было не много. Агата захотела пройти часть дороги пешком. Туфли, конечно, уломали ноги. И высокий каблук отзывался в пояснице. Но развеять плотный ком впечатлений надо было.

Невесомое смущение ещё витало в груди. Она пока слышала запах терпкого мужского парфюма. И помнила голос хрипловатый. И там, где пальцы – длинные, красивые, на ладной крепкой ладони… она успела разглядеть.. – держали её руку. Тоже чувствовалось.. Сила и надёжность. 

     Она шла по пустынным переулкам, пересекала площади, срезала путь сквозь парки и скверы. Цокала шпильками и, уже распахнув верхнее, вдыхала прохладную - позднего лета - ночь.  Которая – почему-то – казалась бесконечной..
Она потом, нередко вспоминала. Тот первый день, первую ночь, первую – нет, ошибочка – вторую встречу. И поражалась их закономерности!



***


     Агаша всегда знала одно маленькое правило – смотри как мужчина обнимает и держит руками женщину. И узнаешь об этой связи всё! Равнодушные статичные руки – признак невнимания. Отсутствия не только страсти, но и интереса вообще. Такие руки держат не стать женскую. Не губы у своих губ удерживают, пропустив пальцы сквозь волосы и прижав любимую под затылок. А символизируют отношения – некие и определённые. Хозяйские, может. Бизнес-отношения, как вариант.

Через них не идёт ток любовный, не чувствуется дрожь желания. Они легки и отвлечены от случающегося в этот момент. Они – сами по себе.

И только руки властные, упругие, существующие как проводник и рычаг накатившего жара чувственного. Вызывают уважение и уверения в истинности связи.
Таких рук она видала не много, не часто.

     Незадолго до «встречи выпускников» Агата посещала салон красоты. Сделала модную стрижку и покрасила волосы. Можно сказать, поменяла имидж.
 
   Назавтра после вечеринки, она проснулась к обеду. Мама уже сновала на кухне, жарила сырники, судя по запаху. 
Приняла душ, смыла остатки гуляний. Села к столу. Завтракали молча. Понаблюдав за дочерью, родительница решила лишних вопросов не задавать. Вид у той был смурной и огорчённый.

 Да, и правда, голова болела, сил не было.
После четырёх выбралась в город. Не сколько по делу – сколько хмарь стряхнуть. Иссякала последняя неделя каникул. Скоро – в столицу, точить гранит науки. Бесцельно бродила по улицам, меняла векторы, сбивала маршруты. Заворачивала в магазины, окидывала взором витрины и покупателей и выходила прочь. Сидела в городском саду на скамейке, мечтательно наблюдала медленный листопад. И укладку тротуарных плит на аллеях. Съела мороженое, попила газировки. 
 
Думать и припоминать вчерашнее не хотелось. А хотелось закрыть страницу и всё забыть..

Что такого страшного произошло, что вызывало подобные эмоции? Она и сама не знала. Но избавиться мечтала.

Иногда налетала мысль о нежданном ухажёре. Агаша его так обозначила. Безымянный, плохо отложившийся в памяти внешне. Совсем не ясный – происхождением, вероисповеданием, образованием и карьерными помыслами. В общем, какой-то варяг и случайный прохожий.

И тогда она вымученно улыбалась и гнала подробности из извилин. Своё поведение – немного пьяное и не авантажное – с трезвым умом она расценивала как легкомысленное. А крайняя фраза про «любить» - и вовсе вызывала стыд. Не будучи дамой скоропалительной, но и не ханжой. Полагала всё же, что поухаживать надо. Прежде, чем любить «и с синяками»!

   Возвратилась - и матушка сообщила, что звонила Галина. Обещала перезвонить!
И перезвонила. Трещала о прошедшем. Хвалила наряд и причёску. Озвучила сумму, в которую обошлось «общение» с инородцами. Все скидывались, Галка заплатила за обоих. Теперь надо деньги вернуть. Условились опять пересечься дня через два. 


     Так получалось, что крайние недели – вот с того момента, как Агате пришло в голову увидеться с однокашниками – растянулись, словно резиновые. Проживались трудно и не с удовольствием. Висли на душе тягостными. И не видно было им конца.
Предстоящая учёба предвкушалась призом.

   Встретились в кафешке. Быстро обменялись – деньги-товар-деньги. И разбежались. Перед уходом Галка проинформировала. «Тобой любопытничал Макс. Какой-какой? Тот. Который на гитаре бряцает. С группой.. Музон нам выдавали, забыла, что ли. И чуть не сбил тебя с ног, в моей квартирке. Если что.. Имей в виду. Он свободен. Но со странностями. Типа, на ерунду не разменивается. С кем угодно не встречается. Это я дословно. Если хочешь, сообщу ему твой – точнее, мамы твоей – номер. Короче, думай. Решишь – звякнешь!»
И испарилась в суете людского ежевечернего потока..

«Ну, вот и познакомились..» - с тоской отреагировала Агатка.
Вскоре, она покинула малую родину. И окунулась по макушку в привычные ритм, цель, обстоятельства.



***


     Про Максимку – так шутейно прозвала гитариста Галя – думать забыла. Своими делами, заботами по макушку была забита. И про «сообщить номер» тоже не собралась – к чему? Если - судьба. То и на печке найдёт.
Но вот с Галиной стала перезваниваться чаще. Вопреки испорченному о ней мнению. Но будто ниточка какая-то завязалась. И не между прежними подругами, а между вечеринкой-суаре и её – Агатиной – жизнью.

И к зимним каникулам, возникло уже убеждение, перешедшее в уговор – приехать обязательно и славно оттянуться.

Как восприняла энтузиазм и возобновление контакта Галя и пр.? Неизвестно. Может статься, прикинула, что завлекла чем гордячку – столичную фифу. Но это было не важно. Возникшая точка притяжения не давала покоя. И требовала изучить её, воспользоваться ею. И закрыть надоедливый трэш навсегда!

     Смешно акцентировать, но в зимний приезд прибыла в городок совсем другая Агата. Волосы длинные, зачёсаны назад. И цвет тёмный, не свой, усугубленный.
Долгая сессия забрала все соки. Из-за чего размер одежды уменьшился. Лицо вытянулось, щёки впали, скулы обозначились резче. Ничего больше не изменилось, но общий облик «оволчился». Из пригородный электрички, в морозное утро вывалилась натруженная, сухопарая, выносливая девица. С холодными серыми глазами и выражением мордашки «пошло всё!»

Не озираясь по сторонам, ловко огибая пассажиров, спешащих на троллейбусы. Удобно свесив баул на плечо. Маршевым шагом. Покинула перрон, вырулила на стоянку такси. И властно бросив водителю: «Сторожевая, 21. И пошустрей, голубчик!» Взяла город, без боя.

Тряско, не быстро – по льдышкам и плохо убранным от сугробов проулкам – пробиралась в холодном авто к дому. В центре ещё громоздилась всеми забытая наряженная ёлка. Растяжки праздничные побалтывались на знобком ветру. Вывески магазинов и парикмахерских пока ещё мигали разноцветными огоньками. А в окнах тружеников гирлянды и мишура удерживали аромат минувших новогодних деньков – на нужном уровне. 

   Встречать Агашу оказалось некому. Мать уехала к родичам, в Петрозаводск. Обещала до весны не беспокоить. Что было жаль, так как единственный человек, которого и хотелось видеть. Была она.  Отец служил далеко, в точке. И писал редко. Да и о чём..
Пустая квартира окутала тишиной и размеренностью быта. Всё было на своих местах и так, как она запомнила в день августовского отъезда. Только она сама такой уже не была.


    «Мужчина любит глазами!» Ерунда. Русская народная сказка. Это женщина любит глазами. А ещё ушами, носом и на ощупь. Женщина выдвигает стандарты красоты – как внешней, так и внутренней. И требует их соблюдения!
Если женщина «правильная», то мужчина не просто любит её – так, как надо. Но следует за ней по пятам – как собака за хозяином.

А она – женщина – и есть хозяин. Своего тела, настроения, характера. Своих вкусов, привычек, потребностей. И всё это – и не только – и составляет, как пазл, её. Если мужчина распознал «набор», если этот набор его устраивает. То отдельный элемент – в виде, домашнего халата и беспорядка на голове – не в состоянии перебить влияние всего комплекса благ. Как бы женщина – или ещё кто, благожелатели, например – не старалась. Несчастный «халат» или отсутствие косметики на лице – не причина измен и уходов. А повод, выставленная отвлечённая туфта. Которой, впрочем, охотно верят.


     «Он не один?» - толкнула локтем Галку и задумалась. Подруга повернулась всем корпусом – а в лыжном костюме её корпус напоминал воинское соединение ёмкостью, аж 3 дивизии – и отчеканила: «А я что говорила!»
Говорила она и впрямь об этом. Что «уведут, пожалеешь – он ничего.. ты всё одна, да одна… про Николашу своего и не упоминай, и думать забудь.. тюфяк..» И ещё много чего, не слишком приятного. И в принципе была права. Да и говорила долго, давно и безуспешно.
Январь стоял жгучий, «хвостов» не имелось – напротив, насдала на стипуху.
Новогодние праздники – как в тумане. Приезжала домой к маме, на день. И опять – в жерло сессионное.
Последние курсовые, не дожатые зачёты омрачали Деда Мороза и горчили в шампанском.
И вот теперь предстояло – за всё непрожитое, не отгуленное, не отпразднованное – наверстать!
«Брать своё» определились на базе. Небольшая, дорогая, уютная. Съехались все к двадцать четвёртому – так и заезд значился. Забили в планах справить Татьянин день «как люди».

   Паковались в суете. Как бы что не забыть. Не до бесед. Но разглядеть необычный мазок жизни Галка успела: «Чё с тобой? Какая-то не такая? Случилось что? С отцом?.» Забросала вопросами и уставилась в лоб.
«Всё – норм. Наука задолбала», - отбрехалась Агата. Но соврала и умолчала. Случилось. Странное напряжение навалилось и сковало мозг. Все усилия сконцентрировались, сузились в неширокую полосу. И она была крайне похожа на нейтральную.

   Пока добирались – на машинах, рейсовым автобусом, на электричке – ажиотаж и нервяк сошёл, отпустил чуть. Она надеялась – дело в прошлой встрече.  Сама, не желая того, ждёт неприятностей.
Но, по прибытии всё восстановило позиции. И приграничная зона, и щелчки взведённого автомата. У неё в лобном отсеке..
   Расположилась в домике возле леса. Маленький, на одну персону. Тёплый, крайне комфортный. Каждый выбирал проживание – и стол – по бюджету. Её выдерживал.
Разложила вещи в ящики комода, повесила на плечики в шкаф. На стол, по середине гостиной – ветку еловую, сорвала по пути к апартаментам. Воткнула в вазу местную и горстку шишек рядом – там же подобранных. Вот и – Новый Год!
Завалилась на диван – очи к небу. До обеда три часа, идти никуда не хочется..


     Она заметила Максима ещё на перроне. Он тоже узнал её, кивнул. Рядом вилась какая-то девчонка. Щуплая, дёрганная. Волос короткий, из-под шапочки торчит. Лапает парня ладошками в пёстрых варежках, смеётся.  Свой баул подтараканила к его рюкзаку и привалила – типа, мы вместе.
Там же, на платформе Галина огранизационно считала «по помпонам» всех собравшихся. Сверяла со списком – всё, как у порядочных. Убедилась – прибыли «до последнего». Снарядила маршрутом – для безвольных и склонных к побегам. Уточнила режимы, культурную программу, схемы заселения – всем прочим. Ей – Агафье – сказала без обиняков. Про то, как заморено выглядит. Про то, что «молодец – приехала!» Про то, «я тебя предупреждала». Это – уже о Максе.

   Вскользь пояснила – девочка самостоятельно ухаживает за Максимкой. Без обещаний с его стороны и под дружный гогот всех, знающих подробности. И участие Макса в поездке никак не связано с его музыкальным амплуа. Он едет отдыхать, как остальные. А кроме того, что лабает на электрогитаре – является общим знакомым. Кому-то - и друг. Крайнее, Агаша узнала ещё по осени. Из трёпа с Галиной..



Часть 3. Загадка.


      
    Что хорошо в базах отдыха? Ничего. Кроме того, что за тебя всё решают.
Что есть на завтрак, когда и куда топать на лыжах. Какая заезжая певичка побалует тебя «прекрасным» на местечковом концерте.  Какие соседи будут у тебя – по номеру. И пр. и пр.

Если ты ленив и заинтересован в опеке – это для тебя. Если свободолюбив, до хруста в челюстях – то для тебя, усталого.
При всей своей непокорности и «неосёдланности», замороченная Агаша была удивительно покладиста и не бычлива. Потому, наверное, и согласилась на нетипичный для неё релакс. На базе..
   Отдохнула, вздремнула полчасика. Рыча и потягиваясь поднялась. Сбрызнула лицо, щёки, шею прохладной водой в ванной. Ещё раз отрекомендовала полученное: «Класссс!»

   Накинула шубку, вылетела фурией из домика. Отправилась исполнить дочерний долг – пообещала позвонить матери и сообщить текущее. Чтоб та не волновалась. С ресепшена долго проговаривала в трубку о размере комнат, местоположении строения, здешнем меню.

Довольная покинула тесную администрацию и пошла чуть погулять. Меж сосен и елей, вдоль берега маленькой речушки.
Наверное, очень живописная летом. Скорее всего, с песчаным дном и многочисленными отмелями. На них плещется прикатившая на отдых ребятня и старушки в шляпках прохаживаются голыми ступнями.
На солнце, в перекатах, среди гладких камушков бликуют посеянные серёжки и колечки. Или кинутые «на счастье».
Под корягами водятся коварные раки. Подобные страшилки живописуют родители своим чадам. Во избежание..

Речка забегала на территорию базы, делала петлю и уводила предположения о её тайнах прочь. Закованная во льды до дна, почти. Заснеженная вровень с берегами. Только береговые кустарники и обозначали точно ширину и изгибы русла. 
Издали Агаша угадала парочку – Максим и «варежки». Посмеялась грустно: «Быстро же ты, Максимушка.. И про синяки мои позабыл..» Скривилась, сложив мелкую морщинку на переносице и повернула в другую сторону.


***


     Суток оплатили десять. Казалось, что этого будет достаточно, «за глаза».  И первые дни тупо отсыпались. После насыщенных январских загулов, после сдачи экзаменов.  Макс ночевал в домике на троих – с двумя приятелями. Значит, или «красотку» близко к себе не подпускал или не хотел афишировать. Она, в свою очередь, проживала и столовалась с парочкой подружек. Это делало ситуацию расплывчатой – но лишь для тех, кто стремился знать истину. Агате было всё равно – или, может, чуть обидно. «И ты – Брут!»

Даже возникло сомнение – может зря не позвала Колю. Того самого, с «уклоном». Он нынче пробывал старшекурсником технического института. И значился завидным женихом. И в целом, был неплохим парнем. Но – сердце не лежало.
И не смотря на многолетние Колины ухаживания, Агафия считала его другом, консультантом, наперсником. И больше никем! И сблизиться, хотя бы и для вида – а стало быть, обмануть и дать призрачные несбыточные надежды. Для неё являлось невозможным.

   На третий день уговорились посидеть. С алкоголем, танцами и трёпом. Выбирали – где, как? Варианты – у костерка, на «обочине» территории; в чьём-нибудь корпусе, пошире, посвободнее; в административном здании, снять на вечер – обсуждались горячо. Коллективно постановили – сначала у костра, потом, по мере замерзания переместиться в дом к Галине. Девчонок там жило трое, а строение было не маленьким.


   Кстати, при длительном и очень близком общении, «банда»/«секта» увиделась иначе. Она всё же была разношерстной, местами плохо сочетаемой. В житейских заботах – без блеска и шоу – обмялась, попростела. И быстро распалась на многочисленные каганаты. Эти «связки» заселения ясно указывали на отдельные, существующие внутри «секты», интересы. И хотя общий настрой и поведение вполне вписывались в замеченное ещё в августе. Что называют, «по одному» - они могли быть адекватными. Так, почему-то, хотелось верить..

Внешне, возвращение «блудной дочери» в общество воспринималось обычно. «Ну, не было человека; ну, появился..» Но Агату ломало и тискало изнутри. Неприятным подтекстом в словах, панибратским тоном. Это «глядение» на неё сверху – не подтверждённое ничем, никакими полномочиями, ни единой нормальной целью. Чувствовалось как понижение в правах. И фактически им и было.   

   Площадку определили симпатичную. Вокруг пушистые разлапистые ёлки, здания все далеко, никто не мешает. Приготовили дров, соорудили лавки. На брёвна уложили досок – выпросили у завхоза. К сумеркам натащили еды, выпивки. Для магнитофона протянули длиннющий провод. И запитали куда-то, в каптёрку. Фанерной лопатой разгребли снег, протоптали дорожку до «главной магистрали». Пообещали клятвенно – «без дебошей и потравы!» И, под чью-то «личную ответственность» сели праздновать.

Так-то, ничего затейливого или нетипичного не случалось. Всё, как обычно. Девочки-мальчики оттягиваются после тяготных трудов и непосильной учёбы. Максим появился позднее всех и один. Мымра его не возникла вовсе. Говорили, заболела. Был он молчалив и недружелюбен. Один раз даже схватился с кем-то из парней. Что-то не поделили, кто-то кому-то не то сказал. Но в целом, банальный выпивон. Даже не интересно! Разошлись рано и дисциплинированно.

Как бы отметив «сделано!», дальше жизнь потекла шустрее. Та «ниточка», что завилась в конце лета. И никак не хотела распутываться, и не желала рваться. Время от времени, «подтягивала» события. Чаще – ожидаемые и банальные, редко – внезапные и дивные. Мадам Максима вовсе не была больна, а попросту побоялась идти на «сходняк». Так объяснили её «товарки». Типа, «кто она, все станут обсуждать и смеяться над ней».

«А мымра не так глупа. По крайней мере, понимает градус куража местного люда. И правда, затопчут – если не по ним!» - прикинула Агаша. И забыла.

 
***


     «А Вас правда зовут Агафья?» - так некстати прозвучал знакомый голос. Агата двигала с обеда. Сыто поикивала и жмурилась под яркими солнечными полуденными лучами. Солнцезащитные очки забыла в номере. А снег, выпавший накануне искрил и переливался всеми оттенками белого. Вздрогнула, посмотрела влево – её обгонял на «крейсерской» Макс. Поравнявшись, сбавил темп. Подстроился под её шаг и теперь глумился, насмешничал и изучал её лицо. 

«Правда. В честь бабушки, пра-..» - уточнила Агата.

«Красивое имя. Не частое..», - разговор не получался, она была слишком не настроена. На контакт, углубление знакомства, опубликование паспортных данных.

«Что-то Вы не веселы?» - скорее подтвердил спутник.
«Что-то..» - согласилась девица..

Спорщик и бузотёр стушевался, вновь убыстрился и покинул ристалище. Без заветной алой розы.


     Люди часто утверждают про «видно со стороны». И что только не подводят под эту базу! Так вот, со стороны Агаты – в прямом смысле слова – не было видно ничего. Ровным счётом!

Прошло уже пять дней – пять! И нисколечко нового она не узнала, не поняла, не прояснила. Сейчас бы пригодился Николай, с его аналитическим умом. Но его не было, он был далеко, грыз свою математику.
Будучи натурой скорее творческой – в маму. Агаша могла бы проинтуичить ситуацию. Но и здесь – облом. Интуиция молчала, как рыба.

    Все были со всеми, устоявшиеся известные пары таковыми и оставались. Одиночки мелко кадрились к одиночкам. Всё – камильфо! Скандалом и не пахло, хотя он чувствовался в каждом взгляде, фразе, жесте.
«Должно же. Должно же как-то обозначиться. То, что висит в воздухе. Что почти можно потрогать руками, понюхать, чёрт побери..» - волновалась и нервничала она.  Слабость, бессилие – от невозможности повлиять, изменить, проникнуть – растворяли остатки воли. И уже можно было постановить: «Приехала зря! Деньги потратила, время. Лучше б в горы рванула..»

Единственное, сформулированное более-менее чётко, звучало так: «Это – заколдованный круг!» Бред, конечно – но наиболее правдоподобный.

      Ничто так не разобщает – а стало быть, не разрывает порочный круг – как неожиданный вброс. Эта мысль пришла на заре шестого дня, как сбой чужой системы. Как надежда, привет из космоса и итог длительного мозгового штурма. Осталось додумать – что «вбросить».
Агаше пришлось напрячься. Для этого она посвятила весь – так хорошо начавшийся день – реализации плана. Наскоро позавтракала и озабоченной вернулась к себе.
Села к столу, разложила бумагу, карандаши. Взялась за дело!

Монтаж и расстановка имеющихся фактов. По правдивости, важности и срокам получения. Факты могли «испортиться», устареть, сгинуть.

Далее, привязка самых явных фактов друг к другу и общей – какой-то – канве. «Коля, Коля – где ты, Коля..» - твердила под нос Агафья, рисуя круги и овалы. Стрелочки и крестики – как «следак» в милицейском сериале. 
Выходило неплохо.

    Прорисовывались прочные отношения, проявлялись не поверхностные события. В целом, картина стала яснее. Роль отдельных фигур будто выпучилась, превратилась в фактурную. И к ним навесились тут же эпизоды, интонации, словечки. Обозначились настоящие, не игрушечные вожаки. И это были совсем иные люди. Не горлопаны, не выскочки. А – производители идей, замыслов, стратегий.
 
 «Вот оно как.. Не ты – то, что вякал. А тот – кто смотрел и делал замечание. Не группа – а единолично. Не первое мнение и не последнее – а промежуточное. После которого уже никто не возражал..» - вычитала, складывала и умножала откровения Агаша.

«А чё я в прокурорские не двинула!» - закончила следствие она. И поспешила на обед. Время истекало..

Ложилась спать как будто успокоенная, обнадёженная.


   Двигатель прогресса – подобное. Она случайно припомнила детский фрагмент своей биографии. Когда-то её обманула подружка. Агашка очень переживала, обнаружив подлог. Потом забыла, запамятовала. А спустя несколько месяцев судьба повернула историю на сто восемьдесят градусов. И предложила повторить то, что недавно с лёгкостью вытворила обманщица. А именно, умолчать важный факт. Не сообщить его, пропустить.

И она «пропустила». Даже не потому, что жаждала мести. А просто так получилось..

«Надо что-то пропустить.. Что?» - вертелось весь следующий, седьмой день на языке.
Кроме «пропустить» необходимо было «дать». То есть, состроить правдивый рассказ о чём-то волнующем «банду». И в нём уже – пропустить, не менее важную инфу.
Сказано – сотворено!
Решила сыграть на своём.


     Агата придумала залихватскую сказку. О том, что парень у неё на самом деле есть. И у них – всё серьёзно! Но мальчик – не простой. У него – высокопоставленные родители. Поэтому, они предпочитают не светиться. Связь не подчёркивать, о ней осведомлены единицы.

Встречаются в его московской огромной квартире, не скажу где. Предки несколько лет уже исполняют долг в Англии. Бывают редко.
Но после окончания ВУЗа они поженятся и уедут за границу. По его распределению. Большего сказать нельзя. Даже мама не в курсе.

Кому поведать? Конечно же, Галке! И по пьяни, а то не поверит.
А в пьяном откровении поверит наверняка. Москва – в их понимании – место чудес. И там возможно всё..

   И она разыграла карту, как по писанному. Не откладывая. И Галя повелась.
На другой же, восьмой день вся компания – без исключения – шушукалась и почти тыкала пальцами. Во взглядах появилось – если и не уважение, то любопытство.

   Когда она только ввалилась в Галкины просторы. А соседки её - на удачу - дёрнули на лыжный забег. В лице однокашки сваялось хищное выражение. Предчувствие остренького, как они любят. Агата уверенно изображала уже нахватавшую спиртного. А в руках покачивала бутылью «шампусика». Не початой.
В пакетике коробка ассорти шоколадного и пяток апельсинов. Пока расположились, пока усаживались Агаша пьяненько порыдывала о своей невзрачной доле.  Далее, её развезло от добавленного. И она открылась затаённым..

Уходя, трижды говорила «тсссс.. никому..» и два раза споткнулась на крылечке.  Растворилась в темноте, с песней: «..парней так много холостых..»
У себя отсмеялась и, потирая ладони, представила завтрашнее «кабаре».
Богатая фантазия не обманула!
 

     Она подкинула им то, что они с жадностью проглотили. Мечту!
Её – чужую мечту - мгновенно разнесли на цитаты. Разорвали на клоки, примерили к себе. И им понравилось.

   Они уже предвосхищали обладание всем этим, описанным красочно.  Они уже видели себя достойными такой участи – они, а не кто-то. Их уже не заботили их собственные устремления, наброски будущего. Нет, они неслись по волнам своей буйной всеядности. Готовые пережевать, устремить в пищевод и даже переварить абсолютно всякое, годящееся. Чёрная, затмевающая разум жадность – какой не бывало и быть не должно никогда. Чёрная, потому что не признавала правил, законов, морали.

В глазах их читался не спор, сомнение, отрицание – аппетит. Из людей «сапиенс» они превратились в людей «жрущих».


     Девятый – последний целый в заезде – день отдали под «отходную». Много и с удовольствие пили-ели. Расположились в зале для мероприятий и праздников, выкупив на вечер. Агаша была в настроении и спокойна. Весь бедлам оказался не зряшным. Себя ощущала «пищей» и «целью». Но и это уже не волновало. За собственную судьбу не тревожилась, а свора её больше не напрягала.

В самом конце гуляний возник Макс. Чмокнул в ухо – неожиданно, как подстрелил. И шепнул нежно: «А я тебя у твоего дипломата отобью. Так и знай!» И пропал в клубах сигаретного дыма..



Часть 4. Перевоплощение.



     Нет никаких «и всё же», «но в этих обстоятельствах» и всякого подобного. Нет ничего, оправдывающего какие-то действия.
Измена остаётся изменой. Как её ни обставляй! Подлость является подлостью – при любых входящих.
И, если тебя предав, через сутки объясняют – почему. Это – лишь добавка в обстоятельства. И скромная попытка переложить собственную слабость и мелкость на то, что на самом деле не влияет. На принятое 24 часа назад решение – уж точно.

Люди склонны увязывать автономное просто потому, что хотят быть обманутыми. Чтобы не было так больно. Но человек изменивший навсегда останется изменником. А предавший – предателем. 
И это – не про разбитую чашку. А про отметину в судьбе. От этих событий никуда не скрыться и себя не обмануть. Дальше ты живёшь с прелюбодеем или с мерзавцем. Или не живёшь..
Сильные, чистые чувством люди рвут отношения, изуродованные партнёром. Не разобравшиеся в себе, не уверенные, не нашедшие себя продолжают жить в мороке совершившейся продажи. Продажи себя, своих надежд. Своей жизни, в конце концов.

     Пока твои ошибки копятся, они не чувствуются почти. Всё, словно совершается впервые. Хотя, уже не впервые. Уже совершено много и отчаянно обидного. И пока судьба не начала возвращать это обидное. Ты – весел, здоров, молод. У тебя – вся жизнь впереди.
И лишь заглянув в преисподнюю своей души. Копнув прошлого. Человек начинает задумываться. Что же он такого совершил?


    Чтобы рисовать, необходимо уметь видеть всю картину в целом. Потом – наверное, как вариант – дробить всё на части. И уже части тоже уметь размещать, передвигать, если нужно. Заменять, в случае чего.
Агата рисовала плохо, и вся картина у неё никак не получалась. Стоило изъять состоявшуюся, вполне определившуюся долю. И глянуть – что осталось. Но доля тянулась с какими-то хвостами и нитками. Отделить её начисто не выходило. И она существовала рядом – как бы, произошедшая, но не закончившаяся. Странное дело..

   Затеянная игра – или контригра, как посмотреть – по сути своей всё обустроила. Большего ждать нечего! Агатка, по-прежнему была невестой завидного жениха. И ловила обильные лучи «добра» по этому поводу. Её перестали расспрашивать на предмет подробностей, она научилась изображать смурное и несчастное лицо. И даже рдеть от смущения, якобы. Она всё ещё находилась в N-ске, хотя скоро собиралась в столицу.
Они – коллектив зачинщиков и сподвижников – ещё пару раз встречались. В том же формате, в разных локациях. Макс не появлялся, но как будто был всё время рядом. Галка бросила его сватать – зачем, у подруги и так «всё шоколадно».

   Ситуация застыла и не хотела разрешаться. Да Агаша и не знала – как. Ясен пень, что лишь она одна могла качнуть баланс сил в какую-то сторону. Но не было ни единого дуновения ветра, говорящего, что «пора».
Поставленное во главу угла внутреннее чувство молчало, как разведчик при допросе. И ощущалось ровным тихим дыханием бегуна, на третий день после марафона.
Колядовать она тоже не умела, а зря – самое время!   


     Мать, убедившись, что дочка вернулась из поездки целая и невредимая. Теперь звонила реже. Пришла посылка от неё, с гостинцами местными. Калитки, варенье, сушёные ягоды и сладости. Всё вкусное, калорийное. Родичи, из далёкого северного края, слали приветы и благие пожелания. Знали бы они – как разворашивает «осиное гнездо» их милая девочка.

   До отъезда осталось два дня – и Агашу осенило.
Она позвонила Гале и, перебивая слова рыданиями, огорошила. «Он мне изменил!..»
«Воз» - словесный, детальный, «в целом» – тут же стронулся с насиженной точки. На том конце провода обрадовались так. Как, если бы она – Галка – выиграла в лотерею «Волгу». Нет, больше!
В трубку визжали и хихикали, Сыпали бесполезными советами и циничными утешениями. Агата, конечно, ожидала нечто подобное. Но – в таких объёмах!..

   «Униженная, убитая, поменянная на другую» Агафья мгновенно превратилась в «героя дня». В течении следующих трёх часов ей позвонили ещё шестеро. И реакция оказалась аналогичной Галкиной. Радость и ревность! Радость от осознания «она не лучше нас». Ревность, что такая изящная интрига произошла не с кем-то из них. А с ней – опять с занозой Агаткой.
«А брошенная-то я им значительно интересней..» - глубокомысленно подытожила эксперимент.

Самое смешное произошло на утро. Почтальон принёс телеграмму. «не горюй тчк он ещё пожалеет воскл». Без подписи было ясно – Максим. Агаша благодарно улыбнулась, было приятно.


***


Три - с хвостиком - месяца Агата разыгрывала трагедию, дурачила народ. Звонила Гале среди ночи. Жаловалась, обливалась слезами. Употребляла нецензурное и описывала в деталях кто-где-с кем-каким образом..
Галя внимательно слушала и, без сомнений, передавала сообществу ход дел. Она – Агата – оказалась вся на виду. Её горе, изнанку судьбы, подлость любимого перемывали, усугубляли, множили и копировали без зазрения. И без жалости, конечно.

Она так втянулась в процесс, что для правдивости записывала некоторые «повороты судьбы». Дабы, не попалиться. Что её тщательно сортируют, щупают и пробуют на зуб она чуяла кожей. Макс более не проявлялся, но его опять начали упоминать в качестве альтернативы. Только нынче с унизительным пренебрежением. Вроде, «молчи и слушай – видишь, как получилось..»
К маю нарисовывалось опять заскочить в городок. Мать уже вернулась, ждала, скучала. Имело смысл подправить трагичную историю. Внести, так сказать, разнообразие и свежую струю. К недобранной в судьбе профессии следователя приплюсовывалось поприще актёрки и режиссёра. У неё явно получалось!
 
     Малость жизненного опыта – какие годы! – компенсировалась обилием инфы. Полученной таким странным образом от контакта с такой странной компанией. Агата и не представляла прежде, что люди настолько яры и жадны до чужих трагедий. Как им сладко и комфортно жить в слезах и боли кого-то. Как чешутся у них руки подлить масла. 
К чему только не призывали её в эти длинные месяцы. Каких только сценариев не предлагали. «И приходит же на ум такое!.» - только и вымучивала Агаша. Зато, варианты, как эти самые люди поступят в аналогичных ситуациях прибавлялись и обрастали фактическими подтверждениями. Не только говорят – но и делают!
Существовали эти дивные персонажи в её сознании по отдельности, лично? Нет. Она охарактеризовывала явление, с которым столкнулась – как стайное, стадное. И это не были – Маша, Петя, Слава, Аня.. – нет! Они были члены высокоорганизованной, спаянной общими взглядами на жизнь группировки.


     Увязшая в придумке «столичная штучка» предприняла демарш невиданной силы! Она навестила «пенаты» в сопровождении милого молодого человека. Они сошли в тёплый праздничный вечер на перрон. Пригородная электричка свистнула и отправилась в депо. Народец повалил по лестницам надземного перехода к транспорту. Парочка медленно и романтично двигала плечо к плечу. В руках у дамы была лишь маленькая сумочка. Рядом идущий парень волок чемодан.

Достигнув привокзальной площади, они распались на составляющие. Девица присела на скамейку и поправила макияж. Глядела в миниатюрную пудреницу, любовалась собой. Мазнула ярким по губам, промокнула профессионально – пожевав и поелозив верхней о нижнюю. Мальчик в это время – лет двадцати, с небольшим – достал фотоаппарат в футляре. Расчехлил и навёл объектив на подружку. Снял несколько кадров, подмигнул залихватски. Чем обозначил сговор.
После съёмки «места преступления» скоро покинули территорию вокзала.

   Поселились оба у мамы. Квартира большая, всем места хватит. Мама была предупреждена!
Митю располагали на ночь в гостиной, он не жаловался. Зато, с вихревой скоростью распространилось в N, что у Агаты - новый хахаль. На сына дипломатов он не тянул, но никто и не настаивал.
По «легенде», ухажёр приезжал представиться матушке. На два дня только и прибыл. Но задержался на все четыре – потому как, сильно понравился.
 
   Майские деньки – прогретые, шальные, бездонные – всегда сопровождались первыми весенними пикниками. Не сделали исключение и нынче. Согласовались и всей ватагой вывалили на природу. 
Откуда Агафья взяла неофита? Стыдно сказать, испросила у приятельницы в группе. Вроде как – её молодой человек. Но отношения вялые и невнятные – подруге было не жалко.
Подготовила Дмитрия, объяснила. Он оказался понятливый и смешливый. Воспринял всё за розыгрыш – только долгий. И ладно, и хорошо.
   Поехали на реку – а куда ещё! Девчонки принарядились – сарафаны, сандалеты, шорты, маечки. Купальники с собой понабирали. Тут же, в ближнем лесочке переоделись и высыпали – красивее некуда! Щеголяли модами и открытостью!
Дима крутился и лип к паре своей. Возможно, подумывал о смене имиджа. С «партнёр обыкновенной девушки» на «соискатель любви королевы». Агаша искоса поглядывала – не переиграл бы..


***

     Есть в природе жёсткое – жестокое – правило. Не брать чужое!
Нельзя залезть в не свой ареал и хозяйничать в нём. Затопчут. Нельзя подвергать насилию чужие границы – отгонят. И впредь будешь знать! Ни в коем – трогать не заработанную «в бою» самку. Порвут. И это – верно. Это – порядок.

Зато, в природе нет революций, бандитизма, несанкционированного воровства. Случек не с тем, с кем надо. И прочего безобразия. Она цветёт и процветает, в следствие существования такого строго порядка, в том числе. Мы – люди – считаем, что далеко ушли от природы. С её архаичными законами..
А надо ли было?

Нет романтики в подлоге, жульничестве, краже. Лихость может и есть – романтики нет. Персонаж, совершивший это становится участником передачи «Дежурная часть». И олицетворением неудачи. Он же взял, потому что своего не имеется. Он – лишенец, низшее звено в карьерной цепи. Им даже не станут пугать детей! Он – не страшен, жалок.

   Женщины, со слезой и придыханием, рассказывают – как обаяли чужого супруга. Сейчас - не о нём, подлеце. О ней. Ей это зачем? Она урвала одну – две, три, десять.. не важно – ночь. И что? Стала дороже, богаче, привлекательнее?
Если «это - любовь», избранник твой разведётся и узаконит отношения с тобой. Но для этого не обязательно пробовать его в постели. Он не переходник китайский, с первого раза не проявится. С ним пожить необходимо, дабы узнать – каков он.
 
Значит, дело не в замужестве и не в долгосрочных планах. Просто «хочу переспать с этим мужиком! Хочу!»
То есть, украсть. Он женат, на минуточку. У него в паспортине прописано – чей он.
А ей – по хрен!
И тогда все её «песни» - про чувства, трепет, нежность и красоту. Блеф. Ничего такого нет, не наблюдалось. Она изобразила. Или придумала – если совсем дурочка.. Так тоже бывает.

   Весь парадокс в том, что мужчина не заточен на подобные тонкие чувства. И он предполагает, что женщина и настроена на такие – лёгкие – отношения. Переспать. И он никогда – ни-ког-да! – не женится на такой. Он уже всё про неё решил!
Как с ним – впустившим чужачку в общие семейные границы - решит правосудие природы?  Бог весть! Но «ответки» ему не избежать.
Женщины, взрослые женщины..  Чувствуют вторжения необычайно остро. И реагируют в своём – природном – стиле.
Люди не меняются. Не меняются так, как они думают. Это им кажется..
Но меняется что-то для них. И они обнаруживают себя обновлёнными. Но сие лишь – реакция на необычные обстоятельства.

   Женщины – которые редко бывают женщинами – иногда вспоминают свой пол. И преображаются в женщин. У Агаты таких проблем не было. Её женская натура шла вечно впереди всего! Всё только была она женщиной умной.

Отыграв раза три энтузиазм Митенькин, она установила баланс «отношений». «Он меня любит, но я – строга!» Сие устраивало обоих. Митя ещё не окончательно слил Агашину одногруппницу. Агате лишние телодвижения чужого парня были тягостны. Внимание мужчин - как фактор, наполняющий жизнь! Это она давно миновала.


***

     Неизменное «Выглядеть всегда хорошо!» практиковалось Агашей всю жизнь. То есть, все её двадцать с чуточкой лет. Ещё в детстве – как рассказывала, смеясь, мама – малышка топала к большому, в рост зеркалу. И напряжённо вглядывалась в отражение. Искала ли себя, любовалась ли? Кто ж знает..

Будучи врождённо красивой, трудностей с «поддерживанием красоты» не испытывала. Однако, её удивляло некое выведенное женским полом постановление – «На отдыхе я отдыхаю!» Хотя, на отдыхе заводится основная часть приятных знакомств.

Как так! Она – женщина отдыхающая – вся в облезшем загаре, песчинках, креме от ожогов, лишних не скрываемых килограммах. В шлёпхах на грязных ногах, при панаме на отросшей чёлке, в немодных солнцезащитных очках, в бесформенном сарафане, не надушена, не накрашена. И всё же, жаждет новых связей.
С кем? Со слепо-глухо-немым, лишённым обоняния? Но даже такой седьмым чувством уловит – распустёха!

   Кисочек, блюдущих себя в офисах и на корпоративной «охоте». Но начисто забывающих «о виде» на выездных сабантуях, она навидалась. И сочувствовала им – не обладая природным, всегда «рисуют» внешний вид. А хочется иногда «побыть собой»..
Вот и в этот раз, девочки обрядились в бикинюшки. А пузики, давно не проводимую эпиляцию и не крашенные мордочки в лесочке не оставили.

И Агафья, лежа на шезлонге, олицетворяя собой античную богиню. Наблюдала сквозь полусомкнутые очи «парад планет». Вот прошли ноги с монументальными ляжками. Непорядок..  А тут газель проскакала – а лицо такое, что даже не узнать кто. Какое отличие,, подаваемого в офисах от оригинала! Бывает же.. 
Все, кроме Митюши, изучали то же. Один он, приверженец красивого и однолюб, шептал возле Агаши стихи модного поэта. И говорил, что ещё вот – и он полюбит её.

«Ты строга к ним..» - иногда поправляла её критиканство матушка. «Не я строга, а они не строги к себе. Они думают.. я не знаю, чем они думают!» - отзывалась дочь незлобиво. На самом деле, ей было глубоко всё равно.
Когда-то, один её ухажёр – Паша. Поведал секретную мужицкую особенность.

Мужчина может влюбиться в дурнушку. И в неряху, и в грязнулю. Если будет открывать её для себя потихоньку, и привыкать. И любоваться, и радоваться открытиям. Возможно, и именно тому – что оказалось не так плохо, как могло. Агаша долго смеялась..

Единственное, что не прощает и к чему не в состоянии привыкнуть нормальный парень, это – женская глупость. И желание манипулировать. Значит, «дуры с фасадом» - это всё же «открытки». Глянец, имиджевая штучка.

     Максим появился к вечеру. И немного поддатый. Тут же нашёл взглядом Агашу и протянул: «О, «Мисс Очевидность»! Кто бы спорил или сомневался. Вы тут лучше всех! И самая обаятельная..» Хотел и ещё что-то добавить. Но выдвинулся Дмитрий и приобнял подружку. Строго глянул на пройдоху. Заметил несколько в сторону: «Это твой знакомый? Какой смешной чудак!»

В ответ раздался оглушительный смех: «Господи, пощади! Так меня ещё не называли, всякое было – но чудак.. Смешной..» Агата прыснула и расхохоталась хором.
Истины ради, надо доложить – днём Максима упоминали. Обещали, что приедет и точно не один. Он «не один» и появился, следом возникла ухажёрка. Всё та же, всё такая же. Без варежек!


***

     Связываться с музыкантом - бесперспективно. К тому же, подобный - короткий - опыт у Агаши был. За ней ухаживал ударник из бойкой московской рок-группы. И они даже пару раз встречались. Но Агата быстро поняла, что всегда будет - второй, после музыки. А этого в любви она не признавала..
Хотя, «связаться».. Она пробовала слово на вкус и ей уже не казалась эта авантюра такой уж зряшной. В схему впряглось нечто, спортивного плана. Она даже ощущала малый пыл азарта. Ей – решись она на связь – предстояло отбить музыканта у этой «чёртовой куклы». А кукла вцепилась не по-детски.

Весь оставшийся – после их появления – вечер снулая деваха следовала за Максом собачкой. Типа, на привязи. Максимка, аж на неё рукой махал. Но это от усталости, а для вида мял её осторожно возле берёзы. И клевал губами в шейку. Берёза качалась, дева плыла от восторга. Народ, не будь он так привычен к случившемуся раскладу, не женскому совсем – и поржал бы. Да надоело. Никто уже не обращал внимания на ухаживания дамы за кавалером. Эмансипэ..

   Максим лениво, казалось не заинтересованно наблюдал за токованием Митяя. Криво ухмылялся, щурился от небрежения. Соперником не считал. Когда все навалились на шашлыки и густо запивали мясо сладкими винами. «Соло-гитара» подкатил к Агате и мягко намекнул на мезальянс. Вроде, «могла и получше найти для мести своему дипломату.. а так он не поверит. Вот он – Максим – не поверил бы!» Агаша фыркнула и отбрила: «За собой смотри. Король-олень! Ты где такое добро поднял? На распродаже? Оптом? А чё такую страшную отхватил – на других денег не нашлось? «Девять, ровно в девять. Гостиница «Атлантика», номер триста двадцать семь, Анна Сергеевна.»
Макс закраснел от колкости – слишком громко его пассия полчаса назад оповестила всё сообщество о концовке их вечера. Якобы, у неё на даче. И адрес продиктовала, дура.

И поспешил отчалить. Уселся вдали, на кромке берега. И торчал столбом, на реку смотрел. Даже фурия его не беспокоила.
Как они покинули компанию, Агаша не заметила. Сытый желудок и немного алкоголя расслабили. И увели заботами прочь – и от Макса, с его закидонами. И от Митеньки, и от всей компании «нечестной».

    Потом, когда они будут встречаться он – наглый, уверенный, независимый – потратит немало сил на то. Чтобы переубедить Агашу: «Не было ничего. Не было. Я поехал домой, она на свою дачу. Это она для куража хлестанулась. Доказать всем, что имеет меня. Не было. Верь..»
А она верила, и не верила. Запутано всё слишком. Да и трудно отмыться, когда кто-то слишком желает сделать тебя замызганным.


***


   Себе на веселье, всем на беду – вкус Агаша имела отменный. Во всём и ко всему. В мужчинах разбиралась – во как!
Она говорила: «Мужчина должен быть простой и умный. Причём, это об одном, на самом деле. Если мужчина прост – то, наверняка умён. А если умный, то – можно надеяться – не понтовит. Так-то!»
Попасться ей на язык или оказаться под прицелом её наблюдательных глаз означало – «разберут по косточкам. Но, скорее всего, полученное мнение оставят при себе. Хочешь узнать – подойди, спроси..»

Про одежду, внешний вид судачила таким макаром: «Одеваться.. Что ему одеваться – подошёл к шкафу, дверцу открыл. Что первое выпало – то и надел. Но выглядеть должен на миллион! А эти.. Что в гардеробную попали и потерялись во времени.. Я их понимаю, сама – женщина. Но если мужик торчит по полдня в гардеробной, когда он работает? Да и вообще.. Разве дело в шмотках! Раздень его – что от него останется? Как он найдёт сам себя?!»
Предпочитая стиль кэжуальный, могла и в вечернее обрядиться. И перчатки по локоток. И во всём была хороша! Машины любила большие, мужчин надёжных, стиль джинсовый. Всё просто!

     У неё были орехово-кофейные глаза.. Девочка появилась – как и все новенькие – случайно. Кто-то привёл, познакомил. И она осела. Не то, что бы влилась в коллектив. Но коллектив её и не отторгнул.
Она приходила на вечеринки, ездила на пикники. Как правило, одна или с подружкой. Говорили, что мальчика у неё не заведено.

   Все эти забористые сведения сообщила Агаше Галка при очередном разговоре по межгороду. Майские давно пролетели и забылись, близилась очередная сессия. Долгая и изнурительная..
Галина пошутила: «Смотри там, не взлети. В прошлые экзамены от тебя ничего не осталось!» Митя, хорошо выполнив свои условия договора, ходил гоголем. Типа, «меня все девчонки любят!» С девушкой своей он всё же рассорился, «звёздная болезнь» парня подточила. Девушка не огорчилась.


     Наступившая жаркая пора – досдача зачётов, первый экзамены – вытащила из Агаши замечательное настроение полностью. И погрузила в суету и хаос!
В них она провела весь июнь. И чуточку июля – что-то не заладилось. И когда мытарства всё-таки закончились. И зачётка радовала «трояками» по сложным предметам и «хор.» - по обычным. Она созвонилась с Галиной и поинтересовалась – как дела?
На том конце провода вздохнули и коротко: «Приезжай!»
Пока Агафья парилась с трудными, не запоминаемыми билетами прилетал на побывку папа. Её не застал – она не могла вырваться, а он не мог ждать. И улетел обратно. Агата расстраивалась и чувствовала себя какой-то обделённой.
   Зато мама выглядела спокойной и счастливой. Каждый приезд отца внушал надежду: «И там можно выжить!» 
Переговорив все новости за полночным чаем. Насытившись тесным родственным общением. Легли поздно и спали на другой день до обеда.

   Собиралась с матушкой за город съездить, но передумала. Созвонилась с Галкой.
«Я, конечно, понимаю – ты не зарыдаешь. У тебя твой Митенька есть. Но донести до тебя я должна – Макс круто влюбился! Вот прям, по-настоящему!» - решительно выдала Галя, после первого пирожного «трубочка».

Агаша слегка опешила – и от «влюбился», и от самого факта сообщения ей данной инфы. Ей действительно дела не было до того – кто во что влюбился. Даже, если и «круто». И почему Галя вечно выделяет её – как лицо задействованное. Не ясно.
Однако, всю историю – точнее, лавстори – выслушала. Покивала, задала несколько вопросов. Скривила гримаску и резюмировала: «Наверное, это – любовь!» И тут же, без ироний и соплей переключилась на прочих знакомых. Поболтали, разошлись.


     В то лето Агата пожелал остаться дома. Могла отправиться на море или с друзьями по универу в поход дальний. Но устала так, что кроме «есть» и «спать» ни о чём не мечтала. Да и потянуло – почему-то.. – к маме, в посёлок за городом. На речку, в лес, в сад. И не откладывая, побросала вещи отпускные в сумку и рванула на рейсовый.

Две недели – безвылазно – проторчала в пейзанском стиле. Драные шорты, тёртые джинсы. Майки безразмерные, топы короткие. Кофты – по вечерам прохладно бывает, в саду под яблонями или у реки.. туманы.. – мамины. И галошики.
Опростилась и успокоилась. Перестала вздрагивать от резких хлопков и неожиданного стука. Начала забывать - что такое режим и график.  Наладила сон. Много молчала, немножко читала. Чехова, Бунина, Тургенева.. Обыкновенные житейские сюжеты, с примесью лёгкого романтизма настраивали на лад печальный, но смиренный. «Такова жизнь..»

   Пробуждаться в десять, от того что ветерок – из приоткрытого окошка - коснулся лба и сдул чёлку. Или от щёлканья ловких крыльев и весёлого чириканья. Лежать на кровати и смотреть, как на потолке рисуют лучи тени и кружева. Пробиваясь сквозь ажурные, чисто деревенские тюли. Тянуть капризно: «Мам. А нынче сырники или каша? И тётя Даша принесла молока утреннего?» И получать вразумительный мелодичный ответ: «Вставай, соня. Принесла..»
Как она любила эти поры! Она уж и запамятовала, давно было. Ещё лучше бывало при папе, когда он в командировки не отлучался..

   Сказать по правде, за эти полмесяца из головы и нервов Агатиных выдуло всё. Она благополучно отпустила в свободное плавание все недочёты крайнего семестра. Освободилась от неприязненного отношения ко всем мучившим её преподам. Не могла вспомнить сразу кто такие Галя-Митя-Максим. И что общего между нею – и всем выше перечисленным! Виды на урожай «антоновки» и «штрейфлинга» её будоражили больше. А уж, что после дождей в берёзовых перелесках пошли «жнивники» - она могла обсуждать целый день. С матерью, соседями и случайно подвернувшимися мимо проезжающими.
Как всякий деревенский житель говорила степенно и значительно. Будто её жизнь зависит от того, сколько подберёзовиков она на зиму насушит.


     Чужая любовь не меряется – ты в ней ничего не сечёшь. Так определила своё отношение к выбору Макса Агаша. «Ничего не попишешь – чувства!» И поставила крест, точнее «звёздочку» - как сбитому лётчику. Кто «сбитый» пока не определила. Она не видела Максима, пожалуй, с того достопамятного выезда на реку. Но и там пообщались они не вежливо. Остался осадок..
«Значит, так тому..» - вывела заключение и теперь уж забыла окончательно.

   Люди молодые, бурные редко держат что-то в уме долго. Соскакивают «с темы» и бегут к следующей. Затянувшаяся интрига с её собственным «романом» так-то требовала разрешения. И закрытия вопроса! Но тема зависла и приросла к ней – Агаше. Всем было удобно верить и знать в то, что она им напридумывала. А какого-то толчка, дабы разорить выдумку не случалось. В принципе, затеянная задачка была уже не нужна. Всё - в целом, что её будоражило и пугало – выяснилось. И до сих пор не опроверглось! 
Стало быть, спустить на тормозах – и делу конец!


***

     Агаша увидела её первый раз негаданно, стихийно. Ну, как стихийно, - не преднамеренно. Двигалась рысью по городу – минула уже почти неделя, после её триумфального возврата с «полей Отчизны» - и заметила Макса. Он возвышался возле магазина «Женская одежда». И поглядывал через стёкла витрины. Оборачивался, крутился во все стороны – надо полагать, опасался, что кто-то заметит его. Убедившись – всё спокойно! – снова утыкался в глубины зала. По привычке – дружеской, нежели какой другой – Агата хотела подойти и поздороваться. Спросить про дела, обозначить внимание. Но быстро сообразила, что узнанным Макс быть не желает. В этот момент – в момент распутья – из дверей выпорхнула девица. Приблизилась к «соло-гитаре» и чуть коснулась его щеки губами. Выходило не очень секси, но зато мило.
Потом, они чуть ли не взялись за ручки и прошествовали по улице до ближайшего сквера. Он ютился ближе к набережной, был мал, но уютен. Сели на скамеечку совсем возле входа и заворковали.

    Всё это, в подробностях было видно Агате, без бинокля. Зрелище напоминало сеанс игры на дудочке заклинателем змей. Как такой брутальный рок-музыкант смог запасть на оборки и рюши – Агафья дотумкать не могла.
И поспешила к Галке.

«Да, чёрт его знает! Сами – в шоке.» - сварливо протянула подруга. Ну, если «банда» - в шоке. То, что говорить про неё – Агашу, слабую девушку.
«Может из-за глаз?» - выдвинула никакую версию Галя, - «они у неё чудного цвета – орехово-кофейные..» А вот теперь, угадывалось чародейство..

     Судя по интонациям и выражениям лиц, немногим в компашке нравилась эта связь. «Потеряли парня!» - кудахтали «соплеменники».
Поднаторевшая в каверзах Агаша предложила «ход конём». Направить энергию любви в верное русло, оторвав от орехово-кофейных. «Надо отцепить эту липучку. Строящую из себя невинность. А ему показать её «во всей красе»!» - план элементарен. Детский сад, младшая группа!

Стало быть, пьянку затеять. Привезти что-то по-настоящему зачётное – для приманки. И посмотреть! Да, и не забыть – шороху побольше! Гостей, вкуснятины, антуража.
Любая женщина любую женщину воспринимает как соперницу. Даже, в очереди за молоком! На этом и сыграли!

Теперь, уже вся компания - ну, или основная часть её – объединены были коварной идеей. И совершали один план. Как истинные заговорщик незаметно переглядывались и подстраховывали друг друга.

Собрались в любимом ресторанчике, в центре. Справлять днюху одного из общих – но посторонних – знакомых. Кстати, известного в городе фарцовщика, меломана и просто хорошего парня. Позвали всех и немного больше, чтоб куча была. Чтоб можно было повыбирать, типа, конкуренция. Девчонок много назвали, для веселья. «Сладкая парочка» тоже явилась. В срок и с подарком, общим. «Как мило. Фу, сейчас расплачусь!»


    В полумраке – при свечах или ночнике, у горящего камина или в бликах фейерверка – только красивое видится ещё краше и таинственным. Некрасивое выглядит уродливо. Тени и меняющаяся интенсивность освещения вдруг очевидно переламывают лицо. И вычерчивают новые морщины, неровности кожи, бугристость и неправильность овалов, скул, подбородка. Они – лицо, шея, область декольте, плечи и пр. – и на ясном свете не идеальны. И лишь в движении и при правильной подаче одеждой, пластикой, говором удовлетворяют изысканный требовательный вкус.
И внезапно тебя ставят перед иной правдой. Только от того, что захотели романтики..

   Сбросились – и заказали салют. А потом – на ночь – на турбазу. Близко от города, в лесу, возле озера. 



Часть 5. Обвал.


 
    Если мир освещается одной лампочкой. То достаточно выдернуть единственный штепсель, из розетки, чтобы погрузить мир во мрак.
Между нами, тайна всегда прёт! Как опара перезревшая, лезет изо всех щелей. Под любым видом старается проникнуть в явь и обнаружиться. Люди чураются таких проявлений тайны, им кажется, что они могут узнать нечто неприличное, неправильное. И предпочитают оставить тайну там, где она и была. Но нельзя остановить процесс в судьбе – он назрел, он готов. И вот-вот выплеснется..

     Как «высокое искусство» - отбить парня у подруги. В этом пассаже есть много подводных камней, для обеих сторон. Они – подруги. Значит, прекрасно осведомлены друг о друге. С другой стороны, «мальчик моей бывшей» - избитый сюжет. И именно от подруг ждут такой подставы пристальней всего. Если своего парня держать в секрете – то как хвастаться? Если показывать всем – все захотят и уведут. У подруг имеются общие знакомые. Они – или группа поддержки, или «чёртовы недобитки». И как они поделятся и сгруппируются вновь – не знает, по правде, никто. Старые отношения в таком раскладе не работают. Мир рухнул, мир переменился – надо устраивать жизнь по новой!
Если у тебя имеется хоть малейший подобный опыт, ты никогда не повторишь этих ошибок.
Выйдя из такого «груза», предпринимают вполне ожидаемые стратегии. Не заводить парня. Не заводить подруг. Заводить и того и других, но не пересекать их. Умно!


     По сути, Агата исповедовала путь первый. Не заводила парня. От потери которого можно потерять вкус к жизни. Первоначально, видимо, потеряв голову от него самого. Её – удалённое – положение себя самой по отношению ко всем прочим. Гарантировало полную независимость взглядов, крепкую нервную систему. И знаменитый «прищур» на мужской пол.
Не будем лукавить, подруг тоже имелось не ахти, они как-то «не заводились»..
Но и это устраивало её полностью.

   Чтобы ходить в музей, посещать выставку, сидеть в кинозале на премьере не обязательно держать кого-то в курсе своих проблем, тайн и подробностей бытия. Можно шепнуть во сколько обошлись джинсы. И как бы поделиться..
Но как целуется –ров и чем благоухает –ский знать остальным не обязательно. Путь сами пойдут – и попробуют.
Информация делится на «открытую» и «не для тебя». Соблюдай - и не попадёшь в неприятное положение.

     Поехать ночевать на базу было идеей Агаты. Она знала это место, бывала там. Давний друг подрабатывал в сезоны сторожем. И шофёром, иногда.
Отправились все, ну или почти все. Главное – именинники и классные девочки. Они вертелись вокруг «фарцы», как бражники возле уличного фонаря. Дружить с таким мальчиком – ни в чём себе не отказывать! Шмотки на любой вкус – и по номиналу.
Он прекрасно знал о своей привлекательности. Что статья корячится, так это - «производственные накладки». Кстати, вечная ходьба «под статьёй» даже добавляла ему веса. Этакая куражливость и лёгкое небрежение ко всему. Женщины такое любят!

Агафья тоже вплелась в венок сочувствующих и обожающих. Но так, не решительно. А вот дама Макса клюнула всерьёз. И пристроилась к «именинному генералу» ещё в ресторации. Обвораживала его. Максим ходил следом, копьеносцем. На базу хлынули уже в полночь, но прибыли скоро. Заселились в номера, и тут же отправились к озеру. На ночной костерок..
В сумках волокли закуску и спиртное, оставшиеся от вечера. Вывалили, расставили на мокрой уже – от тумана - траве. Запалили кострище, приволокли старые пустые ящики, брёвна распиленные. Расселись и продолжили.

   У кого-то оказалась гитара. Пели знакомые песни, теснились друг к дружке. Ночная стылость давала о себе знать.
Все будто затихли. Умаялись и успокоились. Раж улёгся, распались на пары. Какие-то объединились только сейчас, другие наметились уже в ресторане.
Было странное ощущение новизны и привыкания. Темнота, кваканье лягушек, шорохи невнятные. Туман белёсый, стелющийся по луговине. Отсутствие людских потоков и самого признака цивилизации. Проснулось и забилось в пульсах первозданное и потянуло на простоту. Поленья «шалашом», алые уголья, хруст распадающихся, перегоревших дров. Сполохи огня на лицах и руках, сидящих вокруг. Отражение язычков пламени в зрачках.
Больше было похоже на таинство, мистерию – нежели, на продолжение днюхи.
Рядом с Агашей, как-то незаметно оказался Максим. Шепнул только: «Посмотри – как зловеще она выглядит при свете костра. Мрак!» И кивнул в сторону подруги. Мог бы не рисковать и без того было ясно – о ком он.

Утро. Весь следующий день – а потом и всю жизнь они провели вместе. Больше им ничто не мешало, никто не стоял на пути.
Иногда, чтобы оказаться совсем рядом надо долго толкаться боками. Притираться и узнавать что-то – что не приелось раньше.
И это - жизнь..