Душа и тело Часть 4-1

Феликс Довжик

Душа и тело  Часть 4-1


Судьба профессии

В 19-ом веке читающих было мало, но большинство из них были людьми бразованными. Это побуждало хорошего писателя быть философом, психологом, историком, социологом. Сейчас все учатся, все умеют читать, но всесторонне образованных мало. Они не создают читательской массы. Для узкого круга читателей от литературы отделяются философия, психология, история, социология. Для массового читателя писатель становится развлекателем, а у развлекателя одна цель – доставить удовольствие покупателю книг.

Ум и образование – вещи разные. Человек может быть умным, даже очень умным в бытовых и житейских вопросах, а образование предполагает широкий кругозор и глубину проникновения в смысл и суть природы и человека, а это не каждому интересно и не каждому нужно.

Читающий мужчина – явление исключительное. У мужчин и без чтения много развлекающих и отвлекающих компаний и занятий. У него из-за этого и на собственных детей мало времени.

Основная читающая масса – женщины. В бытовых и экономических вопросах женщины рациональны, сама жизнь требует от них этого, а окружающий мир и бытие они постигают не мышлением, а чувствами и эмоциями. Главная духовная пища женщины – мелодрама.

В жизни хороший учитель, хороший врач, хороший друг, хорошая жена – всегда единичны и уникальны. Хороший читатель из этой когорты. Хороший читатель – большая редкость.


Примерная классификация

В зависимости от способностей и трудолюбия людей можно разделить на четыре группы.
 
1-ая группа. Малоспособные, нетрудолюбивые и неусидчивые.
2-ая группа. Способные, но нетрудолюбивые и неусидчивые.
3-ая группа. Ограничено способные, но трудолюбивые и усидчивые.
4-ая группа. Способные, трудолюбивые и усидчивые.

Если человек малоспособен, нетрудолюбив и неусидчив, он мало чего в жизни достигнет. Это когорта болтунов, перекати-поле, завистников, хвастунов – пустомели до седых волос.

Если человек от природы наделен богатыми способностями, но не умеет и не хочет привязать себя к рабочему месту, такому в итоге тоже мало что светит в жизни. Временно его способности и удачный случай могут поднять его на какую-то высоту, но дальше начинается неумолимый спуск. Способности изнашиваются и тупеют, новых знаний и поступлений нет. Свежая смена трудолюбивых работников обходит и обгоняет.

О способностях человека говорят, пока он молод и юн, когда его видимые задатки много чего обещают. О способностях взрослого и пожилого судят по результатам. Нет плодов – какие могут быть способности? Были и сплыли. Человек незаметно для себя по итогам перекатывается в середину, а то и на дно предыдущей группы.

У человека от природы ограниченные способности, но завидные трудолюбие и усидчивость. Человек ставит себе цели, находит свою нишу, настойчиво и неутомимо развивает свои способности. Он набирает обороты, терпеливо и основательно штурмует вершину за вершиной и постепенно по результатам и итогам перемещается в следующую группу, иногда в ее середину, а иногда очень высоко – в ее первые ряды.

Представителям немногочисленной четвертой группы от природы достались незаурядные способности и вдобавок от рождения и воспитания исключительное трудолюбие и усидчивость. Эти люди штурмуют самые высокие вершины, решают самые сложные задачи и самые трудные проблемы. Эти люди вместе с теми, кто влился к ним из предыдущей группы, считаются гениями, титанами и маяками человечества.


Два режима

Функция власти – руководить, управлять, навязывать свою волю. Несколько человек сразу командовать не могут. Не получится. Волей-неволей кто-то на полшага выходит вперед. Он становится фигурой номер один. Остальные подыгрывают или отшвыриваются. Когда все рычаги в руках, править легче. Но это – тоталитаризм или авторитаризм, или самодержавие. Как ни называй из-за некоторого различия оттенков, а суть одна.

 Это такой режим, когда один человек и поддерживающая его группа навязывают всему обществу свое представление, свои правила, уничтожая свободу и сводя все к беспрекословному повиновению. К чему власть стремится и за что борется? За процветание страны? Хотелось бы, но по остаточному принципу.

 В первую очередь власть борется за себя, за подчинение себе всех и вся. Что делает в таком случае основная масса, когда ее энергично побуждают к покорности? Одни повинуются и восхваляют, другие путем самовнушения избавляются от сомнений – ищут спокойную гавань.

Любая власть, даже в семье, склонна к тотальному единовластию, и она в него неизбежно скатывается, если нет активного сопротивления. Вся история человечества – это борьба единовластия и демократии, борьба за свободу, за ликвидацию надуманных жестких ограничительных рамок и правил.

Уже первые государства ограничивали свободу. Любое и каждое государство неизбежно занимается этим, но одно дело – ради процветания или выживания страны, другое дело – ради удобств и прихотей власти.

Но и свобода – не вседозволенность. Неограниченная свобода разрушительна и убийственна, как и не знающее меры единовластие. Нет абсолютной свободы и быть не может ни у человека, ни. у семьи, ни у государства. Мы все ограничены другими государствами и другими людьми. Не считаться с ними – неизбежное самоубийство. Временная победа не спасает от позорного поражения.


Заметки об известном

Когда известно все до слова,
возьмешь барьер в один присест,
когда же в мысль вонзишься снова –
в известном много тонких мест.

Легкая жизнь – вранье высокого качества.

Отдельные золотые зерна не меняют запаха навозной кучи.

У честности и правдивости свои проколы.

Трудолюбие полезно, но рождается редко.

Семейная жизнь у семейных получается плохо.

Часто вместе хуже, чем врозь, но лучше, чем одиночество.

Где умному нет пути, там дураку раздолье.

Только умный понимает, когда пора поумнеть.

Одним судьба дается в руки, другим дает по рукам.

Мечты сбываются, но у других.

Иногда сеешь сам, а жнет другой.

Беда не в том, что поезд ушел, беда, что на другой билетов нет.

Неприятности учат, но не надо искать больших, чем те, которые есть.


Усталость народа

Усталость – болезнь серьезная. История знает, какие трагические последствия бывают от прогрессирующей хронической усталости.
Вскоре после того, как большевики отняли власть у уставшего самодержавия, прославленный матрос заявил Учредительному собранию: «Караул устал!», и разогнал собрание. Последние крохи демократии захлопнули на все столетие. Подвели черту под старой усталостью, дали свободу новой.

В детских садах и в школах стайки ребят безнаказанно колошматят разрозненных одиночек. О чем это говорит? Воспитатели и педагоги устали. В военных учебных заведениях будущие офицеры старших курсов издеваются над теми, кто только что поступил и хочет стать офицером. Командующий училища и все, кто под ним, устали. Кто выйдет из подобной пекарни? Офицеры? Нет!

Офицеры бывают в хороших частях, в тех, в которых командир части и его подчиненные заняты служением родине. В остальных не работают и не служат. Рабочие функции выполняет дедовщина. Она мать и кормилица. Она дает возможность пить, воровать, опускаться и терять человеческое лицо. Что поделать – устали касатики.

Посмотрим, сколько вокруг беспризорных детей при живых родителях. Родители устали. Родители уходят в водку, в религиозно-дурманные секты, в наркотики, в праздную бездельную жизнь – куда угодно, лишь бы спастись от усталости, от усталости работать, воспитывать, от усталости быть тружеником и человеком.

Конечно, усталость – продукт прошлого и текущего. Отсутствие своевременной дезинфекции вызывает повальную эпидемию. Метастазы с небывалой скоростью распространяются вглубь и вширь. Элементам, стойким к заразе, все труднее и труднее сохранять иммунитет и поддерживать его в потомстве. Хватит ли сил и возможностей оставшимся живым клеткам победить массовое гнилье?


Мысли текущего дня

Когда иль пером или устно
себя исчерпаешь до дна,
то станет тоскливо и грустно
без мыслей текущего дня.

Творчество доставляет и радость, и огорчение: везение – дама капризная.

Колкая критика – критика зависти, обиды и непонимания.

Настоящий мастер не критикует – он занят собою.

Если ничего сытного нет в своей тарелке, поедом едят других.

Чиновника не всякой взяткой со стула сдвинешь.

Не ленивому с собой бороться.

Счастлив тот, кто много болтает – ему думать некогда.

От взрослых детей – недетские хлопоты.

Когда нет выхода, есть возможность подумать.

Обильные развлечения создают иллюзию сладкой жизни, но с горьким привкусом.

Пока открыты магазины, женщина занята, а мужчине и ночью покоя нет.

Самые заметные люди – ценители чепухи.

У гениальных родителей не бывает гениальных детей – они ими не занимаются.

В тридцать лет на балерину не учат.

Высокомерно смотрящий на глупость других свою глупость не замечает.

Мысль можно довести до совершенства, но лучше – до понимания.

Мысли – итог размышлений, а не продукт рыбной ловли из чужого озера.


Заборы сознания

Есть люди, которые живут чувствами и поступки совершают под их властным воздействием без привлечения разума. Таких большинство.
Есть люди, которые контролируют свои чувства. Это удачливые и успешные люди. Таких мало.
Есть люди, которые живут в мире своих чувств и грез и умеют живописно о них рассказывать. Это поэты чувственной поэзии.

Не осмысливать, а живописать чувства – талант редкий. Человеку с таким талантом внимают. Он от читателя ничего не требует. Он рассказывает о себе, а читатель в его рассказе улавливает что-то свое, что-то знакомое и неосознанное, улавливает то, что сам не умеет выразить словами.

Поэзия, в которой мысли преобладают над чувством, в меньшем почете. Кому нужны поучения и наставления? Больно надо. И без них тошно.


Попутный вздох
Поведением любящего мужчины управляют сложные противоречивые требования. Он должен быть нежным рыцарем и сексуальным озорником. И то, и другое не должны мешать друг другу. Они должны сливаться в единый привлекательный букет. Это проблема золотой середины, а ее отыскать трудно – легче скатиться в крайность.


Мечты в разлете
У одних людей мечты сбываются, у других сбиваются, у третьих спиваются. Кому как повезет, и кто как постарается.


Разделение труда и сливок
Российское государство устроено очень разумно. Люди, которые создают все блага, чьей головой и руками движется прогресс, получают за это строго по норме. Те, чьей неумелостью и ограниченностью созидаются экономические, социальные и правовые провалы, берут себе в качестве вознаграждения гораздо больше. И это правильно. Одни не должны задирать нос, другие не должны ходить с опущенной головой. Труженик не жирует, а люди нравственной недостаточности не чувствуют себя обделенными. Каждый на своем месте. Машинисты и механики в трюме, а цепкие руки у штурвала.


Простота сложности

Государственная механика покоится на простом принципе. Неудовлетворённые шумят, удовлетворённые утихомиривают. Такая косая пространственная натянутость время от времени приводит к серьёзным встряскам, но не служит уроком. Устроители силового поля всегда надеются, авось пронесет и их не коснется. Убеждение наивное, но устойчивое и живучее. Тем сильнее потом глаза лезут на лоб от удивления.

Процессы встрясок совершаются в обе стороны. Чаще, конечно, верхи прессуют низы, когда опасаются, что всё для них плохо кончится, а опасаются часто, потому что есть за что.
Иногда низы прессуют верхи, когда надеются на лучшее. Обычно эти процессы следуют один за другим или один естественным образом вытекает из другого. На том и держимся. И жить не скучно.


Суждение скептика

В любом кругу в научном здании
быть знатоком, конечно, лестно,
но есть проблема в общем знании –
всегда ль известное известно?

Труженик – человек с плохим зрением, кроме работы ничего не видит.

Мечтатель – человек разумный, мечтает иметь все, не надрывая живота.

Честный человек – трус, боится взять даже то, что само в руки плывет.

Никто не знает, что такое совесть, но на неё ссылаются, когда хотят укорить другого.

Человек избавляется от ненужного, а его считают добрым малым. Вот везение.

У порядочного человека нарушена ориентация, он проходит мимо злачных мест.

Волевого ветер не гонит – он идёт против него.

Только ленивый не способен изображать добродушие – оно же не требует затрат.

Себе на уме тот, кому нечем делиться – у него ум и душа с тугой застежкой.

Парень не промах – человек ищущий. Он много находит, чтоб было что потерять.

Свой в доску всегда подставит плечо, чтобы воспользоваться этим мостиком.

Бескорыстный человек без царя в голове – не понимает, чего от жизни требовать.

Чужой успех – как измена жены: больно поверить и трудно смириться.

Человек – существо зависимое: от наркотиков, от компьютера и даже от семечек.


Исцелися сам
Врачи – люди занятые, а больные ничем, кроме болезни, не обременены.
Врач не должен заботиться о больных Их много, он один. Если обо всех заботиться, на себя сил не хватит. Поэтому рассчитывать на врача – дохлый номер с летальным исходом. О гражданах должно заботиться государство. Оно для этого придумано. Но у него, кроме больных, полно здоровых. За ними тоже глаз да глаз нужен, а за всеми не уследишь. Поэтому получается заколдованный круг. Хочешь жить – сам исцелися, а врач поможет, а хороший врач даже вылечит.


Смерть на зеленом

Каждому в городе приходится переходить улицу на зеленый свет. Вот переход через рукав улицы с односторонним движением. Загорается зеленый, машины справа притормаживают и останавливаются. Можно идти. Навстречу от светофора и осветительного столба на дорогу собирается выйти женщина. И вдруг по крайнему у столба ряду, притираясь к обочине и бешено ускоряясь, проносится иномарка.

Если бы женщина внезапно не посмотрела на дорогу из-за столба, если бы, отпрянув в испуге, не сделала шаг назад, мгновенная смерть была бы ей обеспечена. А женщина имела право на этот смертоносный шаг. На светофоре зеленый, навстречу идут люди и у неё слева у линий перехода стоят машины, а эта внезапно выскочила из-за них.

Почему же он летит? Да чужая смерть его не пугает. С его кошельком он на корню скупит следователя, свидетелей, судью и прокурора вместе взятых. Покойнице еще придется заплатить за ущерб, нанесенный его лощеной машине. Вот он и мчится, как несет душа курослепая.

Конечно, и пешеходы не все ангелы, но они играют со своей судьбой, а водители целятся на чужую жизнь, а это не одно и то же.
Светофору доверять нельзя. Он разрешает движение, но не он главный на дороге. Смотрите за машинами. Среди них есть немало растяпистых и много наглых, таких, кто о вашей отлетевшей жизни слезу не прольет.


Коммерческое искусство

Когда-то Некрасов задал вопрос: «Кому на Руси жить хорошо?» – и не нашел ответа. В наше время ответ лежит на поверхности. Хорошо живет тот, кто знает народ, и понимает, как собирать с него дань. А кто лучше маклеров искусства чувствует вкусы народа и возможности его кошельков? Зная запросы неприхотливой публики и утомленных жизнью обитателей квартир, они, используя яркую блесну, ловят их на пустой крючок. Отчего же тогда им не жить хорошо?

Давным-давно, еще во времена Древней Греции и Рима цари, герцоги, князья и бароны, сколотив состояния, часть средств отдавали художникам, и те, оторвавшись от сохи в поле и молотка в кузнице, не размышляя о куске к обеду, могли заниматься искусством.

Конечно, каким-то прихотям финансодателя приходилось угождать, но на это уходила лишь часть года, а в остальное время имелась возможность, как нынче говорят, самовыражаться – изображать в музыке, в литературе, в живописи свои мысли и чувства, свой опыт и мировоззрение. Такое искусство не каждому труженику молотка и сохи было по плечу и карману, но такое искусство поднимало и вело образованную и просвещенную массу.

Сейчас искусство заставили зарабатывать себе на жизнь, и оно вынуждено стать коммерческим. Теперь оно должно удовлетворять вкусам не отдельных умников, а всей платежеспособной массы. Задача поставлена – решение в залах, и на телеэкранах. Масса, захлебываясь от удовольствия, закусывает и запивает. И уже маклеры коммерческого искусства идут не на поводу, а впереди, агрессивно навязывая липкий ширпотреб, который побуждает раскошеливаться потенциальных потребителей. Такое искусство может быть успешным, но оно никого не поднимает и не ведет. Оно зарабатывает.


Иногда
Иногда родители не любят детей, а дети все равно любят родителей. Такое бывает.
Иногда родители любят детей, а дети не любят родителей. И такое случается.
Иногда родители не любят детей, а, дети не любят родителей. Это естественно, но противоестественно, а что поделаешь?
Иногда родители любят детей, а дети любят родителей, а в жизни свои трагедии.