Душа и тело Часть 1-2

Феликс Довжик

Душа и тело  Часть 1-2

Розыгрыш
(Он и она)

Они встретились у Финляндского вокзала.
–   Ты?! – удивилась она. – Как я рада. Как ты тут оказался? Мне здесь Лида назначила срочную встречу.
-   Я за неё.

–   Ничего понять не могу. Где она? Что с ней.
–   С нею всё в порядке. Я тебе гарантирую.
–   Какой там порядок. Она мне звонит, ничего толком объяснить не может. Я думаю, черт знает, что случилось, и лечу сюда сломя голову.
-   Это она тебе не объяснила, что на встречу приду я.
-   Не морочь мне голову. Тут что-то не так.
-   Мы с Женькой попросили её вызвать тебя.
-   Вот как? И Женька-нахал где-то здесь?
-   Его нет. Я хотел тебя видеть.

-   Позвонил бы по телефону, что за детские глупости? Я сделала бы причёску и оделась, как следует. Мне совсем не хочется выглядеть перед тобой растрёпой.
-   Ты и так хороша.
-   Дежурные комплименты припаси для доверчивых. Ты в командировке? Где остановился?
-   У Женьки на раскладушке.
-   Обо мне, наверно, вспомнил в последнюю очередь.
-   Я тебя не узнаю. Ты сегодня внутренне взъерошена, как никогда.
-   Еще бы. Лида устраивает истерику, я до сих пор в себя прийти не могу, а оказывается … розыгрыш. Кому я обязана? Чья идея?

-   Я сказал Женьке, что хотел бы тебя видеть …
-   Спасибо за память.
-   Он предложил позвонить Лиде и через неё назначить свидание.
-   Глупо у вас получилось. Я пока ехала, не знала, что подумать.
-   Прости нас. Хочешь – стану перед тобой на колени.
-   Я с собой коврик не захватила. Ты надолго?
-   Сегодня уезжаю. Вечерним поездом.
-   Жаль, но я рада, что ты приехал, хотя бы на часок.
-   Давай найдем тёплое пристанище, и там поговорим.
-   Ни в какие рестораны я не пойду. Я по твоей милости не так причесана и не так одета, а я не хочу перед тобой выставляться не в лучшем свете.

-   Поехали к Женьке. Там ты можешь сидеть не раздеваясь. У нас с вечера осталось вино и закуски.
-   Я Женьку видеть не желаю.
-   Ты его не увидишь. Он куда-то уехал. Перед отъездом я должен ключ занести соседке.
-   Женьки нет? У тебя ключ от его квартиры!?
-   Все условия поговорить.
-   Вот как? И ты потом не пожалеешь?
-   Почему я должен жалеть?
-   А вот это увидим.

Она удивилась, что в комнате не по-холостяцки чисто, но для себя решила, что ни к чему не притронется.
На кровати поверх одеяла лежал свежий комплект постельных принадлежностей.
Когда он ушел в кухню готовить закуски и жарить яичницу, она торопливо постелила простынь, вставила одеяло в пододеяльник, а две подушки в наволочки, а потом быстро сбросила с себя кофточку и нырнула под одеяло.

Он вошёл – видел бы он себя в эту минуту. Сначала хотел закрыть лицо сковородкой с яичницей. От толчка сковородка поползла по подставке, он смешно и неловко ловил её, потом уставился и оцепенел.
Обнаженные руки и плечи поверх одеяла притягивали его взгляд к себе, но он хорошо знал её и понимал, что приближаться нельзя. Когда к нему вернулся дар речи, он заговорил обиженно и возмущенно.

– Что за спектакль!? Неужели думаешь, я за этим тебя позвал!? Проверку устраиваешь?
Чем больше обиды вкладывал он в своё возмущение, тем спокойнее становилось у неё на душе.
– Я сейчас выйду, а ты выметайся сейчас же из чужой постели! Всё, что угодно, но таких подозрений я от тебя не ожидал!
– Можешь не выходить, – демонстративно и очень спокойно она отбросила одеяло, поднялась, накинула кофточку, но, застёгивая пуговицы и заправляя её в юбку, повернулась к нему спиной. – Ты не обижайся, пожалуйста. Вы затеяли розыгрыш. Я не понимаю, в чём суть. Зачем ты через Лиду вызвал меня? Почему сам не позвонил?

– Как ты не понимаешь? Я не хотел опять нарываться на твоего благоверного. Что бы я ему сказал? Я бы на его месте невольно подумал: «Чего это институтский приятель так зачастил?» Зачем тебе такие неприятности?
– Вот как?! Теперь мне всё понятно, но, между прочим, ничего бы с тобой не случилось, если бы ты на него нарвался. Он обыкновенный человек, даже частично порядочный. Когда в прошлый раз ты у нас был в гостях, по-моему, он ничего плохого тебе не сделал. Открой мне тайну, чем же он тебя так обидел?
– Он занял моё место.
– Ничьих мест он не занимал. У тебя есть билет на это место? Я тебе его не продавала, хотя очень ценила и ценю твою дружбу и очень рада, что ты меня не забываешь.

Наконец, он поставил сковородку на стол.
–          Ты будешь есть?
– Только у себя дома. Здесь я даже вилку не поднесу к губам и тебе не советую.
– По-твоему, здесь живут прокаженные.
– Хуже. Я не хотела говорить, но теперь расскажу. Полгода назад… у меня были неприятности… было очень плохое настроение. Я случайно встретила Женьку. Мне надо было с кем-то поделиться, и я почему-то поделилась с ним. Чтобы меня утешить, он приволок меня сюда. Я еле силой отбилась.

– Тут что-то не так, ты что-то не договариваешь. Женька человек своеобразный, с фантазией, но такое – совсем не его стиль. Скорее всего ты была не в себе. Ты умеешь из ерунды устраивать трагедию. Возможно, со своим повелителем поцапалась, а Женька ничего лучшего не придумал. Хотел заменить в тебе твою трагедию обыкновенной бытовой стычкой. Перестарался немножко. Ты же из любой мухи слона в своём воображении представляешь. Сейчас, наверно, придумываешь, зачем я тебя сюда привёл.

– Для чего привёл, тебе знать. Чужая душа потёмки.
– Моя душа – чужая!?
– Когда-то была надежная и близкая, а какая сейчас я еще не рассмотрела, но очень хочу рассмотреть и не разочароваться.
– Не ошибись. В прошлый приезд, когда я был у вас в гостях, мне показалось, что ты взяла себе на ответственное хранение не ту руку и не то сердце.
– А какое надо было?
– Я, конечно, не герой, но мне кажется, моя рука и моё сердце тебе подошли бы лучше.

– Кто это может знать? Пока с человеком вместе не проживешь пуд неприятностей, не поймешь, кто он такой и чего он стоит. Кстати, ты у себя на работе нашёл, кому отдать руку и сердце?
– Не очень искал.
– Почему?
– Не знаю, спроси у себя. Наверно, были надежды, что искать не придется.
– Спрошу на досуге. Ты Лиду сам попросил мне позвонить?
– Я Женьке сознался, что хочу тебя видеть. Он предложил назначить свидание через Лиду.
– Ты ей сам позвонил?

– Ты мне прямо допрос устраиваешь, но я ничего не таю. Хотел сам позвонить, но Женька меня опередил. Пока я ходил в магазин, он ей позвонил, а потом она позвонила нам.
– Хорош друг, нечего сказать, такой заботливый.
– Что мы всё о нём и о ней. Расскажи о себе?
– Как я тебе без прически и соответствующего наряда? Сильно разочаровался?
– Ты – домашняя еще ближе и ещё дороже.
– Научился разбазаривать комплименты. Ты действительно вечером уезжаешь? А мог бы приехать не в командировку?

– Зачем?
– Сходили бы с тобой в театр. К Товстоногову. Когда-то тебе удавалось с рук билеты купить.
– А как твой благоверный?
– Он театр не любит. Скажу, что с Лидой пойду.
– Если не обманываешь, обязательно в отпуск приеду.
– Буду ждать. А сейчас надо отсюда выметаться. Неровен час, Женька нагрянет. От него всего можно ожидать. Надеюсь, ты меня проводишь?
– Ты даже в этом сомневаешься. Что же я уже совсем никудышным стал?
– Не обижайся, пожалуйста. Жизнь сделала меня недоверчивой.

Трамвай не лучшее место для откровенных разговоров, тем более, когда кто-то сидит, а другой стоит, но вот уже Лесной проспект и знакомая остановка.
– Ты можешь после обеда выйти под каким-нибудь предлогом, в магазин за хлебом или за морковкой. Я буду ждать сколько угодно.
– Я подумаю. Может быть, причешусь, переоденусь и выйду.

Дошли до знакомого дома, вход со двора. Он обреченно грустил, она улыбалась. Знакомый подъезд, знакомый этаж, знакомая дверь.
– Ты выйдешь?
– Нет, я передумала. Я тебе сейчас скажу пару слов. Отойди подальше и не приближайся. Я жду.

Она, оглядываясь, открыла ключом замок, приоткрыла входную дверь, юркнула в прихожую, придерживая дверь за внутреннюю ручку, а он отошел к перилам лестницы.
– Дальше мне идти некуда – только вниз. Что за тайны у тебя?
– Сейчас я их открою тебе, но сразу захлопну дверь. Будешь стучать или звонить – я вызову милицию и ни за что не сознаюсь, что знаю тебя. Условия принял? Теперь слушай. Полгода назад я развелась с мужем. Женька об этом знал. В следующий раз не прибегай к помощи сомнительных посредников, сам звони.

Он сделал несколько торопливых шагов к ней навстречу.
– Не приближайся, я тебя предупредила, – и она перед его носом захлопнула дверь.
Он тут же стал стучать в дверь кулаками и нажимать кнопку звонка.
– Перестань сейчас же, – раздалось за дверью. – Ты перепугаешь соседей.
– Звони скорее в милицию!
– Что случилось?!
– Я вместе с милицией войду в квартиру!
–        Откуда ты взялся на мою голову, сумасшедший, – весёлым голосом сказала она и распахнула дверь.


Свой потолок

На дно с горы дружка
несет судьбы телега –
для вялого прыжка
не надобно разбега.

У каждой идеи свой потолок, а у скверной минуты свой звездный час.

Каждая женщина хороша по-своему, поэтому у мужчин глаза разбегаются.

Мужики шалят в детстве, а в зрелости пошаливают, а женщина всегда озорница.

С бутылкой одиноким не будешь, но выше горлышка не поднимешься.

Ослом считается тот, кто не пляшет под дудку старших.

Лучшая точка опоры – мохнатая рука.

У низменных страстей высокие возможности.

Перелетные птицы знают, куда лететь.

Хитрые переходят дорогу другим, недальновидные – себе.

Солнце червяку не помощник.

Одни люди верят в бога, другие в его возможности.

Чтобы что-нибудь выдумать, надо думать, а не выдумывать.

Мечты сбываются, когда ни о чем не мечтаешь.

Голова сделает всё, если она в хороших руках.

И дурак бывает гениальным, но в глупости.

Без почвы под ногами даже крыша не держится.


Возвратная связь

Игрой нечестной сорван банк –
честь не придет к деньгам в придачу,
запущен подлый бумеранг –
так жди законную отдачу.

В Москве в читальном зале библиотеки из интересной книги оказались вырванными несколько листов, а на них как раз рассказ, который хотелось прочитать. Причина деяния понятна. Как интеллигентному человеку всю книгу стырить, об этом в библиотеке не подумали. Пришлось ему проявить свою изобретательность.
Потом товарищ оказывается на приеме у чиновника или у ещё какой-нибудь персоны и удивляется железобетонному к себе отношению.

А чего ты удивляешься? Деловые люди хорошо знают людей. Все законно. Как ты к другим, так и другие к тебе. Что посеешь, то и хлебаешь.
Сплошь и рядом, гражданин, получивший срок за бандитизм с разбоем, требует к себе гуманного отношения. Какой чувствительный, оказывается. А раньше где был?

 Приложил руку – жди отдачи. Жаль только, что в этом неизбежном процессе часто страдают без вины виноватые. Справедливое возмездие не сразу находит того, кому предназначено, но находит. Счастье не приезжает на подлости. У него другой транспорт. Присмотритесь к великим тиранам разных эпох и народов. У них было все, что душе угодно, но счастье не ночевало. Тогда зачем все это? Ради чего жизнь прокукарекала?


Скорость падения

Человек – дитя природы, но заносчивое и капризное.

Человек может быть великим или ничтожным, но чаще ни то ни сё.

От великого до ничтожного одной подлости хватит, а две – даже слишком.

Совесть – вещь гибкая: у одних – хрупкая, у других – липкая.

Из человека ангел не получился – у каждого есть что-нибудь лишнее.

Если взгляды на всех, то во всем слепота –
кто не занят собой, тот не видит себя.
Если взгляд на себя, то опять слепота –
кто не видит других, тот не видит себя.


Деградация диктатуры

Погиб режим, промчались грозы,
как будто тишь да гладь кругом,
но нет покоя от вопроса:
– Куда гнием?

Первый диктатор на среднем фоне человеческих голов – большая кочка. Предшествующая ему власть, хотя и управляет туподумно, но самозащитой занимается трудолюбиво и со вкусом. Чтобы ее столкнуть с насиженного места немало требуется мужества, изобретательности, изворотливости – требуется концентрация многих серьезных человеческих качеств.

В одиночку власть не свалишь. Будущий диктатор идет в колонне матерых единомышленников – сзади, сбоку или на полшага впереди. Конкуренция за первое место огромная. Оступишься или просчитаешься – тебя тут же обойдут. И вот власть в руках диктатора. Каждый соратник, считая себя равным среди равных, требует себе часть пирога. А делиться не хочется.

 Власть берут, чтобы держать единолично, чтобы навязать всем свое миропонимание. А у каждого соратника свой гонор и свое представление о дивидендах за заслуги. Начинается подковерная война с соратниками. Она неизбежна. Без нее власть не удержать. Так устроена человеческая порода. Таковы законы ее существования – законы бытовой психологии человечества.

Наполеону приписывают слова, сказанные одному из соратников: «Генерал, хоть вы выше меня на голову, но я, если захочу, лишу вас этого преимущества». Не сомневайтесь, захочет и лишит, если генерал не пригнется в коленях. Правда, Наполеон, скорее всего, сказал «хоть вы длиннее меня на голову», иначе он не был бы Наполеоном, но первое высказывание интереснее, от него и оттолкнемся.

У диктатора горячая пора. В полном соответствии с законом выдавливания соратников выискиваются и изгоняются все, кто выше или вровень. Остаются те, кто знает свое место, – удобные и покладистые, а они не самые способные.

Но вот наступает долгожданная тяжелая утрата – страна в слезах прощается с диктатором. Следующий вождь возникает из оставшегося окружения, которое по творческим возможностям намного жиже слоя основателей. У нового диктатора старая задача – чистка окружения, выуживание тех, кто, чувствуя себя обделенным, может вставлять палки в колеса тачанки победителя.

Через две-три смены власть оказывается совершенно неспособной к творческому управлению. Все силы и возможности заняты консервацией и самозащитой. Слабость верхушки на руку аппарату и прилипалам. Слабая власть – жирнее кошелек.

Поэтому аппарат и прилипалы стараются изо всех сил, чтобы трон занимал середнячок с простительными слабостями, без крупных затей, играющий по принятым правилам. Так исподволь создаются дополнительные условия для пробуксовки и отставания от мировой эпохи.

Советскую власть никто не свергал. Она сама с этим успешно справилась.
Подобный сценарий мог бы произойти с режимом Хусейна в Ираке, но американцы не хотели ждать. В этом отношении не они первые и не последние. Самый передовой и прогрессивный, как нас учили в школе, советский строй показал в Афганистане пример бездумной веры в мощь оружия. Когда есть сильный штык, хочется отрезать им для себя лакомый кусок.

 Процесс заманчивый и неизбежный – закон штыка. Но на оружейном срезе продукты окисляются, и ими можно отравиться. К сожалению, об этом легко забывается. Это тоже закон человеческого существования – закон пустой памяти, а от закона не увильнешь. Поэтому из века в век история повторяется и будет повторяться до полного заката Земного человечества.


Вот ведь как
То, что дано человечеству, дано всем, но не каждому, а то, что дано некоторым, не всем дано, и это хорошо, иначе человечеству не сносить головы от обилия расторопных умельцев. То, что могут разномастные акулы и диктаторы, к счастью, не всем по плечу, но то, что они могут, перепадает всем, и увильнуть от этого трудно. И ничего не поделаешь. Жизнь ухабиста по дороге к желаемому совершенству.

Увы, но мы не все равны
под крышей собственной страны.
Для дурака и умный глуп,
а для диктатора он – труп.


Творческие вершины и потолочные блага

Великие гуманисты закладывали человеколюбивые традиции по своей мерке и вкусу, а ученики перемалывали эти традиции под свою рубашку, которая ближе к собственному телу. У учеников талант скромнее, а аппетит серьезнее. На гору учителя не зайдешь – приходится зависть убаюкивать земными благами. Впрочем, благополучной и сытой жизнью любого гения можно закормить и опустить до рядового уровня, кроме тех титанов мысли и духа, у которых душа и совесть не переваривают избытка славы и прочей товарно-денежной пищи.


Сети удачи

Мы лезем вверх, не видя трапа,
и часто попусту горим.
Удача в жизни – не растяпа,
а дама с гонором своим.

Талантливый всегда пробьется, если с ног не собьют.

Нельзя рассчитывать на удачу, но без нее не расправишь крылья.

Держать нос по ветру выгодно, но можно схлопотать хронический насморк.

Нерасторопный локоть трудовому поту не помощник.

Звезды сияют тем, кто знает дорогу, а не тем, кто блуждает.

На одной удаче далеко не уедешь – нужна пересадка на следующую.

Породу промывает драга –
песок в осадке – золотой.
Удача гордая – не скряга,
а дама с собственной судьбой.


Рассказы очевидца

Не по пути тебе с отрядом –
заметишь цель его и ложь,
когда же суть не взвесишь взглядом,
и ложь, и правду не поймешь.

В городе уважение к собакам – они за себя постоять умеют.

Кто может, ворует, а сажают выборочно.

Шум необходим – затеряться легче.

В жизни всюду движение, особенно вспять и поперек.

Люди не любят учиться – все обожают каникулы.

Человек человеку – бурелом на дороге, но и один заскулишь.

Все хорошее – не по карману, а недостатки в кредит и без очереди.

В среднем все нормально – одним не лучше, другим не хуже.

Старость поджидает всех, но не все смотрят вперед.

От детей одни хлопоты – скучать не дают.

Школа старается, но улицу не переделаешь.

Оптимисты есть – страна болтунами не оскудела.

Надеяться надо на себя – меньше проиграешь.

Жизнь пробьется – ее не заасфальтируешь.

Если потерял голову, многих неприятностей избежишь.

Горе бывает от ума, но чаще от другого.

Когда все видишь, колко сидеть.

Работа кормит, но взаимность редко случается.

Жизнь как жизнь, а не жить – не вдохновляет.

Иногда кажется, но лучше не верить.

Думаешь, будет лучше, а посмотришь – и снова думаешь…

Дальше некуда. А куда спешить?

Бывает. Но чаще нет.

Иногда ничего не случается, и тоже места себе не находишь.


Воспитание проблемы
Многие родители спокойно сосуществуют со своими недостатками и удивляются – откуда в детях такое берётся.  Они понять не могут, почему ребёнок такой бестолковый, и путем крика и наказания хотят его изменить.  Заказывайте у кузнеца железную глотку. Кричать будете долго и безнадежно. А потом ваш ребёнок вам щедро тем же отплатит.


Загадка разгадки

Чтобы хорошо учить других, мало хорошо знать и понимать предмет, надо еще уметь хорошо преподавать. Но в этом-то вся загадка. Одним дано, другим – не очень. Почему?

Знать и уметь – два разных таланта, две разных способности. Надо уметь понимать и докапываться, что может не понимать другой. Логическое и образное (чувственное) мышление у всех разные. Объясняющий не в состоянии понять, чего тут можно не видеть. Он судит по своему внутреннему зрению, он видит картину и считает, что другой должен видеть то же самое. А у другого такая картина в его воображении не возникает. Вот и разъехались в разные стороны.

Дальтоник не видит все цвета художественной картины, но без этого жить можно. Чтобы в будущем взрослый человек не тонул в каждой мелкой луже, азы некоторых предметов надо заложить в голову каждого школьника хотя бы на прочную троечку, и это каждый учитель должен уметь.


Так или иначе

В раздумьях старец и юнец –
что в жизни истинно, что ложно,
и что принять за образец,
когда и так, и так возможно?

Не каждый цветок согласен расти среди бурьяна.
Или иначе.
Не каждый бычок охотно лезет в общественную мясорубку.

Жизнь дается, но жить боязно и не жить страшно.

Лень сильнее воли – волю на порог не пускает.

Только дураку можно высказывать умные мысли. Остальным свои деть некуда.

Удача – дама ленивая: лишний раз не придет.
Или иначе.
Удаче все равно, кто ее поведет под венец.

Близорукость не вина зрения, а вина неумения видеть.
Или иначе.
У всех есть глаза и уши, но не у всех голова на месте.

Не нужна царям голова – у них кулаки под ружьем.
Или иначе.
Когда палец на спусковом крючке, голове думать не надо.

Благополучие зависит от сонливости совести.

Совесть не тормоз, а напоминание о нем.
Или иначе.
Тормоз без совести не работник.

Одни сказочно богаты, другие богаты сказочно: на словах – густо, наяву – пусто.
Или иначе.
Все богаты: одни – душой, другие – кошельком.


Дряхлые истины

Когда государству не до смеха, оно объявляет себя родиной.

Государство – это они, родина – это мы.

Диктаторы бывают свергнутые, отвергнутые и покойные. В любом случае слава богу.

Диктаторы – люди бескорыстные: воздвигают памятник себе, а ставят режиму.

В окружении диктатора надо знать свое место, иначе легко его потерять.

Опытные подпевалы не заглушают голос певца, а дополняют трактовку арии.

Бараны не бароны, а бароны служат баранами – хлопот меньше, выгод больше.

Придворные охотно играют в поддавки, чтобы пройти в ферзи.

Диктатору ничего не надо уметь – без него дров наломают.

У нерадивого диктатора нет покоя приближенным, у талантливого – все в трепете.

Любой диктатор добивается своего – память о нем неистребима.

Сильный кулак любую толковую мысль способен привести в чувство.

И один в поле воин, если с ружьем.

Без ножен штык всему фрондер
и рвется в ближние бои.
Хоть штык и колок и хитер,
у пуль достоинства свои.


Кормушка и возле

В текущей жизни лихой пострел
силен обильем надутых дел,
а слава – мираж в пустыне,
у звонкой славы дела пустые.

К трону летят, как осы на сладкое.

У трона двум тесно, а занять – тьма желающих.

Кормушка не маяк, но многих манит в свою гавань.

Карман совесть не будоражит.

Для взлета нужны не крылья, а клюв и когти.

Главное правило – жить по неписаным правилам.

Клевета полезна – освобождает место для свежей злобы.

Белые вороны от черной краски не отмоются.

Без средств талант, хотя корпел,
раз не дается труд без пота,
иной же мало каши ел,
но выпил озеро компота.


О любви – с предупреждением

Любовь держится на заботах о ближнем, а подгибается в заботах о себе.

Любовь не может быть бескорыстной, но и корыстной быть не может.

В любви, как в омуте: и черти водятся и золотые рыбки.

В любви море возможностей – и взлететь, и обломать себе крылья.

Если любви надо пришвартоваться к новой пристани, она сама отдаст концы.