Душа и тело Часть 3-3

Феликс Довжик

Душа и тело   Часть 3-3


Наши подруги   Алла

В моем поколении мальчишки крупных городов в школах учились изолированно от девчонок. Видимо, руководители советского образования щедро перенимали опыт дремучих руководителей царского департамента мужских гимназий.

Сейчас в наших энциклопедиях можно прочитать: Софья Ковалевская – великий русский математик. Это же наглая ложь. Софья Ковалевская – великий шведский математик русского происхождения. Ей же даже в гимназии не разрешили преподавать математику. Царский министр образования, человек исключительной тупости в понимании, что такое образование, с гордостью заявил: «Никаких баб в русских гимназиях не будет!».

Мальчишки из мужских школ, особенно те, кто хорошо учились, не понимали девчонок, а девчонки из женских школ не понимали мальчишек. Слава богу природное тяготение к противоположному полу не атрофировалось и помогло искать дорогу друг к другу.
 
Мы, мальчишки, из трёх факультетов Ленинградского политехнического прибыли в Истру в количестве одиннадцати разнообразных персон, и с нами всего одна девчонка. Она оказалась удивительно способной и самостоятельной в своей профессии, фактически она родоначальник технологической базы нашей фирмы. Сложнейшую технологию первого прибора Славы Самборского она всю единолично разработала.

Прибор работал, но первый блин оказался полезным комом – показал, что надо искать более пригодный путь, показал, куда идти не надо.
Эта её хватка, её умение и работоспособность очаровали Славу, к тому же повлияло первое в его жизни общение с девушкой с ближней дистанции. Но природа хитра. Если она щедро наделяет человека талантом, она тут же наделяет его противовесом.

Я учился в школе с девчонками. Никакого опыта ухаживания за девчонками я не получил, здесь в чистом виде моя вина, но при этом из-за постоянного общения с ними я научился замечать противовесы. Всего три раза в жизни я их прохлопал. Ничего разрушительного от этого не случилось, а польза в познании людей существенная.

Я быстро заметил противовес Славиного технолога, но и он всё это заметил. Её грешок в малых дозах даже полезен, а в крупных переносится трудно. Слава без моей подсказки прекратил с ней общение, и по работе оно уже ему не понадобилось.

И тут в его группе появилась Алла. Женщины, более похожей на него по внутреннему восприятию мира, по темпераменту, по способу познания всего окружающего, Славе не отыскать. Оба, не подумав, никогда слово не скажут, оба никогда не поднимут голос, оба никогда никого не обидят, оба всегда охотно окажут интеллектуальную помощь, а в противовесах они существенно разошлись. Но это обнаружилось после регистрации брака.

Когда Слава предложил Алле руку и сердце, она мгновенно среагировала: «Но готовить я не буду!». Само по себе это восклицание означает согласие, но с некоторым условием. Значит чувствовала и понимала, что должно произойти, и к этому подготовилась.

Отец Аллы воспитанник первых детских домов времён окончания гражданской войны. Рос деятельным и неглупым мальчишкой – романтические перехлёсты, комсомол и партия его не миновали. Скороспелое партийное образование получил, и его направили в Туркмению приглядывать за местной публикой.

 Долгое время он работал помощником Первого секретаря ЦК партии Туркменистана. Мама у Аллы учительница, в семье ещё старшая и младшая сестры. В доме революционный порядок и строгое разделение труда. Алле досталась кухня – завтрак, обед и ужин ежедневно. Готовить она умела, готовила хорошо, но со школьных лет ненавидела эту работу.

«Хорошо, я буду готовить», – ответил Слава. Слава любил готовить и к этому занятию относился очень уважительно. Здесь уже в Истре Слава получил второй диплом с отличием – диплом об окончании трёхгодичного вечернего Мехмата МГУ для инженеров.

Сразу после школы поступать в МГУ Слава не решился – у него никудышные анкетные данные. Только-только Слава в 1937 году появился на свет, а отца взяли и расстреляли – наверно, слишком умный был, весь в сына, а такие нашей власти как чужая кость в своём горле.
 
 Как всякий теоретик, Слава не любил работать руками. Имея инженерное образование, понять, как делается такая работа, ничего не стоит, но, разбудить в себе необходимое желание, выше его возможностей. На ремонт одной комнаты в квартире у него пятилетка уходила, а блины испечь на блинный вечер для всего коллектива – у него это мигом.

Может быть, его странность с ремонтом – безуспешная попытка воздействовать на странности Аллы. У Аллы обнаружилось патологическое и совершенно непонятное опоздание на все бытовые мероприятия.

На работу она никогда не опаздывала. У нас в лаборатории она работала до рождения старшего сына. На работу вернулась, когда сын пошёл в детский сад, но пошла работать не к нам, а в отдел, в котором можно было заниматься программированием. Она первая в институте освоила компьютер и читала лекции всем желающим. Она ни разу на свои лекции не опоздала. А в быту всё не так.

Нам институт предоставил автобус для поездки в Суздаль. Начиная с понедельника, каждый вечер Слава предупреждал и даже просил Аллу собрать вещи, которые ей в поездке понадобятся. Ноль внимания и воздействия. Она бросилась собирать вещи, когда Слава, надел на себя рюкзак и пошёл к выходу. У нас поездка с одной ночёвкой в лесу возле Владимира.

Все уже в сборе, сидим в автобусе, ждём Славу и Аллу. Проходит сорок минут, появляется Слава один. О Алле даже говорить не хочет. Езжайте и всё. Проходит еще 20 минут. Начитаются дебаты – ехать, не ехать. Проходит еще 30 минут. Закипает водитель, хотя мотор автобуса ещё не включён. Большинство за то, чтобы ждать ещё 30 минут и только потом ехать.

Выезжаем. Автобус разгоняется по Волоколамке, едем вдоль парка – со стороны правительственной площади по обочине бежит к нам Алла. Гробовое молчание в автобусе встречает её.
 
Однажды из Истры пошли пешком на водохранилище, на ту часть берега, на который тогда не было автомобильных дорог. Аллу не дождались, ушли. Появляется рано утром. Не догнала, стемнело, заночевала в стогу. Зачем замужней женщине такие приключения, я понять не могу.

После рождения второго сына Славе предоставили трёхкомнатную квартиру в обмен на его двухкомнатную. Уже в понедельник Алла знала, что утром в воскресенье придут все мужики Славиной лаборатории и приедет институтская машина для перевозки вещей.
Мы уже все во дворе, а Алла спохватилась, что у неё что-то не постирано, и она запускает в работу стиральную машину.

Все вещи уже погружены, а наверху в пустой квартире тарахтит стиральная машина. Наш шофер нервничает – чего впустую стоять. И тут закипел самый молодой из нас – Валера Седов. «Не могла раньше постирать! Женщина называется, – и командует нам. – Пошли!».
Поднимаемся в квартиру, Валера вытаскивает вилку шнура из розетки, мужики поднимают стиралку с водой и всем содержимым, и уносят её на погрузку в машину.
Когда все вещи занесли и расставили в новой квартире, Валера воткнул вилку шнура в розетку, и стиралка затарахтела, как ни в чём ни бывало.

Ещё один очень памятный для меня случай.
У меня юбилей – 60 лет. Алла уже не работает – у женщин тогда в пятьдесят пять выход не пенсию. Я специально за десять дней позвонил и пригласил Аллу. Накануне спросил у Славы, помнит ли Алла об этом. Он меня успокоил.

К положенному часу все гости в сборе, Славы и Аллы естественно нет, а без Славы за стол никто не хочет садиться. Через полчаса с хорошим российским гаком появляется Слава, заметно огорчённый и не очень общительный. Дело знакомое – чему удивляться.

Все с радостным шумом за стол – и всё понеслось по обычному сценарию.
Уже второй перерыв на танцы – после этого чай, кофе, торт и прощание.
Слава хорошо танцует, ему и эти способности дала природа. Женщины его закружили, завертели, и он забыл всё предыдущие. И вдруг звонок в дверь. Я-то не удивился, а у женщин любопытство – кого принесло?

В дверях, естественно, Алла. Я помогаю ей снять верхнюю зимнюю одежду – ну, не знаю, какое у меня было лицо. Там, в танцевальной комнате, даже из прихожей хорошо видно, мелькают женщины в красивых праздничных нарядах с разнообразными красивыми прическами, а здесь в прихожей домработница почти во всём домашнем, а к её волосам за последние полсотни лет никто не притрагивался.

Особенно сильной показалась разница, когда все сели за стол. Все женщины – красавицы, а на Аллу смотреть не хочется. Ютится робко на краюшке дивана. Мне припомнилась картина какого-то известного художника – то ли «Приход колдуна на свадьбу», то ли «Приход горбуна на свадьбу».

 Слава к ней даже не подошёл. Ему неловко и даже, возможно, стыдно. А я впервые в жизни на неё втайне обиделся. Умная женщина, всё понимает – зачем пришла? Не пришла бы – есть дежурное объяснение: плохо себя чувствовала – и всё, нет вопросов. А тут одни вопросы и ни одного объяснения.

Конечно, многие причины уходят корнями в школьное детство. Родители оболванены марксистско-ленинской революцией и свободой. Свободой от чего и от кого? Прививать детям трудолюбие? А хорошо учиться разве не прививает? Трудом воспитывать, а с себя часть труда снять? А где знаменитое равноправие? Нельзя ли было каждой дочке по очереди – два дня домработница, два дня кухня, два дня еще что-нибудь, а в выходной сами родители пашут.

Недогрузка за счёт детей в будни, нагрузочка в выходной. А что получилось в итоге? Алла – явный инвалид воспитания в её школьные годы. Она ни разу за все долгие годы нашего знакомства ни слова не сказала о своей матери, да и о отце тоже. Слава несколько отпусков провёл в Ашхабаде. Об отце Аллы рассказывал, о её матери – ни слова.
 
Ладно. Что упущено, то упущено – родители уже не исправят. Но своя голова зачем? Разве нельзя хоть иногда задуматься, что я за человек? Тем более, о наших недостатках наши близкие, а иногда и посторонние люди напоминают. Почему-то с недостатками детей мы сражаемся, а свои замечать не хотим и слышать о них от других не желаем.

Не осознаешь свои недостатки, не подкорректируешь их, окружающим и близким людям будешь не очень удобен, а от этого и себе неуютно. Конечно, воевать с собою, особенно женщинам, очень трудно, но, если осознаешь необходимость и проявишь волю, сражение с собою принесёт желаемые плоды. Я это на себе и на своей Валентине проверил.

У Аллы окружающая бытовая жизнь уплыла на какую-то обочину, которая была ей неинтересна и которую она не замечала и игнорировала, но эта обочина, это часть нашей жизни, и за такое отношение обочина Алле мстила.

 Однажды моя Валя меня спросила: «А может быть Алла не любила Славу?» Нет, этого быть не может! В то время, когда мы ещё все вместе работали в одной лаборатории, я часто подшучивал над Аллой, подкалывал – тестировал её, но и без этого видно было – она Славу любила и в любой момент готова была его защищать.

Когда Слава лежал в специализированной московской клинике и жить ему оставалось не более трёх суток, а возле его кровати случайно, но одновременно собрались из Истры его однокурсники Володя Яцук и Игорь Джигурда с Гетой, и уже жители Москвы я и Валя, видно было, что её любовь к Славе не иссякла. В просторной пустой палате всего две кровати – его и её. Семь дней и ночей она ни на минуту не покидала Славу и была возле него до последнего его вздоха. А вот о Славе так уверенно я сказать не решаюсь.

Однажды мы шли с ним после работы пешком. Он не любил возвращаться с работы пешим ходом, но иногда с ним это случалось.

Я точно не помню, сколько тогда нам было лет, но помню место на берегу реки Истры, проходя возле которого мы случайно вспомнили Зою.  Примерно нам было по пятьдесят. Слава без двух недель старше меня на год, а в браке он меня опередил на пять лет. Значит его брак с Аллой в это время уже в серебре, а Слава в этот момент с грустью в голосе мне говорит: «Зоя была бы хорошей женой. Мы упустили Зою».

Я Славу все годы своего пребывания в Истре и после этого считал своим другом, но истина мне дороже. Упустить Зою могли четыре человека: Игорь, Слава, Виталий и я.
Игорь отпадает сразу. Зоя появилась у нас, когда Игорь с Гетой, возможно ещё не совсем осознанно, но вполне старательно и осторожно раздували свой будущий семейный очаг. У Зои может быть только сожаление, но никаких обид быть не может.

Зои всегда было избыточно много, даже для меня некоторый перебор, а для Виталия вообще стихийное бедствие. Поэтому Виталий отпадает, а со мной сложнее. Сразу возникает несколько если. Если бы у Зои не появился Сашка, который на новенького помог ей окончательно остыть от Виталия. Хотя возможно она уже раньше почувствовала, что Виталий для неё не фигура. Слишком велико у него расхождение внешнего вида с внутренним содержанием.

 Следующее если. Если бы моё тело не стало поторапливать душу. Ты что, совсем обалдел? Сколько мне ещё ждать тебя нужно? И тут случай мне на удачу – появление в Истре моей Вали. Положа руку на темя, я должен сознаться – мне очень жаль Зою, но во мне нет чувства, что я её упустил. Не случись эти несколько если, вполне возможно, я бы шлифовал свой характер под её требования. А как иначе, если это неизбежный закон семейной жизни. Но и ей пришлось бы что-то в себе менять.

Если бы Алла, замечая недостатки Славы, задумалась бы о своих недостатках, если бы зашлифовала самые острые их углы, Слава никогда бы не подумал, что мы упустили Зою. Ему бы такое в голову не пришло.

Мало кто знает, какие испытания для аппаратуры космических аппаратов самые трудные, а вот какие для космонавтов, все по телевизору видели. Для космонавтов центрифуга и вибростенд – каторга. Центрифуга для аппаратуры – вообще семечки.

Первые испытания нашего первого прибора я провёл в цеху на карусельном станке за стакан спирта рабочему. Ни на воздействия, прописанные в задании на прибор, ни на предельные воздействия, которые карусельный станок мог обеспечить, прибор даже у себя за ухом не почесал. Вибрация себя проявила, но очень быстро технологи научились с ней бороться.
 
Самыми ужасными для приборов оказались испытания на воздействия влаги при повышенной температуре. В чём тут дело? Эти испытания самые последние. До них испытания то на жару, то на холод. Эти испытания проходят успешно, но в лаках, которыми покрывают платы и разные элементы на них, появляются микротрещины, а в эти микротрещины проникает влага. Влага – дама с жутким характером. Ага, не пускаешь капельку, а я в тебя буду втискивать молекулу за молекулой, что ты тогда мне запоёшь?

Семейная жизнь – это бесконечные испытания ссорами и обидами, это синяки и ушибы от тупых ударов, это колкие ранения от острых углов, это подгонка и притирание друг к другу, это бесконечные соглашения, уступки и компромиссы. Без любви все эти испытания выдержать невозможно.

Любовь – это близость душ и слияние тел, но близость душ в значительном объёме, а не в отдельных точках.
Любовь – это прежде все забота о близком человеке, а забота – от близости душ и слияния тел.
 
Близость душ без слияния тел – это дружба.
Слияние тел без близости душ – это секс, это забота о себе, это чистейший эгоизм.

Когда-то в Советском Союзе провели исследование – какие браки надёжнее: по любви или по расчёту. Примерно в это же время по стране гуляла шутка-вопрос: «Может ли быть прочным брак по расчёту?». И ответ: «Может, если расчёт верный».

Статистика исследования показала – браки по расчёту надёжнее.
Результат исследования неожиданный, но объяснимый. В брак по расчёту человек вступает из-за какого-то одного, но очень существенного для него в данный момент условия или параметра, ко всем остальным параметрам в данный момент требования у него занижены. Не они для него сейчас главные.

Если расчёт был верным, и он получил, что хотел, и обнаружилось вдруг, что по другим параметрам всё не так уж плохо, тогда тут же вспыхивает, рождается и крепнет то чувство, которое мы в той или иной степени называем любовью. Начальное чувство любви было мизерным, но оно крепло и набирало силу.

Человек вступает в брак по любви, а любовь всегда подслеповата. Влюблённые смотрят друг на друга однобоко и в свои тёмные чуланы, хранилища недостатков, не впускают, а уровень будущих требований друг к другу по максимуму. Начинается семейная жизнь – идёт более глубокое познание друг друга и начинается сползание с высоких этажей обожания, в нижние ярусы, а иногда даже вплоть до подвальных помещений.

Добрачное сожительство помогает глубже познать партнёра, но не всегда и не до самых глубин. Зацепишь больнее – он взял свой чемоданчик и ушёл. А после регистрации брака он юридически привязан к тебе. Теперь уже можно дать себе волю. Куда он уйдёт, если он уже меченный, и кому он такой уже нужен. Партнёр или партнёрша после брака – уже не тот человек, и многое приходится начинать сначала, но, если это любовь, всё в жизни преодолимо.